Чистый (Драмиона)

Она куда ответственнее него отнеслась к необходимости уйти с утра пораньше; было еще темно, когда Драко услышал, как она возится, собирая по комнате свои вещи.

— Черт, Грейнджер, — выругался он себе под нос. В череде ночей, когда ему не снились сны, это была вторая — краткий миг покоя посреди хаоса, что всегда неожиданно грозился на него обрушиться, — и его не слишком радовало, что его разбудили.

— Знаю-знаю, прости, — прошептала она, поморщившись. — Кажется, я что-то уронила...

Он потянулся к тумбочке, схватил свою палочку и направил себе за плечо, подсвечивая комнату.
— Несносная, — буркнул он, сворачиваясь в клубок и плотнее закутываясь в одеяло.

— А, нашла! — Она выпрямилась и окинула его многозначительным взглядом. — Знаешь, меня даже не удивляет, что ты такой ворчливый по утрам.

Он усмехнулся.
— У меня язык бы не повернулся назвать это утром, — возразил он, прежде чем взглянуть на предмет, что она сжимала в руке. — Что это?

Она раскрыла ладонь и показала крошечный флакон, который отдал ей Снейп.
— Наше зелье. Оно выпало из кармана моей мантии.

— Ты что, повсюду таскаешь с собой редкое и ценное зелье?

— Нет, — ответила она с ноткой раздражения в голосе. — Я достала его из кармана, а потом... не помню, что сделала — я собиралась выложить его и отвлеклась на что-то.

— Можешь оставить здесь, — предложил он, махнув рукой в сторону всех незанятых плоских поверхностей. — Где угодно.

Она нахмурилась.
— Мне почему-то кажется, что я должна держать его при себе, — призналась она. — Переложу его в сумку, когда вернусь в спальню.

— Учись делиться, Грейнджер, — буркнул он сонно, широко зевнув.

Она рассмеялась, подошла к кровати и присела на краешек, снова убирая зелье в карман. Он удовлетворенно обнял ее руками, утыкаясь лбом ей в колени и позволяя запустить пальцы в свои волосы.

— Это так странно... то, насколько это естественно, — проговорила она, массируя его затылок. Он согласно кивнул. — Как думаешь — может, где-то есть параллельная вселенная, где мы нормальные, где те, кого мы любим, не ненавидят нас и где мы вместе могли бы ходить в кино?

— В кино? — переспросил он озадаченно куда-то ей в колени.

Она шумно выдохнула, сдерживая смех.
— Неважно. — Она покачала головой, наклонилась и поцеловала его в лоб; он попытался притянуть ее обратно, но ей удалось выскользнуть из его объятий.

— Я должна идти. — Она шлепнула его по руке. — Ты еще спасибо мне за это скажешь.

— Мпгхм.

— Вот именно. — Она широко улыбнулась. — Удачи сегодня. — Ее голос смягчился, а взгляд задержался на его лице.

Он резко поднял голову.
— Мы сегодня увидимся?

Улыбка, осветившая ее лицо, была теплой и успокаивающей.
— Да, — произнесла она, опуская ладонь на дверную ручку. — Увидимся.

Она быстренько наложила заклинание, проверяя, есть ли кто-нибудь снаружи, а потом шмыгнула в коридор, напоследок — перед тем, как развернуться и уйти, — одарив Малфоя чарующей улыбкой. Даже теперь, когда она ушла, он ощущал ее запах на своей подушке, и прежде чем его разум вновь вернулся к неспокойным событиям дня, он сделал пару глубоких вдохов, возвращая себе несколько драгоценных секунд облегчения.

Он был почти благодарен ей за то, что она его отвлекала — это значило, что он куда меньше времени мог уделять починке исчезательного шкафа в Выручай-Комнате. Он перепроверил заметки о нем мистера Горбина и предположил, что наткнулся на решение — незначительная корректировка заклинания теоретически должна была восстановить использование шкафов. Грейнджер была единственной причиной, по которой он еще не подтвердил свою догадку.

Он задумался о том, сколько еще сможет оттягивать, прежде чем Темный Лорд снова напомнит о себе — вероятно, с помощью очередного ужасающего кошмара или чего похуже. Он пришел к выводу, что разумнее всего быть готовым к тому, что в любой момент все может стать еще хуже. Драко так и не придумал план, и, как бы он ни старался, казалось, все всегда начиналось и заканчивалось вздохом раздражения и осознанием того, что самым безопасным путем для всех, кто имел к этому отношение — за исключением одного важного человека, разумеется — было просто сделать так, как ему велели. Пусть уж лучше единственной жертвой станет его раздробленная душа и покалеченная совесть, потому что исход мог быть и хуже.

Он медленно, неспешно одевался. Он вдруг начал осознавать, что мысленно делит свою жизнь на до- и после-Грейнджер; эти временные промежутки почти совпадали с теми, что были до- и после принятия Черной метки. Он ощущал странное счастье, которое считал невозможным для себя даже тогда, когда был юным и беспечным.

— А ты сегодня в настроении, — отметил Тео, подловив Драко на пути в Большой зал. Из изначальных шестнадцати участников Турнира среди них оставалось лишь четверо — Драко, Поттер, МакКлаген и Тео.

— Не так часто выпадает возможность законно пометать заклинания в Поттера. — Он пожал плечами. — Еще бы я был не рад.

Тео усмехнулся с самодовольным видом.
— А я бы вот не хотел сразиться с Поттером. — Его губы сжались в тонкую линию.

— Что, испугался «Избранного», Нотт? — подшутил над ним Драко.

Тео театрально закатил глаза.
— Это вряд ли, — фыркнул он. — Ты в курсе, что этот придурок даже не сделал проект по Зельям?

— Охренеть, — изумленно выпалил Драко. — Серьезно?

— Ага. — Тео как-то неопределенно пожал плечами. — Я принес сухой бадьян, а Поттер так ни разу и не объявился. — Он взглянул на Драко, и его идеальная бровь выгнулась в задумчивом выражении. — Сам знаешь, он ведь любимчик Дамблдора. Ему все сойдет с рук.

— Если он хочет победить меня в честном бою, ему понадобится кое-что помимо этого, — ответил Драко, ничуть не смущенный собственным высокомерием.

Дело было в Грейнджер — ощущение ее присутствия придавало ему чувство собственной непобедимости, а знание того, что она принадлежит ему, давало ему преимущество над Поттером — знал об этом засранец или нет.

Им с Поттером предстояло сразиться первыми, и едва они с Тео вошли в Большой зал, как он увидел вдали два паривших портрета, по бокам которых сверкали цвета их факультетов. В этот день — так как Когтевран и Пуффендуй выбыли из Турнира, — Зал был украшен гриффиндорским алым с одной стороны, с другой плавно перетекавшим в слизеринский изумрудный. Это был праздник цвета и жизни.

Драко заметил Грейнджер, что стояла рядом с Поттером у платформы и бормотала ему что-то на ухо, пока он ожидал оглашения имен. Драко стало интересно, поделилась ли Грейнджер с Поттером деталями того, как его можно было победить, и при мысли о том, что ее преданность могла переметнуться, вдруг ощутил, как сжимается желудок.

Неважно, сказал он себе, стряхивая ненужное изображение того, как Грейнджер с Поттером сидят, склонив друг к другу головы, и обсуждают, как бы его уничтожить. Даже если Поттер знает, что я делаю, он не сможет это повторить.

Внезапно в центре платформы возникла профессор МакГонагалл в сопровождениии Стебль и Флитвика. При виде нее все быстро расселись по своим местам, и когда она прокашлялась, требуя тишины, зал уже ждал, заитаив дыхание.

— А где Снейп? — спросил у Тео Драко шепотом.

Тот безразлично пожал плечами.
— Не знаю. Дамблдора тоже нет.

— Его и вчера не было... видимо, старикан утратил интерес, — усмехнулся Драко.

— Всем доброе утро! — поприветствовала профессор Макгонагалл усиленным при помощи магии голосом. — Как всем вам известно, мы вот-вот вступим в полуфинал Дуэльного Турнира. — Она замолкла, ожидая, пока стихнут аплодисменты. — Напоминаю, — продолжила она, — что два победителя дуэлей, которые состоятся этим утром, будут соревноваться в полдень. Победитель принесет своему факультету 100 очков. Не будем забывать и о том, что на следующей неделе состоится Межфакультетский бал, — добавила она, повышая тон и стараясь перекричать смешанный гул взволнованного шепота и недовольного ворчания.

Под ее суровым взглядом шум в Зале быстро стих.
— Что ж, — произнесла она чопорно, — не будем тянуть. — Она взмахнула палочкой, и на баннере возникли имена Драко и Поттера. — Драко Малфой из факультета Слизерин и Гарри Поттер из факультета Гриффиндор!

Зал взорвался оглушительными аплодисментами; фан-клуб Поттера давал о себе знать.
— Удачи, старик. — Тео похлопал Драко по плечу. — Заставь его рыдать, идет?

— Осторожней, Тео, — предупредил его Драко. — Как только я разделаюсь с Поттером, я приду и за тобой.

— Не все сразу, Малфой.

Драко коротко ухмыльнулся, но тут же взял себя в руки и ступил на платформу — быстрым, уверенным шагом. Они с Поттером встретились в центре, и Драко поглядел свысока на своего чуть более низкого соперника. Непослушные черные пакли Поттера как обычно лежали на голове в виде уродского гнезда, а стекла его очков запотели.

Драко оскалился.
— Страшно, Поттер?

Поравнявшись с Малфоем, Поттер зло сощурился. Драко позабавило то, насколько просто было его прочесть.
— Еще чего, Малфой, — прорычал Поттер, едва наклонив голову, когда МакГонагалл дала им знак поклониться.

Драко дошел до своей изначальной позиции и выжидающе поднял палочку.

— Один... Два... Три...

— Экспеллиармус!

Драко с чуть большим усердием, чем он ожидал, отразил обезоруживающее заклинание Поттера, смахнув его как пыль. Настойчивый — и весьма примитивный — стиль, который Поттер использовал в магической дуэли, вынудил его вложить в противодействующее невербальное заклинание куда больше силы, чем он хотел. Его ответный невербальный экспеллиармус — который он применил потому, что Тео мог оказаться прав насчет того, что фаворитизм Дамблдора позволит Поттеру победить, и поэтому нацелился на более быструю, а не более эффектную, победу, — попал не туда, куда он рассчитывал. Физически Поттер был проворнее своих оппонентов и полагался не столько на заклинания, сколько на свою природную способность уворачиваться. Драко досадливо стиснул зубы, уклонившись от очередного заклинания Поттера.

Поттера прочитать было так же легко, как и прочих, если не легче; его глаза были опасно выразительны, а разум был открытой книгой. Драко видел, как он распаляется, а его брови хмурятся все сильнее всякий раз, как Малфою удавалось предугадать его ход. Он судорожно пытался вспомнить другие заклинания.

— Конфундо!

Драко яростно отразил летящее в его сторону заклинание, разорвав его в первую же секунду. Да как он смеет, процедил он мысленно. Он услышал чей-то судорожный вздох и боковым зрением выхватил Грейнджер — понимая, что таким образом она отреагировала на ужасный выбор Поттера.

Думаешь, что сможешь обыграть меня, Поттер?

Драко тряхнул головой; его внутренний хищник глухо зарычал.

— Депримо!

Поттера чуть не снесло назад — он в последний момент применил протего.

— Инсендио!

— Экспульсо!

Драко отбросил попытки использовать невербальные заклинания, зараженный яростью Поттера.

— Левикорпус...

— Обскуро!

Теперь они оба кричали, и все в зале повскакивали со своих мест. Бешеные крики со стороны обоих факультетов отвлекали, и Драко с трудом контролировал мысли.

— Ступефай!

— Протего...

Защитный барьер Драко оказался невероятно эффективным — он отбросил Поттера назад, хоть и палочку тот удержал. Драко смутно ощущал присутствие вокруг них публики; в их глазах читались голод и предвкушение.

Он ощутил тревогу — что-то во всем этом казалось ему неприятно знакомым. Он почти неосознанно выцепил взглядом Грейнджер, ища успокоение в ее теплых карих глазах. Он увидел на ее губах озорную улыбку и понял, что даром теряет время, позволяя себе перенять излишне эмоциональный стиль Поттера.

Разум Поттера был исключительно ясен, когда он выкрикнул следующее заклинание, но вот Драко не узнал его — он отвлекся на Грейнджер, которая стояла прямо там...

Это стало его ошибкой.

Он не услышал заклинание, не успел создать вокруг себя барьер.

— Сектумсемпра!

Драко ощутил, как его отшвыривает назад, а его тело повисает в воздухе;

Он увидел, как его вены распахиваются

И по его рукам течет кровь

И хлещет из его груди...

Ударившись о землю, он услышал крик — ее крик.

Он знал этот голос... он пытался остановить ее, дотянуться до нее, но его глаза — они были такими тяжелыми...

Пожалуйста, взмолился он. Умоляю.

Дайте мне еще немного времени побыть с ней.

Пожалуйста.

Ее лицо было последним, что он увидел перед тем, как мир погрузился во мрак.

***

Заклинание Гарри поразило Малфоя прямо в грудь и заставило его тело повиснуть. Впрочем, не все и не сразу заметили нанесенный вред — большую часть зрителей отвлек взрывной характер заклятья и сила, с которой Малфоя подбросило в воздух. Но она смотрела Малфою в глаза — она видела его лицо, — и поэтому, похоже, оказалась единственной, кто еще до того как он упал, заметил, что из его открытых ран сочится кровь.

Пока она смотрела на то, как Малфой падает и как его тело обмякает, еще даже не столкнувшись с землей, время словно остановилось. Он рухнул на пол, и она не думая бросилась на платформу, падая перед ним на колени. Количество крови было невероятным — ошеломляющим. Все это напоминало один из его кошмаров, пока она — чувствуя, как из ее легких рвется первобытный крик, — отчаянно пыталась запечатать его раны и остановить кровь.

Она вытащила палочку и принялась накладывать одно заклинание за другим, зашивая его раны, но все они действовали недостаточно быстро. Она смутно осознавала, что Гарри пытается оттащить ее, и яростно вырывалась из его хватки, не в силах отвести взгляда от Малфоя.

Она должна была спасти ему жизнь. Должна была.

Она в отчаянии задрала голову, внезапно вспомнив, что только утром сунула в сумку.
— Акцио Санаре Пура!

Флакон ракетой выскочил из ее сумки и упал прямо ей в ладонь, и она обильно закапала зелье ему на грудь. Раны начали медленно затягиваться, но дыхание Малфоя становилось все более рваным, а его грудь едва вздымалась.

— Не работает! — крикнула она в отчаянии, закрывая лицо тыльной стороной ладони. Она вся была в его крови, но даже не заметила этого — как и мертвенно-бледных лиц, наблюдавших за ее работой. Вся перемазанная его кровью наподобие какого-то боевого раскраса, она вновь схватила свою палочку и попыталась усилить действие зелья — попыталась стать той невидимой рукой, что еще несколько дней назад у нее на глазах исцелила его запястье.

Неужели с тех пор прошло всего несколько дней?

Ничего не помогало; дыра в его груди затягивалась, но недостаточно быстро, и она буквально чувствовала, как из него утекает жизнь. Она взяла его лицо в ладони и затрясла, крича, чтобы он очнулся.

— Малфой!

Она услышала чьи-то быстрые, приближающиеся к ней шаги — за все то время, что она стояла на коленях рядом с Малфоем, это был первый целенаправленный шаг. Интересно, сколько она там простояла? Минуты? За какое время человек может истечь кровью?

— В сторону, Грейнджер, — скомандовал Снейп, взметнув полами своей длинной мантии и оттолкнув ее прочь. Она быстро послушалась, ощущая от его присутствия какое-то необъяснимое облегчение, но, попятившись, чуть не упала — Гарри подхватил и удержал ее; они оба смотрели на то, как Снейп бормочет контрзаклинание. Кровь Малфоя словно сменила направление и теперь затекала обратно в его тело сквозь те же раны, сквозь которые пыталась утечь.

Казалось, до того, как Снейп встал и заклинанием левитации помог МакГонагалл и мадам Помфри отправить тело Малфоя в больничное крыло, прошли годы. Руки Малфоя — эти тонкие пальцы, чувствовавшие на себе вес тяжелого малфоевского кольца с выгравированной на нем буквой М — безвольно свесились с края носилок. Она не могла дышать, наблюдая за тем, как уносят бледный призрак Драко Малфоя. Волосы упали ему на лицо; она рассеянно подумала, позволят ли ей убрать их.

— Гермиона, — услышала она голос Гарри. — Гермиона, ты в порядке?

Она резко повернулась к нему, думая, что можно сказать тому, кто чуть не убил человека, которого она, вероятно, любила. Его лицо было белым как простыня, и она смягчилась, вспомнив, что это был Гарри — ее Гарри. Не этого она хотела.

— Поттер! — вдруг крикнул Снейп. Теперь, когда тело Малфоя унесли, он подскочил к Гарри и, схватив его за плечи, быстро, но решительно встряхнул. — Поттер, где вы взяли это заклинание?

Гермиона сглотнула, глядя на то, как лицо Гарри перекашивает паника, а глаза Снейпа подозрительно сужаются. Она поняла, что Снейп использовал легилименцию — и, судя по выражениям их лиц, весьма успешно.

— Принесите свой учебник, — процедил Снейп, отпуская его. — Живо!

Гарри кивнул и сорвался на бег, перед этим крепко стиснув гермионины запястья и утягивая ее за собой наверх к башне Гиффиндора. Она поддалась, все еще пребывая в каком-то шоке, и, впервые взглянув на свои руки, вдруг поняла, что вся перепачкана кровью — ее было столько, словно она принадлежала десяткам. Из-за полученной травмы ее разум совершенно отказывался соображать.

Они поспешно прошли сквозь портрет Полной Дамы, и Гарри помчался вверх по ступенькам в свою спальню. Он вернулся с книгой в руках.

— Я должен от нее избавиться, — пропыхтел он. — Должен... спрятать или......

— Я говорила тебе не использовать его, — отозвалась она как в каком-то тумане. — Я говорила быть осторожным...

— Что ж, как видишь, я не слушал, Гермиона! — выкрикнул он, яростно зарываясь пальцами в волосы.

Она протянула руку.
— Дай мне. Покажи заклинание.

Он быстро открыл учебник и трясущимися руками перелистнул на нужную страницу; ткнул пальцем в слово «Сектумсемпра» с подписью «от врагов».

Она покачала головой.
— Как ты мог, Гарри? — проговорила она тихо, скользя пальцами по странице. От врагов.

— Я не знаю! — воскликнул он. — Я не хотел...

Она уже собиралась захлопнуть книгу, вдруг испытывая к ней отвращение. Что за мерзкая магия, подумала она. Миру такое не нужно. Она только-только отняла от страниц палец, как вдруг ее взгляд зацепился за слово, которое пробудило что-то в ее памяти.

Она проговорила его одними губами, пытаясь понять, почему ей в голову пришел именно этот обрывок информации. Для малинового запаха...

Она нахмурилась.

— Можешь дать мне ту чудную малиновую настойку? Я ужасный сладкоежка...

У нее оборвалось дыхание.

— В чем дело? — изумился Гарри.

— Н-ни в чем... — пролепетала она. — Я помогу тебе избавиться от нее, Гарри.

— Спасибо, Гермиона, — выдохнул он с облегчением. — Но учебник мне еще нужен...

— Вон там книга Рона, — предложила она, указывая на нее. Учебник лежал рядом с вещами Лаванды — может, Рон хоть раз в жизни решил уделить время учебе. Впрочем, она не испытывала особенной вины за то, что предложила его Гарри. — Возьми пока ее.

Он покосился на внутреннюю сторону обложки.
— Рунил Уазлиб?

Она вздохнула и качнула головой.
— Просто скажи ему то, что должен, Гарри! — раздраженно крикнула она. — Иди же!

Он быстро встал и кивнул.
— Спасибо, Гермиона. — Рвано выдохнув, он решительно шагнул к двери, но потом медленно обернулся, снова поворачиваясь к ней. — Гермиона, — проговорил он нерешительно. — Ты так сильно расстроилась из-за Малфоя...

Она ответила ему свирепым взглядом.
— Ты мог убить его, Гарри, — процедила она сквозь зубы. — Дело не в личном. Просто это было ужасно — видеть все настолько вблизи.

Он скептично закусил губу, но принял ее объяснение и поспешно вышел.

Она открыла книгу Принца-полукровки.
— Для малинового запаха, — зачитала она вслух, вдумываясь в каждое слово.

Дамблдор специально попросил Снейпа зелье с добавлением малиновой настойки.

Снейп сказал Гарри принести именно его учебник по зельям.

Лишь Снейп смог вылечить Малфоя заклятьем, о котором Гермиона никогда прежде не слышала...

— Вы и так уже знаете слишком много, — сказал он. — Никому не доверяйте.

Ей нужно было самой прочитать книгу, чтобы узнать наверняка. Она не знала, почему зелье, которое она искала, должно было оказаться там, но она это чувствовала. Она сунула книгу под мышку и медленно побрела к спальням префектов, позволяя утренним воспоминаниям наводнить сознание.

Она пыталась придумать, что можно было спросить о Малфое, что не вызвало бы подозрений. Она не могла идти сейчас к Снейпу с книгой под мышкой, не могла обратиться ни к кому из своих друзей, опасаясь дальнейших вопросов, и не могла обратиться ни к кому из его, потому что они даже не потрудились бы ей ответить.

Гермиона упорно отказывалась верить, что он мертв. Она была убеждена, что каким-то образом обязательно почувствовала бы, как он угасает. Он настолько проник в нее — в ее тело и душу, — что она непременно поняла бы, если бы он вдруг перестал существовать. Впрочем, при такой потери крови... он мог несколько дней пробыть без сознания. Кто знает, вспомнит ли он события последних сорока восьми часов?

Или проснется и станет винить во всем ее. Может, даже скажет, что правильно делал, что не доверял ей из-за ее взаимоотношений с Гарри. Может, он вообще не захочет иметь с ней ничего общего.

Остаться одной было больно. Без Малфоя — без второй половинки ее секрета — ей казалось, будто все это ей приснилось. Может, на самом деле ничего этого вообще не было.

Она увидела в стене нишу в виде лавки и, примостившись на нее, опустила учебник на колени и обхватила голову руками — думая, хватит ли ей сил заплакать.

— Знаешь, он ведь лучше, чем ты о нем думаешь, — задумчиво произнес чей-то голос.

Она в замешательстве подняла голову: слева от нее, неловко прислонившись к стене, стоял Тео Нотт.

— Кто? — спросила она глухо.

Он недоверчиво вздернул брови, и она испустила вздох. Не было никакого смысла притворяться.

— Я... я вообще ничего о нем не думаю, — сказала она как-то неуверенно, настороженная его внезапным вниманием.

— А это вот неправда, Грейнджер, — возразил он. — Он ведь Драко Малфой. Каждый что-то о нем думает — хорошо или плохо.

Она вдруг ощутила невероятную усталость и остро почувствовала кровь на своей форме.
— Ну а я не знаю, — отозвалась она.

Он фыркнул.
— У вас с ним много общего, — заметил он мрачно. — Он тоже любит делать вид, будто не понимает, о чем я.

— Это было всего лишь зелье... — отозвалась она. Какое-то время они оба молчали. — Он рассказывал мне, как ты стащил очки его деда, — отважилась она спустя какое-то время.

Тео улыбнулся, вспоминая.

— Да. Было дело.

Она поглядела на него, чувствуя, что у нее дрожат губы.
— А он...

— Он поправится, я думаю, — ответил он.

Она кивнула.

Тео какую-то минуту внимательно смотрел ей в лицо, но потом медленно развернулся, собираясь уйти. Он уже сделал несколько шагов в обратную сторону, как вдруг остановился и повернул голову.
— Драко как-то налил клей в тапки моего отца, — сказал он тихо, все еще не глядя на нее. — Мой отец почти две недели не мог из них вылезти.

Она рассмеялась, и он, кивнув на прощание, вновь зашагал прочь.

Она вернулась к себе в спальню и разделась, стараясь не думать о том, когда в последний раз принимала здесь душ. Ее кровать была идеально заправлена — на ней не спали прошлой ночью. Теперь все казалось таким незнакомым, что у нее защемило сердце. Мысль о том, чтобы мыться одной. Спать одной.

Вот, в чем суть счастья, подумала она. Стоит тебе его обрести — пусть даже на несколько дней, — как его обязательно что-то нарушит.

— Я терпеть тебя не могу.

Она открыла книгу Принца-полукровки и повела пальцем вниз по странице.
— Для исцеления проклятой конечности, — зачитала она, усаживаясь на левую сторону кровати. — Яд аккромантула... кровь дракона... семя огня...