Сверхъестественное. История полукровки.

Я зарываюсь пальцами ног в прогретый солнцем золотистый песок и расслабленно щурюсь ярким лучам. Кажется, словно я сто лет не была на пляже.
Наблюдаю за парой карапузов прыгающих и радостно визжащих, возле кромки плещущихся волн, и чувствую в груди слабую тяжесть. Мне вспоминается наш последний семейный уикенд, который мы провели на этом же пляже. Мне тогда было около двенадцати лет. Родители на мой день рождения отвезли нас с Липпом в Майями, где мы провели целых две счастливых недели, нежась под тёплым солнышком, тоннами поедая мороженое и безостановочно купаясь в Атлантическом океане.
Спустя тринадцать лет я снова здесь, и кажется та рыжая беззаботная девчонка, строившая когда-то на этом месте замок из песка, это была совсем не я. За эти годы моя жизнь так кардинально изменилась, что сложно вообще представить себя на её месте.

Мои раздумья прерывает нависшая надо мной тень. Коул с ленивой улыбкой протягивает мне бутылку холодного пива и усаживается рядом со мной, тоже с интересом поглядывая в сторону играющих детей.

- Всё-таки ты была права, и хороший отдых нам пошёл на пользу, - задумчиво произносит он.

Я молча киваю, до сих пор частично витая в туманных воспоминаниях.
Мы с Коулом вот как уже две недели полностью абстрагировались от всех охотничьих заморочек, посвятив всё своё время ленивому безделью. Это я изъявила желание хоть немного пожить человеческой жизнью, подальше от всего сверхъестественного. И что может подойди лучше, чем город, с которым у меня связан один из самых светлых отрезков моего прошлого?
Дафна поддержала нашу идею об отпуске и приехала сюда с нами, хотя и за эти две недели я видела её всего пару раз. Нимфа предпочла спокойному отдыху на пляже затяжной марафон по всевозможным клубам и барам.

- Кэсс, у тебя всё в порядке? - Коул настороженно сжимает моё колено, заметив мою отстранённость.

- Да, просто немного задумалась, - я откручиваю металлическую крышку и с наслаждением отпиваю прохладного пива. - Я в детстве уже приезжала в Майями и ни раз была на этом пляже.

Охотник с пониманием кивает и, приблизившись, оставляет на моей макушке невесомый поцелуй.
После того, как мы оба поддались собственным чувствам и расставили все точки на "i", я считала, что будет сложно привыкнуть к переменам в нашем общении, но в итоге всё вышло совсем иначе. Между нами почти ничего не изменилось, кроме того, что теперь мы оба можем без неловкости прикасаться к друг другу. Коул всё так же порой меня жутко бесит, я частенько рычу на него, пребывая не в духе, и мы неизменно любим обменяться безобидными подколами.

Я теснее прижимаюсь к брюнету, снова ощущая этот странный порыв оказаться как можно ближе к нему. Коул в свою очередь нежно обнимет меня за плечи и зарывается носом мне в шею. Некоторое время мы так и сидим, утопая в предзакатных лучах и просто впитывая ещё один момент чистейшего блаженства. Вскоре Коул принимается медленно осыпать мою шею короткими поцелуями, посылая мурашки по телу. Я непроизвольно склоняю голову в бок, открывая ему больше пространства. Коул оставляет на коже несильный укус и опаляет его горячим дыханием.

- Такими темпами нам придётся вернуться в отель, - игриво замечает он, постепенно подбираясь губами к моему уху.

Предложение мне кажется до неприличия соблазнительным, особенно если учесть уже знакомый горячий узел, затянувшийся внизу живота, но я с лукавой улыбкой отрицательно качаю головой.
Коул в лёгком разочаровании отстраняется и прикладывается к своей бутылке.

- Тогда предлагаю искупаться. Мне явно нужно остудиться, - с ухмылкой говорит он.

- Я не против, но у меня ещё со вчерашнего дня пекёт метку, - я морщусь, осторожно трогая не до конца зажившее клеймо на плече. - Солёная вода явно идёт ей не на пользу.

- Ты давно могла бы исцелить себя, - став серьёзным, замечает Коул.

- Ты ведь знаешь, что не могла. Есть риск, что метка исчезнет после исцеления.

На самом деле проблема не только в риске лишиться клейма, но и в том, что мне совершенно не хочется пользоваться своими сверхъестественными силами. Я двадцать пять лет обходилась без них, и не собираюсь сейчас что-то менять.

- Нет уж, - Рикс с решительным видом ставит свою бутылку рядом и подскакивает на ноги. - Мы не останемся без купания из-за дурацких отметин.

Я не успеваю возразить, как Коул парой уверенных движений сгребает меня в охапку и перекидывает через плечо. По классике жанра мне стоит сейчас как следует возмутиться завизжать, но из груди рвётся один лишь смех. Не встретив никакого сопротивления, Коул твёрдой поступью направляется к воде, не забыв пару раз шлёпнуть меня по заднице.

***

Мы возвращаемся в наш отель уже заполночь уставшие, поддатые и довольные. Мы оставались на пляже до самого заката, а потом ещё пару часов просидели в баре неподалёку, и это успело изрядно меня вымотать.
Я планирую забраться в душ, но стоит мне только переступить порог номера, как Коул обхватывает мою талию и одним ловким движением прижимает спиной к стене, с игривой улыбкой нависнув надо мной. Такие его выходки уже перестали быть для меня чем-то внезапным, поэтому когда брюнет со всей накопившейся за день страстью впивается в мои губы, я охотно отвечаю на его ласки, запустив пальцы в его спутанные пряди на затылке. Мы оба с упоением терзаем губы друг друга, пока желание не становится почти что осязаемо невыносимым. Честно признаться, сколько бы ночей мы не провели вместе, мне всё мало. С каждым разом мой голод по Коулу становится всё сильнее, и я уже начинаю серьёзно опасаться своей нарастающей одержимости им.

Я прикусываю его губу и нетерпеливо выгибаюсь ему на встречу. Коул издаёт тихий бархатистый рык и прижимается ко мне лбом, запуская одну из тёплых рук мне под топ.

- До сих пор не вериться, что могу вот так касаться тебя в любое время, не рискуя получить за это по лицу, - почти что с ликованием шепчет он, выводя на моей разгорячённой коже нежные узоры.

- Просто заткнись и поцелуй меня, - не скрывая улыбки, требую я.

Коул с охотой подчиняется, одновременно подцепляя лямки моего топа. Его губы спускаются ниже, усыпая поцелуями шею. Я тянусь к молнии на его брюках, но не успеваю совершить задуманного, так как наше уединение прерывает звуки металлики. Звонок возвращает нас обоих в реальность.

Охотник с недовольным ворчанием отрывается от меня и вытаскивает из кармана призывно мигающий сотовый. Его палец тянется, чтобы сбросить звонок, но взгляд мимолётно натыкается на экран, и брюнет мгновенно меняется в лице. Он делает шаг от меня и поворачивается спиной.

Я недоумённо хмурюсь, наблюдая за появившимся странным напряжением во всем поведении Коула. Рикс отходит от меня в другой конец номера и нехотя прижимает телефон к уху.

- Я слушаю, - холод и отстранённость его тона так сильно контрастируют с недавней страстью, которую он источал, что я ещё больше заинтересовываюсь происходящим.

Кто мог позвонить Коулу в такой поздний час и вызывать в нём такие эмоции? Пароноик внутри меня тут же начинает беспокоиться, придумывая себе самые бредовые варианты.

- Когда? - снова сурово чеканит Коул, нервно запустив пятерню в волосы. - Насколько всё серьёзно?

Я неподвижно стою, словно пришпиленная к стене, и пытаюсь вслушаться в неразборчивый голос в трубке. Тем временем догадки становятся всё более тревожные и абсурдные.

- Я понял. Да, я приеду. Нет, я сниму номер. Я не хочу сейчас спорить из-за этого. Всё, - закончив разговор, Коул тяжело выдыхает и ещё сильнее ерошит свои волосы.

- Коул, - тихо зову я, и брюнет потеряно оборачивается на мой голос, словно только сейчас вспомнив о моём присутствии. - Что-то случилось? Кто это звонил?

Я медленно приближаюсь к напарнику, мягко положив ему ладонь на плечо. От растерянного и непривычно уязвимого взгляда брюнета меня бросает в дрожь. Что могло ввести Коула в такое состояние?

- Это была моя мать, - еле слышно сообщает Коул. - Отец серьёзно заболел.

Моя рука шокировано соскальзывает с плеча Рикса, а лицо вытягивается в немом недоумении. Мать? Отец? Его родители? Почему-то до этого момента я никогда не задумывалась о семье Коула. Он упоминал только о брате, да и то дал понять, что его больше нет в живых. Я считала, что кроме него, у Коула больше никого и нет. Как выяснилось, я серьёзно ошибалась. И теперь в моей голове мечется вихрь из вопросов, которые мне не терпится озвучить.

Но вместо того, чтобы устроить допрос, я молча киваю и машу рукой на шкаф с нашими вещами.

- Тогда нам пора собираться, как я понимаю.

Коул с надеждой округляет глаза, напоминая мне потерявшегося ребёнка.

- Ты поедешь со мной? Ты этого хочешь?

- Давай ты не будешь задавать глупых вопросов и просто начнёшь паковать вещички. Мы ведь должны приехать как можно быстрее, так? - с почти незаметной улыбкой ворчу я, указывая на ворох из его вещей, заваливших собой пол дивана.

Коул встряхивается и с решительным видом кивает.

- Ты права. Нам предстоит дорога до Северной Дакоты.

- Твои родители живут там? - не удержавшись, всё-таки интересуюсь я, надеясь получить хоть какую-нибудь крупицу информации.

- Да, в городе Дикинсон, - утвердительно кивает Коул, принимаясь разбирать завалы своей одежды с дивана. - Уже как одиннадцать лет.

Я вижу, с какой неохотой Коул отвечает на мои вопросы, поэтому решаю пока что прикусить язык и сосредоточиться на сборе вещей. До Северной Дакоты около тридцати двух часов, так что у меня ещё будет время получить ответы.

***

На выезде из Майями я вспоминаю о Дафне и решаю позвонить ей, чтобы поставить в известность о нашем внезапном уезде. Как и ожидалось, Дафна отреагировала равнодушно на эту новость, лишь посоветовала держать свою пятую точку подальше от приключений.
Коул занял водительское место, а я взяла на себя роль штурмана. Правда надолго меня не хватило, о себе напомнила скопившаяся за день усталость, и в итоге я сама не заметила, как меня сморил сон.

Как я и предполагала, Коул запланировал прямую поездку до Дикинсона без остановок на сон. Кроме того, он хотел весь путь вести машину сам, на что я тут же воспротивилась. Просьбы, уговоры и даже угрозы не помогли мне добиться своего, поэтому, когда мы заехали на автозаправку, и Рикс отправился за очередной порцией энергетика, я заняла водительское место, а по возвращению брюнета, просто наотрез отказалась меняться.

- Ты выглядишь, как воскресший мервец, - заявляю я, тыча пальцем в один из его серых кругов под глазами. - Если ты продолжишь играть в бессмертного терминатора, мы рискуем попасть в аварию. А я не допущу, чтобы из-за твоего ослиного упрямства пострадала моя машинка, ясно?

- И этот человек говорит мне об упрямстве, - ворчит в ответ Коул, но всё же сдаётся и усаживается на пассажирское сидение.

Я не успеваю отъехать от заправки даже на сто метров, как слышу неровное посапывание с соседнего сидения. Ухмыльнувшись самой себе, я убавляю до этого орущие во всю радио и со спокойной душой погружаюсь в водоворот своих мыслей.

Коул просыпается только на въезде в Северную Дакоту и тут же предлагает снова поменяться местами. Я не спорю и сворачиваю на обочину. Прежде чем снова тронуться с места, мы устраиваем небольшой перекур.

- Честно говоря, мне ещё ни разу не приходилось бывать в Северной Дакоте, - решаю первой завести разговор я, выпуская в серое блёклое небо облачко дыма.

- Мне тоже, - мрачно сообщает Коул, навалившись всем корпусом на закрытую дверцу авто.

- Как это? - слегка ошалело уточняю я. - Ты, вроде как, говорил, что твои родители живут здесь одиннадцать лет.

- И что с того? - показательно небрежный тон брюнета ещё больше поражает меня.

Долгий путь вымотал нас обоих, но это всё равно не объясняет такую очевидную скрытность и мрачность Коула. На самом деле это даже обижает.
У меня уже начали закрадываться мысли о том, что, раз Коул раньше никак не упоминал своих родителей, то скорее всего у него с ними не всё гладко. Только вот почему он ни в какую не хочет поделиться со мной этим? Знаю, что сейчас не слишком подходящий момент для распросов и обвинений, но эгоистичная часть меня негодует. Меня тоже нельзя назвать открытым человеком, но Коулу многое известно о моём прошлом и семье, тогда как мне остаётся лишь строить догадки.

Всё же здравый смысл побеждает, и я отвожу взгляд в сторону, сосредотачивая всё своё внимание на тлеющей сигарете в руках.

- Знаю, у тебя, наверное, появилось много вопросов, - испустив тяжёлый вздох, уже более спокойным голосом говорит Коул, приблизившись ко мне. - И, честно говоря, мне хочется тебе всё рассказать, но я даже не представляю с чего начать.

Он осторожно протягивает ко мне руку и переплетает наши пальцы, пытаясь поймать мой взгляд. Я поджимаю губы и всё же смотрю на него. Передо мной снова стоит совсем юная и потеряная версия Коула, от чего моё сердце тревожно сжимается. Не могу видеть Коула таким подавленным и уязвимым.

- Расскажи хотя бы то, что мне нужно знать перед встречей с твоими родителями, - мягко прошу я, чуть крепче обхватывая его прохладные пальцы. - С меня достаточно пока что сюрпризов.

- Ладно, - натянуто соглашается Коул, по привычке ероша себе волосы.

Мы оба возвращаемся в мою четырёхколёсную красотку и трогаемся с места. Коул сосредоточенно наблюдает за дорогой, наморщив лоб.

- Первое, что тебе стоит знать это то, что я родился в довольно необычной семье, - монотонно принимается рассказывать он. - Мой отец, Говард Рикс заработал свой первый миллион в двадцать два года. Он ромовый магнат. Они познакомились с моей матерью на одном из светских мероприятий, она тоже принадлежит к так называемой "элите".

Сначала мне кажется, что всё сказанное Коулом просто неуместная шутка, но брюнет настолько серьёзен, что не остаётся никаких сомнений в правдивости его слов. Как бы я не пыталась скрыть своего удивления, шок сплошной мерцающей строкой отражается в моих широко распахнувшихся глазах.
Поверить не могу, что Коул принадлежит к семейству богачей. Непривередливый Коул, который ненавидит костюмы, официоз и тому подобные штучки. Это просто отвал бошки.
Рикс делает паузу, ожидая от меня каких-то комментариев, но я слишком поражена, чтобы вымолвить хоть слово.

- В общем, всё моё детство состояло из вечных светских приёмов и подготовки принять бразды правления компанией. Моего брата Джея такая жизнь вполне устраивала, а вот мне это всё казалось чужим, но я редко возражал. Мой отец такой человек, он не видит и не воспринимает ничьё мнение кроме собственного, поэтому спорить было бесполезно. Но в старших классах всё изменилось. Джей умер, а я к тому времени уже точно знал, что ни за что в жизни не стану чёртовым бизнесменом.

- Подозреваю, твой отец не особо обрадовался твоему решению, - угрюмо замечаю я, проникнувшись историей Коула.

На его губах появляется невесёлая ироничная улыбка, подтверждающая мои слова.
- Это мягко сказано. Когда я объявил, какой род занятий для себя выбрал, отец был просто в бешенстве. Это была наша самая крупная ссора, которая закончилась моим изгнанием. Отец грозил, что если я стану охотником, то лишусь всего. Я принял это как вызов, и навсегда ушёл из их жизни.

- А твоя мама? - осторожно интересуюсь я.

- Она никогда не решалась спорить с отцом, и этот случай не был исключением.

- То есть твои родители знают о существовании монстров и охотников?

Я внимательно слежу за каждой эмоцией на лице брюнета, поэтому сразу замечаю мрачную тень, мелькнувшую на нём. Кажется, это ещё одна тёмная история, о которой пока Коул не хочет говорить.

- Скажем так, мой отец об этом наслышан, - наконец подбирает слова Коул, покрепче сжав руль.

Я киваю, пытаясь навести в голове хоть подобие порядка после того, что узнала. Я догадывалась, что за спиной Коула целые непроходимые дебри прошлого, но даже и не предполагала, сколько боли, сомнений и мучительных воспоминаний он в себе вынашивает.

- Надеюсь, то, что я тебе рассказал, не слишком повлияло на твоё мнение обо мне, - еле слышно бормочет охотник, не переставая хмуриться.

- То, что было в твоём прошлом, для меня особой роли не играет, - не раздумывая, произношу я. - Да, мне хочется знать о тебе больше, но это никак не изменит то, каким я тебя вижу.

Чтобы чем-то подкрепить свои слова, я кладу руку ему на колено, и Коул незамедлительно накрывает её своей потеплевшей большой ладонью. Он слабо улыбается, наверняка, чувствуя облегчение от того, что смог всё же высказаться. Мне тоже спокойнее от того, что ещё один кусочек пазла в картине противоречивого Коула Рикса наконец встал на место.

***

Мы приезжаем в Дикинсон, когда на горизонте начинает розоветь рассвет. Город встречает нас довольно пасмурной погодой. Ночь в дороге не прошла бесследно, и мне страшно хочется поскорее упасть на кровать и забыться глубоким сном, но первым делом мы должны заехать к родителям Коула. Как бы Рикс ни пытался выглядеть невозмутимым, всё равно заметно, как с каждым километром он всё больше нервничает. Он не видел своих родителей больше одиннадцати лет, к тому же его отец серьёзно болен, так что мои человеческие потребности могут подождать.

После истории Коула я примерно представляла, в каком доме живут его родители, но то, что предстало моим глазам доказало, что фантазия у меня явно хромает. Проехав мимо современных и достаточно роскошных домов, Коул тормозит в конце улицы напротив белоснежной каменной громадины, укрытой за высоким бетонным забором. Коул не успевает даже посигналисть, как незаметные раздвижные ворота медленно без единого звука распахиваются. Моя потрёпанная жизнью машинка со смущённым урчанием въезжает в цитадель роскоши, произведений искусства, ну и конечно огромных банковских счетов.
Пока Коул выруливает ко входу в особняк, я поражённо верчу головой, то и дело натыкаясь взглядом то на небольшой фонтан, то на мраморную скульптуру, то на островок благоухающий разнообразием растительности.
Напарник паркуется и обменивается со мной чуть тревожным взглядом. В этом месте я чувствую себя не в своей тарелке, но показывать это не собираюсь. Поэтому я отодвигаю все свои эмоции в сторону и подбадривающе улыбаюсь Коулу.

Стоит нам только покинуть моё авто, как позолоченная двухстворчатая дверь дома распахивается, являя нам одетого с иголочки мужчину средних лет. Его тёмные волосы уложены в идеальный пробор, а глаза за стёклами стильных очков отражают одну лишь бесстрастность.

- Добро пожаловать, мистер Рикс и... его спутница, - монотонно произносит он в чопорном жесте склонив голову.

Мне не требуется и секунды, чтобы догадаться, что этот человек кто-то из прислуги. Его обращение к Коулу вызывает во мне приступ смеха, но я опять же сдерживаюсь, неловко кивнув.

- Привет, Фредерик, - Коул без лишних церемоний приветственно хлопает мужчину по плечу, от чего тот слега пошатывается. - Мама уже встала?

- Да, миссис Рикс ждёт вас в гостиной. Я сопровожу вас, но для начала могу ли я заняться вашим багажом? - упорно сохраняя внешний официоз, осведомляется Фредерик.

- Нет, наши вещи останутся в машине, - отмахивается от его предложения Коул, переступая порог дома.

- Но миссис Рикс распорядилась... - пытается настаивать мужчина, но охотник прерывает его на полу слове.

- Наши вещи останутся в тачке, Фредерик, - с нажимом повторяет он, обернувшись через плечо.

Я впервые слышу тон Коула таким жёстким, если не сказать повелительным. Теперь не остаётся никаких сомнений в том, что он сын ромового магната.

Фредерик не решается возразить Коулу. Он молча закрывает за нами дверь и ведёт по богато уставленным коридорам вглубь дома. От буйства позолоты и белых оттенков в глазах начинает рябить, но я до последнего пытаюсь сохранить хладнокровие, поэтому спокойно шагаю плечом к плечу с Коулом, игнорируя обстановку вокруг.

Фредерик заводит нас в просторное помещение с несколькими длинными диванами и высокими окнами, после чего бесшумно испаряется. Я не успеваю и рта раскрыть, как замечаю на одном из диванов ухоженную женщину в узком кремовом платье. Она сидит к нам в пол оборота, держа в руках какую-то фоторамку, но услышав шаги поднимает на нас голову и вскакивает на ноги.
Коул останавливается, как-то растерянно глядя на незнакомку.

- Ох, Коул, ты всё же приехал! - восклицает она приятным мягким голосом, после чего откладывает рамку в сторону и спешит к нам на встречу, не сводя сияющего взгляда с моего напарника.

По пути она расставляет руки, словно бы собирается обнять Коула, но почему-то в последний момент передумывает и останавливает в шаге от него, светясь широкой белозубой улыбкой.

- Я так рада снова тебя видеть! - искренне восклицает она.

- Привет, мам, - выдавливает из себя Коул, как обычно нацепив свою защитную кривую ухмылку.

Так значит, это и есть мать Коула. Примерно так я себе её и представляла. Классический наряд, лёгкий макияж и аккуратно завитые светлые локоны еле прикрывающие ушные раковины. Ещё я сразу подмечаю её глаза, которые являются точной копией глаз Коула, разве что их синева немного теряется под слоем туши и чёрной подводки.

Миссис Рикс непрекрыто рассматривает с ног до головы своего сына, и от меня не ускользает её лёгкое недовольство, когда она натыкается на его растрёпанные кудри и заношенную одежду.
Молчание затягивается, но я не решаюсь встревать в семейное воссоединение, поэтому тихо стою в сторонке, притворяясь одной из здешних скульптур.

- Как добрался? Я надеюсь, мой звонок не отвлёк тебя от... - Миссис Рикс предпринимает попытку разбавить тишину, но случайно натыкается на меня взглядом и замолкает. - ...Ты не упоминал, что приедешь ни один.

- Ты и не спрашивала, - небрежно хмыкает в ответ Коул.

Миссис Рикс прекращает улыбаться и гордо расправляет плечи, нацепляя на лицо официальную маску.

- Ты не представишь нас друг другу? - ровным тоном просит она, выжидательно глянув на сына.

Меня удивляет её просьба и то, как она изменилась в поведении за считанные секунды, но если мне не изменяет память, в элитных кругах процесс "знакомства" должен проходить именно по таким правилам.
Коул незаметно закатывает глаза, но всё же решает соблюсти эту незначительную мелочь.

- Кейси, это моя мать Ванесса Рикс. Мама, это Кейси.

- Прошу прощения, а можно узнать ваше полное имя, мисс, - наконец-то напрямую обращается ко мне Ванесса, явно неудовлетворённая представлением Коула.

- Меня зовут Кассиопея Блэквуд. Здравствуйте, миссис Рикс, - вполне приветливо говорю я, копируя сдержанный кивок Фредерика.

- У вас очень необычное имя, Кассиопея, - вежливо произносит Ванесса, не спуская с меня цепкого взгляда. - Но, к сожалению, мне никогда не доводилось слышать о вас.

Это наверняка был намёк о моей невхожести в круги "высшего общества", который я благополучно игнорирую.

- Мне больше нравится сокращение моего имени. Так что, пожалуйста, зовите меня просто Кейси, - с милой улыбкой прошу я.

После моего ответа Ванесса поворачивается обратно к сыну, потеряв ко мне интерес.

- Так кем же вы являетесь друг другу? - с нарочитым равнодушием интересуется она.

Коул не торопится ей ответить. Вместо этого он протягивает ко мне руку, как бы подзывая поближе к себе. Я покорно сжимаю его ладонь и становлюсь рядом с ним, ощущая, как пальцы брюнета крепко обвились вокруг моей кисти.

- Кейси моя напарница и... моя девушка, - фактически с вызовом сообщает Коул.

Я не ожидала, что Коул захочет афишировать нашу с ним связь родителям, и пока не знаю точно, как к этому отношусь. За то знаю, как относится Ванесса Рикс. На её лице буквально за одну секунду отражается удивление, растерянность, недовольство, но после это всё умело скрывается под слоем аристократической сдержанности.

- Ну, что ж... - она прокашливается, подбирая нужные слова. - Уверена, вы преодолели долгий путь, чтобы добраться сюда. Предлагаю продолжить наше общение за чашкой чая.

- Вообще-то мы здесь не планировали надолго задерживаться, - напоминает Коул, нахмурившись.

- Хотя, если Кассиопея предпочитает кофе, я могу предложить капучино с добавлением итальянских кофейных зёрен, - словно не услышав слова сына, принимается мило щебетать Ванесса, покидая гостиную.

Нам с Коулом ничего не остаётся, кроме как рука об руку следовать за хозяйкой дома.

Как выяснилось позже, под скромным выражением "чашка чая" подразумевался роскошный завтрак состоящий как минимум из десяти разных блюд, расставленных на длинном стеклянном столе. Прежде чем приступить к слишком уж помпезной трапезе Фредерик забрал наши с Коулом куртки.

Без своей второй кожи я чувствовала себя ещё более уязвимой среди всего этого излешества и чуть случайно не смахнула локтём со стола одно из блюд, усаживаясь. Завтрак за огромным нагруженным едой столом втроём выглядел нелепо, но за годы своей жизни я научилась умело скрывать свои мысли и истинные эмоции, поэтому старательно делала вид, что меня это совершенно не трогает.
Коул же наоборот всем своим видом показывал своё отторжение к происходящему и первым делом с грохотом поставил локти на стол, шумно отпивая из своей чашки.
Ванесса стойко игнорировала поведение сына и, положив на колени салфетку, с холодной улыбкой налила себе чашку чая.

Мне совершенно не хотелось есть в такой напряжённой обстановке, но из вежливости я положила в свою тарелку парочку фруктовых тостов.
Первые несколько минут проходят в тишине, если не брать в расчёт нетерпеливое сопение Коула.

- Отец настолько болен, что даже не спустится к завтраку? - всё же не выдерживает он.

- О, на счёт этого... - Ванесса откладывает в сторону столовые приборы и с каким-то провинившимся выражением смотрит на брюнета. - Возможно, я немного преувеличила, когда сказала, что твой отец серьёзно болен.

Я мгновенно понимаю, к чему клонит Ванесса и с опаской смотрю на Рикса, ожидая взрыва. Коул со неприятным звоном ставит свою чашку на стол и вперивает в мать озлобленный взгляд.

- Ты хочешь сказать, что солгала мне? - с горькой усмешкой уточняет он.

- Не совсем так, - уклончиво отвечает Ванесса, скрепив руки в нервный замок поверх стола. - Я просто неточно выразилась.

- Не точно выразилась, чёрт возьми! - еле сдерживаясь, рычит Коул. Я чувствую, что ещё минута и брюнет может сорваться.

- Ты не можешь меня винить в этом! - миссис Рикс слегка повышает голос, при этом умудряясь сохранять интеллигентный тон. - Другого способа тебя увидеть у меня не было. К тому же твой отец действительно последнее время нехорошо себя чувствует. Его сердце подводит его.

- Так говоришь, будто оно у него есть, - бурчит Коул себе под нос, сжимая кулаки до хруста.

Ванесса притворяется, что не услышала последних слов сына и как ни в чём не бывало продолжает поглощать завтрак.

- Говард давно жалуется на плохое самочувствие, а неделю назад нам даже пришлось вызывать врача на дом, - с горестным вздохом сообщает она.

- Так зачем ты меня позвала? - прерывает её жалобы Коул, привставая с места и готовый в любой момент покинуть этот дом.

Я откладываю тосты в сторону, окончательно утратив к ним интерес. Всё происходящее с момента нашего приезда кажется мне абсурдным и сложно поддаётся пониманию. Плюс ко всему мне совершенно не нравится, как вся ситуация влияет на Коула, от чего мне самой хочется как можно скорее убраться вместе с ним отсюда.

- Неужели ты забыл, что завтра у твоего отца юбилей? - с раздутой обидой в голосе поражается миссис Рикс.

- Мы уже больше десяти лет не поздравляем друг друга, - парирует Коул, с грохотом отодвигая стул и вставая.

- Это лишь доказывает, как мы отдалились друг от друга. Коул, мы с отцом уже не молоды и хотим попытаться наладить с тобой отношения, пока у нас ещё есть возможность это сделать.

- Что-то мне подсказывает, что отец не разделит твоего энтузиазма. Он вообще знает о твоей выходке со звонком мне? - скептически щурится охотник.

- Сейчас он весь в работе, - уклончиво отвечает Ванесса, отведя взгляд.

- Я так и думал, - Коул с горьким сарказмом усмехается. - Пожалуй, на этом наш семейный завтрак можно считать оконченным. Рад был увидеться.

Брюнет круто разворачивается и направляется прочь из столовой. Я спешу за ним, слыша как Ванесса тоже бросается вдогонку. Коул притормаживает у входа, дожидаясь меня, и его мать пользуется этой заминкой, чтобы с поразительной для её возраста скоростью приблизиться к нему и ухватиться за рукав его клетчатой рубашки.

- Коул, пожалуйста, - сдавленно просит она, и на миг мне даже хочется поверить её слёзному голосу. - Сегодня мы с отцом устраиваем званый ужин. Ты всё равно уже приехал, поэтому мы оба будем счастливы, если ты на него придёшь. Пожалуйста, подумай об этом.

- Мы с Кейси уезжаем, - с каменным выражением лица цедит брюнет, отстраняясь от матери.

Он протягивает мне руку, и я охотно хватаюсь за неё, подмечая, как напряжены его мышцы. Мы быстрым шагом спускаемся вниз по ступеням крыльца и прыгаем в машину. Коул уже поворачивает ключ в зажигании, когда замечает спешащего к нашей авто Фредерика. Дворецкий молча просовывает в опущенное окно наши куртки, глядя на Коула со смесью понимания и сочувствия.

Уже на выезде с территории особняка Риксов, Коул не сдерживается и громко выругивается. Я неподвижно сижу на своём месте, переваривая всё произошедшее за последние пол часа.

Мы останавливаемся в придорожным мотеле в черте города. За последние десять минут Коул не проронил ни слова, что меня начинает серьёзно беспокоить. Пока брюнет разбирается с заселением в номер, я ненадолго отлучаюсь в ближайший магазин и возвращаюсь в номер уже с пакетом пива. Коул швыряет свою дорожную сумку на кровать и со вздохом валится рядом, накрыв рукой лицо. Встреча с матерью определённо не удалась.

Я присаживаюсь рядом с ним и молча протягиваю ему уже открытую бутылку пива. Коул тут же жадно осушает её наполовину.

- Честно признаться, я представляла твою мать немного по-другому, - всё же решаюсь я первая завести разговор, устало потирая лоб рукой.

- Моя семейка - это исключение из всех исключений, в этом ты можешь не сомневаться, - с угрюмым сарказмом хмыкает Коул. - Им никогда не нравилось, что я поступаю по своему, а мать в таких случаях понимала, что спорить со мной бесполезно и использовала свой любимый трюк - манипуляцию. И как я до этого не додумался? Очевидно же, что этот её звонок был всего лишь уловкой, чтобы заманить меня сюда. Зря мы уехали из Майями и тащились в такую даль.

Голос Коула был пропитан разочарованием и намерением как можно скорее уехать, но я никак не могла выбросить из головы просьбу Ванессы и её искренний умоляющий взгляд. Несомненно эта женщина очень хитра и умело пользуется своими навыками манипуляции, но я ей поверила, когда она говорила о желании наладить общение с сыном. Да и сам Коул становится рядом с ней уязвимым, а значит и ему не всё равно. Наверное, мне не стоит лезть в их семейный клубок из проблем, но и просто промолчать я тоже не могу.

- Нет, я так не думаю, - всё же решаюсь возразить я.

Коул поднимает на меня удивлённый взгляд, и я воспринимаю это, как просьбу продолжить. Собравшись с мыслями, я с решительным видом смотрю на брюнета.

- Может твои родители и не подарок, но по крайней мере они живы и им не всё равно на тебя. И сколько бы ты не строил из себя равнодушного засранца, я знаю, что и тебе не плевать на них. Твоя мать сделала первый шаг на встречу, позвонив тебе, и может быть она сыграла не по-честному, но зато доказала своё рвение начать вновь общаться с тобой. Попробуй пойти к ней на встречу, потому что, если ты не попытаешься, скорее всего пожалеешь об этом тогда, когда будет уже поздно. Поверь мне, я знаю о чём говорю, - закончив свою речь, я выразительно посмотрела на Коула, не скрывая свою боль от потери родителей.

Рикс громко выдыхает и запускает пятерню в волосы, слегка подёргивая за кончики и выглядя при этом очень растерянно. Несколько минут в номере звенит тишина, и я терпеливо молчу, давая Коулу время, чтобы обдумать мои слова.

- Вот чёрт, - наконец сипит он, растирая свою шею.

- Ага, - тихо усмехаюсь я, медленно потягивая пиво.

Я вижу, как на лице Рикса мелькает безысходность, и таким образом я понимаю, что он принял решение. И хотя меня расстраивает, что для него общение с родителями схоже с пыткой, с другой стороны я горда Коулом, что он всё-таки смог пересилить свои прежние обиды и хотя бы попытается всё наладить.

- Окей, раз на сегодня у нас запланировано важное мероприятие, наверное, стоит подготовиться к нему? - опустошив свою бутылку, я с воодушевлённием потираю руки.

- Ещё литр пива, и я буду готов, - с показной мрачностью отзывается Коул.

- Вообще-то я имела в виду нашу одежду, ну, и... Подарок? Если я не ошибаюсь, у твоего отца сегодня день рождения.

Рикс небрежно морщится, словно я предложила ему провести генеральную уборку в нашем номере или съесть банку живых пауков.

- Насколько я поняла, на ужин придут пафосные гости, и нам с тобой не стоит выделяться из толпы, - продолжаю настаивать я, не спуская с брюнета выразительного взгляда.

- Ладно, твоя взяла, - надувшись, будто ребёнок, бурчит Коул. - Я надену тот хренов костюм, что покупал для казино.

Я подбадривающе киваю ему, с трудом подавляя улыбку от подавленного протеста Коула. Как охотник, он уже должен был привыкнуть к постоянным переодеваниям, и смокинг не должен быть для него чем-то новым и пугающим. Но видимо Коул ещё с детства привык во всём идти наперекор родителям, и во взрослой жизни эта привычка так и осталась.

С анализа поведения Коула мои мысли плавно перетекают к другому немало важному вопросу. Если у Рикса есть в чём пойти на ужин, то у меня явно возникнут проблемы с выбором наряда. Мой гардероб, мягко говоря, не совсем соответствует нормам общества "богатых и успешных" и преимущественно состоит из тёмных удобных вещей. Сомневаюсь, что во всей моей сумке с одеждой вообще найдётся хотя бы одно платье, не говоря уже о каблуках.

- Что-ж, - поставив пустую бутылку на пол возле кровати, я с готовностью поднимаюсь на ноги. - Раз решение уже принято, мне придётся совершить настоящий подвиг и отправиться на шоппинг.

- Это уж точно без меня, - демонстративно закатив глаза, говорит Коул. - Я предпочту остаться здесь и морально подготовиться к виду кислых напыщенных рож.

- Постарайся только не напиться к моему возвращению, - напутствую я, озорно подмигивая. - Это всё равно тебя не спасёт.

- Понял, напьюсь в стельку и буду громко храпеть к твоему приходу, - с невинным видом кивает Рикс, пока в синиве его глаз выплясывают бесенята. - Хотя я всё ещё могу передумать и запереться вместе с тобой в номере до утра, чтобы продолжить то, от чего нас оторвали в Майями.

От игривого голоса Рикса со знакомой пошлой хрипатцой меня бросает в дрожь, а первым порывом является послать всё к чёрту и согласится, но это будет не правильно. Коул должен воспользоваться шансом, чтобы помирится с родителями.
Поэтому я игнорирую горячий узел внизу живота и с лёгкой улыбкой машу ему рукой на прощание, прежде чем спешно выскользнуть из номера.

***

Стоит только двери номера закрыться за Кейси, вся моя решимость попытаться наладить отношения с родителями начинает разбегаться, будто бы чёртовы тараканы, при включенном свете. Я со сдавленным недорыком-недовздохом падаю спиной на кровать. Какого хрена я вообще забыл на этом званом ужине и вообще в этом городишке? Сейчас я и Кэсс должны греть свои зады на пляже Майями, а не тащиться на это сборище пафосных придуроков.

Как бы я не злился на всю эту сложившуюся ситуацию, в чём-то Кейси всё же права. Мне стоит хотя бы попытаться заткнуть свою давнюю обиду на родителей и попытаться с ними нормально общаться. Уверен, Джей поступил бы именно так.

Но, чёрт, как же не хочется наряжаться в идиотский смокинг и участвовать в этом цирке.

От схватки противоречий у меня начинает гудеть голова, и я решаю пока оставить всё это и просто сходить в душ.

Оказавшись в ванной, я первым делом включаю максимально горячую воду и готов уже сбросить с себя одежду, машинально повернувшись к своему отражению в зеркале. Мои руки замирают, ухватившись за края рубашки, а всё тело всего за секунду заполняется удушливым жаром. Ошалелый взгляд упёрся в отражение, снова и снова перечитывая выведенную на стеклянной глади неровную багровую надпись.

"Какова на вкус твоя боль?"

Я готов вопить во всю глотку, но вместо этого выдаю лишь тихое, истеричное: "Твою-ж мать".

На краю зеркала закреплена вымазанная кровью игральная карта, и я уже точно знаю, какой она масти. Это чёртов пиковый король.

Желание разбить к херам это зеркало настолько велико и импульсивно, что я бы это сделал, если бы мог пошевелить хоть пальцем. Лёгкие судорожно сжимаются, и я осознаю, что даже не дышу. Хватив пересохшими губами кислород, я медленно и шумно выпускаю его через нос, прикрыв подрагивающие веки. Всё то, от чего я убегал пол своей чёртовой жизни, одной беспощадной лавиной обрушивается на меня, а в сознании будто прокручивается старая пыльная киноплёнка из моих самых ненавистных воспоминаний.

В тот день я вернулся от друга позже обычного и, только оказавшись в прихожей, почуял неладное.

- Ты не станешь этим заниматься! - громыхнул на весь дом голос отца.

- Это уже не тебя решать! - в таком же тоне воскликнул ему в ответ Джей.

- Нет мне! Если ты это сделаешь, то уже никогда не вернёшься в этот дом.

- Отлично!

Никогда ранее я не слышал, чтобы мой брат и отец так общались друг с другом. Нет, они конечно частенько сталкивались лбами, но такого грандиозного скандала всегда удавалось избежать.

Не раздумывая, я поспешил в сторону криков, желая выяснить, что стряслось между ними. Ещё на пол пути в гостиную я услышал твёрдые торопливые шаги Джея, и понял, что успел к окончанию их ссоры. В гостиной я застал поникшую мать, которая замерла на диване, накрыв лицо руками и до чёртиков разгневанного отца, метающегося по всей площади комнаты, как загнанный в ловушку зверь.

Пока они не обратили внимание на моё возвращение домой, я поспешил смыться, опасаясь попасть под горячую руку.

Я поднялся наверх, направляясь прямиком в комнату Джея.

Дверь распахнулась, не успел я дёрнуть за ручку. Наружу высунулась хмурая физиономия моего старшего брата. К тому времени Джей отрастил свои курчавые волосы почти до плеч и обычно завязывал их в хвост на затылке, но на этот раз они находились в лохматом хаосе.

- Кей? - брат попытался натянуть на лицо подобие ухмылки, но вышла только кислая гримаса.

- Да, Джей, - передразнил его растерянный тон я, слегка пихая плечом дверь. - Может пустишь меня уже?

- Вообще-то... Сейчас не совсем подходящее время, - Джей продолжал закрывать собой вход в комнату, в подозрительном приступе паники приглаживая растрёпанные волосы одной рукой.

- Что, боишься, что увижу твои порнушные журналы? Или у тебя там надувная подружка? - с издёвкой фыркнул я, всё же нетерпеливо отодвигая брата в сторону.

Мне хотелось выяснить, чему стал причиной такой громкий скандал с отцом, а в коридоре такие вещи обсуждать было бы не разумно. Но все мои намерения выветрились из головы, когда я всё же вошёл в спальню Джея. В центре комнаты высилась гора из вещ

ей, дверцы опустошённого шкафа были распахнуты, а всю стену, где раньше находилось огромное цветное граффити, теперь закрывали разнообразные листки бумаги. Газетные вырезки так плотно прилегали к друг другу, что за ними невозможно было разглядеть саму стену.

Увиденное меня, мягко сказать, поразило, а если быть точнее я с порога ёмко выругался, не забывая о вопросительной интонации.

- Не спеши делать выводы, Кей, - напряжённый голос Джейсона доказывал, что весь этот бардак не является каким-то идиотским розыгрышем.

Я пропустил слова брата мимо ушей и первым делом подошёл поближе к стене, чтобы получше рассмотреть его странное творение. В глаза бросались буквально кричащие заголовки из жёлтой прессы, где говорилось о случаях, когда люди съезжали с катушек и зверски убивали своих близких или незнакомцев, при этом отличаясь сверхъестественной силой. Так же среди вырезок я заметил пару статей об обрядах экзорцизма и библейском рассуждении о существовании подчинённых самого дьявола.

Конечно тогда я воспринял это всё, как бред сумасшедшего и ни секунды не сомневался в своей правоте. Поэтому моей реакций был сдавленный смех, от которого лицо Джея ещё больше помрачнело.

- Если это не очередной твой прикол, то ты явно свихнулся, - сквозь смешки поделился мнением я, покручивая пальцем у виска.

- Нет, всё не так, - Джейсон был как никогда серьёзен, что никак у меня не вязалось с чушью, которой он залепил всю стену. - У меня было время, чтобы во всём разобраться, и теперь я точно знаю, что Эмми...

- Только не это, - я со стоном отшатнулся от брата, раздражённо взмахнув руками. - Мне уже надоели твои сумасшедшие теории о злобных духах и чертовщине. Прошло уже пол года с того дня, как всё случилось, и пора бы уже принять тот факт, что у твоей подружки съехала крыша.

Возможно мои слова сильно ранили Джейсона, но тогда я этого не осознавал. Мне просто хотелось достучаться до брата, заставить его забыть тот страшный день, как забыл его я.

Хотя кого я обманываю? Да, я перестал общаться с нашей группой и большую часть времени теперь проводил в гордом одиночестве, зарывшись в учебники, но даже полная смена обстановки и уединение не смогли избавить меня от ночных кошмаров.

- Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, Коул, - процедил Джей, намеренно используя моё полное имя вместо прозвища, чтобы подчеркнуть своё негодование. - И лучше бы тебе заткнуться, - он сжал кулаки, давая понять, что не шутит.

- А то что? - принял его вызов я. - Всечёшь мне? Лучше бы ты хорошенько ударил себя, чтобы твои извилины наконец встали на место.

- Боже, Кей, неужели так сложно просто поверить мне? Мы ведь братья, ты должен мне верить! - в отчаянии воскликнул Джей.

Не дожидаясь моего ответа, он метнулся к залепленной газетными вырезками стене и сорвал оттуда клочок чего-то, тут же чуть ли не в лицо ткнув это мне. Клочок оказывается потрёпанной игральной картой с изображением жуткого пикового короля.

- Посмотри на это! - рявкнул Джей, повернув карту рубашкой ко мне.

- Пора возобновить нашу игру, - вслух прочёл я, тут же непонимающе скривившись. - И? Что это за фигня?

- Я нашёл эту карту в кармане своей куртки за день до смерти Эми, - содрогнувшись, пояснил Джейсон.

- Это какой-то бред, - я не удержался от смешка. - Просто чья-то идиотская шутка.

- Нет! - на взводе воскликнул Джей. - У Эми тоже нашли карту, когда усматривали её... тело. Копы забрали её себе, но я успел прочесть, что на ней написано. Оно оставило сообщение мне, обещав вернуться. Я найду его раньше, чем это случиться.

- Ты точно свихнулся, - пробормотал себе под нос я, запуская пятерню в волосы.

Тогда рассуждения брата меня не на шутку пугали, и хотя всё сказанное им казалось мне полной чушью, я всё равно постепенно начинал верить ему. Как только я осознал, что начинаю всерьёз воспринимать слова Джея, это меня испугало, и я решил сменить тему.

- То есть ты всерьёз собрался уехать на поиски выдуманного убийцы Эммы? - не скрывая обвинения в голосе, спросил я и махнул головой в сторону кучи вещей.

- Да, именно это я и сделаю. Я выслежу этого монстра, пока он не навредил ещё кому-нибудь, - без тени сомнения кивнул Джейсон.

- А как же родители? Я слышал, что сказал отец. Он никогда не бросает слов на ветер, - стоило мне представить, что Джей и правда уедет, паника заслонила собой все сомнения и опасения.

- Мне всё равно, - гордо вскинувшись, сплюнул Джей.

- Ты не можешь так поступить с нами.

- Прости, Кей, но я должен это сделать, - заметив отчаяние в моём голосе, смягчился брат.

Я некоторое время в недоумении пялился на сваленную кучу вещей, осознавая всё происходящее и пытаясь свыкнуться, как всего за десять минут моя жизнь переворачивается с ног на голову. Джей уедет, и я останусь один. Это всё, о чём я мог думать в тот момент. И когда до меня это в полной мере дошло, меня захлестнул неуправляемый гнев.

- Ладно, катись! - бросил я ему в лицо. - Лови своих выдуманных монстров и мсти за свою мёртвую чокнутую подружку, сколько тебе влезет!

Только я успел выпалить последнее слова, как тут же получил кулаком в лицо. Отшатнувшись, я ошарашено схватился за треснувшую кровоточащую губу. Этот удар был не таким же болезненным, как то, что я чувствовал, осознавая, что теряю брата, но этого было достаточно, чтобы ещё больше разозлить меня.

Джейсон моментально осознал, что сделал и его гневный взгляд сменился на виноватый. Он протянул ко мне руку, беззвучно произнеся моё прозвище. Я оттолкнул его от себя, ненавидя весь мир.

- Отвали от меня, - рыкнул сквозь зубы я. - Не хочу тебя больше видеть.

Я выскачил за дверь быстрее, чем успел услышать, что ответил мне на это серьёзное заявление Джейсон.

В ту ночь Джейсон навсегда покинул наш дом, а спустя два года нам сообщили о его смерти.

Только после смерти Джейсона я осознал, что он был во всём прав. Монстр, что убил Эндрю и Эмму, нашёл и его. А теперь он в Дикинсоне. И я точно знал, что он здесь по мою душу.

***

Те люди, кто называет шоппинг прикольным развлечением и способом снять стресс, просто больные на всю голову. Я протаскалась по магазинам около трёх часов и за это время успела возненавидеть весь мир. Но я всё же справилась. Не без помощи консультанта, но мне удалось найти всё необходимое для светского ужина. Не скажу, что предстоящий вечер вызывает во мне воодушевление и приятный трепет, но я твёрдо решила, что сделаю всё возможное, чтобы помочь Коулу разобраться в его семейной драме.

Благодаря размышлениям о родителях Коула, я вспоминаю о Липпе и осознаю, как давно я ему не звонила. Поэтому я располагаюсь на короткую передышку в уютной закусочной неподалёку от магазинов и набираю номер брата, почти до дрожи желая услышать родной голос.

- Эй, Кэсси, - не проходит и двух гудков, как Филипп берёт трубку. - Безумно рад тебя слышать!

Мы не общались с Липпом с того самого момента, как я узнала, что я полубогиня. Тогда я сама для себя была чужой, и звонок Филиппу только всё бы усложнил. Он сразу бы понял, что со мной что-то не так, а мне не хотелось заставлять его нервничать из-за меня.

- Привет, я тебя не отвлекаю? - с максимальной непринуждённостью спрашиваю я, откидываясь на спинку деревянного стула.

- Конечно нет, - мгновенно отзывается Липп. - У меня сейчас обеденный перерыв.

- Хорошо, - выдыхаю я, бездумно поглядывая на проезжающие автомобили за панорамным окном закусочной. - Как ты? Как Карли и Карен?

- У нас всё отлично. Карли настолько приуспела в курсах по самообороне, что на днях вывихнула руку одному парнишке из школы, который доставал её последние несколько лет, - с тихим смешком сообщает Липп.

- Правда?

- Ага. Карен была в ярости, а меня, честно говоря, распирало от гордости. Я сразу подумал о тебе в школьные годы и вспомнил, как ты однажды огрела одну злобную девчонку подносом из столовой, и она ещё несколько недель ходила с огромной шишкой. Как отец, наверное, я бы должен был провести ей воспитательную лекцию, но вместо этого отвёз её в любимое кафе-мороженое.

Я не могу сдержать смешок от того, с каким смущением и одновременно ликованием Филипп рассказывает о смелой выходке Карли. Он прав, в мои школьные годы я была ещё той оторвой, и мама, как и сейчас Карен, не поощеряла мои такие поступки. В отличии от нашего отца, который лишь с незаметной улыбкой стоял рядом, пока мама меня отчитывала, а потом в тайне от всех вёз меня на армреслинг.

- Ты всё сделал правильно. Карли, как и любая другая девушка, должна уметь за себя постоять, - с плохо скрытой ностальгией в голосе говорю я, в точности копируя слова папы.

- Я знал, что ты это скажешь, - смеётся Липп, и по моей душе мёдом растекается успокоительное тепло. Я всегда любила звук его чистого сдержанного смеха.

Я замолкаю, крепче прижимая телефон к уху и изо всех сил стараясь включить диктофон в своей голове. Липп тоже через время затихает, но в отличие от обыкновенного молчания, это не кажется неловким или побуждающим заговорить. Мы оба будто через эту тишину делимся проблемами друг друга. Сквозь эту тишину я чувствую, как на самом деле работа вымотала Липпа, и как он грезит об отпуске, как он волнуется за Карли и переживает, что уделяет слишком мало времени Карен. И ещё кое-что...

- Да, Липп, я тоже до чёртиков соскучилась по тебе, - почти неслышно выдыхаю я.

- Ты не поверишь, но вчера Карли встала ещё до рассвета и устроила на кухне настоящий погром. Когда мы с Карен проснулись, повсюду была рассыпана мука, разлито молоко, а в холодильнике прошло небольшое торнадо. А всё ради завтрака-сюрприза для нас. Карли приготовила банановые оладьи в форме слегка кривоватых человечков. Их было всего четыре, но на вкус это были лучшие оладьи в моей жизни. Когда мы все позавтракали, и в тарелке остался ещё один человечек с морковной головой, Карен спросила, не хочет ли Карли взять последнюю оладью в школу, чтобы угостить подругу, на что Карли с возмущением ответила, что эта оладья предназначена не для неё... Она оставила последнюю оладью для тебя, Кесси.

- Ох... - это всё, что удаётся мне из себя выдавить, пока грудную клетку сдавливает так, словно меня уложили под пресс. - Клянусь, сейчас мне всем сердцем хочется прыгнуть в тачку и мчать к вам, но...

- Я знаю, Кэсси... Я знаю, - смиренно обрывает мои оправдания Липп. - Нашему супер герою нужно срочно спасать мир.

- На этот раз у меня менее глобальное задание, - с ироничным смешком сиплю я. - Я всего лишь пытаюсь воссоединить одну безумную семейку.

- Ух ты, это и правда что-то новенькое, - я почти вижу, как Липп в своей привычной манере заинтересовано выгибает брови. - И кто же эти несчастные?

- Ну... - вообще-то мне бы не хотелось так рано посвящать Филиппа в подробности своей личной жизни, но после я вспоминаю, как легко Коул представил меня своей девушкой родителям, и чувствую обязанность повторить его подвиг. - Ты помнишь моего напарника Коула Рикса? - вкрадчиво начинаю пояснение я.

- Это тот парень, что спасает чужих детей, вламывается в номера без стука и так сильно влияет на тебя, что ты научилась краснеть? - с ехидцей уточняет Липп.

- Да, именно он.

- Если ты сейчас скажешь, что выходишь за него замуж, меня хватит инфаркт, - грозит брат, всё больше забавляясь надо мной.

- Что?! Нет! Никакой свадьбы! - в возмущении кричу почти на всю закусочную я, от чего несколько посетителей начинают на меня недоумённо таращиться. - Мы всего лишь... Как бы... Вместе, - невероятно как трудно мне было произнести это вслух.

- Что-что? Кажется, я не расслышал.

- Ты всё прекрасно слышал, Липп! - я всё больше завожусь из-за насмешек брата. Вообще-то это всегда было моей превилегией.

- Да, слышал, - спокойно соглашается Филипп. - И, кажется, это только для одной тебя стало сюрпризом.

- И как это понимать? - я хмурюсь, снова ощущая себя несмышлённым ребёнком на фоне старшего умного брата.

- Ещё в ту вашу первую встречу у нас в городе, я предполагал, что в конце концов ваши пути снова пересекутся и на этот раз уже не разойдутся.

- О, великий мудрец, - я со скептицизмом закатываю глаза, не жалея сарказма в голосе.

- Я серьезно. Может я и не самый лучший в мире старший брат, но кое-что всё-таки о тебе знаю. У тебя не было напарника с тех самых пор, как... Ну, очень долгое время. А потом появляется загадочный Коул Рикс, и ты без колебаний соглашаешься с ним сотрудничать. Когда я приехал на место, где держали Карли и других детей, то тут же понял, что между вами двумя за то короткое время произошло что-то такое, что связало вас. В особенности это было видно по Коулу. Пока ты общалась с копами и маячила перед детьми, убеждаясь, что все они целы, он не сводил с тебя глаз. Ты свела этого парня с ума, прообщавшись с ним всего пол дня. А когда выяснилось, что вы снова встретились и работаете вместе на постоянной основе, у меня больше не оставалось сомнений, чем это закончится.

Весь монолог Филиппа звучал так, словно он читает лекцию отстающему студенту, и моя шкала неловкости от этого росла в геометрической прогрессии.

- Как на счёт перестать обсуждать мою личную жизнь? - всё же перебиваю его я, ёрзая на стуле.

- Без проблем, - легко соглашается Липп. - Последнее, что я должен сказать, я рад, что ты больше не одинока. И можешь передать Коулу, что, если с моей младшей сестрёнкой что-то случится, я найду его и вырву ему все зубы один за другим - подходящие для этого инструменты у меня всегда в наличии.

- Так точно, мой дерзкий и опасный братишка-стоматолог, - хихикаю в ответ я.

Мы ещё некоторое время болтаем о незначительных пустяках. Я вкрации рассказываю брату о том, как проходили мои последние будни и хвастаюсь недавним отдыхом в Майями.
С каждым сказанным словом, мне всё больше хочется поделиться с Липпом моими переживаниями из-за моей сверхъестественной сущности, рассказать о том, как я побывала в коме, как узнала всю правду о своём рождении и даже выяснила, кем является моя биологическая мать и почему меня бросили младенцем. Желание тугим канатом обхватывает мою грудь, но частички здравого смысла всё же не позволяют мне так поступить с братом. Он и так вечно за меня переживает, а после того, как узнает всю правду, точно свихнётся от беспокойства.
К тому же мне жизненно необходимо, чтобы хоть кто-нибудь близкий, знал меня как прежнюю Кейси - стопроцентного человека.
В итоге у Липпа заканчивается перерыв на обед, и мы сердечно прощаемся. Я ещё некоторое время сижу за столиком, медленно попивая ароматный кофе, собираясь с мыслями, после чего подхватываю бумажные пакеты с покупками и усаживаюсь в свою четырёхколёсную красотку, направляясь обратно в мотель.

Первое, что я вижу, войдя в наш номер - это разложенный на кровати чёрный строгий костюм и изумрудный галстук-бабочку, болтающийся на деревянном изголовье. Мне уже нравится представлять Коула в таком необычном, но определённо сексуальном прикиде. На моих губах непроизвольно возникает мечтательная ухмылка, пока сознание заволакивают фантазии о том, как идеально мы будем смотреться друг с другом в наших нарядах и как после непростого ужина я сниму с Коула этот классный костюм. Мои грёзы прерывает распахнувшаяся дверь ванной комнаты.

- Что с твоим телефоном? - вместо приветствия, с порога почти восклицает Рикс.

Коул выглядит более взъерошенным чем обычно, а между бровей пролегла глубокая нервозная морщинка.

- А что с ним? - рассеяно бормочу я, вытаскивая свой сотовый из кармана куртки.

- Я тебе звонил больше десятка раз и каждый из них попадал на голосовую почту, - впервые Коул с такой серьёзностью отчитывает меня, что ещё больше сбивает с толку.

Без лишних слов я проверяю все вызовы на телефоне, убеждаясь, что Коул и правда мне звонил, но сначала я была слишком занята примерками бесконечного количества фактически одинаковых платьев, а после болтала с Липпом, так что попросту не обратила внимания на его звонки. Так же я замечаю несколько оставленных им голосовых сообщений и не дожидаясь его следующей гневной реплики, включаю самое первое.

- Эй, Кэсс, знаю, это будет звучать странно, но я звоню, чтобы предложить тебе уехать из Дикинсона. Я всё позже тебе объясню, так что перезвони мне, как только прослушаешь это сообщение.

Мои глаза всё больше округляются, и я в неподдельном недоумении смотрю на Коула, ожидая обещанных объяснений. Так и не получив от него ничего, кроме хмурого взгляда, я включаю следующее оставленное им сообщение.

- Вот теперь я начинаю реально нервничать. Не знаю, что с твоим телефоном, но перезвони мне. Это срочно.

И следующее.

- Чёрт, Кэсс, просто возьми наконец трубку или сама мне перезвони. Пожалуйста.

В последнем сообщении я слышу, как голос Коула напряжён от паники, от чего у меня появляется всё больше вопросов. Рикс настойчиво атаковал мой сотовый звонками, будто бы я ушла не по магазинам, а охотиться на гнездо вампиров.

- Так что стряслось? - всё же вопрошаю я, когда молчание между нами до неприличия затягивается.

- Ты должна уехать из Дикинсона, - выпрямившись, заявляет Коул.

- И с чего бы мне отсюда уезжать? - поражённо фыркаю я. - Если мне не изменяет память, ещё пару часов назад мы планировали идти на день рождения твоего отца? Почему планы так резко поменялись?

Мне никак не удаётся скрыть своего растущего раздражения от всей этой ситуации. Ненавижу недосказанности. Мне и так в моей работе хватает загадок, так что в жизни предпочитаю быть обо всём в курсе в первую очередь.

- Мне нужно, чтобы ты уехала, ясно? - вместо пояснений, цедит сквозь зубы Коул. - К родителям я поеду один. Тебя там быть не должно. Так будет лучше.

Каждое его слово, как чёткий выверенный выстрел. Я настолько в шоке от изменений, что произошли с Коулом за пару часов моего отсутствия, и так сильно зла на то, что он не хочет мне всё толком объяснить, что связь с холодным мышлением стремительно гаснет. Мне безумно хочется треснуть его пакетом с покупками по голове, чтобы он наконец пришёл в себя, но вместо этого я в бессильном гневе лишь потрясаю руками в воздухе.

- Лучше для кого?

Коул не отвечает, только крепче сжимает челюсть, продолжая сверлить меня суровым взглядом. Тогда я сама задумываюсь над причиной такой странной его просьбы, и мой разгорячённый мозг приходит лишь к одному выводу.

- Только не говори мне, что всё дело в том, что я не соответствую светским стандартам.

На мгновение мне кажется, что Коул собирается яростно отсечь моё сумасшедшее предположение, но после он снова примеряет каменную маску непоколебимости и кивает.

- Именно в этом всё и дело.

- Ты сейчас серьёзно? - я давлюсь истеричным смешком, не пытаясь скрыть своего разочарования. - Ты же сам ненавидишь костюмы, манеры и подобную чепуху.

- Но я в этом варился с самого детства. А ты выросла в маленьком никому неизвестном городке, - небрежно хмыкает в ответ Коул, скрещивая руки. - Это большая разница. К тому же, думаю, тебе пора наконец начать следовать своим собственным советам.

Когда я непонимающе хмурюсь, Коул охотно поясняет:

- Совсем недавно ты говорила мне про важность семьи и тому подобное, а сама неизвестно когда виделась с братом. Сейчас у тебя есть отличный шанс, чтобы наверстать упущенное.

Его слова звучат, как несколько безжалостных ударов плетью, и я цепенею, сгорая от желания ответить ему тем же. Я ощущаю себя круглой дурой, притащившейся вместе с ним в этот чёртов город, уговаривавшей его пойти навстречу родителям и бегающей по магазинам в поисках подходящего платья, чтобы быть соответствующей ему парой. В горле стоит ком горечи, а пакеты в руках кажутся неподъёмными булыжниками, но я всё же нахожу в себе силы, чтобы расправить плечи и спрятать всю свою уязвлённость под холодным отвращением.

- Так значит, ты хочешь, чтобы я уехала? - сухо уточняю я, не выказывая ни единой эмоции.

Коул пересекается со мной взглядами, сглотнув, сводит брови вместе и решительно кивает.

- О'кей, так я и сделаю, - очень надеюсь, что сейчас в моём тоне достаточно безразличия, чтобы скрыть обиду.

- О'кей, - вторит мне Рикс.

Больше не обронив ни слова, я подхватываю свою сумки с вещами и стремительно покидаю наш номер, даже не обернувшись.

Меня всю колотит от еле сдерживаемой ярости и невысказанных слов, пока я шагаю к своему припаркованному Доджу. Я швыряю все вещи на задние сидения, усаживаюсь за руль и с визгом шин укатываю прочь от мотеля. Мои руки не перестают дрожать, а сердце грохочет где-то в горле, но я не останавливаюсь, пока не достигаю выезда из города. Свернув на пустую обочину, ударяю по тормозам и тянусь непослушной рукой к бардачку, чтобы достать припасённую пачку как раз на случай такого срыва. Руки меня не совсем слушаются и сигареты падают куда-то мне под ноги. Издав отчаянный полный злости стон, я ударяюсь лбом об руль и замираю в такой позе, сосредоточившись на выравнивании дыхания.

Шквал из горючих эмоций постепенно отступает, и я наконец могу ясно мыслить. Хотя слова Коула о моём брате и городке, где я родилась, до сих пор на повторе крутятся в моей голове, ко мне всё же закрадывается догадка, что весь этот разговор был не просто так.
Коул никогда не отличался деликатностью, но он всё равно не стал бы так откровенно давить на мои больные точки просто так. Возможно он преследовал какую-то цель.

Последняя мысль окончательно меня отрезвляет, сводя всю обиду к нулю. А что, если Коул вёл себя, как форменный мудак ради того, чтобы просто добиться моего уезда. Ведь именно этого он от меня и хотел. Вот только зачем?
Я выпрямляюсь на сидении, расфокусированным взглядом уставившись на пустынную дорогу впереди.
Коул явно был не на шутку встревожен, когда названивал мне. Чтобы убедиться в этом, я даже снова прослушиваю все оставленные им голосовые.
Если бы Коула и правда волновало моё происхождение, он бы изначально не стал бы брать меня на встречу с матерью и уж тем более представлять ей, как свою девушку. Значит, что-то произошло, пока я ходила за покупками. Только вот что?...

Пока я судорожно соображаю об истинном мотиве своего напарника, грудная клетка уже знакомо сжимается, предупреждая меня о грядущей проблеме. Предчувствие почти никогда меня не подводило, а это значит, что Коул может оказаться в серьёзной опасности.

***

Я уже в четвёртый раз поправляю чёртов галстук, пытаясь хоть немного его ослабить. Это не помогает. В этой грёбаной тачке просто нечем дышать. Мой блуждающий по салону взгляд случайно натыкается на тёмные глаза таксиста, пристально смотрящие на меня через зеркальное отражение. Паранойя не заставляет себя долго ждать, и я еле сдерживаюсь, чтобы прямо здесь не достать ствол. Будь этот парень тем, кого я так долго искал, он бы давно бы уже попытался меня прикончить. Или нет?

- Я могу открыть окно? - снова потянув за галстук, сипло спрашиваю я.

- Уже почти приехали, - бормочет таксист, с подозрением косясь на меня.

Если какой-то левый парень обратил внимание на моё странное поведение, то от гостей моего отца это точно не скроется, поэтому я всё равно опускаю окно, несколько раз глубоко вздыхаю, почти до хруста сжимая кулаки. Чёрт, это всего лишь очередное дело. По крайней мере я так должен к этому относиться, иначе точно всё провалю.

На смену нервозности от важности всего происходящего приходит воспоминание о нашей ссоре с Кейси. Я повёл себя с ней как форменный мудак, и хотя того требовали обстоятельства, я всё равно ощущаю себя до тошноты виноватым, стоит мне только вспомнить её разочарованное выражение лица и широко распахнутые зелёные глаза, в которых отражалась болезненная обида. Понятия не имею, как буду добиваться её прощения, когда покончу с делом, но сейчас она хотя бы в безопасности, и это главное.

Машина тормозит перед открытыми воротами родительского особняка, и, расплатившись, я нехотя выхожу из неё. Дверь мне снова открывает Фредерик, который как всегда тепло мне улыбается. Я пытаюсь ответить ему тем же, но получается только кислая гримаса.

- Мистер и миссис Рикс ожидают вас, - ровным тоном произносит дворецкий, принимая моё протянутое пальто.

- Отец уже знает о моём приезде? - немного удивлённо спрашиваю я.

- Миссис Рикс сообщила ему об этом сразу после вашего ухода сегодня утром.

- Ясно, - тупо киваю я, направляясь вглубь дома на звуки приглушённой заунывной музыки.

Ноги приносят меня из холла в просторный зал, заполненный разодетыми людьми. Первым желанием является развернуться и свалить, пока никто не заметил моего появления, но я напоминаю себе, зачем вообще здесь, и, расправив плечи, вливаюсь в поток богатеньких упырей, выискивая глазами родителей.

Зал для празднования кажется мне просто безразмерным и через чур забитым произведениями искусства и другой позёрской фигнёй, и это мне всё так знакомо, что тянет блевать. Я словно вернулся на десять лет назад и снова являюсь тем запутавшимся мальчишкой, который настолько уважает своего отца и его желания, что сам не знает, чего хочет от этой жизни.

Вышагивая вдоль длинных столов с закусками, я то и дело натыкаюсь взглядом на знакомое лицо из прошлого, и в некоторых из них даже мелькает ответное узнавание. Я опасаюсь, что в итоге со мной попытается завести беседу кто-то из них, и тогда мне придётся его послать, но наверное, я выгляжу настолько сурово, что никто не решается приблизиться ко мне. Проходит время, прежде чем я замечаю родителей на другом конце зала возле статуи какого-то война. Помедлив всего секунду, я направляюсь в их сторону, мысленно готовя себя к непростому разговору.

- Привет, - с лёгкой ухмылкой произношу я, поравнявшись с родителями.

- Родной, я так рада, что ты всё-таки пришёл, - мама лучезарно улыбается и быстро приобнимает меня,тут же отстраняясь и поправляя своё бархатное белое платье.

Я смотрю на неё всего несколько секунд, после сразу перевожу взгляд на отца. У него как всегда непроницаемое выражение лица, за которым никогда не ясно, что кроется. Острый нос привычно вздёрнут, а вокруг серых глаз и между густых бровей уже чётко видны возрастные морщины. На нём парадный чёрный костюм, который наверняка стоит больше чем проживание в мотеле несколько месяцев. Он с прищуром осматривает меня, не спеша что-то сказать.

- Коул, - сухо кивает он, когда молчание становится уже осязаемым.

- Отец, - подражая его манере, киваю я в ответ. - С днём рождения.

- Честно говоря, я до последнего сомневался, что ты сегодня здесь появишься, - ровным тоном говорит он.

- Как и я, - со скучающим видом соглашаюсь я. - Не хотел бы вас разочаровывать... - отец обрывает мои слова выразительным саркастичным смешком, но я прокашливаюсь и упрямо продолжаю. - Не хотел бы вас разочаровывать, но я сегодня здесь, не для того, чтобы праздновать.

Улыбка моментально слетает с накрашенных губ матери, а отец с безразличием хмыкает, будто ничего другого от меня и не ожидал.

- Так и думал, что ты приедешь, как только тебе надоест бесцельно шататься по грязным кабакам, - с самодовольным видом выдаёт он.

- Ты не угадал, - возвращаю я его саркастичный смешок. - Мне всё так же нравится проводить время в "грязных кабаках".

- Тогда тебе явно что-то нужно? Знай, после того, что ты сделал, ты не получишь от меня ни цента.

Это уже выходит за все рамки, и на мгновение моё лицо перекашивается от отвращения. Мне хочется громко выкрикнуть на весь зал, чтобы он засунул свои чёртовы деньги в свой чёртов зад, но тогда я не смогу сделать то, зачем вообще сюда приехал.

- Мне не нужны твои деньги, - сквозь зубы говорю я. - И никогда не были нужны.

В глазах отца отчётливо виден скептицизм, и моё желание послать всё к чёрту и свалить отсюда набирает обороты. Я выдыхаю, чтобы собраться с мыслями и сообщить то, что планировал, но тут мой блуждающий взгляд случайно натыкается на вход в зал, где в этот момент появляется она.

На ней бордовое длинное платье в пол, а всегда распущенные или собранные в хвост волосы, сейчас аккуратно уложены в замысловатую причёску на затылке. Освещение зала окутывает её одежду и волосы тёплым блеском, и я в эту же секунду, как вижу её, чувствую себя мотыльком, который охотно полетит на зов этого прекрасного пламени. Сейчас Кейси выглядит совершенно иначе, и за всем этим лоском, я даже не сразу осознаю, что это она.

Кэсс внимательно оглядывает зал в поиске кого-то, а после наши взгляды пересекаются. Я вижу, как в её зелёных глазах вспыхивает нечто противоречивое и она входит в зал, гордо подняв подбородок. Я жду, что она подойдёт ко мне, но вместо этого Кейси отворачивается и неторопливо дефилирует к столам с закусками, провожаемая несколькими восхищёнными взглядами приглашённых гостей.

Я завороженно моргаю, постепенно осознавая суть всего происходящего.

Кейси не уехала. Она осталась и пришла сюда.

Что, чёрт возьми, она здесь делает?

Пока противоречивые эмоции мелькают на моём лице, кто-то осторожно трогает меня за локоть. Я поворачиваюсь и встречаюсь с маминым заинтересованным взглядом. Она смотрит в том же направлении, что и я, наблюдая за тем, как Кейси берёт полный бокал шампанского и завязывает беседу с каким-то богатеньким придурком.

- Это та самая девушка, что приехала сегодня утром с тобой? - в лёгком удивлении спрашивает мама.

- Её зовут Кейси, - почти рычу я, не сводя глаз с этой мило воркующей парочки. - И она моя девушка.

- Кажется, это не надолго, - со злорадным смешком замечает отец.

В этот момент унылая мелодия в зале сменяется на другую, более плавную и нежную.

- Подаришь мне танец, дорогая? - с напыщенным видом обращается отец к матери, приглашающе протягивая ей руку.

Мама расплывается в довольной улыбке и согласно кивает. Они отходят на расстояние от меня и присоединяются к другим вальсирующим парочкам. Мне же абсолютно всё равно на то, что происходит вокруг. Я вижу лишь Кейси, которая вежливо улыбается молодому парню в смокинге, пока тот что-то ей говорит, горделиво выпятив грудь. Стиснув зубы и кулаки, я наблюдаю за тем, как этот придурок наклоняется к ней ближе и кладёт ей руку на плечо, другой указывая на танцующих.

Прежде чем я успеваю себя остановить, мои ноги сами несут меня к ним. Приблизившись, моим первым порывом является дать по роже смазливому парню, а может даже и оторвать ему к херам ту руку, которой он коснулся Кейси, но вместо этого я только довольно грубо оттесняю его плечом в сторону, становясь на его место. Брови Кейси удивлённо взлетают вверх, а я мгновенно остываю, снова завороженный ей. Вблизи она выглядит ещё более офигенно. На её лице совсем немного макияжа, подчёркивающего блестящие насыщенно-зелёные глаза и пухлые тёмно-алые губы. Верх её платья открывает острые плечи и хрупкие ключицы. Стоит мне только увидеть открытые участки её молочной гладкой кожи и сексуальное, но достаточно сдержанное декольте, как мозг моментально отключается. Мне хочется перекинуть её через плечо и унести от этого сборища идиотов как можно дальше, чтобы сорвать с неё это платье и поцеловать каждый дюйм её совершенного тела.

В реальность меня возвращает голос того самого парня, которого я подвинул. Он тычет мне в плечо, привлекая моё внимание.

- Какие-то проблемы? - обернувшись к нему, я зло прищуриваюсь.

- Вы прервали нашу беседу, - нахально заявляет этот папенькин сынок, вздёрнув нос.

- И? Предлагаю тебе свалить и не провоцировать меня, если хочешь уйти с этого вечера на своих двоих, - угрожающе цежу я, взглядом обещая устроить кровавое месиво, если он меня не послушает.

Это работает. Презрительно сморщившись, парень удаляется. Я удовлетворённо улыбаюсь, но когда поворачиваюсь обратно к Кейси, привкус недавней победы испаряется. Она скрещивает руки на груди, всем своим видом источая недовольство. Я вижу, как приоткрываются её губы, чтобы высказать всё накипевшее и возможно даже послать меня куда подальше.

- Потанцуешь со мной? - со своей самой обворожительной улыбкой выпаливаю я, прежде чем она разразилась гневной тирадой.

Не дожидаясь её ответа, я самым наглым образом беру её за руку и утаскиваю от столов с закусками к другим танцующим. Я не вальсировал целую вечность, но тело до сих пор помнит, что нужно делать. Положив одну руку на тонкую талию Кейси, другой я покрепче сжимаю её маленькую ладонь и подстраиваюсь под ритм мелодии.

Сначала Кейси выглядит поражённой моими действиями, а после к ней возвращается праведный гнев. Она безуспешно пытается вырваться из моей хватки, но потерпев поражение, сдаётся и лишь вонзает в меня свой пристальный полный негодования взгляд.

- Это было не слишком интеллигентно с твоей стороны, - с презрением фыркает она.

- Я никогда не был интеллигентом, - продолжая улыбаться, отвечаю я.

- Очень странно, если учесть, что ты в этом варился с самого детства, - Кейси с ядовитой иронией возвращает мне мои же слова.

Это мне напоминает нашу ссору и причину, по которой я стал её инициатором. Улыбка слетает с моего лица, и я озираюсь по сторонам в поисках нежеланных свидетелей нашего с Кэсс разговора. То, что мы просто стоим на месте в позе для вальса, выглядит странно и может привлечь внимание, поэтому я снова беру всё в свои руки и принимаюсь медленно вести нас двоих под музыку. На удивление, Кейси больше не сопротивляется, и гордо расправив плечи, умело следует за мной в танце.

- Ты очень профессионально двигаешься, - не скрывая своего восхищения, замечаю я.

- Для девчонки, выросшей в никому не известном городке? - снова не упускает возможность съязвить Кейси. - Поверь, мне сейчас очень хочется как следует отдавить тебе все ноги.

Судя по тому, как дословно она швыряется в меня моими же фразами, её они и правда сильно задели. Это ещё раз доказывает, каким придурком я могу быть.

- Кэсс... Всё, что я тогда сказал... Мне правда жаль, - сбивчиво бормочу я, больше всего желая хоть как-нибудь загладить вину перед этой невероятной строптивой девушкой.

Мои извинения выходят настолько неумелыми и жалкими, что я жду новую волну гнева от Кейси и уже готов получить заслуженный хук по лицу. Вместо этого Кейси испускает длинный тихий выдох и смотрит на меня без прежней злости и обиды. Её черты лица теряют свою остроту, становясь более плавными и от этого ещё более прекрасными. От таких внезапных перемен я чувствую невероятное облегчение и готов впиться в такие соблазнительные губы Кейси на глазах у всех.

- Мне легко даётся вальс, потому что я занималась танцами примерно с шести до четырнадцати лет, - тихо признаётся Кейси, почему-то выглядя смущённой. - Правда бальные танцы я мало изучала, основным направлением был балет.

- Ух ты, - всё, что могу сказать на это шокирующее заявление я. Мне с трудом удаётся представить всегда одетую в джинсы и тяжёлые ботинки Кейси в воздушной балетной пачке. - Так ты балерина в прошлом?

- Типа того, - с напускным безразличием передёргивает плечами Кейси.

Всё ещё переваривая услышанное, я машинально отпускаю её талию, другой рукой отводя чуть в сторону. Кэсс с грациозной лёгкостью отступает на шаг и с застенчивой полуулыбкой кружится, после снова возвращаясь ко мне в руки. Необычная близость её тела и какая-то необъяснимая искренность танца поднимает в моей душе бурю эмоций, и я не могу перестать любоваться этой противоречивой девчонкой.

Поразительно, как быстро она меня простила после всей той чуши, что я ей наговорил. Восторг от всего происходящего моментально сменяет подозрительность, стоит мне вспомнить, где я нахожусь и зачем.

- Почему ты не уехала, Кейси? - вмиг посерьёзнев, спрашиваю я. - И почему ты здесь?

Кейси тоже прекращает улыбаться и чуть ближе прижимается ко мне, от чего я чувствую, как напряглось её тело. Она прикусывает губу, несколько секунд размышляя над ответом.

- Я почти уехала... Но меня остановило то самое предчувствие... На этот раз оно было другое, - подбирая каждое слово, приглушённо произносит Кэсс.

- Другое? - мои нервы ещё больше натягиваются, напоминая готовые лопнуть гитарные струны.

Музыка в зале затихает, снова сменяясь каким-то заунывным маршем. Танцующие пары расходятся, и мне тоже приходится отпустить Кэсс. Она морщит лоб и приобнимает себя за плечи в своём привычном защитном жесте.

- Да, на этот раз я отчётливо почувствовала беспокойство за тебя. Этот никак не вязалось с моей злостью на тебя в тот момент. Я задумалась и поняла, что возможно, вся эта ссора в номере была устроена тобой специально, - на последнем слове она запинается и с осуждением смотрит на меня. - Ты просто решил таким образом быстро избавиться от меня. Что-то произошло, пока я ходила по магазинам. Что-то серьёзное.

Взгляд её проницательных зелёных глаз не хуже любого сканера. Он проникает мне под кожу, не оставляя шанса что-либо скрыть. К горлу подкатывает тошнота, когда я вспоминаю ту грёбаную надпись в ванной, и защитный механизм велит мне снова солгать, но остатки разума подсказывают, что это ничем хорошим не закончится.

Мне безумно хочется оградить Кейси от своего семейного дерьма, но так же я понимаю, что очередная ложь здесь уже не поможет. Остаётся только рассказать всю правду и снова попытаться уговорить Кейси уехать из города в безопасное для неё место.

- Ты права, - побеждённо вздыхаю я, запуская пятерню в волосы и уничтожая аккуратный пробор. - Я действительно добивался твоего уезда, потому что кое-что произошло.

Кейси выглядит сосредоточенной, и я уже открываю рот, чтобы выложить ей всё, как есть, но во время вспоминаю, что нахожусь в доме моих родителей, переполненном незнакомцев. Мне не стоит здесь болтать о этом.

- Я не могу сейчас тебе рассказать всего, но это связано с давним делом моей семьи. За родом Риксов тянется кое-что, что уже оставило множество кровавых следов на нашем "семейном древе". И это может повториться снова. Я обязан это остановить, но при этом мне не хочется подвергать тебя такой опасности.

- Ты сейчас серьёзно? - с губ Кейси срывается нервный неконтролируемый смешок. - Вся моя жизнь состоит из постоянной опасности, в которую я впутываюсь добровольно. Это уже не говоря о том, что недавно выяснилось о моём происхождении. Ты и правда думаешь, что можешь оградить меня?

- Я хотя бы попытаюсь, - упрямо возражаю я. - Это дело моей семьи, и я должен разобраться в этом сам.

Мои слова снова задевают Кейси, это видно по её плотно сжатым губам и появишемуся в глазах недоброму огоньку.

- Ты не можешь так поступить, - настойчиво хватает она меня за локоть. - С того момента, как мы стали напарниками, все проблемы решались совместно. Ты не раз вытаскивал меня из смертельных передряг, а теперь хочешь взвалить всё на себя? Это ни черта не честно. Ты не избавишься от меня, Коул Рикс. Что бы там ни было, мы разберёмся с этим вместе, как и полагается напарникам.

Кейси выглядит решительной, но меня уже не переубедить. Я не могу позволить Кейси участвовать в этом. Здесь я поведу себя как хренов эгоист, но не дам ей подвергнуть себя такому риску. Не дам возможности той кровожадной твари забрать у меня и её.

- Нет, Кэсс, - когда я наконец открываю рот, мой голос звенит, будто сталь. - В этом деле ты мне не нужна. Я разберусь с этим сам, и это не обсуждается. Уезжай отсюда, или мне придётся самому тебя увезти.

Конечно Кейси не собирается сдаваться, и в её глазах вспыхивает открытый вызов, который уже готов вылиться в очередную гневную тираду. Она сжимает кулаки, заряжая атмосферу вокруг нас током негодования. Наш спор прерывает приглушённый вздох кого-то из гостей, а после в зале воцаряется гробовая тишина.

За пламенной беседой с Кэсс я не заметил, как гости столпились возле одного из столов, где, как я помню, высилась гора из принесённых подарков в честь праздника моего отца. Ледяная рука паники подталкивает меня в спину, и, оставив Кейси, я спешу в эпицентр столпотворения, представляя самое худшее.

Протолкавшись сквозь тревожно перешёптывающийся народ, я вижу отца, который с непроницаемым, но заметно побледневшим лицом смотрит на подарочную коробку в своих руках, а если быть точнее, то на её содержимое.
Видимо, пока мы с Кэсс спорили, началось традиционное вскрытие подарков перед гостями. В нашей семье это странное действие было для меня уже привычным, хотя смысл его до сих пор оставался загадкой. Возможно, публичный просмотр подарков был задуман ради очередного акта хвастовства перед другими или же для демонстрации щедрости и скупости приглашённых гостей.
Обычно отец ради этого своеобразного развлечения ставил в зал целых два стола. На одном он оставлял те подарки, которые пришлись ему по душе, а на другой убирал ненужный для него хлам. Так же поступали и мы с братом когда-то во время таких же сборищ в нашу честь.
Сейчас на столе "отверженных" подарков уже стояло несколько пёстрых открытых коробок, значит, я пропустил не так уж и много. Осталось только выяснить, почему отец остановился, и чем вызвана такая бурная всеобщая реакция.
Мама, стоящая неподалёку с отцом, прикрыла рот ладонью, и тихо всхлипнула, с каждой секундой становясь всё белее. Отец же наоборот постепенно отходил от шока, возвращая себе идеальный самоконтроль.
Я подхожу к нему как раз в тот момент, когда он уже собирается закрыть загадочный подарок. Заглянув на дно коробки, я в ступоре замираю на месте, оглушённый увиденным. Эффект такой, будто мне со всей дури врезали по затылку бейсбольной битой.
Внутри коробки, среди кровавых брызг лежит самое настоящее сердце. Оно тоже всё вымазано в крови, и мне даже на секунду чудится, что оно до сих пор пульсирует. Мне не привыкать видеть человеческие органы, но в этот раз к горлу подкатывает ком тошноты.

- Простите, мне нужно отлучиться, - тоненьким надтреснутым голосом бормочет мама, пятясь от кошмарного подарка.

Народ вокруг нас принимается с ещё большим любопытством переговариваться, предполагая, что же там такое лежит в коробке. Некоторые особо любопытные даже пытаются незаметно подойти ближе, нетерпеливо вытягивая шеи.
Пора остановить этот цирк и наконец поговорить с отцом, пока не случилось что-то гораздо хуже, чем подарок в виде человеческого сердца какого-то бедняги. Сомневаться, кто стал дарителем мне не приходится, и это явно его извращённый намёк, а за одним и способ запугать.

- Думаю, церемонию осмотра подарков можно считать оконченной, - повернувшись к гостям и прокашлявшись, громко объявляю я.

Гул среди гостей нарастает. Мало кто из них знает, кем я являюсь, и слова незнакомого парня вызывают только больше вопросов.

- Мой сын прав, к сожалению, нам придётся прервать эту традицию, - сдержанным, но непреклонным тоном говорит отец.

Как и ожидалось, люди слушаются его и нехотя разбредаются по залу, продолжая в пол голоса обсуждать произошедшее.

- Твоих рук дело? - сухо осведомляется отец, когда мы остаёмся с ним наедине.

- А ты как думаешь? - недовольно хмыкаю я, уязвлённый его тупым предположением. Он серьёзно думает, что я способен на такое?

Ещё раз заглянув в коробку, я замечаю под сердцем краешек картона и тянусь к нему, вытаскивая. Когда в моих руках оказывается игральная карта пикового короля, я не сильно этому удивляюсь, только уголок губ нервно дёргается. На обороте карты аккуратно выведены несколько слов, и я спешно пробегаюсь по ним взглядом, борясь с желанием разорвать кусок картона в клочья.

"Дорогой Говард,твоё сердце стало на год старше. Советую начать его беречь, пока не стало слишком поздно"

- Кажется, это послание тебе, - я протягиваю карту ещё более побледневшему отцу.

Он торопливо читает, беззвучно шевеля губами, после чего швыряет карту в коробку и с силой закрывает её крышкой.

- И как это понимать? - плотно сжав челюсть, цедит он.

Мне только сейчас приходит в голову, что даритель кошмарного подарка может находиться среди гостей и прямо сейчас с упоением наблюдать за нами, наслаждаясь нашим страхом и потерянностью. Гордо расправив плечи, я с прищуром оглядываю каждого из пришедших сегодня, надеясь наткнуться на пристальный взгляд ублюдка.

- Оно вернулась по наши души, - просто отвечаю я, никак проявляя собственных эмоций.

Отец молчит, переваривая услышанное и наверняка решая верить мне или нет.

- Поэтому я пришёл сегодня. Я тоже получил его послание, - продолжаю невозмутимо говорить я, скользя цепким взглядом по всем собравшимся.

- Я должен вернуться к гостям, - вместо хоть какой-нибудь реакции холодно сообщает отец.

Наверное, чего-то такого я от него и ожидал. Отец привык избегать любого контакта или разговора, связанного со сверхъестественным, что сейчас и пытается сделать. Но даже он должен понимать, что на этот раз, прикинувшись, будто всё в порядке и ничего не произошло, избежать грядущей опасности не получится.

- Советую как можно скорее разогнать это сборище. Нам есть, что обсудить, - настойчиво говорю я.

- Мне нужно всё обдумать, - шипит отец, и я боковым зрением замечаю, как сжимаются его кулаки.

- Ты ещё не понял? Времени на обдумывание нет. На этот раз оно не остановится.

В любой другой ситуации мой резкий тон вывел бы отца из себя, но сейчас всё по-другому. Он напуган. Это видно по его участившемуся дыханию и подрагивающим плечам. Отец явно не ожидал, что его элитная вечеринка примет такой оборот.
Сейчас я от него ничего не добьюсь, поэтому решаю дать ему немного времени, к тому же у меня ещё осталось другое важное дело.

- Мне нужно кое-что сделать. Я вернусь, когда все посторонние разойдутся, - говорю я и, дождавшись короткого кивка отца, удаляюсь.

Прежде чем обсудить с отцом то дерьмо, в которое мы снова вляпались, мне нужно убедиться в том, что Кэсс никаким образом не будет в этом участвовать. Я должен уговорить её уехать.
Напрягает то, что я не видел Кейси с того момента, как прервал наш спор. После ещё одного обзора гостей я убеждаюсь, что её среди них нет, и это начинает не на шутку напрягать.
В огромном доме моих родителей искать её будет бессмысленно, я потрачу на это слишком много времени, поэтому я решаю для начала поговорить с Фредериком. Наш дворецкий всегда каким-то образом знал обо всём, что происходит в доме, поэтому вся надежда была на него.

- Фредерик, мне нужно кое-кого найти, - сразу перехожу к делу я, когда отыскиваю дворецкого на входе в зал.

- Ту рыжеволосую девушку, что сегодня утром приехала с вами? - догадливо уточняет он, уже зная, что попал в точку.

- Ага, так ты знаешь, где она? - почти что с облегчением спрашиваю я.

- Мисс удалилась подышать в сад, как только ваш танец был окончен, - с заговорщецкой ухмылкой сообщает Фредерик, кивнув на скромную стеклянную дверцу неподалёку от столов с закусками. - Мне показалось она была в ярости. Надеюсь, мои эквадорские розы не станут жертвами из-за выпуска пара.

- Этого обещать не могу, - невольно ухмыляюсь я, прекрасно зная, какой безрассудной Кейси может быть в гневе. - Спасибо, Фред.

Дворецкий услужливо кивает и машет рукой к выходу, подгоняя меня.

В лицо бьёт вечерняя прохлада, когда я покидаю душный праздничный зал. От двери ведёт широкая тропка, освещаемая садовыми фонариками по бокам, и я ступаю на неё, не переставая взглядом сканировать местность. Наш разговор с отцом не занял много времени, и Кейси не могла далеко уйти. Я повторяю себе это раз за разом, но с каждым шагом нервозность лишь возрастает, и я сам не замечаю, как перехожу на бег. Не проходит и трёх минут, как я оказываюсь на другом конце сада и буквально наталкиваюсь на заросли из тех самых пышных роз, что упоминал Фредерик. Дальше только высокая каменная изгородь. Кейси здесь нет.

Фредерик не мог ошибиться. Тогда куда запропостилась Кэсс? С каждой секундой тревога удушливой петлёй стягивает горло. Вспомнив о существовании сотового, я подрагивающей рукой достаю его из кармана пиджака и набираю номер Кейси. Я даже не знаю, взяла она мобильник с собой или нет. Вполне возможно, что нет, потому что во время танца никакого клатча у неё с собой не было. Сквозь мои судорожные раздумья и монотонные гудки вдруг прорываются первые аккорды "AC/DC". Играет та самая песня, которую мы исполняли на сцене во время охоты на сирену.

Музыка звучит приглушённо, но я сразу определяю откуда она исходит. Склонившись над кустарником роз, я шарю рукой по земле и, пару раз уколовшись об шипованые стебли, всё же нахожу трезвонящий телефон. На треснутом дисплее моргает наше с Кэсс совместное фото сделанное в Майями, а надпись вверху гласит: "Курчавое недоразумение". Мелодия продолжает играть, а я как полный идиот просто пялюсь на мобильник в своих руках, не в силах оторвать глаз от изображения Кейси в моих объятиях. Она скорчила недовольную гримасу, с трудом подавляя рвущуюся на губы улыбку. Это фото сделал я, и Кейси обещала её удалить, потому что терпеть не может фотографироваться. Как по мне, Кейси вышла на фото просто идеально: её нос забавно сморщен, возле губ появились еле заметные ямочки, а насыщенно зелёные глаза переполнены спокойствием и блеском смешинок.

Осознание приходит ко мне медленно, скручивая желудок тугим узлом, и мне прямо здесь хочется вывернуть себя наизнанку от закипающего негодования со знакомым привкусом безысходности. Сбросив собственный же вызов, я сую телефон Кейси в карман и в порыве бессильной злобы пинаю чёртов розовый куст.

Оно добралось до неё. Оно забрало её у меня прямо из под носа. А я такой конченый кретин, что позволил ему это сделать.

***

Я возвращаюсь в зал, пребывая на грани неудержимого бешенства. В голове крутится абсурдное желание запереть всех гостей в доме и пытать до тех пор, пока эта тварь сама себя не обнаружит. К счастью или сожалению, отец всё же прислушался к моим словам, и к моему появлению все гости уже расходятся.

Я выбираю для себя самый тёмный и укромный угол, где неподвижно стою, дожидаясь, пока ходячие мешки с деньгами наконец рассосутся. Когда зал наконец-то пустеет, я уже буквально схожу с ума от нетерпения и желания рвать и метать.

- Идём, - сухо произносит отец, поравнявшись со мной.

Не дожидаясь моего ответа, он уходит прочь из зала. Я следую за ним по пятам, дрожа от подавляемой ярости и пожирающего изнутри страха. Отец приводит меня в свой кабинет, расположенный на втором этаже. Усевшись за широкий стол из орехового дерева он поднимает на меня затравленный взгляд и кивает, как бы давая понять, что готов выслушать.

- Где мама? - в первую очередь интересуюсь я, опасаясь, что эта тварь могла утащить и её.

- Она в нашей спальне. Ванесса тяжело перенесла сюрприз на вечере. Ей нужно отойти от этого, - с неохотой отвечает отец, скрепив руки в замок поверх стола.

- Зато ты как всегда спокоен, - не выдержав, с издёвкой бросаю я.

- В отличии от тебя, - с упрёком замечает отец, стойко выдержав мою нападку. - В этом деле эмоции не станут помощником.

- Тебе-то откуда знать? - сиплый смешок царапает мне горло. - Ты никогда не сталкивался с этим так близко. Твоей тактикой всегда было игнорирование.

- Тебе стоит взять себя в руки, Коул, - предупреждающе цедит мой собеседник, выпрямляясь в кресле.

- Не говори мне, что делать! - всё же взрываюсь я. - Из-за твоей ослиной упрямости и вечного "держания себя в руках" погиб Джейсон, а сейчас под угрозой находится и Кейси!

Это был удар ниже пояса, но мне всё равно. Меня чертовски бесит вечно холодное выражение лица отца, будто сейчас совершенно ничего не происходит и наши задницы не находятся в огне.

- Ты не смеешь обвинять меня в его смерти! - крик отца разносится громовым раскатом по кабинету. Он вскакивает с кресла и с треском ударяет по столу кулаком, как делал всегда, когда выходил из себя. - Джейсон сам выбрал такой путь, и я его предупреждал!

- Нет, отец, ты вышвырнул его, отказался от собственного сына из-за своей трусости! - я вплотную подхожу к столу, опираясь на него обеими руками и с вызовом глядя в глаза Говарда.

Несколько бесконечных секунд мы сверлим друг друга обвиняющими разъярёнными взглядами. Первым, как не странно, уступает отец. Он глубоко вздыхает и садится обратно в кресло. Вынув откуда-то из недр своего стола два бокала и бутылку своего рома, он в гробовом молчании разливает его. Подвинув один из бокалов мне, он изучающе смотрит в моё лицо.

- Ты сказал, что Кейси находится под угрозой. Ты имел в виду ту девушку в красном платье, что я видел сегодня на вечере?

- Да, - внезапно обессилев, глухо отвечаю я. Рука сама собой тянется к бокалу, и я осушаю его несколькими крупными глотками. - Она исчезла. Я нашёл её мобильник в саду.

- И ты думаешь, что её забрало оно? - недоверчиво уточняет Говард.

- Я знаю, что это так, - чётко проговаривая каждое слова, цежу я. - Она не хотела уезжать, собиралась помочь мне разобраться со всем этим.

- Так вы работаете вместе? - с ещё большим скептицизмом спрашивает отец.

- Да, и довольно давно. Она действительно дорога мне, и я так и знал, что эта тварь захочет этим воспользоваться.

В кабинете снова повисает молчание, на этот раз тягучее и задумчивое. Отец хмуро болтает остатки виски на дне бокала, сосредоточенно над чем-то размышляя.

- Что-ж, в одном ты всё же прав, - будто то бы с великой неохотой признаёт он. - Тебе известно об охоте гораздо больше, чем мне. Каков план действий, сын?

Если бы не вся эта поистине дерьмовая ситуация, я бы был поражён внезапному оттенку уважения в тоне отца, словно он обращается к равному себе.
Я встаю и бесцеремонно наливаю себе ещё рома, пригубив сразу половину. Гнев и страх в этом деле мне уж точно не помощники, так что пора абстрагироваться и мыслить, как бесстрастный охотник.

- Для начала прикажи своей прислуге обыскать весь дом и его территорию. При обнаружении чего-то необычного пусть сразу же докладывают тебе, - собрано распоряжаюсь я. Отец согласно кивает, и я продолжаю. - Далее... Что на счёт защиты?

- Мой дом оборудован камерами наблюдения и сигнализацей, - с готовностью сообщает Говард.

- Вообще-то я не об этом, но это тоже важная информация. Я спрашивал о защите от сверхъестественного.

- Я оставил несколько антидемонических знаков при строительстве дома, - отец брезгливо кривится.

- Этого не достаточно, - я подавляю стон разочарования, усиленно растирая переносицу. Чёрт, ведь Говард сын охотника, он должен был в первую очередь обеспечить защиту своей семьи от всяких кровожадных тварей!

- Ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь, - вяло оправдывается отец.

Спорить с ним бесполезно и я машу на него рукой.

- Значит, придётся взять это на себя, - вслух добавляю я ещё один пункт в списке своих дел. - Я вычислю эту тварь, но сначала нужно убедиться, что оно само ещё раз внезапно не заявиться к нам. Больше ему не застать меня врасплох.

- Надо же, я думал, ты настолько безрассуден, что в первую очередь кинешься спасать свою девчонку, - с сиплым смешком произносит Говард.

- Кейси не просто девчонка, - глухо рычу я, стискивая кулаки. - И именно так я бы и сделал, если бы знал, где её искать.

Раз оно её забрало, значит, планирует оставить в живых. Эта мысль немного успокаивает, хотя и не настолько, чтобы бешеный пожар в груди ослаб.
Оно обязательно объявится, в этом я не сомневаюсь. И я буду готов. Я верну Кейси и оторву ублюдку его бошку.

Преисполненный уверенностью я оставляю отца разбираться с данными ему задачами, сам направляясь обратно в сад. Я мог что-то упустить, поэтому обыскиваю каждый куст, но в итоге ничего полезного так и не нахожу.
Остаток вечера и ночь я посвящаю обеспечению защиты дома, а после прошу начальника охраны отца дать мне все записи с камер наблюдения, что у них есть за последние сутки. Расположившись в гостиной, я до посинения просматриваю каждую из них, пока не нахожу тот момент, когда Кейси выходит из дома. На следующей камере отчётливо видно, как она семенит по садовой дорожке, пока не исчезает за кадром. Я снова прокручиваю этот момент, тщательно вглядываясь в каждую мелочь, пока не замечаю какое-то резкое движение на заднем фоне. Замедлив и приблизив нужный кадр, я почти что утыкаюсь носом в экран, жадно вглядываясь в чёрную тень, мелькнувшую всего на секунду среди кустов сирени.

Это оно, я знаю. И оно поджидало Кейси. Гнев снова сковывает все мышцы, и я сверлю убийственным взглядом тёмный силуэт, вслушиваясь в нарастающий гул крови в ушах.

- Коул, - когда чья-то рука невесома ложится мне на плечо, я еле сдерживаюсь, чтобы не врезать этому человеку.

- Я принесла кофе, - как-то неловко говорит мама, наверняка заметив моё напряжение.

- Э-э, спасибо, - почти что с вопросительной интонацией бормочу я, прикрыв крышку ноутбука.

Мать суёт мне в руки дымящуюся чашку и садится на самый край дивана, церемонно сложив руки на коленях. В её присутствии мне становится неуютно, и я откидываюсь назад, бросив взгляд на огромные настенные часы. Стрелки близятся к пяти утра.

- Рановато ты встала, - разрываю я неловкое молчание, отпивая слишком крепкого кофе.

- Да... Я вроде как и не ложилась, - неуклюже пригладив волосы, отвечает мама. - Не смогла уснуть после сегодняшнего недоразумения.

- Недоразумения? - криво усмехнувшись, переспрашиваю я.

Произошедшее за этот грёбаный вечер можно назвать жестью, полной задницей и охренительной проблемой в одном флаконе, но никак не недоразумением. Хотя меня не слишком удивляет то, как выразилась мама. Она всегда выбирала очень сглаживающую терминологию.

- Ты понял, что я имела в виду, - отмахивается она от моего пытливого взгляда.

Мне хочется объяснить маме, что "недоразумение", это когда ты случайно встаёшь человеку на ногу или проливаешь на его одежду кофе, а всё происходящее сейчас разительно хуже и глобальнее, но вовремя себя одёргиваю. Маме не стоит знать всех подробностей происходящего. Не знаю, что наплёл ей отец, но переубеждать я её не буду. Ей эти волнения ни к чему.

- Ты всегда так поздно ложишься спать? - сменяет тему мама, выразительно глядя на часы.

- Периодически, - с показным безразличием пожимаю плечами я.

- Знаешь, Коул, я ведь не настолько глупа, чтобы не замечать очевидных вещей, - вдруг серьёзным тоном сообщает мама. - Это... сердце в коробке и... Я слышала, как ты разговаривал с Фредериком о машине той девушки, чтобы он отогнал её в гараж. Я же вижу, что что-то происходит. Что-то нехорошее.

- Ты права, - сознаюсь я, избегая её всезнающих глаз. - Кое-что действительно происходит.

- Что же? Твой отец ни за что мне не расскажет, но быть в неведении ещё хуже.

Поверь, мама, неведение - не самое худшее.

- Просто постарайся некоторое время не выходить из дома, и если заметишь что-то странное, сразу сообщай об этом мне, - безэмоционально произношу я.

Мама явно ожидала более развёрнутого ответа, и разочарованно поджимает губы, услышав лишь мой предостерегающий совет, создающий только больше вопросов. Она некоторое время пристально вглядывается в моё лицо, будто бы прикидывая, смогу ли я расколоться, если она попытается чуть больше надавить, но я остаюсь непоколебимым, и она сдаётся.

- Просто... Будь осторожнее, - на беззвучном выдохе просит она, поднимаясь с места. - Спокойной ночи, Коул.

Я лишь киваю, снова открывая ноутбук. Спокойствие этой ночью мне уж точно не светит.

***

Монотонный звук капающей откуда-то с потолка воды вырывает меня из бесцветного забытия. Разлепив непослушные веки, сначала я вижу одну лишь пустоту, но вскоре начинаю различать очертания небольшого пустого помещения. Сама я сижу на пыльном досчатом полу и, судя по ощущениям в изрядно затёкших мышцах, в таком положении я уже довольно долго. Безумно хочется пить и растянуться звездой на полу, чтобы хоть немного ослабить это гудение в теле. Это уже не говоря о колкой боли в затылке и районе левого виска. Мало того, мои руки плотно стянуты металлической цепью, а та в свою очередь крепится за какую-то ржавую трубу над моей головой. Эта поза адски неудобна, и я почти не чувствую кистей из-зи дефицита притока крови к ним. Но если отбросить в сторону боль и неудобство, я чувствую нарастающее раздражение, что вытесняет собой растерянность и всё остальное. Я действительно взбешена тем фактом, что опять угодила в чью-то ловушку и теперь вынуждена болтаться в этом влажном грязном подвале, ожидая развития событий.
Чтобы хоть как-то отвлечься от всего происходящего я напрягаю пострадавшие извилины, пытаясь вспомнить, как вообще здесь очутилась.
Я отчётливо помню, как мы с Коулом танцевали, помню, как он ясно дал мне понять, что не нуждается в моей помощи. Глубокая обида снова дала о себе знать, метким уколом в живот. Я упрямо поджала губы, сосредотачиваясь на расплывчатых воспоминаниях.

После нашего танца и коротких дебатов, Коул ушёл, а я... Мне впервые невыносимо захотелось послушаться Рикса и уехать из этого городишки как можно дальше. Я покинула зал через неприметную дверь и пошла в сторону густой растительности, нуждаясь в уединении. Впереди уже виднелась высокая изгородь, когда я услышала приследующие меня шаги.

- Иди к чёрту, Коул Рикс! - озлобленно бросила я через плечо, ускоряясь.

На каблуках по траве особо не побегаешь, да и на самом деле не особо-то мне и хотелось убегать. Когда шаги были совсем близко, я всё же остановилась, но оборачиваться не торопилась, прикинувшись, будто увлечена разглядыванием розового куста передо мной.

- Забавно, - раздался за спиной смутно знакомый надменный голос. - Пока ты посылаешь своего ненаглядного к чёрту, он из кожи вон лезет, чтобы ты сама не встретилась с ним.

Я даже не успеваю обернуться и взглянуть в глаза опасности, когда получаю увесистый удар по затылку. В глазах на несколько мгновений мутнеет, и я приземляюсь на колени, чуть не вспахав траву своим лицом. Издав сиплый вскрик, я инстинктивно прикрываю пострадавшую голову руками и буквально наощупь ползу вперёд, словно это может меня спасти. Зрение почти восстанавливается вместе с контролем над телом, когда я снова слышу шипящий голос теперь над самым ухом.

- А ты крепкий орешек.

Я открываю рот, намереваясь смачно выругаться, но не успеваю издать и звука, как неведомая сила поднимает меня в воздух. Я ударяюсь во что-то твёрдое локтём, а затем и виском. Мир гаснет быстрее, чем пламя зажигалки.

На этом мои воспоминания логичным образом обрываются. Тело пробирает дрожь, когда я наконец осознаю, в какой опасности оказалось. Я ведь и правда в плену у какой-то очередной твари, которая к тому же явно имеет зуб на Коула. Вот почему он так хотел, чтобы я уехала. Он предполагал, что случится что-то подобное.

Моё тело всё колотит от переизбытка противоречивых эмоций, и поддавшись импульсивному порыву, я принимаюсь ошалело дёргать цепь над головой, раздирая в кровь кожу. На вид хлипкая труба оказывается на деле гораздо крепче. Ещё пару раз отчаянно дёрнувшись, я сдаюсь и обессиленно откидываю голову назад, запыхавшись.

Я должна взять себя в руки. Мне приходилось выбираться и не из таких заварушек, так что паника сейчас непростительна.
Сейчас то нечто, что похитило меня, имеет явное преимущество. Но в моих силах изменить расклад. Наверняка оно знает, что мы с Коулом напарники по охоте, как и то, что нас связывает не только это. Моё похищение было им спланировано, он выжидал, когда я попадусь к нему на глаза и останусь одна. Зачем? Чтобы у него был козырь против Коула. Это очевидно. По этой же причине он не убьёт меня до тех пор, пока не добьётся своего.
Жаль эта тварь не подозревает с кем связался. Я точно не подхожу для роли порядочной заложницы, и вскоре кто бы он ни был, он в этом убедиться.

Моё природное упрямство и жгучая жажда поквитаться с неизвестным обидчиком придают мне силы, чтобы утихомирить страх и собраться. Приняв более удобную позу и игнорируя головную боль, я внимательно озираюсь по сторонам в поисках способа освободиться.
Тот кто запихнул меня сюда, явно подготовился. Грязное помещение абсолютно пустое. На глаза не попадается ничего, чтобы хоть как-то могло исправить моё положение.
Мне на лицо спадает несколько прядей, щекоча кожу, и это наводит меня на мысль о шпильках, которые были у меня в причёске. Я энергично трясу головой, и мои чуть взъерошенные волосы каскадом разметаются по плечам. От сложной причёски ничего не осталось, и я почти уверена, что об этом тоже позаботился похититель.
Так же я только сейчас замечаю, что роскошное вечернее платье на мне сменилось какой-то потасканной фланелевой рубашкой. Эта тварь полностью всё просчитал, не оставляя мне ни единого шанса на побег.

Я разочарованно чертыхаюсь и снова пускаюсь в размышления. Просто бездейственно сидеть здесь означает довериться воле случая и просто надеяться, что Коул справиться с этой заварушкой и прибежит меня вызволять из лап злобного дракона. Ну уж нет!
Хотя похититель не оставил мне ничего материального, мои знания ему у меня не отнять. А мне точно известно, что пока в его планы не входит меня убивать, иначе я бы уже была мертва. Если всё действительно так, мне стоит воспользоваться ситуацией и по возможности выжать из неё пользу.
Собравшись с духом, я прокашливаюсь и набираю в грудь побольше воздуха для крика.

- Эй, тут кто-нибудь есть? - во всю глотку воплю я. - Мистер Монстр, можно вас на минутку?

Никто не отзывается, но я упрямо продолжаю надрывать голосовые связки, для убедительности стуча цепью по трубе над головой. Понятия не имею, сколько проходит времени, но наконец мои усилия окупаются. Где-то над потолком слышится скрип половиц, а после скрежет проржавевших петель.

- Мистер Монстр, прошу прощения, что потревожила вас... - с наигранной бравадой произношу, я наблюдая за неторопливо спускающейся по лестнице тенью. - Но мне бы очень хотелось узнать, какого хрена здесь происходит.

- Не стоит марать такой красивый ротик настолько грязными словечками, - слышится в ответ мне нарочито любезный голос, который я вдруг со всей ясностью узнаю.

- Этого просто не может быть... - сдавленно бормочу я, растеряв всю свою наглость и решимость.

Загадочный похититель уже спустился и остановился в нескольких шагах от меня. В его руках тускло светится пыльная кирасиновая лампа, и в бледных лучах я вижу лицо свой недавней знакомой. На ней идеально выглаженный кремовый костюм, светлые волосы безупречно уложены и только улыбка в этот раз не лучится теплом, а скорее источает злорадство.

- Поверь, ещё как может, - усмехается миссис Рикс, вдоволь насладившись моим шоком.

- Но вы не можете быть монстром, ведь вы мама Коула... - в замешательстве выдаю я, окончательно переставая что-либо понимать.

- О, кажется, ты решила, что я мамочка твоего бойфренда? - с издёвкой бросает миссис Рикс, приблизившись и склонившись надо мной. - Прости, но Ванесса Рикс сейчас вне зоны доступа.

Лицо женщины перекашивается в злорадной гримасе. Она моргает, а когда снова открывает веки, её глазницы абсолютно чёрные.

- Сюрприз, - шипит эта тварь, клацнув зубами в сантиметре от моего носа.

- Что ты такое? - ошалело выдыхаю я, искренне поражённая поворотом событий.

- Не притворяйся, будто не поняла, - отмахивается от меня это нечто, наконец отстраняясь. - Или ты никогда не сталкивалась с демонами?

Демоны. Мне известно, что из себя представляют эти мерзкие существа из подслушанных краем уха рассказов других охотников, но сама я, честно признаться, никогда с ними не сталкивалась, о чём сейчас сильно жалею. Я знаю лишь то, что эти твари порождение самой преисподней, и что они не имеют собственной людской оболочки, отчего вселяются в людей. Так же я слышала что-то об обрядах эксорцизма и слабости демонов к святой воде. На этом мои знания заканчиваются, чего, конечно, недостаточно в моей нынешней ситуации. Вот чёрт, кажется, я и правда серьёзно влипла.

- И что тебе нужно от меня? - мне требуются весь мой актёрский талант, чтобы не показать одалевающую меня растерянность.

- Лично от тебя ничего, - небрежно отвечает это существо. - Меня интересует твой партнёр по охоте и пастельным утехам.

- Тогда зачем были нужны все эти выкрутасы? - я скептично заламываю бровь, намереваясь выжать из демона всю информацию, что смогу. - Можно было просто вселиться сразу в Коула, а не в его мать. И уж тем более я не вижу никакой логики с моим похищением.

- Тогда я не смог бы поиграть, - с безумным блеском в глазах заявляет монстр. - И вообще-то я не должен ничего объяснять такой гадости, как ты.

Я чувствовала, что демон теряет интерес к нашей незамысловатой беседе, а значит, может ускользнуть, чего я не могла допустить. Особенно теперь, когда мне было известно, что в его лапах находится миссис Рикс. Только мои руки были связаны цепями и непросвящённостью об этом монстре, и что мне делать, я просто не представляла.
Пока я судорожно пыталась придумать хоть какой-нибудь план, демон уже развернулся, намереваясь покинуть подвал. Я почти пришла в отчаяние, когда меня настигла вспышка идеи. Возможно, это одна из самых безумных вещей, что я сделаю, но сейчас выбора у меня особо нет.

- Кажется, наши представления о "гадости" слегка расходятся, - гордо вскинув голову, отчётливо произношу я. - Лично я считаю, что именно такие как ты являются одними из самых гнусных и омерзительных существ, которые не заслуживают ничего больше, чем смерти в мучительной агонии.

Демон застывает на месте в пол оборота, нарочито медленно повернув голову в мою сторону.

- Что ты сказала? - сдержанно осведомляется эта тварь.

- Ты всё отлично слышал, - с ненавистью хрипло усмехаюсь я. - Я сказала, что из нас двоих ты гораздо больше заслуживаешь звания самой отвратительной...

Договорить свою тираду я не успеваю. Демон одним рывком приближается ко мне и с силой обхватывает пальцами моё лицо, впиваясь ногтями в нежную кожу щёк. Я замолкаю, но продолжаю с вызовом смотреть в его взбешённые глаза.

- Не провоцируй меня, детка, - шипит монстр под личиной миссис Рикс, стискивая пальцы так, что у меня болезненно сводит скулы. - Я встречал таких, как ты. Наглых, самонадеянных охотников, которые считали себя выше других. Знаешь, что с ними произошло? Они все мертвы. Я лично разорвал их всех в клочья, - в глазах демона мелькнул торжествующий блеск, от которого у меня по спине бегут колючие мурашки. - Но прежде я раздавил их морально. В конце они все буквально молили о смерти, валяясь у меня в ногах, словно грязные дождевые черви. И это случится с твоим ненаглядным. Со всем его родом. Я сотру род Риксов с лица Земли, оставив за ними только кровавый след их страданий. Это же я могу сделать и с тобой. Ведь у тебя наверняка есть родные? Советую быть паинькой и не злить меня, иначе я не успокоюсь, пока все, кого ты любишь, не сдохнут в адских мучениях, а тебя заставлю смотреть, как они изрыгают собственные кишки.

Безумные чёрные глаза насквозь сверлили меня, и я не в силах была даже пошевелиться под их натиском. Угроза демона не казалась шуточной, он всем своим видом давал понять, что ещё один мой неверный шаг или слово, и всё, что он сказал воплотится в жизнь. На секунду перед глазами предстал Липп, Карен и Карли. Кровь в венах забурлила, стоило мне представить, как над ними нависла опасность в виде этого кровожадного чудовища. Я не могла позволить ему запугать меня, но он попал в цель, чётко определив мою главную слабость.

Тело безвольно расслабилось, а подрагивающие веки закрылись, избегая пронзительного взгляда. Демон победоносно усмехается, отпуская меня и отступая на шаг.

- Я... - страх так крепко вонзил в меня свои когти, что в горле образовалась пустыня. - Я сделаю всё, что ты скажешь.

- Хорошая девочка, - не скрывает своего торжества демон.

- Только... - я поднимаю на него до сих пор напуганный, но решительный взгляд. - У меня есть одно условие.

- Ты и правда думаешь, что можешь мне ставить какие-то условия? - с издёвкой отвечает тварь, оскалившись.

- Ты сказал, что хочешь для начала поиграть с Коулом, так? Сейчас он не слишком близок с матерью, как ты наверняка уже мог заметить. Я уверена, что твоя извращённая игра станет куда более интересной, если ты возьмёшь моё тело.

- Ты предлагаешь взять тебя? - с пошлой ухмылкой переспрашивает это порождение ада.

- Вселиться в меня, - исправляюсь я, пропуская мимо ушей его подкол.

- Это и правда очень заманчивая идея, - на мгновение прикрыв глаза в раздумьях, согласна качает головой демон. - Только вот зачем тебе это нужно?

- Я хочу, чтобы ты освободил миссис Рикс, - холодно поясняю я.

- Поразительная жертвенность, - в восторге хлопает в ладоши демон. - Я встречал уже охотника с подобным безрассудством. Только он отдал жизнь за своего брата, а эта женщина по сути является тебе чужим человеком. Разве оно того стоит?

- Ты согласен или нет? - вместо ответа на его вопрос нетерпеливо цежу я.

- По рукам, - ухмыляется демон, снова демонстрируя чёрные бездонные глазницы.

В следующую же секунду тело Ванессы изгибается дугой, а рот искажается в жутком нечеловеческом крике. Вместе с криком из её горла вырывается поток чёрного густого дыма, который с молниеносной скоростью бросается ко мне.

Это и правда был самый мой безумный план, но даже если ничего не выйдет, я хотя бы дам Коулу шанс избавиться от демона, не навредив при этом своей матери. Остаётся лишь надеяться, что он сможет отличить настоящую меня от притворства этой твари.

Я зажмуриваюсь, инстинктивно пытаясь увернуться от черного дыма, но моё тело предаёт меня. Рот сам собой открывается, впуская тварь внутрь. Дым забивается мне в глотку, ноздри, и будто бы просачивается сквозь каждую крошечную пору, заполняя меня. Всё происходит моментально, и вскоре я чувствую, что моё тело мне больше не принадлежит, и могу с уверенностью сказать, что это одно из самых кошмарных ощущений. Я продолжаю всё полностью осознавать, но при это не могу шевельнуть и пальцем или даже вздохнуть. Зрение вдруг исчезает, и я погружаюсь в кромешную тьму, ощущая себя беспомощной, как никогда.

- Дашь порулить? - раздаётся скрипучий жуткий голос в моей голове, и я не сразу осознаю, что это произносят мои собственные губы.

Животный ужас сковывает меня в своих тисках, побуждая сдаться. Но я была бы не я, если бы позволила какому-то мерзкому демону так легко одержать надо мной верх. Впервые в за всё время я готова принять свою нечеловеческую сущность и даже воспользоваться ею. Уцепившись за внутренний огонёк, я принимаюсь яростно сопротивляться оцепенению, буквально вытесняя черноту из себя. Каждое усилие отзывается болевым импульсом, словно я ныряю в жаркое пламя, но это всё становится неважным, когда я чувствую, что начинаю побеждать.

- Не в этот раз, тварь, - шиплю я, сквозь плотно стиснутые зубы.

Демон внутри издаёт утробный рык, отчаянно цепляясь своими когтями за мои внутренности, но я не прекращаю борьбу, пока не выталкиваю ублюдка из своего тела. Сначала он откашливается только незначительными дымными сгустками, но с каждым отвоёванным миллиметром поток усиливается и вскоре полностью вырывается наружу.

Снова став хозяйкой своего тела, я задыхаюсь и никак не могу насытиться кислородом, с виду напоминая рыбу, только что выброшенную на сушу. Все внутренности жжёт с такой силой, будто бы мне в рот залили серную кислоту. Я скрючиваюсь на полу, подтягивая колени к груди и содрагаясь всем телом, словно в лихорадке. Постепенно боль и дрожь отступает, но чувство полной опустошённости никуда не уходит.

Разлепив слезящиеся глаза, я боязливо озираюсь, опасаясь увидеть в конец озверевшего демона. Но в подвале тихо и пусто, только в паре метров от меня неподвижно лежит миссис Рикс. Её глаза расслабленно закрыты, и сначала мне кажется, что она мертва, но я замечаю еле-еле вздымающущюся грудную клетку и облегчённо выдыхаю, когда ресницы Ванесса вздрагивают и медленно поднимаются.

- Что... - дрогнувшим голосом бормочет она, поднимаясь. - Оно исчезло?

- Пока да, - с трудом выговариваю я, даже найдя в себе силы подбадривающе улыбнуться. - Вам нужно как можно быстрее уходить. Оно вернётся.

- Да, - перепуганно округлив глаза, быстро кивает миссис Рикс и встаёт на неокрепшие ноги. - Но... Я... А ты? - она косится в сторону лестницы наверх, не зная на что решиться.

- Просто найдите Коула и расскажите ему всё.

Ванесса машинально кивает, но тут же активно машет головой. В ней борится желание как можно скорее и дальше унести отсюда ноги и совесть, не позволяющая оставить меня здесь.

- Оно тебя убьёт, - тихо шепчет она, будто демон может услышать её.

- Пожалуйста, просто сделайте то, что я говорю, - слабо настаиваю я, чудом удерживаясь в сознании.

Не могу поверить, это и правда сработало. Чёрт, я смогла самостоятельно изгнать из себя демона. Я толком не успеваю порадоваться этой тяжело давшейся победе и убедить миссис Рикс уйти, как сознание обессилено тускнеет, утягивая меня в забытие.

***

Я прихожу в себя во всё том же пустом подвале. Миссис Рикс нет, и я искренне надеюсь, что она смогла скрыться от демона. Звук монотонно капающей с потолка воды наводит на меня оцепенение, и я неподвижно сижу, отключив все эмоции и ощущения, полностью погрузившись в собственные безрадостные мысли.

Понятия не имею, сколько проходит времени, и сколько я вообще нахожусь в этом чёртовом подвале, но вскоре наверху слышатся тяжёлые шаги. Во мне вспыхивает надежда на скорое спасение, и я даже открываю рот, чтобы объявить о себе, но голосовые связки настолько пересохли, что наружу выходит только жалкий хрип.

Шаги целенаправленно приближаются, и вскоре я слышу скрип открывающейся двери в подвал. Внутреннее дурное предчувствие ясно даёт мне понять, что ничего хорошего от неизвестного визитёра ждать не стоит, и я замираю, жадно вглядываясь в темноту. Шаги приближаются, и я могу разглядеть широкоплечий высокий силуэт, остановившийся в паре метров от меня. Во тьме показывается белозубый оскал незнакомого парня, который я моментально узнаю.

- Ты решила, что обыграла меня? - злобно шипит демон, сверкнув чернильными глазами.

- А разве нет? - преодолевая животный приступ страха, почти неслышно сиплю я.

- Ты всего на один ход опередила меня, что, кстати, было очень опрометчивым поступком. Вы - охотники никогда не думаете о последствиях. Расскажешь мне, как тебе удалось изгнать меня? Какая-то древняя магия или защитный символ?

- Может ты просто каши мало ел? Или не настолько крут, как тебе кажется? - усилием воли подчиняя себе голос, язвлю я.

Я знаю, что лимит просто разговоров давно истёк, и поэтому вполне ожидаю удара, который демон наносит мне по лицу. Знакомая боль растекается по правой щеке, но я стойко держусь, хотя внутри всё в ужасе содрагается.

- Ты мне всё расскажешь, - цедит демон, не скрывая угрозы в голосе. - А после пожалеешь обо всех своих поступках и даже о том, что появилась на этот свет.

Он хватает меня за руки, и я слышу тихий щелчок, после которого мои металлические оковы на запястьях вдруг слабнут. Жаль, что мои конечности настолько онемели, что я всё равно не могу дать этому выродку сдачи.

- Пора платить по счетам, - в приступе злобного безумия шипит мне в лицо демон, снова занося кулак.

Второй удар выходит гораздо увесистее, и из моих глаз буквально выскакивают искры. Я зажмуриваюсь, полностью смирившись со своей участью, и жду следующего удара, но вместо этого демон сильнее стискивает мои запястья, намеренно надавливая на повреждённые участки кожи.

- Тебе больно? - с наигранной озабоченностью спрашивает он.

- Катись в ад, - сквозь бульканье заполнившей рот крови сплёвываю я.

- Тебе больно? - настойчиво рычит ублюдок.

Я отворачиваюсь от его пытливого взгляда, надеясь сохранить чувство собственного достоинства до конца. Хватка на запястьях становится просто каменной, а после он слегка смещает пальцы, и хруст собственных костей будто бы отдаётся у меня в ушах.

Не сдержавшись, я издаю отчаянный возглас. Глаза заполняет пелена слёз, и я дёргаюсь, пытаясь вывернуться. Демон удовлетворённо усмехается, и выпускает меня из захвата. Я беспомощной марионеткой, у которой обрезали нити, валюсь на пол, прижимая к груди сломанную руку и сдавленно поскуливая. Демон что-то ещё говорит, но я не слышу ни слова за дробным стуком собственного сердца.

- Прочувствуй это, - удаётся мне прочесть по губам твари, когда он склоняется надо мной. - Я хочу, чтобы ты кричала до самого конца.

Я не в состоянии больше язвить и строить из себя героиню, поэтому просто закрываю глаза, когда на меня обрушивается подошва его ботинок, целясь в живот и грудную клетку.

***

Я не спал до самого утра, как одержимый прослушивал полицейские переговоры, одновременно с этим мониторя все новостные каналы. Ничего стоящего, кроме нескольких незначительных пожаров, одной попытки ограбления и какой-то уличной потасовки за всю ночь так и не произошло. На часах было одиннадцать утра, и рация уже некоторое время не подавала признаков жизни. Тишина звоном отдавалась у меня в ушах, и я сам не заметил, как начал проваливаться в сон, уперев кулаки в лоб. Пронзительное шипение приёмника будит меня как раз в тот момент, когда я уже начинаю пускать слюну на столешницу.

- Вот чёрт! - бормочу я, подскакивая на месте и толком ничего не соображая.

В приёмнике раздаётся голос одного из патрульных копов, и я машинально подношу рацию к уху, с неохотой вслушиваясь в помехи. Коп сообщает о незаконном проникновении по адресу, который мне расслышать не удаётся.

- Постой, Тедд, разве там не морг? - раздаётся второй сиплый голос.

- Так точно, - подтверждает первый.

- Я уже на месте, - вклинивается в их диалог третий голос, после коротко отрапортовав своё полное имя.

- И что там? - снова заинтересованно вопрошает сиплый голос.

- Сотрудники морга утверждают, что кто-то ночью пробрался здание и похитил одно из тел. Следов взлома нет, как и...

- Коул! - голос отца звучит так близко и внезапно, что я роняю приёмник из рук, и тот приземляется на пол, жалобно треснув и умолкнув.

- Какого чёрта? - нервно поворачиваюсь я к отцу.

Говард выглядит помято, будто бы тоже провёл всю ночь, не сомкнув глаз, и этого не скрывает даже новенький выглаженный костюм.

- Не выражайся в моём доме, - сурово упрекает меня он.

Мне хочется огрызнуться в ответ, но что-то в его странно напряжённом взгляде не позволяет мне этого сделать.

- Что-то стряслось? - догадываюсь я.

- Вчера я созвонился со своим хорошим знакомым и рассказал об исчезновении твоей девушки. Он выслал ориентировки во все спец службы и обещал связаться со мной, как только что-то выяснит, - с привычной холодностью сообщает отец.

- И? - меня подбрасывает на месте от нетерпения, и я вскакиваю с дивана.

- Несколько минут назад на шоссе недалеко от города нашли тело девушки, похожей по описанию.

Ноги подкашиваются, но я чудом остаюсь стоять, переваривая услышанное. На шоссе нашли тело девушки. Похожей по описанию. Слова никак не могут обрести смысл, хотя и внутри всё скручивается в одну раскалённую добела спираль. Тело девушки похоже по описанию...

- Едем, - мой голос кажется мне незнакомым, когда я всё же выталкиваю это короткое слово из горла.

Дорога до нужного места проходит как в тумане и на одном дыхании. Ещё из далека я замечаю снующих туда-сюда людей в спецодежде. Горло сжимается, от подкатывающей тошноты.

Когда отец останавливает свой мерседес в паре шагов от жёлтой ленты, я молниеносно выскакиваю из салона и устремляюсь вперёд, расталкивая всех, кто попадается мне на пути. Кто-то кричит мне остановиться, но мне плевать. Сердце грохочет где в глотке, а метающийся взгляд никак не может сфокусироваться. Тем не менее я почти сразу замечаю бледное хрупкое тело на асфальте. Алое чертовски знакомое платье кажется мне огромной кровавой лужой, а рыжие разметавшиеся пряди адским пламенем.

- Боже, - беззвучно выдыхаю я, ощущая, как почва уходит из под ног.

Нет, этого не может случиться. Это не Кейси. Не Кейси.

Окостеневшие ноги сами несут меня к ней. Приблизившись, я падаю на колени рядом и тяну руки к белой тонкой руке. Наощупь она холоднее айсберга, но при этом кожу почему-то наоборот жалит болезненнее любого ожога.

Дрожащие пальцы тянутся к её лицу, и я смахиваю несколько рыжих локонов в сторону. На меня устремляется пустой взгляд незнакомых серых взгляд. Горячий воздух покидает лёгкие, после возвращаясь свежим глотком кислорода. Облегчение настолько велико, что я еле сдерживаю истеричный хохот. Это не она. Тысячи ядовитых игл покидают моё сердце, вновь позволяя ему биться. Эта мёртвая девушка не Кейси.

Я чувствую себя последним мудаком, но ничего не могу сделать с собой. Меня совершенно не волнует эта незнакомка, чей труп почему-то одет в точно такое же платье, что было надето на Кейси. Такое же платье?...

Мой безумный вихрь мыслей прерывает суровый голос рядом.

- Мистер, вам запрещено здесь находиться. Это место преступление, - чеканит жутко недовольный коп, схватив меня за плечо.

Я рывком сбрасываю с себя его руку и раздражённо хмурюсь, но мне даёт ответить подошедший отец.

- Всё в порядке, офицер, - безэмоционально произносит он, приветственно махнув ему рукой.

- Мистер Рикс... - тут же тушуется коп, узнавая Говарда.

- Это не Кейси, - сообщаю я отцу, прерывая их обмен любезностями.

- Вы знали погибшую? - обращается ко мне коп, пока Говард недоумённо хмурит брови.

- Понятия не имею, кто она такая, - не сдержав облегчённый смешок, отмахиваюсь от него я.

- Но она полностью подходит под описание... - удивлённо бормочет Говард, разглядывая труп.

- Вот именно, - вспомнив о своих догадках, я снова склоняюсь над телом, осторожно шаря по нему руками.

- Что... Что вы делаете?! - снова в возмущении вскрикивает коп, увидев мои странные действия.

Я пропускаю его возглас мимо ушей, прощупывая асфальт под холодным телом. Наконец мои пальцы натыкаются на что-то гладкое, и я достаю это, заинтригованно всматриваясь. Как я и ожидал, в моих руках оказывается очередной пиковый король с сообщением на другой стороне.

"На её месте могла быть твоя подружка. Тебе уже больно?"

Всего секунды мне хватает, чтобы перейти от облегчения к бешенству. Всего секунду я представляю, что действительно на месте этой несчастной случайной девчонки лежит холодное тело Кэсс. Пальцы сминают игральную карту в кулак, пока в висках пульсирует дикое желание разорвать её отправителя на мелкие кусочки.

- Вы не можете так обращаться с уликой! - почти в отчаянии восклицает офицер, умоляюще глядя на моего отца.

Я раздражённо швыряю скомканную карту под ноги копу и выпрямляюсь, готовый сорваться на него, но в этот момент вдруг начинает трезвонить чей-то сотовый. Говард, до этого молча наблюдавший за мной, запускает руку во внутренний карман пиджака и достаёт мигающий мобильник, приложив его к уху.

- Слушаю, - сухо выдаёт он. Несколько секунд требуется неизвестному абоненту, чтобы что-то ответить, после чего лицо отца внезапно вытягивается, и мне он кажется даже уязвимым. - Я понял, - бормочет он и кладёт трубку.

- Что там ещё? - тревожно спрашиваю я, не ожидая ничего хорошего.

- Ванесса только что вернулась домой, - с невероятно потерянным видом отвечает он, морща лоб.

- Но разве она не была дома всё это время?

- Именно.

Мы некоторое время молча смотрим друг на друга, и по выражению лица и блеску страха в глазах отца, я понимаю, что ещё одна огромная проблема только что свалилась на наши головы, и нам предстоит её как можно скорее решить.

- Поехали отсюда, - мельком глянув на труп девушки рядом, хрипло выдыхает отец.

Я только согласно киваю, внутренне предчувствуя близящийся трэш. Говард суёт ничего не понимающему полицейскому нескольку крупных купюр, и мы спешно покидаем место преступления.

По возвращению домой нас встречает обеспокоенный Фредерик и завёрнутая в плед, дрожащая как осиновый листок мама. Одного взгляда на них хватает, чтобы догадаться - случилось что-то страшное.

- Говард! - громко всхлипывает мама, вскочив с дивана. Она мчится к нам и буквально виснет на шее у ошеломлённого отца, разразившись рыданями.

- Что случилось, дорогая? - отец неуклюже поглаживает маму по спине, выглядя не на шутку испуганным.

- Оно... Забрало... Во мне... Хотело убить, - мамины причитания звучат неразборчиво, но я каким-то образом связываю отрывки слов воедино, получая жуткую картину.

- Демон вселился в тебя? - уточняю я, слыша как мой голос дрожит от недоумения и гнева.

Мама утвердительно кивает, безуспешно пытаясь заглушить собственные рыдания. Моё сердце отбивает рваный ритм, а кровь начинает закипать, когда я понимаю, насколько близок был демон к лишению меня ещё одного родного человека. И насколько был близок к нему самому я...

- Как давно? - мой голос звенит от напряжения.

- Почти четыре дня, - еле слышно отвечает мама, прижавшись к отцу плотнее.

Говард же выглядит не просто потрясённым, его глаза округляются в ужасе. Он открывает и закрывает рот не в силах подобрать нужные слова.

- Четыре дня... - сипит он, постепенно переваривая информацию. Его руки инстинктивно обхватывает плечи мамы, прижимая её к груди в защитном жесте.

Выходит, всё это время демон управлял мамой. И это он, а не она позвонил мне, упрашивая приехать. Он просто заманивал меня. И именно с ним я встретился по приезду сюда, с ним общался и с ним познакомил Кейси. Я услужливо указал ему на своё слабое место, и он естественно поспешил этим воспользоваться. Какой же я всё-таки законченный кретин!
Я с психу ударяю кулаком в стену и тут же об этом жалею. Мама боязливо съёживается, коротко вскрикнув.
Мысли безумным водоворотом разрывают голову, и я принимаюсь метаться из угла в угол, еле сдерживаясь, чтобы не ударить ещё что-нибудь. Наверное, нарастающий гнев свёл бы меня с ума, если бы ни одна мысль, которая заставляет меня остановиться, превращаясь в каменное изваяние. Кейси.

- Но как ты освободилась? - проглатывая рвущийся наружу рык, обращаюсь я к маме. - Как тебе удалось избавиться от демона?

- Это... Это всё Кассиопея, - мама с трудом шевелит дрожащими губами.

- Что она сделала?

Мама задерживает дыхание, смотря куда-то сквозь меня, а затем начинает говорить со скоростью пулемёта.

- Демон поймал её и приковал в подвале заброшенного дома. Он использовал её, как приманку для тебя. А потом Кассиопея предложила ему отпустить меня и взять её... Её тело. Он согласился, и освободил меня, но что-то пошло не так. Я не знаю, что произошло, но когда я очнулась демон исчез. Кассиопея сказала мне бежать, просила всё рассказать тебе. Мне было так страшно... Я убежала оттуда, прежде чем демон вернулся, поймала машину и приехала сюда. Это был какой-то кошмар...

Закончив со своим рассказом, мама тихо всхлипывает и снова разражается рыданиями, уткнувшись лицом в плечо отца. Мне безумно жаль, что маме пришлось через всё это пройти, и уже за это мне хочется оторвать демону бошку, но всё уходит на второй план, когда я представляю, чем обойдётся Кейси её очередное геройство. Воображение принимается рисовать худшие мои кошмары, и я в отчаянии зажмуриваюсь, готовый разорваться на мелкие куски от собственной беспомощности.

- То есть ты знаешь, где демон держит Кейси? - мне приходится дважды повторить этот вопрос, потому что в первый раз я произношу это беззвучно.

Мама замирает, проглатывая очередную волну слёз. Она перепуганно смотрит на меня, как бы прикидывая, что я сделаю с этой информацией.

- Знаю, - осторожно отвечает она, снова дрожа всем телом. - Ты ведь не собираешься идти туда, правда?

- Где он её держит, мам? - игнорируя её вопрос, с нажимом спрашиваю я.

- Нет, Коул. Я не хочу терять ещё одного сына. Я не переживу этого.

Мама упрямо поджимает губы, и отводит глаза, снова готовая расплакаться. Она явно приняла решение молчать до последнего. Но у меня нет, чёрт возьми, времени на уговоры. Возможно прямо сейчас демон уже нашёл себе новую шкурку и спешит мстить Кейси за её опрометчивый безрассудный поступок. Он не оставит на ней живого места.

Я подлетаю к матери и буквально отрываю её от отца, крепко схватив за плечи и встряхнув для убедительности. Меня буквально всего колотит от напряжения, и слова приходится проталкивать через глотку по отдельности.

- Где. эта. тварь. держит. мою. Кэсс?

Мама в панике округляет глаза и шумно сглатывает, моментально успокоившись. Она обессиленно прикрывает веки, не в силах сопротивляться моему напору.

***
Указанный адрес приводит меня в один из самых неблагополучных районов Дикинсона. Таксист высаживает меня на краю какого-то пустыря, нехотя указывая на хаотичную россыпь полуразвалившихся маленьких домов неподалёку.
Из того, что мне удалось выпытать у мамы, я знаю, что Кэсс держат в одном из этих развалюх, и я без сомнений иду к ним, по пути поправляя закреплённый на поясе ствол.
Вблизи строения выглядят ещё более жутко. Любая из этих хибар могла бы стать отличной декорацией для третьестортного ужастика.
Я осматриваю внутри несколько случайных домов, надеясь найти следы недавнего пребывания здесь демона или Кэсс, но только трачу в пустую время.
Солнце давно уже скрывается за горизонтом, когда я выхожу из очередного здания, близоруко озираясь по сторонам. Плотные серые тучи заслонили собой почти всё небо, не позволяя пробиться даже одному лунному лучу. От этого мне ещё тревожнее, ведь, насколько я знаю, Кэсси может использовать свой дар исцеления только при свете луны. Всё будто бы специально настроено против неё.
Эта мысль бесящей занозой застревает в моём сознании, вызывая приступ гнева. Как обычно, я не нахожу способа лучше избавиться от него, кроме как выместить на окружающих меня предметах. Сдавленно выругавшись, я пинаю что-то выляющееся неподалёку. Ржавое дырявое ведро с громким скрежетом откатывается в сторону, разрывая гнетущую тишину.

Я глубоко дышу, пытаясь собрать остатки хладнокровия и здравого рассудка в одну жалкую кучку. Я не могу сейчас сдаться. Если потребуется, я обыщу каждый этот чёртов дом, разберу всех их по кирпичику, но найду Кейси.
Достав из кармана куртки фонарик, я щёлкаю им, осветив небольшой отрезок пространства перед собой.

Я уже избрал для обыска следующий дом, когда слышу торопливые приближающиеся шаги. Положив одну руку на рукоять пистолета, я метаю луч фонарика к источнику звука. Из ночного мрака выныривает хмурое лицо отца.

- А ты что здесь забыл? - недовольный вопрос сам слетает с моего языка. Последнего, кого я ожидал здесь увидеть, это Говарда.

- Прогуливаюсь на свежем воздухе, - язвительно ворчит он, машинально поправляя свой пиджак.

Я усмехаюсь, действительно позабавленный картиной своего отца, - крупного магната, - в окружении заброшенных построек глубокой ночью. Говард усилием воли игнорирует мои смешки, адресованные ему, и горделиво расправляет плечи.

- Я решил, что тебе не помешает помощь, - самоуверенно сообщает он.

Смешок застревает у меня в горле, когда я узнаю его властный доминирующий взгляд. Он всегда так смотрел на меня, когда я изъявлял желание самостоятельно принять решение. Под таким его взглядом будучи ребёнком я всегда терял всю свою решительность и был готов сделать, что угодно, чтобы заслужить похвалу отца.
Сейчас же этот взгляд вызывает у меня только злость. Чтобы не сделать или сказать какую-нибудь глупость, я разворачиваюсь на пятках и шагаю прочь от ненужной мне компании. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что Говард следует за мной по пятам, тревожно пыхтя почти мне в затылок.

- Лучше едь обратно в свой особняк и закажи очередную идиотскую скульптуру. Тебе здесь делать нечего, - не сбавляя шага, бросаю я через плечо.

- Не припомню, чтобы ты был таким высокомерным грубияном, - отбивает мою нападку Говард, не отставая ни на шаг.

- Не делай вид, будто бы когда-нибудь знал меня!

- А ты не делай вид, что мы с тобой абсолютно чужие друг другу люди.

Всё же я не выдерживаю, и останавливаюсь, резко развернувшись лицом к отцу. Внутри меня бушует настоящий шторм, и сил удерживать его у меня больше нет.
Отец отрёкся от Джейсона, когда он избрал для себя путь охотника. И он выгнал меня, когда я принял решение продолжить его дело. С самого детства Говард контролировал каждый мой шаг, расписал всю мою жизнь на десятки лет вперёд, даже не удосужившись спросить моего мнения. И как только я впервые решил поступить по-своему, от отказался от меня, вычеркнул из своей жизни и меня, и Джея, будто бы у него никогда и не было сыновей.
И сейчас делать вид, словно ни черта не произошло, просто верх идиотизма и наглости.

- Даже не смей притворяться, что тебе не всё равно! - рявкаю я ему в лицо.

- Мне никогда не было всё равно, - на последнем издыхании выдержки шипит в ответ отец.

- Да ладно тебе! - мой ядовитый смех эхом катится по заброшенной местности. - Ты всю свою жизнь был помешан на деньгах и бизнесе. Ты растил меня и Джея исключительно для своих целей, и как только мы тебя разочаровали, забыл о нас.

- Не говори о том, чего не знаешь, - предупредительно цедит Говард, до скрипа сжимая челюсть.

- Хватит держать меня за слепого тупоголового идиота. Я знаю всё! Знаю, что твой отец был охотником, как и дед. Знаю, что ты ненавидишь только одну мысль об охоте, а самих охотников люто презираешь. А ещё я знаю, что ты ценичный трусливый...

Мой пламенный монолог обрывает череда автоматных выстрелов и последовавший за ним надрывистый предсмертный вопль.
Весь клокочущий внутри гнев, сжимается до размеров атома, превращаясь в один напряжённый комок. Я отточенным движением выхватываю ствол и снимаю его с предохранителя, нацелившись в непроглядный мрак.

- Ты привёл с собой кого-то ещё? - понизив голос почти до шёпота, спрашиваю я у отца.

- Не мог ведь я прийти совсем один! - пытается оправдаться Говард, беспомощно встряхнув руками.

Мне хочется съязвить, но словам Говарда первее вторят новые выстрелы и ещё один истошный вопль.
Смещаю прицел чуть в бок, пытаясь разглядеть в непроглядной темноте хоть что-нибудь. Все мои рефлексы и чувства обостряются, поэтому вскоре я могу различить высокий силуэт, неспешно приближающийся к нам. Ночной занавес будто бы падает, когда из него вальяжной походкой появляется темнокожий парень в изношенной до дыр одежде.
Мой палец пристывает к спусковому крючку, когда я вижу, кого этот незнакомец крепко сжимает за плечи, удерживая рядом с собой. Кэсс...
Она еле стоит на ногах, а пол её лица и часть одежды залито кровью. Но она жива, и даже сейчас её припухшие обессиленные глаза источают борьбу и ненависть.

Меня одолевает безумное желание кинуться к ней, прижать к себе и навсегда оградить от всего этого дерьма. Но я не могу даже сдвинуться с места, осознавая, что здесь не всё так просто.

- Рад наконец-то вновь увидеться, - церемонно произносит парень, скаля белые зубы.

Его и без того тёмные глаза окрашиваются чёрной дымкой. Он поочерёдно кивает мне и Говарду за моей спиной, не скрывая своего торжества.

Мои руки уже начинает печь от бездействия, а рот кривится от избытка сдерживаемых проклятий, но я никак не могу сбросить с себя оцепинение и отвести взгляд от Кейси. Она тоже поднимает на меня глаза, и в них я легко читаю предупреждение и тревогу. Она рада видеть меня, но беспокоится, что этот противник мне будет не по зубам. Всё в порядке, Кэсс, я не позволю этому выродку победить. Не в этот раз.

- А мы уже с малышкой Кейси, честно признаться, успели заскучать, - напоминает о себе демон. - Правда ведь, Кейси?

Кэсс упрямо поджимает губы, наверняка сдерживая пару смачных ругательств. Кажется, тварь не устраивает её гордое молчание, и я замечаю, как его огромная ладонь чуть сильнее сдавливает запястья Кейси. Кэсс тихо скулит, и моя кровь в жилах начинает кипеть.

- Может хватит этих чёртовых игр? - вскрикиваю я, желая отвлечь внимание демона на себя.

- Я так не думаю, - ещё шыре скалиться демон. - Я слишком долго этого ждал. Но для начала позвольте представиться. Данталион. Я...

- Я знаю, как тебя зовут, - раздражённо обрываю его спектакль я.

- Ну да, конечно знаешь, - с притворной примирительной улыбкой отвечает Данталион. - Ты ведь выслеживал меня несколько лет. И наверняка продолжал бы свои поиски до победного, если бы не повстречался с этой очаровательной малышкой, - он многозначительно прижимается щекой к макушке Кэсс, втягивая в ноздри аромат её волос. - Да, оно наверняка того стоило. Хотя многие бы не оценили твой выбор по достоинству, ведь ты променял месть за брата на постель рыжей сучки.

- Ты нихрена не знаешь! - злобно рычу я, направляя прицел точно в башку твари.

- Поверь мне, я знаю гораздо больше твоего, - рот Данталиона кривится в злорадной, полной секретов улыбке. - И я бы на твоём месте убрал свою опасную игрушку. Мне она всё равно не причинит никакого вреда, а вот твоей куколке может.

Демон придвигает Кейси к себе ещё ближе, практически прикрываясь ей и будто бы играя со мной. Мои руки против воли опускаются, а глаза смеряют ублюдка уничтожающим взором.

- Может хватит прятаться за девушкой? Мне ты представлялся не таким трусливым подонком. Хотя чего можно ожидать от существа, которое в прошлую нашу встречу заняло тело беззащитной девчонки?

- А ты осмелел с того момента, - снова скалится демон, явно задетый моими словами. - Ты и правда хочешь помериться со мной силой?

Я не успеваю даже язвительно согласиться, как нечто невидимое ударяет меня в грудь так, что я отлетаю на несколько метров назад. Ощутимо приземлившись на спину, я несколько секунд стараюсь протолкнуть воздух в сжавшиеся лёгкие.
У меня не хватает времени даже для того, чтобы подняться на ноги, когда демон нависает надо мной с истиной дьявольской гримасой на лице.

- За геройство пятёрка, но не стоило тебе меня провацировать, - цедит он, замахиваясь для нового удара.

На этот раз я быстро ориентируюсь и делаю точную подсечку, повалив тварь на землю рядом. Адреналин буквально кипит в разгорячённых жилах, а ненависть к этому адскому существу застилает глаза алой пеленой.
Я перекатываюсь на бок, отталкиваюсь руками и с фантастической скоростью придавливаю демона к пыльной почве, обездвиживая его.
Слова обряда экзорцизма давно уже выжжены на подкорке моего мозга, поэтому мне не стоит никаких усилий воспроизвести их.

- Exorcizamus te, omnis immundus spiritus omnis satanica potestas, - речитатив слетает с языка со скоростью пулемётной очереди, и на каждом слове я мысленно приговариваю черноглазого ублюдка вечно корчиться в адском пламени. - Оmnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica.

Демон подо мной извивается, сыпля неразборчивыми проклятиями. Его метающиеся глазницы чернеют, а тело всё колотит.

- Ты и правда считаешь, что сможешь навсегда избавиться от меня этим стишком? Я вернусь и завершу своё дело. Род Риксов будет навечно прерван, вырван на корню, захлебнувшись собственной кровью...

- Ergo draco maledicte et omnis legio diabolica adjuramus te. Сessa decipere humanas creaturas, eisque aeternae Perditionis venenum propinare, - я полностью игнорирую угрозы выродка, продолжая чеканить каждую букву латыни.

Внезапно отчаянные конвульсии демона прекращаются. Вместо этого он изгибается так, что я слышу хруст позвонков его человеческой оболочки. Его рот кривится в пугающей безумной улыбке, а после распахивается изрыгая оглушительный дьявольский вопль.
Кажется, будто от этого крика моя голова просто разорвётся, и мне ничего не остаётся, как умолкнуть и заткнуть уши ладонями. Демон пользуется заминкой и сбрасывает меня с себя, уперевшись безумно горячей ладонью мне в грудь. Невероятная боль пронзает меня, будто удар молнии. Кажется, словно демон вцепился прямо мне в рёбра и вот-вот вырвет их. Глотку раздирает отчаянный крик, и теперь мой черёд жалко дёргаться в попытках избежать мучений.

Свинцовый тучи над головой слегка рассеиваются, позволяя мне рассмотреть под тусклым светом полной луны торжествующий блеск чёрных глаз.
А так же я помутнённым взглядом вдруг вижу тень за спиной выродка. Отец набрасывается на демона, крепко ухватившись за его шею руками и пытаясь стащить его с меня. Я замечаю в ладони Говарда металлический отблеск старой фляжки. В лицо Данталиону летят брызги воды, и он разражается новым грозным воплем, ослабив свою хватку на мне. Его кожа шипит и испускает пар, будто от действия серной кислоты. Святая вода.
Пользуясь отвлечением демона, Говард сипло принимается читать ему почти на ухо латинское заклятие, продолжая мой незаконченный обряд.

- Vade, Satana, inventor et magister omnis fallaciae, hostis humanae salutis...

Действия святой воды хватает не надолго. Данталион, окончательно рассверипев, сбрасывает с себя руки Говарда, ухватив его за рубашку. Отец испуганно округляет глаза, тщетно пытаясь вырваться. Демон смотрит на него, как на жалкую букашку, а после одним взмахом руки отправляет в полёт. Мне удаётся немного развернуться, чтобы проследить за увесистым падением отца на полусгнивший покосившийся забор. Говард с грохотом приземляется на бок и так и остаётся в такой позе, безжизненно закатив глаза.

Новый прилив злобы действует на меня подобно взрыву. Мне удаётся всё же освободить руки, и я тут же одариваю демона яростным ударом по лицу. А затем ещё несколькими.

Этот черноглазый ублюдок свернул шеи Эммы и Эндрю, убил Джея, вселился в маму, похитил и сделал больно Кэсс. Больше всего на свете мне хочется извести эту гниль с лица Земли, и, чёрт возьми, я сделаю это, даже если он утащит меня за собой!

- Я убью тебя! - теперь и мой крик мало похож на человеческий, насквозь пропитанный лютой ненавистью.

- Вперёд! - шипит демон, плюясь кровью. - Это ведь я лишил тебя старшего братца. Только ты зря винишь во всём меня...Ты ведь всегда догадывался, что случилось с Джейсоном на самом деле...

- Закрой свой чёртов рот! - я заношу кулак для следующего удара, но демон перехватывает мою руку, радостно оскалившись. Он понял, что нащупал ещё одно моё уязвимое место.

- Что, не хочешь слышать подтверждение своим догадкам? Не хочешь осознавать, что это я дал тебе ещё один шанс жить? Не хочешь слышать, что в смерти Джейсона есть и твоя вина? Да, Коул, та авария, смерть Джейсона и твоё чудесное выздоровление не совпадение. Хватит лгать самому себе! Ты прекрасно знаешь, что твой храбрый братишка охотник так сильно любил своего младшего братика, что узнав о той трагедии, сломался. Ты был на волоске от гибели, и он вызвал меня. Он молил, чтобы я заключил с ним сделку, излечил тебя...

Мой рык, вырвавшийся наружу со всей болью, ненавистью и отчаянием, кажется, заполняет всю округу. Демона это только веселит. 

- Ты умрёшь с этим знанием, - одержимо хохочет он, вцепляясь жгучими руками мне в горло. 

Мои руки безвольно опускаются, когда до меня доходит осознание. Данталион не лгал. Худшие мои опасения подтвердились. Джей умер из-за меня... 

Я даже не пытаюсь сопротивляться, когда его пальцы так сильно впиваются в кожу, что кислород мгновенно перестаёт поступать в лёгкие. В голове только бешеным пульсом бьётся мысль: "Джей отдал свою жизнь, подписал себе приговор на вечное мучение в аду, чтобы жил я". 

В реальность меня возвращает яркая вспышка света. Сначала мне даже кажется, что это мой личный свет в конце тоннеля. Но затем горячие пальцы на моей шее исчезают, вместе с неподъёмным весом Данталиона.

- Какого...? - поражённо выругивается демон, но замолкает, когда встречается лицом к лицу с источником внезапного света. 

Я тоже поднимаю голову и цепенею, напрочь шокированный происходящим. Возле моих ног возвышается хрупкий силуэт Кейси. Ещё недавно она была даже не в состоянии сама держаться на ногах, а теперь уверенно стоит возле могущественного демона, ухватившись за его плечо и удерживая на месте всего одной рукой. Её глаза, словно две замершие кометы, источают невероятный синий свет, а  кожа сияет всеми возможными оттенками голубого, как будто на неё просыпали звёздную пыль. Вся её фигура будто бы окутана космической силой, и я в жизни не видел зрелища более поразительно прекрасного и одновременно настолько устрашающего. 

- Ты больше никому не причинишь боль, - в словно замершем времени звенящий голос Кейси занимает собой всё свободное пространство. 

Данталион загнанным в угол зверем дёргается, но хватка Кейси непоколебима. Она смещает сияющую ладонь ему на горло и сжимает так сильно, что мне кажется, что демон сейчас сдуется, как чёртов воздушный шарик. Данталион отчаянно мечется, но встретившись с космическим взором Кейси, застывает, пленённый этим могущественный взглядом. 

- Умри, - произносят только одни окровавленные губы Кейси, и демон подчиняется. 

Его рот открывается в немом крике, но из него вырывается только секундная будто бы пламенная вспышка, которая отражается в угольных глаза. Опустевшая оболочка безжизненно валится на землю возле моих ног. 

Всё произошло так стремительно, что моим окончательно расплавившимся мозгам сложно переварить это. Несколько секунд я, как полный идиот, пялюсь на Кейси, всё пытаясь осознать происходящее. 

Кэсс, мимолётно глянув на поверженного противника, поднимает глаза на полную луну, будто бы пытаясь вобрать ещё её света. Её мерцающая кожа заметно тускнеет, и я обращаю внимание, как начинают подрагивать от напряжения её руки. 

- Ты не ранен? - я так увлёкся разглядыванием неземной версии Кейси, что не сразу понял, что она обращается ко мне. 

- Нет. 

Кейси кивает и поворачивается в сторону места, куда Данталион отшвырнул моего отца. Она шагает к нему, но ноги её подводят, а сияние становится почти незаметным. 

- Кейси, - вдруг не на шутку испугавшись за неё, зову я. Не знаю, что она хочет сделать, но очевидно, эти игры с её божественной силой пора прикращать, пока она окончательно себя не вымотала. 

Чтобы остановить её, я вскакиваю на ноги и протягиваю к ней руки, но она отшатывается от меня, еле удержавшись от падения на задницу.

- У меня хватит на это сил, - Кэсс упрямо хмурит брови и нетвёрдой походкой направляется к неподвижному Говарду.

Достигнув цели, она неуклюже садится рядом с ним на колени и прислоняет источающую тусклый свет руку к его груди. Я невольно задерживаю дыхание, когда сияние Кэсс на секунду усиливается, перетекая к моему отцу, а после окончательно гаснет. 

Моё шестое чувство уже догадывается, что будет дальше, и не подводит меня. Кейси судорожно вдыхает, прикрывая потухшие глаза, и опирается руками о землю. Теперь, когда вся её божетсвенная сила иссякла вместе с космическим свечением, стало отлично видно все её раны и ссадины, а так же ужасную бледность. Она беззвучно шевелит белыми губами, пытаясь что-то сказать, но последние крохи сил покидают её вместе с сознанием. 

Я вовремя оказываюсь рядом, чтобы не дать ей уткнуться лицом в пыльную почву. Только сейчас я замечаю, что моё сердце колотится в бешеном ритме и такое впечатление, что сейчас нахрен проломит рёбра. Я переворачиваю Кэсс лицом к себе и покрепче обхватываю её поддатливое тело руками, медленно сходя с ума от паники и беспокойства. 

Я ведь понятия не имею, как работает её чёртовы божественные штучки, и не знаю, чем ей грозит такой мощный взрыв силы и полное её истощение. Да я просто бесполезный кусок дерьма.

Попутно с паническими мыслями я нащупываю тонкое запястье Кейси и сжимаю его, пока под пальцами не ощущаются слабые толчки пульса. Это слегка успокаивает моё пламя внутри, но не настолько, чтобы мои зубы перестали стучать от беспокойства. 

- Ты молодчина, Кэсси, - тихо сиплю я, соприкасаясь с ней лбами и пытаясь наконец взять себя в руки. Выходит просто отвратительно плохо, что злит меня ещё больше. - Даже не думай уйти вот так, - то ли молю, то ли угрожаю я, с силой прижимая её к себе, будто бы стараясь отдать ей хоть частичку своих жизненных сил. 

***

- Хочешь расскажу тебе сказку? - сиплый, будто бы наглухо прокуренный голос обволакивает моё сознание, не позволяя протиснуться даже самой крошечной мысли.

- Одна девочка явилась на свет нежданным и ненужным ребёнком. Но тем не менее девочке не дали погибнуть самой страшной смертью, а вместо этого тщательно спрятали её. Эта девочка была уникальной, можно сказать почти единственной в своём роде. Но насколько она была необыкновенной, ровно настолько же она была ОТЧАЯННО СЛАБОУМНОЙ! - последние слова так громко грянули в голове, что мне безумно захотелось заткнуть уши, чего мне не удалось сделать, потому что своего тела я просто не чувствовала.

- Эта девочка любила ввязываться в разные опасные авантюры и искать себе неприятности. Она могла бы прожить свою жизнь долго и счастливо, но тишина и безопасность были не для неё. Конечно, девочка не знала, кем она является и насколько особенная, но тем не менее это никак не умоляет её безграничной глупости! Девочка выросла и выбрала для себя самый тернистый и тёмный путь из всех и даже преуспела в своём деле, только вот вскоре это приняло для неё вполне логичный дурной оборот. Многие могут решить, что это просто злой рог преследовал девочку, но правда в том, что это девочка преследовала рог, не переставая играять со своей судьбой. Даже когда девочка узнала, какая опасность нависла над ней, она не ушла в тень. Нет...
Она побила свой рекорд глупости, не только продолжив своё безрассудное дело, но и пользуясь своей уникальностью. И вот, это наконец случилось... Девочка заигралась со своими силами, и они раскрылись, демонстрируя миру всю свою смертоносную мощь. А знаешь, что самое забавное? Девочка даже не подозревает, что ей грозит за проделанный фокус. Она верит, что какой-то рисунок на теле скроет её от всевидящего ока. Ну и дура она, правда? - не то смех, не то кашель прервал жуткого рассказчика, но он тут же поспешил продолжить, чуть ли не захлёбываясь от переизбытка восторга.

- А ты знаешь, что будет дальше, дорогая Кассиопея? Что будет дальше? А дальше... Конец глупой сказки.

***

Я чувствую прохладное прикосновение к своему лбу и распахиваю веки, готовая защищаться. К моему облегчению и одновременно разочарованию, надо мной нависает не лицо того самого загадочного рассказчика, а миссис Рикс.

- Тише-тише, - воркует она, одёрнув руку и встревоженно округлив припухшие глаза.

- Где я? - неразборчиво бормочу я, и, не дожидаясь ответа, приподнимаюсь на незнакомой постели, озираясь по сторонам.

Я очнулась в чьей-то роскошно обставленной спальне. Она настолько просторная, что мне приходится вертеть головой, чтобы оглядеть её всю. Хотя, честно говоря, сильно я не всматриваюсь в обстановку. Мне хватает только знания того, что это не сырой тёмный подвал.

- Дорогуша, тебе всё же стоит прилечь, - настойчиво советует Ванесса, не решаясь ко мне больше прикасаться.

Я терпеть не могу проявление собственной слабости, но в этот раз Ванесса всё же права. Даже такой незначительный подъём с постели отзывается во всех конечностях моего истощённого тела гудящей болью, а к горлу подкатывает тошнотворная горечь.
Я нехотя откидываюсь обратно на подушки, стиснув зубы от желания заскулить.
Ванесса некоторое время молча таращится на меня, заметив мои мучения, и её губа истерично вздрагивает.

- Ну и досталось же тебе, милая, - всхлипывает миссис Рикс, прикрыв рот рукой и ещё раз пробегаясь по мне слезливым взглядом.

- Не больше чем обычно, - чтобы хоть как-то ослабить нарастающую жалость к моей персоне, с максимальным равнодушием выдыхаю я. - Вам точно не стоит об этом беспокоиться.

- Ох... - Ванессу мои слова только ещё больше расстраивают, но она пытается незаметно смахнуть образовавшиеся слёзы в уголках глаз, догадавшись, что мне чья-то жалость не по душе. - Я не могу не беспокоиться о тебе, когда ты столько сделала для меня и моей семьи.

Сказанное миссис Рикс пробуждает во мне воспоминания обо всём произошедшем. О том, как беспощадные удары градом валились на моё тело, пока каждая его частичка не онемела от боли. Как привкус собственной крови во рту стал для меня единственной ниточкой, что связывала меня с реальностью.
Так же я вспомнила, как все мучения внезапно прекратились, и моё полубессознательное тело выволокли на улицу. Как я увидела Коула и его отца. Тогда моему помутнённому рассудку показалось, что они здесь лишь ради того, чтобы занять моё место и стать бойцовской грушей, и я безумно испугалась за них. Я вспомнила, как лапы мучителя разомкнулись, и я оказалась на земле. Наверное, я так бы и оставалась лежать там сломаной игрушкой, если бы не пролившийся на меня свет полной луны. Прилив сил, который я испытала, был не сравним ни с чем другим. Он буквально заполнил собой каждую мою клетку, окружил меня нескончаемым купалом, и мне даже показалось тогда, что я не смогу выдержать такой поток энергии в себе и просто разорвусь на мелкие кусочки. Но нет. Я не только совладала с силой внутри, но и позволила ей завладеть мной, взять весь контроль на себя. И тогда эта сила заставила меня подняться на ноги и уничтожить того, кто сделал это со мной.
Я невероятно отчётливо запомнила то ощущения всемогущества, превосходства над каким-то там жалким демоном. В моих руках была его грязная душонка, и я не колеблясь стёрла её в порошок, превратила в прах. Я убила демона, не пользуясь никаким оружием, кроме мстительного желания уничтожить и бесконечного резерва мощной силы внутри.

А вот что было после моей расправы над отродьем ада, я помню очень смутно. Я так сильно желала избавиться от демона, что отдала за это все свои силы. Мощное пламя внутри в мгновение ока потухло, и я почувствовала себя опустевшим сосудом, просто полой оболочкой. Тело готово было снова погрузиться в забытие, но я не могла позволить себе отключиться, пока не убедюсь, что я здесь больше не нужна. Кажется, я спросила Коула в порядке ли он, а после вспомнила об его отце. Как я его исцеляла я практически не помню, как и то, откуда у меня на это взялись силы. Но от чего-то я уверена, что сделала это, прежде чем мрак поглотил меня. 

Пока я судорожно пыталась восстановить в голове череду из прошедших событий, Ванесса отмалчивалась в сторонке, неловко перебирая бусины своего жемчужного ожерелья. 

- Где сейчас Коул? - желая разбавить затянувшееся молчание, тихо спрашиваю я. 

- Я уговорила его принять душ и хоть немного поспать, - почему-то с виноватым видом отвечает Ванесса. - Он не хотел отходить от тебя и на шаг, но на него было больно даже смотреть...

- Он ранен? Насколько всё серьёзно? - я напряжённо привстаю на кровати, тут же жалея об этом. Все кости ужасно ломит, грудь стянута чем-то невыносимо тугим, так что от лишнего движения напрочь перехватывает дыхание. 

- Нет-нет, у него всего пара ссадин, - спешит успокоить меня миссис Рикс оживлённо взмахивая руками. - Он просто очень измотан.   

- Ладно, - я медленно укладываюсь обратно, опасаясь даже неправильно вздохнуть и выдать свою боль. 

Чтобы оценить всю степень повреждений, я незаметно пытаюсь шевелить сначала ногами, а затем и руками. Сначала мне кажется, что переломов никаких нет, пока я не предпринимаю попытку ощупать своё лицо. Мой взгляд тут же натыкается на пластмассовый гипс, покрывающий часть кисти и полностью запястье. Я недовольно морщусь, вспомнив, как именно получила это повреждение, и рука, как по заказу, начинает неприятно ныть. 

- У меня сломано только запястье? - всё же решаюсь задать я очередной вопрос Ванессе. 

- Нет, ещё несколько рёбер, а так же серьёзный ушиб селезёнки, - снова жаластливо всхлипнув, сообщает Ванесса. - Не говоря уже о множестве синяков. Этот... Оно почти не оставило на тебе живого места. 

- Всё не так плохо, - опять пытаюсь подбодрить женщину я, даже выдавив кислую улыбку. Пока что мне сложно вспоминать всё случившееся без дрожи, но ещё сложнее видеть жалость кого-то. - Говорю вам, я влипала в передряги и похуже. 

- Может тебе что-то нужно? Наш семейный доктор уехал всего несколько часов назад, но я могу позвонить ему и... - пропустив мои слова мимо ушей, принимается суетиться Ванесса. 

- Нет, я бы просто ещё немного вздремнула, - без раздумий устало произношу я. Когда моё любопытство было утолено, я ощутила всю степень своей измотанности. Да, пара-тройка спокойного сна мне точно не повредит. А лучше дней... 

Я не дожидаюсь ответа Ванессы и прикрыв отяжелевшие веки, сложив руки поверх стянутой груди. Сон будто бы всё это время только и поджидал, пока я закрою глаза, потому что тут же окутывает меня тёплым махровым одеялом.

- Конечно, милая, - голос миссис Рикс доносится до меня уже откуда-то издалека. 

Посреди ночи меня будет нестерпимое чувство голода. Мой желудок настолько пуст, что уже скрутился в трубочку, издавая при этом жалобные предсмертные стоны. В спальне я совершенно одна, поэтому мне ничего не остаётся, кроме как собраться с силами и заставить своё неподъёмное тело шевелиться. Первые движения настолько болезненные, что я почти готова отказаться от этой затеи, но мечты о чём-то мясном и горячем заставляют меня сцепить зубы и оторвать свой зад от кровати. 

В ночном сумраке передвигаться оказывается не так-то просто, особенно с ногами, которые просто отказываются тебе подчиняться. Но я всё же каким-то чудом добираюсь до двери. Провернув узорчатую ручку, я попадаю в светлый устланный кремовым ковром коридор. Осторожно переступая по нему босыми ногами, я использую золотистые стены, как опору. Таким образом мне удаётся добраться до винтовой лестницы. Прежде чем собраться с духом и преодолеть крутой спуск, я замечаю боковым зрением какое-то движение и от испуга чуть не лечу кубарем вниз. В последний момент я хватаюсь за прохладный перила и оборачиваюсь, сталкиваясь со своим ошалелым взглядом в отражении большого настенного зеркала. 

Честно признаться, я не сразу узнаю себя в бледной фигуре напротив. Девушка в зеркале облачена в шёлковую светло-розовую сорочку, и её пугающе бледная кожа буквально сливается с одеянием. Больше всего она напоминает одинокого призрака, а несчётное количество синяков, порезов и растрёпанные рыжие волосы только усиливают этот эффект. Я тянусь здоровой рукой к своему лицу, и девушка в отражении зеркально повторяет это действие, прикасаясь к запёкшейся крови на нижней припухшей губе. Мои холодные пальцы скользят выше, потянувшись к пурпурному подтёку на щеке. Еле ощутимая боль воспроизводит в голове воспоминание о граде ударов, сваливающихся на меня один за другим. Внутренности сворачиваются в один комок от секундного приступа страха, но я будто бы завороженная продолжаю исследовать своё лицо. Рука смещается чуть влево, мягко дотронувшись до крупного синяка на заострившейся скуле. Я задерживаю дыхание, слыша в ушах здорадствующий безумный смех. Пальцы уже без моей воли поднимаются ещё выше и обводят рассечённую бровь, и теперь я слышу уже свой собственный надрывистый вопль, с горьким привкусом отчаяния. 

Отдёрнув руку, словно обжёгшись, я отворачиваюсь от призрака в зеркале и решительно устремляюсь вниз по лестнице, будто бы стараясь сбежать от этих пожирающих воспоминаний. 

Мне не привыкать получать увечия, я давно уже смирилась с этой частью своей жизни. Но одно дело, когда ты зарабатываешь раны в честной схватке, и совершенно другое, когда ты скована собственной беспомощностью. 

Непослушные ноги заплетаются, но я цепко хватаюсь за перила, не сбавляя шага. На последней ступени я всё же спотыкаюсь и почти падаю, но всё же по инерции успеваю схватиться за что-то каменное и устоять на ногах. Выпрямившись, я поднимаю глаза на то, что удержало меня от болезненного приземления. Это оказывается скульптура какой-то девушки в греческом платье до колена и с лавровым венком на голове. За её спиной виднеется часть лука. Я ухватилась за её вытянутую в милосердном жесте вперёд руку. От чего-то вид каменного изваяния действует на меня успокаивающе, и я выдыхаю, вытесняя из головы пульсирующий страх. Всё позади. Я в безопасности.

Бросив ещё один взгляд на будто бы живую скульптуру, я озираюсь по сторонам, пытаясь отгадать в каком направлении находится кухня. Первый этаж особняка Риксов мне знаком, и здесь я уже смогу более менее сориентироваться. 

Я уже намечаю путь до столовой, где недавно прошёл один из самых странных завтраков в моей жизни, но вдруг улавливаю краем глаза слабый свет из другого коридора. Если мне не изменяет память, в том направлении находится гостиная. 

Не знаю, обрадуются ли хозяева дома, узнав, что я решила посреди ночи устроить набег на их кухню, но, честно говоря, сейчас мне фиолетово на нормы приличия и подобную чепуху. К тому же, если мне повезёт, в гостиной может оказаться Фредерик, и тогда мне не придётся бродить по дому в поисках кухни. 

Приняв решение, я сворачиваю на свет и вскоре добираюсь до широкой арки, ведущей в знакомую мне гостиную. Всё помещение заполнено тусклым, но тёплым свечением, которое источает потрескивающий камин. Перед ним на диване, сгорбившись, сидит широкоплечий силуэт, в котором я мгновенно узнаю Коула. При виде него все мысли о еде выветриваются, и я не могу думать ни о чём другом, кроме как о том, что я рада застать его здесь. Правда мой восторг утихает, стоит мне только приглядеться к неподвижной фигуре брюнета.

Охотник сидит неподвижно, опустив голову и запустив обе руки в спутанные волосы. Перед ним на кофейном столике стоит пустой бокал и початая бутылка рома. Весь его вид источает мучительные раздумья, и у меня от этого ощутимо сжимается сердце.

Я застываю на месте, не решаясь войти, но и не в силах убраться.

Будто бы почувствовав моё присутствие, Коул оборачивается и его хмурое выражение лица сменяется на удивлённое. 

- Кэсси? - Рикс поднимается с места, странно уставившись на меня, будто бы увидев мираж. 

- Привет, - бормочу я, пытаясь хоть немного пригладить хаос на голове. 

- Привет, - заторможенно отзывается он, не спуская с меня пристального взгляда. 

Мне ничего не остаётся, кроме как притвориться, что я не замечаю его такого навязчивого внимания, и осторожно пройти в гостиную. Обогнув диван, я усаживаюсь рядом с ним, устремив отрешённый взгляд на огненный танце в камине. Коул следит за каждым моим движением, словно ждёт, когда я тресну и развалюсь на тысячу осколков. 

- Как ты? - неуверенно спрашивает он, с усилием воли оторвав от меня взгляд. 

- В порядке, - на автомате бросаю я, безотчётно коснувшись разбитой губы. - А ты?

- И я, - точно таким же безэмоциональным тоном отвечает Коул. 

Напряжение с каждой секундой нарастает, и вскоре я могу буквально кожей ощутить это давление из невысказанных слов. Что за дерьмо? Ещё неделю назад мы с Коулом были настолько близки, что могли услышать мысли друг друга, не говоря ни слова, а теперь между нами будто бы пролегла бесконечная пропасть. 

Мы синхронно поворачиваемся к друг другу и наши измотанные взгляды скрещиваются. 

- Кажется, мы только что оба солгали, - с кислой усмешкой замечаю я. 

- Так и есть, - сознаётся Коул, и его напряжённые уголки губ трогает еле заметная улыбка.

 Я вжимаюсь спиной в кресло и подтягиваю колени к груди, пытаясь собраться с мыслями. Если я хочу наладить с Коулом контакт, лучше всего быть максимально искренней. 

- Честно говоря, ощущаю я себя наидерьмовейше, - протяжно вздыхаю я, тут же сморщившись от тугой повязки, впившейся мне почти в рёбра.

- Это я могу понять, - мягко произносит Коул, кивком призывая продолжить своё откровение.

Близость Коула, искры безмерной заботы и переживания за меня в его глазах, пережитый кошмар, моральная и физическая изнурённость - всё это скатывается в один огромный ком и обрушивается на меня. Ощущение, будто бы из меня выткнули затычку, и теперь держать в себе все переживания нет больше никаких сил. Я набираю в грудь побольше воздуха и выворачиваю свою душу наизнанку.

- На самом деле у меня просто рвёт крышу от всего случившегося. Мы ведь ехали увидеться с твоими родителями, а в итоге вляпались в очередное дерьмо. Из-за всего этого, меня буквально разрывает от эмоций, и нереально хочется как следует проораться. А ещё я так на тебя злюсь... Злюсь, потому что ты вечно скрытный, и тебе проще притвориться беззаботным засранцем, чем поделиться тем, что тревожит тебя. Злюсь, потому что ты предпочёл соврать мне, чем рассказать всё как есть. Злюсь, потому что в момент опасности, ты возомнил себя рыцарем в сияющих доспехах, а меня приписал к изнеженным принцессам. Но ещё больше я чувствую злость от того, что даже учитывая всё это, я не могу винить тебя во всём произошедшем... - я запнулась на полуслове, потому что вместе с искренностью из меня вдруг начали выходить и слёзы.

Чтобы не разрыдаться, как маленькая жалкая девчонка, я прикусила губу, стойко игнорируя вспыхнувшую боль.

Коул всю мою эмоциональную тираду сидел неподвижно, впитывая каждое моё слово, но стоило мне только умолкнуть, как его рот сжался в одну тонкую полоску, а до этого мрачный вид перерос в наинесчастнийший

- Кэсси... - он тихо вздыхает, и его рука дёргается, словно он хочет ко мне прикоснуться, но почему-то передумывает.

Коул тянется к бутылке рома, наполняет бокал почти до краёв и тут же осушает добрую половину, старательно избегая моего взгляда. Некоторое время он с непроницаемым видом смотрит на подрагивающие языки пламени в камине, и я уже готова пожалеть, о том что дала волю эмоциям, но тут он начинает говорить.

- Я не знаю, поможет ли это исправить то, что я наворотил, но теперь я готов рассказать тебе абсолютно всё. Больше никаких тайн, - его голос звучит глухо, но решительно, и я выпрямляюсь на диване, готовая слушать. - Как ты уже знаешь, у меня был старший брат Джейсон. Он умер, когда мне только стукнуло восемнадцать. А до этого мы два года не общались, - на последнее заявление Коула я недоумённо выгибаю брови, жаждуя пояснений, и охотник без задержки даёт мне их. - Помнишь ту историю со смертью Эндрю и Эммы? Так вот, это был Данталион. Он вселился в тело Эммы и развлекался, играясь всей нашей компанией, как чёртовыми марионетками. Когда Эмма умерла, Джей не смог с этим смириться. Он начал вести своё расследование и узнал всю правду. Он стал одержим желанием найти демона и отомстить ему. Когда я узнал об этом, то решил, что брат спятил. Между нами произошла самая крупная ссора, и сразу после неё Джейсон сбежал. После его ухода родители притворились, будто бы у них никогда и не было старшего сына... А всё из-за того, что отец ненавидит охоту и всё, что с ней связано. Предки Говарда были одними из лучших охотников, и всё его детство прошло в суровой подготовке к борьбе с монстрами. Мой отец всегда был пацифистом, и возненавидил охоту всей душой. Но это никак не оправдывает его!

Я согласно киваю, полностью поддерживая точку зрения Коула. Нельзя отказываться от родных просто потому, что они сделали выбор, который тебя не устраивает.

Выдохнув и отпив ещё рома, Коул уже более спокойно продолжает.

- Я был полным идиотом, потому что разделял взгляды отца и чертовски злился на брата за то, что он нас бросил. Джей несколько раз пытался со мной связаться, но каждый раз я отвергал его. А потом произошла авария... Я выпросил у одноклассника мотоцикл покататься, но потерял управления из-за какой-то чёртовой тачки, вылетевшей на встречку. Я улетел в кювет и приложился головой так, что впал в кому. Позже родители мне рассказывали, что мой лечащий врач приписал меня к покойникам - шансов выкарабкаться у меня не было. Но произошло чудо. Я очнулся и стремительно пошёл на поправку. А потом... Меня готовили к выписке, когда пришло известие о... Смерти Джейсона. Возможно, я даже не задумался бы, что Джейсона убило тоже, что и Эмму, если бы не игральная карта джокера с пожеланиями о выздоровлении и соболезнованиями.

- Игральная карта ?

- Да, это некий хренов символ Данталиона, - брезгливо сморщившись, поясняет Коул. - Только выписавшись, я начал копаться в этом деле и выяснил всю правду. Осознание того, что Джейсон был прав, ударило по самому больному. Я не поверил ему, оставил его одного... А ещё и страшная догадка, которая не давала мне спать по ночам...

- Какая догадка? - насторожившись, вкрадчиво уточняю я.

Коул мрачно ухмыляется, не скрывая всей боли, что на протяжении многих лет, сжирает его изнутри, и меня одолевает почти нестерпимое желание крепко прижаться к нему. Но я сдерживаюсь, понимая, что его откровение ещё не закончено.

- Это всё не может быть совпадением: моя авария, чудесное выздоровление и смерть брата.

Догадавшись, к чему Коул клонит, меня пробирает неприятной дрожью.
- Ты ведь не думаешь, что...

- Я не думаю, Кэсс, теперь я точно знаю. Вчера ночью Данталион раскрыл мне все свои карты. Это он подстроил ту аварию. Он знал, что Джей не станет бездействовать, когда жизнь его брата висит на волоске. Джейсон заключил с этой тварью сделку: моя жизнь в обмен на его.

Я никак не могу подобрать верные слова, чтобы утешить Коула или хоть немного облегчить его страдания. Да и нет в мире таких слов, которые смогут исправить давно минувшую траге

дию. Боюсь представить, что сейчас испытывает Коул...

- Но... Почему Данталион был так одержим вышей семьёй? - еле слышно спрашиваю я.

- Точно не знаю. Мне удалось выяснить только лишь то, что когда-то давно мой предок нарушил какой-то кровавый план этого черноглазого мудака. После этого Данталион люто возненавидил весь наш род и поставил себе цель во что бы то не стало прервать его. Он методично вырезал одного Рикса за другим, каждый раз упиваясь своей победой. Я стал охотником только из-за жажды мести. Я грезил о том, чтобы найти тварь и выпустить ему кишки. Так было, пока... Я не встретился с тобой. В наше первое совместное дело, я думал, что помогаю тебе спасти племянницу и других детей, но при нашем прощании ты призналась, что раньше встречалась с той джиннихой. Тогда я ещё не знал, что именно она... лишила тебе родителей, но догадывался, что именно встреча с ней стала причиной, из-за которой ты выбрала путь охотницы. Так же я понимал, что по идее в тот день ты отомстила той твари за свою сломанную жизнь, но на протяжении всего нашего дела я не видел в тебе того пожирающего пламени жажды мести, что сжигал меня изнутри. И это поразило меня. Я взял себе перерыв, чтобы всё обдумать. Но всё-таки мои пороки постепенно брали надо мной верх. Я почти готов был снова отдаться разрушительному стремлению отомстить, но тут в мою жизнь снова ворвалась ты. В тот вечер в Тихой гавани я планировал собрать кое-какую информацию о Данталионе, чтобы продолжить свою одержимую охоту на него. Но твоё появление снова спутало мне все карты. Когда ты отказалась меня убивать, хотя сама при этом балансировала на самой грани жизни и смерти, я осознал, что больше для меня дороги назад нет. Возможно, сейчас мои слова прозвучат, как бессмысленная сопливая хрень, но именно в ту ночь, когда я умолял тебя меня прикончить, завершить мои мучения, а вместо этого ты спасла меня, я понял, что последую за тобой куда угодно. Ты дала мне новую цель, помогла увидеть, что мир это не только сборище уродов, живущих лишь инстинктами и эгоистичными желаниями...

Я ловлю себя на том, что не дышу, жадно ловя каждое слово Коула. Его признание пробирает меня до самых костей, и горло сжимается от потребности ответить ему тем же. Я уже открываю рот, чтобы заговорить, но Рикс жестом руки прерывает меня.

- Дай мне, пожалуйста, закончить, - мягко просит он, вдруг улыбнувшись совершено по-новому - открыто и смущённо.

Я послушно замолкаю, и Коул, секунду собираясь с мыслями, продолжает.

- В день рождения моего отца, когда ты ушла за покупками, я обнаружил в ванной послание от Данталиона. И тогда я ощутил неконтролируемый страх. Больше всего на свете я боялся повторения истории. Я боялся вновь почувствовать ту заживо сжирающую боль от потери. Я не мог позволить этому случиться, и поэтому принял решение всеми возможными способами оградить тебя.

- И это стало твоей главной ошибкой, - безжалостно выпаливаю я, прежде чем успеваю себя остановить.

- Нет, я так не считаю, - упрямо сведя брови, возражает Коул. - Всю мою жизнь, начиная с восемнадцати лет я был один, и поэтому мне нечего было терять. И меня более чем устраивал такой расклад. А потом в мои привычные будни вихрем ворвалась ты и перевернула всё с ног на голову, как бы банально это не звучало. И всё изменилось. Теперь мне есть что терять, и я не мог позволить всему снова повторится. Я не лишусь тебя, Кэсс.

- Как же ты не поймёшь, что я не слабая беспомощная девчонка, нуждающаяся в опеке! - яростно вспыхнув, восклицаю я.

Мне плевать, если наш разговор перебудит всех обитателей дома. Ослиное упрямство Коула скоро доведёт меня до ручки, и теперь я не успокоюсь, пока не заставлю Рикса взглянуть на эту абсурдную ситуацию моими глазами.

- Я могу понять твоё желание защитить меня, но то, что в этот раз ты провернул, не имеет с защитой ничего общего. Если ты не забыл, мы с тобой не только "парочка", но ещё и напарники. Чувствуешь разницу? Напарники должны при любых сложностях прикрывать спины друг друга, быть единым целым

, а не посылать куда подальше при малейшей опасности. Мы совершаем одну и ту же ошибку из раза в раз. Из-за собственных страхов мы отталкиваем друг друга вместо того, чтобы объединиться и надрать всем проблемам зад, - шквал из эмоций так силён, что я совершенно забываю о боли в теле и оживленно жестикулирую, стараясь наконец вбить в упёртую бошку Рикса простую истину.

Коул некоторое время молча таращится на меня, обдумывая мои слова, а после с неохотой кивает.

- Да, Кэсси, наверное, ты права, - еле слышно бормочет он, виновато опустив голову.

Я удивлена, что всё же мои слова попали в цель, но добившись своего, я чувствую не ликование, а лишь возвращение тягучей усталости. Я обессиленно смотрю на Коула, буквально физически ощущая, как этот непростой разговор вытянул из меня оставшиеся крупицы сил.

- Я такой форменный идиот, - с неподдельным сожалением выдыхает Коул, взлохмачивая и так растрёпанные волосы.

- В твоих словах есть доля правды, - слабо улыбаюсь я. - В прочем, мне тоже особо нечем похвастаться. Черта самопожертвования у нас с тобой одна на двоих.

- Прости меня, Кэсси, - надломившимся голосом произносит Коул, и моё сердце пропускает удар - настолько разбито он звучит. - Тебе пришлось пройти через весь этот кошмар по моей вине, и я понятия не имею, что мне сделать, чтобы всё исправить.

- То, что произошло, уже никто не сможет исправить, - смиренно выдыхаю я, неосознанно потирая пластик гипса на руке. - Давай начнём с того, что перестанем повторять одни и те же ошибки из раз в раз?

- Да, - нервно улыбается Коул, не переставая взглядом мельтешить по моему лицу. - Отличная мысль.

Когда все точки на "i" расставлены, и каждый из нас продемонстрировал свои самые потаённые уголки души, я ощущая великое облегчение, но ещё больше усталость. Все эмоции, что совсем недавно почти разрывали меня на части, сейчас утихли, и в сознании наконец воцарился умиротворённый штиль. У меня есть над чем ещё подумать, но я сделаю это позже.
Мои вялые размышление прерываются под пристальным вниманием Коула. Он изучающе смотрит на меня, а затем с несвойственной себе неуверенностью протягивает ко мне руку.

- Кэсси... Иди ко мне, - просит он таким тоном, будто бы он находится в засушливой пустыне, а я сжимаю в руках стакан прохладной воды. - Пожалуйста.

Я не в силах противиться его почти что умоляющему взгляду, да и мне самой совершенно не хочется этого делать. Моё тело слишком изголодалось по его близости.
Не раздумывая, я подползаю ближе к Коулу и ныряю под его вытянутую руку, удобно устроив голову на его груди. Он с видимым облегчением выдыхает и бережно прижимает меня к себе поближе.

Я расслабляюсь в его объятиях и позволяю чувству безопасности и спокойствия укутать меня, заслоняя собой все ужасные события последних дней. Невероятно, какое сильное влияние на меня оказывает одна лишь близость этого противоречивого охотника. Я чертовски влипла, это факт. В первую очередь потому, что сидя сейчас в сумрачной гостиной, под бликами каминного пламени, слушая расслабленное биение сердца Коула и ощущая на себе его широкие горячие ладони, мне сложно представить место лучше этого.

Я накрываю рукой то место на его груди, где отчётливее всего слышится размеренный стук сердца и прочерчивую указательным пальцем на его теле крохотный замысловатый узор. Коул внимательно наблюдает, как мне сначала кажется, за движением моей руки, но потом я замечаю, что его взгляд прикован к гипсу на ней. Мне не хочется, чтобы вид моего повреждения вызвал в брюнете всплеск чувства вины или же жалости ко мне, поэтому собираюсь убрать руку, но Коул мягко перехватывает её, удерживая.
Я удивлённо слежу за тем, как он подносит мою кисть к губам и поочерёдно оставляет невесомые поцелуи на каждом пальце. От этого необычного зрелища у меня почему-то перехватывает дыхание, а под гипсом бегут приятные мурашки.
Я множество раз видела Коула игривым, настойчивым и даже страстным, но вот такие проявления открытой нежности, насквозь пропитанной искренностью случаютс

я очень редко. Через эти невинные прикосновения губ я будто бы чувствую всё его сожаление за то, через что мне пришлось пройти, его тревогу за меня и обещание больше не допустить подобного.

Улыбка сама собой появляется на моём лице, и я уже готова забыть о навалившейся усталости и других незначительных помехах и впиться в губы Коула с совсем не невинным поцелуем. Но такой трогательный откровенный момент прерывает громкое жалостливое завывание моего голодного живота.

Коул останавливает свои ласки и насмешливо щурится. Я только сейчас вспоминаю, зачем вообще выбралась из кровати и тихо хихикаю.

- Как думаешь, в этом доме есть еда? - с лукавой ноткой интересуюсь я.

- Сейчас всё будет, - Коул всё так же бережно размыкает объятия и с готовностью поднимается с дивана.

Я провожаю его сконфуженным взглядом, наблюдая как он скрывается во мраке арки.
Оставшись одна, я снова погружаюсь в ленивые раздумья.
То, что рассказал мне Коул нельзя назвать никак иначе, как драма всех драм. Понятия не имею, как он до сих пор держится, узнав страшную правду о своём брате. Он утверждал, что догадывался об этом, но одно дело, когда ты терзаешься в догадках и совершенно другое, когда тебя ставят перед неоспоримым фактом. Брат Коула отдал за него жизнь, и мне сложно представить груз тяжелее этого. Теперь ясно, о каком именно охотнике говорил Данталион, сравнивая мою безбашенную жертвенность.
По итогу мы с Коулом оба вышли из схватки с демоном израненненые, только вот мои травмы снаружи и сто процентов затянуться, что совсем не точно с внутриннеми ранениями Коула.
Только подумав об этом, я ощущаю жгучее желание помочь охотнику и уже через секунду обещаю себе, что буду рядом с ним и сделаю всё, чтобы его раны тоже со временем смогли излечиться.
Моё сознание пылает решимостью, тогда как тело изнывает от усталости, и вскоре мысли становятся лишь несвязными бликами, окутанными сонной аурой.
Я не свожу глаз с беспокойного огня, наблюдая за тем, как постепенно он сжирает одно полено за другим, оставляя за собой только белые хлопья пепла, и даже, кажется, провожу неясную паралель со своей жизнью, но это происходит почти неуловимо из-за накатывающих волн дремоты.

Я как раз готова оставить сопротивление перед натиском сонливости, когда передо мной на кофейный столик приземляется серебряный поднос с просто огроменной тарелкой мясного рагу. Я удивлённо моргаю и поднимаю осоловелый взгляд на довольного охотника передо мной.

- Это всё мне? - кивнув на таз с дымящейся едой, поражённо уточняю я.

- Не беспокойся, с моих родителей не убудет, - небрежно машет рукой Коул, усаживаясь рядом и пододвигая тарелку ближе ко мне.

Сомневаюсь, что в меня влезет столько еды, но я не спорю, - слишком уж аппетитно пахнет блюдо, - и послушно берусь за ложку.

Рагу оказывается на вкус ещё более очуменным, чем на запах. Я не замечаю, как тарелка пустеет и, только пережевав последний кусок сочной говядины, осознаю насколько битком набит мой желудок.
Я откидываюсь назад с довольным вздохом, и Коул, до этого сохранявший терпеливое молчание, многозначительно усмехается.

- Я сейчас лопну, - с преувеличенным драматизмом сообщаю я, поглаживая непривычно округлившийся живот.

- Всё правильно, - подавляя новый смешок, отзывается Коул. - Тебе нужно было набраться сил после того невероятного выброса.

Я цепенею на месте, осторожно косясь в сторону брюнета.
Все воспоминания о недавней ночи, как и об отрезке, где моя божественная сущность проявила себя во всей красе, я помню смутно и отрывками. А вот Коул, наверное, запомнил всё в мельчайших деталях. Странно, что сейчас он ведёт себя как обычно, хотя я на его месте была бы до чёртиков напугана.

- Кстати об этом... - слова сами срываются с языка, прежде чем я успеваю себя остановить. - Ты ведь видел это?

- Что "это"? Твоё перевоплощение? Видел, - спокойно отвечает Рикс, никак не выдавая своих эмоций.

- Разве тебя это не напугало? - взбесившись из-за равнодушия Коула, открыто наступаю я.

- А почему это должно было н

апугать меня?

Его уверенный и в то же время невозмутимый взгляд, направленный на меня, слегка остужает мой пыл.

- Знаю, что для тебя не в новинку видеть всякую чертовщину, но ведь это совсем другое, разве нет? - продолжаю я заваливать брюнета наводящими вопросам.

- Ты права, это другое, - ровным тоном соглашается Коул. - Кэсси, ты спасла меня. Снова. А так же ты излечила моего отца и убила того, кто так долго терроризировал наш род, того, кого я ненавидил так сильно, насколько это вообще возможно, - прервав свои перечиления он бросает на меня выразительный, полный благодарности взгляд.

Я упрямо качаю головой, не желая принимать беззаботное мнение Рикса. Он должен понимать, что я не просто какая-то храбрая героиня, я НЕчеловек, и та ночь в полной мере это доказала.
Будто бы прочтя мои мысли, Коул подаётся вперёд, обхватывая моё лицо намеренно так, чтобы не задеть ещё не зажившие ссадины. Его ладони смещаются чуть выше, заставляя посмотреть на него.

- Кэсси, тебе давно пора принять себя. Полностью всю свою многранную личность, в том числе и божественную. Ты та, кто ты есть. И ты вовсе не одна из монстров, против которых мы пол жизни боремся. Ты самоотверженная охотница, которая готова использовать все свои ресурсы, чтобы защитить себя и близких. В этом нет ничего плохого и уж тем более страшного.

Я глупо хлопаю ресницами, пытаясь переварить то, что так уверенно говорит мне Коул. И вдруг меня с полной ясностью осеняет. Пока я никак не могу примириться с самой собой, Коул уже давно принял меня со всеми моими "особенностями" и недостатками. Это зарождает в моей груди такое жгучее тепло, что глаза мгновенно увлажняются.
Я тихо выдыхаю, глядя в гипнотизирующую синеву глаз напротив, и зачем-то киваю.

- Если быть совсем откровенным, - уже более расслабленным тоном продолжает Коул, не спеша отпускать меня. - Я смотрел на тебя, всю в звёздном сиянии, и думал: "Чёрт, я не видел ничего более потрясающего, чем это". Понимаешь о чём я? Твои силы могут пугать только тех, кому грозит сдохнуть от них, но лично меня твоя открывшаяся божественная мощь приводит только в какой-то зазомбированный восторг. Ты мне веришь?

Я снова киваю, усиленно моргая, чтобы согнать накатившую из ниоткуда сентиментальность. Коул удовлетворенно улыбается и, нежно огладив напоследок мою скулу, отстраняется.

- И хватит уже разговоров по душам на сегодня.