Арик

Триам – праведный рыцарь, образцовый человек, что избрал для себя и своей жизни путь меча. Он спасал человечество еще на заре его существования. Под его командованием, впервые разрозненные людские племена объединились и дали отпор эльфам, скургинам и дворфам, образовав Хомисс – государство, которому неважна была ни народность, ни вера, а нужна была лишь раса. Граждане Хомисса защищали сам людской род в буйном океане безумства, который населял каждую травинку в Ларии в древности. В конце концов, империи чужеродных тварей пали, но когда это произошло, смертное тело Триама давным-давно кануло в землю. Теперь лишь его каменное изваяние извечно бдит за миром, в забытых полуразрушенных руинах, что серым бельмом видятся в глубоких чащах леса. Он бог войны, покровитель странствующих рыцарей, защитников слабых и борцов за свободу. Однако в Алластрии есть место только одному богу. И это отнюдь не тот герой, что когда-то создал человечество. Сейчас Триам – это лишь забытая памятка прошлого, а для официальных лиц – сущая ересь.

Арик смотрел на лес вокруг себя. Длинные, будто увеличенные в размерах стебли травы сосны тянулись своими верхами к земле, зловещими чёрными кольями нависая над ним, маленьким человеком. Посреди них блуждал серый призрачный туман. Исходя из предыдущего опыта, скорее там кто-то обитал, а любой, даже самый призрачный и размытый блеск посреди завихрений этой седой мглы – взгляд немаленького хищника. Скорее так, чем простое совпадение, игра теней или еще что-нибудь. В этом мире пугливое воображение и холодный рассудок менялись ролями и именно примитивные инстинкты были тем, чему можно было доверять с большей уверенностью. Тем не менее, сейчас такие высокие материи были неподвластны Арику.

Ведь он был разбит. Его тело дрожало, пульсировало и пузырилось, хотя этого не было видно снаружи. Его руки тряслись, а глаза, большие и белые, носились в стороны, словно бы пытаясь ухватится за облезающую кору деревьев вокруг, за их наполовину сломанные сучья, лишь бы ладони рук и колени снова почувствовали почву под ногами, ту настоящую почву, которая не имела опасности растаять прямо под мужчиной в любую секунду.

Странную похлебку ему дали эльфы. На этом Арик и остановился. Его постукивающие зубы, которые были в шаге от того, чтобы прокусить дергающийся в спазмах язык, со скрипом сжались. Мужчины медленно, осторожно начал подниматься. Время потерялось для него и вокруг все тоже застыло. В голове роились глупые, совершенно ненужные в данный момент мысли о том, что он видел и что происходило с ним несколько минут, секунд, часов назад. Мысли имели весьма паршивое свойство стимулировать человеческий мозг к визуализации. Тем не менее, поделать с этим ничего не получалось.

Так что Арик поднимался с колен, перед этим проверяя каждую мышцу, медленно сдвигая с места сначала кончики пальцев, потом кисти рук, следом локти и наконец все тело. Вокруг стояла такая абсолютная тишина, что в ней можно было оглохнуть. Только спустя неопределенное время, Арик понял, что он тихо мычит. А еще, что вокруг шуршит вода, вокруг хрипит листва и ветви и тишина эта фантомна. К тому же, мужчина понял, что мало что помнит. Он знал, что он был Ариком. Все остальное открывалось его мозгу лишь разрозненными фрагментами. Его тело находилось в странном, примитивном мире, его сознание размышляло о данном мире терминами и понятиями, присущими глубокому развитию человечества, но что важнее, все это: ощущения и сведения, которые собирали его уши, ноздри, кожа и глаза, мысли о том, что произошло и предположения о том, что может произойти дальше, перемешались в совершенно сумасшедшую взрывоопасную летучую смесь, которая со страшной силой бурлила в среднестатистической по размерам черепной коробке мужчины. От этого было тяжело и больно, отчего мужчина то мычал, то ревел. Бегающие вокруг мокрые глаза Арика пытались остановится на одной точке, однако будто рефлексивно отдергивались в сторону, убегали куда-то вдаль, ведомые лишь своими, неконтролируемыми целями. Все что удавалось понять – окружение вокруг было тёмно-синим, как раз таким, каким только и бывает лес в свете луны. Мужчина встал, его все еще шатало. Вид у него был жалкий, совершенно детский, при всех немалых габаритах тела. Его ноги медленно сдвинулись с места и человек ступил шаг, от которого резко вздрогнуло все его тело. Последствия бегов от страшного непоймичего, вероятно, обещали остаться с ним надолго.

Тем не менее он пошел. Скорее как бездушный автоматон, нежели как живое существо, ведомое своими желаниями и потребностями. Его ноги бездушно продавливали мокрую грязь и их омывала мокрая ночная трава. Арика тошнило, а мир вокруг кружился, осознать направление собственного движения не представлялось возможным, так что он шел, шел, шел.

Пока внезапно земля под его ногами не исчезла и его правая пятка не уперлась о воздух, безусловно неудачно. Все громоздкое тело мужчины покренилось вниз и тут же свалилось, а следом, каждую нервную клетку его тела обдал спазм, звуки в ушах размылись и стали далекими, но тем не менее агрессивными, бурлящими и шумящими. Арик продолжал дрожать, некоторое время не осознавая, где он находится. Однако потом он понял, что ему было нечем дышать и это ощущение забеспокоило его в немалой мере. Вода сочилась в его рот и он задергал конечностями. Но никак и ничто не менялось. Уже лучше, агрессивнее и больше, Арик начал пытаться грести, но он попросту не понимал, где поверхность а где дно. Паника подступила к его горлу, а боль расцвела от края до края грудной клетки. В то же самое время, его рук кто-то коснулся. Какое-то существо находилось под ним, он слышал его подводный смех и видел свет его злобных синих глаз. Мужчина задвигался и того быстрее чем прежде и теперь найдя ту точку, в противоположном направлении от которой стоит двигаться, задергался со всех сил вверх. И таки вынырнул.

Его рот раскрылся, будто у сома, выбросившегося на берег, он заглотил громадную порцию воздуха, что ледяным кинжалом обжег его легкие в следующий миг, но сразу после, чьи-то конечности снова обхватили его. На ощупь они напоминали пепел, а силой были равны или превышали силу Арика. Мужчина дергался, пытаясь вырваться, но вскоре черта его губ вновь покинула богатую на воздух поверхность. И Арик погрузился под воду вновь. Его тащили, он сопротивлялся. Тем не менее, вокруг лишь шумела вода, могучие локти, иногда врезались в одну из проклятых рук и тогда она разлеталась угольными кусочками, оставаясь где-то позади ног Арика, которого тащили куда-то с огромной скоростью и силой. Сейчас мужчина был схож на северного лося, атакованного стаей волков. Один взмах его копыта был способен раздробить всю голову одному хищнику, но врагов было слишком много, чтобы с ними совладать. Но можно, можно было убежать, пока его конечности все еще не ослабли, пока его силы все еще были с ним. Рывок-другой и вот, жуткие пута оставили его.

Лишь чтобы кости содрогнулись от нового удара. Его тело ударилось об обросшие мхом камни, в его голове режущими лезвиями пронеслись красные слепящие линии. Его руки забегали по сторонам, его ногти заскребли по скользкому камню, который был везде. Арик задыхался, но двигался. Луна подсказала ему путь. Её лучи здесь были белыми, почти синими. И здесь, в зеленом мхе, мужчина обнаружил тьму. И ринулся в неё как-то совершенно инстинктивно и неосознанно. И вот звуки снова пробились из покрова воды, а холод воздуха обжег тело и колени врезались в мелкий песок. Вокруг горела темнота. В груди хрипел раненный монстр, то были его легкие, что не верили, что снова когда-нибудь смогут вдохнуть. Вода двумя ручейками стекала с двух краев усов Арика. Он дрожал. Было холодно.

Миниатюрная прибойная волна коснулась кончиков пальцев его ноги и от этого холодного прикосновения мужчина отпрянул в сторону, боясь, что там во тьме все еще могут клубится темные руки, которые пытались утопить его.

- Оря, - прошептала темнота и мужчина замычал от негодования.

Тем не менее, вскоре стало ясно, что есть проблемы и понасущнее. Арик не находился берегу озера или реки, на том, с которого он начал свое путешествие. Это было какое-то другое место. Мужчина сдвинулся вперед, вытянув свои руки перед собой и наткнулся на холодный камень. Скрипя, кончики его пальцев начали двигаться вправо, потом влево, но ничего не менялось. Каменная поверхность, казалось, была бесконечной. Это было закрытое пространство, скорее всего пещера. И здесь ничего не было видно. От слова – совсем. Арик пробовал встать, сдвинутся в сторону, полностью ощупать весь периметр своего нового окружения, однако все его стремления и попытки заканчивались и упирались в одно и то же самое – голый камень. Не было никаких изменений, сколько бы времени мужчина не тратил и как осторожно он бы не ощупывал его заточение вокруг.

Когда-то, убийца кибергладиаторов по имени Арик смог бы легко справится с такой задачей. Все, что оставалось бы – сесть, сосредоточится, успокоится и продумать план действий. Однако сейчас, то дрожащее создание, которое оказалось выброшенным в некой подводной пещере, было неспособно к осознанным и контролированным телодвижениям. И все, что Арик делал – с детским упорством продолжал водить своими ладонями-лопатами по стенам, пока из его глотки доносился все более панический и отчаянный рев. Не было выхода, не было ни малейшего пути куда-нибудь наружу. А то единственное, что пугало его больше, чем эта закрытая каменная тюрьма – была вода, которая шепталась странными словами и была местом обитания чего-то невидимого, необъяснимого, а от того еще более страшного. Поэтому Арик продолжал лишь более нервно и дергано ощупывать пространство вокруг, пока его рука наконец не ударила о камень кулаком, а его тело не свалилось как совершенно инертная рыдающая туша, бессильная и обреченная.

Арик лежал совершенно неподвижно и лежал так долго. Он лепетал что-то, пытаясь произнести какие-то слова, однако ничего не получалось и от этого его отчаяние достигало новых пределов, а его конечности все больше и больше наливались свинцом. Но у всего был предел и в какой-то момент, мужчина просто умолк. И так прошло время. Может пару минут, может пару часов. Но человеческое тело стало вести себя по другому. Уши начали улавливать каждый тихий удар капли воды, которая падала с потолка. Губы однажды ощутили едва уловимое прикосновение к ним дуновения ветра. А глаза, даже они, глаза, начали смутно, едва ощутимо что-то различать.

Мужчина продолжал лежать, боясь спугнуть те ощущения, которые наполнили его тело. Он был неподвижным камнем, тем не менее всевидящим и всеслышащим. И так, его глаза медленно, плавно начали перемещаться из стороны в сторону, сканируя каждый сантиметр площади, которая простиралась перед ним. И спустя долгое и очень упорное рассматривание почти неразличимых горных пород, они достигли успеха.

Если был свет, то был и его источник. И там, в одной из стен, едва видно, едва ощутимо то погасая, то возгораясь, горела маленькая долька света. Мужчина пытался остановить свой дрожащий взгляд на ней, несколько раз забывая, где она находится и начиная все сначала. Но однажды, блея от напряжения, Арик сконцентрировался. Он встал на четвереньки и медленно пополз навстречу к свету, собирая своей мокрой одеждой песок под собой. Свет становился ярче и ярче по мере приближения, пока наконец, эта щель из какого-то совершенно другого, уже непривычного после этой вечности, прожитой во тьме мира не проявилась прямо перед глазами Арика. Там что-то было. Там, впереди что-то определенно было. И при том, что конечности мужчины были слабыми и едва поддавались контролю, он начал ими работать. Осторожно, боясь потушить огонек света, который он обрел спустя долгое и упорное наблюдение, Арик принялся нащупывать кончиками своих пальцев те камни, скрепление которых и производило свет.

Следом его руки налегли на массив и он заскрипел. Мужчина надавил сильнее. Ничего не произошло. Тогда Арик задержал дыхание поднял руки над головой и резко ударил по стене со всех сил.

Треск, шум и скрежет раздался по всей комнате, а мужчину омыл океан света. Хотя на самом деле, это была лишь тень далекой свечи, что горела где-то в недостижимом от глаз месте. Однако Арик был счастлив. Он готов был двигаться дальше. И он пошел.

Пещера была маленькая. Но тем не менее всеобьятная. Сам Арик двигался теперь медленно, приспосабливаясь к дрожи своего тела, к спутанности сознания и к тому шепоту и взглядам, которые мерещились ему в темных углах и от которых срочно нужно было отворачивать взгляд, как только они появлялись. Тем не менее, с каждым пройденным сантиметром каменного массива, присутствие человека проявлялось все больше и больше. Здесь была видна пыль и изредка камни были раскиданы в стороны, дабы образовать более-менее проходимую дорогу. Арик двигался дальше, пока наконец его руки наконец не нащупали ступени, ведущие вверх.

Как примитивный дикий зверь, он крался вперед. Сбегая от тьмы он сам стал её изваянием. Медленно передвигающееся существо, которое осторожно прокладывает себе дорогу. Которое боится выбежать на свет, но все еще увлечено его игрой теней. Огромное, но пугливое, осторожное, но грозное. Таким образом, мужчина поднялся по ступеням и наконец его глазам предстал свет в своем самом чистом виде. Одинокая свеча горела в небольшой комнате. Она почти выгорела и лишь тоненький хвост белого огонька все еще пускал тени на каменную кладку, а так же освещал лезвие замшелого меча.

Над Ариком стояла огромная фигура. Замшелая, размытая во тьме и дрожащая от игр света с тенью. Могучий воин, пережимающий в руке громадный меч. Мужчина замер и не мог пошевелится. Сначала ему казалось, что этот человек жив, даже при том, что он был больше Арика в два раза. Но потом, изначальное оторопение медленно развеялось. Ведь этот воин, кем бы он ни был, являлся человеком. Его пропорции были земными. Он не нависал над ним, над Ариком. В нем было что-то, что отсылало к его истокам, таким же темным и диким как и взгляд пришельца из другого мира сейчас.

Мужчина осторожно продвинулся поближе. Он позволил себе встать и больше не пресмыкаться на земле. В присутствии этой статуи подобное казалось чем-то невежливым. Арик подошел поближе к чему-то, что очень сильно напоминало алтарь. Он заглянул в глаза к воителю перед ним и они оказались простыми. На них не было архаической улыбки, надменного божественного взгляда или идеальных прировнянных друг ко другу скул. Арик опустил глаза вниз, следуя за острием клинка человека, которое опускалось к земле и наконец посмотрел на свечу. Вокруг едва ощутимо пахло гвоздикой и ладаном. А вокруг свечи лежали белые цветы, судя по всему – асфодели.

В этом месте было что-то святое. Арик это ощущал. И это ощущение угнетало его. Колени дрожали. А что-то, где-то в глубине его нутра скукоживалось, дрожало и шипело, как плоть, которая падает на раскаленные угли. Ему здесь было некомфортно, пускай, с другой стороны, огромный человеческий воитель посреди этой небольшой камеры и притягивал его глаза. Так или иначе – кто-то свечу эту зажег. Кто-то, кто не желал делать публичных громких подношений. Кто очевидно делал это лишь для себя. А он, Арик, пробрался в этот интимный уголок чьей-то души и теперь должен был появится владельцу на глаза из самого неожиданного места.