Глава 2
Дина, прикрыв глаза, сидела на разложенном диване в позе лотоса. Не то чтобы ей была интересна йога или медитации, но показалось, что таким способом можно убить двух зайцев: попытаться поймать вдохновение и потренировать растяжку. Растяжка была отличной, а вот с вдохновением пока не ладилось, и это здорово сердило.
С одной стороны, Дина действительно далеко не все свои задумки доводила до конца. Но свою эту черту она не относила к недостаткам: зачем мучиться, если что-то перестало приносить удовольствие? Если ты не горишь как в лихорадке, если можешь мгновенно уснуть, едва голова дотронулась подушки, а не ворочаться и скрупулезно продумывать план действий? Глупо не давать себе свободы не делать того, что не нравится. Правда, папа говорил, что это не свобода, а безалаберность.
С другой стороны, если уж Дина что-то задумывала, то в ней просыпалось невероятное упорство и фантастическая страсть. На всякое дело, будь то желание обучиться латиноамериканским танцам или познакомиться с солистом любимой группы, она набрасывалась рьяно, а потом добивалась цели и быстро теряла интерес. Станцевала румбу на конкурсе? Поставила галочку. Познакомилась с кумиром – новая галочка. А продолжать – знакомство или совершенствование в танце – ей было не нужно. Мама считала, что из нее бы вышла отличная спортсменка – выиграла бы все турниры, сделала мысленные отметки и ушла бы на пике славы.
Сейчас ее комната – просторная, оформленная в светлых тонах, где был продуман каждый элемент (в период ремонта Дина постигала азы дизайна), была завалена книжками по литературному и сценарному мастерству, разноцветными блокнотами, исписанными листами А4, разномастными наборами карандашей и ручек. Дина рвалась в бой, но впервые не могла перейти от теории к практике. У нее не было ничего, кроме страстного желания написать роман – ни опыта, ни даже толковой идеи: как-то приснился отличный сюжет, но за завтраком Дина поняла, что это не оригинальный замысел, а один из эпизодов сериала «Шерлок».
— К тебе можно?
Дина неохотно открыла глаза и увидела стоящего на пороге отца.
— Пап, ты уже вошел. — Она потянулась и поинтересовалась: — Как день, цветы не вянут?
— Не успевают, их раскупают. — Андрей Алексеевич присел на подлокотник. — Чего беспорядок такой? Даже постель не убирала.
— Я думала.
— А, ну да. У вас, у творческих людей, свои заморочки.
— Пап, ты поприкалываться надо мной пришел? Круто, я оценила. Ха-ха.
Андрей Алексеевич скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на дочь. Ведь потенциал какой, и не как любящий папаша он об этом думает. Видная девица – высокая, спортивная, прехорошенькая, умеет эффектно выглядеть и подать себя. Неглупая, начитанная, наблюдательная, острая на язык. Упорная. И тратит все это на какую-то ерунду, которая ей в итоге оказывается вовсе не нужна.
— Дин, а с чего ты вдруг решила детектив писать?
Вопрос оказался неожиданным. И, по правде говоря, Дина и сама не могла на него ответить. Может быть, эта мысль пришла ей в голову зимой – тогда она увлеклась криминальными сериалами. Может быть, когда удалось выдумать для поклонника совершенно невероятную историю о ее похищении – и ведь поверил! А может быть, когда проходила практику: Дине стало ужасно скучно в редакции новостей культуры. Все эти заметки об открытии музеев на триста слов, обзвон экспертов с их не такими уж экспертными мнениями, банальные, зато утвержденные вопросы для интервью – тоска. Куда лучше придумывать что-то самой. А если придумывать, то нечто интригующее. А что интригует больше, чем детектив?
Чтобы снова не попасть под обстрел папиных шуток, Дина применила свой излюбленный метод – ответила вопросом на вопрос:
— А почему ты спрашиваешь?
— Из любопытства.
— Ну... — Дина обвела взглядом комнату. Как назло, ни один предмет не наводил на сколько-нибудь интересную мысль. — Понимаешь, это трудно объяснить...
— Ничего, я не тороплюсь.
— Папа, дело в том, что я... Я с детства хотела работать в полиции.
— Час от часу не легче! — воскликнул Андрей Алексеевич. — Дин, что ты несешь?
— Что?
— Да чушь ты несешь! Не женское это дело!
— Согласна, папа! — с жаром проговорила Дина. — Я тоже об этом подумала! Вы бы с мамой...
— Мы бы с мамой в жизни тебе этого не позволили!
— Это понятно. Но, если бы я настояла на своем, вы с мамой очень бы за меня тревожились. Я бы чувствовала себя очень плохим ребенком.
Низко опустив голову, Дина из-под ресниц наблюдала за папиной реакцией. Сперва на его лице отражалось недоверие, затем – недоумение, потом – паника. Похоже, вышло убедительно. «Может, не поздно подумать об актерской профессии?», — подумала Дина и тут же себя осадила. Нельзя отвлекаться от главного, если хочешь добиться цели.
— Ты меня извини, конечно, — протянул Андрей Алексеевич, — но раньше я за тобой заинтересованности в сыщицком деле не замечал.
— Ну, правильно. Я поэтому пыталась себя найти в чем-то другом. Как видишь, получалось плохо. И я решила: раз нельзя стать – не знаю, следователем, детективом? — по-настоящему, то почему бы не стать им хотя бы в фантазиях? — Заметив непонимание папы, Дина пояснила: — Ну, в книжке. На бумаге.
— Да, на бумаге, пожалуй, лучше. И давно это у тебя началось?
— Да как «Каменскую» посмотрела, так и началось.
— Неплохой пример для подражания. Но на уровне моральных ориентиров, безо всяких прямых ассоциаций. Понимаешь меня?
Андрей Алексеевич произнес эти слова с особой интонацией. Он прекрасно знал, что стоит Дине что-то вбить себе в голову, и она не отступит. Трезвые рассуждения о желании перенести свою сумасшедшую идею в выдуманный мир его приятно удивили, но не до конца успокоили.
— Понимаю, — кивнула Дина. — Восхищаться — можно, ловить преступников — нельзя.
— Именно. — Андрей Алексеевич с сомнением покосился на дочь. — Я уж теперь не знаю, можно ли тебе новости выкладывать...
— Какие новости? Почему «можно ли»? Рассказывай, пожалуйста, умоляю, ну па-а-а-ап! — И она сложила ручки в молитвенном жесте.
Поразмыслить Андрею Алексеевичу было над чем: возможно, этот детектив Федор был не так уж и неправ, настаивая на том, что пребывание Дины в его агентстве может навредить? Причем самой Дине: вдруг она и в самом деле влезет куда-нибудь, решит распутать дело, хотя... Что она там распутает? Как неверный муж развлекался с любовницей? Если это что и нарушит, то лишь ее веру в вечную любовь. И потом, отзывы о Федоре были самые лестные – надежный, умный, серьезный...
— Пап! — Дина потрясла папу за плечи. — Ты о чем-то задумался или так изощренно меня пытаешь? Имей в виду, я под пытками не сдаюсь, я от них зверею.
— Ты меня немного сбила с толку своими откровениями. — Андрей Алексеевич почесал затылок. — Но дело уже сделано. В общем, дочь, завтра ты выходишь на работу.
Дина изменилась в лице. Глаза округлились, брови взлетели вверх.
— Папа, но мы же договаривались... Один год на книжку... Как я...
— То есть, ты отказываешься?
— Да.
— И тебе абсолютно все равно, что это за работа?
— Да! — Дина скуксилась и отвернулась к окну.
Андрей Алексеевич поднялся, одернул пиджак – он так и не успел сменить деловой костюм на удобный спортивный, спешил сообщить дочери новость, и развел руками:
— Что ж, твое право. Если тебе неинтересна работа в детективном агентстве...
— Да мне вообще пофи... Что? — Дина на секунду замерла, потом вскочила и кинулась отцу на шею. — Пап, ты не шутишь?
— Кто ж такими вещами шутит? — Андрей Алексеевич был доволен произведенным эффектом. — Сегодня утром я разговаривал с владельцем, завтра он тебя ждет.
— А кем я там буду? Типа, ассистенткой? Всякие слежки, жучки, скрытые камеры?
— Еще чего не хватало! Во-первых, без специальной подготовки тебя бы на такую работу ни один вменяемый человек не взял. А с невменяемыми я дел иметь не собираюсь. Во-вторых, это небезопасно. Будешь секретарем.
— И зачем мне это? Кофе приносить я и у тебя в офисе могла.
— Динка, ты обнаглела! Я тебе даю возможность... Как ты там говорила? «Собрать материал»? Вот, собирай! Никакой благодарности, вот я в твоем возрасте...
Дина уже и сама поняла, что ляпнула, не подумав, и перегнула палку. Папа действительно ради нее старался – разве могла она еще вчера подумать, что буквально через день окажется там, где раскрываются настоящие преступления, где можно познакомиться с настоящим сыщиком и собственными глазами увидеть... Как их называют? Потерпевшие? Вот их.
И потом, в одной из ее любимых детективных серий – о Корморане Страйке – героиня тоже начинала свой путь с должности секретарши. И попала она туда совершенно случайно, а в итоге стала полноценным партнером детектива.
Перед глазами живо встала картинка: она, Дина, храбрая и сильная, попадает в самое бандитское логово, ее могут раскрыть в любую секунду, но она хитра, умна и обладает незаурядным актерским талантом. Ей удается добыть неопровержимые доказательства вины и ценные улики (какие именно – еще не придумала; впрочем, не придумала она пока и самого преступления). Она получает незначительное ранение, и к ней в больницу приезжает телевидение, чтобы снять сюжет о геройском поступке. Нет, лучше так – ей присваивают какую-нибудь награду!
Из заоблачных мечтательных далей ее вывел голос папы:
— ...Если тебе и это не подходит, то я просто не знаю, что с тобой делать! Чем ты недовольна? Дин, ты слышишь меня?
«Стоп! — сказала самой себе Дина. — Так можно домечтаться до того, что я захочу поступать в какую-нибудь школу милиции, а не детектив писать».
— Папуля, спасибо! — Она звонко чмокнула отца в щеку. — Ты абсолютно прав!
— Чего?
— Я говорю, что ты прав. Секретаршей так секретаршей, они даже в кино всё про всех знают. Кстати, обрати внимание: в «секретарше» зашифровано слово «секрет».
— Так, лингвист-самоучка, ты меня кормить собираешься? — Андрей Алексеевич похлопал себя по животу. Весьма выдающемуся животу, стоит сказать. — Я на обед с поставщиками ездил, они предпочли суши-бар. А ты знаешь, как я ненавижу эти тунцы с лососями! Сырая рыба! Да эти заведения надо рядом с инфекционными больницами строить!
Дину разобрал смех:
— Что же ты ел?
— Я пил чай. Довольно гадкий. Мач... Матч... О, вспомнил – мачта!
— Пап, может, матча?
— Ну, или так. Что на ужин?
— Может, закажем что-нибудь? Пиццу?
— Динка, почему я должен давиться пиццей, когда у меня дочь – взрослая девка?
— А потому, папочка, что когда мама вернется из Чехии, мы пиццу не увидим долгие годы. — Дина хитро сощурилась и вытащила из кармана телефон. — Ну что, «Четыре сыра»?
— И грибную! — Глаза Андрея Алексеевича хищно загорелись.
— Кстати, пап, а владелец агентства – твой друг?
— Не совсем. Но мне его рекомендовали.
— А он молодой?
— Не старый.
— Ну, сколько ему...
— Динка, заказывай! — Андрей Алексеевич потоптался на месте и добавил: — И возьми еще крылышки какие-нибудь.