Часть II. Глава 13
Словно в сражении или на дуэли, Вильгельм всё-таки победил свою болезнь. Одним утром он проснулся без жара, его не знобило, горло не болело, говорить было проще простого. Он молча, потрясывая по плечам, разбудил Анатоля, а когда тот понял, что происходило и кто перед ним стоял, юноша взял его руку и приложил ладонью к своему лбу, хитрым взглядам пробираясь в его душу. Мужчина сразу оживился, заулыбался, встал с кровати и чуть не сломал Вильгельму позвоночник своими объятиями. На победу юного лекаря тот отреагировал эмоциональнее всех остальных. Когда Джейн зашла позвать Джера на прогулку, Анатоль долго делился с ней радостью, периодически отворачиваясь и вытирая рукавом слёзы радости. Вильгельм замучался от двоякого ощущения: преследовало неодобрение поступка Анатоля, но в то же время на сердце было тепло, и он пугался пониманию, что ему приятен данный вид заботы.
Оба смахнули все эмоции и чувства, когда пришло королевское письмо. В нём глава государства просил у Анатоля помощи с решением внешнеполитической, небольшой, по его словам, проблемы, мол, нужен совет, не дистанционное это дело, а послать кого-либо опасно из-за риска возникновения слухов. Благодарить советника король собирался по-особенному.
«Как обычно, 70 золотых, 230 серебряных, ты знаешь, заметь, не снижал плату никогда! Но дело важное, понял же? Прошу! Тем более, дел у нас несколько, много рассказывал ты мне о нём. Ты должен понять мой намек! Я, честно, вот с удовольствием бы его увидел. Если не передумал, да и его великолепие согласен, жду обоих...», - написал король.
Анатоль серьёзно поговорил с Вильгельмом. Тот выслушал ряд правил и пообещал не волноваться.
- Если будет тяжело, то, ну, дай подумать. Например, руку мою дëрни незаметно, я всех уже давно знаю, придумаю, что им ответить вместо тебя.
- А моих лет кто-нибудь будет?
- В основном, они старше меня лет на пять, есть всего три господина чуть младше. Поэтому нет.
- Все старше, но тебя боятся.
- Это великолепно, я ближе всех к семье короля и ему самому.
Необходимо было срочно шить Вильгельму подходящий наряд. У Анатоля имелось множество своих, но ни один юноше не подошёл, то размер неверный, то юноше было неприятно носить определённое одеяние.
Джера было принято решение оставить дома. Анатоль хотел забрать в столицу и его, но юноша выдал отказ, построенный на заниженной самооценке в области «житья без лучшей подруги аж три месяца». Единственное, что мужчине оставалось, наказать обоим пристально следить за домом и поддерживать чистоту с порядком. Джер посчитал это скукой и витал в облаках, слушая это, но вот Джейн, несмотря на уже достаточно доверительные отношения, в тот момент представляла Анатоля в руках с ножом, подставленным ей к горлу, которое могло бы оказаться перерезанным в случае невыполнения наказа.
Вильгельму сшили длинный черный халат сзади с широким плащом до колен. Спереди были красивые золотые пуговицы с большой палец размером. У Анатоля халат был очень похожим, только белым и с полосками пришитой золотого цвета ткани на рукавах. Мужчина был похож на ангела: чистый, красивый, причесанный, с доброй улыбкой, не хватало крыльев и умения ими пользоваться.
В назначенный день они встали очень рано и пошли на другой конец города, где их ждали. Все расселись по каретам, кто-то на лошадей, и в течение двух недель Вильгельму было очень скучно, чего не ощущал советник, постоянно с кем-то болтающий заумными политическими фразами.
Одним жарким утром юношу разбудил высокий мужчина с седой бородой в десять сантиметров и короткими волосами. Вильгельм испугался, обнаружив «спросони» этого человека. Страшнее стало после того, как он оглянулся по сторонам и не обнаружил того, с кем приехал. Как только получилось успокоиться, Вильгельм пошёл на контакт.
- А где... господин Ракелье?, - он решил не называть его по имени.
- Светлейший господин вернётся очень скоро. Он попросил привести вас в порядок и отвести в назначенное место.
Вмиг перед глазами Вильгельма появилась длинноволосая дама в объёмном, широком гранатового цвета платье и за руку вытянула его из кареты на улицу. Он наступил на каменный пол, земли не было. На мгновение ему показалось, что он в родном городе на площади, но, осмотревшись, он всё понял и удивился.
Абсолютно вся дорога была из камня прямоугольной формы, только какие-то кусочки с трещинами, но ему всё равно понравилось. Дома на глаза попадались исключительно двухэтажные, один в один как у Анатоля, словно тот насмотрелся на местные красоты давным-давно и построил то же самое. Вокруг кареты собралась трёхметровая линия из рыцарей, а также слуг короля. Все были с нагрудниками, которые прикрывали ткани с изображением золотых весов и лежащей сверху короны, окровавленной снизу. Таким являлся королевский символ, как обычно и логично, намекающий на веру короля и его народа. Женщин было чуть меньше, и все на одно лицо, только одна стояла в белоснежном платье с королевской символикой на груди. Её волосы были пострижены до плеч и красиво закручивались в сторону лица. Юноша подумал, что ей 30 лет, определил возраст на глаз и относительно личных ощущений. Один рыцарь принес ей серебряную глубокую тарелку, заполненную водой, гребень для расчесывания и пузырёк с жидким содержимым болотного цвета.
- А зачем? - испугался Вильгельм.
- Не волнуйтесь, господин, - обратилась к Вильгельму девушка в красном платье. - мы поможем вам с подготовкой ко входу в замок. Вы понимаете по-латыни?
- Слабо... а должен?
- Некоторые шевалье могут начать диалог на данном языке. Я предложу светлейшему господину дать вам пару уроков.
- Ладно, - пробубнил озадаченный юноша. Он не был готов к таким условиям, Анатоль, словно мафия, молчал, ни слова про это не сказал.
Следующее, что попалась Вильгельму на глаза, это тарелка с водой, далее он зажмурился. Юноша ожидал самостоятельного умывания, но в итоге ему помогли, затем причесали и вылили на голову всю воду противного цвета. Ему сказали, что это специальная мазь для красоты, затем уложили ему волосы, сделали объёмную челку. Он ожидал продолжения страданий, когда увидел подходившую даму в белом с каким-то порошком в руках. Как вдруг её остановил бородатый мужчина, разбудивший юношу некоторое время назад.
- Не стоит, господин итак бледен.
По правилам красоты и нормы того времени, ему должны были этим порошком намазать лицо, да частично шею, но отказались, так как Вильгельм выглядел довольно-таки бледно, и все посчитали, что никто не заметил бы отсутствия необходимого.
Последним «мучением» было поглаживание ладонями по его черному халату, чтобы убрать возможную грязь и выровнять мятые части ткани. «Интересно, вокруг Анатоля они так же бегают, когда он приезжает?» - подумал Вильгельм, немного посмеиваясь от данной мысли.
Слуг и рыцарей появилось ещё больше. Они шли вокруг одного из лучших послов короля, а также... Анатоля. Оба достаточно оживленно что-то обсуждали на английском языке, но улыбок на их лицах не было, видимо, разговор был деловой. Советник поднял правую руку вверх и нарисовал указательным пальцем в воздухе круг, молча что-то приказав. После этого Вильгельм почувствовал прикосновение к обоим плечам и лёгкий толчок, они вели его навстречу, показывать проделанную работу. К счастью, Анатоль заговорил на родном языке, мучиться в догадках о смысле сказанного не пришлось.
- Хорошо. Ведите.
Беднягу схватили ещё и за руки, ведя его в непонятном направлении. Но советник и его друг шли в противоположную сторону, Вильгельм почувствовал страх от приближающегося одиночества.
- И это всё? Ты пришёл на мгновение?
- Работа. Я скоро приду, ничего не бойся.
Разговор продлился только девять секунд.
Вильгельм чувствовал неопределенность. Он нервничал, при этом считал, что не надо, но надо. С одной стороны, он был в окружении людей, которые осознавали свои действия и вели его в знакомые для себя места, следовательно, заблудиться с ними было невозможно, а нападения маловероятны из-за окружающих рыцарей на две головы выше юноши, в лоб не прилетело бы. Но, с другой стороны, очень быстро получилось разделить присутствующих на знакомых и незнакомых и осознать нахождение в первой категории лишь одного человека. Логичным являлось непринятие противоположной части людей. Он воображал, как бы жаловаться на это Анатолю, когда остался б с ним наедине.
Все подошли к многоэтажной и широкой кузнице с двухметровыми железными дверями, запертыми на замок. В тот особенный день рабочим дали выходной. Вильгельму показалось, что рыцарей стало меньше, позже он в этом убедился. Их заменили мужчины лет сорока, странно одетые, на взгляд Вильгельма.
- Почему у них штаны...круглые? И что это за белое колесо у них на шее?
- Это горгера, модный аксессуар, смотрится великолепно и дорого, - ответила та самая дама в красном платье, зачем-то поглядывая на мужчину с бородой.
Вильгельм заметил неточность.
- Господин Ракелье прибыл в халате блестящего на солнце цвета, хотя вокруг одеты иначе. Причина несоблюдения? - поинтересовался Вильгельм, стараясь копировать умный говор, которого успел наслушаться. Девушка замялась, начала топтаться на одном месте и нервно вертеть головой, словно за живое задели. Она взглядом подозвала того самого «будителя приезжих», и он, подходя, старался построить объясняющее предложение.
- Светлейший господин обличался по всем правилам, когда был совсем молод, даже, моложе вас, господин. Внешность была трудно переносима как для нас, так и для него, он вызывал смех. Покойный отец нашего короля дал ему полную свободу в выборе одеяний на время юности. Но стоило господину прибавить времени на этом свете, такие свободы продолжились, а в ответ на замечания он делает намёк, что людям его статуса указывать нельзя, если не хочется покатать голову по эшафоту, который, кстати, располагается там, - сказал он, указывая рукой на запад.
- Но это не мешает нашим хорошим отношениям, - перебила девушка. - мы очень ценим вас и нашего прекрасного господина и гордимся его действиями для королевства.
- А сейчас на него вся надежда...
- Генрих, закройте рот.
- И вы, господа Фрей, помалкивайте.
Как понял юноша, статуса Анатоля довольно сильно побаивались. Но приписывать это всем окружавшим из-за одного только примера он не стал, так как почувствовал приближение спокойствия, и мысли улетучились.
Как и обещал, Анатоль вернулся очень быстро, но всё ещё в присутствии того мужчины. Они сразу же отдалились друг от друга, когда подошли к назначенному месту встречи. Личный посол короля взял под руку даму с шарообразной причёской на голове и пошел в сторону замка.
Взрослые люди застыли на одном месте, выпрямились и стали ждать приказа. Анатоль не спеша обошёл каждого, со всеми поздоровался. Он вытянул левую руку вперёд и два раза сжал ладонь в кулак, после чего ему выдали серебряную трость, держать которую можно было за круглый рубин сверху. Противоположный, острый конец он прислонил к одному из камней на полу и поставил трость четко сверху вниз, без наклона. Сделав для себя какие-то выводы. Не сдвигая с места конструкцию, он поднял вверх противоположную, свободную руку и загнул все пальцы, кроме указательного, таким образом молча приказывая чего-то ждать. Через мгновение с севера послышался звон церковных колоколов. Анатоль обрадовался правильно определённому времени.
- Пора, - крикнул он и пошёл впереди всех. Из людей образовалось несколько рядов, в первом находились только советник, Вильгельм и по бокам рыцари для защиты этих двоих.
Юноша до сих пор думал о полученной информации, ему захотелось намекнуть мужчине на это, но чтоб тот не заметил, а так, для личного развлечения.
- Ты хорошо выглядишь.
- Благодарю, взаимно.
- Просто решил сказать правду и всё. А, не только это. Они мне чем-то волосы намазали. Мне неприятно!
- Так надо, это же для твоей красоты. Да и не забывай, куда мы идём.
- Я не придумал, что его величеству говорить.
- Не спеши, сегодня ты его не увидишь.
- Мы разве не к нему?
- Мы? Ну, сначала мы в его владение, потом я пойду к нему, а ты поедешь в мой замок, будешь там, я пока выслушаю проблему и буду думать над вариантами решения. У нас два месяца, я всё успею, ты успеешь с ним познакомиться.
- У тебя есть замок?
- Конечно. Очень, кстати, красивый внутри и обладающий множеством заграничных раритетов.
- Интересно.
- Ты голоден?
- Честно? Очень.
- Немного потерпи, мы идём в один из замков короля на собрание, будут кормить всех. Далеко от меня не садись.
- Там надо будет с кем-то говорить?
- Нет. Только здоровайся и называй имя, если поинтересуются. А вот мне придётся много говорить.
- А на сколько мы туда?
- Часов на шесть.
Вильгельм удивился.
- Я ж на небо отправлюсь, скучно будет!
- Я привык, и ты привыкнешь. Это лишь в первые разы трудно, потом привыкаешь, тебе задают всё больше вопросов, ты занят, и сидеть легче.
Под ногами не заканчивались каменные дороги. Идущие навстречу люди освобождали путь и начинали кланяться, некоторые громко приветствовали кого-нибудь, дети желали счастья и здравия. Вильгельм казался спокойным, но в глубине души на него давило что-то без формы, запаха, цвета, появления и конца. Кратко говоря, он не успел привыкнуть и ощущал себя некомфортно в толпе. Его действия являлись чем-то официальным, он боялся сделать что-то не так.
Спустя полчаса Вильгельм неожиданно увидел огромный замок на большом от себя расстоянии. Каменное сооружение состояло из восьми огромных башен высотой в двадцать ранее увиденных домов, каждая была соединена с предыдущей длинной стеной. По местному расположению, все подходили с юга, замок находился на севере. Среди башен расположилось широкое здание выше всех сооружений, разница в высоте составляла три метра. В центре огромной треугольной крыши было витражное круглое окно.
Анатоль объяснил юноше, что сейчас предстояло подойти к обрыву, по ту сторону которого замок и стоял. На том месте их ждали пять рыцарей на белых лошадях в тяжёлых доспехах. Слева от пришедших находился маленький каменный домик лишь с одной комнатой внутри. Там было три рыцаря.
- Стоять всем, - крикнул один рыцарь. - кто и по какой причине?
Он узнал большинство присутствующих, оно тоже не первый раз с ним встречалось, однако правила обязывали всех поступать каждый раз идентично. Из внутреннего кармана своего халата Анатоль достал свиток и, развернув его, молча показал тому мужчине. На том листе хранились имя и фамилия советника, его дата рождения, статус, а внизу располагалась подпись короля, разрешающего мужчине попадать в любой принадлежащий его и её величеству замок.
- Поднять флаг!
После команды рыцаря двое остальных в домике начали поднимать огромный флаг, который сразу же стал развиваться из-за ветра. На той стороне увидели символ необходимости опустить ведущий внутрь мост и принялись за дело.
Пока все ждали, Анатолю задали вопрос.
- Данный господин - приглашённый гость?
- Он со мной. Проверен.
- Вас понял.
Судя по взглядам на Вильгельма, стало понятно, что говорили о нём. Юноша напугано смотрел в глаза своему сопроводителю, а тот отвечал наплевательским взглядом, словно они никогда не были знакомы и относились друг к другу никак. Анатоль не чувствовал ничего. Он видел происходящее не первый и даже не десятый раз, восторг давно сгорел, а пепел сдуло ветром повторения.
Мост с грохотом рухнул на землю, и все, кроме сопровождавших ранее рыцарей, пошли внутрь. На той стороне их пересчитали, после чего открыли металлические ворота с острыми концами, впивающимися в землю. Открылись они, поднявшись вверх и скрывшись из виду вовсе. Сразу после них лежал уже знакомый камень. Последнее, что преграждало путь, - металлические двери, которые кто-то открыл изнутри. Все присутствующие стали кривиться из-за ужасного скрипа дверей. Было настолько тяжело, что хотелось вырвать уши.
Всё закончилось, входные пути закрылись и предстал каменный коридор. Слева и справа прямо в стенах были расположены медные держатели, в которые вставляли факела для освещения территории. Также на стенах красками были изображены королевские символики, а на потолке в центре коридора Вильгельм обнаружил золотую люстру, заполненную свечами. Канделябры имели на себе первые буквы имён ранее правивших королей: Б. I, И. III, А. IX, наконец известный в глаза его величество Т. I. Юноша не успел разглядеть все буквы, коих было множество, заполнилась вся люстра, уже знакомый посол криком выразил своё счастье видеть всех и приказал двигаться в главное здание через башни слева. По лестнице они прошли пять этажей и увидели деревянную дверь, затем очень длинный, тёмный коридор, сначала долго ведущий прямо. Пересечение дороги не составило труда, затем все сделали крутой поворот налево, после недолгого похода свернули ещё раз налево, затем направо, далее опять влево; потом охранник, показ документов, удостоверявших личности, открытые серебряным ключом двери, и чудо - главное здание.
В помещении не было факелов, свет поступал из окон. Кое-где на пол падала радуга. Весь пол закрывал один большой ковёр красного цвета. На стенах висели гобелены, располагались двери, ведущие неясно куда, держались прибитые горшки с растениями, в основном, это были цветы, а именно красивые тюльпаны. Ими несло отовсюду, даже становилось неприятно, хотя ни одна душа не смела жаловаться, всё устраивало. Возможно, просто выработался рефлекс на требующий внимания аромат. Вильгельм пока таким не обладал.
Пришедшие разбежались кто куда. Анатоль же вернулся к юноше и показался тому, наконец-то, обыкновенным, с добрыми глазами, улыбкой на лице. Он стал тыкать в каждого из присутствующих пальцем, рассказывая о должности, имени и говорил, чего ожидать от того или иного господина.
- А к этому, - указал Анатоль на мужчину в фиолетовых штанах и нагруднике. - возле окна который. Не туда смотришь. Вот, да, к нему надо подойти.
Мужчина сутулился, устало глядел в окно, но как только подошёл советник, он тут же оживился и выпрямился, однако вскоре сам не заметил, как вновь стал горбить спину.
Вильгельм улыбался этому человеку, ничего не произнося. Анатолю не составило труда разговорить данного гостя. Только была одна проблема, они заговорили по латыни, и бедный юноша не понял почти ничего. Он разобрал лишь приблизительный смысл: сначала они очень счастливо друг другу что-то говорили, наверное, здоровались, после этого мужчина что-то сказал, Анатоль повторил то же самое; Вильгельм подумал, что это фраза «рад вас видеть», получившая ответ «я тоже рад вас видеть». Затем стало страшно - Анатоль показал руками на Вильгельма и одно из слов произнёс с интонацией человека, которого от радости аж распирает. Мужчина вопросительно посмотрел и тоже стал улыбаться.
- Не знал, и очень рад за вас, дорогой мой.
- Благодарю, не буду против, если вы познакомитесь.
Юноша решил не признаваться в своём стеснении и, скрывая волнение, неожиданно протянул руку.
- М-м-можно по имени. Господин Вильгельм. Большая честь находиться в столь чудесном месте и беседовать с таким прекрасным человеком!
Мужчина приятно удивился.
- А он у тебя смышлёный, - после этого он посмеялся и протянул юноше аж обе руки. - и я могу по имени. Благороднейший сэр Ричард, полководец величайшей западной армии.
«Армия! Армия! Западная армия, - думал Вильгельм. - да, это воспоминание, да, он воевал с отцом, кажется, да! Заклятый враг восточной армии. Он жмёт мне руку... Я пожимаю руку человеку, который пожимал руку моему отцу, заключив в том важном году мир. А где полководец восточной армии? Я увижу отца. А он здесь? Спрашивать? Нет? Спрашивать-не спрашивать?».
Долгое раздумье не пришлось торопить, рукопожатие было не быстрым. Вильгельм сам не понял, что прокрутил в голове, но поставил себе задачу через Анатоля познакомиться с полководцем восточной армии. Или через короля, если разговор пошёл бы хорошо. И вот юноша уже не так сильно волновался, а даже немного ждал предстоящей встречи.
- Какова же цель такого красавца? - спросил Ричард.
- А пусть сам ответит. Общайтесь, я очень рад, что он в таком хорошем окружении, - ответил советник.
- Я интересуюсь медициной и...
- Надо же! Лекарь?
- Ну, да, наверное, так можно сказать. Я уже провёл три эксперимента, два из них лично на себе, недавно сам себя вылечил от болезни.
- Ощущение, будто Существо услышало наши молитвы. Вы б знали, как нам лекарей не хватает, здесь-то ещё ничего, а в других городах кажется, что черти бродят. Мор страшный! У нас такое же в армии бывает нередко. Кто что принесёт после сражения, аль тренировки, так всех разом накроет! Я раньше очень требовательный был к рыцарям, а когда пошло всё это с болезнями, и страшно, и жалко стало, поверите ли?
- Это ужасно...
- Да не переживайте, теперь есть, на кого всё это повесить, - посмеиваясь, говорил полководец. Вильгельм не оценил. - шучу, господин, не принимайте всерьёз. Вообще, я уже очень вами горжусь и в случае необходимости готов оказать поддержку. Не желаете посетить западную армию?
- Когда его величество даст мне приказ и должность, буду рад.
- Ох, я не нарадуюсь им, господин Ракелье.
- Спасибо! Полностью разделяю с вами это, Ричард. Вы пойдёте на пир?
- Вынужден отказаться, ехать надо, я здесь уже месяц, опасно надолго покидать свои владения. Желаю вам и господину Вильгельму хорошего дня!
Анатоль пожелал ему хорошей дороги и повёл юношу к одной из множества дверей. Возле неё стоял высокий господин.
- Приветствую, господин. Вовремя. Пир начинается.
Он достал из кармана золотой колокольчик и подал сигнал о том, что пора заходить. Другие господа повернулись и, подойдя к двери, начали здороваться друг с другом, в том числе и с Анатолем.
Внутри стоял длинный стол на 50 человек. На нём было много еды и напитков, а также тарелок, столовых приборов и золотых бокалов.
- У нас дома такие же есть, - заметил Вильгельм.
- Знаю-знаю. Они мне очень понравились, я и купил себе такие же, - ответил Анатоль. - мне туда, тебе за стул справа.
Не только советник приехал с кем-то ещё. Некоторые сеньоры прибыли с личными прислугами, кто-то с сыновьями или знатными отцами, однако из всей толпы не было ни одной женщины. Но одна всё же присутствовала. Напротив двери располагалась маленькая деревянная возвышенность, куда без труда можно было встать для выступления, а уже слева от входной двери в центре комнаты стоял стол.
Анатоль объяснил, что сначала будет молитва. Все встали справа от своих стульев и повернулись к девушке с музыкальным инструментом в руках. Вильгельм знал наизусть молитву, о которой ему рассказали сразу после входа в комнату.
Все положили ладонь на ладонь и подвели к груди. Девушка заиграла, а потом запела.
Молитва была обязательной частью перед многочасовым мероприятием. Весь народ верил в силу той молитвы, которую пела дама с красивым голосом. Каждый присутствующий подпевал. Вильгельм пел чётче и увереннее других людей. Он до сих пор знал наизусть ту долгую, пятиминутную особенную молитву, которая чуть напоминала песню. В его голове появился вопрос о смысле происходившего в тот момент.
Со смысла в происходившем Вильгельм очень быстро соскочил на вопрос о смысле своего пребывания в церкви первые десять лет жизни. Думая об этом, перед глазами он видел церковные стены, знакомый портрет Существа и красавицу покойницу Жанну. Юноша обрадовался, осознав, что нашел своё жизненное призвание, о чем она и говорила, он понял, что ему осталось лишь выбрать место, в котором стоило вложить силы и всю мощь призвания. Он выдвинул гипотезу, что всё так хорошо случилось в ночь побега потому, что он все эти несчастные десять лет продолжал упорно и долго молиться, соединяя себя и великое Существо, которое в знак благодарности подарило ему другую, комфортную крышу над головой и более тёплое одеяло вокруг тела. Теперь смыслом молитвы он видел просьбу так же отблагодарить его, подарив королевское одобрение.
Юноша краем уха слышал Анатоля и думал, что тот хорошо бы пел на публику, ведь его голос казался ему очень хорошим. Вильгельм до этого никогда не видел его, читающим молитву.
Девушка всё ещё пела, как и все остальные. Ей было трудно устоять на одном месте, поэтому она слегка покачивалась из стороны в сторону. Часто ей приходилось заново набирать воздух, но долгий опыт позволял делать это беззвучно и незаметно. Последние строчки молитвы обязательно нужно было читать на одном дыхании, как минимум из-за повторения:
«Рассветы красивейшие твои,
Выбор иной или той длинной тропы.
Существование. Существование благодаря Существу.
Существую, молюсь, не грешу.
Существую, молюсь, не грешу.
Существую, молюсь, не грешу.
Существую, молюсь, не грешу.
...Дай нам завтра проснуться».
После молитвы каждый ощутил странное чувство, в голове вертелись думы о следующем своём пробуждении и надеждах на него. Девушка скомандовала присаживаться, после вышла из комнаты.
Толком не усевшись на стуле, один господин встал с бокалом в руках.
- Синьоры! Очень рад видеть каждого из вас и ваших родных на данном мероприятии. Мы так мало встречаемся, поэтому эдакие пиры смело хочу назвать подарком с небес, признаюсь, я соскучился.
- Как обычно, начинаете именно вы, синьор де Фальн.
- Именно! Благодарю за внимательность, господин Ракелье.
- Присаживайтесь.
- Ох, знаете, дорогие мои, хоть я и потратил на этот наряд сто золотых, я не собираюсь трястись о чистоте. Мы должны отдохнуть, это главная цель встречи.
- Оно и верно. Наливай!
Анатоль взмахнул указательным пальцем, после чего всем стали наливать чистейшее вино.
- Знаете, - обратился к Анатолю господин с места напротив. - что?
- Слушаю, господин Лен.
- Мы с вами так и не решили, чья позиция в нашем споре одержит победу.
- В споре о третьем крестовом походе? Конечно, моя.
- Эх, ошибаетесь, господин Ракелье, ошибаетесь. - Ничуть!
- Вовсе да.
- Но я приводил примеры переломных моментов!
- Это, по-вашему, можно считать переломными моментами всего события?
- Да.
- Я не согласен.
Господин Лен помолчал, затем постарался быстро выйти из ситуации.
Предлагаю вам через три захода солнца составить мне компанию и прогуляться на лошадях по лесу да насладиться рекой Ал, по пути туда я укажу на все ваши ошибки.
- Да? Ну попробуйте. Чую, посмеюсь до боли в груди.
- Как обычно спорят, - прошептал наблюдающему Вильгельму на ухо Генрих. - не вникайте, господин.
- Я всё равно ничего не понимаю, - сказал Вильгельм. Зря.
На эти слова Анатоль обернулся, отчего юноша вздрогнул и широко раскрыл глаза. Он молча ждал продолжения их разговора, но мужчина не отводил взгляд.
- Тебя сейчас представить или позже?
- Я не готов, - ответил Вильгельм, успокоившись, и попросил передать ему выбранную еду, на которую заглядывался уже не первую минуту. Наконец-то он смог поесть. Юноша требовал всего понемногу, но любимым блюдом выделил жареную рыбу. В горле пересохло. Он, ничего плохого не ожидая, дёрнул Анатоля за рукав и намекнул попросить, чтоб ему налили ещё вина, но мужчина сразу отказался.
- Почему?
- Я бы не хотел, чтобы ты становился таким, как половина из них, - сказал он, качнув головой в сторону слишком оживлённых сеньоров, которые, судя по всему, успели опьянеть.
- Ну хочется же! Мне один, больше не надо!
Вильгельм упросил налить ещё один бокал вина. Анатоль недовольно поглядел на юношу и выпил всё содержимое своего бокала залпом.
- Тогда и мне ещё один.
Затем он приказал налить двоим ещё.
- Не играй с моим доверием! Это последний!
- Хорошо, Анатоль, спасибо!
Что-то расстроило мужчину в сказанном. Он загрустил и постарался успокоиться, сделав глубокий вдох. Ему полегчало.
Вильгельму наскучило «воевать с едой», и он стал подслушивать беседы.
Один раз он услышал слова о себе и понял, что нужно, как минимум, выпрямиться. Королевский переводчик, господин Альбер Цецергайл, начал разговор о медицине, Анатоль подхватил и решил, что самое время добавить в обсуждение некоторых особенных элементов.
- Позвольте представить...
- Позволяю, - говорил Альбер, поправляя рукава своего пышного чёрного котарди с пришитыми по бокам камнями белого цвета.
Другие люди общались кто с кем, поэтому беседой не интересовались.
- Господин Вильгельм Грехатор, будущий лекарь, самостоятельно вылечивший себя незадолго до нашего приезда.
- Рад знакомству, господин, - сказал Вильгельм.
У доброго мужчины засияли глаза, и он стал нежно улыбаться.
- Грехатор? Надо же, какая фамилия, - начал рассуждать о чём-то Альбер. - ой, а как похож... Латынь знаете?
- Нет, только некоторые слова.
- А он знал.
- Кто?
- Ничего страшного, я уже готов заняться его обучением, - резко вмешался Анатоль, будто не хотел, чтобы Вильгельму ответили на вопрос.
- Давайте я обучу его, пока вы с его величеством будете решать ту самую проблему? - сказал переводчик. - я уверен, процесс долгий, а мы медленно, внимательно...
- Благодарю за предложение. Я обдумаю это, - Анатоль, казалось, знал то, чего не хотел рассказывать Вильгельму и отталкивал возможность получения информации через других людей.
- Я очень ценю господина Ракелье, уверен, с вами мне тоже будет о чём поговорить, - обратился Альбер к Вильгельму.
- С удовольствием расскажу вам о своих экспериментах, - ответил Вильгельм.
Ничего рассказать он не успел, с Альбером захотел пообщаться сидящий слева от него господин. Они отодвинули свои тарелки с едой и разложили на столе три карты размером 30 на 30 сантиметров. Вильгельм хотел получить объяснений от Анатоля, но тот смотрел прямо в одну из карт, прищуриваясь.
- Причем тут мы? - задал вопрос Альбер не то определённому человеку, не то пустоте без надежды на ответ.
- Как минимум при том, что находимся между ними. А где эти острова?
- Здесь, господин Ракелье, - сказал он и указательный палец направил в левый верхний угол карты посередине.
- Много лет не нуждались, а тут резко о них вспомнили и отвоевать захотели? Бред!
- Вот и я говорю - бред.
- Что его величество сказал?
- Он говорит, что без вас не может принять решения, но хочет поучаствовать.
- На кой чёрт! Прости меня, Всевышнее, за мысли ужасные, не могу вслух о короле матом говорить, - шептал Анатоль, чтобы никто не узнал о его реакции. Он был сильно недоволен тем, что король не мог самостоятельно принять решения в сложной политической ситуации, но при этом собирался «лезть на рожон».
- Вы к нему поедете сегодня?
- Конечно. И, видимо, надолго!
- Анатоль, - вмешался подслушивающий Вильгельм. Он был немного обеспокоен тем, что слышал, и его пугал внешний вид трёх человек: Анатоля, Альбера и находившегося рядом господина. Все они были чем-то напуганы, но старались взять себя в руки и сосредоточиться. Казалось, будто их поставили в очень сложное и затруднительное положение, которое приносило моральное страдание, отчего они нуждались в поддержке, но знали, что её бы не предоставили.
- Я занят, подожди, - сказал Анатоль даже не обернувшись.
А Вильгельм уже заскучал. Он был рад тому, что сидеть оставалось всего час, а чтобы как-то себя развлечь, решил поесть второй раз. После сытного перекуса он начал икать.
Ситуации была настолько серьёзной, что уже все присутствующие обсуждали одно и то же. Вильгельм наблюдал за эмоционально размахивающими руками шевалье, подающими Анатолю какие-то идеи, а он стоял и, держа в руках шесть исписанных бумаг, говорил о каких-то островах, что несли большую угрозу. Сначала юноше было интересно, затем страшно, после ему наскучило слышать непонятные заумные, а, бывало, иностранные слова.
Наконец мероприятие закончилось. Все поблагодарили друг друга за встречу и стали расходиться. Некоторые господа услышали, что Анатоль собирался ехать к королю, поэтому решили пожелать ему удачи, поцеловав на прощание руку.
Он сказал одному рыцарю отвести юношу в замок и проследить, чтобы его там встретили. Господин Альбер зашёл попрощаться.
- Я был очень рад с вами познакомиться, господин!
-Взаимно. Вы поедете с Анатолем?
- Он, знаете, как сильно этого хотел, но я вынужден поддаться семейным обстоятельствам, которые не могут подождать.
- Я понял. Спасибо за встречу!
- Да, и вас благодарю.
Вильгельм пришёл в себя уже возле входа в сам замок. Его серьезно утомило мероприятие, а отведённое на него время показалось слишком большим. Единственное, что он теперь хотел, - спать.
Замок Анатоля представлял собой пять башен, которые обладали внутренними путями в шестую башню в центре высотой в тридцать метров. Остальные же не превышали пятнадцати. После того, как открыли ворота, Вильгельм заметил худую молоденькую девушку в чёрном платье и золотыми рукавами. Платье закрывало ноги, удивительно, что это не мешало ей ходить. Её длинные светлые волосы были перевязаны чёрной лентой.
- Закрыть ворота, - скомандовала она.
Юноша мало что понимал, но имел гипотезу того, кем могла являться эта женщина.
- Рада вас видеть! Светлейший господин мне сообщил о вашем прибытии и приказал выделить комнату в дальней западной башне.
Там было в разы теплее и светлее, чем в том замке, где находился Вильгельм утром. В глаза бросались большое количество люстр вместо факелов на стенах. Двери везде были железные и высокие. Дверей на лестнице Вильгельм насчитал минимум пятнадцать.
- А для чего господину так много места? - поинтересовался юноша.
- К нему приезжают сеньоры, а когда их нет, он много работает и часто бегает из одной комнаты в другую. Здесь, - она указала левой рукой на очередную попавшуюся им дверь, - находится его библиотека, а над ней, выше, - она сложила руку в кулак, но указательный палец выпрямила и показала наверх, - склад написанных им бумаг. Кабинет господина находится в центральной башне, там же личная комната и ещё одна библиотека, но с иностранными книгами.
- А мне туда можно?
- Если господин разрешит, но мне дал приказ приютить вас именно здесь. А вам для чего? Если что-то нужно, я всё принесу!
- Я бы хотел книг о медицине и лекарях.
Девушка стала гнуть брови и стараться что-то понять.
- Поговорите с господином, я не обучена этому. Да и бываю там лишь для соблюдения чистоты, но под присмотром. Нам сюда!
Комната оказалась очень простой. Напротив двери находилось окно, справа от которого стояла кровать с фиолетовым одеялом и белоснежной подушкой. Рядом деревянный стол, на нём лежало три бумаги, а неподалёку чернильница и перо на случай острой необходимости что-либо записать. К стене справа от окна, возле кровати, было зафиксировано четыре длинные верёвки, каждый конец всех четырёх имел красную кисточку.
- Зачем здесь эти верёвки?
- Видите, что они уходят в стену? На том конце висят колокольчики. Верёвки нужны, чтобы вы могли отдавать приказы. Первую, начиная слева, дёргайте, если захотите еды или какогонибудь напитка, вторую, когда проснётесь, чтобы я заправила вам постель и помогла одеться. Третья на случай, когда нужно будет передать информацию, но если не пожелаете озвучивать, можете написать и отдать лист бумаги с текстом внутри. Последняя, четвёртая, на случай если вам станет плохо и нужна будет помощь. Попробуйте дёрнуть за одну из них.
Вильгельм представил, будто захотел выпить воды и дёрнул за первую верёвку. Где-то вдали послышался звон колокольчика, через минуту прибежала девушка в уже знакомом платье, но физически крупнее первой красавицы.
- Добро пожаловать, господин, - сказала она. - чего желаете?
- Бокала воды.
- Вам налить в золотой, серебряный или медный?
- Ох. Ну, золотой.
- С рубинами или без?
- Что? Эм, думаю, без.
- К вашим услугам, господин!
Когда она вышла, юноша недоверчиво посмотрел на худую даму.
- Светлейший господин любит себя баловать разной посудой и каждый день выбирает новую.
- Удивил меня этот господин! У нас дома такого нет.
- Я не имею права знать о его личной жизни, но могу сказать, что он делает многое для королевства, и в знак благодарности мы стараемся преподносить ему только хорошее и превосходно выполнять свои обязанности.
Вильгельму было очень интересно узнавать новое. Он столько раз слышал о столичной жизни Анатоля, но теперь увидел всё таким, каким оно являлось. Многое не совпало с его представлением, но юноша готовил себя к этому, виня нулевой зрительный опыт.
На то, чтобы принести бокал, потребовалась всего минута.
Вильгельм решил не выпивать всё залпом, а оставить на ночь и утро.
- Я собираюсь ложиться.
- Хорошо, тогда...
- Кстати! Анатоль когда вернётся?
- Наверное, завтра вечером.
Юношу дернуло, он не смог скрыть свои печальные эмоции.
- Не волнуйтесь, замок охраняется снаружи, а я всегда внутри. На всякий случай напоминаю, что четвёртая нить на случаи плохого состояния или нужды помощи.
- Он слишком много запретил, будет скучно его дожидаться.
- Я подумаю, что можно вам показать. Крепких набранных сил!
Она перед уходом поцеловала руку Вильгельма и оставила его наедине с тишиной. Юноша лег на кровать и собирался засыпать, но вспомнил услышанную информацию о полководце восточной армии. Он стал в голове создавать его образ, параллельно думая, как лучше спросить про него Анатоля, который, возможно, назначил бы встречу, желаемую, Вильгельм планировал рассказать о наличии у них с полководцем родовой связи. Но также нельзя было забывать, что юноша должен был готовиться ко встрече с королём.
Но всё-таки он смог погрузиться в сон.
Проснувшись, Вильгельм решил собрать всё одеяло и получше укутаться в него, но понял, что оно итак закрывало собой и ноги, и живот, и руки. Он лежал на боку и чувствовал тепло, одеяло воспринималось как защита от внешнего мира, благодаря сонливости становилось более умиротворенно. За окном, где-то далеко, может, дальше соседней улицы, пели птицы, солнышко светило ярко. Той ночью шёл дождь, поэтому на стекле сияли радужные точки, созданные из оставшихся капель и солнечных лучей. Вильгельм попытался уснуть, что не удалось. Он был сонный, чувствовал тяжесть глаз, нежелание вылезать из тёплого одеяла, только вот этих волшебных чувств оказалось мало для погружения в мир одного из прожитых дней, скрашенных фантазией.