Ты можешь!

Очередной возврат, и я снова рассказываю о будущем и технологиях, разработанных нами. Построив и убедившись в работоспособности Эгиды, Инфини и остальных устройств, документацию к которым я передал, мы приступили к подготовке переселения на Марс. Терраформирование его тогда казалось нереализуемой задачей, поэтому было решено строить базы — герметичные города, частично размещённые под поверхностью планеты. Для защиты баз от излучения и небольших астероидов, регулярно атакующих Марс из находящегося рядом главного астероидного пояса, предполагалось использовать Эгиду в виде энергетического купола, закрывающего базу целиком.

В 1999 году проектирование первой базы, Феникс Альфа, было завершено, и мы приступили к её строительству. Планировалось построить десятки таких баз, каждая из которых могла вместить до 10 миллионов человек. Однако уже тогда стало ясно, что даже с нашими технологиями мы не сможем создать условия для жизни на Марсе для всех жителей Земли. Но прогресс вдохновлял, и вопрос о том, кто будет жить на Марсе, отложили на потом.

Тысячи специалистов занимались строительством Феникса. Я также принимал активное участие на всех этапах её создания, проводя много времени на Марсе. Столкнулся с большим количеством мелких и не очень сложностей в непривычных условиях жизни на этой планете. Мои воспоминания о тех временах, преимущественно, связаны с необходимостью работать в скафандрах, сильными колебаниями температур, заметными, несмотря на все тепловые защиты скафандров и жилых помещений, а также пылевые бури, длящиеся месяцами.

Строительство Феникса очень подробно освещалось в СМИ на Земле. База проектировалась как постоянное место жительства, с торговыми и развлекательными зонами, фермами и плантациями для выращивания пищи. Хотя мы освоили молекулярный синтез, не хотелось полностью зависеть от клонированной еды.

Ещё на Фениксе Альфа были созданы зоопарк и ботанический сад, которые служили одновременно туристическими зонами и местами сохранения живых видов. Большую часть представителей земной флоры и фауны мы сохранили в виде образцов тканей, чтобы в будущем, при желании, клонировать их.

Ещё на этапе строительства Феникс Альфа стали посещать туристы, ведь началу 2000-х уже стали регулярными и привычными рейсы с Земли до Марса и обратно, а полёт занимал 1-2 дня. Побывать на красной планете желали многие, но, как стало понятно потом, всерьёз никто не рассчитывал оставаться там навсегда. Возможно, этому способствовало смещение фокуса внимания в новостях с темы выживания человечества на неудержимый прогресс и светлое будущее.

Одним из самых значимых событий стало рождение в 2015 году первого марсианина — девочки. В СМИ активно обсуждались её гражданство, возраст и возможность адаптации к жизни на Земле. Забегая вперёд, скажу, что она так и не посетила Землю по медицинским причинам.

К 2020 году Феникс Альфа был готов лишь на 50%, а ещё три базы оставались на стадии фундамента. Мы не учли масштаб и сложность задачи. Работы на остальных базах пришлось приостановить и сосредоточиться только на Фениксе, но завершить строительство к 2025 году мы не успели. Проблема усугубилась, когда на верфи произошёл саботаж, сделавший непригодными для полётов многие пассажирские корабли.

В итоге, в момент вспышки на Марсе оказалось менее 1 миллиона человек. В последние часы перед столкновением с облаком плазмы, на Земле оставался транспорт, способный эвакуировать ещё хотя бы 20 тысяч человек, но ни один корабль больше не покинул планету.

Мы не видели разрушения Земли, так как находились на обратной стороне Марса. Только на следующий день все жители Феникса осознали масштаб трагедии. Многие потеряли друзей и родственников, а теперь на месте Земли осталась лишь пустота. Вскоре растерянность и отчаяние привели к агрессии и злоупотреблению алкоголем. Правительство Феникса вынуждено было ввести жёсткие меры, чтобы справиться с ситуацией.

В это время облако плазмы достигло астероидного пояса, породив огромное количество обломков. Марс стал подвергаться астероидным бомбардировкам. Один из таких обломков, вероятно, и вызвал мой новый возврат. Что именно случилось — астероид попал в Эгиду или просто упал рядом — я не знал. Это был 2027 год.

Вспоминая жизнь на Фениксе, я осознал, сколько мы не учли вначале. Например:

Проблемы с гравитацией: Низкая гравитация на Марсе приводила к снижению мышечного тонуса, ухудшению зрения и кровообращения, а также к обострению хронических заболеваний. Пожары: Из-за слабой конвекции пожары были опаснее, производя много угарного газа. Система вентиляции и датчики не справлялись, что привело к множеству отравлений. Распространение вирусов: Более интенсивная циркуляция воздуха способствовала распространению инфекций, пока мы не внедрили системы обеззараживания. Адаптация животных: Животные и птицы в зоопарке испытывали трудности, периодически впадая в панику без видимой угрозы. Ограниченность пространства: Запертые помещения и замкнутое пространство угнетали всех. Даже я, привыкший к дальним и длительным космическим полётам, чувствовал себя неуютно. Безжизненный пейзаж: Пыльные бури и серый ландшафт за окном создавали депрессивную атмосферу.

Однако были и позитивные моменты:

Отсутствие комаров: Казалось бы, мелочь, но это стало одним из немногих радостных для меня моментов. Гравитационные покрытия: Мы разработали напольные покрытия с искусственной гравитацией, что не только улучшило условия жизни, но и стало популярным развлечением — зоны невесомости радовали особенно детей. Переселение на Марс: Это открыло новую эру для человечества. Формирование нового общества: Мы начали строить общество, основанное на доверии и сотрудничестве.

Этот опыт показал, что Марс не был безопасным убежищем. То же могло случиться и на Титане, который мы рассматривали как следующего кандидата для переселения. В следующем возврате мы обсуждали идею построить базу в космосе, расположив её за облаком Оорта. Однако многие предпочли исследование планет вокруг ближайших звёзд.

Однако с реализацией было всё непросто. У нас имелись химические ракетные двигатели с предельной скоростью в 17км/с. До 200 км/с мог разгоняться ионный двигатель, доработанный нами несколько возвратов назад. Благодаря синтезаторам топлива мы могли свободно перемещаться по солнечной системе, но для полётов к звёздам этого было недостаточно. До ближайшей звезды – Проксимы Центавра лететь на ионных двигателях не меньше 6 тысяч лет!

Нам требовались более быстрые двигатели, и мы обратились к проектам, ранее закрытым из-за сложности постройки или опасности их использования. Первым нашим подопытным стал ядерный импульсный двигатель. Мы ожидали, что устойчивости щита - Эгиды хватит, чтобы сдержать и направить куда нам нужно энергию реакции ядерного деления.

Во время практических испытаний мы выяснили, что Эгида при высокой температуре начинает быстро испаряться и исчезает за секунды. Можно было бы сделать щит мощнее, но это приводило к росту габаритов генератора его, и как следствие, всего корабля. А ещё мы не могли эффективно гасить инерцию, и возникающие запредельные перегрузки не мог выдержать не только человек, но и сам корабль.

Схожие проблемы возникли с двигателями на основе аннигиляции антивещества. Само антивещество мы могли создавать в неограниченных количествах, но выделяющаяся энергия также превосходила возможности щита, и двигатель разрушался.

Мы вспомнили про 1-мерное пространство, при доступе к которому управлять рождением элементарных частиц тогда мы не смогли. Кстати, именно из-за тех экспериментов я стал держаться подальше от испытательных стендов, наблюдая за всем при помощи видеотрансляции. Мне нужно было выживать при эксперименте, чтобы знать последствия.

Настало время новых экспериментов, и в лабораториях на Земле колоссальный объём порождаемых установкой частиц приводил к разгерметизации установки сжатия и взаимодействию их с окружающим пространством. Происходил взрыв такой силы, что на месте испытаний оставался огромный кратер. Потому отличной идеей было продолжить эксперименты, теперь уже на Луне.

Уже при первой же попытке мы выяснили, что возникающие частицы являлись топ-кварками (фермионами) – одними из самых массивных элементарных частиц. Они за доли секунды распадались на более простые частицы, и при этом выделялась энергия в сотни раз выше чем при классическом ядерном делении. Но процесс в вакууме оказался управляемым, и магнитными полями мы фокусировали поток частиц в пучок, таким образом создав реактивную струю. Так появился новый тип двигателя, который мы назвали просто Фермионным.

Двигатель оказался очень компактным, мощным и эффективным, но применять его в пределах атмосферы планет было запрещено. Зато в космосе он позволял разгонять космические корабли до невероятных скоростей, близких к скорости света.

Когда уже проводилось тестирование двигателя и попытки достичь предельных для него скоростей, мы столкнулись с несколькими ограничениями и нежелательными последствиями:

· Растёт масса (а точнее релятивистский фактор массы), что приводило к гравитационному искривлению пространства, и на скорости выше 75% скорости света пространство расступалось. Космический корабль проваливался в суб-пространство, выходя за пределы нашего мира, и что там происходит, мы тогда выяснить не смогли. Связь с кораблём терялась и обратно он не возвращался.

· Щиты корабля (Эгида) способны были выдержать столкновения с небольшими частицами, но встречные астероиды свыше 50см диаметром были уже опасны. А на скоростях выше 50% скорости света радары не успевали обнаружить препятствие впереди, и соответственно не получалось корректировать курс чтобы уклоняться.

· Также, на высоких скоростях (выше 10тыс.км/с) возникла сложность с манёврами уклонения от препятствий. Колоссальная инерция корабля требовала компенсации при помощи искусственной гравитации, иначе возникали перегрузки, выдержать которые мы не могли.

· Замедление времени, ставшее заметным на скоростях выше 60% скорости света приводило к ошибкам работы навигационных компьютеров и погрешностям в измерении пройденного расстояния. Из-за этого корабль успевал пролететь большее расстояние, пока проводились расчеты. И даже очень мощные компьютеры не справлялись. Тогда мы решили во время полёта 1 раз в 3 года тормозить и заново прокладывать курс.

В итоге мы выбрали безопасную скорость для пассажирских кораблей – 50% скорости света или 150тыс.км/с. Беспилотные же корабли могли двигаться на скоростях до 220тыс.км/с.

Прежде чем совершить первый полёт к другим звёздам, на протяжении нескольких возвратов мы строили небольшие космические корабли и пробовали отдалиться от Земли на всё большие расстояния. Отрабатывалась работа двигателей, щитов, навигации, совершенствовались методы строительства кораблей.

Попутно мы создали ещё два типа двигателя:

Фотонный двигатель

Он получился у нас, когда мы научились создавать не топ-кварки из 1-мерного пространства, а обычные фотоны. Этот двигатель был неэффективным, и впоследствии его применение ограничивалось лишь в качестве лазера или обычного (пусть и очень мощного) источника света. Находясь на орбите планеты, один такой двигатель мог освещать целый материк, что мы и использовали зимой в северном полушарии Земли.

Двигатель пространственного искривления

Его мы разработали на основетехнологии антигравитации для движения в атмосфере планет. Будучи абсолютнобесшумным, очень эффективным и не создающим выбросов – он мог достичь скоростилишь 900м/с – примерно в 3 раза выше скорости звука. Этого нам было достаточно,чтобы заменить традиционные ракетные двигатели, выводящие на орбиту космическиекорабли.