Погружение: пока не закончится кислород

Я наблюдала, как Томас и Юки колдовали над узлом от батискафа, и не могла не усмехнуться: эти двое были как два мира, абсолютно разные, но в работе сливались в нечто цельное. Ради общей цели — уверенность в будущем спуске в западную гряду.

Юки — тихий, сосредоточенный, с каждым просчитанным винтом в ладони. Том — всегда шумный, с вечно расстёгнутым рукавом и прилипшей к пальцам графитной смазкой.

В каждый их жест был вшит опыт, точность, и, как ни странно, забота. Здесь, внизу, под километрами воды, техника была не просто инструментом — она была пузырём, в котором мы могли чувствовать себя безопасно даже в самых тёмных уголках океана.

— С этой стороны стабилизатор не держит угол, — проговорил Том, чуть прищурившись. — Скорее всего, из-за микроотклонения в шарнире. Юки, дай те фторопластовые прокладки, которые ты вчера показывал.

Юки молча передал детали, даже не глядя. Он всё уже знал наперёд, как будто читал движения Томаса по вибрациям воздуха. Работали они над системой баланса реактивного маневрирования — той самой, что позволяет батискафу стабильно держаться на глубине в зоне высоких гидродинамических потоков. Эти потоки — не шутка.

— Мы усиливаем узел для следующего спуска, — пояснил мне Том, когда заметил мой взгляд. — Юки предложил гасить импульс с помощью буферного кольца на внутренних опорах. Это как стабилизатор на мотоцикле, только под водой и под давлением в сто атмосфер. В прошлый раз батискаф дёрнуло при отцепке дрона. Не хотим, чтобы в следующий раз его заклинило или ушёл криво.

Я кивнула, хоть и не особо углублялась в такие тонкости инженерии. Это было важно. Не просто «подшаманить технику», а подготовить её к боевым условиям. Там, внизу, в опасных толщах воды, не прощают даже микроскопических просчётов. Один неверный градус — и ты не всплывёшь.

Юки всё это время молчал. Он говорил через металл, через схемы, через винты. Но я чувствовала: он слышит всё, что происходит вокруг.

Я даже не спросила, почему он вдруг решил взять инициативу на себя. Обычно он молчаливо выполнял инструкции, но сегодня был другим. Возможно, почувствовав ту же тревогу, что и я. В воздухе и правда витала тишина перед грозой — и Юки, как всегда, готовился к ней заранее. Без лишних слов.

Они работали в абсолютной синхронности, не отвлекаясь, не глядя друг на друга. Только короткие реплики — функциональные, как команды в шахматной партии.

И я вдруг поняла, как хрупок этот наш «оперативный отдел». Мы не были официально самой важной командой на «Титане» — но каждый знал, что именно нас вызывали, когда всё летело к чертям. Мы не спасали станцию громкими речами. Мы просто делали свою работу, когда другие не справлялись.

Я сжала планшет. Чип. Запароленный. Чёртов четвёртый дрон. Всё это вязло в голове липкой массой.

Каэль... Он был как кусок кода, вставленный не в тот скрипт. Умный, хладнокровный, вызывающе правильный. Но я видела — в его глазах не было страха перед ошибкой. Потому что он не верил, что ошибается. Ни на секунду.

«Значит, он знал...» — эта фраза крутилась в голове, и чем дольше я думала, тем больше убеждалась: человек, перепрашивающий дрон с идеей, не делает этого случайно. Каэль не дурак. Он что-то проверял. Что-то искал.

— Эй, Ливи, — Том оторвался от работы и заметил мой взгляд. — Я что-то похож на подозреваемого?

Я выдохнула с лёгкой улыбкой.

— Ты больше похож на того, кто не делает умный вид, а действительно работает.

— Ха! Это потому, что я гений. — Он подмигнул и снова вернулся к деталям.

Юки ничего не сказал, но, я клянусь, в его глазах мелькнула тень согласия.

А потом мне пришла мысль.

Если Каэль действительно что-то скрывает — он не остановится. Он не позволит нам копать, пока не станет поздно. Возможно, мне нужно не бороться. Не сейчас. А наблюдать. Искать.

Я сжала конфету из кармашка в ладони. Она лежала там, словно крошечное зерно — сладкое или кислое, с ягодным или фруктовым вкусом. Непонятно, что ощутила бы я, попробовав раскусить её.

Думаю, Софи права — может, пока ещё не время выносить всё наружу. Мы не знаем, с чем имеем дело.

Я разжала пальцы и тихо сказала себе:

— Не торопись. Выжди.

В этот момент Юки поднял глаза и, не отрываясь от работы, произнёс:

— Если хочешь понять, куда ведёт трещина — посмотри, где камень впервые дрогнул.

Я повернулась к нему, будучи удивлённой.

Он снова склонился над стабилизатором. И будто ничего не говорил.

— Ну давай, родная, не подведи. — Том хлопнул по корпусу. — Ты же у нас самая упрямая, но и самая верная, правда?

— Ты говоришь с техникой, — сказал Юки, не поднимая головы.

— Мы с ней друзья.

Я смотрела на них, стараясь поймать хоть тень спокойствия — бесполезно.

— Ливи. — Толкнул меня рядом сидящий Пирсон. Он щёлкнул пальцем по экрану. Этим вечером он работал с нами, на диване. Осматривал камеры наблюдения. — Виктор крутит модель ветра. Уже четвёртый раз перерисовывает фронт. Видимо, хреновая погодка ждёт.

На голограмме над Виктором клубился прозрачный водоворот, насыщенный синим и жёлтым цветами. Он плавно перетекал из одной проекции в другую — будучи в руках нашего погодного мага.

— А вот, — продолжал Пирсон, — Скалли. Направляется в нашу сторону. Выглядит злым, народ.

Я уже не слушала.

Мысли слиплись в один клубок, обволакивая только одно: если там будет его отпечаток — всё меняется. Всё.

Мой планшет пискнул.

Тихо. Не громко. Но звук будто ударил по центру груди.

Пирсон обернулся раньше меня. Скосил взгляд, наклонился ближе.

Секунда.

Вторая.

— Срань господня, — коротко выдохнул он.

Софи тоже услышала. Её глаза впились в меня.

Я едва заметно кивнула.

Да. Это он.

Софи прикрыла рот рукой.

Всё стало понятно без слов.

— Что случилось? — Томас обернулся от корпуса, вытирая руки. — Почему вы все такие...

Дверь открылась с шипением.

Вошёл Каэль.

Как всегда — спокойно. Ровный шаг, холодный взгляд.

— Кто из вас ответственный за прокачку седьмого шлюза? — его голос прорезал воздух, как скальпель. — Я запросил диагностику более часа назад. Протокол всё ещё висит.

Юки замер. Томас обернулся к нему, потом посмотрел на Каэля, потом снова на нас.

Никто не ответил.

Комната застыла.

Каэль оглядел всех. И вдруг в его лице мелькнула доля раздражения — не от задержки, а от того, что что-то идёт мимо него.

— Я повторяю. Кто отвечает за седьмой?

Он смотрел на команду, но никто не шевелился.

В этой тишине даже Юки не шелохнулся.

Я не сводила с него взгляда.

Он встретился со мной глазами.

На мгновение — только на одно — он замер.

Что-то понял. Или догадался.

Может, он даже знал.

Софи смотрела то на меня, то на него.

Её глаза метались, как маятник.

Я чувствовала, как воздух между нами трещит.

Что-то сломалось. Или готово было сломаться.

Каэль сжал челюсть.

— Я не повторяю трижды, — сказал он.

И тогда я улыбнулась. Совсем чуть-чуть.

Потому что отныне была уверена — он причастен к исчезновению одного из самых дорогих дронов на Титане.