8. Шанс
Петляю по тропинкам, надеясь успеть за Тайлером, но вскоре он сворачивает прямиком в лес, теряясь в густой листве. Устало вздыхаю, малодушно размышляя над тем, чтобы оставить все как есть. Быстро оглядываюсь по сторонам — все же мистер Коллинз очень четко запретил это делать — и перепрыгиваю через короткую ограду, устремляясь за роботом.
Я не следопыт и сколько бы не всматривалась в лежащие под ногами ветки и находящиеся рядом кусты, в какую сторону пошел Тайлер дальше, понять не могу. Ладно, раз я уже нарушила правила, могу хотя бы взять от этого все. Стараюсь двигаться по прямой, мысленно запоминая ориентиры, даже делаю пару фоток того места, откуда сошла с тропы — как будто это поможет мне, если заблужусь. Проверяю список еще раз, и внимательно рассматривая растения вокруг меня, погружаюсь в работу.
Занятие увлекает, и я не замечаю, как выхожу на небольшой пролесок, в центре которого стоит необъятных размеров дерево. Восхищенно подхожу ближе: по размерам дерево напоминает баобаб, совершенно полый внутри. Ощущение, что дерево не настоящее, и начинаю осторожно его обходить, прикасаясь рукой к шероховатой поверхности. И тут я вижу Тайлера.
Он сидит, опершись на ствол и выставив ноги перед собой. На застывшей в воздухе руке — бабочка размером с ладонь, ее неоново-зеленые крылья слегка подрагивают. Я впервые в своей жизни вижу что-то настолько величественное и одновременно хрупкое. Не раздумывая, прижимаю к лицу фотик, пальцы вслепую настраивают кадр, и щелкаю затвором. Тайлер осторожно переводит на меня взгляд, как будто это еле заметное движение может спугнуть бабочку. Его теплый взгляд обволакивает, и я делаю еще один снимок. Испугавшись резкого звука из леса, бабочка взлетает, грациозно растворяясь среди деревьев. Не уверена, но кажется, это была птицекрылая химера — вымирающий вид, который приспособился к жизни в умеренном климате из-за миграции. От восторга, что мне удалось запечатлеть такой редкий вид внутри все ликует.
Смотрю на Тайлера и стоит встретится с ним взглядом, как волшебство момента рушится. Чувствую неловкость, переступая с ноги на ногу. Робот отворачивается, кивая самому себе, и собирается встать.
Зои, хватит быть такой тряпкой.
— Нет, останься. — Не знаю, как к нему подступиться, и захочет ли он вообще идти на контакт. Сажусь рядом, скрещивая ноги, но стараюсь не вторгаться в его личное пространство.
Тайлер жмурится, словно моя просьба ему физически неприятна, но все же остается на месте.
— Что ты хочешь, Зои? Я оставил тебя в покое, как ты и просила. — Бесцветный, лишенный всяких эмоций голос вызывает волну мурашек.
Шумно выдыхаю. Это похоже на пытку.
— Я думала, ты вел себя сегодня так, чтобы я почувствовала вкус собственной пилюли.
Тайлер озадаченно смотрит на меня, как будто то, что я произнесла абсурдно. Хочешь сказать, о слове "манипуляция" слышишь впервые?
— Это не входило в мои планы. — Отрешенно ответил он, переводя взгляд на простирающийся перед нами лес.
Робот не предпринимал попыток заговорить, и от непривычной отстраненности я не могла найти, за что зацепится. Вопросы клубились в голове, и я терялась, не имея понятия какой из них задать первым.
Живот голодно заурчал, разряжая обстановку. Тайлер скосил на меня взгляд.
— Ты голодна.
— Да, — от забавного вопросительного тона его реплики, усмехаюсь. Достаю из сумки приготовленные утром сэндвичи и с удовольствием начинаю их поглощать. Почти предлагаю их Тайлеру, но тут же одергиваю себя.
Пару минут между нами царит тишина, пока я утоляю голод. Мысленно выстраиваю вопросы, которые буду задавать, в порядке важности, но вдруг Тайлер произносит:
— Ты сделала мне больно.
Я поперхнулась сэндвичем. Откашлявшись, жадно глотаю воду из бутылки. Реплика настолько выбивает из колеи, что я забываю, как формулировать предложения.
— Я не... знала, что ты можешь чувствовать боль. — Наконец выдаю я. Я должна злиться, ведь это он все время маячит перед глазами и донимает, причиняя страдания, но от неожиданности фразы, отодвигаю свои обиды на второй план.
— Я тоже не знал. Мои эмоции ограничены. — Тайлер наблюдает за тем, как я пью воду, и пакую недоеденный сэндвич обратно в рюкзак. Он проводит рукой по своим волосам, а потом смотрит на ладонь, словно не понимая, зачем так сделал. — Когда я впервые был активирован, мне были даны две цели на ближайшее время: достичь успеха в учебе и быть... рядом с тобой.
— Кто задавал эти цели? — Информация, которую я прочитала на сайте, бегло описывала процесс изготовления, но все, что касалось человечности андроидов оставалось за скобками. — Прости, я не очень много знаю про то, как вас... создают.
— Мои родители. — Коротко произносит андроид, и по его интонации понятно: эту тему он развивать дальше не будет. Либо он мало знает об этом процессе, либо просто не хочет делится. В любом случае, я могу это понять.
Мы снова молчим, а я думаю о странности всей ситуации, в которой нахожусь. Сижу рядом с ним — стоит протянуть руку, и смогу дотронуться, но почему-то не испытываю былого отвращения. Рассерженно осознаю, что возможно Дэн был прав, и я действительно вижу в нем запутавшегося в себе Тая. Что ж, молчанием я много не добьюсь.
— Тайлер, кто ты? — Осторожно спрашиваю. Не знаю, как правильно построить вопрос, чтобы не вызвать у него боль, о существовании которой узнала пару минут назад.
— Какой ответ ты хочешь услышать? — С прищуром смотрит на меня робот, и от его выражения лица становится не по себе.
— А у меня есть варианты?
Тайлер разглядывает меня некоторое время, словно пытается что-то прочесть на моем лице, а потом вздыхает. Все тем же безэмоциональным тоном, начинает:
— Я андроид четвертого поколения, созданный корпорацией "Роботикс Инк". Полный цифровой код не могу назвать по причинам безопасности, общедоступный код можно увидеть на моей шее. Пакет воспоминаний включает в себя выборочную информацию возраста: от двух месяцев до восемнадцати лет. Мои характерные черты: дружелюбие, лояльность...
— Пожалуйста, прекрати, — сдавленно прошу, и Тайлер замолкает. Ровно дышу, пытаясь успокоится. Когда эмоции немного отпускают, мозг анализирует услышанное. — Что значит "выборочную информацию"?
— У меня есть доступ не ко всем воспоминаниям.
— Что, но почему?
Тайлер безразлично пожимает плечами.
— Мой характер сформировали родители. Что-то им не нравилось, и к этому доступ ограничен, чтобы избавить от нежелательной черты характера или момента из прошлого.
— Боже...
От услышанного меня мелко затрясло. Родители Тая не хотели получить обратно своего сына — им всего лишь нужна была новая игрушка. Если уж и решаться на такой шаг, идти против природы и Бога — то делать это только ради того, чтобы вернуть любимого человека таким, каким он был при жизни. Лиши человека всех неуместных черт характера, и он превратится в послушную и удобную куклу, ничем не напоминающую себя. Не могу поверить, что я пыталась понять Хиллов и подыгрывала им.
Тайлер видит мое состояние, но только слабо качает головой, не смея прикоснуться. Взгляд цепляется за его толстовку, и вдруг меня осеняет.
— Тайлер, ты можешь снять худи?
Робот широко распахивает глаза, не двигаясь с места.
— Господи, просто... — Раздраженно избавляюсь и от своей кофты, оставаясь в одной майке. Поднимаю локоть вверх, демонстрируя совершенно сконфуженному андроиду внутреннюю сторону плеча, на которой красуется маленькая татуировка. — Видишь? У тебя должна быть такая же.
Он неуверенно стягивает толстовку, копируя мой жест сначала одной рукой, потом другой. Его кожа совершенно чистая. У меня вырывается болезненный смешок, и я надеваю одежду обратно.
— Что это значит, Зои?
— Ты не помнишь, да? — Говорить сейчас трудно, но почему-то кажется необходимым поделиться этим с новым Тайлером. — Мне тогда только исполнилось семнадцать, и Тай хотел подарить мне нечто особенное, личное, о чем будем знать только он и я. Ну и тату-мастер, который делал нам эти татуировки.
Горло сжимает, и я замолкаю. Тайлер накидывает худи на плечи, узелком связывая рукава. Вряд ли он ощущает холод.
— Вчера ты сказала мне, что я никогда им не стану. Почему?
— Ты... ты же сам рассказал, что родители изменили твой характер. — Собираю мысли в кучу. Странно, что теперь приходится думать о том, как он воспримет мои слова. — Тайлер, это сложно объяснить. Когда проводишь с человеком очень много времени, учишься замечать малейшие изменения в его настроении, знаешь, как он себя поведет в той или иной ситуации. Взять хотя бы то, что Ник прогнал тебя из столовой. Настоя... Тай не стал бы терпеть такое издевательство.
Тайлер задумчиво хмыкает, обдумывая то, что я сказала.
— Почему ты хотя бы не послал его? — Не дождавшись его ответа, спрашиваю я. — Или, если не можешь, то не ответил как-нибудь достойно?
— Достойно... — Робот медленно произносит это слово, как будто слышит впервые. — Зои, ты знаешь, что все роботы подчиняются трем законам, нарушить которые мы просто не в состоянии?
— Законы Азимова? Робот не может навредить человеку и так далее.
Тайлер кивает.
— Вряд ли ты в курсе, в вашей школе такое не рассказывают, но андроиды последнего поколения создаются с учетом новых ограничений. Речь идет не просто о невозможности физически постоять за себя.
Непонимающе смотрю на него. Тайлер почему-то усмехается выражению моего лица.
— Третий закон, согласно которому я должен заботится о своей безопасности, если это не нарушает первые два — он изменен. Теперь я просчитываю наперед все возможные варианты развития событий, и если хотя бы один из них может привести к ухудшению обстановки, я не могу ничего предпринять.
— То есть, хочешь сказать, что не защищался, потому что знал: если ты это сделаешь, то все только станет хуже? — Переспрашиваю, чтобы убедиться, правильно ли поняла его.
— Так и есть. Сейчас меня воспринимают как раздражитель, но дальше оскорблений и предметов разной тяжести, прилетающих мне в голову, не заходит. Но если я проявлю хоть каплю враждебности, это выльется в школьный бунт.
— И ты в этом уверен, потому что просчитал все варианты развития событий у себя... в голове? — Мой голос сквозит недоверием. Конечно, я слабо представляю, на что он способен: в жизни не пользовалась чем-то сложнее стационарного компьютера и смартфона.
Тайлер широко улыбается. Стучит себя по виску указательным пальцем.
— Ну, я же супер-машина.
Все же, что-то в его объяснении не дает мне покоя.
— Но ты не лишен эмоций? Как...
— Таких — лишен. — Сухо отрезает андроид. Замечаю, что речь уже второй раз заходит о том, чего у него теперь нет, и уже второй раз робот пресекает всякие попытки узнать об этом больше.
Конечно, родители Тая избавили свой идеальный прототип от неидеальных черт настоящего сына. Злость, ненависть, мстительность — такие простые и привычные чувства, но робот не имеет представления, что это такое. Понимаю, что он не хочет продолжать эту тему, но все же пытаюсь снова:
— Ты сказал, что я причинила боль?.. Разве ее не заблокировали?
Тайлер внимательно смотрит на меня, и ожидаемо, ничего не отвечает. Не знаю как реагировать на тяжелый взгляд и отворачиваюсь. Похоже, ответа на этот вопрос можно не ждать.
Мне впервые комфортно находится рядом с ним. Да, все еще ужасно непривычно, что он буквально носит личину моего парня, но сегодня вижу в нем кого-то настоящего. Хочется спросить что-нибудь еще, но телефон звенит. Я ставила будильники, чтобы успеть вернуться к месту встречи — не хотелось быть тем самым лузером, на которого посыпятся все шишки при опоздании. Выключаю звук и проверяю список.
— Тайлер, ты успел собрать данные о растениях?
Он кивает. Немного растерянно спрашиваю:
— Могу посмотреть?
— Сейчас не могу показать, — Тайлер замялся. — Но я все собрал, а что такое?
— Просто я не успела найти гусеницу и гриб из списка. — Заболталась с тобой и совсем забыла про чертово задание, думаю я, но вслух не говорю. Уложить в голове тот факт, что мы по-настоящему поговорили, невыносимо сложно.
— У меня они есть.
Озадаченно склоняю голову набок, ожидая, что за репликой последует показ фоток и сделанных роботом записей, но он еще больше нервничает, ерзая на земле.
— Ладно, только не смотри так пристально. — Наконец сдается он. Потом произносит, смущенно: — Они у меня в памяти. Вечером перенесу их в свой ноутбук и отправлю тебе, если хочешь.
В памяти?
— Ээ... То есть ты буквально фоткал глазами?
Тайлер смотрит нечитаемым взглядом и я начинаю смеяться. Немного погодя он присоединяется ко мне и от знакомого смеха в животе порхает рой бабочек. Когда мы замолкаем, то поднимаемся с земли, отряхиваясь. Я собираю свои сумки, а Тайлер забирает у меня клипборд, чтобы хоть как-то помочь.
— Зои, могу я тебя попросить? — Мягкая интонация робота должна успокаивать, но я только сильнее напрягаюсь. — Мы можем общаться, пока никто не видит?
Не сказать, что этот вопрос был для меня неожиданным. Если я правильно понимаю как работает его голова, то неудивительно, что он цепляется за любую возможность достичь своих целей — а быть со мной одна из них. Но хочу ли этого я? В итоге, неуверенно киваю. Тайлер смотрит на меня с облегчением и благодарностью. Он протягивает мизинец.
— Я помню, мы так скрепляли договор в детстве.
От формулировки предложения по моему лицу скользит тень.
— Точнее, вы с Тайлером. — Замечая мою реакцию, поправляет себя робот. Ему должно быть странно говорить о себе в третьем лице, но я искренне благодарна за попытку. Обхватываю его мизинец своим.
Мы уходим с солнечного пролеска обратно в лес, благо фотографическая память робота не позволяет заблудиться. Когда подходим к знакомой тропе, краем глаза замечаю тень, скользнувшую за дерево. На секунду останавливаюсь, вглядываясь. С веток срывается птица, громко чирикая. Не смотря на день и компанию андроида, становится жутко. Стараясь сбросить наваждение, выхожу на тропу следом за Тайлером.
— Теперь ты будешь отвечать на мои сообщения? — Робот вернулся к своему дурацкому беззаботному поведению, как будто ничего не произошло, а я в свою очередь, перестала терзаться непонятным чувством вины.
— Только если ты будешь соблюдать наш договор.