Глава 9
Можно было бы позлорадствовать, но идущая рядом Корделия, которая находилась на грани, совершенно отбивала все желание. Даже шум в коридорах школы никак не заглушал цокот шпилек, который звучал точно также как и счетчик внутри головы женщины. Виттория была уверена, что до ее неминуемой расплаты остались считанные часы.
Осознание того, что она очень сильно накосячила, пришло к Виттории вчера вечером, когда Корделия вышла из кабинета с видом разъяренной орлицы: и без того острые черты лица стали воплощением мраморной статуи какого-то слишком злого мастера, а зоркий глаз устремился на племянницу с целью тотального уничтожение. По крайней мере, так все выглядело со стороны. Виттория же понимала, что ничего кардинально страшного с ней не произойдет. На этот раз точно.
Сейчас, ритмично шагая за Корделией, Риччи лишь хмурила брови. Как бы не была сильна ее бравада и уверенность в своих силах, что она сможет выдержать любые нападки, но вездесущие взгляды со всех уголков школы будто пытались деликатно содрать маску невозмутимости с лица девушки. Почти также аккуратно, как и свежевание оленя, лишенного жизни на убое.
- Жди меня здесь, - Корделия резко остановилась возле кабинета директора и посмотрела на племянницу самым своим строгим взглядом.
На удивление для обеих это подействовало. Виттория нервно кивнула и отступила назад буквально на один шаг, но этого хватило, чтобы Корделия вновь ощутила авторитет перед девушкой, которая давно нуждается в том, чтобы кто-то взял контроль на себя.
Как только женщина закрыла за собой дверь злосчастного кабинета, Риччи смогла немного расслабиться. Виттория буквально осела на диван из-за внезапно нахлынувшего облегчения. До этого она и не подозревала, что ей было так трудно дышать, но как только ее спина коснулась холодной кожаной обивки дивана, девушка ощутила, как невидимый купол, закрывающий доступ к кислороду, просто растворился. Чертова рыба в аквариуме, на которую сейчас смотрит половина школы.
Да, такие события, как вызов к директору, были редкими и потому обсуждаемыми. Вот только Виттория совершенно не хотела становиться объектом внимания еще раз, особенно, по такому поводу.
Чтобы как-то занять свой мозг во время ожидания Корделии, Риччи потянулась к сумке в поисках книги. Каренина порядком надоела Виттории за это время, в особенности ее истеричная натура, но другого выбора у девушки не осталось.
Подняв голову, Виттория увидела изучающий взгляд человека, который мог бы помочь ей сейчас, но она лишь показательно закатила глаза и отвернулась. Сейчас это ни к чему.
Только дойдя до своей самой нелюбимой части, в которой Левин бесцельно пялится в небо, Виттория в который раз за это утро внутренне закатила глаза. Никакого спокойствия она сегодня точно не получит, хотя, это было бы чудом, если бы оказалось правдой.
Это было странно. Странно и неуютно. Ощущать настырный взгляд, направленный куда-то в сторону скулы, но который проносился по всему телу раздражающей рябью, было уже почти привычно. За это утро на Витторию не посмотрел только ленивый или слепой.
Риччи не любила игнорировать людей. Она считала это, прежде всего, тратой своего времени и энергии. Поэтому сейчас, нервно захлопнув книгу, Виттория со скучающим видом повернулась к непрошеному соседу и дернула бровями.
- Ты что-то хотел или просто свободного места не нашлось? – улыбка, которая не затронула глаз, ленивый и немного уставший голос, скрещенные руки на груди. Все именно так, как она привыкла себя вести с людьми, которые ей не нравились – еще вежливо, но уже безразлично.
- Да вот решил узнать, чего ты такая нервная тут сидишь? – Арландо закинул руку на спинку дивана и как будто случайно коснулся плеча Виттории своими пальцами.
Виттория, почувствовав прикосновение, хмыкнула и покачала головой. Господи, этот подкат устарел примерно в то же время, что и проводные телефоны. Но в следующую секунду девушка напряглась. Ей совершенно не понравилось то, что ее состояние сейчас было легко читаемым.
Она никогда этого не допускала.
Перебросив волосы на одну сторону, Виттория тем самым открыла Арландо больший вид для обзора. Закинув ногу на ногу, девушка тяжело выдохнула и заговорила, смотря прямо перед собой.
- А ты альтруист? Сначала чуть ли не как мамочка пытался залечить мои коленки там, в классе, теперь вот интересуешься моим настроением. Я надеюсь, тебе за это платят?
Это ведь азы психологии. Всего лишь сделать вид, что ты очень занят, и человек сам поймет, что он тебе не интересен. Но ведь это уже закон вселенной – любой психотрюк никогда не имел достаточную силу, чтобы сработать.
Так и сейчас: вместо того, чтобы как-то стушеваться и спокойно уйти, Арландо начал смеяться. Виттория сжалась, внутренне одергивая себя, чтобы не нагрубить. Странно, но Риччи становилась слишком непостоянной в своем настроении. Это порядком надоедало.
- Нет, - можно было бы подумать, что Арландо действительно заинтересован в таком плохом настроении девушки, а еще больше в его исправлении. Если бы не его постоянный попытки до нее дотронуться. – Просто стало интересно, почему ты выглядишь так, будто готова распрощаться с этим местом навсегда.
Ну конечно. Стоило рассмеяться над самой собой. Это ведь было так очевидно, что становилось просто раздражающим. Он не мог не увидеть строгий вид Корделии и почти виноватое лицо Виттории, когда женщина скрылась в кабинете директора. Каждый, кто сейчас присутствует в коридоре, будет считать своим святым долгом позже подойти к Риччи и узнать: отчислена она или нет.
Стервятники.
- Я так понимаю, парламентером отправили тебя, - Виттория не смогла сдержать внутренний смех. Легкие почти сдавило от напряжения, которое темным осадком лежало с вечера прошлого дня.
- Ты же понимаешь, что тебе не избежать слухов и сплетен, - это была почти нормальная беседа двух одноклассников. Вот только один норовил оторвать волосы девушки, накручивая их на свой палец. А вот она хотела личного пространства, и уже совершенно неважно какой ценой.
Виттория отодвинулась к краю дивана, прислонившись спиной к подлокотнику. Сейчас она была благодарна себе за то, что утром решила надеть шорты. Гораздо меньше проблем это вызывало в данный момент: хотя бы можно было не бояться, что подол юбки как-то высоко задерется.
Случайно задев ногу Арландо, Виттория решила не утруждать себя в осмыслении даже этого. Плевать. Если он так сильно хотел к ней прикоснуться, что ж. Риччи двинулась корпусом вперед, почти соприкасаясь с парнем ладонями.
- Чего ты хочешь конкретно? – она смотрела прямо на его руку, которая была в достаточно близком расстоянии от нее, но он не делал попыток подвинуться. – Давай без прелюдий, мне это не нравится.
Арландо сдавленно засмеялся и посмотрел за спину Виттории. Это было слишком резкое движение головой. Просто реакция на громкий звук, который прозвучал в и так шумном коридоре, подобно грому.
Виттория знала, что сейчас за ее спиной примерно в шести метрах стоит цербер, цепь которого вложена в слишком хрупкие руки. Но девушка была уверена, что удержит. Пока не время отпускать поводья.
- Просто, если вдруг нужна будет помощь, - Арландо старался сделать голос как можно значительнее, но, видимо, это в его натуре – отказ от серьезности. – В общем, если что, то обращайся.
На последних словах он решил, что достаточно выдержал драматичную паузу, и положил свою ладонь поверх руки девушки. Он был слишком занят самим собой и тем, что смог произвести впечатление. По крайней мере, он так думал. Иначе бы он увидел, что глаза Виттории стали на порядок темнее, а сквозь ее кожу можно почувствовать нервные импульсы.
- Ты знаешь, - мягко, почти ласково прозвучали эти слова. Но именно на этот тон Арландо и купился. – Я думаю, что ты прав. Помощь и правда может понадобиться, - на этих слова парень широко улыбнулся. – Только не мне. Тебе.
Виттория перехватила своей рукой ладонь Арландо и сжала. Улыбка пропала, и парень втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Хотя запас кислорода его волновал в данный момент в последнюю очередь. Гораздо важнее было сохранить хрупкие кости левого запястья.
Виттория продолжала сохранять холодное спокойствие, но как она знала, это всегда выводит больше всего. Внутри девушка пыталась призвать тихую гладь озера, которое сейчас было похоже на девятый вал Айвазовского.
- Понимаешь, - Риччи смотрела ему в глаза, с каждым словом сильнее сжимая руку. – Ты не единственный в этой школе, кто обращается ко мне с подобным предложением. Вот только никто до сих пор не понял, что ни помощник, ни защитник, ни тем более телохранитель мне не нужен.
Нужно было отдать парню должное. Виттория чувствовала, что с каждой секундой кровь от его руки отливает, но Арландо выдавал свой нелегкий дискомфорт только тем, что плотнее сжимал челюсть.
- Трудно не догадаться, - голос Арландо звучал немного с надрывом, и Виттория немного ослабила давление своей руки. Парень вновь посмотрел поверх головы девушки, но тут же опустил голову. – С таким-то...
- Выражения подбирай аккуратнее, - девушка прищурилась, и Арландо насмешливо покачал головой.
- Ладно, понял. Тогда просто, забегай, поболтаем.
- Обязательно, - Виттория отпустила руку парня и широко улыбнулась.
Арландо подмигнул и встал, поправляя брюки. Виттория сейчас убедилась в мысли, что в этом месте почти каждый может держать лицо, что не могло не нравиться. В который раз девушка сталкивалась с такими ситуациями, которые требовали незамедлительной реакции. И в который раз она была приятно удивлена, понимая, что никто не хотел выдавать настоящих эмоций.
Но для Арландо была крайне опрометчиво пойти в сторону Марко, который все это время прожигал в спине девушки дыру. Арландо кивнул в знак приветствия, но получил его только от Пабло, который стоял рядом с Марко и пытался не дать ему скатиться с тормозов.
Марко вопросительно кивнул Виттории, но девушка лишь закатила глаза и откинула голову на спинку дивана, приложив ладони к лицу. И без того плохое настроение стало еще хуже.
Виттория понимала, что это слишком. Она стала часто срываться на людях, а особенно сейчас, сидя прямо перед кабинетом директора, к которому ее вызвали как раз по этому поводу.
Но Риччи понимала, что это напряжение, очаг которого концентрировался в районе грудины, задевающий такие точки, при которых ее здравый рассудок уходил в тень, уступая место на свету демону с рогами и бордовым огнем в глазах, оно временно. Все это закончится к концу этой недели. Дальше все образуется, все станет как прежде, нужно лишь пережить пятницу.
Аккуратно поглаживая шрам под ключицей, чтобы успокоиться, Виттория заметила, что ей стало темно. Из-под прикрытых глаз девушка уловила движение слева от себя. Открыв глаза, Риччи увидела все ту же неугомонную блондинку.
Как он ее назвал? Гарпия?
- Расскажешь? – Бекка присела на диван, подложив одну ногу под себя.
Виттория тяжело вздохнула и решила, что ей нужно расслабить мозг. Или хотя бы попытаться это сделать. Девушка сняла обувь и приняла позу лотоса. Это ведь то, о чем пишут в учебниках и статьях по психологии. Нужно принять спокойное и расслабленное положение тела и мозг поверит в то, что все в порядке. Что все действительно спокойно.
Сейчас самое время в это уверовать.
Виттория поставила локоть на спинку дивана и оперлась головой на ладонь.
- Про что конкретно? – явно риторический вопрос, но он заставил Бекку закатить глаза, отчего Риччи сдавленно рассмеялась. – Ну, выбирай, либо я расскажу про то, что Корделию вызвал директор по поводу моего поведения, либо, что этот недоделанный Чип и Дейл поспешил на помощь.
Бекка не успела проконтролировать реакцию своего тела, и ее глаза почти выпали из орбит. Но ведь это была не новость. Рано или поздно слух до директора бы дошел, а потом бы дошла Корделия. До ручки.
Но Бекка была эмоциональна по своей природе и явно не скупилась на реакции. Поэтому сейчас она пыталась вновь собрать свой разломанный речевой аппарат, пока Виттория молча смотрела на эту пытку. Блондинка будто не могла определиться, с какой темы начать.
- Так, - Бекка подняла руки ладонями вперед, словно хотела замедлить вращение земли, которое мешало ей сосредоточиться.
На секунду девушка посмотрела поверх Виттории и нетерпеливо махнула рукой и нахмурилась.
- Да подожди, - губами произнесла Бекка, даже не объясняя, с кем она так переговаривается.
Вряд ли объяснения вообще были нужны. На спине Виттории был чертов очаг возгорания. Будто постоянного зуда и жжения с левой стороны было недостаточно.
- Учти, я ему объяснять не собираюсь, - Риччи выгнула бровь и почти звонко рассмеялась от реакции Бекки. Она бы сделала это, если бы не крепкий узел внутри ее, который затягивался все сильнее оттого, что Корделия слишком уж долго находится в кабинете директора.
- Ага, конечно, - Бекка состроила невинные глазки и с издевкой улыбнулась.- Куда ты от него денешься. Как только ты встанешь, Марко тут же подлетит к тебе, сама знаешь.
- Вот сейчас бы не помешал Гарри Поттер с его мантией, - Виттория зарылась пальцами в свои волосы, другой рукой перебирая пальцы Бекки, рука которой потянулась к ней с самого начала разговора.
Да, сейчас бы этот везучий волшебник был бы кстати. А точнее, само наличие его этой везучести.
- Ладно, - произнесла Бекка. – По поводу Арландо даже разговаривать не стоит, он из себя ничего серьезного не представляет, треплется только, - Виттория согласно хмыкнула. – А вот по поводу директора. Корделия узнала про тот случай с парнями в классе?
Тот случай. Это прозвучало так, будто прошла уже не одна сотня лет. Почти два месяца назад. Но слишком много эмоциональных встрясок за это время было, которые легли откровенно грубой печатью, чтобы та ситуация забылась, словно ее и не было.
Но она была. И позже Виттория будет с лихвой расплачиваться за то пятисекундное облегчение. Насмешка судьбы, не иначе.
Но это то, что она привыкла делать.
Расплачиваться за содеянное.
- Да, - Виттория тяжело вздохнула, мысленно возвращаясь во вчерашний вечер. – Корделии вчера позвонили, хотя разговор не долгим был, - было сложно опускать эмоциональные подробности последующего монолога тети о недостойном поведении, которые вышло за рамки дозволенного. – В общем, разбор полетов ждет меня сегодня нехилый.
Не было сомнений, что Корделия сможет договориться с директором, не выносить это на всеобщее обозрение и уладить конфликт. Но это все равно не умоляло того факта, что Виттории придется сильно раскаяться перед тетей. Или сделать вид.
Но хуже всего было то, что девушка была согласна. Она, действительно, начала переходить границы. Стала часто выпускать свой пар на посторонних, что совершенно неприемлемо. Пора начать контролировать себя. Только с каждым разом это становилось все сложнее.
Что-то ускользало из внимания Виттории. Будто тот солнечный зайчик на стенах детской, за которым бегает маленький ребенок, своим звонким смехом озаряя комнату. Вот только в ее истории это зайчик злорадно смеялся, ускользая все дальше.
Бекка сочувственно покачала головой и сжала в ладони руку Виттории. Блондинка прекрасно понимала последствия этого поступка. Их надежда на то, что это так и останется за дверьми класса с каждым днем все крепла. Тем более, почти никто не вспоминал об этом.
И тут Бекка встрепенулась.
- Погоди, - голос блондинки был преисполнен напряжением. – А как директор узнал? Это ведь давно было.
Виттория безразлично пожала плечами. Со вчерашнего дня ее мозговая деятельность велась в ускоренном режиме. Серое вещество почти вскипело от такой нагрузки. Но предположений, кто мог рассказать о случившемся в классе, так и не нашлось.
Но вариант с Максом и Тео как-то отпал сам собой. Риччи была почти стопроцентно уверена, что смелости бы у этих двоих не хватило бы даже между собой это обсуждать. Да и аргумент, что хотели бы рассказать – пошли бы сразу, был весомее всех других.
Видимо, Бекка пришла к такому же умозаключению. Девушка мотнула головой, прогоняя настойчивые мысли, которые в данную секунду не были важны. В любом случае, дело сделано, и нужно думать, как с этим дальше справляться.
Виттория встретилась с Беккой взглядами, и блондинка мимолетно улыбнулась, стирая со своего лица какое-либо присутствие хмурого настроение. А тем более, сочувствия, пока оно не переросло в жалость.
Этого бы Виттория терпеть не стала, даже не смотря на то, каким бы огромным запасом этого ресурса девушка не обладала.
Звук открывающейся двери, и четыре головы синхронно повернулись.
Корделия почти искренне улыбалась директору, но как только он скрылся в своем кабинете, шлейф радушия растаял, как и надежда на то, что все пройдет гладко.
Виттория почти встала, чтобы подойти к тете, но вовремя заметила, что женщина отходит в совершенно противоположную сторону. И только сейчас Риччи заметила, что Корделия не одна.
- Не поняла, - Виттория переглянулась с Беккой и Марко, но на их лицах застыл шок. – Это еще что за мужик?
Единственным, на кого девушка не посмотрела, был Пабло. Но она тут же исправила эту оплошность, встречаясь с лазурными глазами парня, которые сейчас пребывали в таком же оцепенении, что и ее.
Виттория еще раз посмотрела на мужчину, с которым Корделия вела разговор, судя по их лицам, тот не удавался. Но девушка обратила внимание на другое, а точнее, на слишком знакомые черты лица.
Риччи вернулась к Пабло, до которого вся ирония сложившейся ситуации дошла немного раньше. Сейчас он стоял и с обреченным видом качал головой, ни на секунду не выпуская взгляд янтарных глаз Виттории.
Да, Риччи, мы влипли.
Черт.
***
Это было забавно. Марко дышал так громко, что почти выплюнул свои легкие. Пабло и не подозревал, что такой объем воздуха может вместиться в груди друга. Но это было, и сейчас Моретти наблюдал, как Марко только что медленно, но верно похерил остатки самообладания.
Стоя в коридоре и наблюдая, как Арландо напрасно растрачивает свое обаяние, а Марко – свои нервные клетки, Пабло смотрел на спину Виттории и вспоминал тот вечер, когда понял, что она гораздо глубже, чем он думал.
В своей мысли, что Риччи и Марко практически неотделимы на каком-то молекулярном уровне, Пабло убедился, когда девушка почти заставила парня лечь спать, после почти трехчасового сидения в тишине спальни.
Тот вечер, когда он понял, что его другу на самом деле нужен покой от собственных мыслей.
Марко в тот момент был похож на пересобранного в тысячный раз электроника. Пока он гладил Витторию по волосам, шестеренки внутри него менялись местами, задавая парню новый вектор для движения. Это было похоже на создание вселенной: каждая частичка, каждая молекула и даже звездная пыль жертвовали собой, чтобы дать Марко что-то, во что он сможет поверить.
Пабло видел это в его глазах, которые постепенно становились ярче, когда зрачок возвращался в нормальное состояние. Пабло видел это в размеренно расслабляющихся мышцах спины, когда Марко опустил плечи.
Пабло видел это в ее глазах. В ее слезах, которые, не переставая, текли все время, пока они находились в спальне. Моретти видел только ее профиль, когда Виттория оперлась спиной на ногу Марко, выпрямив ноги, сложив руки вдоль тела на полу.
Сломанная кукла.
Моретти не понимал, что он делал в тот момент рядом с ними. Для него это было настолько личный, почти интимный момент, что вмешиваться в него было, сродни греху. Что-то к чему нельзя прикасаться. На что нельзя бросать своего взгляда, чтобы не потревожить то, что зовется «успокоением».
И спустя десять минут Пабло действительно хотел уйти, но он не понимал, как Риччи это делает. В момент, когда он только об этом подумал, она дотронулась до его ноги, будто останавливая его поток мыслей в этом направлении. Он бросил на нее непонимающий взгляд, но она лишь отмахнулась. И тогда он перестал бороться и остался.
Все часы в спальне он смотрел в глаза друга, которые не отрывались от его собственных. Это было жутко, когда он слышал тяжелые вздохи девушки, в то время как лицо Марко принимало умиротворенное выражение.
Лишь на улице, сидя на крыльце с сигаретой между пальцев, Пабло смог выдохнуть. Казалось, что за все это время его дыхательная система забыла, как нужно работать. И вдыхая ночной воздух, Моретти чувствовал, как каждый глоток кислорода сжигает легкие не хуже никотина.
Пабло услышал, как дверь закрылась, и Виттория села рядом с ним на ступеньках. Она опустила голову и глубоко дышала, словно бежала марафон.
- Спасибо, что пришла, - Пабло выдохнул дым, а вместе с ним и свою собранность.
Было странно сидеть вот так, ночью, на улице, после того, как он видел такое ее состояние. Этот диссонанс в его голове не мог просто закрепиться, поэтому Пабло не знал, как нужно себя вести с ней.
Он привык, что все их разговоры состояли из взаимных препирательств и ядовитых слов. Моретти знал, что Виттория сможет ответить ему на любую его реплику, оттого она была интересной. Риччи была самоуверенной, с собственным достоинством. С ней было нескучно.
Но сейчас это было похоже на то, будто Пабло обманули. Ведь с самого начала ему показали крепкую, стойкую игрушку. А внутри она оказалась из ваты. Такой же мягкой, смятой и легко воспламеняющейся. Этого он и боялся.
- Приди к нему завтра, - Виттория прочистила горло, но ее голос все равно звучал глухо. – Выпейте, посмотрите кино, что угодно. Будь рядом.
Пабло кивнул, но вряд ли девушка это увидела: она все еще не подняла головы. Она восстанавливала дыхание, а он гробил свое очередной затяжкой. Можно было бы посмеяться такой иронии, если бы в этот момент они оба не собирали себя по частям.
- Почему ты попросила остаться? – спросил Пабло и посмотрел на Витторию.
Он почти удивился. Тот профиль, который он наблюдал несколько часов, канул в лету, будто этой маски не было никогда. Это не укладывалось в голове, но Моретти в этот момент убедил себя в том, что у нее внутри есть этот переключатель. Когда нужно закрыть все шлюзы, перекрыть кислород всем демонам, то Риччи просто нажимает на рычаг.
И все. Будто она не пролила почти литр слез за всех них.
Виттория посмотрела в глаза парня, и он увидел, что в них плескалась усталость в огромном чане с янтарным виски. Сейчас ее глаза напоминали именно этот напиток. Так гораздо лучше.
- Ты нужен ему, - ответила Виттория.
Она, правда, устала. Пабло покачал головой и затушил сигарету, увидев, что девушка начала морщиться от дыма.
- Неправда, - Пабло встал, протягивая ей руку, чтобы помочь встать. – Мы оба знаем, что помогла ему именно ты.
- Это не помощь, - Виттория подняла голову, смотря на окно спальни, в которой мирно спал Марко. Пабло увидел, что одна слезинка скатилась по ее щеке. – Временная блокада. Я всего лишь дала ему чувство спокойствия. А ему нужен якорь, который удержит его в следующий раз.
Виттория бросила на Пабло последний взгляд и мимолетно улыбнулась, прежде чем спуститься по лестнице.
Парень увидел, что Виттория собиралась пойти пешком, но этот вечер и так был странным со всех сторон. Пабло нагнал ее и аккуратно дотронулся до ее руки, останавливая. Что-то ему подсказывало, что нужно действовать именно так. Виттория обернулась, и Моретти кивнул на свою машину.
Не поддавалось объяснению, но они будто решили, что в этот вечер они забудут о том, что между ними есть только одно чувство – неприязнь, и ее ничто не сможет разрушить. Завтра все будет по-прежнему. А сегодня им нужна передышка.
Виттория сидела на заднем сиденье, но Пабло видел в зеркале, что она истощена. Синяки под глазами и опущенные уголки рта, практически впалые щеки. Она была смертельно уставшей.
Моретти понял, что история Марко очень сильно похожа на историю Риччи, вот только ей досталось больше. Пабло был прав. Она действительно ангел. Ангел-хранитель, который не смог сохранить себя.
Смотря на то, как Виттория поглаживает свой шрам, Пабло осознал, что то прозвище, которым он назвал ее тогда, на вечеринке, подходит ей больше, чем то, каким называет ее Марко. Вот только одно крыло она уже потеряла.
Пабло задумался над ее словами и усмехнулся прагматизму Виттории. Она все продумала наперед. Обычная психология: Риччи привязала чувства Марко, связанные с этим днем, к образу Пабло. Умно.
Вот только последние ее слова почему-то задели какие-то нити внутри Пабло, которые затянули узел в его солнечном сплетении.
«Который удержит его в следующий раз».
Это прозвучало так, будто к тому моменту, когда Марко полностью исчерпает свой запас кислорода, ее не будет рядом. Словно Виттория показала Моретти на практике, как нужно действовать, потому что в следующий раз она не сможет поделиться светом.
«Тебе придется справиться самому. Я помочь не смогу». Именно так Пабло перевел ее слова, и он был уверен, что именно это Виттория и имела в виду.
Настойчивое предчувствие, которое поселилось внутри маленьким червем, прорывая себе путь для того, чтобы укорениться, пока не придет время убедиться в ее словах.
Боль в ребрах заставила Пабло вернуться в реальность. Марко усиленно тыкал в него локтем, указывая куда-то в сторону.
- Смотри, - Марко махнул головой в сторону директорского кабинета.
С самого начала ему показалось это странным. Его отец должен был выйти из кабинета ровно в тот момент, как туда зашла Корделия. Пабло этого ждал.
Но сейчас, наблюдая за тем, как Виктор сжимает челюсти, а Корделия грубо усмехается, в голове Моретти начал сам собой складываться весь паззл. Это было похоже на аркадную игру в шары: собираешь один ряд, и как джек-пот все остальные удаляются с поля, позволяя тебе выдохнуть, что ты прошел этот уровень.
Вот только Моретти ощущать совершенно диаметрально противоположные эмоции. Эти шарики упали все разом, придавив собой какой-то особо важный клапан. Иначе Пабло не мог понять, почему ему стало вдруг тяжело.
Черт, отец. Это слишком даже для тебя.
- Я не поняла, - голос Риччи заставил парня оторваться от лицезрения того, как Виктор пытался улыбаться сквозь плотно сжатые зубы. – Это кто такой?
Это был точно риторический вопрос. Виттория не обращалась ни к кому из них, она просто смотрела на свою тетю и мужчину, которого с легкостью можно было перепутать с одним из присутствующих этой незатейливой компании.
Слишком сильное сходство. Даже с виду расслабленная поза, при которой Виктор Моретти держал руки в карманах брюк, была насквозь пропитана напряжением и почему-то пассивной агрессией. Долбаный шлейф превосходства так сильно исходит от мужчины, словно создавая защитный купол на нем.
Точно такое же поведение Виттория наблюдала вот уже третий месяц. И Пабло был уверен в том, что девушка с самого начала поняла, с кем разговаривает Корделия. Не могла не понять.
Риччи, наконец, посмотрела на Пабло, и он увидел ее тотальное нетерпение. Да, это было так похоже на его состояние. Вот только, если бы девчонка знала, что обсуждают их родители, она бы сейчас разве что молнии не метала.
Пабло же был всего лишь чуть более раздражен. Насколько можно назвать его раздражение, когда его отец почти буквально заставлял его связаться с тем, от кого парень собирался держать подальше. С той.
- Это отец Пабло, - слова Бекки только накалили обстановку. Хотя еще сильнее это сделать было почти невозможно.
Это было интересно. Наблюдать, как сменяются эмоции на лице Риччи. Пабло был готов поставить все свое состояние на то, что девушка готова всплеснуть руками и закричать «это я и так поняла».
Но Виттория лишь прикрыла глаза. Моретти усмехнулся, окончательно утверждая в своей голове именно этот ее образ. Закрепляя его наглухо гвоздями на подкорке своего сознания.
Она именно такая: сдержанная, язвительная и с улыбкой готовая сломать пальцы любому, кто попробует к ней прикоснуться.
Непонятно почему, но Пабло старательно пытался стереть ту Витторию, какой она была в спальне Марко, из своей памяти. Сломанная кукла. Это будто не она. В представлении парня она не могла быть такой.
И сейчас, смотря на то, как Риччи закусила нижнюю губу и выгнула левую бровь, наблюдая за приближающейся Корделией, Моретти понял одну простую истину.
Пабло готов был рассмеяться от собственной недальновидности. Это было так просто. Они ведь все актеры, вот только Моретти всегда носил одну и ту же маску, которая так сильно приросла к его настоящему лицу, что снять ее получится только со скальпом.
А вот она была хранительницей множества масок, будто тщательно собирала каждую из них день за днем. И сейчас она была актрисой драмы, в которой ей требовалось отыграть огорченную и виноватую.
Но ее глаза выдавали ее искреннее безразличие. Глубоко плевать ей было на то, что ей скажут. Она все равно не станет вести себя как-то по-другому.
Поэтому Пабло и решил, что этот образ Виттории и должен быть отпечатан в его сознании. Именно такой она должна остаться. Она ведь просто не может быть той Витторией. Не имеет права.
- Виттория, - голос Корделии звучал твердо, но она не была строга.
Пабло понял, что составил правильное мнение о ней. Женщина не была из той категории родителей, которые прилюдно будут опускать своих чад.
Корделия уже почти взяла под руку девушку, но вмешался тот, чей голос никто не ожидал услышать. Особенно Пабло.
Черт.
- А это твоя племянница, да, Корделия? – Виктор был показательно радушен, что не укрылось от глаз всех присутствующих. Но он был настолько безразличен к этому, что казался высокомерным.
Корделия прикрыла глаза и сделала глубокий вздох. Сейчас, именно с таким выражением лица, она напоминала свою племянницу. Вот только в отличие от Риччи, женщина обладала громадным запасом самообладания, которое позволило ей повернуться к Виктору и одарить его жалящим взглядом.
И именно в эту секунду Пабло понял. Игра началась.
- Верно, - Корделия встала рядом с девушкой, которую до этого прикрывала своей спиной. Но это было слишком наивно с ее стороны. Надеяться, что она сможет увести племянницу подальше до того, как коршун положит на нее глаз. – Виттория.
Только что драма переросла в триллер. Это сюрреалистическое кино, в котором каждый помнит, какая роль ему отведена, вот только исполнять ее стало сложнее. Никто не знает, когда нужно вступить, ведь поменялись отношения, а этого никто не ожидал.
Моретти молча наблюдал за тем, как его отец с нескрываемым интересом рассматривает Риччи. Это была неконтролируемая реакция организма, но как только Виктор приблизился к девушке, Пабло сжал кулаки.
Второй раз за это утро он сдерживал свою злость и все по тем же причинам. Но Арландо повезло, что он был недалеким и смог отвалить от Риччи сразу, как только понял, что может остаться без конечностей.
А вот злость на отца росла в геометрической прогрессии ровно с того ужина с его инвесторами. С каждым днем, с каждым призрачным намеком отца Пабло натурально ощущал, как эта черная магма под легкими затапливает все его резервные источники, в которых еще осталось немного для нормального функционирования.
Виктор многозначительно улыбнулся, а Пабло был готов прямо сейчас с каменным лицом уйти. Парень ведь знал, что попросит от него отец. Знал, какие рычаги давления применит, прекрасно понимая, что под их тяжестью у сына не останется выбора. И от этого Пабло был готов разорвать самого себя на части. Ведь он знал, что они сработают. Просто не смогут этого не сделать. Он сам позволял отцу это делать с собой.
- Приятно познакомиться, - мужчина протянул руку для пожатия. – Виктор Моретти.
Виттория посмотрела на руку мужчины и исподлобья бросила взгляд на Корделию, выгнув левую бровь в немом вопросе. Получив незаметный кивок, Риччи пожала руку мужчины, но сразу же демонстративно ее отдернула.
Эта немая сцена между Витторией и ее тетей длилась буквально пару секунд, но все выглядело так естественно и правильно, что все сразу поняли – это было негласное разрешение Корделии. Единственное разрешение, которое просила Риччи.
Пабло напрягся, не зная, что дальше будет делать его отец. Он прекрасно знал главную черту своего родителя – абсолютная беспринципность. В детстве Пабло восхищался тем, как его отец, порой пренебрегая чужими личными границами и принципами, добивается своего.
Сейчас Моретти хотел сплюнуть на туфли отца всю горечь, которая собралась у него под языком. Это выглядело мерзко. И Пабло не был уверен, хватит ли его выдержки на еще один такой акт Виктора в этом спектакле абсурда.
- А она похожа на Альваро, Корделия, - чуть растягивая гласные, сказал мужчина. – Даже больше, чем я думал.
Пабло показалось, что рядом с ним загорелась электростанция. Воздух настолько начал искрить, что можно было почувствовать импульсы на кончиках пальцев. Одновременно вместе с Моретти в сторону Виттории повернулся Марко.
Риччи резко перевела взгляд на Виктора, при этом оставаясь в статичном положении. Неприкрытая ничем ненависть, и Пабло понял, что именно она сейчас метала молнии.
Это была черта. Край, к которому подошли все присутствующие. Осталось только ждать, кого первого постигнет участь неугодных сынов Спарты.
Виктор обращался к Корделии, но его замысел был настолько прозрачен в своей простоте, что все поняли, чего он добивается. Вот только Пабло считал, что слишком много чужих глаз и ушей в этом противостоянии.
Виттория сжала руку, которую до сих пор держала согнутой в локте, в кулак. Моретти пришлось незаметно оттянуть рубашку Марко назад, чтобы остановить друга от непоправимого. Хотя сам Пабло был готов встать рядом с ним.
Но Пабло никак не ожидал того, что Виттория вдруг прямо посмотрит на него. В глаза, совершенно откровенно. И то, что он там увидел, дало ему полную уверенность в том, что он нашел достойного оппонента.
Риччи откровенно издевалась.
Покачав головой, девушка пыталась сдержать смех, но совершенно не скрывала своей открытой улыбки. Если этот издевательский оскал можно так назвать.
- Спасибо, - подойдя на шаг ближе к Виктору, произнесла Виттория, глядя ему в глаза. Она не пыталась скрыть неприязни к мужчине. – Я приму это за комплимент.
Моретти готов был аплодировать ей за ее следующие действия. Широко улыбнувшись Виктору, Риччи прошла мимо него. Пабло заметил, как трясутся ее плечи. Он был почти уверен, что как только она скроется из вида, ее накроет истерика смеха.
Но по виду своего отца Пабло понял, что подобной реакции он и ожидал от девушки. Это было открытое хамство с ее стороны, проявление неуважения и всей прочей херни, которую привязывает этикет. Но Виктор на такой выпад лишь удовлетворенно хмыкнул.
Стало вдруг тяжело дышать. Затошнило.
- Характер, - на грани слышимости произнес Виктор, но тут же вернул голосу нормальную громкость, повернувшись к Корделии. – Надеюсь на нашу скорую встречу, Корделия.
Женщина не скрывала своего гордого вида. Пабло видел, как Корделия улыбнулась уголком губ, следя за каждым действием племянницы. И он не мог не согласиться с реакцией. Хотя, в который раз за все это время хотел себя одернуть от подобных мыслей.
- Ты уже слышал мой ответ, Виктор, - сухо ответила Корделия, намереваясь поскорее уйти. - Я не изменю своего решения.
Было в них что-то притягательное. Иначе Пабло не мог объяснить, почему все зрители этого поистине пассивно-агрессивного спектакля во второй раз синхронно повернули головы в одну сторону, взглядом провожая ту, которая оставила последнее слово за собой.
Моретти всегда гордился тем, как быстро его лицо приобретало невозмутимость в крайне стрессовых ситуациях. Вот и сейчас. Воздух вокруг был пропитан эхом слов, которые так и не сорвались с губ, но которые крутились в головах каждого, кто сейчас стоял здесь, посреди коридора.
Марко все еще не мог понять, свидетелем чего он стал, но что он мог сказать точно, так это то, что в будущем каждая сказанная здесь фраза станет роковой. Каждому придется ответить.
Наблюдая за шокированными выражениями лиц друзей, Пабло повернулся к отцу. Что-то липкое и холодное разлилось в груди парня, заставляя внутренне скривиться от мороза на коже. Черт, теперь он хоть и отдаленно, но понимал, что она чувствует каждый раз, когда кто-то неприкрыто пялится на ее шрамы.
Ведь это было практически одно и то же. Ее шрамы были как чертовы металлические пики в разгар грозы: притягивали каждый разряд, который отдавался адской болью и мукой. Но и закрыть она их не могла, давая понять всем окружающим, что не боится сгореть от потоков молний.
Моретти будто наяву ощущал, как отец сейчас плавит его мозг, заставляя глубже дышать, чтобы не стиснуть зубы. Это нечестно. Но то качество в отце, которое Пабло так ценил в детстве, в данную секунду превратилось в камень преткновения, обрушившийся на и без того хрупкое равновесие парня.
Но и не согласиться он не мог. Знает ведь, что последствий ему не избежать.
Мимолетный кивок отца, его ухмылка, включавшая в себя приподнятые уголки губ и слегка прищуренные глаза. Всего пара секунд, но Пабло понял этот прозрачный намек, который был больше похож на чертов транспарант посреди коридора. Попробуй его не заметь, как же, если уже которую неделю он наблюдает его, точно гравировку у себя под веками.
- Пабло, я заеду за тобой после школы, - Виктор положил свою руку на плечо сына, несильно его сжав, будто закрепляя под кожей то, что парень должен сделать.
Кивнув на прощанье Марко и Бекке, Виктор бросил последний взгляд на Пабло, дабы убедиться, что он все понял. Но это был бессмысленно. Пабло запрокинул голову наверх, прикрыв глаза.
- Что это сейчас было? - Марко обвел пространство вокруг, всем своим видом выражая полное непонимание происходящего.
Моретти дотронулся двумя пальцами до переносицы и тяжело вздохнул.
- А это, брат, мои новые проблемы.
Это было очень похоже на то, как Марко ответил ему в начале этого учебного года. Вот только тогда Моретти не придал значения его словам. А сейчас сам добровольно шел на то, что называется "манипуляцией и игрой разума". Он всегда делал это с легкостью.
Но возникла огромная проблема. Как пресловутое бельмо на глазу.
Ей манипулировать не получится.
- Почему твои? - Марко всегда делал такой тон, когда начинал злиться на то, что Пабло вновь сам решил справляться с очередным дерьмом в своей жизни.
Моретти пожал плечами и решил, что на этом и следует окончить разговор. Боковым зрением он увидел, ка переглянулись Бекка и Марко, как девушка покачала головой. Он знал, что они идут позади него. И казалось бы, вот она, та самая поддержка.
Но Пабло совершенно не хотел вмешивать друга в подобные дела, в которых он сам не понимал, как оказался. А тем более, это было связано с единственным человеком в жизни Марко, который дарил ему свет. И Моретти совершенно не хотел, чтобы Марко узнал о его намерениях его погасить.
Пусть даже неосознанно. Пусть он сам этого не хотел, даже не зная причин почему. Но они были. И первое, что решил для себя Пабло - это искоренить их. Лишние препятствия ему ни к чему. Самое важное для него было не подвести отца. И ничего личного здесь быть не может.
С ней не может быть ничего подобного. Именно так убеждал себя Моретти. И на удивление это снова начало работать.
***
Ее не должно было быть здесь сегодня. У преподавателя было официальное извещение об отсутствии на сегодняшних уроках. И какой бы школьник не порадовался этому.
Но Виттория прямо сейчас шагала по коридору школы, направляясь в класс. Нет, на уроки она сегодня не была нацелена, что она, враг себе. Но и особой радости по поводу свободного дня она не испытывала.
И так уже год за годом, в этот день Корделия почти насильно тащила в одно и то же место, которое абсолютно точно обладало каким-то смыслом, хранило воспоминания. Но все это было таким эфемерным и давно забытым для Виттории, что она всегда отказывалась находиться там.
В подобные моменты она чувствовала себя главным лицемером своей жизни. Всем вокруг она говорила, что нужно держаться, впереди есть свет, что все будет хорошо до тех пор, пока продолжаешь ждать. Есть столько поводов и причин, чтобы пытаться, чтобы продолжать жить.
Но была она. И Риччи еле держалась, потому что не могла найти таких причин у себя. А этот день все сильнее загонял ее в яму самобичевания, которая по глубине скоро будет сравнима с Марианской впадиной.
Шум вокруг помогал Виттории ненадолго отвлечься от мыслей о ее предстоящем разговоре с тетей. Это похоже на новогодний концерт. Раз в год одно и то же, уже знакомые слова, действия, реакции, но это будто доставляло Корделии садистское наслаждение методично медленно выдергивать тупые занозы из того, что некогда перекачивало теплую кровь.
Сейчас же это было больше похоже на прорыв дамбы. И этот мышечный орган просто не справляется с напором. Но Виттории все равно придется объяснять тете. Почему она не желает вспоминать этот день, почему не хочет отдавать дань памяти этому человеку.
Это ведь так легко понять, зная причины, по которым Риччи запрещала себе вот уже много лет испытывать хоть какие-то чувства к ней. Но в этом и была сложность. Корделия не знала. Не понимала, а оттого и злилась. Но и поделать ничего не могла, считая, что девочка все еще не смогла смириться с потерей родителей.
Поэтому и не давила слишком сильно. По крайней мере, ей так казалось.
За два с лишним месяца учебы в этой школе Виттория так и смогла выучить расписание. Поэтому сейчас она искала хоть кого-то знакомого. Увидев, что из класса выходит Бекка, Риччи быстрым шагом направилась к ней.
- Привет, - Бекка округлила глаза, вторя своему удивленному голосу. - А тебя же не должно было быть.
Виттория уже хотела ответить, но ее прервала та, кого она старалась все эти дни не замечать, чтобы еще больше не испортить себе настроение.
- Да, я уже начала благодарить Бога за то, что, наконец, он избавил меня от твоего присутствия в нашей компании, - Паола встала рядом с подругой и всем своим видом старалась показать свое раздражение. С этим она справлялась превосходно.
- Видимо, не так уж сильно Бог тебя любит, раз не ответил на твои мольбы, - Виттория посмотрела на брюнетку и широко улыбнулась.
Риччи прекрасно понимала, что следующий ее вопрос заставит перейти Паолу на фальцет, но и лишний раз позлорадствовать она не могла себе не позволить.
- Бекка, - Виттория в упор посмотрела на девушку без тени улыбки, которая еще буквально секунду назад играла на ее губах. - Без вопросов, без лишних эмоций, скажи мне, где Моретти.
Если прошлое выражение лица Бекки можно было назвать обычной вспышкой удивления, то сейчас глаза девушки готовы были выпасть из назначенного им природой места.
Подобные ситуации можно было назвать оксюмороном в контексте. Сам по себе этот вопрос не нес в себе ничего, кроме прямого значения. Но когда его произнесла Виттория, все вокруг будто поменяли пространственное ориентированное. Все в другой реальности.
Паола почти свернула себе шею от излишне резкого поворота головы. Риччи готова была поспорить на то, что сейчас брюнетка всласть насладится происходящим. В данную секунду у нее развязаны руки.
- Только не говори мне, что ты такая же, как все, - улыбка Паолы на грани лисьего оскала расплылась так быстро, что Виттория поняла, что она была права. Стервятница. - Решила попытать удачу?
- О чем ты? - спросила Бекка.
Но Паола сейчас была похожа больше на рентгеновский аппарат, чем на собеседника. Ее взгляда был направлен на то, чтобы смутить, послать по телу неуютные мурашки. Но Виттории так сильно был знаком подобный озноб, что она не обратила на него никакого внимания.
Они улыбались друг другу примерно так же, как ходят соперники по кругу, затачивая мечи. Искры в глазах одной пытались на слайсы порезать самоуверенность другой.
- Бекка, ответь на мой вопрос, пожалуйста, - Виттория сделала упор на последнем слове и перевела взгляд на блондинку.
Бекка пыталась сдержаться, чтобы не топнуть ногой и не крикнуть «что здесь происходит?». Ее порыв в этом был придавлен спокойным, но твердым голосом Риччи, который не терпел ожидания. И почему-то мимолетный кивок в сторону дал понять, что после ответа, ей стоит уйти.
Вот только Бекка не была уверена в том, что позже найдет Паолу в хоть каком-нибудь приемлемом состоянии.
- Скорее всего, он сейчас в спортзале, у них тренировка была, – холодно ответила Бекка и настороженно посмотрела на Витторию.
«Я не знаю, что ты собралась делать, но ты мне все расскажешь позже». Так и расшифровала Риччи этот взгляд блондинки. Но еще больше ее насторожил ее тон.
Это именно тот момент, когда лучше бы она истерично взмахнула волосами или высокомерно фыркнула. Бекка из той категории эмоциональных людей, чье отстранение и холодность показывают всю серьезность ситуации. Если даже она так отреагировала, значит, дела действительно плохи.
- Ну так что? – Паола стерла улыбку со своего лица, показывая, что нужды в лишнем фарсе нет. Они обе знаю, о чем конкретно пойдет речь.
О ком.
- На твой первый вопрос я не буду отвечать, - сказала Виттория, ровным тоном, понимая, что стычки с Паолой стали куда приятнее, когда она не срывает глотку. – А что касается второго, то поверь, мне это неинтересно.
Для большей убедительности Виттория пожала плечами, но в этом не было особой необходимости. Все это время, после вечеринки, Риччи не особо контактировала не то, что с Моретти, а даже с Марко, разгребая свои внутренние проблемы.
Но Паола считала по-другому. За столько лет рядом с Пабло она привыкла к подобным ситуациям, когда очередная наивная девочка, верящая в чистые чувства, пыталась воззвать к парню и разбудить в нем совесть и честь.
Вот только ни одна из них не учитывала мир, в котором рос Пабло, хотя он едва ли отличался от сотни других миров людей, которые здесь учились. Но в голове каждого эти простые принципы и нормы морали были константой, чем-то, что нельзя просто взять и опустить, как ненужный элемент в таблице.
И только Паола знала насколько сильно отличается матрица в голове Пабло от общепринятой. Насколько сильно он раздробил внутренние устои. Именно поэтому она знала, что подобные ситуации ненадолго, что они ничего не значат.
Он всегда возвращался к ней.
- Я ведь говорила тебе, - Паола подошла ближе, но Виттория лишь устало усмехнулась. – Предупреждала.
Это можно было принять за новую сцену ревности и что-то подобное. Но Виттория считала Паолу умной девушкой, раз сразу поняла, что поднятый до высоты своего самомнения уровень децибел, не сработает. Сейчас брюнетка говорила спокойно, твердо и немного угрожающе.
Но вот ее бегающие глаза и немного вздутая вена на виске говорили об обратном.
Она боялась.
- А я фартовая, - произнесла Виттория.
Смысла продолжать этот разговор не было. Но каждая из них понимала, что это был порог. Та черта, которую они сейчас перешли. Риччи и так стояла на неустойчивой платформе своего существования, а сейчас лед под ногами раскололся вместе с маской невозмутимости Паолы.
Очень неприятный звук, но это было именно то, что называется «точкой невозврата». Все к этому и шло, в конце концов.
Как говорится во всех этих пафосных фильмах? Игра началась.
Виттория шла по коридору, направляясь к лестнице, но голова ее была занята мыслями, которые и не должны были появляться. Ей оставался непонятен тот фундамент, на котором строились отношения Моретти и Паолы. Ведь, в конечном счете, все сводилось к тому, что Паола все ему прощает.
Но это было и показателем того, что она глубже, чем кажется. Моретти был крайне избирателен в своем окружении и обычную дурочку возле себя держать бы не стал. И Виттория понимала, что в Паоле есть что-то такое, что заставляет его возвращаться к ней. И вряд ли это была просто хорошая фигура.
Витторию возмущало то, как низко себя ценит Паола. Но эта женская солидарность была не способна заглушить то чувство, которое заставило что-то сжаться в грудной клетке. Больно и стало тяжело дышать.
Ведь это то, чем все и закончится. Она его вновь простит. Виттория совершенно не собиралась подтверждать слова Паолы. Риччи так ответила лишь для того, чтобы немного сбить спесь с нее.
Но сейчас это казалось таким опрометчивым и громким, что Виттория усомнилась в своих словах. И это доставляло еще больший дискомфорт. Все, что было связано с Моретти, причиняло одни неудобства. И это начинало раздражать. Снова.
Но Виттория была уверена в одном. Фортуна судьбы всегда была к ней равнодушна и даже враждебна. И ее собственные слова об удачливости окажутся неправдой.
И на этом будет конец.
***
Щемящее чувство, которое заставляло делать вздохи через раз, перешло в стадию, когда боль кажется совсем натуральной. Виттория не хотела признаваться в этом. Это ведь глупо. Оно просто не могло возникнуть.
Но и отрицать это было глупо. Риччи привыкла обманывать людей вокруг, но никак не себя. И почему так вышло, что обманывать других и обманывать Моретти, – это совершенно разные вещи. Виттория не могла смириться с тем, что он начал контролировать ее настроение.
Он вообще не должен был хоть как-то влиять на него. Но это был пресловутый закон подлости.
Виттория так сильно ушла в себя, что не услышала шум на лестнице. Не увидела людей. Именно поэтому она решила, что здравый рассудок окончательно ее покинул. Жжение внутри солнечного сплетения сейчас отдавалось тупой болью в центре груди.
- Господи, ты вообще по сторонам не смотришь? – не смотря на красивый голос парня, в котором не было и намека на возмущение, лишь легкое волнение, Виттория решила, что им не по пути.
Она ведь так и поступала с людьми, которые делали ей больно. Никогда и никто больше не появлялся в поле ее зрения после подобного.
Вот только себя из собственной жизни не вычеркнешь.
Виттория приложила руку к груди, чтобы унять пульсирующую боль. Да, приложилась она прилично. И судя по тому, как парень потирал локоть, Риччи поняла, что синяка ей не избежать.
Но в который раз она была благодарна подобному. Физический дискомфорт позволил ей ненадолго забыть о сжимающихся от спазмов органах. Но к таким методам она сама давно не прибегала.
- Принцесс, ты что тут делаешь? – голос Марко вывел девушку из ненужного лабиринта мыслей. И она поняла, что объяснять события сегодняшнего дня придется не только Бекке. А разговора именно с этим человеком она и старалась избежать.
- Без вопросов, без лишних эмоций, просто ответь на мой вопрос, - послышались удивленные вздохи, но Виттория сосредоточилась только на том, как Марко нахмурил брови. – Где Моретти?
Если Марко и хотел задать какой-то вопрос, то был остановлен поднятой рукой девушки. В самой причине поиска Моретти не было никакого подтекста. Он всего лишь должен был принести свою часть работы по литературе.
Вот только ходить и рассказывать каждому встречному об этом Виттория была не намерена. Лишняя трата времени.
Но одно дело было спрашивать об этом у любого школьника, которому и дела не было до взаимоотношений этих двоих. Марко же на молекулярном уровне претило само нахождение Виттории рядом с другом.
Как это обычно и бывало, о том, что произошло в спальне Марко, никто из них троих не вспоминал. Будто это было не с ними, кто-то другой, в совершенно ином мире. По своей природе это не могли быть они. Поэтому это был их негласный пакт о неразглашении.
И сейчас глаза Марко затягивало черной поволокой. Он начинал злиться от того, что не знает, что происходит. Но еще больше от того, что Риччи ему приказывает. Тем более прилюдно.
- Он в спортзале, - Макс решил нарушить затянувшееся молчание. – В секции с тренажерами. Пытается раскроить боксерскую грушу.
Виттория перевела на него взгляд и кивнула. Макс и Тео перестали вести себя как два павлина в тот день, когда сплетня о посещении директора достигла даже ушей уборщицы. Тогда они и решили подойти сами. Сухо, но по делу сказали о том, что это не их рук дело.
Таким образом они себя и реабилитировали. Поэтому и сейчас уже без всякой опаски Макс открыл рот и фактически спас Витторию от черных глаз Марко, который заделался залезть в душу девушки через ее зрачки. Наивно и самонадеянно.
Риччи хотела спуститься по лестнице, но ее за руку придержал Марко.
- Он злой. Как чертов цербер.
Как факт, который что-то должен был значить. Но Виттория не знала, каково это – познать черную сторону Моретти. Но тон Марко не давал никаких других вариантов, кроме одного. Это страшно. И больно.
- Типа он бывает в другом настроении, - произнес Тео с иронией, поднимаясь по лестнице.
Виттория понимала, что и ее собственное настроение оставляет желать лучшего. Сейчас она чувствовала себя черной мамбой. Полной яда и такой же черной внутри. Поэтому девушка не считала злость Моретти чем-то, чего стоит опасаться. В данную секунду Риччи больше боялась себя. Своей реакции на непредсказуемое поведение парня.
Но она в который раз ошиблась. Моретти мог удивлять. Но такого его Виттория была не готова увидеть.
Голый торс, напряженные косые мышцы живота, капельки пота на шее. Риччи могла бы залипнуть только на этом зрелище, которое, без сомнения, было весьма сексуальным. Но все, что девушка могла заметить – это тяжелое дыхание парня.
Обычное состояние на тренировке, от слишком сильных нагрузок сбывается работа легких. Но Моретти выглядел так, будто решил избавиться от них насовсем. А еще у него тряслись руки.
Виттория стояла как вкопанная и не могла отвести глаз от лица парня. Его вены на висках вздулись настолько, чтобы их синева была видна даже на таком расстоянии.
Риччи почти догадалась, но это именно то чувство, которое возникает у нее рядом с ним. Она не готова это признать. Но сейчас бы она выглядела полнейшей идиоткой, особенно, когда он повернулся к ней.
Моретти инстинктивно дернулся от неожиданности и сжал челюсти от того, что не смог сдержать реакцию своего тела. И это было еще одним пунктом в самом фиговом раскладе. Парень еле контролирует себя.
Он как-то странно усмехнулся и покачал головой. Виттория могла бы подумать, что несколько минут назад он думал о ней, подвергая боксерскую грушу мучительной каре. Собственно в этом не было ничего странного, если судить о специфике их взаимодействия.
Она бы так и подумала. Но это выходило за рамки реальности, ведь она отдавала себе отчет о его мнении о ней. Думать бы о ней он точно не стал.
- Ты даже не представляешь, как ты не вовремя, - голос Пабло звучал, словно с надрывом, будто он собрал остатки своего самообладания на эту фразу.
Но Виттория поняла именно в этот момент, что судьба не просто к ней равнодушна. Она ее презирает. За что-то мстит. Причем самым изощренным способом, выбрав в качестве наказания именно его.
Моретти был на грани панической атаки. И Риччи могла бы развернуться и уйти, что и было первой мыслью в ее голове. Но это был чертов синдром спасателя. Чертов сапожник без сапог.
Виттория поставила сумку на пол, не сводя глаз с Моретти, медленно начиная идти в его сторону.
- Я тебя предупреждаю, - Пабло смотрел в пол и говорил сухо, без эмоций, боясь растратить хоть какое-то количество энергии на этот ненужный элемент. – Если ты не хочешь еще несколько дней замазывать синяки, то стой на месте.
Учитывая, что инстинкт самосохранения был утерян примерно в тот же момент, что и совесть, Виттория продолжила медленно ступать по полу. Девушка старалась не создавать лишний шум, чтобы еще сильнее не тормошить и без того неустойчивое состояние парня.
Виттория не заметила, когда он отошел к стене, отодвигаясь как можно дальше от нее. Но это было так привычно для них обоих. По-другому они не умели.
Тупая боль в лопатках. Подступившие слезы. Крепкая ладонь на горле. Хриплое дыхание.
- Я тебя предупреждал! – крик Моретти прозвучал настолько близко к ее уху, что девушка не была уверена в том, что из него не польется кровь. – У тебя походу совершенно вышибло все мозги, раз ты решила, что можешь играть со мной!
Виттория открыла глаза ровно в тот момент, когда он начал говорить. И, видимо, это именно то, что чувствовал Моретти, глядя на нее в темноте комнаты, когда она играла роль сломанной куклы.
Когда-то в детстве она услышала о том, что люди с голубыми глазами более чувствительны к боли. С того момента она благодарила Всевышнего, что он подарил ей все цвета глаз из возможных, кроме голубого.
И сейчас, смотря, как некогда спокойная гладь озера в глазах Моретти превращается в маленькое цунами, Виттория ощутила, что ее затягивает. У нее нет якоря, нет круга, чтобы вынырнуть. Но она ведь умела плавать. Вот только это не работает, когда ты добровольно опускаешься на дно.
Виттория крепко обхватила своими руками ладони Пабло и, глядя ему в глаза, произнесла:
- Чувствуешь?
- Мне не нужна твоя психологическая хрень, - Пабло тряхнул ее плечи, отчего девушка невольно зажмурилась, но буквально на секунду. – Я хочу, чтобы ты молча свалила отсюда.
- Чувствуешь? – Виттория одной рукой провела по его шее, задержавшись сзади, прямо на линии роста волос, слегка поглаживая. – Мой голос. Только он. Услышь.
- Я сказал, чтобы та свалила, - Пабло произносил слова сквозь зубы, но Виттория видела, что он сосредоточился на ее руке на своей шее. Он невольно тянулся в ее сторону.
Это было сложно. Упрямый характер Моретти прямо сейчас мешал ему принять помощь, которая была ему необходима, и она это понимала. Но Виттория осознавала, что в подобном состоянии не получится достучаться до оставшегося здравого разума Моретти простыми словами просьб и мольбы.
И сейчас девушка решила победить в этом соревновании, кто более упертый. Продолжая перебирать его волосы на затылке, Виттория понизила свой голос, чтобы Моретти мог сосредоточиться на нем.
- Сосредоточься на мне. На голосе, на моей руке, на ощущениях. Вокруг ничего нет. Только я. Сейчас рядом я.
Это должно было сработать, и Риччи видела, что зрачок в глазах Пабло возвращается в норму, как и его дыхание. Вот только она упустила важную деталь, пока пыталась сгладить бушующий океан в глазах парня.
Она хотела победить, но Моретти решил по-другому. В который раз он, участвуя в ею придуманной игре, устанавливает собственные правила.
- А я говорил, - он давно перестал давить на нее. А она не заметила, как все это время Моретти хмурился, глядя на ее зеленые глаза. Он так сильно хотел, чтобы они вновь стали янтарными. – Говорил, что ты придешь ко мне сюда.
Виттория не успела проанализировать сказанное. Она лишь почувствовала легкий толчок к стене и его губы. Требовательные, почти грубые поцелуи. Рука Пабло переместилась на ее челюсть, надавливая. Моретти не церемонился, делая поцелуй глубже.
И вместе с последним вздохом Моретти выбил из Виттории и собственное обещание держаться от него подальше. Еще в машине, когда он вез ее домой, она решила, что все вернется на круги своя, стоит ей только вернуться в школу. И она была рада, что ни Марко, ни Моретти не подали вида о случившемся.
У нее еще был шанс, что их неприязнь таковой и останется. Но прямо сейчас Пабло провел языком по ее нижней губе, сильно ее прикусывая. Металлический вкус крови дал понять, что этот призрачный шанс вытекает прямо сейчас.
Поцелуи Пабло больше напоминали укусы, и Виттория была уверена, что ее губы увеличатся раза в три. Марко был прав. Моретти зол, чертовский зол на весь мир. И сейчас отыгрывается на ней.
- Подожди, - Виттория попыталась оттолкнуть его, хотя делала это несколько неуверенно. Она сейчас ни в чем не была уверена. – Стой.
- Нет, - Пабло прикусил ее нижнюю губу и зализал ранку, вызывая тихий стон девушки. – Не собираюсь.
Пабло обнял Витторию за талию, скользя вверх по спине и задевая шрам. Громкий стон и понимание того, что ей на самом деле не хочется прекращать, заставили Пабло расплыться в улыбке.
Виттория почувствовала знакомый холодок, который обеспечит ей спокойствие на несколько дней вперед. И ее альтруистические порывы помочь Моретти справиться с тем, что ей самой приходится проходить в одиночку, превратились в чистый эгоизм.
Ей нужен этот тактильный лидокаин. И если Пабло единственный, кто может ее им обеспечить, то сейчас она возьмет максимум. Даже если позже будет себя съедать за слабость. Но она заставит это стоить всех мучений.
Обхватив парня за шею, Виттория прижалась к нему грудью, и скользнула языком по губам Пабло, пока она улыбался. Это было так странно, вот так просто стоять посреди зала и целоваться с ним. Это было похоже на то, что называют «деарилизацией». Своего рода малое психотическое расстройство. Риччи была на сто процентов уверена, что реальность происходящего настолько сомнительна, что ей в пору обратиться к врачу.
Но оно было, происходило прямо сейчас. Руки Пабло все также не опускались ниже ее талии, сосредотачиваясь на левой части спины. Виттория чувствовала, что он перестал вымещать свою злость на ней, превратив поцелуй во что-то другое. Нет, он точно не был нежным. Это слово совершенно не сочеталось с Моретти. Но поцелуй явно стал чувственнее.
Пабло потянулся к руке Виттории, которая все еще сжимала его волосы , и переплел их пальцы. Только сейчас девушка поняла, как сильно их сжимала. Она уже хотела извиниться, чтобы хоть как-то прервать происходящее вокруг безумие, но парень лишь покачал головой, и вновь потянулся к ней.
Но Виттория удивила его. Потянувшись первой, она, еле касаясь, прошлась губами по линии челюсти Пабло, заставляя его втянуть воздух через плотно зажатые зубы. Улыбнувшись такой реакции, Виттория напоследок прикоснулась к уголку губ, но Пабло резко повернул ее голову и грубо поцеловал.
Риччи понимала, что позже она разнесет собственную гордость в щепки. Но как быть, если ее корабль утонул в его голубых водах так скоро, что она не успела опомниться.
Но также она понимала, что ей это нужно. Им это нужно. Она не знала причин, по которым Пабло намеренно истязал себя, но она понимала, что тот свет, который помог ему вернуть самообладание, нужен ему гораздо сильнее, чем ей.
Риччи знала, что то действие, которое оказывают на нее его руки, поможет ей забыть хоть ненадолго, кто она. С чем справляется каждый день, и что скрывает. Моретти поможет пережить ей этот проклятый день.
На периферии сознания она услышала то самое слово, которое стало спусковым крючком для ненависти в прошлый раз. Но сейчас, засунув поглубже родной голос, Виттория издала еще один стон. То ли отчаяния, то ли смирения. Но прямо сейчас она делала то, что хотела сама. Впервые в жизни. Именно она, пока не пришло время вновь надевать маску.
«Ангел».