Эвертаймер 2: Таймлапс

Райден опустил руку с рацией; он тяжело дышал.
-Не может этого быть, -прошипел Стейша, ударяя кулаком по сенсорной панели активации слежки. Он повернулся к министру и его сопровождающим, полный злобной решимости, которая горела в его коршуньих глазах пронзительным огнем. -Разбейся мальчишка насмерть, нас бы с вами уже давно не было на свете! Пусть ваши люди обыщут ущелье... немедленно!
Мистер Райден уставился на него с искривленным ртом; губы и бровь у него дергались.
-Пусть собирают его по частям! -Крикнул доктор, приближаясь к Райдену. Охрана хотела схватить его под локти, но он презрительно отдернул руки.
-Доктор Берингви! -Перебил кто-то, вбегая в лабораторию. Стйеша обернулся, узнав одного из подручных Денжера.
-Что там? -Отрывисто спросил он.
-Уцелевший при пожаре объект, сэр, -проговорил лаборант, протягивая ему папку, полную бумаг. -Обнаружил поразительные способности к регенерации. Доктор Денжер просит вашего разрешения на тест; он очень обеспокоен.
Стейша пристально поразглядывал его, подозрительно скосив глаза, и наконец посмотрел на папку у себя в руках.
Она была красного цвета.
-Что дало вам основание идентифицировать его уровень? -Спросил Берингви страшным голосом.
-Доктор Денжер делает такие предположения, сэр, -выдавил лаборант, который привык к жестокости главного доктора со своими подчинёнными - но в этот момент один из конвойных Стейши прикрикнул на него:
-Без агрессии, сэр!
Если бы бешенство Беренгви можно было воплотить в жизнь, оно бы превратило всё Псевдонастоящее измерение в пекло - но ему оставалось лишь смотреть, как мальчик на побегушках выпрямляет спину, словно злорадствуя над ним.
-На протяжении операции мистер Денжер наблюдал паранормальные процессы, сэр,-отчеканил тот уверенно. -С кратким описанием которых вы можете ознакомиться здесь. Он предупреждает о том, что высказать решение по поводу теста нужно в кратчайшие сроки.
-Идите, -процедил Стейша. -Я пошлю к нему своего человека.
-Не стоит, мистер Беренгви, -сказал один из охраны Райдена. -Вы сами утверждали, что количество находящихся здесь ваших подручных оптимально.
Доктор вздернул брови, и, подняв голову от страниц папки, обвел всех присутствующих насмешливым взглядом.
-Мама родная, -сказал он. -Вы что, и правда полагаете, что я здесь, сейчас... вынашиваю... -он выдержал паузу, словно в глубине души посмеиваясь над каждым присутствующим, -коварные замыслы?
-Не можем быть уверены, сэр, -отозвался телохранитель вежливо, но четко, и Стейша, скользнув глазами по мрачному Райдену, сипло усмехнулся.
-Тестируйте, -проговорил он, захлопнув папку с таким видом, словно был абсолютно равнодушен к её содержимому. -Когда посчитаете нужным. А вы, мистер Райден, прикажете обшарить ту проклятую дыру. У нас нет времени.
И он постучал пальцем по двум электронным часам рядом с картой.
Верхние, где секунды сменяли друг друга, отображали время в измерении, где был потерян след беглецов. Нижняя строка оставалась неизменной.
-Капитан Макфрай! -Сказал Райден, спустя несколько мгновений поднеся рацию к губам. -Выберете людей для обыска ущелья. Остальные пусть проверят туннели. Не теряйте надежды поймать сигнал маячков слежения остальных объектов снова.
-Вы лишь зря измучаете ваших людей, -заметил Стейша, пожав плечами, едва в ответ прозвучало "есть!". -Если не бросите идею преследовать этот расходный материал.
-Что вы хотите этим сказать? -Спросил у него Райден внезапно.
-В последнее время у нас и так были проблемы с повышением концентрации энергии в организме эвертаймера, -проговорил Стейша спокойно. -Быть может, избавиться от лишних носителей её предкритического количества было бы...
-Вас уже обвинили в государственной измене, -перебил его мистер Райден, чеканно произнося каждое слово. Он снова стал казаться более молодым, чем Беренгви. -Можете спокойно держать язык за зубами.
-Хорошо, -сказал Стейша спустя молчание. -Но помните: вы ведь позволили мне действовать в интересах общего блага.
-Не более, -заметил министр и сел, выжидательно положа ногу на ногу.

-Интересно, они ушли? -Прошептал Джеверз, осторожно переставляя ноги на узеньком карнизе с Салли на руках.
Он старался не смотреть вниз - туда, куда падал отсвет электрических ламп, в которые превратились глаза Альфреда, шедшего впереди.
-Зато мы теперь далеко, -ответил Мёрфи тихо.
"И неизвестно, куда придем", мысленно добавила Уиллени, которая плелась в конце вновь образовавшейся цепочки.
Несмотря на то, что именно её способность в кои-то веки принесла пользу, да еще какую, единственным, что её радовало, было то, что никого не пришлось бросать.
Тайлер полз следом за ней.
-Что ты там делал? -Шепнула она мальчику.
-Ничего, -ответил Восьмой.
-Слушайте! -Воскликнул вдруг Альфред. -Этот шум...
Все остановились.
"Падающая вода", -пронеслось в голове Уиллдени, и сердце забилось сильнее.
Ну конечно!
Вот что гремело в ушах все время, как они крались над пропастью, громче и громче.
Водопад. Неужели она все-таки была права?
Дени боялась об этом подумать.
-Он приближается, -выдохнул Альфред.
Никто не ответил, но все ускорили шаг.
Постепенно шум все нарастал, так что в конце концов если бы компании захотелось переговариваться, пришлось бы кричать во весь голос, что и сделал Альфред, когда карниз повернул.
-Выход! -Закричал он. -Выход! Мы спасены!
Их глазам открылась огромная арка в конце пещеры, за которой стояли клубы водяной пыли.
Под каменными сводами, во всю ширину, светилась ровная радужная дуга - ворота на свободу.

Альфред первым выбрел из облака брызг по мелководью, тревожно оглядываясь вокруг в ожидании засады.
Его глазам открылось восхитительное зрелище просторной водной глади, обрамленной густыми зарослями, сбегающими с подножия скалы, внутри которой блуждала все это время компания беглецов с преследователями на хвосте.
Пейзаж был наполнен такой безмятежностью, что мальчик позволил себе выдохнуть.
Десятый решился поднять голову, и в груди у него ёкнуло - настолько высок был упирающийся в небо отвесный утес, оплетенный водопадными струями.
"Много сотен ярдов", подумал он, невольно содрогнувшись. "Если не тысяч."
-Пока нас не должны искать, -донесся до него голос Тайлера, остановившегося там, где вода доходила ему до колен, прижав одну ладонь к левому уху.
-Что там у тебя, -сказал Альфред, и, заметив красные струйки, стекающие между пальцев Восьмого, отвел его дрожащую руку в сторону. -Во имя всего...
Оттуда, куда когда-то вживили чип с идентификационным номером, стремительно хлестала кровь. Бирка была вытащена прямо из хряща, и верхние края уха разошлись, образовав омерзительную рваную рану.
-Ты вообще думал головой? -Заорал Альфред, в ужасе вырывая окровавленный ножик из его правой руки. -Что ты наделал?
-Я прекрасно... знаю, что ты хочешь сказать, -пробормотал Тайлер, жалко стуча зубами и шмыгая носом. Его глаза безостановочно слезились от боли. -Но кто-то из нас должен был сбить след. Разве т-ты... не понял?
Альфред, схватив маленького мальчика за плечи, уставился на него отчаянным взглядом, сжав губы.
-Они... сразу... сразу же начали искать меня, -процедил Восьмой. -Из-за той заварухи с клоном. Может, из-за меня и включилась тревога, а потом... -Он зажмурился и зашипел сквозь зубы, переводя дух. -Суть в том, что мой чип все еще работает как маячок слежения, но я зашвырнул его в пропасть. Так что они будут думать, что я или мы все разбились там.
Альфред вздрогнул и отпустил Тайлера. Его лоб пересекла глубокая полоса.
-Нужно как-то остановить кровотечение, -сказал он, -а у нас нет бинта...
-Есть, -раздался голос Мёрфи, который подошел к ним, шлепая по воде.
-Но твои нельзя снимать, -воскликнул Тайлер, -их ведь наложили не просто так еще вчера, а за такой короткий срок ничего не затянется само.
-Ты уверен, что это было вчера? -Хмуро спросил Мёрфи, и у Восьмого ком застрял в горле, как и у всех остальных. -В любом случае они уже мне не нужны...
На глазах у всех рыжий мальчик начал разматывать повязку на своем глазу, отвернувшись от Томы, которая было протянула к нему руку - но в эту секунду длинная белая полоса взметнулась над водой, и Альфред и Тайлер, к которым Мёрфи стоял лицом, замерли в ужасе.
Тайлер раскрыл рот, забыв о том, что из его перерезанного уха, в котором пульсировала чудовищная боль, хлещет кровь, и не смог выдавить не звука.
-Повернись, -сказала Тома, схватив Мёрфи за локоть, и вскрикнула, не успев зажать ладонью рот.
Её лицо стало белым, как мел.
Широко распахнутая правая глазница рыжего мальчика была пуста, зияя в коросте запекшейся крови. Левым глазом, который в безнадежном, бездонном страхе встретил взгляд Томы, он увидел, что по её лицу вот-вот начнут течь слезы.
Только что она наконец избавилась от сдавливающего удушья, выйдя на солнечный свет, чтобы увидеть это...
Как и все остальные.
-Это уже не Джек, -проговорил Мёрфи с трудом. -На самом деле, они еще тогда вырезали его, потому что исправлять то, что с ним случилось, было бы долго...
Тома не была в силах издать ни звука, хотя только на неё и смотрел Одиннадцатый номер.
Уиллдени в свою очередь не отрывала от него глаз; при слове "они" её скованное ужасом лицо переменилось.
Казалось, эти слова запали глубоко внутрь девочки, наконец заставив губы наконец дрогнуть, и черты пронизало острое сострадание.
-Уже поздно, -сказал Мёрфи, поднимая бинт с воды за один край; белая лента начала виться у него в руках. -На берегу прилаживать повязку будет удобней.
Не отдавая себе отчета, Уиллдени сжала в ладонях теплое тельце раненой птицы и вздрогнула, уловив сбивчивый ритм крошечного сердца.

-Я больше не могу идти, -простонал Каламинго сквозь зубы, раздвинув завесу из ивовых ветвей и плюхнувшись на каменистый берег. -И уже некуда.
-Некуда? -Прошептал Тайлер, ухо которого начала перевязывать Уиллдени, и это страшное слово заставило его сердце заныть невыносимой болью, по сравнению с которой изуверское жжение внутри разреза показалось слабым.
-Не дергайся, -попросила девочка, сглотнув.
Руки и так плохо слушались её, пока она промывала отвратительную рану, стараясь не выказать, что никогда не выносила и вида крови.
"Минго прав", сказал голос у Тайлера в голове.
"Никакого пути к остальным людям больше нет... А был ли?"
Его душу сковало мертвенным оцепенением.
"Это то, чего хотел Маквел?" Подумал Восьмой. "Теперь мы на свободе. Но кое-что совсем не так..."
Мальчик вдруг ясно вспомнил тот вечер, когда они говорили друг с другом начистоту... в последний раз.
-Ты живёшь мечтами, Мак, -сказал он. -Ради всего на свете, не обижайся на меня, но как другу, я скажу тебе все, что думаю об этом. Я не был бы Восьмым, а ты - Тринадцатым, если бы каждый из нас, вставая на учет, не был бы им необходим. Подумай! Даже капельницы они всегда делали в строгом порядке. Маквел, здесь контролируют каждый вход и выход, а ты сбираешься перемахнуть через колючую проволоку под электрическим напряжением...
-Даже если не сможем воспользоваться подземным ходом - работа для Альфреда! Они сами копают себе яму.
-Прекрати уже! -Сказал Тайлер резко. -Ты только что придумал эту чепуху про метро в чаще леса, и уже веришь каждому собственному слову! Они отыщут нас везде, где угодно. Я в этом не сомневаюсь.
-Я не знал, что тебе по душе остаться подопытным кроликом, -спустя напряженное молчание проронил Маквел. -Я думал, что ты... будешь уверен в другом.
-У меня больше аргументов. Я просил не обижаться, -напомнил Восьмой устало.
Не случись того, что жизни Томы, Джеверза и Салли оказались на волоске...
Решился бы он на то, что они сделали, даже после страшной догадки о смысле всей жизни в Таймлапсисе?
"Хотел бы я иметь хоть часть твоей веры в будущее", горько подумал Восьмой про себя, закрыв глаза - и в его памяти возникло задумчивое лицо, всегда казавшееся старше своих лет, и серые глаза, смотревшие с вечной тоской.
-Нет, -сказал тот, вставая. -Я просто понял, что буду действовать один.
Оба помолчали, и Маквел печально проронил в тишине, наполненной теперь жужжанием электрических ламп:
-Спасибо, что спас мне жизнь, Восьмой.
-Тай! -Вскрикнула Уиллдени, когда он содрогнулся всем телом. -Если ты думаешь, что это просто...
''Слишком высокого ты обо мне был мнения, Мак.
Все не так...''
Тайлер сжал зубы.
''Это мы остались страшно одиноки.''
-Ай! -Зашипел Каламинго, дернувшись от неожиданной боли. Не его руку сел большой комар, запустив жало в опухшую вену с введенным в неё катетером. -Проклятый летучий шприц!
Мальчик хлопнул по руке, и когда разжал пальцы, то увидел, что по ним размазалась его кровь, перемешавшаяся с крылышками размозженного насекомого.
Не одну Уиллдени замутило при этом зрелище, и черные мысли стало больше невозможно сдерживать.
-Мне холодно! -Сказала Салли. -И мокро.
Вечерело, и от воды начало тянуть пронзительной свежестью.
-Надо развести костер, -сказала Дени, сосредоточенно глядя на свои полуспущенные мокрые гольфы, закончив накладывать бинт.
-Нет! -Крикнул кто-то - это был Мёрфи. -Вы... вы не понимаете, -начал говорить он; его единственный глаз лихорадочно сверкал. -Это огромное зло...
-О чем ты? -Прошептала Уиллдени в ужасе.
-Огонь, -сказал Мёрфи уверенно. -Вы не знаете. Он может уничтожить здесь все, вместе с нами... Вы не сможете ничего сделать. Никто не сможет сдержать этот ужас... ужас...
Из-за того, что, проходя под водопадом, все промокли до нитки, или по другим причинам, но каждый почувствовал, как мурашки снова побежали по спине.
-Не стоит, -проронила Тома, положа ему руку на плечо.
Мёрфи стремительно обернулся, и один единственный взгляд заставил его на мгновение забыть обо всем, оставив нетронутым вопрос: как он мог не подозревать, на что способна девочка со стрижеными волосами, которую все они считали своей подопечной.
Она и в самом деле его не боялась...
-Отдохни, -выдавил Альфред, мягко оттесняя его из круга товарищей, в центре которого опустился на колени, и начал быстро тереть одной ладонью о другую, пока его руки не окунулись в ту самую светящуюся сферу, которая обладала разрушительной силой в лаборатории, только гораздо меньших размеров.
Тайлер встал и медленно побрел вдоль берега озера прочь, не поднимая головы, словно ему было все равно, что предпримут товарищи, которые разом проводили
Номера Восемь пораженными взглядами.
-Я его догоню, -сказал Мёрфи, глядя на Тому, и пошел следом.
Альфред вытащил кисти рук из шара, сияние которого казалось едва ли не ярче солнечного, и тот остался висеть в воздухе.
-Нужно что-то для растопки, -шепнул он Джеверзу, который оказался к нему ближе всех. -Трава сырая...
-Что ты собираешься делать? -Ответил тот Альфреду в тон.
-Увидишь, -пробормотал Десятый номер и беспомощно огляделся по сторонам в поисках топлива, пока Тайлер и Мёрфи скрылись за ивами, полоскающими свои ветки в воде.
Томе показалось - взгляд Альфреда пронизал её насквозь, ведь под мокрым свитером, в который она, замирая от озноба, упорно заворачивалась все время, шуршала кипа бумаги в переплёте, тисненом номером... одиннадцать.
-А это... не опасно? -Выдавила она, отчасти ради того, чтобы заглушить хруст страниц для ушей Рено, усевшегося с каменным лицом неподалеку.
Альрфред замер на несколько мгновений. Его шаровая молния продолжала магнетически парить напротив, чуть покачиваясь в пространстве, образованным расступившимися детьми.
Резкий белый свет шинковал тени в ивовых джунглях, прежде чем мальчик мягко сказал:
-Я буду осторожен.
Каламинго покорно подвинул ему кипу сухих веток, отойдя на безопасное расстояние.
Глубоко вздохнув, Уиллдени прямо тут же села на сучок, который был ещё не до конца источен плесенью и влагой, и принялась осматривать птицу с перевязанным тельцем.
Девочка никогда представить себе не могла жизнь как таковую, которую бы стала держать в собственных руках, пока та по-настоящему шевелилась и трепыхалась внутри крохотного комочка, беспомощно распростертого внутри ладоней.
Сердце Дени сжалось с новой силой, и она осторожно подышала на озябшее тельце - с нежностью, которой никто не мог бы в ней угадать.

Тишина и покой, что царили вокруг сверкающей под низким солнцем зеркальной глади пруда, казались Тайлеру невыносимыми, как и нежный запах воды и зарослей.
Весь этот пейзаж должен был быть покрытым трауром.
Маквел, какое-то ничтожное время назад смотревший на него, и говоривший вот так просто, что он думал, Маквел с серыми, вечно приглаженными мокрой ладонью волосами, на голову выше его - его больше не существовало.
Он исчез, не оставив и следа, словно какая-то воображаемая картинка, на самом деле такой же живой, как он сам...
Только сейчас Восьмой понял: это был его лучший друг.
Был.
Тайлер не выдержал.
Прижавшись к стволу ивы и запрокинув голову, он заплакал.
Он плакал так, словно его сердце разрывалось, словно первый раз в жизни, словно только что осознал, что в прошлое нельзя вернуться, как к бросившим их семьям.
Мальчик безотчетно запустил дрожащую руку за пазуху комбинезона, и его пальцы сжали смятый угол разрезанной когда-то фотокарточки с улыбающейся Деборой.
Не вынеся вида этого сияющего убийственным счастьем лица, Восьмой перевернул клочок бумаги в руке, и на мгновение замер, словно к стволу ивы его пригвоздило каким-то острием.
На обратной стороне фотокарточки оставалась надпись, сделанная выцветшими чернилами, но сейчас вдруг резко бросившаяся в его воспаленные глаза.
Буквы были перерезаны, и над краем размахрившейся бумаги виднелась лишь верхняя половина фразы.
На несколько секунд рыдания мальчика оборвались, и Тайлер, сощурив глаза, всмотрелся в начертания-намеки, позволив себе отдаться чутью, которое сыграло с ним чудовищную шутку.
"От мамы".
Нет. Нет.
Жестокие глюки.
Машинально безжалостно ущипнув себя и проморгавшись, мальчик заставил себя всматриваться в каждые полбуквы бесчисленное количество раз - но впервые поймав себя на неподкупной догадке, уже не мог увидеть эти очертания другими глазами.
Стало ясно, как день: других вариантов продолжения быть не могло.
Наконец перевернув фотографию снова, Тай посмотрел на лицо Деборы, протянувшей к кому-то руки с обрезанными кистями.
Мальчик силился перехватить её восторженный взгляд, пока перед глазами не поплыл кровавый туман, и, опустив руку, Восьмой пустым взглядом уставился перед собой.
Тайлер поднялся и ушел от шумящего водопада и остальных достаточно далеко, чтобы скорчиться под деревом и застонать так, как бы он не позволил себе, если бы белые комбинезоны решили разом высосать из него всю его кровь тем изуверским способом...
Как они делали с остальными.
-Сбежав, назад уже не вернешься! -Заорал он, сорвав голос. -Маквел! Никого я не спасу. Никогда!
Внутри него бушевал океан, хлеща волнами в горло.
Все это было уже не сном... а слишком реально.
-Я здесь, -сказал вдруг чей-то тихий голос.
Сердце Восьмого едва не выпрыгнуло из груди, когда он подскочил на ноги, но это оказался Мёрфи, который отвел взгляд от его залитого слезами лица.
-Н-ну что теперь, -заикаясь, выдавил Тайлер, почти крикнув на него. -З-зачем я тебе понадобился?
-Он был самым храбрым из нас, -медленно сказал Мёрфи, садясь рядом и опуская взгляд в гладь пруда, где опрокидывалось в прозрачной до самого дна воде его отражение. -Знаю, каково тебе.
-Ты хотя бы можешь... не реветь, как годовалый выродок, -выплюнул Тайлер, дрожа. Он ухватился руками за голову, словно та вот-вот должна была расколоться.
-Потому-то вместо этого... -Прошептал Мёрфи, глядя на омерзительные шрамы, необратимо изуродовавшие его лицо, от которого шарахнулась стайка мальков.
''Неужели у неё есть причины, из-за которых она не хочет понять, что я один из тех, кого должна бояться...''
-Я бы просто разорвал себя на части, если бы мог.
Тайлер уставился на него, не останавливая ручьев, бегущих по щекам.
-Боль, которая душит тебя изнутри, когда не можешь дать ей свободу, -проговорил Мёрфи, ужасно бледный. -В тысячу раз сильнее. Ведь в том, что произошло, была моя вина, Тайлер. -Сказал он. -Ты это понимаешь.
-Тома права: это - отвратительная ложь, -крикнул Восьмой. -Ты не можешь так говорить.
-Если бы я вдруг позволил вырваться тому, что чувствую, наружу, -продолжал Одиннадцатый, качая рыжей головой. -Я бы убил себя и нас всех... Я завидую тебе, -проронил он, безжалостно всматриваясь в черты чудовища в отражении. -Ты можешь дать волю ярости, боли и слезам, но не я. Что-то, про что говорили комбинезоны - энергия внутри меня, будет расти и расти, и в итоге ничто её не остановит. Такова судьба всех красных эталонов.
-Чем я отличаюсь от вас? -С вызовом спросил Тайлер.
-Не знаю, -прозвучал ответ, исполненный такой тоски, что слезы Восьмого высохли. -Сколько тебя помню, ты никогда ни с чем не мирился, -сказал Мёрфи задумчиво, поднимая голову. -Когда я перестал думать о всем этом, о том, что может быть дальше, Тайлер... Я стал причиной катастрофы. Но ты уже который раз предотвращаешь то, что могло бы нас добить. Разве все это происходит не ради чего-то? Неужели любая жизнь может пройти бесполезной?
Он повернул лицо, и Восьмой невольно вздрогнул при виде пустой глазницы, как и Мёрфи в свою очередь в который раз испытал леденящее, абстрагированное от других ощущений, чувство, глядя в преображенный левый глаз Восьмого.
-Ты так твёрдо веришь в то, что говоришь? -Проронил Тайлер наконец.
-Пусть верит хоть кто-то, -сказал Мёрфи. -Ты хоть понимаешь, что нами всеми движет сейчас? Последняя надежда на то, что остальные не погибли, когда лаборатория взорвалась.
Оба помолчали.
Тайлер тихо шмыгнул носом, мучительно разлепляя ресницы опухших глаз.
-В последнее время в Санатории... -Выдавил он. -Я мог вести себя как законченный идиот... и с тобой тоже.
Одиннадцатый с удивлением посмотрел на него.
-Мёрфи, -прошептал Тайлер, с мучительным напряжением глядя в одну точку перед собой. -Прости меня, если когда-то я действовал тебе на нервы.
-И ты меня, -ответил тот, поднимаясь и подавая Восьмому руку.

Небо уже покрывалось румянцем, когда они вернулись, и, отойдя от костра, разведенного Аьфредом, вместе с остальными сплели что-то вроде венка из розовых цветов, стебли которых торчали прямо из воды.
Рено и Каламинго, стоя неподалеку от Джеверза, который только что оставил Салли спящей, пристально наблюдали за Мёрфи.
Томе плакала, уткнувшись в его не успевшую просохнуть рубашку.
Одиннадцатый прекрасно понимал, о чем они думают; для этого ему не нужен был не слух, не сверхострое зрение.
Их взгляды сверлили его спину насквозь, и только влага от слез девочки тушила огонь, который каждое мгновение мог вспыхнуть внутри него.
Тайлер зашел в теплую воду, неся цветы, которые положили на лист кувшинки, и, как во сне, побрел от берега, чтобы опустить его на воду.
Наконец дно под его ногами стало уходить вниз, и тогда он разжал пальцы, увенчав розовыми соцветиями водную гладь.
Кружась, венок медленно плыл прочь, и мальчик наблюдал за ним, склонив голову на бок и еще не вспоминая о смертельной усталости и голоде.
Все дальше и дальше...
Наконец на него упала тень.
Не сразу осознав, что это не очертания колыхающейся листвы или далекого противоположного каменистого левого берега, Тайлер всмотрелся в неё и открыл рот от изумления.
Это была правильная фигура!
Сердце в груди забилось сильнее, как только он начал поднимать взгляд по поверхности озера...
-Тайлер, -позвал его Альфред. -Возвращайся...
Это была тень от башни!
От башни с треугольной крышей и флюгером, который вертелся, перевернутый вверх ногами, в неясном отражении в каких-то двух шагах от него, нанизав венок Маквела!
Подножие башни уходило все выше, пока не обросло так же перевернутыми крышками домов и наконец высокой кирпичной стеной внутри дуги большого моста, занимающего передний план этой картины.
Здесь водная гладь заканчивалась.
Изо всех сил зажмурив глаза, а потом распахнув левый, Тайлер вскрикнул.
Дуга была о двух сторонах, и за огромным кольцом, нижняя часть которого окуналась в озеро, начинался настоящий каменный город.
Мальчик невольно ступил вперёд, нащупывая пологий бугор дна под ногами - и дым, который шел из труб над домами, отчетливо нарисовался в розовеющем небе.
Город уже не был полупрозрачным призраком.
Он утопал в цветущих белоснежных садах, пылающих сиянием опустившегося между крыш закатного солнца.
-Идите сюда! -Закричал он. -Живо!
-В чем дело? -Пробормотала Уиллдени. -Ничего не вижу.
Она сделала два шага по мелководью и застыла в изумлении.
-Это... это то, о чем ты говорил, -выдавила девочка, дожидаясь остальных, которые нехотя брели к ним по камням, питая отвращение к необходимости снова лезть в воду.
-Невероятно, -прошептал вдруг Альфред, подойдя к Уиллдени.
Он попятился назад и вытаращил глаза. Город исчез!
Но стоило мальчику переступить через россыпь валунов в воде и поднять глаза - как из пустоты возникал прекрасный мираж, тот самый, с пути к которому они свернули, казалось, уже так давно.
Птица вдруг трепыхнулась в руках Дени, порываясь расправить крылья.
Девочка поспешно сняла перевязку под оперением - и не упала моргнуть, как питомица вспорхнула в небо, заливаясь трелью над треугольными крышами.
Уиллдени проводила её глазами с замирающим дыханием.

Тома открыла глаза.
Перед её глазами, в паре шагов, пестрело искристым роем пламя у самой воды - девочки, захватив с собой Салли, устроились на ночлег за кустарником, и у них был свой маленький костерок, где тлел ворох гольфов.
Она долго смотрела на то, как мерцает огонь, который вспыхивал и извивался, пуская рвущиеся ленты, под мерное дыхание соседок и свет запоздавшего алого всполоха в той стороне, где исчезла потусторонняя крепостная стена.
Все успели увидеть, что в городе солнце село раньше.
Девочка пошевелилась, осторожно поднявшись с вороха листвы, и наконец расстегнула влажную пижаму.
В руках Томы оказалась папка, отливающая красным в темноте; на обложке светились, отражая отсветы костра, два нуля и две единицы.
Оглядевшись по сторонам, девочка скользнула к берегу и принялась просовывать в костер один испещренный цифрами и буквами лист за другим, стараясь не смотреть на них.
Мягко треща, костер молниеносно уничтожал так и не прочитанные страницы под жалобный писк бумаги, пока в руках Семьсот Пятой не остался один твердый переплет.
Тома перевела дух, и её лицо покрылось капельками пота, словно ей стало очень жарко.
Она закусила губу, задумавшись.
Наконец Тома раскрыла обложку, раздувая ей пламя, и сунула в самое пекло, отдёрнув в последний момент обожженную руку.
Девочке пришлось бесконечно долго ждать, пока два нуля и две единицы не почернеют и наконец не исчезнут.
Закат окончательно погас, и теперь только огонь пылал в непроглядном мраке над чёрной водой.
Голова Томы клонилась от усталости, и она прикорнула прямо у костра, слипающимися глазами глядя на то, как корчится картонный остов, понемногу теряя свои очертания.

Над санаторием все палило зимнее солнце.
Ттолпа детей стояла почти неподвижно, словно маленькая армия сосулек, истаивая все быстрее.
Их выстроили по номерам - от меньшего к большему, только в несколько рядов, иначе всей территории Санатория не хватило бы, чтобы вместить протянувшуюся поперек очередь в одного или даже двух его заложников.
Спустя минуту после того, как двоих первых заталкивали за железные двери, за которыми раздавались ужасные крики и удары, внутри воцарялась мертвая тишина, и солдаты вели внутрь следующих по номерам жертв.
В бок Джеку Пиранье упирался ствол пистолета, потому что стоять было все еще тесно, несмотря на то, что перед ним оставалось все меньше и меньше детей...
''Неужели это конец?''
Лихорадочно проносилось в его голове, пока он считал оставшиеся номера перед собой.
Шестисот восемьдесят шестой...
Шестисот восемьдесят седьмой...
Неужели его тоже ждет такая смерть... животная смерть.
Что с ним сделают за той дверью? Что... что с ним сделают?
Шестисот семьдесят восьмой...
Его налитые кровью глаза бегали по толпе, в которой между белоснежной униформой и сверкающим на окоченевшем солнце снегом чернело охотничье обмундирование.
Те его соседи, кого он мучил, те, которые его боялись, безотчетно бросали на него взгляды, полные только одного чувства - отчаяния.
Солнечный свет слепил глаза, заставляя их слезиться; в какой-то момент все смешалось для Джека, и когда он понял, что забыл продолжать считать, почувствовал, что земля уходит у него из под ног.
Прямо перед ним очистилось место для шестисот девяносто второго номера.
Шестисот девяносто вторым был он.
Лучше быстрая смерть.
Внезапно, извернувшись, как змея, он схватил рукой пистолет и сжал его зубами, которые выпустил из ладони в одно мгновение, а потом зажмурил глаза - но в ту же секунду получил оплеуху, от которой упал на снег ничком.
Гуманный конец, как же!
Нет, они нарочно продлят эту омерзительную пытку.
Они позаботятся о том, что бы их освежевали живьем.
-Джек! -Вырвалось у Мэг, которая до этого стояла не жива не мертва в первых рядах соседней колонны, и сердце Пираньи оборвалось, когда он услышал её голос и наконец заметил её. -Помоги!
'' Мэг?!''
Что-то вдруг застыло у мальчика в жилах, когда он увидел, как какой-то солдат прижал её к земле.
-Джек! -Завизжала она. -Джек!
У него на глазах край её белого свитера соскользнул в снег.
Она отчаянно пыталась раствориться в воздухе - её ноги начали исчезать; но этого никто не заметил.
Вся кровь ударила мальчику в виски; перед глазами заколыхался черный туман.
Рванувшись из-под колена солдата с силой, которой не ожидал сам, Джек кинулся к человеку, который продолжал удерживать девочку; в следующее мгновение его снова сбили с ног, едва не сломав шею.
Он бился на земле, пытаясь сквозь черные и красные всполохи разглядеть её.
Он ничего не мог сделать.
Никто из них, жалких уродцев низшего сорта.
Те, кто мог защищаться, наверное, были уже далеко за проклятым загоном.
Забив рот снегом, Джек испустил полный ненависти крик, вывернувший его легкие наизнанку.
Он не был эталоном.
Эталоном как тот, чей номер меньше, тот, кто свалил отсюда в канаву.
-Очистите дорогу! -Заорал кто-то, и его быстро подняли на ноги.
Очередь разделилась; краем глаза Джек увидел, как солдат, который не давал Мэг подняться, отскочил от неё, потому что только сейчас увидел, что половины её тела больше нет.
Джека обдало волной не испытываемого ранее ужаса.
Она никогда не умела исчезать до такой степени...
-Нет, -прошептал он, бледнея, как снег. -Нет...
В одно страшное мгновение для него встал вопрос: что лучше - то, что могло с ней случиться, или самораспад.
Точно самый ужасный конец на свете.
-Что вы делаете!? - Раздался чей-то озлобленный крик. С подобия крыльца, с которого запугивал их Нецельс, сбежал человек в измятом белом комбинезоне. В его голосе хорошо слышался страх, который и заставил его надрываться в потоке ругательств. -Никакого насилия!
-Велено держать их под контролем. -Бросил один из охотников громко.
-Сейчас же ограничить крайности! -Кричал белый комбинезон. -Это не шутки! Соблюдайте порядок! Здесь внеочередной!
Руки, державшие Пиранью, невольно ослабили хватку.
Джек резко обернулся - и его язык прилип к гортани.
Между разделившимися рядами вели мальчика его лет, который спотыкался на каждом шагу, дергая ремни на руках, ногах и шее.
Когда он поравнялся с рядом Джека, то посмотрел на него, и в голове Пираньи, словно молния, блеснуло имя Тринадцатого номера.
-Ты, -слетело у него с онемевшего языка.
Маквел ответил ему пристальным взглядом, в котором не было ничего, кроме такой же боли, и который показался Джеку очень долгим, прежде чем его незаметно подвели к соседней двери, и он едва успел обернуться на Мэг.
Пиранья раздвигал губы в уголках, ежесекундно корчась от рыданий, словно останки детского злорадства боролось в нем со страхом смерти.
За этой дверью кончалась их вражда, вместе со всем, что только могло их связывать - и на мгновение в сознании Джека неожиданно вспыхнула искра жестокого сожаления, что именно так.
Словно в эту секунду он прожил весь прошлый год, каждое слово и каждую их встречу, и в первый раз в жизни задался вопросом: что было причиной того, что они считались соперниками?
Чего ради он желал Тринадцатому самых страшных мук, и чего ради он его ненавидел?
Все начиналось с простой зависти. А теперь, когда в один миг завидовать стало нечему...
Он подумал о том, что все могло бы быть по-другому.
О том, что они бы вместе могли сделать для того, чтобы бороться с настоящей опасностью, окружающей их и Мэг, все это время...
Но было уже поздно.