Глава 12
- Опаздываешь, принцесса, - громко произнес Марко, как только Виттория появилась в дверях класса.
- Проспала, Рэмбо, - ответила Виттория, не скрывая своего язвительного настроения.
Марко поднял руки в примирительном жесте и кивнул. Со вчерашнего утра они не общались. Виттория понимала, что Бекка сможет привести Марко в норму без ее помощи. И, судя по тому, как Марко развалился на стуле, качаясь на двух задних ножках, чувствовал он себя намного лучше.
Но даже Марко, который никогда не блистал опрятным внешним видом, и всегда забивал болт на идеально заправленную рубашку и на стрелки брюк, по которым, конечно же, можно было определять часы, выглядел по-особенному расхлябано.
Марко всегда носил рубашку навыпуск, про галстук иногда вообще забывал, а две верхние расстегнутые пуговицы на рубашке были неотъемлемой частью его школьного образа.
Создавалось впечатление, что не будь в школе обязательной формы, он бы вообще не парился, а приходил в первом, что выпало из шкафа. Но в этом и был парадокс парня: каким бы разгильдяем он не выглядел на первый взгляд – он всегда оставался тем, кто будет первым отвечать перед учителями за весь класс.
Одежда никогда не была определяющим фактором.
Но Виттория заметила, что даже такой свободный вид Марко выглядел чересчур потрепанным. Марко будто совсем не спал сегодня. Хотя Виттория была осведомлена в обратном, когда ближе к двенадцати ночи ей позвонила Бекка.
Не могла же блондинка так сильно вымотать бедного парня, что он сейчас еле глаза открывает.
- Слушай, - начала Виттория, сев лицом к Марко, свесив руки со спинки стула. – Что ты и в былые времена красотой не блистал, я всегда знала, но сегодня ты вообще больше похож на Джо Коула из «Преступника».
Бекка, которая до этого мягко перебирала волосы Марко, приводя их в еще больший беспорядок, откинула голову и звонко засмеялась.
- Смейся громче, Бекка. Скоро все плакать будем.
Смена эмоций на лице Виттории была такой резкой, что у нее заболели мышцы лица. Хотя, Бекка тоже скривилась от слишком быстрой реакции своего тела на эти слова.
Марко, который секунду назад, поджав губы, смерил Риччи саркастичным взглядом, медленно наклонился вбок и вытянул шею, чтобы до слишком самонадеянного парнишки дошел его посыл – пора прикрыть рот.
- Дарио, - начал Марко громким голосом, отчего Дарио резко повернул голову в их сторону. – Я бы на твоем месте не был таким самоуверенным, чтобы разбрасываться подобными словами.
Бекка аккуратно потянула Марко за собой. Но Виттория была сосредоточена на другом: на том, как откровенно скучающий вид Паолы сменился настороженным, почти угрожающим. На том, как Моретти переглянулся с Марко, перед тем, как Дарио снова заговорил. Да, видимо, даже у ботаников нервишки шалят.
- А я разве не прав? – спросил Дарио, оглядев класс в поисках поддержки. Да, с такой армией в целых три человека он решил брать Бастион. – Неизвестно, что нам скажут сегодня, и неизвестно, какие последствия буду.
- Очки от натуги не потеряй, - практически равнодушно произнес Пабло, сложив ноги на столе.
- Ага, а то ты все мужество на эту речь потратил, - хмыкнув на первом слове, сказала Паола.
Виттория откровенно забавлялась развернувшейся сценой в основном из-за того, как сильно раздувались ноздри Дарио и как при этом выглядели Марко и Пабло: один, запрокинув голову, закинул ноги на парту, другой вновь положил голову на сложенный руки, подставляясь под нежные поглаживания своей девушки.
Риччи, заметив, что Дарио снова решил раскрыть рот, подняла руку, останавливая его словесный поток. Неважно, что в этой бессмысленной дискуссии принимали участие только три последние парты. Этот парень просто с самого утра уже всех достать решил.
- Слышь, я, конечно, понимаю, что ты отличник, - Виттория дождалась, пока Дарио поправит свои очки, будто это действие добавляет ему уверенности. – Но вряд ли у тебя есть способности к физкультуре. Учти, бежать далеко придется. И удар у меня тяжелый.
Марко поднял вверх большой палец, даже не меняя своего положения. Бекка расплылась в широкой улыбке, подперев подбородок ладонью. Паола слегка усмехнулась, закатив глаза. Но Виттория всего этого не видела. Она чувствовала. Чувствовала то, от чего решила отречься навсегда.
- Ты мне угрожаешь? – голос Дарио звучал на грани срыва.
- Нет, - Виттория удивленно усмехнулась. – Я напоминаю, что ты гуманитарий, а не атлет. И уж тем более не Терминатор.
На последнем слове Виттория с наигранным сочувствием выдохнула и повернулась обратно к Марко, пытаясь удержаться, чтобы не засмеяться в голос.
Она не знала, что именно произошло. Не понимала, почему половина класса только что не трясется, а другая половина выглядит так, будто сделали одолжение, придя сегодня в школу.
Но Риччи было все равно, кто прав, а кто виноват. Она никогда не разбиралась в подобных вещах, когда кто-то начинал наезжать на ее близких без видимых на то причин. Виттория не сомневалась, что подгоревшая задница ботаника пылает не просто так. Но и сидеть сложа руки, пока он пытается вылить весь свой поток недовольства в купе со смелостью, которую он копил лет пять, девушка не собиралась.
Еще в четырнадцать лет ее этому научил Александр. Он всегда говорил, что сначала нужно защищать своих, даже если они не правы. Даже если они совершили ошибку, в глазах других для тебя они невиновны. Разбираться нужно наедине.
- Раз ты похож на тучного суслика, то я Бекку попрошу, чтобы она мне рассказала все, что я пропустила.
Марко не поленился и вскочил так резко, что Виттория не успела сориентироваться. Он схватил в руку лежащий рядом галстук и попал им прямо девушке в нос. Откинувшись на спинку стула, он удовлетворенно хмыкнул и стал ждать дальнейших действий.
Виттория медленно поправила волосы и так же медленно подняла голову, пытаясь испепелить Марко своим взглядом. Но у нее бы ничего не вышло в любом случае. Это странно, но вид потерянного Дарио, который чуть не вдавил свои очки в переносицу, улучшил настроение девушки. Риччи невольно усмехнулась такой мысли.
Вернулись к тому, с чего начинали.
- Ты что такой помятый? – спросила Виттория.
- Не выспался, - ответил Марко, зевнув в подтверждение своих слов.
Но тут же тень расслабленности исчезла с его лица. Риччи расплылась в такой довольной и ехидной улыбке, что Марко выпрямил спину так, будто туда вставили железную пластину. Именно таким железным терпением он должен запастись, чтобы выдержать несколько следующих минут.
Но Виттория не могла промолчать. Это значило бы потерять ниточку приподнятого настроения, которая и так была слишком тонка, чтобы удержать ее в этом классе, полном напряженной тишины и ожидания чего-то непонятного.
- Стоп, - громко сказал Марко, пытаясь на корню зарубить желание Виттории позлорадствовать. – Сейчас ты будешь молчать.
Виттория с притворным удивлением склонила голову набок. Это была маленькая сценка, небольшая передышка, которая присутствовала в их жизни всегда. Она происходила по наитию, по щелчку. Но она помогала разгрузить мозг перед тем, как его начнут съедать маленькой чайной ложкой.
- Да ты что, - с придыханием произнесла Виттория. – Я и не собиралась ничего такого говорить.
Брови Марко подскочили вверх, а Бекка не смогла сдержать смешка в неверии. Они переглянулись и решили, что это меньшее из зол – до конца выслушать поток язвительных фраз Риччи, чтобы хоть как-то расслабиться.
- Правда, - Виттория приложила ладонь к груди, как бы уверяя их в своей честности. – Я ведь все понимаю. Дело молодое, кровь горячая кипит. Гормоны никуда не спрячешь.
Виттория успела вскочить со стула и отбежать в сторону, когда тетрадка Бекки полетела в нее. Разразившись заливистым смехом, Риччи с некой опаской села за стул и обратилась вновь к Марко. Да, он даже и не надеялся, что так просто отделается. Это будет продолжаться всегда.
Но это единственное постоянство, выводящее его из себя, которое он готов был терпеть.
- Бери пример со своей девушки, - обмахиваясь руками, произнесла Виттория. Ее истерический смех вызвал невольные слезы, которые грозились скатиться по щекам. Единственная соль, которую она любила. – Причина, в отличие от тебя, очень хорошо выспалась, что аж канцелярии своей не жалеет. Я кстати возьму, перепишу там кое-что.
- А что ты на уроках делаешь? – спросила Бекка.
- Сижу, - ответила Виттория с полной серьезностью.
Марко, закатив глаза, почти обреченно покачал головой. Да, это именно то, что она делала на уроках - сидела.
Виттория никогда не вникала в слова учителей, в ответы одноклассников, в какие-то обсуждения, понимая, что ей это не интересно. Еще в начале года она пыталась как-то поддержать разговор на уроке. Но она очень быстро поняла, что ей не с кем разговаривать. Все оказались такими штампированными, разговаривали заезженными фразами из умных фильмов, а на деле не могли нормально дальше развить диалог, потому что фразы кончились. В фильме все по-другому было.
Единственные с кем Риччи, действительно, могла поддержать конструктивный диалог, который бы дал понять ей, что собеседник апеллирует словами из своей головы, а не из головы очередного киногероя, были люди, не имеющие никакой мотивации открывать рот. Просто они поняли, что никто не способен вывести их разговор, немного раньше. Классе так во втором.
Поэтому они и заняли последние парты, чтобы их никто не трогал. Мысленно отвечая на каждый вопрос учителя, эти люди практически безэмоционально наблюдали за тем, как у одноклассников от натуги пот градом бежит по вискам.
- А ты почему опоздала? – спросил Марко.
- Да пока с кофемашиной разобралась, всю русскую ненормативную лексику вспомнила, - ответила Виттория с недовольством, вспоминая свою войну с куском пластика. – Корделия зашла и чуть меня к праотцам не отправила.
- Ты ж кофе не пьешь, - с подозрением сказал Марко.
Это было так же странно, как и отказ алкоголика от спирта в любой его вариации. Чисто теоретически возможно, но на практике – маловероятно.
Марко всегда сравнивал Витторию с алкоголиком, когда она поглощала крепкий сладкий чай литрами. И это казалось таким привычным, будто с самого сотворения мира так было заведено. Так было положено, и Марко даже не спрашивал, зачем Виттория вливает в себя такое количество кофеина.
- Да кстати, - произнесла Бекка. – Что с чаем случилось?
- Нафиг ваш чай, - резко произнесла Риччи. – Не помогает больше.
Виттория не собиралась рассказывать о том, что кошмары стали приходить чаще. И в том, что их частота связана с увеличивающимся количеством чая, Риччи не видела физиологической взаимосвязи. Но она решила попробовать. Она хотела верить, что это ей поможет.
Но так наивно полагать, что отказ от того, что годами давало тебе спокойствие, пройдет бесследно. Она ведь похожа на наркомана. Только доза побольше, и достать ее легче.
- Так мне расскажет кто-нибудь, что тут происходит, - Риччи взглядом обвела класс. – Почему все выглядят так, будто на плаху собрались.
- А то ты ботаников не знаешь, - фыркнул Марко.
Виттория сложила губы в издевательскую улыбку и закатила глаза.
- Да ничего особенного, - громко выдохнул Марко, будто сдаваясь. – Пришел директор, сказал, что в начале урока придет и начнет выносить всем мозг.
Виттория округлила глаза. Подобная расслабленность Марко говорила о том, что ничего серьезного не случилось. Но всеобщее угнетенное настроение убеждало в обратном.
- Марко, блин, - Бекка несильно приложилась своей ладонью по плечу парня. – Это ты ему так сказал вообще-то. За что тоже огребешь, кстати.
Риччи в который раз за утро поняла, что подобные негативные эмоции других людей доставляют ее внутреннему шарику со свечением нескончаемое удовольствие. Прямо сейчас девушка ощущала, как свет внутри медленно согревает ее, растапливая на лету маленькие ледяные дротики.
Как бы она не хотела, но избавиться от них не получалось. Не замечать не получалось того, кто прямо сейчас крутил в руках ручку.
- В общем, - продолжила Бекка, закатив глаза на высунутый в ее сторону язык Марко. – Пришел директор и объявил о том, что в начале урока нас ждет разбор полетов. По поводу драк.
Виттория тяжело выдохнула. Рано или поздно, но это должно было случиться. Невозможно просто так ходить по школе с синяками и ссадинами, говоря всем, что неудачно вписался в косяк.
- Один своим фонарем всю школу может осветить, другой похож на бойца UFC со своими кулаками и рассеченной бровью, - Бекка невольно подтвердила мысли Виттории.
Виттория мягко улыбнулась блондинке, а в ответ получила легкий кивок головой и несдержанный смешок. Да, видимо, Бекка поняла, что в данном случае думают они одинаково.
Но перспектива серьезного разговора с директором ничего хорошего не предвещала. В большинстве своем они давят на статус школы, на возраст учеников, которые ведь должны уже думать мозгами.
Это проблема старшего поколения – думать, что дети не в состоянии справиться со своими эмоциями, поэтому так привлекают свое внимание. Во всех школах, в которых училась Риччи, учителя говорили лишь о том, что подобное поведение недопустимо, мы ведь не пещерные звери так себя вести.
Никто не пытался разобраться в причинах. Все для галочки проводили воспитательные беседы с детьми, говоря о том, что еще один подобный залет – и можно прощаться. И порицательные беседы с родителями, вещая о необходимости более строгого воспитания, не жалея при этом сил. Только все воспринимали это как побуждение к физической силе.
- Все, девки, - тихо произнес Марко, выпрямляясь на стуле. – Готовьтесь. Нам сейчас будут втирать за правильность.
Виттория пыталась сдержать улыбку, принимая нормальное положение за партой. То, как все вокруг стихло, казалось устрашающим. Еще до прихода директора и учителя в классе было тихо. Никто не разговаривал вообще. Но сейчас, как только дверь закрылась, эта тишина стала звенящей. Риччи почти наяву слышала какой-то писк возле себя.
Хотя, не осталось сомнений, что звук был реальным. Самые порядочные за первой партой так натянулись от напряжения, с таким усердием удерживали руки в том положении, в которое их положили еще в первом классе, что их мышцы и сухожилия прямо трещали по швам.
Виттория до сих пор не привыкла к тому, что положено вставать, когда заходят учителя. В России она перестала это делать в первый же учебный день в самой первой школе. Она всегда садилась на последнюю парту, поэтому такое, как все это называли, неуважение старших было не заметно.
И в который раз Риччи прокляла расположение парт здесь. С учительского места все было открыто, как на ладони. Поэтому ей пришлось встать.
- Здравствуйте, - произнес директор. – Присаживайтесь.
Виттория смутно помнила директора. Он оставался для нее таким же размытым пятном, как и все остальные. И девушка поняла, почему. Даже с серьезным лицом, пытаясь своей позой показать возвышенность своего положения и авторитет, он был похож на среднестатистического учителя, который будет шпынять учеников.
Его авторитет волнами доходил примерно до восьмидесяти процентов учеников. Дальше берег оставался таким же сухим, как и души тех, кто откровенно забавлялся желанием директора доказать, что у него стальные яйца.
- Не думал, что мне когда-то придется это говорить, - с излишней драматичностью начал директор. – Но обстоятельства вынудили меня сегодня прийти к вам с неприятным разговором.
Виттория внутренне закатила глаза. Начало положено. Поджилки у ботаников трясутся. Лия, сидящая рядом с Риччи, судорожно выдохнула. Марко сзади прочистил горло. Через секунду то же самое сделал Моретти. Виттория была уверена, что они пытаются сдержать смех.
- В нашей школе участились драки, - продолжил директор, перед этим оценив эффект от своих слов. – Беспричинные стычки. Что не может меня не огорчать.
Риччи, до этого старательно рассматривавшая свой маникюр, закинула голову вверх и тяжело выдохнула. Да, сейчас она окончательно утвердилась в реакциях на слова и действия брюнетки. Когда-то и это должно было произойти – что-то постоянное в их отношениях.
- Спасибо тебе, Риччи, - с издевкой сказала Паола, повысив свой голос.
Моретти рядом тихо усмехнулся с легкой улыбкой.
- Обращайся, - повернувшись в сторону Паолы, Виттория широко улыбнулась и раскинула руки в стороны.
Моретти немного опустил голову, прикрыв глаза ладонью. Но даже в таком положении можно было разглядеть его широкую улыбку. Виттория заметила, как Марко получил от Бекки локтем по ребру за такую же реакцию.
- Девочки, - немного повысив голос, произнес директор. – Я прошу тишины.
Виттория с тяжелым выдохом вновь вернулась в привычное положение и подперла голову кулаком. Он мог просить чего угодно, но итог у всего этого будет один, и он не устроит никого. Как бы он не извивался в эпитетах и метафорах, - чтобы достучаться до этих подростков, нужен бронепоезд.
Судя по всему, Паола была такого же мнения, учитывая ее закатанные глаза.
- С виновниками вчерашнего инцидента я проведу беседу отдельно, - директор выразительно посмотрел на Арландо, медленно переводя взгляд на Марко.
Он точно хотел добавить весомости своим словам. Но Марко был так глубоко плевать, что даже ракета Сатурн-5 не сравнится с тяжестью болта, который парень положил на эту «отдельную беседу».
- Я хотел поговорить с вами о необходимости думать разумом, - продолжил директор. – Вы в том возрасте, когда каждое ваше действие может иметь необратимые последствия. Необходимо решать конфликт, не прибегая к физическому воздействию.
Виттория перестала слушать примерно на втором предложении. Все казалось таким примитивным и скучным, что хотелось посоветовать директору умную книжку, чтобы он новые слова выучил. Чтобы хоть как-то разнообразил свою поучительную речь.
Новое вычеркнутое имя с пометкой о разочаровании. Создавалось впечатление, что преподавателей в институте именно этому и обучают – как правильно наседать на мозг детей, чтобы они думали, что ты говоришь что-то умное и важное. Главное вид при этом сделать серьезный.
Самое смешное было то, что он правда верил в то, что его слова имеют действие. Вот только подсознание ему твердило, что все повторится рано или поздно, и не понятно, какую именно беседу дальше проводить: как избежать наказания за убийство или как это убийство качественнее совершить. Но директор так сильно распалился в своей речи, не забывая активно жестикулировать, что его здравый рассудок был просто затоплен самомнением. Да, шансов никаких.
- ...поэтому я прошу вас, в случае непредвиденных ситуаций, либо конфликтов незамедлительно обращаться к учителям. Или же непосредственно ко мне.
Непонятно в какой момент речь директора приняла этот назидательный, почти приказной тон. Но, видимо, Риччи так сильно ушла в свои мысли, что пропустила какую-то связующую нить в этом монологе, вроде, взрослого человека, дорвавшегося до власти.
Поэтому Виттория не смогла вовремя проконтролировать свое тело. Именно поэтому она упала головой на сложенные руки, обреченно застонав.
Очень мило, что директор предлагает почти легальное стукачество.
Да, сейчас тишина не звенела. Она глотку рвала, крича о том, что сейчас все собаки полетят на Риччи. Хотя сама девушка готова была разрывать связки, чтобы достучаться до уже не первого учителя, что все эти громогласные речи не работают.
Виттория подняла голову и успела заметить, как несколько одноклассников состроили скорбное лицо в купе с издевательством. Лия прикрыла глаза руками, чтобы не видеть недоумевающее лицо директора, которое по секундам превращалось в маску недовольства и ожидания. Бекка сзади так громко фыркнула и, судя по звуку, тоже упала головой на парту. Марко же просто прошептал, немного поддавшись вперед:
- Начни. Потом как-нибудь выкрутимся.
Виттория сделала глубокий вдох и слегка откинула корпус назад. Как она там всегда думала? Физиологию превращаем в психологию? Тот самый момент.
- Виттория, - начал директор спокойным голосом. – Ты что-то хотела сказать?
Риччи несколько раз осмотрела его с ног до головы, прежде чем заговорить.
- Да, - ответила она громко и уверенно. То, как дернулся директор, дало девушке понять, что он совершенно не ожидал, что она ответит. Еще одна ошибка взрослых. Задавать подобный вопрос, чтобы вызвать неловкость, остужая пыл ребенка. Да, в этот раз осадить не получилось. – Я прекрасно понимаю, что все, что Вы говорите, имеет вес. Это все безумно важно, к чему Вы нас призываете.
Директор состроил самодовольно лицо и благосклонно кивнул головой, будто он и не сомневался, что его, без сомнения, пламенная речь возымела эффект.
Виттория подумала, что это слишком просто, но так даже легче. Врать и откровенно льстить она всегда умела.
- Но есть одно «но», - неожиданно сказал Марко.
Виттория слегка повернула голову в его сторону - незаметное движение головой, но он его заметил. Риччи, до этого держащая руки скрепленными за спинкой стула, несильно сжала протянутую ладонь Марко.
Шоу началось. Правил нет. Игроков двое. Весело.
- Да, - произнесла Виттория с незаметной улыбкой. – И это «но» слишком весомое, чтобы с легкой руки принять Ваши советы.
- И что же это за «но»? – спросил директор, сбытый с толку тем, что появилось больше участников в этой дискуссии.
- Поверьте, я училась во многих школах, - сказала Виттория, выставляя ноги из-за парты в проход, садясь боком. Для нее это было самое удобное положение в подобных спорах. – В обычных, в частных, в школах с языковым уклоном, в школах, которые не специализируются ни на чем, кроме комфортной атмосферы всех учащихся. По крайней мере, они так заявляли, когда я поступала туда. Но, в конце концов, все эти учреждения оказались на один пример. Ни в одной школе я не проучилась больше года. Где-то даже меньше.
Риччи никогда не упоминала о своей жизни в России. Она и сама смутно помнила этот этап своей жизни, состоящий из одинаковых лиц и разных голосов. Каждая школа в ее жизни оказалась таким же белым пятном. Были отдельные вспышки, какие-то сцены, но это все было больше похоже на отдельные вырезки из фильмов разных годов и совершенно разных режиссеров.
Ага, соединили Хичкока и Рязанова.
Вокруг послышались удивленные перешептывания, и Виттория поняла, что новая тема для сплетен только что прочно зафиксировалась на долгое время. Стервятники. Причем обсуждать будут те же ботаники. Вот у кого в жизни событий не хватает.
- А может проблема в тебе была? – спросила Паола, заметив, что директор решил утопить все адекватные аргументы Виттории.
- Хотела бы я так думать, - саркастично ответила Риччи, наклонив голову до щелчка. Марко сильнее сжал руку девушки. – Но вопрос не в том, чтобы найти самого проблемного в классе. Все те школы ставили своей задачей престиж заведения. На деле никто не разбирался в причинах драк. В гимназии, за которую платили шесть тысяч долларов в год, происходили бои похуже. Подобный макияж, - Виттория кивнула в сторону Арландо и Марко. – Был почти обычным делом.
- Понятно теперь, почему у тебя рука тяжелая, - сказала Бекка тоном, будто только что нашла подтверждение физическим способностям Виттории.
Риччи приглушенно рассмеялась и, повернувшись к блондинке, сказала:
- Я не дралась, я просто была готова к этому.
- Ага, а по тебе не скажешь, - с усмешкой сказал Моретти, кивая на ее руки.
Виттория закатила глаза, а внутри у нее растеклось расплавленное железо. Черт, кажется, сердце начало протекать. Стало почти больно от осознания того, что скопление галактик на ее руках было следствием разрушенной вселенной внутри Виттории. Чертов каламбур, который вышел из-под контроля.
Но девушка знала, что сейчас не пришло время давать себе слабину и показывать свой характер с ним. Тем более, учитывая, что их встречи всегда оставляли синяки на лопатках и вырванные внутри куски плоти, которые сшивались теперь ржавыми иглами и тонкими нитками.
Ресурсы почти закончились.
- Так что ты хочешь этим сказать, Виттория? - тон директора был ровным, но его бегающие глаза выдавали его замешательство. Он точно не ожидал, что к этому разговору подключатся еще люди. А Риччи внутри нещадно злорадствовала.
Правила определены. Игроков больше. Шоу почти закончилось.
- Я хочу сказать, что проблема заключена лишь в одном слове, которое в Вашей речи не прозвучало даже намеком. Даже мыслью, - Виттория на секунду задержалась на прищуренных глазах директора и продолжила: - Безнаказанность.
Занавес. Можно сворачивать представление, лучше уже не будет.
Виттория дала пять Марко в подставленную им ладонь. Это было эффектно, хотя они даже этого не планировали. Синхронно откинувшись на спинку стульев, Марко и Риччи одновременно пожали плечами. Бекка почти смеялась в голос, откинув голову. Паола с улыбкой хмыкнула, покачав головой. А Моретти прожигал в щеке Виттории дыру, а на его губах все еще держался шлейф той улыбки, с которой он вчера назвал ее «неугомонной».
- Безнаказанность даруется немногим, - произнес Моретти так тихо, что все как по звонку обернулись в его сторону, прислушиваясь. А ему нужна была одна. И она прямо сейчас посмотрела ему в глаза. – И немногие могут ей пользоваться так, чтобы не наносить вреда.
Он говорил для всех. Все присутствующие воспринимали его слова, как разговор о том, что нужно держать свою власть в узде. И все активно закивали, словно болванчики, соглашаясь с его словами.
А Виттории хотелось выдрать его трахеи, чтобы ни один звук больше не прошел через его рот. Виттория хотела, чтобы слова о том, что глаза – это зеркало души, оказались неправдой. Ведь невозможно так много носить в себе, изливая органы кровью от того, что раны кровоточат все сильнее.
Риччи видела распахнутые лазурные глаза, затянутые серой дымкой. Да, его душа слишком открыта сейчас. И девушка понимала, что этими словами он говорит обо всех своих поступках, обо всех словах. Будто говоря, что он не навредит.
Пабло прекрасно знал, как он действует на Витторию. Он прекрасно знал, на какие точки нужно надавить, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности рядом с ним.
А Виттория безропотно отдала ему это оружие в надежде на то, что он им не воспользуется.
- Да, ты прав, - сказала Виттория, молясь о том, чтобы ее голос звучал ровно. Хотя, это бесполезно. Моретти все равно мог читать ее, словно книгу. – Вот только ты этим советом забыл воспользоваться.
Ей было глубоко плевать, как воспримут ее слова окружающие, что начнут думать. Ей было плевать, как директор вырулит их этого тупика. Риччи даже стало смешно, сможет он это сделать или нет, если она сама постоянно билась об эту ледяную стену.
Виттория сейчас лишь чувствовала обжигающий огонь внутри, ледяной поток снаружи, и непроходимую темноту в своих глазах.
Занавес. Спектакль окончен. Главная актриса начала тонуть. И никто об этом не знает. Почти.
***
Запах кофе и яблочного пирога. Все как и раньше. Черные диваны, куча народу, медленная подготовка к новому году. Этого не было видно, но на каком-то другом уровне ощущалось приближение зимнего чуда. Это было раньше, это происходило сейчас, так будет и в будущем.
По крайней мере, он в это верил. Невидимый вектор внутри него всегда работал безотказно, направляя Пабло в путешествие вместе с хладнокровием и идеально отточенным равнодушием, которое лилось в его венах вместе с кровью.
Только парень не заметил, как вектор поменял направление, смотря теперь с опаской, с надеждой на то, что никто не догадается о его истинных мыслях. И, что хуже всего, чувствах. Это было до абсурда смешно, но впервые в своей жизни Моретти не понял, когда он тыкнул пальцем в небо и попал в этот разноцветный омут.
Это было чертовски неправильно с самого начала, но он благополучно проморгал этот момент, когда нужно было держать себя в руках, когда нужно было соблюдать дистанцию, когда нужно было сохранять беспристрастность. Да что угодно из этого бы подошло. Но Моретти будто все разом забыл, как только понял, что он ненавидит зеленый цвет, который теперь неизбежно ассоциировался с ней.
Это никогда не должно было стать реальностью. Пабло убеждал себя в том, что не станет ссориться с Марко, не станет даже смотреть в ее сторону. И поначалу у него получалось. Он так думал.
На деле же оказалось, что с самого первого дня все было обречено. Путь в ее мир с запахом кокоса и сожженных крыльев ему был заказан. А сейчас все стало настолько хреново, что Моретти сам чувствовал, что начинает гореть.
Тот самый костер, который они на спор зажгли в самом начале, сейчас сжигал к чертям все внутренности Пабло, превращая парня в полное воплощение той пустыни, которую он ощущал от Виттории. Она будто не ощущала ничего. И Моретти забыл запомнить, в какой именно момент он начал так легко читать ее эмоции.
- Ну наконец-то, - своим восклицанием Паола выбила парня из лабиринта мыслей, который он не мог пройти.
Бекка буквально упала на диван, выравнивая дыхание. Она откинулась на грудь Марко, обмахивая его рукой свое лицо.
- Я тебе всегда говорил, что спорт явно не твоя стихия, - это было опрометчиво со стороны Марко говорить подобные слова, учитывая, с какой легкостью блондинка ударила его в ребро локтем.
Марко сдавленно ухнул. Пабло рассмеялся и, решив, что друг может немного и потерпеть его приколов, сказал:
- Бекка, будь осторожней, - с фальшивым нравоучением он посмотрел на подругу. – Он и так разукрашен, как танцовщица из бурлеска.
Пабло успел увернуться от летящих в него салфеток, но громкий смех Паолы и Бекки стоил того. Особенно, как Марко скривился в притворном смехе и закатил глаза.
- Ничего страшного, - сквозь смех произнесла Бекка. – Там, где я бью, не видно. Не пострадает.
Моретти все еще посмеивался, а внутри разливалось тепло, которое не обжигало. Оно дарило спокойствие. Осознание того, что самые близкие рядом. Что пока они смеются, то все хорошо.
Он в это верил.
- Ты чего такая запыхавшаяся пришла? – спросила Паола.
Бекка на секунду задумалась, а потом приоткрыла рот, махнув рукой.
- Ничего серьезного. Просто Витторию пыталась на парковке догнать, чтобы отдать ей книгу. Я в этой суматохе за целый день забыла.
- Какую книгу? – спросил Марко.
- Умную, брат, - Моретти слегка приподнял ладонь, посмотрев на Бекку, извиняясь за то, что перебил ее. – С буквами, там картинок нет. Ты вряд ли поймешь.
Девушки вновь разразились заливистым смехом. А Пабло смотрел на Марко самой искренней улыбкой, на которую был способен. Той, когда в глазах читается неприкрытое удовольствие от атмосферы вокруг. Они оба знали, что такие вечера пропитаны весельем и уютом. Такого давно не было.
- Сейчас как дам больно, - пригрозив салфеткой, произнес Марко, тут же поворачиваясь к Бекке. – Что за книга?
Пабло обреченно покачал головой на этот вопрос друга. Дотошный настолько, что всем нервы готов вытрепать.
- Она хотела «Чужака в чужой стране», но у меня его не было. Я предложила «Ярмарку тщеславия», но она сразу же отказалась.
- Почему это? – спросила Паола.
- Не знаю даже, - ответила Бекка. – В общем, я ей принесла «Звук и ярость».
Пабло показательно фыркнул и, не дожидаясь вопросов, сказал:
- Слушайте, развели литературный кружок.
Бекка, прищурив глаза, поджала губы и покачала головой с плохо скрываемой улыбкой. Немного помедлив, взвешивая все «за и против», Моретти решил, что лучше сказать. Учитывая, что его весы давно сломались, а все, что касалось Риччи, было заведомо обречено на погрешность.
Она сама была воплощением греха, который коснулся всех, не задев ее. Так казалось. Причем, все сразу. Так было на самом деле.
- Скажи ей, что «Чужак в чужой стране» у меня есть, - как можно более непринужденно сказал Пабло.
Он старался не смотреть на Марко. Не хотел еще раз видеть материальное воплощение своей несдержанности, своего нарушенного слова. Но сжатая челюсть друга так сильно скрипела, что этот звук эхом отражался в голове Моретти.
Похоже на те моменты, когда он пытался найти отправную точку всему этому хаосу своей жизни. Но эта стартовая полоса была кем-то стерта, а вместо нее была наждачная бумага, которая сдирала с Пабло все его ледяные стены и маску. Было больно и непривычно.
Паола раздраженно выдохнула, закинув ногу на ногу. Моретти давно выучил язык ее тела. Сейчас она была готова вспылить из-за одного слова. Пабло не мог винить ее в подобной реакции. Они знали друг друга почти всю жизнь. И так идеально и точно читали друг друга, что Моретти даже не реагировал на подобные выходки девушки. Она прекрасно понимала, зачем Пабло это делает, чего хочет добиться. Поэтому и не встревает.
- Ладно, скажу, - немного отойдя от первичного шока, сказала Бекка.
Да, это, действительно, было немного шокирующее заявление, учитывая, что раньше Моретти был готов первым встать и уйти, когда речь заходила о Виттории.
Но он просрал тот момент, когда это «раньше» перестало иметь смысл. Немного опоздал в осознании того, что все, что связано с этой девушкой, всегда равнялось «ничего логичного и постоянного».
Даже ее собственный организм, который по всем законам вселенной должен оставаться понятной всем константой, заставлял думать Пабло, что он сходит с ума. Иначе он не мог объяснить, почему он так возненавидел изумрудный цвет, и так полюбил цвет янтарного виски. Ее глаза были для Моретти главной загадкой.
- А вы уже заказали? – спросила Бекка, чтобы как-то разбавить тишину.
- Да, - ответил Марко, начиная крутить локон ее волос на пальце. – Все как обычно.
Бекка удовлетворенно кивнула, подставляясь под легкие прикосновения Марко к своим волосам.
Пабло, смотря на эту, как он их всегда называл, «приторную парочку» думал о том, что и это момент он проморгал. Когда он перестал о них так думать, понимая, что у этих двоих какая-то ненормальная связь. Вот так друг друга чувствовать столько лет без назойливости, без выноса мозга. Просто молча общаться.
И это стоило всех этих влюбленных причуд, разбавленных в розовом сиропе, чтобы понять, что Марко нашел ту, которая будет рядом с ним, не смотря на то, каким темным он был внутри.
- Кстати, Марко, - вдруг оживилась Паола. – А это реально правда, что Риччи сменила четыре школы?
Эту тему обсуждали сегодня со всех сторон. Вдоль и поперек, спереди и сзади. Но никто так и не удостоился более развернутого ответа, кроме «да».
Но Моретти отдавал Виттории должное - инфоповод она создать могла, при этом даже не стараясь.
Конкретно сегодня он понял, что она необъяснима сама по своей сути. Пабло долго сам себе в этом не признавался, но отрицать он этого не смог. Окончательно сдавая позиции, смотря в ее глаза сегодня, принимая ее слова, которые так сильно ударили по нему, точно свинцовые дротики.
Виттория не прикладывала особых усилий, но все вокруг говорили только о ней. Ее движения, ее мимика, слова, которые она произносила как бы невзначай – все это было пропитано такой бешеной энергетикой и харизмой, что она привлекала людей. Только Риччи это было неинтересно. И от этого к ней тянулись все сильнее.
Вот только Пабло замечал детали, которые раньше обходил стороной. Все ее действия были настолько вышколены, настолько продуманы, - закрадывалась мысль о том, что в голове девушки находился программный код.
- Да, - ответил Марко, придвигаясь к столу ближе, забирая у официанта свой заказ. - Четыре школы за четыре года. Из каждой она уходила со скандалом.
- Почему это? – спросил Пабло.
Ему на самом деле было интересно. И даже дело не в том, что это была именно Риччи. Это мог быть другой человек. Но все равно это было бы странно, что за такой короткий срок поменять столько учебных заведений.
- Слишком выскочка? – с язвительной ухмылкой спросила Паола.
- Слишком прямая, - ответил Марко, изогнув губы в подобие улыбки. Ну, да. Только она была больше похожа на попытку парня сдержать поток яда.
- О, это да, - произнесла Паола, медленно кивнув. – С самого начала я жду, когда ее выпрут за подобные разговоры с учителями. Но сейчас мне кажется, что им самим от этого весело. Хоть какое-то разнообразие в их рутине.
Бекка недовольно цыкнула на такое заявление по поводу Виттории, но Паола лишь пожала плечами, мягко улыбнувшись. Это не было секретом. Все знали о взаимной неприязни Паолы и Риччи. Просто она стала принимать немного другой оттенок, который стал немного светлее, чем был в начале. Но чувство оставалось прежним.
Это был первый раз в жизни Моретти, когда он позавидовал другому человеку. Его картина взаимодействия с Риччи пестрила такими красками, которые и в природе никогда не существовали. И это отнюдь не оттенки одного и того же чувства, которое Пабло собирался сохранять всегда. Новые цвета, краски, эмоции, а ее портрет все так же размыт.
- Ага, за это ее в основном и выгоняли, - произнес Марко, отламывая кусок от тирамису. – С шумом, гамом. Только из последней она ушла спокойно.
Паола кивнула каким-то своим мыслям и разломила бискотти на две части. Пабло не обратил бы внимание на последние слова друга, если бы не настороженный тон его голоса. Будто он сам не понимал, почему так вышло. Конечно, сейчас бы удивлять, что человек спокойно отчислился из школы, а не с блеском и фанфарами.
Но это ведь была она. Будто это было единственное объяснение всему, что случалось с Витторией. Но голос Марко заставил добавить Пабло в палитру еще несколько капель нового цвета.
Бекка блаженно прикрыла глаза, доедая свое пирожное.
- Скажите мне, что я не одна чувствую Новый год, - сказала Бекка с придыханием, словно боясь разрушить это фантомное присутствие праздника.
Пабло мягко улыбнулся схожести их мысли и, решив, что это хороший повод перевести тему, заговорил:
- Вы уже решили, куда поедете на каникулы?
Марко съежился от его слов, а Бекка с напускной суровостью посмотрела на него, поджав губы. Пабло не смог сдержаться и засмеялся. Да, видимо, обсуждение этого вопроса было громким и беспощадным.
- С горем пополам, - начала Бекка, выделяя каждое слово, отчего Марко начал часто моргать. Походу его довели до нервного тика. – Но мы решили, что поедем на Шри-Ланку.
Паола изогнула брови в похвально-утвердительном жесте. Пабло тоже считал этот выбор удачным, потому что и сам рассматривал остров в качестве места проведения каникул.
Но вот Марко, кажется, не разделял всеобщего одобрения. Весь его скептический вид говорил о том, что его пытали, чтобы он согласился.
- Из всех попсовых пляжей мы выбрали самый попсовый, - стараясь, чтобы Бекка этого не увидела, парень закатил глаза.
- Нифига, - произнес Пабло, отпивая свой коктейль. – Нестареющая классика всегда будет актуальна.
Бекка вытянула руки вперед, показательно обводя Пабло в воздухе. Марко тяжело выдохнул, взглянув на потолок, мысленно кляня бога, за что ему досталась эта женщина. Бекка с широкой улыбкой подмигнула Моретти, а он дернул бровями, возвращая ей жесть благодарности.
- Ладно, - Марко решил отыграться на друге. – А вы решили, куда полетите?
- Попытка не засчитана, Марко, - произнесла Паола, откинувшись на спинку дивана, положив свою руку на колено Моретти. – Мы остановились на Филиппинах.
Пабло развел руки в стороны, вновь уворачиваясь от кипы салфеток. Бекка, чтобы отвлечь парня от еще одной драки, пусть и шуточной, собрала пальцем крем со своего пирожного и размазала его по носу Марко.
Пабло в голос рассмеялся, а Паола упала головой на его колени. Марко в отместку набрал в трубочку немного коктейля и, направив ее в сторону Бекки, с силой дунул. Паола пыталась справиться с истерикой и уже протяжно всхлипывала. А Моретти просто широко улыбался.
Проблем у них было размером с три вагона и две тележки. И никто из них не знал, как в них разбираться. Никто из них даже не понимал, как они пришли к этому. Как из беззаботных детей, у которых были самые новые игрушки, они превратились в подростков, которые единственной своей целью видят попытку вывести свое моральное состояние на остатках терпения и нервных клеток.
Пабло понимал, что придет время и ему придется столкнуться со всеми последствиями своих решений, которые он принимал сейчас. Он до сих пор не сделал выбор. То, о чем он думал у Марко на кухне, давило грузом такой ответственности, что Пабло почти наяву ощущал, как ломается его хребет. Но она знал, что его органы, налившиеся свинцом много лет назад, смогут удержать его. Они просто обязаны. Иначе, какого черта их прикрутили к телу.
Но это все будет потом, за дверьми кафе, где прошло их детство. А пока были они.
Марко салфетками оттирал свое лицо от крема. Бекка вернулась из туалета, где отмывала коктейль от своей рубашки. Паола смахивала со своих ресниц подступившие слезы. И Моретти понимал, что сейчас они заслужили эту передышку. Они достойны хотя бы мгновенья беззаботного смеха и веры в предновогоднее чудо.
***
Пабло убедил себя в мысли, что все его органы вместе с кровью окрасились в черную дымку. Мозг вообще перестал нормально функционировать в последнее время. Голос разума и здравого рассудка стал напоминать того самого ежика в тумане. Вот только Моретти не знал этого героя, поэтому не мог идентифицировать себя. Поэтому медленно превращался в наркомана.
В последнее время она так много курил, что ему стало казаться, что он чаще себя наблюдает с сигаретой в руках, чем с учебником. Можно было бы посмеяться, но все шутки закончились, когда он впервые почувствовал черную дыру у себя в груди. Это было странно, и почти страшно. И сейчас он пытался всеми способами ее восполнить.
Пускай это и едкий дым, который Пабло сейчас медленно выпускал в воздух. Пускай легкие нещадно жгло от того, что его организм вторые сутки не видел ничего, кроме дозы никотина. Но Моретти делал все, чтобы внутри стало менее пусто.
- Так что тебе Джемма сказала? – спросил Пабло.
Он слишком часто стал думать о том, как бы заткнуть сквозящую дырень в солнечном сплетении, что практически перестал контролировать свою речь. Именно поэтому он ухватился за последние слова друга, чтобы не наговорить лишнего. Эта лишняя как раз начала маячить на парковке. А внутри начало как-то странно зудеть - рана стала больше. Рваная и кровоточит.
- Да ничего особенно, - докурив, ответил Марко. – Я ей все объяснил, она вежливо покивала директору. И ради приличия лишила меня карманных денег на месяц.
- Страдалец прямо, - с веселой ноткой в голосе сказал Пабло. – Ты ей прямо все рассказал? В лицах?
- Я что дурак, - вздернув брови, Марко покачал головой. – Нет, конечно. Сказал, что просто заступился за одноклассницу.
Пабло закатил глаза и улыбнулся, будто говоря «смотрите-ка какой джентльмен». Марко, поняв саркастичный намек друга, пихнул его в плечо и уже собирался пойти с ним в школу. Моретти только на это и надеялся. Но, видимо, всеми почитаемая надежда решила, что Пабло ее достал. Поэтому она благополучно смылась, оставив в районе органа, который отвечает за движение крови, звучное эхо, отдававшееся нестерпимой болью в висках.
Он видел, будто в замедленной съемке. На улице было множество учеников, которые слонялись туда-сюда подобно пчелам. Ага, все такие труженики и альтруисты. Вот только Виттория выделялась тем, что была одна.
Пабло привык к тому, что, обычно, девушки ходят по двое минимум. Создавалось впечатление, что это какая-то спланированная акция, чтобы запутать мужское население. Иначе, зачем они даже в туалет по двое ходят. Но Моретти привык к подобному поведению девчонок.
Именно поэтому Риччи выделялась. Черт, а когда-нибудь вообще было по-другому? Пабло перестал анализировать свои действия, как только понял, что с самого начала она была такой. Еще тогда, в спортзале, когда он первый раз увидел ее сдерживаемую злость, которая отражалась в ее глазах, Моретти понял, что она другая. Тогда он не мог понять, что в ней не так.
А потом понял, что она ангел. И свет внутри нее начал так сильно обжигать его, что загорелось нефтяное пятно внутри Моретти, которым была покрыта его душа.
А сейчас что-то изменилось. Виттория шла к какой-то машине, высоко подняв голову, с прямой спиной и совершенно холодным взглядом. Пабло видел только ее профиль, но этого хватило понять – она перестала светить. Почти погасла.
Марко серьезно напрягся, наблюдая, как Виттория остановилась около черной матовой машины. А Пабло снова ощущал, что рваные края кусков плоти начали обугливаться. И он понимал, что, возможно, это последний ее огонь причиняет ему животную боль.
- Это Тони? – Марко сделал несколько шагов вперед, прищуриваясь.
Пабло узнал Тони еще по его машине, что не могло не удивлять. Что он забыл в школе, которую уже закончил, не понятно было никому.
Виттория прислонилась спиной к его машине и закрыла полный обзор наблюдения. Пабло прожигал ее спину, будто пытался послать ей мысленные импульсы, чтобы она повернулась лицом. Риччи вдруг дернулась и повела левым плечом.
А Марко напрягся еще сильнее, когда увидел, что Тони буквально сквозь зубы что-то начал шипеть. Виттория лишь повернула голову в сторону, и стала заметна ее сжатая челюсть. Тони продолжал ей что-то говорить, и, даже с такого большого расстояния, стал слышен повышенный голос.
- Не понял, - Марко сжал кулаки и уже хотел пойти в сторону Виттории.
Ага, Рэмбо. Вторая серия.
- Стоять, - Пабло, сжав зубы, схватил Марко за предплечье, притягивая к себе. – Если ты не заметил, то там не совсем приятная беседа. Хочешь еще раз огрести – вперед.
Марко практически кипел от раздражения и начинающейся злости, но остановился. Он понимал, что друг прав.
Пабло знал, что все связанное с Риччи было из ряда вон выходящим событием. Но он никак не ожидал следующих действий, которые сорвали цепи его внутренних демонов.
Тони, тяжело выдохнув и буквально выплюнув в Витторию какие-то слова, протянул ей пластинку таблеток. Это было странно по своему определению. Кто в здравом уме будет передавать наркоту вот так просто, на школьной парковке, никого не стесняясь. Но Пабло был уверен, что Риччи не настолько дура, чтобы баловаться подобной херней.
- А вот теперь мое терпение лопнуло, - тон Марко был слишком ровным и тихим.
Пабло понял, что цепи сорвало не только у него самого.
Моретти в голове успел построить миллион вариаций разговора, в котором ему придется присутствовать. Учитывая, что Марко шел с видом рассвирепевшего цербера, то необходимость в аналитике отпадала. Там, как и во всем, что связано с Риччи, на арену выходила импровизация.
Виттория, отошедшая в сторону, чтобы уступить дорогу машине, как-то грустно улыбнулась и запрокинула голову к небу. Статичное положение ее грудной клетки, приоткрытый рот и сжатая челюсть выдавали ее внутреннюю войну.
Риччи повернулась, чтобы вернуться в школу, но она заметила двух парней, которые заделались целью испортить ее жизнь.
Пабло увидел перемену в ее лице: от легкой грусти и почему-то усталости до максимального раздражения, переходящего в злость.
Да, Риччи, готовься к фальшивым виноватым кивкам.
Марко не скрывал своей злости. Черт, как так получалось, что настроение девушки и Марко практически всегда совпадали. Моретти оставалось только благодарить судьбу и задавать вопрос «на кой черт ему надо все это разгребать?».
- Не говори, что ты заскучал без меня? – спросила Виттория откровенно насмешливым тоном.
Моретти понял, что ощущения рядом с девушкой изменились. Вокруг нее сейчас словно выросла ледяная стена, сквозь которую Пабло видел лишь искаженное представление Виттории.
- Я вижу тебе весело, - произнес Марко. – А мне вот не очень.
Виттория дернула бровью, и улыбка по щелчку стерлась с ее лица. Пабло подумал, что ее в принципе не должно быть. Она слишком неестественно смотрелась.
- Тебе анекдот рассказать? – Виттория прекрасно поняла, что ее ждет нотация от Марко. Вот только в этот раз он ступает на запрещенную территорию. Даже для него.
- Нет, лучше расскажи мне другую историю, - Марко бросил быстрый взгляд на руку девушки, в которой она держала таблетки. – Ты болеешь?
Марко, затопленный своей неконтролируемой и непонятно откуда взявшейся злостью, не увидел самого важного. Виттория резко расслабила мышцы лица, делая его похожим на маску. Ее глаза на несколько секунд опустились вниз. Она словно решала, каким путем стоит идти в этом разговоре, который, в любом случае, ничем хорошим не кончится.
Пабло понял, что в данную секунду она проиграла внутри себя, когда, тяжело вздохнув, посмотрела Марко прямо в глаза своими изумрудными. Голос ее непривычно дрожал, но оставался резким и холодным.
- Да, Марко. Я болею. Но это то, что ты не увидишь. И тебе больше не стоит об этом спрашивать.
Виттория сделала шаг в сторону, но у Марко, видимо, ясность ума так и не появилась. Он положил руку ей на плечо, разворачивая к себе.
- Ты знаешь, что эти слова на меня не действуют, - размеренно говорил Марко. – Я переживаю за тебя и хочу, чтобы ты говорила мне о своих проблемах.
- Нет, Марко, - у Риччи закончилось терпение, от которого и так было одно название. Она сделала шаг вперед и понизила свой голос настолько, что Моретти ощутил холод на спине. – Этого делать я не собираюсь. Как бы я тебя не любила, но в это я посвящать тебя не стану.
- Ты понимаешь, что я могу тебе помочь?
- Ты не мать Тереза, чтобы альтруизмом заниматься. За все надо платить. И плата за мои проблемы слишком высока, что ни ты, ни весь твой синдром Чипа и Дейла не справитесь. Не пытайся.
Моретти прошибло током. У всех них есть проблемы. И у всех разные способы их решения. Но парень считал, что связь Риччи и Марко настолько глубока, что никаких слов не нужно, чтобы чувствовать состояние друг друга. Он видел и раньше, как девушка оберегает Марко от своих проблем, как она старается держать его почти нездоровую заботу в узде.
Но сейчас осознание такой простой вещи буквально выбило из Пабло весь воздух, заставляя легкие сжиматься в болезненных спазмах. Она заботилась обо всех, кроме себя. Она исцеляла своим внутренним светом своих близких, сжигая себя изнутри, даже не показывая боли. Но принять помощь от других она отказывалась, понимая, что просто потопит их в тягучей смоле, которая текла у нее по венам.
Виттория глушила свою боль чем угодно, но по итогу выходило только хуже. И слова «что нас не убивает, делает сильнее» на ней не работали. Мысли в ее голове медленно разрывали что-то важное внутри девушки, заставляя ее сбивать руки в кровь и не спать по ночам.
Виттория была самой красочной картиной в голове Пабло, который только что раскрасил ее в черный цвет.
Почему это его любимый цвет?
- Что с тобой происходит? – спросил Марко, немного шокированный ее словами.
- Ничего, что бы я не пережила раньше, - Виттория пожала плечами, будто они говорили о погоде. – Но это то, куда тебе не нужно вмешиваться. И я прошу тебя прямо сейчас дать мне слово, что ты не станешь больше спрашивать у меня об этом, - Виттория немного помедлила и добавила: - Пока я не попрошу сама.
- Обещаю, - на выдохе произнес Марко.
Пабло видел, что это тот момент, который он наблюдал в спальне Марко. То, к чему нельзя прикасаться, на что нельзя смотреть. Но Моретти в который раз нарушал это правило, которое будто сама вселенная начертала для них.
Виттория неожиданно развернулась к Моретти и широко улыбнулась. Но улыбка никак не затронула ее глаз. Она больше была похожа на издевательскую гримасу.
- Мне Бекка передала, что у тебя есть книга, которая мне интересна. Принеси, а.
Она ушла так же быстро, как и контроль Моретти. В данную секунду он понял, что она играет с ним ту же роль, что и в начале года. И парень понял, что сильно налажал. Именно этого он и не должен был допустить: ее холодного взгляда, равнодушного голоса и полного отсутствия света и азарта. Она практически сдалась чему-то внутри себя.
Пабло знал, что Марко тяжело дался ответ на просьбу Риччи. Но и не послушать ее он не мог. Девушка не оставила шансов, прекрасно зная, что Марко ей не откажет.
Но Моретти вновь отдал ей должное. Она так искусно манипулировала Марко, что со стороны все это казалось обычной человеческой просьбой, практически мольбой. Но Риччи дала ему лишь иллюзию выбора. Они все знали, что таких слов она не произнесет даже под пытками. Виттория должна раздробить все свои внутренности, чтобы осознать, что сама она не вывозит. Пабло внутренне сжался от таких мыслей.
Риччи точно до такого себя не доведет. Она слишком себя любит.
- Ты ведь пожалеешь об этом, - сказал Пабло, намекая о данном слове друга.
- Как и ты, - произнес Марко, говоря о том, что еще предстоит сделать его другу.