Часть II. Глава 5
В начале зимы случилось горе, которое сильно задело Анатоля. До него дошла информация аж спустя шесть дней после случившегося, и он ещё был одним из самых первых, кому рассказали. Ему хотелось услышать что угодно вместо этого. Когда надежд не осталось, а тайна стала явью, его настигла безысходность. Ночью стало настолько больно, что практически не пьющий Анатоль понял: без потупляющего разум средства не справится.
Он уложил детей спать, после чего сел на кухне и зажёг свечу. Порывшись в одном из сундуков, он достал большую стеклянную бутылку с узким горлышком и широким овалом снизу. По объему в ней было около двух литров необходимого средства. Пробка тоже была стеклянной, в середине её верхушки виднелся красный камешек. Мужчина вылил часть содержимого в золотой бокал и выпил это залпом. Его сразу же потянуло на слезы. Сначала он смотрел в одну точку, плача без звука, а потом начались всхлипы и временами душераздирающий стон, словно его пытали.
Шаги услышать не удалось. Пришедший со второго этажа не ожидал увидеть ничего из происходившего. Анатоль был пьян. Он оперся локтями о стол и закрыл лицо руками, не прекращая плакать.
- А почему ты плачешь? Я же не поранился, как и обещал.
Джер вздрогнул, когда Анатоль поднял на него красные, на мокром месте глаза. Его напугал внешний вид Анатоля и резкое прекращение каких-либо звуков. Но у измученного тряслись руки.
- Ты ж спать должен!
Голос не был таким, как прежде. Громкость слегка повысилась, некоторые слова тянулись и произносились дольше обычного, да и в целом он звучал каким-то рассеянным.
- А вот теперь не усну, - сказал Джер и сел рядом с Анатолем. - что случилось?
- Уйди, мне плохо...
Анатоль откинулся назад, положив руки на живот. Он приподнял голову и закрыл глаза.
- Это я заметил, - не мог отстать Джер. - А эта штука вкусная? Дай попробую!
- Тебе нельзя такое.
- Почему?
- Для тебя это яд!
- Да я немного, - Джер потянулся к бутылке, в которой оставалось немного так называемого яда.
Анатоль забрал бутылку и резким движением бросил на пол, она моментально разбилась, а содержимое стало растекаться по полу. Мальчик вздрогнул, его плечи бесконтрольно напряглись, Джер сжался и от страха еле сдержался, чтоб не закрыть глаза, принявшие вместо этого вид, с которым человек глядит на то, что причиняет ему страшную муку и выводит на слёзы.
- Эй, ты Гельку разбудишь!
- Мне всё равно, главное оставь в покое...
Анатоль снова начал плакать. Вперемешку с плачем на кухне слышно было икоту. Она очень вредила организму, когда мужчина делал глубокий вдох, и в этот момент неожиданно начинался приступ икоты, приходилось сдерживать рвотные позывы.
- Ну так что случилось? Почему тебе плохо?
- Король умер.
Джер был сильно удивлён. Теперь и ему было грустно, мысли смешались, невозможно было вымолвить ни слова.
Король снова заболел, но уже не поправился. Жар, боли в горле и насморк не давали покоя неделю, в свою последнюю ночь он не смог нормально поспать. К утру температура повысилась, король пытался звать лекарей, но не мог закричать, попытками замучил себя до смерти.
- Знаешь, - заговорил Анатоль. - я потерял человека, который построил половину моей судьбы. Он меня зна... знал лучше остальных. Всего этого не должно было быть, это его заслуга! Он меня забрал, когда после обучения я уже думал, что потратил годы на обучение зря и умру от голода! Он меня поддержал, когда эта дрянь увезла любимого человека чёрт знает к кому! Он всегда был готов меня поддерживать! Он был для меня самым важным!
Плачь усилился. Анатоля начало сильно трясти, Джер испугался за его состояние и решил не сидеть сложа руки, а поддерживать.
- Ну, ну! А я, то есть мы. Мы есть у тебя, - Джер стал крепко сжимать его руки и старался лишить возможности двигать обеими, ещё он огляделся и удостоверился в отсутствии по близости острых предметов, чтоб Анатолю не захотелось взглянуть на них и нанести себе ножевое ранение. - ты так говоришь, словно один остался. Но у тебя ещё есть я и зануда Гелька. Он любит твою эту писанину, которой ты его изучаешь, ой, ну, обучаешь, вот.
Анатоль старался успокоиться, чтобы расслышать каждое слово Джера. Он тяжело дышал и потрясывал руками, легче ему не становилось.
- Ты меня не слушаешь? - немного обиделся мальчик и наклонился, чтоб посмотреть в лицо мужчине.
Анатоль уже был очень далеко, внешний мир его перестал интересовать, он ушёл вглубь своего сердца, словно почерневшего для траура. Он слышал свой не плач, а смех, который раздавался в воспоминаниях о совместном времяпровождении с королём. Анатоль вдруг услышал первую похвалу от его величества - другое воспоминание, что обычно грело, но в тот момент больно ударило. Ему вспомнились слова клятвы, что заставляли читать перед всеми придворными, о верности королевству и правителю. Ему даже удалось отыскать в памяти день «наглости», когда, будучи ещё мальчишкой, он обнял короля, рискуя жизнью, совершая такой запрещённый поступок, который, однако, был поддержан его величеством.
Джер тем временем не сдавался.
- Ну хватит, успокойся, ты уже весь мокрый и холодный. Я... я вообще хочу тебе кое-что сказать, а ты плачешь!
Всё равно маленькие ушки слышали то, чего не хотели. Анатолю не становилось легче. Джер затих, подвинулся ближе и обхватил мужчину руками. Это заставило вернуться из воспоминаний. Слова Анатоль не услышал, но объятия почувствовал.
Постепенно он и вправду стал задумываться, каким показывал себя Джеру. Падать в глазах мальчика не хотелось, как и делать ему больно, передавать ужасное настроение. Анатолю стало тепло, объятия подействовали, он попытался ровнее задышать. Мужчина задумался. Джер всё ещё был рядом, его прибывание лишало чувства одиночества.
- Ты уже не плачешь? - раздался под ухом шёпот. Джер хотел расслабить руки и закончить объятия, в этот момент Анатоль сильнее обхватил мальчика.
- Не смей... сиди!
Анатоль думал о мальчике, что подарил ему объятия и «вернул к жизни». Смех Джера в воспоминаниях звучал громче собственного. А ведь последние несколько лет спасал от печали чаще короля именно этот мальчик. Он помогал просто тем, что был рядом, поддерживал вниманием и присутствием. Его наивность, искренность, любознательность и доброта пробуждали счастье. Анатоль задумался над тем, что мальчик стал ему больше, чем родным, мужчине даже захотелось представить себя его создателем.
- М...м-м...
- Что случилось?
- Дже-е-ер... Джеральд, - прошептал Анатоль последнее. - да, красивое имя...
- Я тут! Ура, можно поболтать! Давай о хорошем подумаем. Э-э... я молодец, днём ни разу не ударился, хотя много бегал и прыгал! Это же хорошо?
- Потом поговорим, мне трудно.
- Нет-нет! Надо о хорошем, ну, думать. Хочешь, я выучу эти твои цифры, чтобы ты не плакал? Они такие противные вообще, но для тебя я их выучу и буду им язык показывать.
Джер, как и всегда, начал смеяться, только вот заразительно. Анатоль тоже посмеялся, но недолго. Они отпустили друг друга, и мужчина начал вертеть руками, умничая перед мальчиком.
- Ты их написать должен. Это как слова, но короткие такие, совсем, вот, иные, понимаешь, - он всё ещё был пьян, а к этому добавились головокружение и боль в области глаз, поэтому над некоторыми словами он не думал. Так получался бред. - считать надо, Джер. Мало будет просто знать.
- Научусь, честно. Я, может, буду умнее всех в этом.
- Ладно-ладно, надо спать. Поздно и холодно мне очень...
Он с трудом встал и пошёл в комнату. Мужчина шатался при хотьбе. Напоследок Анатоль обернулся и обнаружил Джера на полу.
Он осторожно собирал осколки.
- Оставь, я утром сам всё уберу.
- Дорогим людям нужно помогать, - сказал Джер и продолжил.
Но когда Анатолю, неясно почему, захотелось обнять Джера, тот от радости бросил всё собранное на пол и подполз к мужчине, который уже упал на колени и расставил руки. Они крепко обнимали друг друга на протяжении минуты, а затем Джер провёл Анатоля до комнаты, чтобы пожелать покойной ночи.
- Да, такой именно, благодарен, - несвязно сказал мужчина.
Анатоль сразу же уснул. Намучались за эту ночь оба. К счастью, чувствительному Джеру эта ситуация никак не подпортила психику, и не появилось ни одной моральной травмы. Но он немного расстроился, потому что хотел первый раз назвать мужчину отцом, однако так этого и не сказал. Джер убрался на кухне и лёг спать.