Киноциклотека: Киберпанк

Успешно начавшийся налет на базу «Скайнет» захлебнулся и, нарвавшись на контратаку, обернулся спешным отступлением отряда Сопротивления. Потерявший пилота и управляемый одним Джоном Коннором вертолет едва взмыл в воздух, как внизу под ним что-то громыхнуло, вспыхнуло, обдало обломками. Винтокрылую машину завертело в клочьях дыма, земля понеслась ей навстречу по спиралевидной траектории под отрывистое «пип-пип» с панели управления, заверещавшей о беде. То, что дело плохо, было понятно и без этого аварийного писка. Следующую дюжину секунд подбитый вертолет описывал тошнотворные круги, потом столкнулся с земной поверхностью и опрокинулся, напоследок ломающимися лопастями винта взметнув над собой сухой фонтан из грунта и пыли. За счет того, что машина не успела набрать большую высоту, а аварийное приземление вышло сравнительно мягким, крушение не стало фатальным для Джона. Впрочем, он мог быть тут же убит, ибо его, оглушенного и едва выбравшегося из перевернутой кабины, ждало рандеву с Т-600. Поднявшись на ноги, Коннор вперил зачарованный взгляд в серо-белесый гриб от мощного взрыва, величественно расползавшийся в сумрачной дали за разнесенными в хлам спутниковыми тарелками базы и горящими обломками, и не заметил, как громадный робот оказался рядом. Серьезные повреждения, лишившие терминатора нижних конечностей, не помешали ему подползти к человеку и отшвырнуть его в сторону длинной, как стрела строительного крана, рукой. Поваленный наземь, Джон увернулся от расплющивающего удара страшного стального кулака и, вынув пистолет, разрядил обойму в голову Т-600. Это не причинило терминатору особенного вреда, но дало бойцу Сопротивления секунду-другую перегруппироваться. Безногому роботу удалось еще раз схватить и швырнуть противника, шмякнув его о борт вертолета, и стянуть с него пыльный армейский ботинок. Джон, однако, уже докарабкался до бортового орудия, жестко закрепленного на корпусе вертолета и оснащенного гирляндой пулеметной ленты. С протяжным истошным криком он надавил на гашетку. Щедрая очередь пришлась в голову и грудной отдел влезавшего в машину терминатора и отбросила его на землю, откуда он уже не поднялся. Коннор, теряя силы, тоже рухнул навзничь и распластался в считанных метрах от затихшего Т-600. Полуживого человека и уничтоженного им робота разделял только остов вертолета, опрокинутого, как и они оба, брюхом вверх.

– Недурно для начала... – одобрительно хмыкнул Самат.

Лицензионный DVD, подаренный товарищами Рустемом и Серегой, дожидался Самата уже пару недель, минувших с его тридцать третьего дня рождения. Времени посмотреть фильм все не было: бесконечные рабочие вопросы и повседневный быт с методичностью помпового насоса высасывали из Самата не только азарт заядлого кинолюбителя, но и саму жизненную энергию. По возвращении домой после очередного дня, полного ненормированной беготни с репортажами для местного телеканала, у него хватало сил только на исполнение почетных функций главы молодого семейства. Последнее состояло из него самого, жены Алии, продолжительность совместной жизни с которой приближалась к трехгодичной отметке, и семнадцатимесячного сынишки Ануара.

Период, в течение коего ночной плач Ануара приводил к тому, что Самат являлся на работу не выспавшимся и угрюмым, с красными, как у киборга-убийцы, глазами, потихоньку оставался позади. Но и Самат, только начинавший осознавать, что впереди на дальнем и пока еще слабо различимом рубеже взялись проступать контуры его сорокалетия, чувствовал, что уже утратил, и, очевидно, безвозвратно, значительную часть своего запаса витальных вибраций. До женитьбы их, этих вибраций, было столько, что он мог без устали носиться, деля внимание между профессиональными обязанностями (довольно интенсивными, так как начальство не стеснялось эксплуатировать молодого тележурналиста на полную катушку), залихватским времяпровождением с друзьями (его преобладающей формой стали обширные тусовки в увеселительных заведениях либо в загородных зонах отдыха, откуда выросли знакомство и роман с Алией) и визитами в сельскую местность к родителям предпенсионного возраста. Теперь выдерживать темп подобного рода сумасшедших гонок стало сложнее. Каждый свободный вечер Самат начинал воспринимать как оазис в пустыне, предполагавший моральную релаксацию и подзарядку батарей, которую организм стал требовать через меньшие, чем это было прежде, промежутки времени. В этот раз оконце, отворившееся в искрившем от напряжения графике, Самат решил заполнить просмотром четвертой серии «Терминатора» на домашнем плеере.

Алия, аспирантка крупного, но лишившегося своего топового статуса и былого авторитета государственного вуза, не возражала против видеодосуга мужа. Устроившись рядом за письменным столом, она делала выписки из разложенных перед ней университетских папок и книг. В соседней комнате, дверь куда была приоткрыта, на кушетке посапывал Ануар, погруженный в ангельский, как и полагается в его возрасте, сон.

По мере того, как время по-разному, но одинаково неумолимо тикало по обе стороны экрана, Самат увлеченно следил, как протагонист фильма, бывший мертвец Маркус, в ходе мучительных поисков собственного прошлого и идентификации столкнувшийся под музыку неожиданного Денни Эльфмана не только с терминаторами разных габаритов и функционального назначения, но и с молодым Кайлом Ризом, ходячим парадоксом и не то будущим, не то уже состоявшимся отцом Джона Коннора, а также с сексапильной летчицей Блэр, спасенной Маркусом после уничтожения ее бомбардировщика, находился в подвешенном состоянии – в прямом и переносном смысле – на замаскированной базе Сопротивления. Вслед за тем, как Блэр, понятия не имевшая об анатомических и прочих секретах Маркуса, сопроводила его туда, тот был обезврежен сподвижниками Коннора. Последний и вел нечто вроде допроса с пристрастием, стоя у края разверстой шахты, над которой мясной тушей болтался пленник, прикрепленный цепями к ржавому карданному валу. Диалогу не доставало доверия и даже конструктивности, поскольку Джон обвинял Маркуса в грехах, тем решительно отвергавшихся.

– Ты думаешь, ты человек? – спросил Джон, глядя пленнику прямо в лицо.

Маркус опустил глаза, и мгновением позже, когда до него дошло осознание жуткой истины, тишину металлических катакомб разорвал вопль отчаяния.

– Не-е-е-е-ет!

Маркус, узревший киборгианскую начинку своей развороченной грудной клетки и, судя по всему, моментально переживший смесь психологического шока и роботического катарсиса, забился в конвульсиях, насколько позволяли импровизированные оковы.

– Сделай потише, ребенка разбудишь, – попросила Алия.

Самат, вынырнув из мрачного, как экскурсия по дантовому аду, омута фильмического повествования, потянулся к пульту, убавил звук.

Вскоре после того, как Блэр с Маркусом совершили дерзкий побег с базы Сопротивления, пришлось поставить диск на паузу. Звонил редактор с работы.

– Да, Виталий Аркадьич, – откликнулся Самат в мобильник.

– Сэм, завтрашняя прессуха в Пресс-клубе отменяется, – проскрипел редактор. – Вместо этого надо будет примерно к обеду быть в области, в сельском округе где-то километрах в пятнадцати от города. Сделаете там с Арсеном репортажик про локальные разборки.

– А что там такое?

– Какие-то танцы-протуберанцы вокруг бывшего здания сельского дома культуры. Или, скорее, здания бывшего сельского дома культуры.

– Да нет, наверняка лучше сказать – здания сельского дома бывшей культуры, – поправил Самат и услышал в трубке хриплый хохоток Виталия Аркадьича.

– В общем, по легенде, здание вроде как было закреплено за каким-то фондом, а на деле им распоряжался местный царек-самодур, и пользовал он его, как водится, в собственных, глубоко коммерческих целях. Только делал он это до того топорно, что в итоге довел актив до плачевного состояния. А недавно на него еще завели дело в связи, само собой, с хищением бюджетных средств, и он исчез. То ли смылся за бугор, то ли где-то грамотно схоронился, то ли его самого схоронили в буквальном смысле. Вокруг здания поперла движуха, причем с непонятками. Возбудилась общественность, уперлись рогом местные власти. Вот и попробуешь вникнуть – ну так, легонечко, по верхушкам, как обычно, не корча из себя пиндосского журналюгу. Ну, ты понял...

– А как же, поди не в первый раз. Ясно, – сказал Самат, попрощался и положил трубку.

Вместе с телефоном он отключил мысли от своей завтрашней миссии (думать о ней доставляло чересчур мало удовольствия) и перефокусировал внимание обратно на одиссею Маркуса по дистопически живописному миру четвертого «Терминатора». В ней Самата коробила картонность отдельных сцен, но в целом хроника вендетты героя, коварно обманутого кибернетическими негодяями «Скайнета», смотрелась как в меру занятная и остроумная история, с изобретательными ходами вроде эффектного камео клона молодого Шварценеггера и детального объяснения происхождения шрама на лбу Джона Коннора.

Битва милитаризировавшегося человечества с глобальной машинной угрозой увенчалась красочным побоищем в интерьерах, напоминавших одновременно декорации театральной постановки об узниках концлагеря, лабораторию по испытанию нового лекарства и завод по сборке оборудования для оборонной промышленности. В партнерстве с Коннором, который освободил по пути Риза, казненный уголовник, посмертно превращенный в киборга в обмен на поцелуй неизлечимо больной вдохновительницы проекта, и это все о нем, о Маркусе, сразился с новеньким, только что со сборочного конвейера, терминатором серии Т-800. А после победы, доставшейся ценой смертоносного ранения Джона, восставший против своего компьютерного демиурга стоик принял невыносимо человеческое решение пожертвовать ради спасения нового лидера Сопротивления искусственным сердцем – то есть собой – и, оживляя евангельские ассоциации, искупить собственную вину и заодно вину всего человечества. Было бы человечество, а грехи найдутся в изобилии, подумалось Самату. Финал с подготовкой операции по пересадке киборгианского моторчика Маркуса уложенному рядом под мирными лучами солнца Джону хорошо срифмовался с прологом фильма, где главный герой под вступительные титры также покоился в горизонтальном положении в ожидании летальной процедуры. Самат последний раз за вечер одобрительно хмыкнул, решив для себя, что «Терминатор: Да придет Спаситель» (в оригинале просто «Спасение») определенно симпатичнее третьей части цикла.

Почти в таком же умиротворяющем полуденном свете следующего дня тридцатитрехлетний журналист глядел в объектив телекамеры, водруженной оператором Арсеном на переносной штатив, вертя в руке микрофон и настраивался на съемку заключительного куска репортажа. За его спиной хмуро возвышался трехэтажный образец совдеповской архитектуры эпохи застоя, ветхий и устрашающе запущенный. Самат пару раз прокрутил в голове отрепетированную реплику, дал добро оператору и поднял микрофон к губам.

– Вопрос о том, кто и какую понесет ответственность за сложившуюся ситуацию и какой из конфликтующих сторон придется взять на баланс строение, вокруг которого вскипели нешуточные страсти, а значит – на кого лягут заботы о его капитальном ремонте и прочих восстановительных работах, – решится, скорее всего, в судебном порядке. Пока же здание и прилегающая к нему территория больше напоминают базу «Скайнет» после атаки на нее сил Сопротивления из фильма «Терминатор: Да придет Спаситель». Причем совершенно непонятно, откуда может явиться Спаситель, готовый привести инфраструктуру в порядок и разгрести завалы мусора кругом. Самат Данабеков, служба новостей Двенадцатого канала, Алматинская область.