Глава 4
Салли обнаружила Восьмого с Альфредом на пару на последней лестничной площадке, с которой был выход на крышу.
Тайлер сидел на подоконнике лицом к двери пролетом выше, обхватив руками коленки, и его лицо имело выражение крайнего напряжения. Он словно причинял себе боль и злился на самого себя.
Альфред словно только что опустился на ступени напротив, сцепив пальцы рук и подрагивая ногой. Он пристально смотрел на Тая, пригвоздив нечитаемым взглядом к месту.
-Это несправедливо, Восьмой! -Воскликнула девочка, вбегая к ним в мрачный закуток. -Ты обещал продолжить сказ...
-Продолжить, Салли... -перебил Тайлер глухо, словно хотел сказать: ''знала бы ты, чего бы это мне стоило!''
-Н-но... -Пролепетала та пораженно. -Я хочу знать, что было дальше...
-Зачем тебе это? -Сказал вдруг Восьмой резко, словно отбрасывал, если бы умел, больную конечность. -Если хочешь, я и сам не знаю.
И без того огромные глаза девочки округлились, но она словно приросла к месту, глядя на Тайлера.
Мальчик даже не повернул головы в сторону Салли, и постепенно личико сестренки Джверза принимало все боле страдальческое выражение.
В голубых глазах плеснула горькая обида, а пухлые губы дрогнули, жалобно искривившись.
Она развернулась и убежала; однако ни Альфред, ни Тайлер не слышали, что бы она плакала.
Оба продолжали свой немой консилиум, несмотря на то, что Тайлер помрачнел сильнее прежнего.
-Что же нам делать? -Не выдержал наконец Альфред. Его лицо нервически подергивалось. -Ведь нас начнут искать остальные, если эта только на нас не наябедничает. -Да и мы нашли, где прятаться; у них есть и уши, и глаза, и даже больше. Хотя бы просто возможность...
Он огляделся.
-Так вот почему ты выбрал меня, -произнес Тайлер глухо. -Потому что у меня её нет.
-О чем ты... -Начал Десятый.
-Подумай хорошенько, -продолжал Тайлер, слезая с окна. -Ты сам раздавишь меня одним пальцем, так как я могу тебя защитить? Из меня плохое биологическое оружие. Чего же ты хочешь?
-Быть уверенным в том, что меня не сожрет уродина-мутант под шкурой моего соседа по месту для ночлега! -Заорал Альфред, ударив кулаком по перилам, так что грохот разнесся по всему этажу, а Тая передернуло. -Посмотри на его лицо! Шут разберет, что у него на уме; того гляди превратиться в тигра и разорвет тебя на части.. своими мерзкими клыками... Он только и выжидает удобного момента - как только ты заснешь, будешь хрустеть у него на зубах. Это просто травля, Восьмой! Нас здесь скармливают таким монстрам, как он. Они подселили его нарочно.
-Господи Боже, -прошептал Тайлер, невольно посторонившись. -Альфред, что ты несешь?
-Посмотри на Мёри,-продолжал тот в исступлении, наступая на Восьмого, весь дрожа крупной дрожью. -Посмотри, как он медленно сходит с ума! Спроси его, и он расскажет тебе, как это чудовище нависло над моей башкой. И, может, тоже станешь мыслить трезво.
Кровь прихлынула к вискам Тая.
Теперь-то он понял, что Альфред не врал.
Он просто спятил…
Два Нуля Десять оттеснил его к стене и тяжело, разгоряченно дышал прямо в лицо; Восьмой же едва переводил дух, боясь навлечь на себя приступ его ярости.
В тени он заметил, как мерцают белые вспышки под кроваво-красными контуром нулей и единицы на нашивке на левой стороне застегнутой униформы, которая была Альфреду мала.
-Т-так я и сделаю, -прошептал он одними губами, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно. -Я пойду к Мёрфи...
-Поторопись, -прошипел Альфред, и его глаза сверкнули. -Иначе этой ночью кто-то все таки станет куском мяса.
Тайлер бежал по лестнице вниз, спотыкаясь и забывая хвататься за перила; ему все представлялось, как Альфред, которого он оставил на том пятачке, до сих пор стоит там и смотрит своим пустым, неподвижном на содрогающемся в бессвязных спазмах лице взглядом.
Восьмому хотелсь рыдать, ему хотелось царапать себе лицо при виде этих глаз, и у него дрожали поджилки.
Один раз мальчик все-таки упал, разбил коленку, но боли не заметил.
"Только бы найти Мёрфи, - стучало в висках. -Только бы найти его, пожалуйста! Я не могу остаться один."
Теперь и ему стало так страшно, как не было еще никогда в жизни.
Он должен был понять, что здесь не так.
Почему, почему он не выслушал Одиннадцатого сразу? Идиот!
Куда ему податься прямо сейчас, пока действительно не поздно? Где его найти?
Сбежав на первый этаж, Тайлер крикнул, сложив ладони рупором и стараясь, что бы голос не дрожал, хотя пот катился по нему градом.
-Привет, Мэг!
Она кивнула. Тайлер, поразившейся тому, что все вокруг так, как обычно, только что заметил, что Джек стоял рядом с толстушкой из второго корпуса в длинном коридоре между центральным входом и дверью в рекреационный холл.
По обе стороны внутри были лишь двери в служебные помещения – и замыкался коридор «детской» и «чёрной» - лестницей для персонала, с разных сторон.
-Не видели Мёрфи? -Поинтересовался он деланно непринужденно, поскольку не привык идти на попятный, хотя с трудом переводил дыхание после своего сумасшедшего бега по четырнадцати пролетам, и не только от отдышки.
-А что, он скатал из своих яслей? -Гоготнул Джек, и Тайлер мгновенно распознал в его голосе свежую желчь.
-Брось, -выдавил Восьмой хмуро, глотая слюну. -Просто скажи, куда он ушел.
-Мне не отчитаться ли пред тобой, номер Один? -Прошипел Джек, внезапно схватив его за воротник. -Какой деловой, верно, Мэгги? Думаешь, ты ему так уж сдался?
Джек имел превосходную чуйку на самые больные, так же как и самые сильные стороны собственных соседей, особенно знаменитых - а манеры Тайлера, который был на деле мнительной полудохлятиной, не несущей абсолютно никакой пользы, не нуждались в том, чтобы искать место для укола.
Этот отвратительный недоносок был обладателем самой долгой и наивной жизни на свете.
Джек мог поднять его за шиворот одной рукой, и Восьмому пришлось бы попридержать свои амбиции. А сделать это при Мэг, отомстить за нее, точно также приравненную к черновику каждого из мерзавцев его окружения - какое наслаждение!
Совершенно неожиданно Тайлер выкрутился из его хватки, словно крошечный хорек, и остановился поодаль, сверкая глазами. В самом деле, его щеки вспыхнули гораздо более жарким огнем, чем Джек ожидал.
-Не буду спрашивать, где потерял своих прихвостней ты, -произнес он внезапно ровным голосом. -Но тебе посоветую уделить себе чуть больше внимания. И не смей больше трогать меня.
И, почти забыв о том, что в пижаме невозможно засунуть руки в карманы, уже практически ушел, как Джек крикнул:
-А то что? Превратишься в атомный взрыв?
-Нет, -бросил Тайлер первое, что пришло в голову. -Нечто посерьезней.
-Тогда репетируй! -Захлебываясь злобой, заорал верзила ему в спину так, что проходящий мимо санитар шарахнулся в строну. -Ни тебе, ни твоему горячему дружку несдобровать.
Тайлер прикусил губу. Это было более, чем серьезно.
Он открыл первую незапертую дверь внутри холла на пути, что бы скрыться из глаз Долговязого, провожающего Восьмого взглядом из-за медленно закрывающихся створок входа в большую рекреацию.
Внутр сидели Локви и Мёрфи.
-А я искал тебя, -сказал Тайлер, закрывая дверь. -Чтобы вроде как извиниться.
-Зачем? -Произнес Мёрфи холодно, глядя на титульный лист книги, лежащей перед ним. Локви, сидящий напротив него, держал какой-то том прямо перед глазами, с увлечением листая страницу за страницей быстрее, чем казалось возможным их прочесть.
-Послушай, -начал Восьмой, уже не заботясь о том, что его опять словно потрясывает изнутри. Его сердце почти упало. -Все верно, я... тебя не понял. Я думал, что все останется в порядке вещей, что...
-Все давно не в порядке вещей, -перебил его Мёрфи резко, и Тайлер почувствовал то же самое, что было в последний раз, когда он видел убегающую Дебору из окна, только в миллиард раз острее. Вроде укола в самую болезненную точку, которая поэтому оказывалась самой важной.
-Мёрфи, -произнес он. -Я думал, все остаётся по-прежнему.
-Всё уже целую вечность не так, как должно было быть действительно по-прежнему! -Резко воскликнул Одиннадцатый. -Чего ради? Мы здесь живем и живём до какого-то момента, хотя не назвал бы я это жизнью. Мы вроде крыс лабораторных, ты не думал? Так что забей на меня, а я на тебя.
-Но мы в одной клетке, -произнес Тайлер.
Локви перестал листать.
-И что теперь? -Сказал Мёрфи с вызовом. -Нам сожрать друг друга?
-Если есть способ этого избежать, то он только в том, что бы...-Тайлер остановился, чувствуя, что ком в горле начинает сжиматься. -Чтобы... не делать этого?
-Уйди, Восьмой. -Произнес Мёрфи четко наконец.
Тайлер не ушел.
-Я здесь, -сказал он, - чтобы узнать: это правда?
Мёрфи вздрогнул - и попался в силки, оставив в них свою фальшивую непреклонность.
Локви прекрасно видел это, но остался невозмутим.
-Что? -Прошептал Мёрфи, когда холодная маска слезла без следа.
-Маквел, -проронил Тайлер.
-Нужно добавить еще одно имя, -раздался голос из-за раскрытой обложки - и она с хрустом сложилась перед лицом с неряшливыми белесыми прядями и водянистыми глазами.
-Постой! -Крикнул Мёрфи, хватая Тайлера за рукав, потому что хотел опередить Двенадцатого.
-Выйдем на секунду, -сказал Локви, положив книгу на стол. Он встал и показал бровью на дверь, при этом взглянув и на рыжеволосого мальчика.
Одиннадцатый, уже вскочивший с места, остался стоять, глядя перед собой.
-Нет, Мёрфи! -Воскликнул Тайлер. -Что, что ты хочешь сказать?
Локви приподнял обе выгоревшие брови, с видом скептика ещё раз воззрившись на потерянного соседа.
И Мёрфи отвернулся.
Тайлер не отрывал от рыжего мальчика взгляда, пока Локви увлекал его назад - но тщетно.
Он все же услышал то, чего боялся и ожидал:
-Десятый!
-Хотел бы я знать, что он ему втирает, пробормотал Каламинго, бесцеремонно изучая взглядом две фигуры в холле первого этажа первого корпуса через окно палаты номер двести десять. -Ну и лица у обоих!
-Прекрати сейчас же, -резко одернула его Тома, закрыв наглые желтые глаза с темной каемкой, которые делали их похожими на нарисованные, ладонью. -Как у тебя совести хватает?
Тот рассмеялся, легко отводя ее руку, так что ей стало, мягко говоря, неприятно.
-Тома права, -подал голос Рено, глядя на обоих. -Ты бы хотел, что бы такое делали с тобой?
-Глупо думать о том, чему невозможно случиться, -заметил Минго, дальнозоркие зрачки которого все же перестали быть огромными, резонно. -Тем более никто из нас не сможет сказать наверняка, занималась ли она сама чем-то подобным.
-Никогда, -процедила Тома, невольно вспыхнув от того, что он говорил о ней при ней самой с такой вызывающей бесцеремонностью.
Заметив это, Каламинго расплылся в прозрачной покровительственной улыбке, от чего девочка поперхнулась словами, чувствуя, как возмущение запульсировало изнутри.
-Возможно то, что как-нибудь возьмешь и увидишь то, о чем пожалеешь, -прошипела она.
-Например? -Поинтересовался Каламинго с ухмылкой.
-Какой ты... настырный, а, -сплюнула Тома, задергивая жалюзи в палате, где сидели еще двое равнодушных мальчиков.
-Невежливо, -покачал Семьсот Второй головой и лег на койку, положив руки за голову. -Все-таки, неужели ты бы упустила вероятность проверить, как там твои близкие?
-Мои близкие далеко, -сказала Тома изменившимся голосом и отвернулась. – Слишком далеко.
Каламинго со снисходительным интересом попытался заглянуть ей в лицо, чуть приподняв голову. Рено нахмурился.
-Я говорю про тех, кто сейчас рядом с тобой, -с расстановкой, словно читая мораль маленькому ребенку, уточнил Минго. -И будет всегда.
-Какое еще всегда? -Спросил мальчик по имени Итан, совершенно неожиданно подняв глаза от солнечного зайчика, который пускал очками.
-Такое, что если уж ты сидишь здесь, то обратно уже не вернёшься, -пожал Минго плечами, глядя на незадачливого философа из под грациозно поднятых бровей с пресловутый проседью, украшающей его черную шевелюру. -Так или иначе, все мы попадем туда, куда увозят тех, и, стало быть, в то же общество.
-Куда - туда? -Снова спросил Итан.
-Какая ограниченность, -произнес Минго с досадой. -Ну, на фабрику какую-нибудь, где нас заставят работать - ну хотя бы не учиться.
-Ну и как ты будешь работать? -Не отступался его слушатель, обнаруживший редкостную пытливость.
-А это не моего ума дело, -огрызнулся Каламинго, у которого уже кончилось терпение. -Не твоего тем более.
Итан фыркнул; еще один его сосед тоже ухмыльнулся.
-Я... пойду, -сказала Тома, хмурясь и продвигаясь к двери.
Рено посмотрел на Минго серьезно; тот приподнялся на локте.
-Вот как? Когда придешь снова? -Поинтересовался он.
-Не знаю, -протянула она раздраженно и вышла.
-Ты тут? -Произнес Каламинго через минуту, как закрылась дверь.
Все посмотрели на него, как на придурка, с которым свыклись и который внушает уже не презрение, а участие, хотя развлечения ради.
Наступил момент, которого Мёрфи боялся больше всего: он остался один. За дверью разносилось по коридору эхо детских голосов; но Тайлера и Локви не было слышно, о нет.
Они ушли подальше от него.
Одиннадцатый номер сел на пол.
Выходит, все, ради чего он переборол себя в момент той ночи - все оказалось напрасным; он сам был теперь причиной того, что теперь все начнет катиться к самой худшей из предполагаемых развязок.
Он предал Альфреда и Маквела, как ни крути, и Тайлер теперь знает все…
А Локви пойдет и сдаст их белым комбинезонам.
Что с ними сделают?
Мёрфи сдавил голову руками так сильно, что почувствовал, как темнеет в глазах.
Самый страшный и мерзостный вопрос окончательно развернулся в мозгу, который подтачивал изнутри:
Действительно ли Альфред был способен на это?
Почему?
Никто не знал!
Или Локви прав, и это было просто не их дело? Как он завидовал Двенадцатому в том, что он мог доверить себя белым комбинезонам...
Невозможно было оставаться в библиотеке ни секундой дольше, настолько душно здесь становилось. Пространство вокруг было той природы, на которую боишься и хочешь смотреть - как темные углы, и нечем было разбавить эту вакуумную эссенцию тихого ужаса.
Он завертелся волчком, царапая виски, и, врезавшись в дверь, толкнул ее наружу, в гомон тел и голосов.
Мёрфи выглядел просто ужасно с покрытым красными пятнами лицом и взъерошенным волосами. Ему хотелось пить.
Он побрел куда глаза глядят, инстинктивно лавируя среди нумерованных тел, словно корабль в тесном порту, и внезапно врезался в кого-то.
Подняв голову, Одиннадцатый номер мгновенно сделался без кровинки в лице - перед ним оказался Альфред.
-Мёрфи? -Произнес он, подвигаясь ближе. -Вот где ты был!
Рыжеволосый мальчик медленно, ссутуля плечи, отступил назад.
-Оглох ты, что ли, -сказал Альфред, наступая на него. -Мёрфи!
Он молчал, все больше скукоживаясь, как улитка, готовая уползти в раковину, и смотрел на верзилу сосредоточенно расширенными глазами.
-Послушай!.. -Воскликнул Альфред и схватил было его за плечи, но сразу же отдернул обожженную руку. Мёрфи отшмыгнул на два шага назад. -Послушай ты! Пора подумать о том, как ты будешь спать с людоедом в дыре метр на метр. Ты же прекрасно видел, что было вчера - ведь если бы не резкий шум, он бы убил всех нас.
-Не может быть, -прошептал Мёрфи. -Не может этого быть.
Лихорадочные мысли закрутились в голове.
Что это? Издевка? Западня?
Он сделал неимоверное усилие и поднял свои округлившиеся синие глаза на Альфреда. Было ясно, как день, что для него существовал лишь тот момент, когда Маквел набросился на него, что бы остановить.
-Мёрфи? Мёрфи! Ты и я можем спасти наши шкуры. Сегодня вечером... Восьмого можно сделать приманкой, пока не поздно. Пока не поздно, Мёрфи! Мёрфи!
Два нуля и две единицы бежал прочь от двух нулей десяти, зажав уши.
"Они убьют друг друга", стучало в висках. "Убьют!"
Локви блуждал по первому этажу в поисках белого комбинезона. Разумеется, когда от кого-то из них могла быть действительно существенная польза, ни один не попадался на глаза, несмотря на то, что при противных обстоятельствах каждый твой шаг был контролируем с щепетильностью, с которой родители не оберегают своего ребенка.
Двенадцатый номер ни самую малость не жалел о том, что рассказал Восьмому всю подноготную. Он сделал это из исключительного злорадства, и теперь отправлялся выполнять предписания, относящиеся ко всем воспитанникам Таймлапсиса, с самой легкой душой.
Что ни говори, Альфред сильно надоел Локви, (как сам он это называл), когда как Маквел со своим идиотским заступничеством плевать хотел на него, Двенадцатого, с самого начала.
Мёрфи был вовсе не такой породы, как остальные его соседи; как характер полностью ему противоположный, Двенадцатый хорошо видел в нем осознанное, поскольку выработанное, но неустойчивое бескорыстное начало, и потому имел к нему влечение практически из любопытства.
Вряд ли за инстинктивным стремлением переделать под себя с тем наслаждением, которое можно испытать, ратуя за свои принципы, поскольку их не имел; и вряд ли Локви настолько хотел стать лучше.
Зачем?
Он и правда видел, что Мёрфи не хочет причинить ему вред.
Задумавшись, Двенадцатый не заметил, как оказался в глухой части этажа, рядом с дверью на оборудованную лифтом лестницу, которая не предназначалась для детей.
Локви был очень строг с собой в отношении дисциплины, но на этот раз настал чрезвычайный случай.
Нужно было привлечь к себе внимание.
С радостью, какой, наверное, Адам не испытывал, когда кусал яблоко, он толкнул дверь, все же оглядываясь через плечо - и не успел вскрикнуть, как был схвачен высунувшейся оттуда чьей-то рукой и затащен внутрь.