Крылья бабочки

Rotto — сломанный, разбитый.

📍Италия, Сицилия, Палермо
РИККАРДО ЛОМБАРДИ, 22

День росписи.

Сегодня был мой самый счастливый день за последние года, если не за всю жизнь. Моя бабочка наконец-то станет моей женой. Я ждал этого дня больше всего на свете.

С самого утра я был на взводе, и Рико, который был сегодня моей тенью, уже явно устал от моего слишком переменчивого настроения.

Но я просто был счастлив, счастлив, как никогда раньше.

Минуты тянулись очень долго, я не мог заниматься какими-то важными делами, потому что все мои мысли возвращались к моей прекрасной невесте.

Но один гребаный звонок испортил все.

Когда я увидел, что мне звонил отец, то скрепя челюстью, я ответил на его звонок.

— Чего тебе? — грубо спросил я у него.

— Ты серьезно думал, что я не узнаю? — тут же зарычал он на меня. — Какого черта ты творишь, Риккардо? Я не думал, что ты настолько глуп! Или из нашего последнего разговора ты ничего так и не понял?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — и я, как ни в чем не бывало, откинулся на спинку кресла.

— Я знаю про твою сегодняшнюю... свадьбу. — и он буквально выплюнул мне это слово в трубку телефона, я тут же напрягся, от кого он, черт возьми, мог узнать. — И если ты думаешь, что я оставлю это так просто, то ты ошибаешься. Я уже принял меры, сукин ты сын! — я стал тяжелее дышать, не понимая, о чем именно он говорил. — Ты действительно думал, что можешь пойти против меня? — и я так сильно сжал свою руку, что чуть не раздавил телефон. До нашей с бабочкой росписи оставался буквально час, я ждал этого весь день, чтобы этот урод все испортил? Пошел он к черту. — Где твои дружки? — и мои глаза расширились. Я начал думать. Рико все время был со мной, ходя за мной, как хвостик, Уго весь день работал в своем кабинете, я не видел Сесто и Орсо с самого утра.

— Что ты с ними сделал? — гнев тут же охватил все мое тело, когда я услышал его противный смешок.

— Один из них еще жив. Второй мертв. И это мой подарок тебе на предстоящее торжество, если оно, конечно, состоится. — мои глаза округлились, кажется, я перестал дышать, он не мог... он не убил, черт, он мог, этот ублюдок мог. — Кроме того, если тебе еще дорога твоя сестра, которая сейчас в месте, о котором знаю только я, то... — и весь мир ушел из-под моих ног.

— Только тронь кого-то из них, и я не оставлю на твоем теле ни одного живого места. — зарычал я в трубку, подскочив на ноги. — Я буду издеваться над тобой так долго, что ты будешь молить меня о своей смерти.

— Мне плевать на твои угрозы. В моих руках все еще твоя сестра и твой пес. Если ты хочешь увидеть их живыми, то я скину тебе адрес, но для этого тебе придется отказаться от той девчонки. Навсегда. Это мое окончательное условие. — и он сбрасывает трубку, через несколько секунд, я получаю сообщение со знакомым адресом. Это старый склад загородом, который отец иногда использует для своих изощрений над людьми, или просто для убийств. Я со всей силы кидаю свой телефон в стенку, и он тут же разбивается, некоторые его части разлетаются по сторонам.

Я в бешеном гневе, и я не знаю, что мне делать. Этот чертов ублюдок вновь портит мою жизнь, но я не могу... не могу не отреагировать на то, что он мне сказал, мне нужно проверить, мне нужно убедиться. Если с моей сестрой, или с моими людьми что-то случится, то я не прошу себе этого.

Мне приходится идти на это, бабочка.
Я тут же бегу в кабинет к Уго, и ищу по дороге Рико, который сидит в гостиной, и прямо сейчас смотрит на меня удивленными глазами.

— Где Орсо и Сесто? — рычу я на него.

— Они уехали сегодня утром по твоему поручению.

— Моему? — и мои глаза стали еще шире, и тогда Рико понял, что никакого моего поручения не было. Он тут же подскочил на ноги, и последовал за мной в кабинет к Уго.

Я со всей мощи распахнул дверь, что парень аж вздрогнул.

— Что случилось? — взволнованно спросил он, смотря то на меня, то на Рико.

— Сесто, Орсо и моя сестра у Гаспаро. — тут же заявил я ему, и его рот приоткрылся от шока.

— У тебя есть пять минут, чтобы собрать моих людей, и мы тут же выезжаем на старый склад моего отца.

Спустя двадцать минут мы уже подъезжаем к этому складу, я моментально выпрыгиваю из машины и бегу внутрь. Уго бежит за мной, крича мне в спину ругательства, и то, что я не должен идти первым, пока они все не проверят.

Но мне плевать, я знаю, что отец не станет убивать меня, по крайней мере, сейчас. Я забегаю внутрь, здесь довольно темно, но я почти сразу же замечаю тело мужчины, покрытое кровью, прямо в середине заброшенного склада.

Я опускаю пистолет и подхожу к телу, мурашки покрывает всю мою кожу, когда я вижу изуродованное лицо моего друга.

Мое дыхание затрудняется, когда я понимаю, кто передо мной. Я сглатываю, и медленно опускать на колени перед своим мертвым другом.

Орсо.

Я наклоняюсь над ним, и закрываю его глаза своими пальцами. Вокруг меня сплошная тишина, хотя я знаю, что прямо за моей спиной стоят Уго и Рико, и смотрят на это... душераздирающее зрелище.

Орсо был лучшим из нас пятерых.
Всегда такой веселый, жизнерадостный, несмотря на то, что он видел за свою недолгую жизнь, но он всегда оставался на позитиве.

Парню было всего лишь двадцать, и он погиб за меня, он сдержал свою клятву, он до последнего вздоха оставался предан мне. Я уверен, что он ничего не рассказал моему отцу, хотя знал достаточно.

Я познакомился с ним, когда ему едва исполнилось четырнадцать, он был бойким парнем, подрабатывал он на тот момент в какой-то захудалой мастерской на окраине города, где ремонтировали машины. Он был хорошим специалистом даже в столь юном возрасте, я сам убедился в этом, у этого парня действительно был талант.

Уже тогда на его теле было достаточно татуировок, которые, как я потом узнал, что-то значили, каждое его тату - это символ того, что он пережил.

У него была младшая сестра, Фиделия, которая была младше его почти на шесть лет, и которую он безумно любил. Его родители были бедными алкоголиками, которые все свои деньги спускали на новую бутылку какой-то херни, я знал, что и его мать, и его отец часто поднимали на него руку, когда были в таком состоянии. Я также знал, что он работал с семи лет, чтобы хоть как-то прокормить себя и Фиделию.

Но, к сожалению, его сестра не прожила долго, когда его не было дома, а у него не было другого выхода, как оставить ее с матерью, малышка выпала с пятого этажа их маленькой квартирки, и скоропостижно скончалась, получив множество травм. Фиделии было всего четыре года. Но его родителей, которые не уследили за сестрой Орсо, даже не понесли никакого наказания, все это просто списали на несчастный случай.

После этого, жизнь Орсо разрушилась, его спасло только страстное увлечение машинами, старый Бетого, владелец той самой мастерской, взял мальчика к себе, несмотря на столь юный возраст, он сам вырос в том районе, что и Орсо, он просто пожалел мальчишку.

Но когда моя машина неожиданно сломалась возле этой непонятной мастерской, и когда я увидел парня, немного младше меня, к горлу которого приставляли нож, а вокруг было четверо знакомых мне псов отца, то я не выдержал.

Я убил тех ублюдков, тем самым спася Орсо, и вытащив его из этой дыры, я знаю, что он продолжал помогать Бетого до сих пор, знаю, что он приезжал к нему и делал машины «за просто так», знаю, что он помогал ему деньгами...

А теперь, этот добродушный, преданный мне парень, умер. Умер из-за меня, черт возьми, из-за моего решения женится на моей бабочке.

Я был эгоистичным ублюдком.
Надеюсь, что ты сможешь меня простить, Орсо.

Я дотронулся до его руки своей, и закрыл глаза, слегка сжав холодную, неживую конечность моего друга.

— Ты умер за меня. Теперь я убью за тебя. — прошептал я, и распахнул глаза. — Ты воссоединишься со своей сестрой. Вы снова вместе. — сказал еще тише я, и поднялся со своих колен.

Прости меня, друг.

Я последний раз посмотрел на его безжизненное тело, и повернулся к Рико и Уго, на которых вообще не было лиц. Они были так бледны, а их глаза так печальны, я знаю, что он был дорог для них также, как и для меня, хоть мы никогда и не говорили Орсо об этом, но мы любили его, как братья.

— Тело нужно похоронить. — сказал я им, и прошел мимо. Вокруг было куча моих людей, которые стояли на улице, в их руках было различное оружие, и они осматривали территорию. — Обыщите тут все. — приказал я твердо им, и они тут же подчинились.

Я отошел к машине, и сразу же набрал своему отцу.

— Где ты, ублюдок? — тут же зарычал я в трубку. — Где ты, черт возьми?

— Буть поспокойнее, сын мой.

— Еще раз назовешь меня сыном, и я прямо сейчас уничтожу твой синдикат. — продолжал чуть ли не кричать я в трубку телефона.

— Ты не сделаешь этого, потому что у меня все еще твой пес, и твоя сестра. — напомнил он мне, и мое дыхание вновь стало тяжелым.

— Где они?

— О, ты действительно думал, что я так просто скажу тебе их местонахождение? — и он рассмеялся, а я разозлился еще больше. — Кстати, как тебе мой подарок?

— Я отомщу тебе за Орсо, и ты на всю жизнь, нахрен, запомнишь его имя, гребаная ты тварь.

— Я могу прервать этот разговор в любую секунду. — и его тон стал серьезнее.

— Где Сесто и Джульетта? — снова спросил я, еле сдерживаясь, чтобы не сломать свой второй телефон.

— Я скажу, где они, только если ты окончательно откажешься от той девушки. — и я громко вздохнул.

Он ставил меня перед выбором.
Самым ужасным выбором в моей жизни.
Я не мог, черт возьми, выбирать между ними. И он знал это, гребаный ублюдок.

— Как я могу быть уверен, что моя сестра и Сесто в порядке?

— Я всегда сдерживаю слово, которое даю. А ты?

— Я должен быть уверен, что ты не врешь мне.

— В качестве знака доброй воли, я скажу тебе, где Сесто. — и он назвал мне адрес, я тут же подозвал к себе Уго, и передал ему адрес. — Но вот свою сестру ты увидишь только тогда, когда я буду уверен, что ты покончил с той мелкой сукой. — и он вновь сбросил трубку, а телефон в моей руке, снова полетел куда-то вперед.

Я был в ярости, черт возьми.
Я был готов убить всех прямо сейчас.
И как же я ненавидел этого мудака, которого был вынужден называть и считать своим отцом.

— Сколько времени? — спросил я у Уго.

— Уже за полночь. — я закрыл лицо, и начал яростно тереть свое лицо рукой, сам причиняя себе боль.

Я пропустил свою свадьбу, пропустил то, чего ждал так долго. Она никогда не простит меня, никогда, черт возьми. И она поступит правильно.

Я всегда был вспыльчивым ублюдком, и только встретив ее, свою маленькую бабочку, я подумал, что смогу стать лучше, смогу любить, как и другие люди, но я ошибался. Счастье было не для меня.

Потому что...
Потому что она — самая моя больная точка на теле, на которую только может надавить мой отец. И если он что-то сделает ей, то я просто не переживу этого. Я буду винить себя всю жизнь.

Я не должен был влюбляться, я не должен был позволять ей любить меня. Я не должен был, зная, кто мой отец, и чей я сын. Но я был эгоистом, впрочем, как и всегда. Я хотел любить ее, и я жаждал ее любви в ответ.

А теперь... я разрушил все, что у меня было.
Я разрушил не только свою жизнь, но и чужие жизни.

И я знал, что мне придется отказаться от нее, лишь бы она жила. Я сделаю это ради ее благополучия, потому что мой отец никогда не успокоится. Он не остановится.

Быстро отправившись на другую точку, и найдя там, избитого, но живого Сесто, я выдохнул. Рико уже занимался им.

Выйдя из того полуразрушенного дома в лесу, где мы нашли Сесто, я закрыл глаза и подставил свое лицо небу, которое уже начало постепенно светлеть. Ночь заканчивалась.

— Я так виноват. — сказал я, зная, что рядом со мной стоял Уго.

— Ты не виноват. Каждый из нас знал, на что шел, Риккардо. И каждый из нас готов умереть за тебя. — и мои глаза распахнулись, наши взгляды с Уго встретились. Ему было больно также, как и мне. Он всегда понимал меня больше, чем другие, он будто знал, что творится у меня внутри.

— Взорвите все клубы моего отца в Палермо, и передайте альбанцам те документы, тот компромат на моего отца. — твердо заявил я ему.

— Но твоя сестра все еще у него. — напомнил он мне.

— Я найду ее. — и я был чертовски в этом уверен, потому что я подарил своей сестре кольцо на ее шестнадцатилетие с отслеживающим трекером. И я поеду сейчас за ней, один. — Делай то, что я говорю, как закончишь, поезжай в клуб, и жди меня там.

— Что если... что если я увижу Дафну? — и он сглотнул, мое сердце тут же пронзили тысячи кинжалов лишь от одного этого вопроса.

— Скажи, что между нами все кончено. — ответил я ему, и ушел, сев в машину, чтобы вернуть свою сестру домой.

Она никогда не простит меня.
Я знал это.
И она будет чертовски права, если сделает это.

Но самое главное, чтобы она жила.

Найдя свою сестру в старом особняке своего отца, которым он давным давно не пользовался, я убедился, что она была в полном порядке, и отвез ее в свой особняк.

Джульетта была испугана, но старалась держаться, не показывая вида, что отец причинил ей очередную боль. Я заметил на ее шее отпечатки от больших рук, и черт, я знал, кому они принадлежали, хоть Джульетта и говорила, что отец ничего ей не сделал, но я знал... знал, что он ее тронул. И я отрежу ему все пальцы первым делом, как только у меня появится возможность.

Но сначала я уничтожу его империю, которую он так долго и упорно строил.

Позаботившись о Джульетте, уложив ее спать, и оставив на попечение Рико, я вышел из ее спальни, как мой телефон завибрировал, это был Уго.

— Риккардо...

— Ты все сделал? — тут же спросил я, перебив его.

— Сейчас речь не об этом. — и только сейчас я заметил его слишком взволнованный голос.

— Что еще случилось, черт возьми? — зарычал я в трубку.

На улице уже было светло, я не спал уже двое суток, и мое сердце разрывалось от той боли, что я сегодня получил.

Но следующие слова Уго сломали меня окончательно.

— Дафна мертва, Риккардо. Ее убили.

Телефон выпал из моих рук.

И мой мир рухнул.