13 глава
Нет, сознание я не потеряла. Но надеялась на это больше всего на свете.
Всё тело обжигало болью. Во рту царствовал кроваво-металлический вкус. Горячая и алая кровь запачкала одежду, белоснежные ранее перья и волосы, вымаранные* лесным мусором, травой и землёй, превратив их кроваво-грязевое месиво.
Отлёживаться было нельзя, но идти , не говоря уже про "бежать", с двумя пулями в теле - практически невозможно!
Пролежав в таком состоянии где-то минут пять, решила, что нужно что-то делать, ведь боль не собиралась уходить самостоятельно. Через невыносимую пытку дотянувшись до бедра, сама попыталась вытащить пулю, от чего слёзы градом посыпались из глаз. Наконец-то, дотянувшись до чего-то твёрдого, попыталась достать, что причинило ещё больше страданий. Достав маленькое, железное, окровавленное тело, и со злостью швырнула его куда подальше.
Что ж, одна есть! Осталось крыло...
Проделав те же действия, ещё минуты три отходила от шока.
Ладонь, которой я доставала пули, была жутко липкой и полностью окрасилась в красный цвет.
Кое-как поднявшись на колени, начала кашлять и отхаркивать кровью.
Прекрасно, блин! И врагу такого не пожелаешь!
Где?.. Где можно остаться, чтобы меня не нашли?.. Зуб даю, за мной уже поисковый отряд послали! По любому видели, где я упала, так что остаться здесь - чистейшее самоубийство.
Цепляясь за дерево, поднялась на дрожащие от слабости ноги и сделала несколько шагов. Что ж, передвигаться я всё таки смогу, но с черепашей скоростью. Всё же лучше, чем ничего.
Шла я долго, пока окончательно не выбилась из сил. Съехав спиной по стволу очередного дерева, кажется кедра, смогла расслабиться и вытереть холодный пот и слёзы с лица.
Честно говоря, я так и не разобралась от чего рыдала: то ли от боли, то ли от безысходности, то ли вообще, от счастья. Ведь родители живы, я, что чудо, тоже до сих пор жива! Всё хорошо, не смотря даже на моё нынешнее положение!
Уголки губ счастливо потянулись вверх и тут я обратила внимание на то, что боль по всему телу и ночной холод ушли на второй план. Силы начинали по понемногу восстанавливаться и через минут семь-восемь, я снова продолжила путь в не известность, лишь бы подальше от места где я упала.
Неожиданно моё обоняние поймало странный, но страшно знакомый, тонкий, еле ощутимый запах. Я была в замешательстве, ведь не могла вспомнить чувствовала ли его раньше, но я тут же сообразила, что сейчас помру от жажды.
Ускорившись как только могла, я увидела большую реку!
Это пахла вода! Но как? Она же не имеет запаха!
Подойдя к ней, смогла умыться, вымыть руки от крови и утолить жажду. Вода была слащавой, пресной и холодной; её ярко выраженный привкус удивил меня, ведь она не должна иметь вкуса!
Пройдя вдоль реки, заметила небольшой мост ведущий на другую сторону. Перейдя по нему, вскарабкалась кое-как на дерево и решила немного передохнуть. Оставаться на земле - глупо, ведь меня по любому ищут и наткнуться на меня спящую в траве - проще простого!
Устроившись по удобней, что бы не упасть, облокотилась на ствол дерева и улеглась на крылья. Хоть какая-то от них в данный момент польза!
Не прошло и минуты, как веки начали слипаться, мысли улетучились в пространство и, прикрыв на минуту глаза, провалилась в беспамятный сон.
* * *
- Болваны, не на что не годные идиоты, - нервно расхаживал Аллен по кабинету, отчитывая охрану. - Какая-то паршивая девчонка смогла сбежать от специально обученных агентов... Неслыханно!
Тут он вышел из себя окончательно и бумаги и канцелярские принадлежности, мирно покоившиеся на дубовом столе, полетели к чертям на пол, к ногам охраны, виновато склонившей головы, как один.
- Ах да, - и отец повернулся к охране спиной, направив свой проницательный взгляд в кресло, где съёжившись, сидела моя дрожащая тушка, - я забыл кое-что...
Медленно подойдя ко мне почти в плотную, что между нашими глазами оставалось меньше тридцати сантиметров, сказал:
- Ты был ответственный за эту паршивку!
Щеку обжог огонь, а волна ударной силы сбил меня с ног и я больно ударился о стену. Лицо горело от удара и, скорее всего, остался отпечаток, но отец и этим не ограничился... В воздухе раздался выстрел; над ухом просвистела пуля и жадно впилась своими кровавыми клыками мне в руку.
Из глаз брызнула солёная вода, которую я поспешно смахнул здоровой рукой.
В памяти всплыли вдолблённые в голову силой воспоминания. Отец бьёт меня за каждую пущенную слезу в детстве, приговаривая, что слёзы - удел слабых и что я не буду его сыном, если не стану сильным...
* – запачканные