Арик

Магия, Колдовство, Путь, Хаос, Эзотерика, Эмперизм – лишь несколько из названий для явлений сверхестественной природы, которые иногда проявляются в особенных условиях. Исследователи, которые имеют репутацию достаточно низкую, для того чтобы не брезговать признавать подобную материю склоняются к мнению о том, что пользование абнатуральными возможностями достигается путем истончения границы реальности и проявлениями Афмера, полуреальной прослойки, которая является так называемым «теневым измерением», то есть буквально миром, в котором существуют одни тени. Поэтизированные источники приравнивают Афмер к покрытию холста той или иной краской до начала написания картины, который «задает оттенок» непосредственно самой иллюстрации, это самый задний план, который невозможно увидеть, если не изменить природу самой реальности в на конкретном участке физического мира. Так как тени не могут существовать без объектов, так и Афмер не может существовать без материального ресурса. Однако в то время, как основу осязаемого живыми созданиями составляет энергия, теневое измерение питается эмоциями. Некогда повсеместные практики конъюгации с Афмером теперь являются почти что абсолютным мифом.

Арик смотрел по сторонам. Мир вокруг него искажался и плыл. Однако то, что точно было ему понятно – так это то, что на него смотрели десятки, если только не сотни голодных глаз. Здесь было много странных созданий. Кто-то напоминал антропоморфного оленя или человека, произросшего из дерева. То огромное создание, которое убило двоих механических псов тоже стояло и смотрело на пришельца, а из его разлогих ветвей свисали полусгнившие человеческие конечности.

Тем временем, существа уменьшали круг. Они кричали, смеялись, кашляли и выли, задыхались и всхлипывали. Все были сосредоточены вокруг Арика. Следом, кто-то из лесных дев закричал и внезапно, многие из них побежали на мужчину. За первыми атакующими последовали и остальные и вот, вся лесная популяция набросилась на мужчину. Но когда до самого израненного тела человека оставался десяток шагов, воздух разразил жутчайший хлопок, от которого у берсеркера зазвенело в ушах. Существа, секунду назад на всех парах мчавшиеся к Арику отпрыгнули в сторону так, словно бы чья-то всемогущая невидимая рука отбросила их будто тряпичные куклы. Ударная волна пронеслась по поляне, поднимая в воздух пыль и капли росы, после чего она дошла до загадочного камня, стоящего в центре поляны и он раскололся со звуком, что был подобен хрусту ломающейся скорлупы ореха, только кратно усиленном в громкости. Бешено зашелестела листва.

В воздухе носилась пыль. Небо было темным от ночи. Существа вокруг Арика наматывали круги, но уже никто не хотел подступится ближе. Лишь голодные глаза теперь рвали мужчину, который стоял посредине круга. Кровавая слюна и пена текла по его бороде и скапывала бардовой жижей вниз на траву. В его голове звенело, мир вокруг кружился, мужчину тошнило и он совершенно не понимал, что вокруг происходит. Казалось, его тело буйствовало само по себе, древние шрамы десятилетней давности внезапно открывались так, как будто были нанесены лишь секунду назад. Вероятнее всего переломанные к чертям ребра блуждали по организму, менялись местами, сращивались, уменьшались и увеличивались.

Арик разжал кулаки посмотрел на переколошмаченные, окровавленные руки. В тех местах, где он сжимал острые зубы монстра, пальцы покрылись железной полоской, будто металл расплавился и прилип к коже. Мужчина отдернулся и развернулся и порыв ветра, вызванный взмахом его руки подбросил нескольких лесных обитателей в сторону или поднял в воздух. Но тут же удар, который звучал совсем недавно повторился.

Арик видел себя лежащим на земле, а потом снова стоящим. К нему двигалась фигура. Её конечности передвигались, будто женские, с присущей грацией и движением, подобным людскому. Однако внешне эти ноги были оленьи. На него смотрели человеческие глаза и животные губы. Корона из звериных рогов поднималась на добрые три метра от существа, которое бесконечно быстро приближалось к вторженцу. В его длиннопальцей лохматой руке сжимался посох, который время от времени ударял землю и в такой момент все внутренности Арика переворачивались вверх дном, а дышать становилось нечем.

Существо приближалось к нему, пока в небе рассвет сменялся закатом. Не слышно было больше ничего, лишь тихий, расплывчатый, сплошной ритм сердца человека читался в шагах, которые делали копыта божества перед ним. Оно продолжало сопровождать Арика отстраненным, животным взглядом, сокращая дистанцию, поднимая в воздух облака росы. Мужчина стоял и смотрел.

Его глаза набухли, прозрачный слой слез натянулся меж его веками, а потом они упали вниз подобно двум диамантам, настолько чистым, что они были почти что невидимыми и лишь блики света и мокрый след на щеках давал знать об их присутствии. Но то, что находилось за слезами не видело. Оно могло лишь смутно различать образы, воспринимать картины, которые из мига в миг транслировались в голове. Совершенно неясные, отрывчатые и сумбурные. Существо, приближающееся к Арику было как черная дыра, как солнце. Оно вспыхивало и затухало, но не могло исчезнуть насовсем. Оно было вечным. Приближающимся, отдаляющимся, в сущности, это лесное создание позволяло ему жить, задавало ритм биения сердца своего пленника и было основным местом фокусировки его глаз – последнего органа восприятия, который все еще не отказывался функционировать на этой злосчастной долине.

Вокруг же были одни сплошные лица. Следом клинки. Пейзажи. Потом внезапно крики, которые каким-то образом можно было не услышать, но увидеть. Вот чёрная стена собирала под своими сводами армии умирающих паломников. Следом тёмный тоннель, дребезжащий от отзвуков чьего-то истошного крика. Потом глаза, сплошные, бледные, холодные. Силуэты, укутанные в тени как в одежду. Это все Арик уже видел в мире настоящем. Напрямую или косвенно – это было не так важно. Но вот то, что происходило дальше, было похожим на спонтанную размазню чернилами, разбавленными бензином. Не было понятно ничего, кроме отдаленных, примитивных образов.

Это мог быть кусочек какого-то места, одна песчинка на огромном пляже. Чей-то взгляд или в лучшем случае, чье-то лицо. На него смотрела девушка. Какая-то чужая, далекая, но в то же время очень близкая. Потом кабинет, наполненный джентельменами, что курили роскошные сигары.

А следом вспышка. Мужчина закрыл глаза от боли. Существо было близко. Видения никуда не исчезли. Они просто настолько быстро крутились у Арика в голове, что получалось не обращать на них внимания и смотреть на непосредственное, на реальное. Полуживотное-получеловек стояло теперь в нескольких шагах от него. Под его кожей, казалось, ползали какие-то жуки. От каждого даже небольшого движения создания перед ним, Арик вздрагивал всем телом. Его кожа пузырилась и подрагивала, а существо смотрело на него спокойно и почти что безразлично. У него была козлиная голова. Зрачки двигались, меняли форму, светлели и темнели, а в небе дрожали звезды.

Потом лесной дух остановился. Все вокруг замерло. Листва, воющая вокруг внезапно умолкла. Больше никто не двигался, ни существа, ни даже сам воздух, пространство остановилось. Лишь козьи зрачки продолжили играть свою игру. А следом толстые кожаные веки существа перед Ариком звучно схлопнулись и снова открылись. Ему было не нужно, но он моргнул. И от того этот жест был жутким.

Деревянный посох с треском сдвинулся с места. Только потом Арик понял, что трещал не он. Его кожа покрылась сухими разломами. А потом шрам, которых проходил у мужчины от правой брови до правой щеки задрожал. Это было старое ранение, полученное еще там, в другом мире. Железный осколок перегретого двигателя рассек ему лицо. Мужчина поднял дрожащую руку чтобы прикоснутся к ране и в этот момент его глаз залила кровь. Скрежет и треск натянутой высушенной кожи прозвучал прямо у него в ушах. Грубые пальцы коснулись шрама. Его края шевелились, поднимаясь вверх, они тянулись к посоху, который направился к мужскому лицу. Следом Арик почувствовал, как край древнего ранения сдвинулся. И пополз по его лбу.

Человеческий крик раздался в пустоте. Воин чувствовал, как будто бы лезвие бритвы, по его лбу ползет огненная змея жгущей боли, разрывая кожу. Он уже ничего не видел сквозь кровь. Но это было только начало. Посох продвинулся дальше и внезапно, рана на спине, сделанная иййя-топором тоже задрожала. Словно удар плети, новый порыв боли сковал нервную систему мужчины. Его руки задрожали, а он чувствовал, как его древние шрамы, маленькие и большие ползают по телу, свежуя его, принося невыносимое страдание. Громкий крик вырвался из глотки Арика, а потом превратился в хрипение, когда одна из кровавых змей заползла ему на горло. Кровь окропила всю одежду и теперь стекала на землю.

Посох сближался с мужчиной медленно, но с каждым пройденным сантиметром буйство ранений на теле Арика усиливалось и усиливалось. Изначально, шрамы ползали медленно, спонтанно, но со временем их движения становились все более резкими, мелкими, дёрганными. В конце концов самые маленькие шрамики начинали дрожать, словно опарыши, медленно продвигаясь к тому месту на теле Арика, где они бы находились ближе всего к посоху существа с козлиной мордой.

Сначала он рычал. Потом кричал. Потом кричать стало невыносимо. Он начал стонать. Глаза Арика закрылись, набухшие губы вытягивали из себя едва уловимые вздохи. Мужчина превратился в кровоточащую статую, что плакала красными слезами. Его тело дрожало и дергалось от спазмов боли, а глаза до боли закатывались под ресницами. Тем временем шрамы начали двигаться активнее, кровь из них посочилась наружу куда более обильно. Боль увеличилась, казалось, все это длилось уже целую вечность. Но наконец, янтарный кончик посоха наклонился совсем близко.

Живые ранения поползли как можно ближе к нему, рубцовая кожа вытягивалась, рвалась и тянулась навстречу к проклятому дереву. Шрамы собрались у мужчины на правом боку, его одежда завяла, будто лепестки цветка. Арик открыл глаза. Он задыхался.

Его кожа была покрыта кровью. На его животе безумный танец отплясывали сотни мелких порезов, которые растягивали кожу. А следом, посох лесного духа приблизился вплотную к животу мужчины. Шрамы заскребли о его кожу и стал слышен тихий свист или шелест. Тихий, но безумный. Быстрый, резкий, многоголосый. И темное дерево прикоснулось к коже Арика.

В тот момент, когда должен был произойти контакт, плоть мужчины просто разошлась в стороны от посоха, как магнит. Голое мясо показалось наружу, но оно не было человеческим. Каждый его кусочек распался на жирную розовую личинку, которых были сотни, если не тысячи и каждый из которых безумно быстро шевелился и дрожал, пытаясь протянутся к посоху. Они были покрыты кровью и слизью, их тельца терлись друг об друга и от этого вокруг раздавались мерзкие звуки. Посох замер, а личинки завибрировали волнами так, как вибрирует трава в поле при сильном ветре. Паразиты боялись посоха, однако в то же время он манил их, заставлял двигаться быстрее и обильнее. В конце концов, самая смелая из тварей замерла. Её верхний кончик потянулся наверх к янтарному дереву. И самый его край медленно коснулся посоха.

В следующий момент, мощнейший импульс, словно разряд молнии прорезал тело личинки и она врезалась в своих собратьев, которые тут же задрожали с новой силой. Арик захрипел. Существа внутри него же начали безумное действо, сталкиваясь и пожирая друг друга. Тихий писк усилился, пока не стал оглушительно громким. Они кричали. Кричали от боли.

Твари жрали друг друга и их надкусанные тела валились вниз, пока под кожей Арика происходил пир. Мужчина стонал уже не своим голосом, тяжело, хрипло, безумно. Его глаза были белыми, его тело агонизировало. Он просто ждал, когда все это закончится. И вскоре шевеление исчезло.

Мужчина открыл глаза. Он увидел несколько оставшихся огромных личинок, которые были скорее похожи на змей. Одна из таких сейчас жрала его кишки, заставляя человеческий живот вздуваться. Потом она выбралась из-под оборванной раны, которая образовалась от приближения посоха. Она была мерзкой, покрытой фиолетово-красной кровью, похожей на новорожденного ребенка. Личинка потянулась к лицу Арика. Её кончик задрожал, а потом с треском разошелся на две части, образовав пасть из которой тут же вниз потекла горячая, испаряющаяся слюна.

- Н-а-й-д-и О-р-ю, - прошептала тварь, обзавевшись двумя мертвыми черными зрачками.

Мужчина изнемогал от боли, но последнее, что он увидел, придало ему сил. Ведь видать ему за свою жизнь приходилось всякое, но точно не такое. Рука Арика инстинктивно схватила мерзкое существо. Личинка зашипела и начала извиваться в хватке мужчины. В этот самый момент, из его живота наружу потянулась еще дюжина таких тварей и все они зашипели, задрожали.

- Орю. Орю. Орю. Орю, - бормотали их мерзкие скалящиеся рты.

Со лба Арика струей тек холодный пот, Его дыхание было сбито. Та рука, что схватила одну из личинок, сжалась сильнее и пасть личинки отделилась от тела и упала на землю, не переставая шевелится. К мужчине потянулись новые существа, а его уже обезумевшие глаза широко открылись. Он закричал от страха и в тот же момент ему в рот попыталась забраться новая личинка. Мужчина отпрыгнул в сторону, удерживая змею своими трясущимися руками. Он кричал. Кричал так, как не кричал еще никогда. Он полз назад, куда-угодно, только подальше от этого кошмара. А твари, родившиеся из его плоти грызли шептали ему имя его дочери.

Но ноги, которые атаковали судороги уносили Арика дальше от лесного духа и та личинка, которую он сжимал двумя руками начала темнеть. Её изначально торжественный шепот превратился в тихий, иссыхающий стон. Другие существа тоже закричали.

- Больно. Больно. Нам больно. Нам больно!

Их голоса напоминали детский пискливый хор, они выли, пока их кожа покрывалась морщинами и гнила на глазах. И в конце концов, руки Арика сжимали уже не личинку, а иссохший кусок мяса, что все еще подрагивал в конвульсиях. Мужчина с подавленным криком отпрыгнул еще дальше. Он полз и полз назад, не в силах остановится, пока из его глотки вырывался испуганный и отчаянный стон. Дальше. Только дальше. Существа начали гнить. Дальше. Еще дальше. Их кожа облущилась, сухими хлопьями посыпав землю, а потом их тельца начали тлеть, разлетаясь в стороны пеплом.

Арик плакал как маленькая девочка. Плакал и польз подальше от твари. Его кожа затягивалась, ранения возвращались на прежние места. Мужчина не мог заставить себя остановится, он продолжал и продолжал отползать назад, как заводная игрушка, повторяя одни и те же действия, одни и те же движения. Он не отдавал себе отчет о том, кто он, где он находится и что с ним происходит. Все человеческие познания покинули его и он превратился в животное, напуганное и обезумевшее, тянущееся как можно дальше от своего обидчика.

А следом раздался стук копыт. Подобно землетрясению он заставил содрогнутся каждую и без того вибрирующую клетку тела мужчины. Его бросало в дрожь, в холод, в жар. Он заплакал еще сильнее, его деревянные руки пытались поднять его, но этого не получалось, так что он вновь и вновь привставал и валился вниз, не прекращая ползти назад.