Часть II. Глава 7
По возвращении домой со шкатулкой в руках Вильгельм услышал знакомый голос, коим доносили информацию до другого человека счастливой интонацией. Повернувшись в сторону, откуда шёл звук, он увидел неприятную для себя картину и скривился от недовольства. Далее Вильгельм демонстративно отвернулся и, ускорив шаг, направился к нужному зданию.
Когда он вошёл в дом, стресс пропал, словно и не было, только Вильгельма не покидало желание сообщить об увиденном. На втором этаже Анатоль что-то читал, перед этим соорудив себе удобное местечко: стул, что стоял всё время возле стола, он отодвинул вправо и поставил спинкой вплотную к стене, а тот стул, который обычно стоял на кухне, он поставил рядом, чтоб на первом можно было сидеть, а на второй положить ноги, но они поместились не полностью и слегка свисали. По довольному выражению лица Вильгельм, поднявшись на второй этаж, с лёгкостью понял, что ему удобно.
- Опять он возле Джейн бродит, надоел уже, - пожаловался юноша.
- А почему тебя это злит? - спросил Анатоль, затем поднял глаза на Вильгельма. - неужели, ревнуешь?
Он, словно специально, начал хитро улыбаться, от чего Вильгельм снова разозлился.
- Нет!
- Не врёшь?
- К чему мне это? Просто, - он сел на кровать. - она странная.
- Мне тоже Джейн не нравится, мне вообще кажется, - Анатоль начал шептать. - что она ведьма.
Вильгельм удивился этому. Он всем видом старался показать своё недоумение, а глаза будто требовали объяснения. Анатоль молча подвёл указательный палец к левой щеке, указав на что-то на уровне губ. Так он объяснил своё отрицательное отношение к девушке.
У Анатоля на щеке ничего не было, но у Джейн была заметная рыжая точка, родинка. Из-за этого девушек могли считать ведьмами и даже сжигать на костре. Данную чушь считало правдивым намёком всё королевство, включая невероятно умный людей, таких как Анатоль, Тиль и его личный священник, естественно.
- Вспомнил. Да, я замечал это, - юношу слегка затрясло, когда тот представил внешность Джейн. - и что будем делать?
- Ничего. Посмотри, как он счастлив рядом с ней! А в случае чего, Джер сам во всём разберётся, уже не маленький... Ты принёс?
- Да! Сейчас...
Через минуту Анатоль держал в руках красивую фиолетовую шкатулку, крышка которой была по бокам заполнена бриллиантами, а в центре захватывал на себя все-все солнечные лучи треугольный изумруд. Отныне это была самая дорогая вещь в доме, привезённая из-за границы одним из слуг короля, хорошим другом советника, как подарок на день рождения. Отдать, к сожалению, удалось не прямо имениннику и спустя три месяца после столь важной даты, так как Анатоль находился далеко от столицы и организовывал коронацию. Вильгельм вышел прогуляться, на обратном пути предоставил необходимому человеку благодарственное письмо в обмен на шкатулку.
Он сидел рядом и наблюдал за сверкающими камешками. Было желание кое-что сказать, но почему-то не получалось, то ли от непривычки, то ли от чувства вины за то, как ему казалось, что всё время, пока Анатоль и Джер гуляли, он торчал один дома и читал книжки о различных заболеваниях и методах лечения. «Раньше надо было, сейчас же уйди прочь!» - эти слова Вильгельм прокручивал в голове, ужасаясь с каждым разом всё сильней. Он ругал себя за тягу ко вниманию.
- Я...
Вильгельм от страха выпрямился, крепко сжал ноги вместе, а руками вцепился в кровать, будто его пытались оттащить. Он сказал это слишком тихо, затем моментально сдался и решил ничего не рассказывать. Но как жаль, что Анатоль всё услышал.
- Что?
- Ой! Э-э... я вот подумал! Может...
- Всё хорошо?
- Да, мне... просто... вот ты с Джером ходишь куда-то... ты наедине с ним ходишь. Забудь.
- Нет, продолжай!
Он окончательно сдался.
- Я хочу с тобой время провести, только без Джера, пожалуйста...
Только спустя целых семь лет Вильгельм наконец понял, что в мире существуют любовь и забота. Ему потребовалось слишком много времени на то, чтобы увидеть это, изучить, затем понять, что это нормально. До коронации, самого долгого из всех отъездов Анатоля, Вильгельму было хорошо наедине с книгами и тишиной, совместного поедания на кухне три раза в день хватало, а от объятий перед сном, в отличие от Джера, он вообще отказывался, но когда Анатоль уехал на целых полгода, Вильгельм словно потерял что-то. В душе явилась пустота, ничем не заполняемая. Однако он стал себя ругать за такое.
Анатоль прекрасно понимал, чем вызвано такое поведение юноши, догадывался, что виной тому были однообразие и жестокое обращение в церкви для сирот. Мужчина старался вытащить беднягу из этого состояния, это наконец получилось.
- Я согласен, давай, - он стал думать, что можно было предложить, но решил всё-таки спросит об этом. - а какое дело возьмём?
Вильгельм улыбнулся и убежал на первый этаж. Судя по звукам, он пытался достать что-то тяжёлое. Поднявшись на второй этаж, он показал спрятанные ранее за спину два меча, с трудом удерживая их. Они были для Вильгельма слишком тяжёлыми, юноша продолжал улыбаться, не подавая виду, но руки тряслись заметно.
- Нашлись! Надо же, - Анатоль подскочил со стула и взял оба меча. - где нашёл?
- В щели между шкафом и стеной.
- Щель, а я и не проверил! Мне за потерю мечей этих двенадцать лет назад пришлось штраф платить! Ой, осчастливил, ты ж мой молодец...
Похвала дала Вильгельму ещё больше энергии. По собственному желанию он взял за руки Анатоля, а после посмотрел ему прямо в глаза.
- Давай тренироваться, - предложил Вильгельм.
- Тогда выбирай: с золотом или серебром, - спросил Анатоль и стал рассказывать про все детали оружия.
Клинок, как и черенок, были у обоих мечей идентичными, различались они исключительно навершием (*здесь, деталью, находящейся в нижней части меча и представляющей из себя различные фигуры) . Навершия имели разный цвет и изображение. Вильгельму больше понравилось золотое, на котором виднелась корона, означавшая верную, сильную королевскую династию Паннь. Анатолю он отдал с серебром, на котором такого же цвета изображались весы, те, что на большинстве икон держало Существо, это означало доброго, заботливого, не бросающего государство в беде всевышнего.
Вильгельм вновь с трудом держал в руке меч. Двумя же было не так трудно, он смог даже поднять его клинком кверху. Его глаза загорелись от радости, возникшей в результате личного небольшого достижения - получилось нормально подержать оружие.
В отличие от юноши, обладателю меча с серебряным навершием не составило труда сделать точно такое же движение. Анатоль с лёгкостью поднимал, опускал, крутил, отдалял и притягивал оружие, так как был в разы сильней.
Тренироваться дома он запретил и предложил уйти из города, выйди в открытое поле без единой души. Однако добираться до туда пришлось час, и то быстрым шагом. Неизвестно, посещали Анатоля те же мысли по пути или нет, но Вильгельму в голову приходила эгоистичная мысль - ему было всё равно, вернулся ли Джер домой и если да, каковой оказалась реакция на отсутствие двоих. Ему очень хотелось внимания лишь в свою сторону, это свершилось.
Оба сильно устали, пока дошли до поля с ярко-зелёной невысокой травкой и редкими ромашками, потому что час с лишним несли в руках оружие, для которого не нашлось подходящей сумки. Вильгельм воткнул меч в землю, за ним повторил Анатоль, затем подошёл к юноше со спины, одной рукой за неё схватившись, а другую вытянув, показывая пальцем куда-то далеко.
- В той стороне находится река, - сказал он, указывая вперёд, в их случае, на восток. - а оттуда, повернись, мы пришли. Если присмотришься, увидишь маленькие дома - это город, - мужчина говорил, показывая на северо-восток. - в той стороне, - иными словами, на юге. - недалеко от нас земля чуть ниже. Если к ней спуститься и пройти всю ночь, удастся выйти с приграничной людной местности.
Анатолю было легко сориентироваться и объяснить всё Вильгельму. Он отошёл и, положив руки на талию, стал любоваться пейзажем. В тот день погода не подвела, не было туч, лёгкий ветерок не давал ощутить жару. Прекрасный летний день, когда ничего не угрожало, отсутствовали дела по работе, переживания и болезни. Ощущались лишь счастье и предвкушение близящегося поединка.
- Давай начинать, - сказал Вильгельм, схватив меч. - есть ли какие-нибудь принципы?
- А ты думаешь, я знаю? - повернувшись, удивил Анатоль произнесённым. Чем больше Вильгельм удивлялся, тем шире он улыбался юноше, временами посмеиваясь.
- Но ведь...
- Я ни разу не участвовал в сражениях.
- Ты же руководишь там всем этим!
- Занимаюсь исключительно политикой и составлением документов. Военному делу не обучен.
- А ради чего мечи в дом принёс?
- Для изучения размеров, декоративных элементов, обозначения их смысла и указания неровных мест, если таковые находил.
- Тогда, - нашёл наконец слова Вильгельм после долгого ступора, вызванного неожиданными и удивительно спокойными ответами. - зачем мы пришли сюда, раз ты не разбираешься?
- Тебя бы это заставило остаться дома?
- Нет...
- Я подумал точно так же.
Напавшее отчаяние быстро исчезло.
Они решили на зрительном опыте Анатоля постараться воспроизвести некое сражение, в котором, однако, не явилось бы проигравших и победителей, желательно, также и раненых.
- Редко я видел развлекательные турниры в столице, часто наблюдал за войнами. И там, и там делали вот так...
Он сделал шаг вперёд и вытащил из земли оружие, протёр рукой, затем начал что-то показывать. Он поднял меч к небу, другую руку прижав к груди, эмитируя защищающий бьющееся внутри сердце огромный щит, что, мол, Анатоль крепко держал. Также он одной ногой сделал короткий шаг вперёд, другой - назад и слегка согнул обе, встав в своеобразную позу. Мужчина казался настоящим рыцарем, который с горящими глазами и широкой улыбкой очень ждал битвы, решающей не только его судьбу.
- В атаку! - крикнул Анатоль после того как вытянул меч перед собой, направив прямо на Вильгельма. Юноша от этого засмеялся.
- Не драматизируешь?
- Нисколько.
Долго притворяться обученным военному делу человеком Анатоль не стал. Он подошёл к Вильгельму и стал укладывать в его руки оружие, контролируя способность держать тяжесть без его помощи.
- Ты мне доверяешь? - неожиданно спросил мужчина, не поднимая глаз.
- При чём тут доверие?
- Я могу тебя случайно убить. Неизвестно же, как всё у нас пойдёт, - несмотря на сложность обсуждаемой опасности, он улыбался и продолжал не смотреть на юношу.
- Страха я не чувствую, значит, наверное, доверяю.
- Благодарю, это взаимно.
От последних слов Вильгельм представил, как по неосторожности взмахнул рукой не так, а затем Анатоль упал и перестал двигаться, истекая кровью. В тот момент он понял, что несёт большую ответственность за своё желание, в любой момент способное потребовать жертв.
- Попробуй поднять и скажи, не тяжело ли.
Сил у Вильгельма за те пару часов не прибавилось, но руки привыкли и держать было уже нетрудно. Однако ему понадобилось немного времени на развитие навыка взмаха мечом и его поднятия кверху, после чего он дал себе отдохнуть. Наконец, пришло время самого главного.
- Если я веду его слева, - объяснял Анатоль. - направляй свой в ту же сторону и мешай мне тебя ранить, а пока я думаю, целься в незащищённые места. Если я отошёл, ты можешь выставить его впереди себя и перевести из одной стороны в другую, будет тяжёлое ранение. Никогда не защищайся руками! Так в тебя будет легче попасть.
Они начали. Вильгельм прицелился сразу в голову своего соперника, но его меч резким движением был выбит из заданной траектории и пошёл совсем не туда. Далее Анатоль сразу же решил бить справа, чуть напугав юношу неожиданным выбором. Он успел подставить оружие, хоть это и не стало спасением: Анатоль применил силу и вместо того, чтобы отвести меч, начал толкать его к Вильгельму. Не придумав ничего лучше, было принято решение повторить хитрость, однако ощущалась разница в силе. И поэтому Вильгельм отпрыгнул и резко подтянул к себе оружие, от чего соперник чуть не свалился на землю.
Оба постепенно из развлечения создавали настоящий поединок, злясь друг на друга всё сильнее. Некоторые движения противоречили нормам, они двое были очень далеки даже от самого слабого рыцаря, однако у них получалось защищаться. Вильгельм почему-то часто норовил нанести удар в спину, каждый раз вскоре наблюдая мгновенный поворот Анатоля и летевший в какой-нибудь бок меч, планы рушились как карточный домик.
В один момент он стоял лицом к мужчине и вёл меч снизу вверх, Анатоль держал меч возле головы, увидав происходящее, он опустил его и орудия соприкоснулись, соперники не давали возможности ни поднять, ни опустить орудия. Вильгельм специально посмотрел противнику прямо в голову с лицом некого маньяка. Анатоль повёлся, вернул меч на прежнее место, а юноша в это время прицелился в его живот. Ещё немного, и он бы проткнул его, приведя в исполнение летальный исход. До обоих дошло случившееся лишь спустя пару секунд.
- Победа, - опомнившись, сказал Анатоль.
Такое положение тела начало приносить Вильгельму и физическое, и моральное страдание, поэтому он опустил меч и выпрямился.
- Ещё? - спросил он.
- Нет, погода ухудшилась, - температура повысилась и стало очень жарко. - да и возраст у меня уже не тот для активностей.
Анатоль старался отдышаться и поправить мокрые волосы, которые мешали видеть.
- Но я его не прервал, - попытался развеселить мужчину Вильгельм, намекая на положительное окончание задуманного.
Анатоля это слегка рассмешило.
- Да, ты молодец.
Вильгельм не знал, как продолжить разговор, возникла продолжительная пауза. Он подумал, что было бы очень невежливо никак не отблагодарить за проведённое время вместе, поэтому старался сочинить красивую фразу.
- Спасибо. Вот, ничего лучше я не придумал, прости. Но я счастлив!
Последнее слово - всё, на что хватило его фантазии, и что он посчитал самым важным. Анатоль принял даже такой, простой со стороны вид благодарности. Он тоже не грустил, ему удалось сделать выводы о способности Вильгельма с первого раза понимать доносимую информацию и быстро принимать решение в непростой ситуации.
- Буду рад почаще делать что-то вместе, - Анатоль решил первый выразить желание, Вильгельм разделил с ним это, обрадовавшись.
Они так сильно устали, что по приходе домой облокотили оба меча на шкаф и сразу после этого легли спать. Но долго наслаждаться сновидениями у них не получилось, вечером домой вернулся Джер, желая прямо с порога начать громко и со смехом рассказывать о своей, как он утверждал, случайной краже морковки и долгом побеге от владельца. Выслушивая затем нравоучения Анатоля, он об этом много раз пожалел.