Эгида

На следующий день пришлось встать в семь утра. Самое отвратительное время суток: солнце бьёт прямо в лицо, люди снуют, как муравьи, нескончаемым потоком. Гул машин сливается с пением птиц в плотный, раздражающий звук. Это всё — не моё.

Хотя, если искать плюсы — есть время позавтракать и собраться перед поездкой в штаб. Обычно я не готовлю: кухня завалена полуфабрикатами и кашами в пакетиках. Потому что, зачастую живу на работе. Дом — просто место для ночевки несколько раз в неделю.

На кухне меня встречают позавчерашние коробки из-под китайской еды. Времени убирать нет, поэтому мусор копится, пока я не решу убраться или вызвать клининг. Включаю чайник — он гудит, подгоняя. Игнорирую его, как и всё остальное в этой квартире. Быстро умываюсь и возвращаюсь. Чайник уже истерит — один и тот же надоедливый звук, сопровождающий утреннюю рутину.

Высыпаю кофе из пакетика, заливаю кипятком, открываю шкафчик над столешницей.

«Не густо», — думаю и достаю геркулесовую кашу, что купила в русском магазинчике.

«Энергия через минимальные усилия», — так я это называю.

Ем стоя посреди кухни, поглядывая на часы. Опаздывать — не в моих привычках. Доев, кидаю миску в раковину и иду в гардероб. Там всё выверено до миллиметра: выглаженные до тошноты вещи — чёрные брюки, белые рубашки, пиджаки. Униформа, но личная. Яркие цвета не ношу. Одежда должна быть простой и функциональной. Зеркало игнорирую. Как и проверку сумки — знаю, что всё на месте.

Выхожу из квартиры и спускаюсь на паркинг. Уже восемь. До офиса пятнадцать минут — как раз. Смит, мой куратор, до сих пор удивляется этой пунктуальности. Сегодня — не станет исключением. Подхожу к своей старенькой Тайоте Кароле — надёжной, неприметной. Раньше думала, что наемники вроде меня катаются на более крутых машинах, но со временем стало понятно — серость лучше растворяет тебя в толпе. Краем глаза замечаю охранника — мужчина лет пятидесяти, чуть сутулый, с залысиной на макушке.

— Доброе утро, мисс Эванс! — он машет мне в знак приветствия.

— Доброе, мистер Паллер, — киваю в ответ.

— Утренняя смена?

Он до сих пор уверен, что я офисный клерк. И я не против.

— Да, поменялась с коллегой.

Между нами повисает неловкое молчание. Я не умею поддерживать непринужденные беседы, и мистер Паллер, видя это, всё же продолжает:

— Сегодня по новостям показывали, что на Кливленд-стрит было землетрясение... Страшно жить в наше время, конечно.

— Я, если честно, не смотрю новости. Пострадавшие есть?

— Несколько человек. Но говорят, что жить будут. Простите, вы, наверное, торопитесь... Хорошего дня! — он улыбается, чуть прищурившись.

— Взаимно, — отвечаю с лёгкой улыбкой.

Сажусь в машину. Бегло осматриваю салон: на приборной панели — маленькая фотография с отцом, вместо иконы. Мне на ней лет пять, мы тогда впервые поехали в Диснейленд. Да-а... было время.

Сумку кидаю на соседнее сиденье. В ней: документы, пара аккумуляторов для подзарядки Нокса, два протеиновых батончика, блокнот и ручка. Не факт, что всё это пригодится, но лучше быть готовой ко всему. Настраиваю зеркало. В отражении — бардак на заднем сиденье: запасная одежда, бутылки с водой и какой-то помятый чек.

В который раз убеждаю себя, что приберусь, как только будет время.

В бардачке — удостоверение и несколько фальшивых документов, которые уже давно пора было выкинуть. Они недействительны. Настоящие документы и ключ-карту — закидываю в сумку. Всё. Включаю двигатель. Трогаюсь.

За окном — офисные здания, рабочие с кофейными стаканами из ближайшего Старбакса, дамы с собачками, явно спешащие на бранч со своими такими же припудренными подружками.

На полпути до места раздается звонок. Пока жду зеленый на перекрестке — беру трубку.

— Да, пап. Что-то случилось?

— Алекса, привет. Слышал, тебя отправляют на седьмой класс. Это так?

Я замерла на секунду, не сразу найдя, что ответить.

— Откуда ты...?

— Рик сказал, — он сделал паузу, и я почти слышу, как он сдерживает очередное наставление. — Хотел просто напомнить: будь осторожна. Красные — это серьезно.

— Всё под контролем, — сказала я как можно спокойнее, намеренно делая голос твердым.

— Хорошо. Если что — звони.

Он повесил трубку как будто боялся сказать что-то лишнее.

— Засранец, Рик! — процедила я и со злостью ударила по рулю ладонями.

Боль моментально отозвалась в пальцах. Рик — тот тип людей, что не умеет держать свой поганый язык за зубами. Он из тех, кто сначала болтает, а потом думает. Знает, что нельзя, но все равно рассказывает про мои задания всем, кому не попадя. Будто специально.

Я рванула с места, когда загорелся зелёный, и на повороте меня уже трясло не столько от злости, сколько от раздражения, что всё повторяется. В памяти всплыл самый демонстративный случай с Риком. Как он снова выдал лишнюю информацию, не подумав о последствиях.

Он работает координатором в Эгиде, и его роль заключается в том, чтобы отслеживать данные и задачи, но иногда ему явно не хватало чувства меры. Это произошло на одном из моих первых заданий, когда я находилась под прикрытием. Рик, не подумав, скинул в общую базу мои координаты, не считая это чем-то важным. Все бы ничего, если бы не тот факт, что информация просочилась к Верхушке, а позже к отцу.

После этого мне пришлось долго оправдываться, объяснять, что я не нарушала протоколы, а Рик все твердил: "Я не специально!". Тогда я полгода просидела в патруле. Теперь, отец снова начнет нервничать из-за того, что Рик, ляпнул лишнего. И вот теперь всё снова по кругу. Он снова сказал лишнего. И это снова долетело до отца.

Доехав до Уолл-стрит, припарковалась у стеклянной высотки — безликой, как большинство зданий в этом районе. С виду — обычные офисы, среди которых строительная компания "Аврора" под которой официально числится Эгида. Всё ради маскировки. Даже вход строго по пропускам.

«Ещё один день в муравейнике».

План был чёткий: приехать, получить указания, узнать точное задание и подготовиться. Иногда сухие сводки, которые готовили координаторы, спасали больше, чем оружие. Но Рик всегда считал, что может обойтись своими контактами и шестым чувством. Я же знала: дьявол в деталях. Особенно в нашем деле.

Провела карточкой по сканеру — и дверь щёлкнула, впуская меня внутрь. Всё как всегда: несколько рядов столов, отделённых невысокими перегородками. Операторы и координаторы — каждый на своём месте. Голоса, звук клавиш, мониторы с досье и маршрутами охотников. Каждый понимает, для чего и зачем он работает тут.

— Ну что, Эванс, уже успела получить нагоняй от папочки? — раздалось у кофе машины.

Рик стоит с ухмылкой, будто его вообще не касается вся серьёзность вокруг. Вечно расслабленный, как будто он тут оказался случайно.

— Ты снова слил информацию, — сказала я спокойно, но с намёком на злость в голосе. Улыбка — вежливая, немного с издевкой. — Напомни, когда тебя в последний раз вызывали на разбор полетов?

— Ой, да брось, — Рик пожал плечами и сделал глоток кофе. — Я же из лучших побуждений.

— Вот и побуждай свой кофе, а меня не трогай.

Он расхохотался, как будто мы на стендапе, а не в секретной организации. Протянул мне папку.

— Остальное Смит расскажет в штабе, — сказал он, глянув на часы. — Иди, тебя уже ждут.

Я молча взяла документы, коротко кивнула и направилась к лифту. Он отвез меня вниз — туда, где начиналась совсем другая часть Эгиды. Заброшенная ветка метро, переделанная под нужды организации. Никаких вагонов, никаких рельсов. Только капсулы: серебристые, гладкие, почти бесшумные и двигаются по магнитной системе. Технологии будущего, не иначе.

Подошла к одной из них. Дверь открылась, как только я приложила ладонь к сенсору. Села. Застегнула ремень. Ткнула по экрану. Капсула сорвалась с места, и тоннель потянулся назад. Вся дорога занимает меньше десяти минут. Хотя расстояние — приличное. Глянула на часы. Всё идёт точно по графику. Прикрыла глаза на пару минут, откидываясь на спинке.

«Рабочий день только начинался. А у меня уже предчувствие, что он закончится не скоро».