Смеющийся Сокол и длань Эмихола

***

Жар. Солнце нещадно слепит глаза даже сквозь плотно зажмуренные веки. Надо же, ему приснился удивительный сон. Словно он попал в мир вечной мерзлоты, где небесное светило едва освещало путникам тропу, не говоря уже о том, чтобы согревать. Привидится же такое.

Наемник, издав стон, предпринял попытку пошевелиться. Но сразу же прекратил это занятие. Острая, вызывающая тошноту боль в висках вновь приковала его к земле. Но все же он убедился, что тело ему повинуется, и на том спасибо. Все мышцы ныли, а пересохший язык прилип к нёбу. Как хочется пить. Кто-нибудь, погасите это светило, будь оно неладно.

Наемник приоткрыл глаза и попытался сфокусироваться на окружающих предметах. Это было не так легко сделать, мир плыл перед глазами. Но все еже ему удалось разглядеть яркую траву, которая вместе с деревьями проплывала мимо его лица. Все пребывало в движении. Некое экзотическое растение, куда-то спеша, шлепнуло его по носу. И Наемник наконец-то осознал, что это не мир движется, а это его измученное тело куда-то тащат. На наспех сооруженных из веток носилках. Медленно повернув затекшую шею он увидел блестящую, словно черный жемчуг, спину Антонио, который тащил за собой носилки, пробираясь сквозь джунгли. Мария шла по правую сторону от мужа, придерживая руками округлый живот. Было видно, что силы ее уже на исходе, но она безропотно продолжала шагать рядом с мужем.

Наемник вновь застонал. И Антонио окинул его через плечо дружелюбным взглядом. Обнажив в улыбке белоснежные зубы, он заговорил, не сбавляя шагу:

— Я знать, что вы выкарабкаетесь, Камо. Сеньор Хоэрос знать толк в людях. Камо — хороший наемник. Камо стрелял дикарей и убил.

Раб сымитировал рукой прицельный выстрел и попадание, затем вовремя ухватился за носилки, так как те начали крениться, грозя Наемнику падением на землю.

— Если бы не Камо — мы бы погибли, — продолжил свой монолог Антонио. — Был дождь. Много воды с неба и гром. Мария бояться, когда гром. Мы прятаться в лесу. Моя вина, я хотел найти безопасный... Мы заблудились. Долго искали лагерь, но решили не отходить от воды. Нам нужно вода, моей жене много пить. Но дикари, глупый, не цивилизованный, нападал. Я бился, но они — воины, я — пастух. Если бы не Камо... Ониекачукву благодарит тебя. Если бы моя жизнь не принадлежала сеньор Хоэрос, то Ониекачукву поклялся бы тебе в верности до смерти.

Видя замешательство на лице Наемника, раб поспешил пояснить:

— Антонио — это имя, который мне дал сеньор. Ониекачукву — мой имя, который давал мне мой народ. Хороший имя, означает «кто более великий, чем Бог»? Сеньор нравится имя, но он говорить, что мой имя сложный. Цивилизованный человек очень умный и не запоминать такой длинный слово. Сеньор учить нас читать и молитва. Сеньор говорить, что мы его духовный дети. Мне нравится мой имя Антонио. Но я — Ониекачукву, так называть меня мой народ.

Наемник попытался что-то сказать, но из горла его послышался лишь приглушенный хрип. Антонио, бережно опустив носилки, присел у изголовья и, приподняв Наемнику голову, помог ему напиться из кожаной фляги. Вода была теплой, но Наемник не обратил на это ни малейшего внимания. Она была мокрой, и этого было достаточно. Жадно опустошив флягу на две трети, он зашелся в приступе кашля.

Когда кашель утих, он произнес свои первые за этот день слова:

— Сколько я спал?

— Один ночь и полдня, — произнес Антонио. — Мы не знать дорогу в лагерь. Ждать, когда ты проснешься и ведешь нас в лагерь. Решили быть возле воды. Моя жена и Камо нужно много пить.

— Почему ты зовешь меня Камо? — поинтересовался Наемник, осторожно разминая шею.

— Я не знать твоего имени. Знать, что ты начальник альмогавар. Камо означает «тихий воин».

Наемник задумался, даже не зная, как реагировать на такую похвалу. Да, альмогавары действительно славились своей способностью внезапно нападать на врага. И он, Наемник, был не худшим из их числа.

Но следующие слова Антонио вернули Наемника с высоты возгордившегося орла на грешную землю:

— Тихий воин! — выпалил Антонио, давясь смехом. — Это я шутить! Ты так громко греметь своим оружием, что все птица пугать!

Антонио вновь изобразил рукой несколько выстрелов, имитируя грохочущие звуки мушкарды. Его добродушный смех далеко разнесся по джунглям. И словно подыгрывая его импровизированному театральному представлению, несколько птиц сорвались с деревьев и взмыли ввысь.

Но Наемник перестал что-либо слышать. Окружающий мир вновь для него не существовал, так как все его внимание было приковано к предмету, висящему у Антонио на поясе. Перед самым лицом Наемника покачивался, подобно маятнику (в такт смеху Антонио), каменный нож. Яркий круглый алмаз, венчающий его рукоять, манил к себе. Ничего не хотелось Наемнику так сильно, как утонуть в этом мерном сиянии. Хотя нет, все же, больше всего ему хотелось прикоснуться к этому предмету неземной красоты. Пальцы его невольно потянулись к алмазу...

***

Казалось, они вот-вот коснутся заветного предмета. Но когда кулак Наемника плотно сжался, все, что ему удалось ухватить, была пустота. Пить все так же хотелось, тело по-прежнему ныло. Но что-то переменилось: он ощущал жар, но этот жар исходил от его собственного тела, словно у него была горячка. Окружающий его воздух был холодным, как поздний ноябрьский вечер.

Сознание Наемника вновь понеслось в головокружительном танце, который зовется забвением. Но невероятным усилием воли на этот раз ему удалось не утратить связь с реальностью. Максимум, на что его хватило, — едва приподнять отяжелевшие веки. Какое-то время зрение привыкало к полумраку. Спустя пару мгновений (для Наемника они тянулись тысячелетиями) он смог различать отдельные предметы. Разумеется, Антонио и Марии рядом не оказалось. Несколько чадивших лампад, испускающих тусклый свет. Помещение было тесным и представляло собой ветхий шалаш, заваленный хламом и сооруженный из такого же хлама.

Как он здесь оказался? Наемник попытался восстановить в памяти цепочку событий, произошедших с ним. Это было не так-то просто, воспоминания путались, то и дело сплетаясь в тугой клубок с прошлыми событиями, произошедшими с ним в другой жизни, в совершенно другом месте. Наемник всячески игнорировал их и старался похоронить глубоко в недрах своей души. Но вот они настигли его, проникли в разум сквозь сон. Подкрались, как безучастные родственники, дабы помолчать у постели умирающего (кем он, без сомнения, являлся). На смертном одре, когда все возведенные его разумом стены рушились, он вновь вынужден был вернуться в то место, о котором поклялся себе не вспоминать. И вот теперь, беззащитный, предоставленный на растерзание призракам прошлого он ненавидел весь мир. Ненавидел себя. Ненавидел саму жизнь.

В дальнем углу спиной к нему стояла фигура во вретище, и с кем-то вела беседу.

«Д-д-да, мой Г-г-господин?..»

Наемнику все же удалось припомнить, как он свалился, словно подкошенный, вдохнув аромат каких-то проклятых цветов. Все в этом месте было проклятым: земля, солнце и даже растения.

«Я Мирри, Мэри — моя жена...»

Вспомнил, как Гайл нашел его (все же вернулся, балабол проклятый) и дал выпить какое-то смрадное зелье. Больше он ничего не мог вспомнить. Но, очевидно, юнец не бросил его, раз он, Наемник, еще жив.

«...скончалась лет пятнадцать как...»

Наемник предпринял очередную попытку сдвинуться с места. Но не тут-то было. Отстраненно, словно все это происходило не с ним, он сделал открытие — все остатки сил и жизненной энергии уходят на поддержание дыхания. А дышал он с таким трудом, словно на грудь его положили штабель из бревен.

Да пропади оно все пропадом! Каждый раз, когда ему удавалось ускользать от смерти, в последствии случалось непоправимое. Он заслужил это. Смерть — единственная плата за содеянное. Он был не против. Даже более — ему было все равно. Он просто устал. Какой смысл еще бороться?

«Птицу не довелось мне видеть, но юнец и воин пришли ко мне...»

От потока суицидальных мыслей его отвлекли последние слова незнакомца во вретище. Речь явно шла о нем, Гайле и проклятой птице. Злорадный голос незнакомца не сулил ничего хорошего.

«Воин умирает от яда лапедоса, а юнец ожидает снаружи...»

Враг. Интуиция и многолетний опыт подсказывали Наемнику, что этот человек замышляет что-то недоброе. Но что мог он, Наемник, сделать в этой ситуации? Он парализован. И на этот раз не удастся выкарабкаться, просто хорошенько отоспавшись. Да и поблизости не наблюдалось добродушного Антонио, готового прийти на помощь.

«Что сделать мне прикажешь ты, о, Господин?»

Наемник затаил дыхание. Ему было все равно, как поступят с ним. Он был готов принять смерть. Он просто желал ее, она предвещала полное забвение и упокоение его измученной совести. Но с удивлением для себя он осознал, что ему не безразлична судьба Гайла. Кем был ему этот длинноволосый юноша? Они едва знакомы. Но за этот короткий отрезок времени парень уже дважды спас его. Вытащил из болота и не бросил умирать посреди поляны смертоносных цветов.

Жизнь не лишена сарказма, и вселенная не гнушается противоречий. В каком-то вменяемом мире альмогавары зарабатывают себе на хлеб тем, что спасают шкуру других. Но вот почему-то в случае Наемника все норовят спасти его.

Перед его внутренним взором предстал образ Антонио, добродушно оскалившегося в белозубой улыбке. Затем этот образ сменил длинноволосый Гайл. Гайл, которому угрожает смертельная опасность.

Незнакомец во вретище замер в ожидании ответа. До этого Наемник не мог расслышать ни слова, сказанного его собеседником. Но последний приказ он услышал отчетливо. Говоривший вложил в одно слово весь лед и ненависть, которые можно сыскать во Вселенной. Слово, которым невидимый собеседник вынес приговор ему и Гайлу.

Это слово было — убей. И Наемник поклялся себе, что не даст этому случиться. Чего бы ему это ни стоило, он не допустит, чтобы Гайл погиб. На этот раз он сделает все правильно.

Незнакомец вышел из хижины, предварительно бросив под нос Наемника какое-то зелье. Альмогавар не знал, откуда у него такая уверенность, но что-то подсказывало ему: расплескавшаяся жидкость — его единственный шанс на спасение. Сосуд был в полушаге от Наемника, ноздри уловили сладковатый аромат зелья.

Наемник попытался дотянуться до сосуда. Безрезультатно. Он лишь смог едва пошевелить головой. Жидкость продолжала медленно выливаться на земляной пол. Его шанс на спасение был так близок, но так недосягаем.

«Будь ты проклят!» — сам не зная к кому обращаясь, мысленно взревел Наемник. Он физически ощущал, как пульс его неумолимо замедлялся. Каждый удар сердца давался с невероятным усилием. Наемник взмолился от бессилия. Но в своей последней мольбе он взывал не к святому Факундию.

«Проклятая птица, ты меня слышишь?! Тебе, наверно, все равно, что я умираю. Возможно, ты даже обрадуешься. Но если ты сейчас не вмешаешься, твоего приятеля Гайла убьют».

Не то, чтобы он ожидал, что его призыв будет услышан. Но все же это место было полно странностей. Наемник выждал несколько мгновений, прислушиваясь к тишине. Ничего не происходило. Он собрался было обреченно сомкнуть глаза, отдаваясь на волю судьбы, но тут в курень проник ветер, заплясали потревоженные огни от лампад. Сокол величественно возвышался у изголовья, косясь на Наемника правым глазом. Воин готов был поклясться, что птица не влетела в хижину, она просто оказалась здесь, словно была призраком или наваждением.

«Ты действительно демон», — подумал Наемник.

«А ты умираешь», — не замедлила с ответом птица.

«Я в курсе. Ненавижу тебя».

«Я в курсе».

Их мысленный диалог шел в предсказуемом русле. Казалось, время остановилось. Огни в лампадах не мерцали, словно были нарисованными на холсте. Летающие в воздухе пылинки перестали кружиться. Вытекающая из сосуда жидкость застыла, точно была из стекла. Наемника переполнило знакомое ощущение. Тогда, когда он оказался на дне озера с этой ненавистной птицей, все было так же. Наверняка это дело ее рук (когтистых лап, крыльев... эх, не важно), она что-то сотворила с самим временем, если такое возможно.

«Ты можешь спасти нашего общего знакомого, этого балабола Гайла? Кажется, его сейчас убьют».

«А что тебе до него? — в голосе птицы слышалось удивление. — Тебе-то какое дело? Никто тебе не платил за его защиту. Нет оплаты — нет забот. Так вроде вы, наемники, говорите? Только не убеждай меня, что ты не такой. Я был свидетелем, как ты попрал все свои принципы и свою честь ради стекляшки! Думаешь, я смогу об этом забыть? Ты сделал меня невольным соучастником своего преступления. Ты должен был их спасти!»

«Я всего лишь позвал тебя, чтобы ты помог своему приятелю. Я не нуждаюсь в твоих нотациях. Не хочешь его спасать? Тогда проваливай! И оставь меня. Я устал».

«Хочешь умереть? — глаз птицы блеснул недобрым холодом. — Если бы я желал твоей смерти, то не стал бы тратиться на то, чтобы тащить тебя в этот мир. Нет, я желаю, чтобы ты жил. Чтобы ты каждый день просыпался в холодном поту от кошмарных воспоминаний. Хочу, чтобы твоя совесть (если хоть крупица ее в тебе еще осталась) съедала тебя изнутри».

Повисла тишина. Наемник, не желая доставлять удовольствия этой проклятой птице, оставил ее монолог без комментария.

Первым сдался Хранитель. Когтистой лапой он выровнял опрокинутый сосуд и пододвинул его вплотную к губам Наемника.

«Хочешь его спасти? Сделай это сам. Докажи, что вы, альмогавары, чего-то стоите. Сделай это не ради золота или славы. Сделай это, потому что так бы поступило любое мыслящее существо, в котором есть хоть капля сострадания и милости. Помоги Огненному псу выполнить его миссию, и я, может быть, верну тебя домой. Если ты, конечно, желаешь туда воротиться после всего, что сделал».

«Помогаешь мне», — это скорее было констатацией факта, чем вопросом.

«Не тебе. Этот мир гибнет. И Огненный пес — единственный, кто держит ключ к его спасению. Но не думай, что это что-то меняет между нами... Заноза».

Сокол исчез, даже не пошевелив крыльями. Время вновь потекло привычным руслом. И Наемник, не раздумывая, прильнул губами к сосуду с противоядием.

----------------------------------

Внимание! перезагружена дополненная, отредактированная версия! Книга доступна ограниченное время.

Роман Алексея Декань «Смеющийся Сокол и Длань Эмихола» предоставлена автором на wattpad в целях ознакомления. Если вам понравилась книга, закажите ее бумажную или электронную версию на сайте издательства knigionline.com или в любом другом магазине. К выходу в печать готовится второй том книги. Помогите автору привлечь внимание к Нурлиньскому циклу! Делитесь отзывами на wattpad, в соц сетях и на странице автора www.facebook.com/aleksde