Глава 12: Необратимые доказательства
Иногда ночь приходит на станцию «Титан» не в один миг, а по капле.
Не гасит свет — а делает его мягче. Не глушит звуки — а просто замедляет их.
И кажется, что всё замирает не потому, что устало, а потому, что того требуют обитатели тихого океана.
Ведь на таких глубинах ночь не темна — она густа, как чернила, пролившиеся между корпусами, кабелями и переходами.
Глубина сама по себе становится временем.
И в ней, в этом скрытом океане, каждый обитатель станции засыпает по-своему.
Томас засыпал, как и жил, — быстро, с шумом, с открытым ртом и комично сброшенной рубашкой на пол. Он ворочался пару минут, хмыкал, что-то шептал в темноту — как будто спорил с Юки даже во сне. И в этом было его странное спокойствие: в споре, в импровизации, в том, чтобы делать, не сомневаясь.
Юки заснул позже. До этого он, как всегда, перечертил схему стабилизаторов, сравнил углы креплений, поставил себе напоминание и только тогда позволил себе лечь. Его сны были структурны. И, наверное, чётко отмерены по фазам. Даже подушка лежала идеально, а плед был натянут, как натянутая линия лазера.
Софи долго не могла уснуть. Она ворочалась, сжимая в руках старую резинку для волос — как будто это был якорь в тихой ночи. Она думала о голосе Каэля. О взгляде. О фразе, сказанной в упор и без намёка на тепло. И впервые за долгое время она не чувствовала себя слабой. Скорее — разочарованной.
А разочарование — это когда ты больше не ждёшь. Даже ответа.
Виктор уже спал. Спокойно, без фантазий.
Он разминал шею перед сном и закрывал форточку. Обязательный ритуал. Мужчина давно вывел для себя формулу сна: +22 градуса, одна подушка, тишина.
Единственной его проблемой был ноющий сустав в правом колене, который он, вероятно, сегодня опять потянул на лестнице. Он никогда не жаловался. Просто знал: если с утра он проснётся — значит, всё работает. А больше ему и не нужно.
Пирсон сидел у себя в каюте с кружкой, в которой плавали ломтики имбиря и немного мёда. Он пил чай, щурился в экран планшета, читал бессмысленные новости с поверхности. И не мог уснуть до тех пор, пока не закончит игру: "найди три несостыковки в официальном отчёте начальства". У него был талант видеть фальшь. Ирония — его щит. И всё же, этой ночью он не пошутил ни разу. Даже в голове.
Каэль Скалли не спал.
Он лежал в своей каюте на идеально выровненной простыне, в комнате, где не было ни пылинки, ни лишнего предмета. Подушка под головой не имела ни одной складки, одеяло лежало ровно, по линиям, как будто он сам себя завернул в порядок.
Он смотрел в потолок. Не моргая.
Думал. О чипе.
О том, что кто-то допустил ошибку. Возможно — он сам.
О том, что у Оливии Дегрев хватит ума всё вскрыть.
О том, что, если её глаза встретят правду — его план перестанет быть гениальным, а станет уязвимым.
Он не боялся. Он рассчитывал.
А Оливия... Она спала.
Но это был не глубокий сладкий сон — это был отказ сдаться.
Иногда люди ложатся спать, думая о другом человеке.
Иногда — о себе.
Оливия же неожиданно заснула с задачей.
Не с симуляцией. Не с догадкой. С чипом. С кодом. С неизвестным.
Её пальцы, даже в отключке, касались сенсорной панели.
Как будто во сне она не позволяла системе забыть, что она ждёт ответа.
После сцены с Каэлем, после его выверенных фраз, его "позже" и "всё под контролем", она сделала то, чего не решалась до сих пор.
Применила то, что сама создала в симуляции. Разрыв петли адаптации.
Тонкий сбой между циклами. Как сдвиг шестерёнки.
На экране ползли строки. Не тревожные. Не важные. Просто... вскрывающие правду о Каэле Скалли.
Весь Титан погружался в сон. Тихо. Размеренно.
Всё замерло, как в бескрайних глубинах.
Лишь один файл в системе открывался. Медленно. Упрямо. Неотвратимо.
Курсор мигнул. Доступ получен.
И в этот момент луна, где-то над километрами воды, медленно уступала место солнцу.
А значит — всё могло измениться.
Оливии осталось только проснуться. И открыть глаза. Чтобы сбросить груз с плеч. Если сможет.
Потому что то, что скрывалось внутри чипа, уже перестало быть секретом.
Теперь это была опасная правда.
***
Я проснулась резко, будто кто-то треснул меня по затылку.
Свет экрана бил прямо в глаза, белый и дерзкий, как незваный гость. Я зажмурилась, моргнула, попыталась сфокусироваться.
Пальцы по-прежнему касались панели. Кожа отпечаталась на стекле.
Запястье затекло, спина ныла, дыхание было скомканным.
Где я?..
Ах да. Чип.
Я щурилась в экран, пытаясь вспомнить, на каком этапе остановилась.
Но он сам дал мне ответ.
ДОСТУП ПОЛУЧЕН. РАСШИФРОВКА ЗАВЕРШЕНА.
Я подалась вперёд, уже не чувствуя ни боли, ни сна.
Глаза раскрылись окончательно.
Сердце — в горло.
Всё. Это оно. Это случилось.
Сработало. Я его взломала.
Я резко сажусь, и стул жалобно скрипит подо мной.
Включаю консоль.
Знакомые папки, строки. Всё дышит, мигает, ждёт.
Сон как рукой сняло. Я уже не помню, сколько времени прошло. Может, два часа, может, шесть. Всё слилось в одно.
Открываю лог.
Сначала — привычная навигация по верхним слоям: лог-файлы, временные метки, журнал доступа.
Пользователь: KS001.
Каэль Скалли. Без вариантов.
Он был в системе. Он работал с чипом.
Но это ещё не доказывало ничего — пока я не дошла до следующего.
Устройство: IP-471N-78B-AL.
Активация: за 4 минуты до отключения четвёртого дрона.
Я замираю.
IP-шник... Он знакомый. Я его уже где-то видела.
Пальцы по инерции открывают базу Нерея. Внутреннюю — ту, что мы ведём сами.
Я ввожу адрес. Руки слегка дрожат.
Секунда. Другая.
Появляется результат.
Владелец устройства: Каэль Скалли.
Назначение: инженерно-аналитическая станция.
Допуск: уровень С.
Всё внутри замирает.
Я не думаю. Я знаю.
Он активировал чип. Он искажал связь. Он вмешался.
Я застыла, уставившись в экран. Это не был сбой.
Это была отключённая слежка, ручной ввод.
Дрон реагировал плохо не из-за глубины или повреждений. А потому, что его отключили от основной линии связи.
Я открыла логи пакетов. Там — нарушения координат, отклонение курса, потеря стабильности в расчётах.
Но не потому, что дрон "сломался".
А потому, что его перевели в другой режим.
И тогда у меня родилась мысль.
Если чип до сих пор активен — возможно...
возможно, он всё ещё связан с дроном?
Я схватила чип и буквально вылетела в коридор.