Руки манипуляторов

Антон волновался перед входом в школу, но его впустили без всяких проблем и давящих взглядов. В школе царила благоприятная обстановка. Полные энергией, первоклассники бегали по коридорам, раздражая каждого измученного старшеклассника. Проходя мимо вешалок в раздевалке, защищённой решетчатой стеной, он столкнулся плечом с другим учеником. Антон зашагал быстрее, поправляя пиджак, но игнорируя реакцию этого человека на инцидент.  Было заметно только одну свободную вешалку в конце раздевалки, на которую он повесил свой пиджак. Предстоящий обратно, путь по раздевалке, покрытой жёлтыми линиями солнечного света, проходящего сквозь решётку, закрывал тот самый человек, решивший вернуться. У него высокий рост, а татуировки на лице были обозначением его прозвища. 

-Привет, Антон. Моё поведение вчера было слишком дерзкое. Обыскивать карманы это нарушение твоего личного пространства.  Извини меня, ты просто попал под горячую руку моего приступа агрессии.- быстро произнёс "Юморист".

Антон удивился. Сегодня с него, будто, снимают всю агрессию и обиду, нахлынувшую вчера.

-Ну... Ладно, я тебя прощаю. Правда я очень волновался из-за вещицы, которую ты бессовестно украл.

Юморист, без облегчённой улыбки на лице, похлопал Антона по плечу и пошёл к выходу из раздевалки.

Через несколько часов, проведённых за партами, Антон впитал через наушники много информации, но вот наступил урок русского и никак нельзя было снимать наушники чтобы передохнуть от этой режущей боли. И вот он пришёл в нужный класс, сел за первую парту среднего ряда и начал вытаскивать ноутбук из своей сумки и ему показалось странным  что "Юморист" сел с ним за одну парту. Стул учителя стоял без, висевшего на нём, пальто. 

Звонок прозвенел. Весь класс сидел на своих местах и готовился строчить тексты. Подключив к ноутбуку паурбанк, Антон не увидел зелёного шнура у уголке экрана. На зарядном устройстве не мигала ни одна лампочка. 

-Чёрт, надеюсь что сейчас ничего писать не будем.- подумал Антон. Осталось две палочки заряда, но, не став дожидаться, он нажал на кнопку "выключить".

По краям глаз, направленных на выключенный ноутбук, ударили блики от экрана электрической доски. На ней появилась голова мужчины, лет тридцати. Всё остальное тело этого искусственного интеллекта было лишь похоже на человеческое. Его серое тело без всякой компьютерной графики было похоже на человечка, нарисованного на их школьном туалете. Антон открыл коробочку, прикреплённой к краю парты, и надел наушники. Провода тянулись через дырку, проделанную в коробке, и чуть не зацепились за микрофон, встроенный в них. Мягкий тембр голоса проникал в уши, затёртые до мозолей от наушников.

-Тема урока "Несобственно-прямая речь"- на большом экране искусственный интеллект, помещавшийся во весь рост, писал в воздухе определение маркером.- Это одна из форм передачи на письме чужой речи. Она сочетает в себе...

Всё протекало медленно и скучно. Урок перешёл из повторения старой темы в изучение новой и Антон заметил что рот этого странного человека открывается не в такт словам. Похоже что появились какие-то перебои с интернетом. 

"Юморист" толкнул Антона локтём. Он вытащил один наушник.

-Ты чего ноут не включаешь?

-Зарядка села. Дома забыл зарядить.- сказал Антон, отвлёкшись от темы урока.

- Аа, понятно.- протянул "Юморист" и протянул ему свой аккумулятор.

Антон уже расслабился от того, что урок будет проходить устно а других больше не предвиделось. Но помощь от человека, чувствовавшего вину, заставила его, неосознанно, взять аккумулятор и воткнуть его в разъём ноутбука. Появился зелёный шнур в нижнем уголке экрана.

-Спасибо.

-Книга- прозвучало в его, оставшемся в левом ухе, наушнике.

Антон повернулся к доске, но звук пропал. Он посмотрел на "Юмориста" и всех остальных, но они смотрели прямо на их, не человеческого вида, учителя, который всё продолжал шевелить губами. Он был отрезан от своего класса. Из наушников послышался гудок и через секунду заговорил голос, быстро и эмоционально. 

-Книга- продукт не здорового человека. Это боль невротиков, алкоголиков и наркоманов, обрушавшаяся на психику. Такая боль во время войны считалась нормой. "Как-то слишком гладко всё, а где же страдания, которые так украшают человека?"- спрашивают выросшие дети и начинают создавать себе проблемы. Зачем ты создаёшь себе эти проблемы, Антон?

 У Антона появилось ощущение будто большой и жирный палец тычет ему прямо в его грудь.

-Кто вы? Почему вы мне угрожаете?

-Книги не ломают современного человека так, как ломают старые книжные полки. Чем сильнее били наших предков, тем больше они ожесточались. Чтобы сломать людскую волю, сломать дух, тебе придётся сначала сломать разум. Люди думают что смогут сражаться с пропагандой. С ложью. Ты думаешь что есть какой-то правильный способ вернуть литературе былое величие? Это ерунда. Люди знают что всё это настоящий ужас, но ты попытаешься разрушить эту иллюзию, потом показать, что ты наслаждаешься своим выдуманным миром, который во многом превосходит реальный. Если разрушить их представление о том, что есть не выдуманное, станешь их личным чудовищем. Они будут ненавидеть тебя, а ты станешь слабее. Но нужно помнить что всё это лишь демонстрация. Лев рычит с той же целью, горилла бьёт себя в грудь. И если слишком увлечёшься этим, погрязнешь в ужасе, станешь чудовищем, лишишься части себя. Ты станешь не писателем, а даже меньше чем человеком. И это может быть фатально...  

Антон ощущал себя захваченным и подавленным. Казалось что даже тело не принадлежит ему, что чужие руки больше не возьмут карандаш. Но он ещё чувствовал связь с телом из-за бегающих мурашек по его коже. Свист в ушах. Овладев собой, Антон сжал в руке микрофон и смочил горло.