Глава 18: Ресторан «Соболья Нора»
В воскресенье за завтраком Никита заявил, что после двух тяжёлых битв со злодеями им нужен отдых.
— Чур ты платишь за развлечения. Твои же злодеи был! — фыркнула Катрина.
— Окей.
Оказалось, не только Майе тут было всё в новинку. Катрина, которая всю жизнь прожила в пансионе Звёздозаровой, читала о кипучей жизни собственного города только в книгах.
— Ты куда без шапки?! — опешила Катрина, глядя в коридоре на Майю.
Никита чуть не лопнул от смеха.
Катрина нацепила на Майю свою осеннюю шапку. Девочка попыталась увернуться — не вышло. Сама Катрина вышла без шапки. Подземельный ветер развивал её ржавые кудри, тормошил непослушные волосы, наслаждавшиеся свободой.
Майя на секунду отстала от ребят и кинула навязанную ей шапку в ближайший закоулок.
Каких только улиц, аллей и проспектов в Нижнебурге не было. Они именовались туннелями, норами и ходами. Так Подземный Лаз Профессора Лунтаева, по которому они шли, мог вывести их в центр — на Авенский Туннель и впоследствии на главную площадь Эрнста блэк Полунова.
Вдали виднелся деловой центр Око. Его здания были выстроены целиком из минералов: там в лучах подсветки переливалось здания из слюды. Рядом с ним грозно возвышалась малахитовая громадина с окнами в самый пол. Здания пестрели словно леденцы, хотя Майя понимала, что это наверняка самоцветы. Красные, белые, желтые, синие, фиолетовые, изумрудные. Они казались языками пламени.
— Неужели такой богатый полезными ископаемыми и минералами мир как Подземный может страдать от недостатка золота? — Майя в это не верила.
— Нууу... — ответила Катрина, — тут дело не в золоте, а в Полозе Сильвер-Голде. Полоз — не просто какой-нибудь богатый житель Подземельного мира. Он входит в число наших подземельных богов. Есть ВремеНика — всеобщая проматерь, есть Огневик, запертый в центре ядра Земли, есть тринадцать атлантов, которые сдерживают его гнев, есть цветочные нимфы, Плутон — повелитель царства мёртвых, музы искусства и Полоз... Полоз Сильвер-Голд — повелитель драгоценных металлов. Он обладает способностью притягивать к себе любые драгоценные металлы. Стоило ему щёлкнуть пальцами, как практически всё золото Подземельного мира перекочевало к нему.
— Зачем ему столько?
— Столько ему не нужно. Это... это санкции, наложенные на нас.
— Что вы сделали такого плохого?
— Мы — ничего. А вот Полуночник, — Катрина присвистнула, — Губернатор — очень самовлюблённый, тщеславный по натуре. Он мечтал породниться с богами. Он выкрал дочь Полоза и спрятал в своей Академии.
— Но она может сбежать, если захочет...
— Так она и не хочет. Девушка вкусила свободу от отцовской опеки и... и её всё устраивает. Полуночника — тоже, а вот Полоз... Полоз был против. Он жаждет вернуть дочь домой всеми силами. Теперь главный вопрос последних месяцев на повестке дня у Облачной Фабрики — как оставить жену губернатора в Нижнебурге и остановить крушение нашей экономики. Выходит хило.
Всё путешествие Аскольд старался держаться поближе к Майе и пытался быть полезным. Верно, чувствовал себя обязанным, из-за этого Майя постоянно краснела и смущалась. Специально отстав от Л'Горностаевых на одном из поворотов, она напомнила Аскольду, что тот ничем ей не обязан за спасение. Аскольд не согласился, но ходить за девочкой хвостиком прекратил.
Майя то и дело таращилась на прохожих. Только сейчас она поняла как Подземельный Мир широк и огромен. Около тротуара был припаркован небольшой блестящий красный трамвай-бур со всех сторон, которого торчали рога разнообразных животных, а на носу золотая голова оленя. На нём висела табличка Подземельдо-Жанейро и группа теневиков, говорящих на португальском (Майя не была полиглотом, но ей показалось именно так) восторженно тыкали пальцами в кирпичные трубы Облачной Фабрики. Мимо прошли два саламандерса в гольфах до колен, деревянных башмаках, комбинезонах и шляпах-федорах с перьями. Они что-то громко обсуждали и жестикулировали! Речь их была грубой и могло показаться, что они ругаются.
Майю всё привлекала старая крепостная стена с полуразвалившимися высокими каменными башнями, чьи крыши были покрыты красной глиняной черепицей. Нижнебург долгие века был оборонительной крепостью, но впоследствии перерос в большой город, ставший столицей. Оно хотела погулять по крепостной стене, но Катрина высказалась против, потащив всех к Собольей Норе. Сопротивляться ей было бесполезно.
Соболья Нора была самой популярной сетью ресторанов Подземельного мира, в которой можно было попробовать самые необычные и изысканные блюда со всех концов мира и времени, даже барбекю из зубастой птицы ихтиорнис, вымершей миллионы лет назад.
Здание было выполнено из металла, железа и стекла. На главную площадь выходила широкая многоуровневая арка-витрина, напоминающее лиру. Её заполняли собой металлические конструкции, оплетая стеблями и листьями цветные окна. Это был огромный витраж со средневековыми сюжетами. Когда по вечерам в ресторане зажигались люстры, то вся площадь заливалась цветным светом. В вечернее время здесь часто собирались керамики, которые не могли позволить себе попасть в сказочное здание в силу своей неплатежеспособности. По углам фасада были установлены мужские и женские фигуры, символизирующие развитие и триумф современной цивилизации — аллегорические изображения искусства, торговли, промышленности и науки.
На первом этаже магазин деликатесов и дефицитных товаров граничил с холлом ресторана, на втором этаже расположились персональные комнаты-норы со столиками для посетителей. Третий, четвёртый и пятый этажи занимали апартаменты самих хозяев Л'Норкиных.
Внутреннее убранство ресторана по своей роскоши не уступало внешнему облику. На стенах, покрытых мятной штукатуркой, контрастировала лепнина и золотые вензеля. Огромные хрустальные люстры под потолком перезванивались друг с другом. Зал казался в десятки раз больше благодаря множеству зеркал, вмонтированных в потолок и стены. Посреди зала располагалась огромная пальма, своей листвой достающая до потолка, её ствол был искусно замаскирован под золотой ананас с изумрудными и янтарными вставками вместо чешуек.
— Вы же понимаете, что все норы расписаны на два года вперёд — выгнула бровь девушка-администратор ресторана.
Майю удивило, что она была саламандерсом. Ей, казалось, в Губернии Ночи саламандерсы не занимают таких мелких должностей.
Девушка-администратор была странной: ни худой, ни толстой; ни бледной, ни загорелой; ни блондинкой, ни русой. Даже глядя на нее час, не отрываясь Майя бы не запомнила черт её лица. Она была девушкой-никто.
— А как же особая нора под номером 24. Она всегда свободна — зевая сказал Никита.
— Госпожа Селеста запретила выдавать вам ключ.
— Она погорячилась. Мы с ней слегка повздорили, она уже остыла.
— Вы расстались — сухо сказала девушка.
— Она преувеличивает. Всего-то маленькое недопонимание. — заливал Никита.
— Я обязана написать ей и получить подтверждение вашему разрешению.
— Погодите — улыбнулся Никита — вы Перуэтта, да? Перуэтта Л'Альбатрос.
— Д-да — девушку напряг вопрос парня.
Никита опустил взгляд на ноги девушки-никто. И Майя заметила, что голени её вылеты из бронзы.
— Я слышал эту историю — Майя с Аскольдом переглянулись, не понимая о чём речь. Катрина ахнула — со стеклом...
— Моя танцевальная карьера в прошлом.
— Я понимаю. Вы, конечно, можете написать Сэл... но она сейчас не в самом хорошем расположении духа. Неужели ваш опыт общения с Сэл вас ничему не научил?
Перуэтта нервно сглотнула.
— Ваша нора, как всегда, под номером 24 — кусая губы ответила она, вставая со своего места.
Загадочная Перуэтта провела их по лестнице, каждый пролёт которой украшали тематические витражи: нижние изображали прилавки магазина, верхние — персонажей театра.
Нора №24 была небольшой комнатой со столиком на семь персон. Стены из изумрудного бархата украшал узор из каштановых листьев. Стол был застелен льняной скатертью с золотым тиснением. В центре него горел, искрился, а иногда и извергался маленький вулкан. В мягких вельветовых креслах пурпурного цвета хотелось утонуть. Тарелки уже стояли на положенных местах, а возле каждого прибора — вазочка с цветными, как сладкая вата, перьевыми облаками, накрытая стеклянным колпаком, чтобы десерт не разлетелся. Их нужно было накалывать на шпажки и поджаривать на огне.
Керамики-официанты, снующие между гостями, походили на диких зверей. Вместо рук были прикручены золотые и медные лапы с черными блестящими коготками, на лица надвинута лисья маска с вытянутой мордочкой, на которой можно было разглядеть каждую шерстинку, а за официантками волочился длинный хвост. Он работал на автомате, словно механическая метла, сметая весь мусор на своем пути и хлеща по пяткам самих официантов, когда те не носились по норам на сверх звуковой скорости, обслуживая клиентов.
Глаза Майи разъехались в стороны, а челюсть отпала, когда она глянула в меню. Мало того, что у неё не было 12.000 пылифиров, которые стоила чашка обычного черного чая, так и в меню были сплошные сэндвичи:
«МЕНЮ СЭНДВИЧ БАРА:
· Тост с джемом из роз, чертополоха, клевера и нарцисса — 60.100 пылифиров
· Жоу цзя мо с карамелизированным лотосом и терракотовой пудрой — 120.000 пылифиров
· Бутерброд с маслом васильков и еловыми иголками, жаренными орехами и яблочными дольками — 57.700 пылифиров
· Бурито с рубленными кактусами и карамельным попкорном — 75.300 пылифиров
· Круасан с тушёными ирисами, жаренной картошкой и маонским соусом — 110.050 пылифиров
· Брускета с запеченными маргаритками и вулканическим пеплом Везувия — 89.060 пылифиров...»
И так далее и тому подобное расположилось на шести листах.
— А нормальной еды нет? Только бутерброды? — Спросила у Катрины Майя.
— Ты что думала, что ты сама выбираешь меню? Меню выдаётся наобум каждому столику. До своего прихода ты не знаешь, что же тебе выпадет: мясное, рыбное, суповое, кексовое, мороженное, веганское... Ты думала, что будешь есть что тебе хочется? Нет, здесь все едят то, что хочет ресторан.
Катрина и Никита не обращали на это не малейшего внимания, привыкшие не замечать прислугу. Майя постоянно ерзала на месте и пыталась придумать куда деть глаза, но всюду она натыкалась на золотых лисиц и начинала разглядывать носки туфель. Аскольду тоже было некомфортно сидеть в дорогом ресторане, но он пытался делать вид, что все воспринимает как должное. И это у него почти получалось, хотя он всячески пытался помочь лисице-официантке, подавая ей использованные приборы. Официантка по кличке Зверька испуганно смотрела на парня и уносилась прочь, пока хозяева не заметили, что она позволяет вытворять клиентам.
Каждый раз принеся на подносе заказ Зверька убегала в комнату для обслуги, где у зеркал принималась натирать свои руки фланелевыми тряпками и вычищать мельчайшие потемнения на металле грубыми щетками с проволочными щетинами. Если игнорировать музыку, звучащую через золотые сетки динамиков, то можно было услышать, как весь ресторан гудел от лязга металла.
Скатерти, салфетки, бокалы, тарелки, приборы, даже зубочистки — всё было украшено вензелями семейства Л'Норкиных. От такого обилия Селесты Майе стало не по себе.