Хозяин могил

21

- И всё-таки, если они оба проиграли, чисто технически это считается ничьёй или как? – уже вторую минуту расчёсывал себе подбородок некромант.

Жрец и некромант сидели под сенью дуба у могилы Хозяина. Тот ушёл совершать свой последний обход, оповещая всех своих подчинённых о столь знаменательном событии, как закрытие кладбища. Тарошка был занят тем, что перелистывал страницы своей пустой книги, а Фарус всё морщил лоб, будто решение этой загадки являлось чрезвычайно важным и неотложным делом.

- В конце-то концов, какая разница? – поднял глаза Тарошка, - Мне больше интересно, почему они назвались братьями? Они же явно родом из разных частей света!

- Среди подобных им людей с большой дороги довольно часто встречается, когда друзья решают называть друг друга братьями. Существует даже особый ритуал братания. Когда любой из твоей шайки может вдруг решить, что ему нравятся твои сапоги и зарезать тебя без сожалений, этот островок надёжности и доверия некоторым людям нужен больше воздуха. Говорят даже, что такие связи часто крепче, чем кровные.

- Как же они могут быть крепче? – удивился Тарошка, прикрыв книгу, - Их ведь не связывает ничего, кроме слова?

- Их связывает нужда друг в друге, - некромант закинул голову к небу, наблюдая за тем как на вечернем небе начинают зажигаться звёзды, - При этом нужда сильная и естественная, понятная любому человеку, а не та, которой кровные братья выучиваются у родителей. «Вы братья, поэтому мы должны быть друг за друга горой. Почему? Потому что братья». Здесь же мотивы и нужды проще и прозрачнее. Они помогают друг другу, потому что иначе не выживут. Просто и надёжно.

Тарошка посмотрел на некроманта с недоумением, но оно скоро сменилось заинтересованной улыбкой.

- Фарус, а у вас есть братья?

- Что? Мой брат? – кажется, некромант вовсе не ожидал столь коварного вопроса и на мгновение сбросил с себя свою извечную безусловную уверенность в собственной правоте. Впрочем, мгновение это быстро прошло. Фарус надменно хмыкнул, сорвав травинку, закусил её зубами и продолжил любоваться небом.

- А у меня вот был брат, - Тарошка, кажется, был доволен и таким ответом, - Я его, правда, совсем и не помню. Только совсем чуть-чуть, как он читал книги отца и показывал мне картинки. Но это всё. Даже голоса уже почти не помню – я никогда не слушал что он говорил – картинки были интереснее. Жаль, что Кахал рассудил, что пришла его пора так рано. Теперь мне бы хотелось услышать, что же он пытался мне объяснить... Мне почему-то кажется, что мы бы с ним отлично подружились. И помогали бы друг другу и без этой вашей животной нужды.

Некромант заворочался, чувствуя неудобство от повисшей тишины. Тарошка, теперь тоже любовавшийся звёздами, кажется, совсем её не ощущал, но Фарус буквально кожей чувствовал, что ему нужно хоть что-то ответить, иначе его наизнанку вывернет. Но ничего говорить не хотелось. Не хотелось портить столь красивое звёздное небо своим ворчанием.

Выручил Хозяин. Он подоспел как раз вовремя, чтобы можно было сделать вид, что именно его появление прервало столь занимательную беседу. Фарус поднялся, а за ним и Тарошка.

- Все на своих местах, - нервно потирая ладони сообщил мальчик, - Все готовы и ждут. Кладбище стало таким спокойным...

Хозяин поднял взгляд, вслед за двумя людьми посмотрев на звёзды.

- Красивые, правда? – мальчишка едва заметно улыбнулся, хоть улыбка эта и была похожа на вымученный оскал чахоточного больного, - Раньше никогда здесь не было так тихо, чтобы у меня была минутка посмотреть на звезды. Они словно цветы возле могилки. Даже и остаться вдруг захотелось... Сделать всё как надо, как правильно... Цветочки везде вырастить, камушки разложить...

Хозяин посмотрел на некроманта и хихикнул.

- Да знаю, знаю, надо идти, иначе только хуже будет. Не справлюсь я. Я ещё тогда подумал –чтоб такую важную работу, и такому раздолбаю как мне? Староста должно быть белены обкушал!

Фарус мягко опустил ладонь на плечо мертвого мальчика и по-отечески ему улыбнулся. На раскрытой ладони он протянул ему деревянную свистульку, возвращая её к законному хозяину.

- Для такого раздолбая ты чертовски хорошо потрудился, - кивнул он Хозяину, - От лица всех душ, чей покой ты оберегал эти годы, я говорю тебе «спасибо». Спасибо за службу, Хозяин. Теперь пора возвращаться туда, откуда ты был призван.

Мальчик поднял взгляд на Фаруса, и в его взгляде проскользнул живой озорной огонёк. Будто он собирался прокрасться в хлев, набрать там свежих коровьих какашек и закидать ими церковные белокаменные стены. Перед тем, как его подхватил захлестнувший холмы ветер, Хозяин кладбища коснулся раскрытой ладони некроманта со свистулькой на ней и сомкнул его пальцы. В следующую секунду призрак (вдруг ставший откровенно прозрачным) подхватил пыльный порыв ветра, и сотни белесых, поблескивающих, словно роса, нитей разлетелось над кладбищем, переплетаясь вместе со звёздами в завораживающие узоры, знаменуя коду затянувшегося празднества мертвых.

Когда ветер стих, так же внезапно, как и нагрянул, некромант опустил взгляд на зажатую в кулаке свистульку. Деревянная игрушка грела руку мягким теплом, принимая своего нового хозяина. Неожиданно мягко улыбнувшись своим мыслям, он бережно развернул шнурок и повесил её себе на шею.

- Это было... прекрасно... - Тарошка говорил дрожащим от волнения голосом, - Пожалуй, если у меня и были сомнения о том, правильный выбор ли я сделал, согласившись натянуть эти одежды, то теперь они рассеялись вместе с ночным ветром. Мы вернемся в деревню?

- Не так быстро, впечатлительный жрец смерти, - обернулся к нему Фарус, успевший вернуть своему лицу привычную надменную ухмылку. – Думаешь, постояли тут просто для компании и всё, дело сделано? У нас вся ночь впереди. Давай, разбирай инструмент, у нас много работы.

Лицо Тарошки вытянулось, когда некромант с совершенно серьёзным видом принялся доставать из сумки садовые инструменты, семена, краски и благовония.

22

Круглое лицо старосты пылало словно солнце морозным утром.

- Что значит «нет больше кладбища»?! - напущенная услужливость и подобострастие слетели с мгновенно, словно это не он только что заглядывал в рот некроманту и подбирал слова, лишь бы угодить ужасному колдуну, - Что значит «нет больше жреца»?!

Когда на утро двое служителей смерти вернулись в деревню, они обнаружили дикий переполох. С вышек в темноту вглядывались перепуганные до смерти дозорные, а остальные стояли на площади и у ворот, сжимая в потных ладонях рогатины и кустарные копья. Между ними весь в мыле, словно взбешённый мул, бегал староста, удивительно подвижный для своих габаритов. Кажется, решив, что некромант и жрец уже не вернутся, крестьяне начали готовиться к худшему.

Решимость и отчаяние в глазах старосты, утиравшего пот и грязь с лица, так же быстро сменилось облегчением и радостью, как затем эта радость сменилась растерянностью и непониманием. И всё это из-за одной фразы, сказанной мрачным чародеем без волос, с чёрно-изумрудной татуировкой.

- Я разобрался с проблемой. Кладбища у вас больше нет. Жреца я забираю в столицу. Вам понадобится новый. И жрец, и кладбище.

- Ах ты лысый кусок говна, - лицо старосты словно разрывала изнутри какая-то неестественная сила, - Я попросил тебя о помощи, доверился такой падали как ты, вверил в твои руки судьбу нашей деревни. И ты! Ты-ы!!

Староста в порыве злобы протянул руки, будто намереваясь просто-напросто задушить некроманта. Фарус даже не пошевелился. Тогда староста замер, опустил руки и прищурился. Крестьяне с вилами и рогатинами опасливо переминались с ноги на ногу, когда он обвёл толпу оценивающим взглядом. Затем вновь посмотрел на Фаруса. Лицо старосты озарила нехорошая улыбка. Тарошка, предпочитавший стоять за спиной некроманта, сглотнул комок, подступающий к горлу.

- Что бы ты не задумал, - прервал молчание некромант, - Подумай ещё раз. Убить служителей бога – ужасное преступление. Убить служителей мёртвого бога – что для вас ещё хуже, - преступление, которое не получится скрыть никакими средствами. Когда об этом узнают, вас отлучат от церкви. Долго ваша дыра продержится без священника?

Некромант обвёл мрачным взглядом толпу. Под его взором даже самые плечистые мужики горбились и отводили взгляд.

- Тогда мы заберем его! – огромная красная сосиска, которую по некоей оказии староста считал своим пальцем, ткнулась в съёжившегося от страха Тарошку, - Он наш, пусть займёт место Хозяина кладбища! Вы нас в это впутали, пусть он и разгребает!

- Хозяином кладбища может стать либо доброволец, либо тот, на кого укажет Кахал, - глаза Фаруса сузились настолько, что напоминали лезвия и, казалось, могли разрубать людей напополам, - И судя по тому, что я вижу, с самоотверженностью у вас есть проблемы. Так что придется вам устраивать жеребьёвку. Но это случится уже без нас. Когда сюда прибудет обученный жрец смерти, вы заложите новое кладбище. А его, - некромант указал перстом на пытающегося прикинуться ветошью Тарошку, - призвал на службу сам владыка Мертвых. Вы дерзнете спорить с божественной волей?!

Староста хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Двое юношей, стоявших позади него, подошли к нему и один из них аккуратно взял его за плечо.

- Отец, - тихо сказал второй, - Не надо.

Староста, судорожно выдохнув, обернулся на них. Он посмотрел на них так, словно увидел впервые, и потерял голос. Староста смотрел на своих сыновей и видел лишь то, что один из них может вытянуть короткую ленту. Староста перевёл взгляд с одного своего сына, высокого и плечистого, прирождённого воина, на другого, с необычайно светлым и ясным взором, и взревел словно дикий зверь. Только теперь в его голосе была не злоба и ненависть, а боль и отчаяние.

- Ты за это заплатишь, тварь! – кричал он некроманту и жрецу, которые уже направлялись прочь, - Клянусь, ты за это заплатишь!

- Только и делаю, что расплачиваюсь за свой выбор... - пробормотал некромант, толкая тяжёлые ворота.