Руки манипуляторов

У людей, что добровольно помогают природе, животным или бездомным людям, всегда есть желание поддержки со стороны окружающих, желание того, чтобы на них смотрели с одобрением, но люди, которые были перед Антоном, не желали ничего из этого. Они поливали цветы, кормили здоровых животных, в том числе и тех, что вредили их замечательным участкам, но не обращали внимание на взгляд Антона. В нём показывалась вся реакция на всё отвратительное происходящее. У Антона домашняя футболка прилипла к телу. Он, в основном, видел только то, что он открыт перед несколькими камерами и что перед ставнями гаража одного из домов разразилась тяжёлая схватка. Троица детей подручными средствами, кажется, это были какие-то инструменты для починки машин, решали проблему природного характера. Один из мальчиков приложил к голове бешеной кошки гаечный ключ, выдавливая кровь из её рта. Глазки выкатились из орбит, с застывшем выражением агонии. 

Антон пришёл в себя и огляделся по сторонам. Он увидел как в центре "Живого квартала" собирается группа дворников. Был конец сентября, поэтому с деревьев, которые росли в "Живом квартале", опадала листва. Антон прошёл мимо нескольких людей, сосредоточенно собирающих разыскивающих мусор на идеально чистом участке травы. Ему пришла идея, и в этот момент он оказался в центре квартала, который представлял из себя большую детскую круглую площадку, окружённую дорогой. В совокупности это было похоже на пасть. Антон пристроился к группе людей с воздуходувками сразу после того, как получил такую же от незнакомого соседа.

Вечер был пропитан лозунгами. Люди то и дело подбадривали себя ими. Группа дворников ровными движениями сдували листья с тротуаров.

Антону нужно было к Роме. Только там он мог чувствовать себя в безопасности. Медленно, но верно он приближался к повороту на нужную улицу. Когда вся группа закончила прибирать центр, началось распределение по улицам. И вот ему досталась та улица, которая соединяла два квартала. Это та дорога, по которой он шёл домой, только теперь ему надо очистить её от листьев. Он и ещё несколько человек занялись её очисткой. 

Антону нужно было попасть в то место, где ему не приходилось сдерживаться. Эта квартира сейчас казалась ему недостижимой звездой. Нельзя было смотреть в камеры, нужно было носить непроницаемую маску. Лица вокруг тоже были напряжены, натянуты как барабаны. Три дворника раздувают листья и никто не знают кто и что внутри скрывает, но вдруг один, самый младший из них, отдаёт воздуходувку.

-Мне нужно к знакомому в туалет.- Говорит Антон и сливается с серой массой людей, мешками выносящих мусор. Это был новый квартал, малоизведанный мир.

Тихо пройдя между кустами и стеной пятиэтажки, времëн последней войны, Антон прошëл к входу. В подъезде было как-то сыро и не приятно. Зелëная краска на стенах облупилась и создавала некрасивые дыры. Хотя и с новой покраской, подъезд тоже выглядел бы угрюмо.

Похолодевший воздух вечера гулял по подъезду, создавая очень не комфортное ощущение для Антона, одетого в лёгкую одежду. Леденевшее окно первого этажа Боткинской улицы согревал пар от дрожащего дыхания с внутренней стороны. И хорошо что с внутренней, если бы в подъезде был домофон, Антон не смог бы зайти. На улице кто-то из соседей ещё копошился над обработкой детского двора. Людей осталось не много. Вон несколько человек несут последние разобранные качели, на месте которых должны поставить новые. Бородатый мужик в кожаной куртке доделывает сетку на футбольных воротах и уже скоро, прихватив с собой ящик с инструментами, пойдёт в свою квартиру.

Мимо окна прошёл мужчина с тележкой, полной земли, и Антон быстро отстранился подальше. После всего, что произошло он не готов был к зрительному контакту с людьми, а мог только смотреть в пустоту сквозь стекло. Он сделал шаг назад и присел на ступени лестницы. Жаркое пламя обиды и унижения потихоньку угасало бы от холода, но тëплая кровь из носа напоминала обо всëм. Он прислонил руку к носу чтобы остановить кровь и обдумывал где же ему остаться. Выйти на улицу не давал лютый холод, который гарантирует обморожение всех пальцев его босых ног. Да и в подъезде то, на плитках уже не возможно было стоять. Он прижал колени к груди и облокотился на перила, чувствовал себя ущербным. Лицо морщилось. Через пальцы просачивалась кровь из носа. Это раздражало. Антон, бесконтрольно, вскочил, вцепился обоими руками в шаткие перила и начал бить ногами, прилогая силы, но выплëскивая агрессию.

Сработал датчик движения и включился свет, за ним последовал хлопок двери и шарканье тапочек по плиткам. Антон замер, упираясь правым коленом между прутьями перил на лестничном марше. По звуку скрипящих перил тянулся к Антону человек, несущий радость и дружелюбие. Из-за угла вышел Рома. Его лицо выражало недоумение при виде Антона, и его складки на лице расширились. На нëм был халат серого цвета, шерсть которая была примята под прессом множества вещей в его шкафу. Без лишних слов Рома взял Антона за локоть и повëл.

-Ты что здесь делал? - Рома пустил его к себе в квартиру.

-Не хочу я дома находиться. Не приятно там. -замкнуто ответил Антон, отдёрнул руку и прислонил еë к носу, пытаясь как-то его заткнуть.

-Ясно, и возвращаться ты похоже не будешь.- Рома спокойно постоял в раздумии несколько секунд, вытащил из тумбочки, что стояла в прихожей, парочку ватных дисков и дал их Антону. Сам же, он пошëл на кухню.

На некоторых стенах, поверх голубых обоев висели плакаты разных рок-групп. У самого входа висела группа «Нервы». Антон проскользнул взглядом по лицу белобрысого солиста. И лицо, и название казались ему чём-то не знакомым и давно забытым. Похоже что Рома фанат старого русского рока.

-Слушай, может тебе чай налить?

-Да, пожалуй...

Горячий чай протекал по стенкам горла и согревал изнутри так, что поднималось настроение и квартира уже не казалась чужой. Различных атрибуты в стиле рока, отвратительные голубые обои и даже паутинки на потолке отдавали чувством домашнего уюта.

Антон поставил большую кружку на стол и повесил голову, ватный диск чуть не вылетел из ноздри. Сейчас очень захотелось спать. Рома, сидящий рядом, начал что-то говорить, но сонность не позволила услышать его с начала.

-... В принципе, всё случившееся не удивительно. Этого следовало ожидать от твоего папаши.- Рома пытался поддержать.

-Да... Но я, наверное, не буду заявлять в полицию. Мне его жалко, он всë же не плохой, просто жизнь всë время отнимала у него самое лучшее.

Рома облокотился на спинку стула.

-Ты чего, он же тебя избивает. Причём постоянно. Не оправдывай его.

-Нет, нет он нормальный на самом деле. Просто сейчас у него такой сложный период.

-Антон, твоя мама умерла уже десять лет назад, по твоему он до сих пор срывается на тебе из-за этого? Даже если и так, то он не имеет права поднимать на тебя руку.

Антон поднял голову и, с по-прежнему опущенными глазами, произнëс:

-Я просто не хочу чтобы единственный человек, которого я ещё люблю, был не рядом со мной.

Почему он так себя ведëт? Мне жаль этого пацана- Рома потупил взгляд.

-Ладно, можно у тебя сегодня переночевать?

-Да, конечно. Сейчас постелю на диване в зале.

Диван в гостиной был довольно жёсткий. Антон укутался в одеяло и постарался заснуть, разделяя свою память и эмоции, которые отправлялись прямиком в никуда. В не большой комнате с большим окном, было пусто. Абсолютно ничего, кроме дивана, настенного телевизора и чехла от гитары в углу комнаты. Пару плакатов разбавляли голубой цвет комнаты, который, по всей видимости, был Роме не по душе. А он находился в соседней комнате и Антон слышал как тот ложился спать.