Сверхъестественное. История полукровки.

Сильная встряска выталкивает меня из оков забытия. Первым возникшим ощущением становится жажда. Мне ужасно хочется пить, это доказывает моё пересохшее горло. Следующим чувством оказывается неудобство. Я медленно поднимаю веки, борясь с накатывающей сонливостью.

Место, в котором я очнулась, освещается лишь мелькающими по бокам фонарными лучами, и я с неохотой предполагаю, что нахожусь на заднем сидении в салоне движущегося автомобиля. Поднять голову или встать оказывается непосильным трудом, поэтому я продолжаю лежать на одном месте, сонно разглядывая обстановку. Вяло шевелю непослушными руками, заведёнными за спину. Становится ясно, что мои запястья чем-то скованы, ограничивая мои движения. Блуждающий взгляд наталкивается на водительское место, и я вижу профиль молодого парня, часть лица которого скрыта за чёрной чёлкой. Он внимательно следит за дорогой, и не замечает, что его "пассажир" уже пришёл в себя.
Воспоминания о последних событиях будто бы нехотя возвращаются ко мне, и горло сводит лёгкой судорогой. Но даже осознание того, что вероятнее всего меня похитили, не пугает меня так, как должно бы. Я испытываю какое-то неестественное спокойствие, что ещё больше выбивает меня из колеи.

- Кто... ты такой? - всё же решаюсь спросить я, с трудом шевеля будто опухшим языком.

- О, ты пришла в себя, - с какой-то виноватой досадой говорит мой похититель, на миг повернув голову в мою сторону. - Меня зовут Адам.

В этот момент весь салон авто погружается во мрак, и мне чудится, что его глаза отливают сверхъестественной желтизной, тогда как остальных черт лица невозможно разглядеть. Могу сказать одно: я впервые вижу этого парня. Мысли текут до раздражения медленно, словно расплавленная карамель.

- Ты мне что-то вколол? - внезапно я вспоминаю болезненной укол в плечо перед тем, как отключиться.

- Да, транквилизатор, - честно признаётся парень, назвавшийся Адамом. - Я не сторонник насилия.

Мне хочется истерично рассмеяться его заявлению, но с губ слетает лишь хриплый выдох. Этот "не сторонник насилия" подкараулил меня в моём номере, вырубил, запихнул в тачку, ещё чёрт знает что сделал, а сейчас везёт меня против воли в неизвестном направлении. Настоящий пацифист.
Трезвое мышление хоть и со скрипом, но возвращается ко мне, а вместе с ним и негативные эмоции. Вот чёрт, я и правда еду связанная в тачке какого-то незнакомого психа! Страх медленно стягивает грудную клетку, и лишь выработанная годами выдержка не позволяет мне сорваться на крик.

- Что тебе от меня нужно? - требовательно спрашиваю я, тем временем пытаясь незаметно освободить стянутые чем-то руки.

Адам снова поворачивается ко мне, выглядя взволнованным. Он сглатывает, и так и ничего не ответив, крепче вцепляется в руль. Я чувствую, как машина медленно тормозит до полной остановки. Похититель всё так же молча вытягивает руку в сторону соседнего сидения, и я слышу тихий щелчок бардачка. Паника накатывает удушающей волной, и я принимаюсь извиваться, игнорируя режущую боль в запястьях. От этого типа не стоит ждать ничего хорошего.

Адам некоторое время с чем-то возится, а затем склоняется через проём между сидениями надо мной и кладёт свободную руку на моё плечо, удерживая на месте. Я успеваю лишь зло зашипеть, ощутив воткнувшуюся в кожу длинную углу. Салон машины постепенно меркнет вместе с сознанием.

***

Когда я снова прихожу в себя, меня тут же слепит свет. Я не спешу открывать глаза или хоть как-то подавать признаки того, что я очнулась. Вместо этого я вслушиваюсь, пытаясь понять, где оказалась на этот раз. Гудения мотора не слышно, как и любых других посторонних звуков. Я лежу на чём-то более мягком и удобном, хотя мои руки до сих пор связаны. Несколько долгих минут ничего не происходит, и я всё же решаю рискнуть и открываю глаза, первое время щурясь от верхнего освещения.
Я нахожусь в каком-то дешёвом номере мотеля. Фактически пол жизни я живу в подобных, так что мне не составляет труда отличить его от обыкновенной квартиры. Под мою голову заботливо подложена подушка, хотя по тому, как мои ноги упираются во что-то мягкое, я догадываюсь, что лежу не на кровати, а на диване.
Стоит мне повернуть немного голову, чтобы осмотреться, как затылок сдавливает тупой болью, которая тут же перетекает в виски. Я прикусываю губу, чтобы не застонать и не выдать себя раньше времени. На кровати недалеко от дивана замечаю высокого чуть щуплого парня. Он, вытянув свои длинные ноги, сидит, сосредоточенно уткнувшись в какую-то книгу. Его тёмные волосы спадают ему на лицо, мешая мне его разглядеть. Я некоторое время стараюсь освободить скованные руки, но нанесённые ранее повреждения на запястьях дают о себе знать новой вспышкой боли. К тому же все движения, в отличии от прошлого пробуждения, даются мне гораздо труднее, словно сами мышцы онемели.
Всё же мои судорожные попытки освободиться не остаются не замеченными. Адам бросает в меня бдительный взгляд и тяжело вздохнув, откладывает книгу в сторону.

- Привет, - как-то неуверенно произносит он.

Я поднимаю на него раздражённый взгляд и встречаюсь с его насыщенно жёлтыми глазами. Лицо у парня ещё совсем юношеское, хотя широкие плечи и осознанный взгляд дают понять, что он не намного младше меня. Он не похож на злобного монстра или что-то подобное. Кто он вообще такой? Человек или нет? И зачем он меня похитил? Он один из тех монстров, что охотятся за мной? Вместо ответа я прекращаю жалкие попытка получить свободу и просто зло уставляюсь на него.

- Где мы? - задаю я первый пришедший в голову вопрос. Возможно у меня получится его разговорить и получить ответы.

- В каком-то мотеле, - рассеяно пожимает плечами мой похититель, обводя глазами номер.

- Зачем мы здесь?

- Я подумал, что мне не помешает короткая передышка. Я редко сажусь за руль, - невинно поясняет Адам, снова пожимая плечами.

- А я здесь зачем? - не унимаюсь я.

- Ну, я не мог оставить тебя одну в запертой машине. У тебя мог закончится воздух и...

- Нет, - раздражённо обрываю его я, ощущая, как эмоции снова пронзают током тело. - Зачем ты вообще похитил меня?

- А, ты об этом, - Адам виновато опускает глаза, запуская одну руку в волосы.

Этот его жест напоминает мне о Коуле. Заметил ли он моё исчезновение? Пришёл он ли он вообще в себя? А если да, то наверняка сходит с ума от беспокойства. Если только...

- Где Коул? - вмиг посуровев, вопрошаю я.

- Ты про твоего напарника? - со знанием дела уточняет Адам и тут же получает мой подтверждающий кивок. - Сейчас не знаю, но когда я уходил, он лежал на кровати без сознания.

- Ты с ним что-то сделал? - чувствую, если получу положительный ответ, то не стану церемониться, как только обрету свободу.

- Нет! - как-то испугано восклицает парень, взмахнув руками. - Я вообще к нему не прикасался.

Этот ответ заставляет меня немного выдохнуть. Значит, Коул сейчас в безопасности. Хотя он, наверное, в шоке от того, что очнулся в пустом номере...

- Хорошо... Тогда вернёмся к изначальному вопросу, - я вновь сосредотачиваю всё внимание на своём похищении.

- Ты, наверное, хочешь пить, - Адам внезапно соскакивает с кровати и уходит из моего поля зрения.

Я провожаю взглядом, невольно подмечая, какой у этого парня мрачный стиль в одежде. Все вещи на нём строго однотонные, чёрного цвета. Водолазка с невысоким горлом обтягивает его худую, но подтянутую фигуру, а узкие тёмные джинсы ещё раз подчёркавают его длинные стройные ноги. Я чувствую страх от ситуации, в которую вляпалась, но почему-то этот парень не вызывает у меня тревоги. Мне кажется, что даже со всеми его поступками, он не несёт в себе реальной угрозы. Только вот вопрос "зачем я ему?" до сих пор остаётся на повестке дня.

Через некоторое время Адам возвращается со стаканом воды. Он помогает мне принять сидячее положение и подносит стакан к моему лицу. Мне так невыносимо хочется пить, что я переступаю через собственную гордость и принимаю его помощь, обхватывая край стакана губами и делая несколько крупных глотков. Мне не понятна его забота, но это хотя бы даёт мне надежду на то, что он не собирается прикончить меня. Пока что.

- Почему на этот раз я чувствую себя хуже, чем в прошлое "пробуждение"? - напившись, задаю я новый вопрос.

- Я вколол тебе дозу транквилизатора чуть больше, чем в первый раз, - снова честно признаётся Адам, потупив взгляд. - Прости, но мне нужно было, чтобы ты проспала подольше. Если бы ты снова очнулась в дороге, то могла бы что-то вычудить и подвергнуть опасности нас обоих.

Его рассуждения мне понятны, но непонятно, зачем он вообще оправдывается передо мной. Я лишь хмурюсь, пытаясь понять намерения этого странного парня.

- Ну, теперь мы не в дороге, а значит, ты можешь прекратить колоть меня этими чёртовыми успокоительными и развязать? - предпринимаю я попытку, не слишком надеясь на успех.

- Это невозможно, - быстро качает головой Адам, и в его голосе слышатся непреклонные нотки.

Что-ж, я хотя бы попыталась...
Я принимаю более удобное положение, стараясь не обращать внимание на гудение в затёкших мышцах, и впериваю в Адама пристальный взгляд.

- Ты мне так и не скажешь, зачем тебе всё это нужно? - почти что прошу я, прикусив губу, чтобы не показать своего волнения.

- Это... Не так просто, - с запинкой отвечает похититель, нервно потирая шею. - Всё дело в твоём происхождении.

Внутри всё холодеет. Конечно, я догадывалась, что именно моя смешанная кровь является причиной, но от этого слышать подтверждение моим догадкам не легче.

- О чём ты? - притворяюсь дурочкой я.

- Ты знаешь о чём, - настойчиво говорит Адам, не веря в мой спектакль.

- Не имею ни малейшего понятия, - упрямлюсь я. - Ты явно взял не ту. Я всего лишь охотница.

- Тебе не идёт ложь, - сообщает мне Адам, недовольно сверкнув глазами. - Мы оба с тобой знаем, что ты полубогиня.

- Ты говоришь какую-то чушь, - огрызаюсь я, гордо отвернувшись.

Адам тихо вздыхает и замолкает. Я чувствую, что убедить его у меня не получилось, поэтому я избираю другую тактику.

- Даже если бы оно было так, зачем тебе нужно было отыскивать и похищать полубогиню?

- У меня не было выхода! - вдруг нервно восклицает Адам, вскакивая с дивана. Весь его вид говорит о том, что всё происходящее для него в новинку и нравится ни чуть не больше, чем мне.

- Выход есть всегда, - выкрикиваю в ответ я, дёрнувшись в его сторону. - А те, кто крадут людей и накачивают их транквилизаторами, просто больные психи!

Мне хочется тоже встать на ноги, но что-то мне мешает это сделать, и только сейчас я замечаю, что и мои лодыжки тоже туго перетянуты кабельными стяжками. Я покачиваюсь и падаю обратно на диван, тихо выругавшись. Адам бросает на меня тревожный взгляд и глубоко вздыхает, умеривая пыл.

- Если ты не прекратишь буйствовать, мне придётся тебе снова сделать укол, - предупреждает он, скорее не угрожая, а просто давая мне шанс выбрать самой.

Я бросаю в него ещё один озлобленный взгляд, откидываю голову на подушку и перестаю двигаться.

- Что тебе мешает прямо сейчас вырвать моё сердце и покончить с этим? - с безразличием фыркаю я, ощущая, как гнев до сих пор кипит во мне.

- Всё не так просто, - опять расплывчато отвечает Адам.

Я так долго боялась, но теперь самое худшее уже случилось, и страх почему-то отступил. Я в тупике, и понятия не имею, как из этого теперь выбираться. Одно ясно - помощи мне ждать не от кого. Никто не знает, где я нахожусь.

- Делай, что хочешь. Мне плевать, - устало ворчу я. - Я всё равно когда-нибудь освобожусь, и тогда тебе лучше находиться как можно дальше от меня для собственной же безопасности.

Мои угрозы естественно никак не действуют. Слышатся лёгкие шаги Адама, а затем скрип пружин старого матраса и приглушённый шелест книжных страниц. Я закатываю глаза, разочарованная всем случившимся и собой в особенности. Делать мне особо нечего, поэтому я решаю не оставлять попытки освободить руки, медленно шевеля запястьями и миллиметр за миллиметром болезненно сдвигая стяжку вниз. В номере воцаряется тишина, которая устраивает нас обоих.
Моё скрупулёзное занятие прерывает громкий треск двери, которая в следующую секунду с оглушительным грохотом слетает с петель.
В номер врываются трое высоких громил, враждебно скаля жёлтые волчьи клыки. Оборотни! Неужели и они тоже здесь по мою душу? Сейчас я абсолютно беззащитна перед ними, поэтому не придумываю ничего лучше, как собраться с силами и перекатиться вниз на пол. За считанные секунды я заползаю за диван, и, благодаря этому, остаюсь незамеченной.

- Нам нужна полукровка! - яростно рычит один из вервульфов, широкими шагами пересекая номер.

Он хватает замершего в ступоре Адама за ворот водолазки, требовательно клацнув клыками. Остальные двое беспокойно замерли по обе стороны от своего вожака.
Они определённо здесь за мной, моё чутьё меня не подвело. Правда на этот раз меня это нисколько не радует. Госпожа Фортуна как всегда повёрнута ко мне пятой точкой. Мне ведь не хватало проблем с недопохитителем, нужно было ещё и этим псам-переросткам сюда заявиться. Что дальше по плану? Сейчас к нашей весёлой компании присоединятся парочка голодных вампиров и все боги Олимпа?
Мне срочно нужно убираться отсюда! То ли всему виной всплеск адреналина, то ли удача наконец решила улыбнуться мне, но кабельные стяжки всё же поддаются моим стараниям и с болью соскальзывают с рук. Не теряя больше ни секунды, я с рекордной скоростью освобождаю ноги и бесшумно проползаю к двери, оставаясь незамеченной монстрами. Прежде чем выскочить из номера, я к своей глупости оборачиваюсь.
Адама уже окружили и всем своим видом дают понять, что общаться больше не намерены. Мой похититель хоть и не пытается им сопротивляться, но при этом не выглядит испуганным, скорее просто застатым врасплох. Один из вервульфов разевает свою пасть, собираясь вцепиться в парня.
Это мой шанс сбежать! Либо сейчас, либо никогда. Но от чего-то я не тороплюсь отступать. Нет никаких сомнений, Адам не справится с тремя перекаченными вервульфами. Но разве это мои проблемы? Он увёз меня непонятно куда, держал против воли. Но кроме этого не нанёс мне никак увечий и в целом даже проявлял некую заботу. Это ещё раз доказывают мои аккуратно перебинтованные запястья, которые я повредила, когда первый раз отчаянно пыталась освободиться.
Я крепко стискиваю зубы, борясь с самой собой. Я не могу так рисковать и бросится спасать шкуру того, кто сам подпортил мне жизнь. Не могу ведь? Конечно нет! С чего вдруг?

Вервульф кидается в атаку на Адама, и я принимаю решение, прежде чем здравый смысл успеет его оспорить. Схватив шаткий стул, который первый попался мне под руку, я отступаю от выхода.

- Эй, псины, не меня ищите? - зло сплёвываю я, переключая на себя все внимание.

Один из вервульфов, что находится ближе всех ко мне, успевает лишь обернуться на мой голос, как я со всей дури ударяю его стулом по голове. Моё единственное оружие вмиг рассыпается в дряхлые обломки, тогда как сам противник всего лишь получил секундную потерю в пространстве.
Отлично, теперь мои опрометчивые действия привели к тому, что всё вервульфы плотоядно скалятся в мою сторону, наверняка прикидывая, какую часть тела мне отгрызть в первую очередь.
Вдруг Адам избавляется от первого потрясения и, решительно нахмурившись, хватает одного из оборотней за голову, насильно заставляя посмотреть на себя. Понятия не имею, что он творит, но это каким-то чудом работает: волк беспомощно застывает на месте.

Двое остальных только больше звереют от этого, надвигаясь на меня и готовясь к атакующему прыжку. Я пячусь назад, прикидывая сколько моё ещё вялое тело продержится в открытом бою с двумя противниками. Подсчёты весьма неутешительны.
Спина упирается в стену, и я вздрагиваю, когда самый крупный вервульф с утробным рёвом летит на меня, выставив вперёд когтистые руки. Пальцы случайно нащупывают что-то прохладное и твёрдое, и я сжимаю это в ладони, чтобы в следующую секунду нанести удар по лицу нападающему. Моим спасительным оружием оказывается статуэтка какой-то полуобнажённой девушки, драматично вытянувшей тонкую руку вверх. От соприкосновения метала к скуле вервульфа, его кожа приглушённо шипит, тогда как он сам издаёт короткий вой, хватаясь за ушибленной место. Серебро! Неужели мне и правда так могло повезти?
Я перехватываю спасительную статуэтку поудобнее и без колебаний вонзаю её острой стороной в грудь оборотня. Слышится неприятный хруст и предсмертный вой, когда я вытаскиваю её обратно из волчьей плоти, оттолкнув уже мёртвое тело назад.
Второй вервульф не ждёт особого приглашения и со злобным рыком спешит отомстить за собрата. Я блокирую удар его когтистой лапы и ухожу чуть в бок, чтобы засадить твари по виску и добить, пронзив всё той же статуэткой спину монстра под лопаткой.
Ощущаю сырость на руках и брезгливо вытираю их о собственную футболку, оставляя кровавые разводы. Мне не доставляет удовольствия смотреть на трупы волков, которые после смерти приняли свой безобидный человеческий облик, поэтому я поворачиваюсь к Адаму. Парень тоже по-своему разобрался с последней псиной. Громила неподвижно сидит на коленях перед ним, уперев совершенно пустой взгляд куда-то в пространство. Адам отнимает руки от его головы и морщится, словно от зубной боли.

- Ты как? - спрашиваю я, оглядывая парня на наличие укусов или ран.

- Цел, - коротко отвечает Адам, с каким-то испуганным восхищением глядя за мою спину, где я оставила трупы волчат. - А ты?

У меня тонна вопросов к этому странному типу, но пока на это нет времени, да и обстановка не особо располагает.
Я отбрасываю окровавленную статуэтку в сторону и машу рукой.

- Бегом хватай вещи и на выход. Мы должны уйти, пока не заявилось их подкрепление, - командую я, направляясь к двери.

Адам послушно подхватывает свою небольшую кожаную сумку с длинным ремешком, книгу, пальто и с готовностью спешит за мной. Мы оба выходим из опустевшего мотеля, сворачивая на стоянку. Снаружи оказывается темно, хотя на горизонте начинает светать. Адам сворачивает к припаркованному чёрному джипу и достаёт ключи. Машина моргает нам, приглашая внутрь. Без лишних сомнений я забираюсь в уже знакомый кожаный салон на переднее место. Адам торопливо занимает водительское сидение, складывает все свои вещи назад и ловко пристёгивается. Слышится размеренное урчание ожившего мотора, но парень не спешит сорваться с места, выжидающе уставившись на меня.

- Ну и чего ты ждёшь? - нетерпеливо фыркаю я, озираясь по сторонам в поисках преследователей.

- Сначала пристегнись, - до раздражения спокойным голос просит Адам.

Я закатываю глаза, но всё же делаю, что он говорит. Машина наконец трогается с места. Адам ведёт неторопливо, и мне кажется, что мы ползём, как улитки. Это ещё больше действует на нервы, но я прикусываю язык, продолжая внимательно наблюдать за окружающей обстановкой.

Мне удаётся выдохнуть только тогда, когда мотель остаётся далеко позади, а никакой погони так и не наметилось. Я откидываюсь на спинку сидения, только сейчас осознав, как гулко бьётся сердце в груди. Адам нервно усмехается, видимо тоже расслабившись.

В салоне царит неуютное молчание, но никто из нас двоих не хочет его прерывать. А что тут можно сказать? Вместо того, чтобы сбежать и не нарываться на ещё большие проблемы, моя геройская натура предпочла остаться и прикрыть зад собственного похитителя. Адекватным такой поступок назвать сложно. На самом деле я никогда не жалею о содеянном, и этот случай не исключение. Я всё равно не смогла бы поступить иначе.

Мы отъезжаем на достаточное расстояние от мотеля, когда Адам сворачивает к автозаправке в купе с круглосуточным магазинчиком.

- Тебе что-то нужно? - участливо спрашивает он, прежде чем выйти из авто.

Я отрицательно мотаю головой, полностью погрузившись в размышление о дальнейших своих действиях. Адам уже готов захлопнуть за собой дверцу, когда мне приходит в голову одно единственное желание на этот момент.

- Купи пачку сигарет "Newport", - просьбой это не назовёшь, но я без понятия, как нужно обращаться к бывшему похитителю.

Адам молча кивает и скрывается в неизвестном направлении. В целом, я прямо сейчас могу на его машине уехать туда, куда мне захочется. Для этого даже особо мудрить не придётся: Адам сам оставил ключи в зажигании. Но что-то мне не позволяет этого сделать. Если что, я ещё успею воспользоваться этим вариантом, а пока мне хочется получить ответы на волнующие вопросы. К примеру мне интересно, что Адам сотворил с тем вервульфом, что тот из кровожадного зверя превратился в овоща. И зачем он всё-таки меня похитил, если в итоге совсем не похож на одного из моих преследователей? Как он вообще смог на меня выйти?

Судя по загадочной натуре моего нового знакомого, он не станет с охотой отвечать на мои вопросы, поэтому я решаю хоть как-то воспользоваться ситуацией и обыскать его бардачок. Возможно там найдётся что-то, что поможет мне разобраться.

Без лишних угрызений совести я откидываю незаметную крышку перед собой. Внутри обнаруживаются несколько не использованных ампул (наверняка с транквилизатором), упаковка новых шприцов, парочка дорожных романов, крохотный плеер, баночка каких-то витаминов, мятные леденцы, и другой бесполезный хлам, ничего не рассказывающий о своём владельце. Я разочарованно вздыхаю и захлапываю бардачок. Я заканчиваю свой обыск как раз вовремя, потому что не проходит и пяти секунд, как Адам открывает дверцу с моей стороны, протягивая мне запрошенную пачку сигарет.

Не говоря ни слова, я выхватываю упаковку из его рук и выбираюсь из машины, подвинув парня плечом. Адам отправляется заправить свой джип, а я отхожу на безопасное расстояние от бензоколонок и закуриваю. Сигаретный дым немного прочищает разум, но от этого всё происходящее вокруг кажется ещё более абсурдным. Чёрт, да я даже не знаю, где я сейчас нахожусь и сколько времени прошло с моей первой отключки в нашем с Коулом номере. Небо начинает медленно светлеть, а значит близится раннее утро, но мне всё равно это мало что даёт.

Окончательно собраться с мыслями не выходит. Я тушу окурок об подошву и возвращаюсь в машину, зябко обхватив плечи руками. Адам тоже вскоре заканчивает с бензином и забирается в салон.

- Я купил салфетки, - всё таким же отстранённым тоном говорит он, кивая на цветную упаковку, лежащую над приборной панелью.

Я беру предложенную упаковку и принимаюсь угрюмо вытирать вымазанные в запёкшейся крови руки. Адам наблюдает за моими нервными действиями, а затем внезапно спрашивает:

- Тебе ведь много раз приходилось убивать?

Мои руки застывают на месте. Я недоуменно кошусь в сторону парня, пытаясь понять, чем вызван такой странный интерес.

- Да, - всё же кратко отвечаю я.

- И какого это? - задаёт ещё один престранный вопрос Адам, сосредоточенно глядя на меня.

- Не так сложно, как многие думают, - я придаю своему голосу привычную холодность. - Особенно, если ты знаешь, что этим спасаешь жизни других.

- И разве этой причины достаточно, чтобы лишить кого-то жизни? - напряжённо бормочет Адам.

Я прикусываю губу, ощущая себя максимально неуютно под таким пристальным вниманием. Кажется, словно парень рядом пытается проникнуть ко мне в голову.

- К чему этот допрос? - вместо ответа ощетиниваюсь я.

- Ни к чему. Просто любопытство, - быстро отзывается Адам, отвернувшись. - Прости, если затронул что-то личное.

В салоне на несколько минут снова образуется плотное молчание, которое при желании можно было бы резать ножом. Я заканчиваю оттирать руки и откладываю салфетки в сторону, переведя выжидающий взгляд на отрешённого Адама. Первый волнующий меня вопрос уже готов слететь с губ, как Адам вновь заговаривает первым.

- Прости меня, Кассиопея. Я не должен был похищать тебя и... делать всё остальное. Обещаю, больше такого не повторится, - с искренним сожалением выдаёт он, глядя мне прямо в глаза.

Его извинения кажутся мне слегка нелепыми в сложившихся обстоятельствах, но с другой стороны мне сложно усомниться в их правдивости. Не могу сказать, что обыкновенным "прости" Адам может отделаться от всего того, что успел натворить, я не настолько наивна и добродушна. Для меня эти его слова звучали скорее как заверение в своих безопасных намерениях, чем что-то ещё. И хотя говорил он убедительно, я всё равно остаюсь настороженной.

- Почему ты вдруг передумал? - с сомнением интересуюсь я.

- Из-за твоего поступка, - честно отвечает Адам, смущённо приложив пальцы к подбородку. - Когда в номер ворвались те парни, тебе удалось освободиться, и ты могла сбежать. Уверен, многие бы поступили на твоём месте именно так. Но ты почему-то не сделала этого, а осталась и помогла мне. Ты была безоружна и рисковала собой, чтобы... Помочь тому, кто тебе навредил. Этот поступок многое говорит о тебе самой. Я даже рад быть в должниках у такой, как ты.

- Ты ничего мне не должен, - небрежно отмахиваюсь от его похвалы я. - Я осталась не из-за тебя, а из-за профессионального правила. Охотники никогда не убегают от монстров.

Адам выразительно выгибает брови, и я впервые вижу, как по его довольно безэмоциональному лицу скользит лёгкая усмешка. С ней его яркие жёлтые глаза будто оживляются и больше не кажутся такими бесчувственными.

- Ты хотела знать причину моего отвратительного поступка? - внезапно меняет тему он, снова становясь серьёзным и мрачным. - Всё из-за моей слабости и трусости. В моей жизни есть очень близкий мне человек, которому нужна помощь, но я бесполезен. Ты ведь и сама должна знать, какой силой обладаешь, и я решил, что... Жизнь того, кого я люблю, превыше твоей.

Раскаяние вперемешку с душевными терзаниями так и сочится в его надломленном голосе, и даже со всем пугающим смыслом его слов, я проникаюсь состраданием к этому человеку.

- О ком ты говоришь? - мягко спрашиваю я, давая понять, что больше не злюсь.

- Это... Моя мама, - в этот момент моё сердце пропускает удар, но сам Адам выглядит пугающе смиренно. - У неё четвёртая стадия лейкемии. Врачи больше ничего не могут сделать, - сухо, словно давно заученный текст, сообщает он.

Я прикусываю губу, уже жалея, что спросила о таком настолько личном. Понятия не имею, что ответить на это признание. Мне жаль? Соболезную? Это всё полная туфта, холодный знак вежливости, не больше.

- Понимаю, это никак не оправдывает то, что я сделал и то... что собирался сделать, но... - меня бросает в дрожь от осознания того, что даже со всей его болью и страхом потерять самого близкого человека, он всё равно находит в себе силы испытывать вину и принимать морально-правильные решения.

- Перестань, - обрываю я его очередную попытку извиниться. - Тебя можно понять.

Меня никак не отпускает одна мысль: что бы сделала я, если бы у меня появился шанс спасти моих родителей? На какие жертвы я бы пошла? Ответ прост: всё, что угодно. У меня не существует рамок, если речь идёт о дорогих моему сердцу людях.
Я настолько погружаюсь в собственные мысли, что не замечаю, как Адам завёл машину.

- Я могу отвезти тебя обратно в Нью-Джерси или в любое другое место, куда захочешь, если только... ты позволишь мне это сделать, - своим привычно спокойным тоном предлагает он.

- А где мы вообще сейчас находимся? - опомнившись, уточняю я.

- Недалеко от Ричфилда, в штате Юта. Ты проспала почти двое суток.

- Серьёзно?! - от такого поворота событий меня даже начинает слегка мутить. - И зачем нужно было так далеко тащиться?

- Мне нужно было отвезти тебя, как можно дальше от напарника и... Дождаться полнолуния.

Последние слова Адама я намеренно пропускаю мимо ушей. Чувствую, мне сейчас знать об этом совсем не обязательно. Я потеряно провожу рукой по спутавшимся волосам, отстранёно подмечая, что их бы стоило помыть и как следует расчесать.

- Ну дак что? Нью-Джерси? - в притворном энтузиазме стучит по рулю Адам, вырывая меня из прострации.

Я лишь рассеянно киваю, продолжая бездумно пялиться в окно. Адам выезжает с автозаправки на посветлевшую дорогу. Я перебираю между пальцами рыжую прядь, снова ощущая то самое рвение вляпаться в неприятности, которое мне нашёптывает чёртова совесть.

Адам на самом деле совсем не плохой парень. Он просто был в отчаянии. Я бы наверняка поступила на его месте так же. Но теперь у него исчез последний шанс помочь своей маме. Мне должно быть всё равно на проблемы малознакомых мне людей, но теперь эта мысль не даёт мне покоя. Зубы всё сильнее впиваются в мягкую кожу губы, и я чувствую, что ещё немного, и я её прокушу.
Вспоминается то, что произошло на поляне в лесу, когда Коул фактически умирал у меня на глазах. Тогда что-то случилось с моей силой. Она словно вышла за пределы моего тела и смогла уничтожить яд в крови Риска. На что ещё я способна?

- Подожди, - всё же выпаливаю я, решив прекратить собственные терзания.

Адам, напуганный моим возгласом, ударяет по тормозам, ошарашенно глядя на меня. Меня по инерции швыряет назад, но я вовремя успеваю упереться ладонью в бардачок.

- Что случилось?

- Я... Где живёт твоя мама? - снова переступая через свой здравый смысл, спрашиваю я.

- В Джеймстауне, это Вирджиния... А что? - брюнет непонимающе хмурится.

- Возможно... У меня получится помочь ей. Я ничего не могу обещать, но попробовать стоит, - неуверенно бормочу я, всё больше сомневаясь в принятом решении.

- Ты правда это сделаешь? - поперхнувшись воздухом, неверяще шепчет Адам.

Я киваю, сцепив руки в плотный замок.

- Только не сильно надейся на успех. Я понятия не имею, как всё может выйти, - напоминаю я, сурово стрельнув глазами в его сторону.

- Да, хорошо... - мне кажется, что в голосе Адама проступают еле сдерживаемые нотки благодарности и восхищения, что, честно признаться, лишь больше подливает мне сомнений.

- Но прежде чем мы отправимся в путь, у меня есть несколько требований и условий, - желая хоть как-то разрядить атмосферу, важно поднимаю я вверх указательный палец.

- Я слушаю, - сосредоточенно кивает Адам.

- Во-первых, мне нужно заехать в какой-нибудь магазин и сменить свой прикид. В этой одежде меня уже видели, а, как ты уже мог заметить, с некоторых пор я пользуюсь популярностью среди монстров, - с безрадостной ухмылкой выдвигаю я первое требование. - Во-вторых, по дороге в Джеймстаун нужно будет заглянуть в какой-нибудь оружейный магазин. В отличии от некоторых я не являюсь противником насилия и чувствую себя фактически голой без оружия. В-третьих, я никуда не поеду, пока мой желудок остаётся пустым. Я сейчас настолько голодная, что готова слопать целого слона.

- Это всё были требования, теперь условия, - с лучистой усмешкой говорит Адам, давая понять, что согласен на всё перечисленное.

- Условия обсудим во время воплощения последнего требования, - ставлю точку я, самодовольно ухмыльнувшись.

- Будет сделано, - мой новый знакомый теперь уже с искренним энтузиазмом снова заводит авто, плавно двигаясь вперёд по дороге.

***
Въехав в ближайший город, первым делом мы заглядываем в магазин с одеждой, где я трачу немного времени, чтобы сменить гардероб. Подобрав новые узкие джинсы, удобные кеды и свободную джинсовку, я тут же пользуюсь примерочной, чтобы надеть обновки. Уже на кассе я решаю взять солнечные очки, чтобы хоть как-то прикрыть своё бледное лицо. Адам всё это время терпеливо дожидается меня, а по завершению моего мини-шоппинга расплачивается за все покупки. Моя банковская карта и другие личные вещи остались в нашем с Коулом номере, поэтому у меня нет выбора, кроме как повесить все расходы на Адама.

- Одолжишь мне свой телефон? - сложив свои старые вещи в машину, спрашиваю я своего спутника.

- Я бы мог, если бы он у меня был, - неловко улыбнувшись, отвечает Адам.

Мне сложно представить, что в нашем мире ещё остались люди, не пользующиеся мобильниками, но Адам и так выглядит смущённым, поэтому я решаю не задавать больше вопросов. Оглядевшись по сторонам, я замечаю неподалёку телефонную будку и киваю в её сторону, давая понять, что ненадолго отлучусь. Адам молча протягивает мне несколько монет и забирается в машину.

Внутри телефонной будки стоит тошнотворный запах пота и чего-то ещё менее приятного. Сморщившись, я скармливаю аппарату мелочь и прикладываю телефонную трубку к уху, набирая выученный наизусть номер. Слышатся гудки, которые мне кажутся бесконечными, но наконец они обрываются, и раздаётся напряжённый голос.

- Слушаю.

- Хай, - бормочу я, облегчённо выдыхая и в тот же момент почему-то чувствуя себя виноватой.

- Кейси! Это ты? - тон собеседника вмиг сменяется на встревоженный и полный надежды.

- Да, Коул. Как твоя метка? - сразу задаю самый волнующий меня вопрос.

- Её больше нет. Ты объяснишь мне, куда ты исчезла? - его слова звучат почти как обвинение.

- Да, на счёт этого... Тут сложились некоторые непредвиденные обстоятельства. Так вышло, - мне не хочется сейчас рассказывать Коулу о том, что я вляпалась в очередную дурацкую историю.

- А можно по-конкретнее, мисс Загадка? - Риску явно не нравится моя скрытность. - Я прихожу в себя в мотеле живой и здоровый, тебя рядом нет, хотя все вещи на месте. Что я мог подумать? Я поднял на уши Дафну и сам уже пустился в расследование. Мне кажется, я заслужил объяснений.

- Да, ты прав, - покорно соглашаюсь я. - И ты их получишь, но при встрече, идёт?

- Где ты сейчас находишься? Я приеду туда, - решительно произносит Рикс, и тишина на заднем фоне сменяется звуками оживлённой улицы.

- Нет, сначала мне нужно покончить с некоторыми делами, - уверенно отрезаю я, поражённая такой преувеличенной заботой.

- Кэсс, что-то случилось? - и вновь в голосе Коула появляются оттенки неподдельной тревоги.

- Не совсем... - я прикусываю губу, обдумывая, как объяснить Коулу моё странное поведение. - Просто появилось одно важное дело.

- Это как-то связано с твоим происхождением? - допытывается напарник, становясь всё более нервным.

- Только если частично, - нехотя признанаюсь я, сильнее сжимая телефонную трубку. Мне не хочется ему лгать.

- Ты уверена, что тебе не нужна моя помощь?

- Уверена.

- Ладно... - Коул шумно выдыхает, и я буквально вижу, как он недовольно хмурится.

На самом деле я была бы только рада, окажись он сейчас рядом, но недавнее нападение вервульфов ясно дало мне понять, что сейчас я нахожусь под постоянным прецелом. И все, кто рядом со мной автоматически попадают под раздачу. Я не могу позволить Коулу снова подвергнуть себя опасности. Наверное, это очень эгоистично, но мне невыносима одна лишь мысль о том, что мне придётся снова испытать те чувства, что я испытала на той поляне, беспомощно наблюдая, как метка поглощает Коула. Я не могу позволить, чтобы подобное повторилось.

- Я дам знать, как разберусь со всем, - тихо обещаю я, сглатывая комок в горле.

- Да... И хотя бы попытайся быть осторожной, - просит Коул, хрипло усмехаясь.

- Конечно, - я тоже не могу подавить дрогнувшую улыбку. - До связи.

***

Я возвращаюсь к джипу Адама в смешанных чувствах. С одной стороны мне стало легче, когда я узнала, что с Коулом всё в порядке, но с другой - мне не привычно осознавать, что он находится так далеко.
Даже покупка огнестрельного оружия не может меня расшевелить. Моё настроение относительно приходит в норму уже в кафе, стоит мне вдохнуть терпкий запах свежесваренного кофе.

- Ты звонила своему напарнику, да? - вдруг спрашивает Адам, прекратив сосредоточенно пережёвывать кусок яблочного пирога.

- Угу, - слегка растерявшись, киваю я и с удовольствием делаю глоток бодрящего напитка. - Откуда тебе столько известно обо мне? - задаю встречный вопрос.

- Ну... - смущённо отводит глаза Адам. - Я долгое время искал тебя. Для этого пришлось добывать информацию.

- Знаешь, твои расплывчатые ответы начинают действовать мне на нервы, - не выдерживаю я, выразительно выгнув одну бровь.

Адам невесело усмехается, почёсывая затылок.
- Прости, наверное, это моя дурная привычка.

- А ещё ты слишком часто извиняешься, - с полуулыбкой добавляю я.

- Ты права, - снова смеётся Адам, на этот раз вполне искренне. - Может мне стоит перестать создавать такие ситуации, из-за которых потом приходится просить прощения?

- Чтобы этого избежать, для начала начни говорить открытую правду, без сглаживания и недосказанности, - проглотив большой кусок запечённого картофеля, важно советую я.

- Разумно, - легко соглашается со мной мой спутник. - Тогда сначала тебе нужно кое-что узнать обо мне. Ты ведь наверняка заметила, что я сделал с тем полуволком в мотеле?

Насторожившись, я киваю.
- Да, но не совсем поняла, что произошло, - признаюсь, вопросительно глядя на собеседника.

Адам озирается по сторонам, проверяя наличие лишних ушей вокруг, но сейчас ранее утро, и зал кафе ещё не успел заполниться посетителями. Я придвигаюсь ближе, готовясь получить ответ на ещё один очень интересующий меня вопрос.

- Наверное, мне стоило сказать тебе об этом раньше, но я не знал, как ты это воспримешь, - осторожно подбирая слова и понизив голос, произносит Адам. - У нас с тобой есть кое-что общее. Я... тоже полукровка.

Я почти давлюсь воздухом от такой внезапной новости. Мне хочется сохранить нейтральное выражение лица, но выходит плохо. Я слишком шокирована, чтобы контролировать свою мимику.
Поверить не могу, я не одна такая! И сейчас передо мной сидит прямое доказательство этому.

- Чья кровь течёт в тебе? - с трудом подбираю я вопрос, во все глаза глядя на парня напротив.

- Та же, что и у тебя: часть от человека, а часть от божества, - спокойно поясняет Адам, цепко следя за моей реакцией.

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю через через рот, стараясь успокоиться. Как только я узнала о своём происхождении, мне казалось, что я какая-то ошибка природы, которая единственная во всём мире. Но теперь становится ясно, что многие боги любители "поразвлечься" на Земле. Сколько ещё таких же, как я и Адам?
Это всё пока что не совсем укладывается у меня в голове, и я ещё не поняла, как к этому относится, поэтому выдерживаю некоторую паузу, сосредотачиваясь на приёме пищи.

- Когда ты узнал, что являешься не совсем человеком? - интересуюсь я, чуть отойдя от первого шока.

- Не знаю, мама никогда от меня этого не скрывала, - задумчиво пожимает плечами Адам. - Поэтому я уже привык скрываться, и в мире монстров обо мне никому не известно.

- Раз ты полубог, значит, у тебя есть какая-то сила, - вслух рассуждаю я, ожидая, когда Адам закончит эту мысль за меня.

- Да, я могу проникать в голову любого разумного существа и управлять его памятью, - застенчиво признаётся Адам, постукивая по своему виску.

- В смысле? - для меня это прозвучало слишком дико, чтобы представить на практике.

- Помнишь того волчонка? Когда он напал, я остановил его, стерев ему все воспоминания.

- Совсем все?

- Под чистую, - подтверждающе кивает Адам. - Но я могу делать это выборочно.

- Ты можешь залезть в голову к кому угодно? - продолжаю сыпать вопросами я.

- Раньше я думал, что да... Пока не встретил тебя. Твоя память для меня закрыта.

- Не могу сказать, что меня это расстраивает, - саркастично бормочу я, закатив глаза.

- Наверное, это потому что одна из твоих способностей сильный блок на любое сверхъестественное вмешательство, - предполагает Адам, сцепив руки в замок под подбородком.

- Так и есть, - честно отвечаю я.

- Ты ведь можешь ещё что-то, кроме этого блока? - любопытствует брюнет, неловко ёрзая на месте.

- Да... Вроде как, - я нерешительно поджимаю губы.

- Если не хочешь, можешь не рассказывать, - понимающе качает головой Адам. - Твоё недоверие вполне понятно.

Мне неловко от того, что Адам так легко открылся мне, рассказав о своих способностях, в отличии от меня. Но я ещё не готова разговаривать об этом с кем-либо.

- Скажем так, одной из своих способностей я собираюсь воспользоваться, чтобы попробовать помочь твоей маме, - вкрации говорю я, неопределённо проведя рукой в воздухе.

Адам снова кивает, принимая мой ответ. Я облегчённо расслабляю мышцы, радуясь, что большего откровения пока что от меня не требуется.

- Это всё, что мне нужно знать? - я поднимаю выразительный взгляд на собеседника, опасаясь ещё каких-нибудь сюрпризов.

Адам, на секунду задумавшись, положительно кивает, и мы закрываем эту тему.
Остаток завтрака мой спутник делится воспоминаниями из детства, рассказывает как впервые опробовал свою способность и как при этом сам перепугался. Вскоре его скованность пропадает, и за ней мне удаётся разглядеть его ненавязчивое обаяние и лёгкий характер.
Как я и думала, его мама стопроцентный человек. Она в одиночку растила Адама и приложила все свои силы, чтобы оградить его от жизненных трудностей. Я сама не замечаю, как начинаю по-настоящему уважать его мать.
Когда Адам спрашивает о моей семье, я решаюсь ему рассказать о своей главной жизненной трагедии, правда делаю я это кратко и стараюсь не вкладывать в слова ненужных эмоций. Про Липпа и его семейство я умалчиваю, не желая пока что давать о себе так много личной информации.

Закончив с едой, мы возвращаемся в машину и отправляемся в путь, держа курс на Вирджинию. Адам оказывается фанатом классической музыки, поэтому почти вся наша дорога проходит под инструментальные композиции. Меня особо никогда не интересовал этот жанр, но новый знакомый так воодушевлённо рассказывает о каждом произведении, что я внимательно слушаю, даже не замечая, как быстро летит время.

Джип Адама въезжает на стоянку мотеля уже глубокой ночью. Весь день в пути вымотал нас обоих. Адам хочет снять два номера, но я сама настаиваю на одном двухместном. Так будет безопаснее, и если на нас опять кто-нибудь выйдет, защищаться вдвоём будет гораздо проще.
На ужин Адам готовит фантастические на вкус куриные крылышки и овощной салат, ингредиенты для которого заранее купил. Мы съедаем всё буквально одним махом, а после я по привычке иду в душ, а Адам берётся за недочитанный роман.

Стоя под прохладными струями воды, я трачу некоторое время, чтобы разложить мысли по своим местам. Теперь мне известно, что я не одна такая со смешанной кровью. До сих пор не уверена, что при этом чувствую, но сильно негативных эмоций точно нет.
Размышление о полукровках как-то резко сворачивает на совершенно другую тему. Слова Коула после драки с дриадами как-то сами всплывают, отчётливо звуча в моей голове. Тело покрывается мурашками, и я делаю воду погорячее, списывая всё на её температуру. Это было почти что признание в чувствах. Кого я обманываю? Именно этим оно и было.
"Который по уши влюблён в тебя".
Даже не верится, что это сказал Коул Рикс, которого я знаю. Мой напарник обычно немногословен, когда дело касается чувств и привязанностей. Ему проще свести всё на шутку или начать несерьёзно флиртовать. В прочем, как и мне. Наверное, он решился об этом сказать лишь потому, что думал, что это его последние мгновения жизни. Но не захочет ли он сейчас забрать свои слова назад? А если нет, то что мне делать?
Сейчас всё слишком запутано, чтобы задаваться вопросами об отношениях и любовных чувствах. Мне просто не до всей этой романтики. Есть вещи куда важнее и реальнее.

Я подставляю лицо под поток воды, стараясь смыть из головы все ненужные мысли. Выходит откровенно плохо, но я не отступаю, пока у меня не получается сконцентрироваться на своём деле.

Покончив с водными процедурами, я выключаю воду и вдруг слышу мужской грудной бас, доносящийся из комнаты. Это точно не тихий спокойный голос Адама, поэтому я тут же напрягаюсь. Гостей мы точно не ждём, так что этот человек (или не человек) заявился в наш номер явно без приглашения. Я бесшумно выскальзываю из ванны и наскоро обернувшись банным полотенцем и схватив с бортика раковины пистолет, на цыпочках приближаюсь к двери.

- Как ты меня нашёл? - слышится голос Адама, в котором сквозит очевидное напряжение.

- Глупый вопрос, - отвечает ему незнакомец, а после нагло усмехается. - Ты ведь знаешь меня. Пришлось прибегнуть к некоторым хитростям.

- И зачем ты здесь? - в тоне моего спутника нет страха, поэтому мне начинает казаться, что он и правда знаком с тем, с кем разговаривает.

- А мне нужны причины? - я начинаю различать у незваного гостя грубый акцент. - Ты не рад мне?

- Честно - нет.

- По-моему, ты забыл с кем разговариваешь, - всё показное дружелюбее незнакомца сменяется открытой угрозой.

- Нет, я то как раз помню, кто ты такой, - с горечью сплёвывает Адам. - Именно поэтому даже видеть не хочу твою самодовольную физиономию.

- Кажется, кому-то нужен урок хороших манер, - раздражённо рычит незнакомец, а после слышится глухой удар.

Я решаю, что больше нет смысла оставаться в укрытии и, сняв пистолет с предохранителя, рывком распахиваю дверь, сразу наведя дуло в сторону, откуда исходил незнакомый голос.

Напряжённый взгляд упирается в высокого тёмнокожего парня, облачённого в вычурное тёмно-фиолетовое пальто с меховым воротником. Его причёска состоит из множества длинных чёрных дред, ровно разбросанных по широким плечам. Его насыщенно-синие глаза упираются в меня, и на его губах тут же змеится неприятная ухмылка. Он слегка морщится, встряхивая правую руку, нисколько не напуганый тем, что на него нацелен ствол.
Рядом с ним на полу сидит Адам, приложив ладонь к разбитой губе.

- Стоять на месте, иначе я прострелю тебе бошку! - угрожающе цежу я, давая понять, что не стану в случае чего медлить.

Мои слова тоже не производят на напыщенного незнакомца никакого впечатления.

- Адам, что за милое создание ты прятал от меня в своей ванной? - хитро интересуется он, нагло прощупывая взглядом каждый сантиметр моего тела.

От его пристального изучения мне хочется прикрыться, но я упрямо остаюсь в боевой стойке, крепко сжав челюсть. Этот тип начинает раздражать меня всё больше, и на его месте я бы хорошенько думала, прежде чем открыть снова рот или сдвинуться с места, иначе я скормлю в него весь свой магазин.

- Уходи, Нибó, - холодно приказывает Адам, поднимаясь на ноги и становясь спиной передо мной так, чтобы закрыть от обнаглевшего гостя.

Теперь становится ясно, что эти двое точно знакомы. Хотя имечко у этого парня мягко говоря странное, больше подходящее африканской культуре.
Я опускаю руки с пистолетом, но всё равно остаюсь в полной боевой готовности. Кто его знает, когда этот парень снова соберётся распустить руки.

- Расслабься, дружище, - Нибо поднимает ладони в премирительном жесте, но при этом не переставая гадко ухмыляться. - В следующий раз предупреждай, когда будешь развлекаться с девчонкой, чтобы я знал, когда не стоит к тебе заявляться.

- Я бы предпочел вообще тебя не видеть, - Адам отбивает его попытку вернуть дружеское общение, гордо скрестив руки.

- А кто это вообще такой? - не выдержав, вклиниваюсь в разговор я, становясь рядом с Адамом.

- Я тот, кого ты бы с радостью предпочла этому девственнику, сладкая, - пошло подмигнув, мурлычет Нибо.

- Сильно в этом сомневаюсь, - насмешливо выгнув брови, фыркаю я.

- Горячая штучка, - облизывается Нибо, снова сканируя меня взглядом.

- Хватит! - срывается Адам, излучая нетерпение в сторону гостя. - Ты можешь просто убраться отсюда?

- Жадина, - в притворной обиде хмыкает Нибо. - С братьями вообще-то положено делиться.

Мой рот принимает форму идеальной буквы "о", а возмущение застревает в горле. С братьями? Этот темнокожий павлин брат Адама?!

- Мы с тобой не братья! - ощетинивается Адам, словно услышав мои мысли.

- А вот сейчас было обидно, - Нибо хмурится, театрально схватившись за сердце. - Я, значит, узнаю, что ты занимаешься каким-то важным делом, трачу своё драгоценное время, чтобы найти тебя и помочь, а вместо этого получаю нож в спину.

- Скажи спасибо, что не пулю в лоб, - парирую я, чувствуя нежелание Адама общаться с этим типом. - Судя по тому, что я вижу, ты заявился сюда не помогать, а размять свои кулаки.

- А ты, конфетка, лучше не вмешивайся, - предупреждает Нибо, зло сверкнув глазами. - Одно моё прикосновение, и ты будешь меня умолять взять тебя.

Его тон настолько самоуверен и так и разит обещанием, что я не решаюсь усомниться в его словах. Мне вообще начинает всё больше казаться, что этот тип не является человеком.

- Сколько раз мне нужно сказать тебе "проваливай", чтобы ты наконец сделал это? - сквозь зубы цедит Адам, нервозно сжимая кулаки.

- Хорошо, я уйду, - вдруг легко соглашается Нибо, манерно смахивая с пальто невидимые пылинки. - Но я советую тебе лучше заняться делом, вместо того, чтобы резвиться с красотками. Отец может потерять терпение.

- Я без тебя разберусь, что мне делать, - хмуро отзывается Адам.

- А ты, конфетка, свяжись со мной, когда захочешь иметь дело с настоящим мужчиной, - Нибо игнорирует ответ Адама и игриво стреляет в меня глазами, изящно взмахнув рукой.

Я хочу ответить какой-нибудь колкостью, но внезапно этот самодовольный павлин испаряется, буквально растворяясь в воздухе. После него остаётся лишь приторный аромат парфюма, смешанного с табачным дымом и фиалковый клочок бумаги с набором цифр. Адам, рассерженно пыхтя, поднимает этот клочок с телефонным номеров и швыряет в мусорное ведро.

- Может объяснишь? - пребывая в недоумении после такого странного визита, прошу я.

- Да, только... - он касается до сих пор кровоточащей губы и бросает на меня неловкий взгляд.

Я вспоминаю, что до сих пор стою в одном лишь полотенце и понимающе хмыкаю.
Смущение Адама меня забавляет, но я этого не показываю и лишь молча киваю, удалившись обратно в ванную.
Насухо вытеревшись и приведя себя в порядок, я обыскиваю несколько полок, находя скудную аптечку. Травма Адама на первый взгляд не серьёзная, но кто знает, какую заразу мог занести этот Нибо.

- Сядь на стул, - приказываю я, вернувшись в комнату.

Адам вопросительно приподнимает брови, но заметив в моих руках аптечку, отрицательно машет головой.

- Это лишнее, Кассиопея.

- Во-первых, зови меня просто Кейси, а во-вторых, давай не будем сейчас с тобой спорить, я не собираюсь тебя тут пытать, - фыркаю я, указывая на кухонный стул.

Адам с неохотой садится, облизывая кровь с губы. Я открываю ящичек и приступаю к обработке раны. Адам терпеливо дожидается конца процедуры, даже ни разу не сморщившись. Под моими усердиями кровь прекращает сочиться из раны, но губа заметно опухает, портя всю картину.

- Тебе совсем не больно? - удивляюсь я, когда я по не осторожности слишком сильно надавливаю ватным диском.

- Нет, - кратко отвечает Адам, не спуская задумчивого взгляда с моего лица. - Хотя жаль, что я не обладаю твоей регенерацией.

Его слова наталкивают меня на одну очень интересную мысль. Может Адам и не владеет моей способностью к излечению, но ведь у меня она есть. Тогда на поляне в лесу, я смогла как-то исцелить Коула. Если я хочу провернуть тоже самое с мамой Адама, мне не помешало бы потренироваться.

- Можно я кое-что попробую? - неуверенно спрашиваю я, отложив медикаменты в сторону.

- Что? - настораживается Адам.

Произнести свои намерения вслух я не могу, мне кажется, что это будет звучать слишком безумно. Поэтому я просто сосредотачиваю всё своё внимание на пострадавшей губе парня, коснувшись её кончиками пальцев. Адам цепенеет, завороженно уставившись на меня. Я некоторое время молча сверлю взглядом рану, представляя, что она заживает и взывая к внутреннему жару, но ничего так и не происходит. Я лишь ощущаю тёплое участившиеся дыхание Адама на своих пальцах.
Разочарованно отступаю, чувствуя себя глупо. И на что я надеялась? Может быть исцеление Коула вовсе и не моя заслуга.

- Что... Что ты хотела сделать? - как-то нервно интересуется Адам, не спуская с меня глаз.

- Это не важно. Всё равно ничего не вышло, - хмуро отзываюсь я, расстроено проведя рукой по ещё немного влажным волосам. - Лучше объясни мне, кто этот Нибо такой. И почему он заявился к тебе?

Адам тут же мрачнеет, упирая задумчивый взгляд в стену. Он отрешённо щупает припухшую губу пальцами, раздумывая над ответом.

- Ты когда-нибудь слышала о лоа? - решает начать он издалека.

Мне хватает нескольких секунд, чтобы вспомнить, откуда мне известно значение этого слова.

- Да, если я не ошибаюсь, это подобие духов-тире-богов. Это термин из религии вуду.

Я знаю о лоа только потому, что сама охотилась на одного из них, а именно на Барона Субботу. Но о своей не слишком успешной охоте мне рассказывать Адаму совсем не хочется.

- Ты права, - утвердительно кивает Адам. - И тот невыносимый парень, нагло заявившийся в наш номер как раз один из лоа. Его полное имя Геде́ Нибо́.

- И что этому обнаглевшему лоа было нужно от тебя? И почему он называл тебя братом? - настороженно спрашиваю я, вдруг вспомнив о том, что ни разу не интересовалась, кем является отец Адама.

- У Нибо своеобразный характер и очень переменчивый нрав. У этого парня никогда нет чёткой цели, он просто делает всё, что ему вздумается, и сегодняшний его поступок тоже был по этому принципу. На самом деле мы с ним давно знакомы, и ещё с моего подросткового возраста начали постоянно сталкиваться лбами при любом удобном случае. Раньше я думал, что Нибо терпеть меня не может, но он всё равно из раза в раз находит и донимает меня, что ставит под сомнения мой вывод.

- Ты так и не ответил, на второй мой вопрос, - напоминаю я, постепенно проясняя для себя ситуацию.

- Как я и сказал Нибо, мы с ним не братья и никогда ими не были, - сурово отрезает Адама.

- Тогда с чего вдруг ему называть тебя братом?

- Потому что мой родной отец когда-то давно, ещё задолго до моего появления, усыновил этого нарцисса. Нибо был когда-то человеком, погиб при страшных обстоятельствах, и отец взял его в ряды лоа, назвав своим сыном, - с большой неохотой признаётся Адам.

- А кто твой отец? - задержав дыхание, уточняю я. В моей голове уже сформировался примерный ответ, но я до последнего надеялась, что ошиблась.

- Барон Самеди или Барон Суббота, как его зовут многие, - еле слышно сообщает Адам, встав на ноги и отвернувшись от меня.

- Этого просто, чёрт возьми, не может быть... - я запаздало замечаю, что озвучиваю единственно пришедшую мысль вслух. - Какого лоа я узнаю об этом только сейчас?! - только переварив новость, я тут же взрываюсь.

Ничего не могу с собой поделать, как только вспоминаю нашу стычку с Субботой и то, как он намеревался вырвать моё сердце. Я чудом избежала уготованной им для меня участи, а теперь помогаю его сынишке, который, к слову, меня выкрал. Боже, какая же я всё-таки фантастическая идиотка!

- Я правда хотел тебе об этом рассказать, но мне было известно о вашем знакомстве с отцом, и я боялся, как ты отреагируешь на наше с ним родство.

- И правильно боялся! - в порыве злости выкрикиваю я.

Перед глазами мелькает множество воспоминаний из того страшного дня на кладбище, а после и из недавней встречи с Нибо. Он проронил что-то про какое-то важное дело Адама и про отцовское невечное терпение. Это всё меня наталкивает на ужасающую мысль.

- Подожди! Значит, это Суббота на самом деле приказал тебе меня найти? А твоя больная мама лишь выдумка? - переполняемая самыми взрывными и неприятными чувствами, я хватаюсь за пистолет, по-новому глядя на своего спутника.

- Что!? Нет! Я бы никогда не стал тебе лгать о маме! - тут же возмущается Адам, поражённый моей вспышкой гнева.

- Правда? А с чего вдруг я должна тебе сейчас верить? Ты всё это время скрывал от меня то, что твой папаша самый настоящий монстр, который к тому же пытался меня прикончить. И это при том, что у тебя был шанс и ни одни, чтобы всё мне рассказать!

- Я ничего тебе не говорил, потому что не хотел вот именно такой реакции! - оправдывается Адам, махнув рукой в мою сторону.

- Такой бы реакции не было, если ты изначально рассказал бы мне всю правду и позволил тогда сделать мне выбор самой! - с каждым словом я лишь больше завожусь, а оправдания Адама только подливают масла в огонь.

- Я не мой отец, Кейси, ты должна это понять.

- Да, ты не Суббота, ты всего лишь парень, который выкрал меня, связал и накачал транквилизаторами. Это большая разница!

- Тебе известно, зачем я это сделал... - с сожалением опускает взгляд Адам, в момент растеряв весь свой пыл. - Я вообще за всю свою жизнь видел отца всего несколько раз. Он стыдится меня, считает, что все люди слабаки наполненные собственными пороками. И поэтому я никогда не обращался к нему за помощью, а потом заболела мама, и мне пришлось... Конечно, он отказал мне, сказал, что я сам должен разобраться во всём и предложил мне вариант, как это сделать. Он рассказал мне о тебе и о том, как я могу стать полноценным богом. Он выставил это, как шанс для меня стать кем-то стоящим его внимания... Но мне никогда не нужна была даже моя сила, ни то что чужая. Я отказал ему, но потом маме стало хуже, и у меня не осталось выбора...

История Адама душещипательна и наполнена драмой, но меня это сейчас почти не волнует. Правда, открывшаяся мне, перевернула моё представление об этом парне. Я больше не могу верить ему, потому что, только взглянув на него, вижу жадный оскал Субботы. Что бы со мной случилось, если бы те оборотни не ворвались в номер? Что бы было, если бы я не смогла освободиться? Адам отвёз бы меня к своему отцу или самостоятельно вырвал моё сердце?

- Это всё теперь не важно, - холодно отвечаю я. - Ты врал мне - это факт. И если твой поступок с моим похищением я могу простить, оправдывая его твоим отчаянием, то очередную ложь - нет. Это был твой второй шанс, но ты его благополучно профукал.

- Что ты хочешь этим сказать? - щурясь, с опаской спрашивает Адам.

- Я хочу сказать, что на этом наше путешествие окончено, - непреклонно заявляю я, вытаскивая из шкафа пакет со своими старыми вещами. - Я ухожу.

Адам беспомощно округляет глаза, пригвождённый к месту моими словами. На его лице читается масса отрицательных эмоций, в которых преобладает отчаяние, но я не позволяю приступу жалости взять надо мной верх. С меня хватит. Я что, похожа на благотворительный фонд? Кейси Блэквуд: Вы можете лгать ей, угрожать её жизни и похищать, но если вам потребуется её помощь, она обязательно согласится. Ни черта подобного!

Подхватив свои вещи, я накидываю куртку и твёрдым шагом направляюсь к двери. Остановившись на пороге, я оборачиваюсь, чтобы потребовать перестать выслеживать меня и пригрозить расправой, но встретившись с сияющим болью жёлтым взглядом, осекаюсь.

- Кейси, пожалуйста... - Адам сжимает безвольно опущенные руки в кулаки, а в его голосе слышится открытая мольба. - Мне правда нужна твоя помощь. Моя мама не справится без тебя. Пожалуйста... Ты её последний шанс.

Мне хочется швырнуть в него что-нибудь тяжёлое за такой проникновенный взгляд и за то, что моя грудная клетка жалостливо сжимается, не позволяя сделать и шага прочь из этого номера. Я прикусываю губу, готовая снова взорваться, но в этот миг мне вдруг вспоминается самая страшная ночь в моей жизни, вся моя семья привязанная к стульям и охотники, спасшие меня и брата от кровожадных джиннов. Нравоучительный голос старшего Винчестера врывается в мою голову, и я никак не могу его заглушить. "Охотник - это огромная ответственность. Охотник - человек без личности, который руководствуется в первую очередь интересами людей. Мы не супергерои, но если кому-то нужна помощь, как бы не был омерзителен тебе этот человек, ты обязана помочь". Что бы было со мной и Липпом, если бы Дин и Джон не появились тогда? Уверена, нас бы уже не было. А сейчас я сама стою перед выбором, от которого зависит жизнь человека. Мне часто приходилось и до этого принимать подобные решения, но это даётся с ещё большим трудом. Всё усугубляет вдруг проснувшаяся совесть, которая сожрёт меня, если я сейчас уйду.

- Ладно! Чёрт возьми, хорошо! - громко вскрикиваю я, заглушая спор в собственной голове. Гневно отшвыриваю пакет с вещами на кровать и хмуро тычу пальцем в Адама. - Я поеду в Джеймстаун и постараюсь помочь твоей маме, но это не означает, что я не хочу придушить тебя сию же минуту! Это не ради тебя, а ради тяжело заболевшей женщины. И если я замечу хоть намёк на ложь с твоей стороны, больше меня ничто не остановит, понял?

Адам торопливо кивает, изо всех сил подавляя широкую улыбку. Чувствую, я обязательно пожалею ещё об этом. Но ведь это всё равно меня никогда меня не останавливало, верно? Издав короткий рык безысходности, я спихиваю с кровати всё лишнее и укладываюсь поверх покрывала, демонстративно отвернувшись спиной к причине моей злости. Слышу его облегчённый выдох, и крепко зажмуриваюсь, желая как можно скорее оказаться во сне, подальше от всех этих проблем и дилемм.

***

Оставшуюся дорога до Джеймстауна проходит в молчании. Адам несколько раз пытается завести со мной ненавязчивую беседу, но я игнорирую его. Да, я согласилась помочь его матери, но это не значит, что буду общаться с ним как раньше. С меня хватит его вранья.

Всё своё время я посвящаю сосредоточенным размышлениям. Я думаю о своих способностях, о том инциденте на поляне, всё больше убеждаясь, что всё же излечение Коула моих рук дело. Я точно помню, как жгучая сила перетекла из меня в него и то ослепительное сияние, которое источала моя, а затем и его кожа. Но тогда почему с Адамом такого не вышло? Может быть всё дело в том, что мне не хотелось этого по-настоящему? Или здесь нечто другое? Как бы я не ломала голову, к однозначному выводу мне прийти так и не удаётся.

Джип Адама в сумерках паркуется возле небольшого двухэтажного дома, все окна которого призывно источают уютный свет. Адам поворачивается ко мне, заметно нервничая, словно боится, что сейчас я вдруг передумаю и прикажу ему везти меня обратно. Но я не из тех, кто отказывается от своих обещаний, так что я первая отстёгиваюсь и покидаю авто. Адам следует моему примеру, смеряя дом перед нами взглядом со смесью ностальгии и радости.

- Ну, вот мы и на месте... - бормочет он, неловко потирая шею.

- И чего мы тогда ждём? - нетерпеливо осведомляюсь я, скрестив руки на груди.

На улице заметно похолодало к вечеру, а по влажному воздуху можно предположить, что мы находимся недалеко от какого-то водоёма. Адам кивает и направляется по почти незаметной тропке к крыльцу. Я следую за ним, бдительно озираясь по сторонам. Может быть Адам и сказал правду о своей матери, но ничего нельзя исключать.

Мы оба поднимается по слегка скрипучим ступеням, и Адам отпирает дверь своим ключом.

- Мам, я вернулся! - с порога зовёт он, расстегивая пуговицы на пальто.

Я иду за Адамом вглубь уютно обставленного дома, постоянно обращая внимание на разные милые и необычные детали: фоторамки с изображением юного Адама в разные стадии его жизни, календарь с котятами, настольная лампа с ножкой в виде скрипичного ключа, постер какой-то древней рок-группы с автографом, зеркало залепленное со всех сторон цветными заметками. В доме Адама витает атмосфера доброты и спокойствия, поэтому я не сразу замечаю, как с каждым шагом мой спутник становится всё более напряжённым.

- Миссис Копли? - снова зовёт он, заглядывая в небольшую гостиную. В ответ ему снова оглушительная тишина.

Адам просит подождать меня здесь, а сам ускоряет шаг, устремляясь к лестнице наверх. Я покорно замираю на входе в гостиную, вслушиваясь в его шаги. Беспокойство Адама передалось и мне, и чтобы хоть немного вернуть себе уверенность, я достаю свой новенький пистолет. Дом погружается в абсолютную тишину, я даже не слышу собственного дыхания, что постепенно начинает всё больше напрягать. Блуждающий взгляд натыкается на чёрно-белое фото какой-то молодой компании панков. У всех парней на снимке толстые цепочки на шее, а волосы находятся в зафиксированном хаосе, тогда как на двух девушка наложен обильный слой яркого макияжа, а на головах повязаны узорчатые банданы. Это фото не совсем вписывается в общий милый интерьер, поэтому на некоторое время завладевает моим вниманием.

Моего спутника долго нет, поэтому я уже собираюсь пойти за ним, но как только я ступаю в сторону коридора, наверху слышатся шаги. Я крепче сжимаю холодный металл в руках, тихо спуская его с предохранителя. Шаги приближаются, и в гостиную сворачивает улыбающийся Адам.

- Всё в порядке, - сообщает он, заметив мою напряжённость. - Мама в своей комнате на верху.

Он ведёт меня по той же лестнице, от куда только что спустился. Я не спешу убирать оружие, опасаясь каких-нибудь внезапных сюрпризов.

- Кто такая миссис Копли? - спрашиваю я, чтобы хоть как-то разбавить молчание между нами.

- Это женщина, которая составляет компанию моей маме, когда меня нет рядом, - охотно поясняет Адам. "В общем сиделка" - поясняю я для себя.

- Она сейчас здесь?

- Нет, сегодня миссис Копли отпросилась на ночь. У её дочери отошли воды.

- Оу... - понимающе тяну я, не придумав, что на это ответить.

Мы поднимаемся на второй этаж, входим в приоткрытую белую дверь, и попадаем в спальню с приглушённым светом одного лишь ночника. Обстановка этой комнаты больше напоминает мне логово какого-то рок-исполнителя на пенсии, чем тяжело больной женщины. Всё находится в идеальном порядке, но при этом в глаза бросаются много ярких панковских деталей, странно сочетающихся с обыкновенными женскими вещами пастельных тонов. Не слишком широкая, но с виду мягкая кровать идеально заправлена цветным лоскутным покрывалом.
Адам проходит в комнату и останавливается возле кресла-качалки, в которой, ссутулившись сидит женщина в годах. Её голова повязана уже знакомой узорчатой банданой, а фигуру скрывает бардовое просторное пончо. Женщина поворачивается в мою сторону и её испещрённое возрастными морщинами лицо светлеет в слабой приветственной улыбке. Я сразу узнаю в матери Адама одну из девушек на чёрно-белом фото, правда теперь гораздо более исхудавшую и измученную временем и болезнью.

- Мама, это Кейси, - представляет меня Адам, сжимая худую руку женщины.

- Здравствуйте, - вежливо киваю я, неловко останавливаясь в центре комнаты.

- Рада знакомству, Кейси. Я Триша, - улыбка женщины становится шире, а после с губ срывается хриплый смешок. - У вас обоих такие лица, словно вы пришли в покои к ожившей мумие.

Всё напряжение от слов Тришы в мгновение ока рассеивается, и я, не выдержав, прыскаю в кулак. Мать Адама расправляет складки на пончо, не переставая мне лучезарно улыбаться. Сам же Адам терпеливо хмыкает.

- Как на счёт чашечки чая? Я предлагаю лишь потому, что этот чай придётся готовить не мне, - Триша бросает выразительный взгляд светлых глаз на сына, и тот с готовностью кивает.

- Да, это то, что нужно, - охотно соглашаюсь я.

Адам уже привычным для него жестом склоняется над мамой и обхватывает её плечи, помогая подняться. Все вместе мы спускаемся на кухню, и хотя Триша с трудом может передвигаться, это не так сильно бросается в глаза из-за постоянных шуточек и острот, которые она отпускает.
Честно признаться, я ожидала встретиться с опечаленной измотанной женщиной, от которой будет веять лишь тяжестью её бремени, но на деле оказалось всё совсем иначе.
Пока Адам готовит нам всем чай, Триша нахваливает мой цвет волос и болтает о том, сколько оттенков она сменила.

- Сейчас мне уже нет надобности беспокоиться о том, в какой цвет выкрасить волосы на этой неделе, - весело щебечет она, потирая повязку на голове. - Но за то, у меня есть целая коллекция бандан со всевозможными принтами, так что расстраиваться не о чем.

Я понимающе киваю, мысленно поражаясь бесконечному оптимизму и дружелюбию этой женщины. На вид ей не больше пятидесяти пяти, если не брать в расчёт признаки болезни, но уже к этим годам она потеряла все свои волосы и буквально каждый день борется за жизнь. Это достойно восхищения. Мы с ней едва знакомы, но она ведёт себя со мной так, словно встретилась с давней подругой.

- Чай, - объявляет Адам, ставя на стол три дымящиеся чашки.

Триша тянется к своей кружке, но её руки так сильно дрожат, что чай льётся за края.

- Трясучка хуже, чем после недельного запоя, - весело ворчит она, всё же отпивая из чашки.

- Ты пила сегодня лекарства? - серьёзно осведомляется Адам, не обращая внимания на шутки матери.

- Я не могу больше пить эту дрянь, - будто ребёнок, надувается Триша.

Адам неодобрительно щёлкает языком, хмуро сведя брови. Он открывает рот, чтобы высказать своё недовольство, но Триша опережает его, выставив вперёд указательный палец.

- И не смей меня отчитывать Адам Мэтьюс. Я сама отлично всё знаю, и не собираюсь больше накачивать свой организм бесполезными пилюлями.

Адам возмущённо фыркает, но слушается мать и замолкает. Я отпиваю из своей кружки, размышляя, как бы по-деликатнее перейти к делу. Все эти посиделки и чаепития это конечно хорошо, но я сюда тащилась вовсе не за этим.

- Триша, Адам мне рассказал о вашей болезни и, прошу прощения за такой вопрос, но что говорят врачи на этот счёт? - неловко интересуюсь я, машинально перебирая пальцы.

- А что могут сказать эти олухи? - небрежно фыркает мать Адама. - Они думают, что, если я выгляжу, как восставший зомби, то и мозгов у меня столько же. Они постоянно повторяют, что главное - вера и спокойствие, но на деле ни от того, ни от другого нет никакой пользы. Они подсовывают мне бесполезные лекарства, лишь бы сделать вид, что продолжают моё лечение, - она демонстративно кривится, забавно подражая занудству врачей.

Адам печально опускает глаза, никак не комментируя слова матери. Сама же Триша, кажется, давно уже смирилась со всеми обстоятельствами и старается избегать таких слов как "неизлечимо" или "смертельно" лишь из-за сына.

- Кейси, ты ведь здесь не просто, чтобы меня навестить, я права? - отбросив шутки в сторону, Триша смотрит на меня с невероятной проницательностью. - Адам никогда не приводил в наш дом девушку, и как бы мне ни хотелось верить в чудо, боюсь, это не тот случай.

Я удивлена, как быстро сменилась тема не меньше самого Адама, который так и застыл на месте с кружкой в руках, безрезультатно пытаясь подобрать верные слова. Триша напротив выглядит невозмутимо, продолжая в открытую изучать меня.

- Вы правы, - сознаюсь я, поставив почти нетронутый чай на стол. - Адам рассказал мне о вашей болезни, и так вышло, что совсем недавно я обнаружила в себе некоторые способности, которые возможно смогут вам помочь.

- Что за способности? - Триша сосредоточенно хмурится, не пытаясь скрыть своего любопытства.

Я на мгновение задумываюсь, решая, что именно можно рассказать матери Адама. В моём положении мне не стоит распространятся о своей "смешанной" крови на право и налево, но Триша почему-то с первых секунд завладела моим доверием, и мне к тому же очень хочется поговорить об этом с кем-то, кому на практике известно об этом явлении, а эта женщина в одиночку вырастила сына полубога.

- У нас с Адамом есть кое-что общее, - тихо говорю я, скрепляя руки в крепкий замок поверх стола.

Боковым зрением замечаю, как лицо Адама вытягивается в секундном замешательстве. Он не ожидал, что я так легко расскажу его матери о своей "особенности". Триша же опять удивляет меня своей титанической невозмутимостью. Она лишь кивает, призывая меня продолжить.

- В моих венах тоже течёт божественная кровь, - звучит так, словно я говорю о чём-то неприятном, но на этот момент именно так я к этому и отношусь. - Я узнала об этом ни так давно, поэтому только свыкаюсь с этим фактом...

- А разве это что-то изменило? - уточняет Триша, прервав моё повествование.

- Да, и многое, - не раздумывая, мрачно подтверждаю я.

- Правда? И что же?

Её странные, не имеющие никакого отношения к делу вопросы застают меня врасплох, и я прикусываю губу, не зная, что ответить. А действительно, что это изменило? То, что монстры теперь толпой разыскивают меня, это по сути мелочь, ведь обычно это я сама нарываюсь на них. Мои необычные навыки? Так они всегда были со мной, это мне не в новинку, если не брать в расчёт исцеление. А кроме этого...

- Моё восприятие самой себя, - всё же я отыскиваю подходящий ответ.

- Но ведь ты это вся та же ты. Или после этой будоражащей новости у тебя прорезались рога? - меня поражает с какой рассудительностью и прямолинейностью говорит Триша, а каждое её слово врывается в подсознание и остаётся там на повторе.

Хоть Триша и приятная в общении женщина, я не привыкла, чтобы кто-то посторонний так копался в моей душе. Мысли рассеяно разбегаются в разные стороны, и мне хочется по-детски накрыть лицо ладонями и этим самым как бы спрятаться от всего мира. Это уже слишком для меня. Терпеть не могу задушевные разговоры о чём-то личном.

- Кейси хотела сказать, что она приехала сюда для того, чтобы помочь тебе, - приходит мне на помощь Адам, возвращая разговор в прежнее безопасное русло.

- Попытаться помочь, - поправляю его я, утвердительно кивнув.

- Ну что ж... - Триша задумчиво обводит глазами кухню. - Если при этом мне не нужно будет пить ещё какие-нибудь гадкие лекарства, то я не против.

- Хорошо, тогда можно попросить вас дать мне свою руку? - неловко прошу я, ощущая себя какой-то чокнутой ясновидящей на ярмарке.

Триша, заметив мой нервный настрой, подбадривающе улыбается, вкладывая свою почти невесомую руку в мою раскрытую ладонь. Под воцарившшуюся звенящую тишину, я прикрываю веки, полностью сосредотачиваясь на своих ощущениях. Я отчётливо запомнила тот жар в грудной клетке, который и породил то исцеляющее сияние. Но как бы я сейчас не пыталась его отыскать в себе, всё бестолку. Минуты тянутся бесконечно медленно, но ничего так и не происходит.

- А я что-то должна почувствовать? - осторожно интересуется Триша, прерывая молчание.

- Я... Я не знаю, - рассеяно бормочу я, вскакивая со стула.

Я вновь ощущаю себя до тошноты глупо, но в этот раз к гремучей смеси неприятных чувств прибавляется ощущение собственной никчёмности. Этой женщине невероятно нужна моя помощь, но я не могу выдавить из себя ни единой капли той силы, что переполняла меня на поляне дриад. Адам что-то приглушённо шепчет матери, склонившись над ней, и я отхожу подальше от стола, не желая слушать, что он думает о моём провале.

Я не могу сейчас сдаться, когда столько километров дороги позади. Я фактически дала этой женщине надежду, но в итоге не способна её оправдать. Раздражение на саму себя кипит во мне, и чтобы хоть как-то взять себя в руки, я останавливаюсь возле окна, отдёргиваю плотный тюль и прижимаюсь к прохладному стеклу лбом. Я должна взять себя в руки и остыть.
Бездумно блуждающий взгляд по старой привычке поднимается к небу и буквально застывает на жёлтом полукруге, источающем слабое сияние. Мне требуется несколько секунд, чтобы ощутить в грудной клетке знакомую искру "того самого" тепла.
Когда меня настигает озарение, с губ срывается истеричный смешок. Невозможно быть ещё более глупой. Ответ как всегда лежал на самой поверхности, пока я пыталась отыскать его в глубине себя.

- Что там такое? - Адам обращает внимание на моё странное поведение, отвлёкшись от тихого разговора с матерью.

- Кажется, до меня наконец-то дошло, - не переставая ухмыляться, поясняю я. - Можете подойти вместе с мамой ко мне?

Адам с сомнением хмурится, но всё же исполняет мою просьбу. Он подводит Тришу к окну, и я снова сжимаю её ладонь теперь уже двумя руками. Закрыв веки, я сосредотачиваю всё своё внимание на лунном свете и теплоте внутри, и вскоре мою грудь заполняет самый настоящий жар. Кажется, словно внутри меня полыхает пламя, и я не сопротивляюсь этому ощущению, лишь стараюсь глубоко дышать, плотно сжав губы. Адам что-то говорит, но я его уже не слышу из-за дробного стука сердца в ушах. Температура под рёбрами всё сильнее накаляется, и я позволяю этой набирающей обороты силе заструиться по моим венам и выйти за их пределы. Когда горячая волна замирает на кончиках моих пальцев, я решаюсь открыть глаза. На мгновение меня ослепляет знакомое сияние, исходящее прямо из под моей кожи.
Я чуть крепче сжимаю руку оцепеневшей Тришы и усилием воли выталкиваю это сияние из себя. Как и прежде с Коулом, свет высвобождается из меня, перетекая в тело Тришы. Краем сознания замечаю одновременно шокированный и завороженный взгляд Адама. Триша судорожно вдыхает, и её ноги подгибаются. Адам крепко удерживает её за плечи, не позволяя окончательно осесть на пол. Я выжимаю из себя все силы до капли, пока пламя в теле окончательно не потухнет. Понятия не имею, сколько этот процесс занял времени, но мне показалось, что прошло не меньше минуты. Веки Тришы медленно слипаются, и Адаму ничего не остаётся, как подхватить её на руки.

- Я сейчас, - бормочет он, уходя в неизвестном направлении.

Кухня нещадно плывёт перед глазами, и я прижимаюсь к ближайшей стене, чтобы устоять на ногах. Колени меня всё-таки подводят, и я скатываюсь на пол, стараясь дышать глубоко и ровно. Мне уже приходилось испытывать подобное истощение, но от этого совсем не легче. Шум крови в ушах заглушает даже собственные мысли, и я сама не замечаю, как сознание меркнет.

Я прихожу в себя в спальне Тришы. Сама его владелица лежит на кровати, тогда как меня кто-то перенёс с пола в то самое кресло, где недавно сидела мать Адама. Я отлично помню, из-за чего отключилась, хотя и недовольна таким явным проявлением слабости со своей стороны. Адам бесшумно входит в комнату как раз в тот момент, когда я предпринимаю первую попытку встать на ноги.

- Как ты? - парень тут же оказывается возле меня, ненавязчиво касаясь прохладной ладонью лба. - У тебя был сильный жар и ты потеряла сознание. Я волновался, что ты можешь не очнуться.

- Всё в порядке. Это происходит не в первый раз, - лгу я, сгорая от стыда из-за собственной убогости. Ненавижу вызывать чью-то жалость.

- Выпей, - Адам подсовывает мне в руки стакан воды, сурово осматривая мой жалкий видок. - И не вставай пока. Дай силам восстановиться.

Мне не хочется его слушаться, но, боюсь, что мои дрожащие ноги сейчас не осилят хоть какую-нибудь физическую нагрузку, как и ослабевшее тело. Мне ничего не остаётся, как медленно цедить воду, отрешённо разглядывая постеры на одной из стен.

Вскоре и Триша приходит в себя. Адам некоторое время носится вокруг неё, словно обезумевшая наседка, засыпая вопросами о самочувствии.

- Послушай, сын, я конечно люблю тебя и всё такое, но, пожалуйста, сделай одолжение и отвали. У меня из-за тебя уже голова кружится, - ворчливо заявляет Триша, отодвигая Адама от себя за плечо.

- Так у тебя кружится голова? - тут же взволнованно вскидывается Адам.

Триша издаёт протяжный безнадёжный вздох, откидывает с себя цветное покрывало и, вопреки многочисленным возмущениям Адама, спускает ноги вниз и встаёт. Её рука по привычке тянется к прикроватной тумбе в поиске опоры, но замирает на пол пути. Триша ровно стоит без чье-либо помощи, открыв рот от переизбытка эмоций. Сначала она делает один осторожный шаг вперёд, затем ещё один уже более уверенно, а после с её губ срывается почти что истеричный смешок вперемешку с крепким непечатным словом.

Адам бдительно стоит недалеко от матери и по мере того, как к Трише приходит осознание, его улыбка становится всё шире.

- Я чувствую себя превосходно! - восклицает мать Адама, чуть ли не подпрыгивая на месте.

Я не успеваю облегчённо выдохнуть, как Триша бросается ко мне и заключает в кольцо крепких объятий, пища что-то не членораздельное мне на ухо.

- Ты настоящий ангел, девочка, - щебечет она, всё сильнее сдавливая меня.

- Э-э, да, - растерянно бормочу я. - Я рада, что всё получилось.

- И теперь Кейси пора, - вдруг раздаётся холодный тон Адама.

Триша замолкает и отстраняется от меня, устремляя поражённый взгляд на сына. Я тоже смотрю на Адама, искренне удивлённая его переменой настроения. Ещё пару секунд назад он буквально светился от счастья, а сейчас выглядит невероятно напряжённым, если не сказать раздражённым.

- Кто это сказал? - встаёт на мою защиту Триша, возмущённо уперев кулаки в бока. - Кейси никуда не пойдёт на ночь глядя. Я собираюсь приготовить ужин и...

- Нет, мама, - сурово прерывает её брюнет, сверля непреклонным взглядом. - Кейси сейчас же покинет этот дом.

Его слова звучат, будто увесистый удар под дых. Я конечно не рассчитывала на рассыпание в благодарностях от него, но всё же не ожидала, что меня так скоро захотят вышвырнуть за дверь.

- В чём твоя проблема? - как бы я не старалась, уязвлённость просачивается в мой тон.

- У меня-то как раз никаких проблем нет, - грубо отвечает Адам, нетерпеливо скрещивая руки на груди. - В отличии от тебя. Если ты не забыла, за тобой гоняются все монстры штатов, а может быть и вообще всего мира. Так что мой дом, это последнее место, где ты можешь находиться.

- Ты сейчас серьёзно? - всё происходящее кажется для меня настолько абсурдным, что мрачный смешок помимо воли вырывается наружу. - Ты ведь отлично знал об этом, когда приводил меня сюда.

- Тогда у меня были другие мотивы, - в голосе Адама сквозит сталь. - Теперь же я хочу, чтобы ты оказалась как можно дальше от меня и мамы. Я повторяю последний раз.

На языке вертятся одни лишь ругательства, которые я не позволяю себе озвучить лишь из-за присутствия понурой Тришы. Сохраняя гордое молчание, я беру все свои силы в кулак, заставляю себя подняться с кресла и твёрдо проковылять прочь из спальни. Конечно, я могла устроить там целый скандал, назвать Адама лицемерный мерзким вруном и кретином, а после заявить, что после всего, что я для него сделала, он в должниках у меня, но ничего из этого я так и не делаю. Силы возвращаются ко мне по мере того, как я спускаюсь вниз по лестнице. Уже перед выходом слышу спешащие ко мне шаги. Это Триша.

- Подожди, пожалуйста, - просит она, виновато опуская глаза.

Я так зла, что первым порывом было не останавливаться и выйти из этого чёртового дома, громко хлопнув дверью. Но Триша не виновата, что её сын редкостный мудак, поэтому я нехотя притормаживаю возле двери.

- Мне жаль, что так вышло, Кейси, - искренне произносит женщина, нежно сжав мою руку. - Клянусь тебе, Адам не такой, каким себя сейчас выставил. Он просто слишком сильно печётся о тех, кто ему дорог. Ты сделала для нас невероятную вещь, и мы пожизненно будем у тебя в долгу. Я буду у тебя в долгу.

Я не знаю, что ответить на безграничную благодарность Тришы, которая слышится в каждом её слове, поэтому продолжаю молчать, лишь чуть сжимаю свои пальцы вокруг ладони женщины. Она неловко мне улыбается и вкладывает в мою руку какую-то красную ткань с чёрными узорами.

- Вот, возьми.

У меня язык не поворачивается отказать этой добрейшей женщине, поэтому я киваю, принимая её подарок. Она ласково поглаживает моё плечо, таким образом прощаясь.

- Пускай на твоём нелёгком жизненном пути тебе сопутствует удача, - напоследок желает она, подмигнув.

Я снова киваю, выдавив из себя улыбку, и выхожу за дверь. В лёгкие врывается запах свежего ночного воздуха, смешанный с еле уловимым ароматом рома и табачного дыма. Стремительно спускаюсь с крыльца и шагаю прочь по еле заметной тропке, пока не выхожу на пустое шоссе. Отдалившись от дома на достаточное расстояние, я могу позволить себе выдохнуть и притормозить. Моя гордость определённо уязвлена, но я нисколечко не жалею, что согласилась на эту авантюру. И пускай я связалась с редкостным лгуном и притворщиком, зато смогла помочь той, кто этого действительно заслуживает.

Выбросив все обиды на чёртового Адама из головы, я раскрываю ладонь, где до сих пор зажат странный кусок ткани. Приглядевшись, я узнаю в нём одну из бандан Тришы, о которых она упоминала за чаепитием. Кроме того в бандане завёрнута стопка купюр. Это заставляет меня чувствовать себя слегка неловко, хотя жест Тришы по-настоящему трогает.

Я убираю деньги в карман джинсовки, повязываю бандану на запястье и, закурив, двигаюсь вдоль пустой ночной дороги в направлении других жилых домов.

На первой же попутке мне удаётся добраться до центра города, где я нахожу телефонную будку. Закинув в щель заранее подготовленную мелочь, я набираю единственный заученный наизусть номер.

- Слушаю, - раздаётся сонный голос на том конце провода, и я, вопреки здравому смыслу, ощущаю, как спокойствие обволакивает меня тёплым одеялом, защищая от всего пережитого за последние двое суток.

- Коул, это я, - бесцветным тоном произношу я. - Прости, если разбудила.

- Это сложно назвать сном, я просто отключился, - слышится смешок полный облегчения. - Ты звонишь, потому что твои важные-преважные дела завершены или просто соскучилась?

- А что, если и то и другое? - срывается с губ прежде, чем я успеваю себя остановить.

Я слышу короткий вздох, сопровождаемый удивлённым молчанием, что означает, что напарник явно не ожидал от меня подобных слов.

- Ты там в порядке? - в лёгкой озабоченностью спрашивает он, и я надеюсь, что он не имеет в виду целостность моего рассудка.

В любом случае, у меня язык не поворачивается сказать банальное "да", потому что это было бы наглой ложью. Меня так всё это уже достало, что сил никаких больше нет. Достало постоянно озираться и ждать нападения. Достало скрываться. Достало стыдиться своей сущности и пребывать в вечной неопределённости. Я абсолютно точно не в ладах с собой.

- Просто забери меня отсюда, - на выдохе устало прошу я.

- Где ты? - без лишних слов уточняет Коул.

Я оглядываюсь по сторонам и замечаю небольшое круглосуточное кафе через дорогу, и сообщаю его название, уточнив город.

- Я уже выехал, - кратко говорит напарник, и я слышу в подтверждение его слов знакомое урчание двигателя. - Не двигайся с места и дождись меня.

- Идёт, - послушно соглашаюсь я, непроизвольно дёрнув уголком губ.

***

Я успеваю выпить три чашки кофе и сложить десяток кривых самолётиков из салфеток, когда замечаю в окне свою вишнёвую красотку. Выскакиваю на залитую утренним солнцем улицу и спешу к своему авто, глупо улыбаясь. Из машины выбирается взъерошенный Коул, который тут же натыкается взглядом на меня и несколькими широкими шагами покрывает расстояние между нами. Я открываю рот, чтобы поприветствовать его, но не успеваю вымолвить и слова, как меня сгребают в медвежьи объятия.
Порыв Коула мягко говоря стал для меня неожиданностью, поэтому я застываю столбом, чувствуя как он наклоняет голову, прижимаясь щекой к моему уху. После секундного замешательства, я вдруг ощущаю волну расслабления, которая целебным бальзамом растекается по венам. Я приобнимаю напарника в ответ, пытаясь этим самым показать, как я рада его появлению.

- Когда-нибудь ты меня окончательно сведёшь с ума, Кассиопея Блэквуд, - с тихим смешком шепчет Коул, осторожно перебирая мои спутанные пряди.

- Да, - просто соглашаюсь я, утыкаясь лицом ему в грудь.

Это ощущение кажется мне уже давно забытым, но чертовски приятным. Безопасность. Спокойствие. Умиротворение. Уединение. До этого момента я даже и не подозревала, что ещё могу нуждаться в чьём-то крепком надёжном плече.
А самое главное, что в последний раз, когда я видела Коула, он был готов испустить дух, и от этого это мгновение в разы слаще. Он сейчас здесь, рядом со мной.

- Поехали? - брюнет вопросительно заглядывает в моё лицо, отстранившись, но не убрав тёплых рук с моих плеч.

- Да, - киваю я, удерживая себя от порыва снова прижаться к нему.

***

Я подставляю лицо под поток прохладного встречного ветра и расслабленно прикрываю веки, позволяя волосам хаотично метаться снаружи авто. В салоне играет какая-то ненавязчивая попса, заглушая ненужные мысли, и мелькающие мимо пейзажи сливаются в одно зелёное пятно. Вся атмосфера спокойствия меня постепенно убаюкивает, и мне удаётся забыться пустым сном.

***
Меня будит мягкое прикосновение к плечу.

- Кэсс, мы на месте, - полушёпотом сообщает Коул.

- На месте? - я нехотя открываю глаза и рассеяно моргаю, озираясь.

Коул привёз нас к какому-то потрёпанному зданию с покосившейся вывеской мотеля. Судя по розоватому освещению снаружи, я проспала весь день, пока напарник упорно вёз нас подальше от Джеймстауна.
Мой желудок издаёт жалобное урчание, напоминая о голоде.

- Как думаешь, в этой дыре есть еда? - интересуюсь я у Рикса, приглаживая растрепавшиеся в дороге локоны.

- Доставку никто не отменял, - заговорщетски ухмыляется он, открывая дверцу авто.

Я выхожу следом за напарником, потирая руками ещё сонное лицо. Небо и правда окрашено разными оттенками розового, пока на горизонте скрывается солнечный диск. Я лениво потягиваюсь, разминая затёкшие мышцы. Блуждающий взгляд случайно цепляется за знакомый тёмно-зелёный фургон, припаркованный в парк метров от нашей машины, и я удивлённо хмурюсь.

- А что здесь делает Дафна? - вопрошаю я Коула.

Брюнет накидывает на плечи лямки наших сумок с вещами и загадочно щурится.

- Я позвонил ей, как только очнулся один в мотеле, - признаётся он. - И у неё есть для тебя новости.

Сердце подскакивает к горлу, когда меня пронзает надежда. Неужели это то, о чём я думаю? У неё получилось?

- Идём, - зовёт Рикс, направляясь ко входу в мотель.

Без слов он снимает нам один номер на двоих, но почему-то проходит мимо него, стучась в следующую дверь. Нам открывает настороженная Дафна. При виде меня она неловко улыбается и отступает назад, пропуская нас внутрь своего логова.

- Решила обзавестись жилплощадью побольше? - с иронией спрашиваю я, оглядывая её временное жилище.

- Типо того, - отстранённо кивает Дафна, не сводя с меня глаз. - Ты поступила очень глупо, просто уехав и никого не предупредив, - звучит не как обвинение, а скорее как констатация неоспоримого факта.

Если бы я сейчас не ощущала себя выжатым лимоном, то обязательно огрызнулась. Но я лишь фыркаю, усаживаясь на изъединное молью кресло.

- Я серьёзно, - настаивает Дафна, манерно скрещивая руки на груди. - Коул тут буквально сходил с ума и строил безумные теории по твоему исчезновению.

И чего добивается эта красноголовая бестия? Хочет моего раскаяния? Его точно не будет. Желает снова спровоцировать конфликт? Но я думала, что наши с ней склоки это уже пройденный этап. Или нет?
Я поворачиваюсь к Коулу, проверяя его реакцию на слова нимфы, но напарник намеренно не смотрит в мою сторону, делая вид, что его этот разговор вообще никак не касается.

- Что-ж, раз вы оба так остервенело расследовали мою пропажу, то могли бы заметить, что все мои вещи, в том числе и самые необходимые остались на месте. Из этого следует вывод, что я покидала номер не добровольно, - не скрывая своего раздражения, цежу я.

- Поэтому Дафна и завела этот разговор, - всё же подаёт голос Коул, приблизившись к креслу. - Она, как и я, хочет знать, что с тобой случилось за последние двое суток.

Мой воинственный настрой постепенно улетучивается, когда до меня начинает доходить, что эти двое и правда волновались за меня. Представляю, как Коул приходит в себя в пустом номере и совершенно не понимает, как он там оказался, как выжил и куда испарилась его напарница.
Я запускаю пальцы в волосы и слегка натягиваю их у корней, пытаясь заставить себя рассказать Дафне и Коулу всё, как есть. Они заслуживают получить ответы.

- Если быть совсем краткой, меня похитили, - мой голос звучит сипло, но непринуждённо, хотя по сути каждое слово приходится буквально проталкивать через горло.

Коул садится передо мной на корточки и кладёт руки на мои колени. Весь его вид источает озабоченность, и что-то мне подсказывает, что дело не только в том, что я только что сообщила о своём похищении. Мой спектакль равнодушия его не впечатлил. Рикс словно чувствует, когда со мной что-то не так.

- Расскажи нам всё, - ненавязчиво просит он, успокаивающе поглаживая большими пальцами мои колени.

Я глубоко вздыхаю и принимаюсь пересказывать всё, что произошло со мной за последние несколько суток. Я рассказываю об Адаме, о вервульфах, напавших на нас, о моём неуместном героизме и о Трише, тяжело больной матери Адама.
Дафна молча слушает, не выражая никаких эмоций. В отличии от Коула, который матерится каждый раз, когда его что-то не устраивает в моём повествовании.
Пересказав все свои злоключения, я чувствую, как часть тяжёлого груза спадает с моих уставших плеч. Мне нужно была выговориться. Вся эта история, честно признаться, запутала меня ещё больше, а круг моего доверия сузился до параноидальный размеров. Я рада, что рядом со мной есть эти двое немного двинутых.

- Тебе не стоило доверяться этому Адаму, - холодно замечает Дафна, когда мой поток из слов иссякает.

- Я знаю, - точно таким же тоном, отзываюсь я.

- Но ты всё равно поступила правильно, - уверенно произносит Коул.

- Ты так думаешь? - я недоверчиво кошусь на него.

- Нет, но ты бы всё равно не простила себе, если бы поступила иначе, - с лёгкой усмешкой Рикс неощутимо дёргает меня за локон. - Такова твоя геройская суть.

- Зато теперь ситуация становится всё опаснее, - задумчиво тянет Дафна, машинально прокручивая между пальцами заострённый кулон. - Я и не подозревала, что в мире ещё существуют подобные тебе, Кейси. И ты умудрилась столкнуться с одним из них, и это при том, что он сынишка самого Субботы. У этого могут быть серьёзные последствия.

- Мне всё равно, - бормочу я, стараясь не обращать внимания на то, как тревожно скрутило желудок.

- Правда? - Дафна вперивает в меня проницательный взгляд, словно видит меня на сквозь.

Я только морщусь от такого пристального внимания, всё больше замыкаясь в себе.

- Ну, раз так, последняя неделя моих поисков пошла Церберу под хвост, - с многозначительной ухмылкой заключает нимфа.

- Что тебе удалось найти? - моментально оживляюсь я, выпрямившись в кресле.

- Всего-то всё необходимое, чтобы навсегда скрыть тебя со сверхъестественного радара, - со скучающим видом говорит Дафна, демонстративно разглядывая свои ногти.

Я ошалело округляю глаза, поворачиваясь к Коулу. Брюнет выпрямляется в полный рост победоносно улыбается мне. Он всё знал с самого начала и именно за этим привёз меня сюда.
Я почти готова взорваться от восторга, но доля пессимизма во мне не позволяет этого сделать. Я настолько уже свыклась с ощущением безысходности и вечной тревоги в этом вопросе, что сложно поверить, что ещё есть шанс вернуть всё на круги своя.

- Ты уверена, что это может сработать? - осторожно уточняю я.

- Ну, есть только один способ это проверить, - Дафна озорно подмигивает и дифеллирует к своей токсичной дорожной сумке.

Я жадно наблюдаю за тем, как нимфа раскладывает на кофейном столике разнообразные травы, колбочки и другие ритуальные принадлежности. Последним она достаёт длинные металлический предмет с тонкой рукоятью и плоским неизвестным символом на конце.

- Что это за штука? - Коул тоже обратил внимание на подозрительное приспособление.

- Этот ритуал основан на обезличевании тела человека для всех сверхъестественных существ. Проще говоря, никакой монстр не поймёт, кем является человек, пока он сам не раскроет карты, - принимается объяснять Дафна, не отвлекаясь от подготовлений. - Все эти ингредиенты в совокупности с телом человека играют роль защитного купола, но чтобы активировать и закрепить их там, требуется особенная метка, - она указывает на то самое приспособление, которое и вызвало наш с Коулом интерес.

- Но почему нельзя просто нарисовать этот символ? - продолжает распрашивать напарник, взявшись за металлическую рукоять и обведя пальцем контуры замысловатого узора на конце.

- Потому что заклятие действует только до тех пор, пока символ находится на вашем теле, - терпеливо поясняет Дафна, принимаясь толочь засушенные травы в керамической миске.

Я ещё раз осматриваю странное приспособление с тем самым символом, которое стойко ассоциируется у меня со средневековыми пытками, и наконец до меня начинает доходить, чем вызваны мои опасения.
Дафна заканчивает со всеми приготовлениями и достаёт из своей сумки ручную горелку, окончательно утверждая все мои догадки.

- Ты хочешь сказать, что этот символ придётся выжечь на теле? - сухо уточняю я, подавляя в себе первый приступ паники.

- Ага, это единственный вариант, - спокойно кивает нимфа, забирая инструмент для клеймения из рук оцепеневшего Коула.

К горлу подкатывает тошнота, как только я представляю степень боли от такого кровожадного ритуала. Не зря ведь раньше клеймение считалось одним из видов пыток.
Дафна смазывает железный символ каким-то вонючим маслом и опускает в приготовленную смесь из трав.

- Готова? - она берёт в свободную руку горелку и переводит на меня вопросительный взгляд.

Внутренности предательски скручивает, но я упрямо сжимаю кулаки и согласно киваю.
Если безумный ритуал Дафны сработает, я избавлюсь от целого прицепа ненужных проблем. В любом случае оно того стоит.

- Куда? - сдержанно осведомляюсь я.

- Правое плечо отлично подойдёт.

Набравшись отчаянной решительности, я молча стаскиваю с себя джинсовку и майку, прикрывая одеждой переднюю часть тела.

- Советую тебе сесть и зажать что-нибудь между зубов, - услужливо подсказывает Дафна.

Я киваю и возвращаюсь к креслу, по пути встречаясь со встревоженным взглядом Коула. По его напряжённой челюсти и окаманевшим плечам можно догадаться, что ему есть что сказать обо всём происходящем, но он терпеливо держит язык за зубами, осознавая, что его мнение сейчас не играет никакой роли.
Усевшись в кресло, я на всякий случай собираю волосы в высокий пучок, стискиваю зубами подаренную мне бандану и снова с готовностью киваю Дафне.
Нимфа приближается ко мне, осторожно удерживая на весу инструмент для клеймения в одной руке и горелку в другой. С непроницаемым выражением лица она нажимает на незаметный рычаг, и из горелки с шипением вырывается короткая пламенная полоска. Я невольно вздрагиваю от этого звука, завороженно наблюдая за тем, как Дафна подносит огненную полоску к символу. Металл постепенно накаляется, источая мягкое оранжевое сияние, и мне кажется, что даже с такого расстояния я чувствую жар, исходящий от него.

- А точно нет других вариантов? - подаёт голос Коул, мрачно нахмурив лоб. - Тебе не обязательно это делать Кейси.

Меня трогает забота напарника, но я не могу отказаться от шанса избавиться от вечного преследования. И пара секунд невыносимой боли вполне разумная плата за желанный результат.

- Давай уже просто сделаем это, - ненадолго вынув изо рта ткань, сосредоточенно прошу я, не в силах больше ждать.

- Хорошо, но помни, что ты сама на это подписалась, - с долей злорадства хмыкает Дафна. - И постарайся не дёргаться.

Я даже не успеваю что-то осознать, как нимфа парой ловких движений выключает горелку и прижимает к моей коже на плече докрасна раскалённый символ.
Как же я ошибалась, когда считала, что меня ждёт невыносимая боль. То, что я чувствую, не назвать никак иначе, кроме как адскими мучениями. Любая другая боль испытываемая мною ранее тут же меркнет по сравнению с тем, что сейчас сковывает моё тело.
Все мысли мгновенно улетучиваются, смываемые шквалом из самой настоящей агонии. Кажется, словно кто-то заливает мне в плечо лаву. Позабыв о просьбе Дафны не шевелиться, я выгибаюсь дугой, буквально ослепнув от такой сумасводящей боли. Сквозь сведённую судорогой челюсть прорывается какой-то нечеловеческий крик, побуждая голосовые связки вибрировать.
Чтобы поставить клеймо, требуется не больше трёх секунд, но мне кажется, что проходят все шестьдесят.

Когда Дафна наконец отнимает от меня свою железяку, то я ощущаю себя человеком, с которого заживо сорвали скальп. На глаза наворачиваются слёзы, а в нос врывается запах подкопчёной плоти. Желудок скручивает, но я подавляю рвотный рефлекс, с трудом разжимая челюсть и хватая губами воздух.

- Готово, - как ни в чём не бывало, объявляет Дафна. - Приложить что-нибудь холодное к ожогу?

Я бормочу в ответ что-то несвязное, до сих пор чувствуя на плече адское пекло, но теперь его хотя бы можно вытерпеть без желания разорваться на мелкие кусочки.
Я сосредотачиваюсь лишь на своих ощущениях. Мыслительные процессы вскоре возобновляют свою работу, облегчения так и не наступает, и ко мне вдруг со всей ясностью приходит осознание.
Ещё с того дня, когда Эрида на смертном одре пророчила мне мучительное будущее, всё было предрешено. Она оказалась права, и нет никаких гарантий, что эта метка решит все мои проблемы.
Моя судьба была предрешена ещё с моего рождения, и что бы я не делала, всё сводится к страданиям. Надо мной висит неизбежный рок. Всё моё охотничье прошлое до того, как я узнала кем являюсь, кажется мне детскими забавами. Когда этот раскалённый металл выжегал мою плоть, всё моё нутро корчилось от боли, но при этом где-то в глубинах подсознания зародилась мысль о том, что это далеко не пик того, что мне ещё предстоит испытать. Таков мой путь.

- Знаете о чём я подумал? - тихо произносит Коул, возвращая моё сознание в реальность. - Раз мы с Кейси работаем вместе, и, как выяснилось, многим моснтрам известно об этом, не стоит ли мне тоже обзавестись такой же меткой?

Дафна поощереяще усмехается и хочет что-то ответить, но я перебиваю её, поднимая глаза на напарника.

- Нет, Коул, - без выражения произношу я, стараясь придать голосу твёрдости. - Как раз из-за таких же размышлений, я думаю, тебе стоит уехать.

- Куда уехать? - непонимающе хмурится Коул.

- Куда угодно подальше от меня.

Рот напарника в удивлении приоткрывается, и я буквально слышу, как в его голове проносится весь его матерный запас, пока в синих глазах отражается глубокая обида.

- Что, правда? Может ещё и каждую неделю открытки тебе посылать с Аляски, или куда ты там пытаешься меня отослать? - ядовито сплёвывает он, всем своим видом выражая протест.

Я вспоминаю все случаи, когда Коул подвергался смертельному риску из-за меня, и как он недавно буквально умирал у меня на руках. Пора бы уже признаться самой себе, что Коул Рикс гораздо дороже мне, чем хотелось бы. Я не смогу смириться с его смертью, особенно по моей вине. Именно поэтому мне нужно перестать вести себя как законченная эгоистка и заставить его уйти, пока всё не зашло слишком далеко.

- Я серьёзно! Даже с этим символом на теле я до сих пор остаюсь главной мишенью для всех монстров, и нахождение со мной означает лишь постоянную угрозу, - пытаюсь объяснить ему я, в отчаянии сжимая кулаки.

- О, да брось, Кэсс. Я нажил себе столько врагов в монстрячном обществе, что с тобой или без тебя, "угроза" мне обеспечена, - Коул насмешливо отмахивается от моих доводов, словно от какой-то незначительной мелочи, продолжая упрямо стоять на своём. Чёртов осёл.

- Это совсем другое!

- Мы напарники, а значит, я остаюсь. Вопрос закрыт. Дафна, ставь и мне эту свою чудодейственную отметину, - неприклонно заявляет Рикс, снимая с себя рубашку и футболку.

Я жду хоть какой-нибудь поддержки от Дафны, ведь она тоже должна понимать, что означает связаться со всем этим божественным дерьмом. Но нимфа вдруг решила сыграть в безропотного помощника, и молча принимается снова обмазывать маслом наконечник инструмента для клеймения.
Моё упрямство не знает границ, и я собираюсь возобновить спор, но стоит мне только открыть рот, как мне на плечо приземляется холодный компресс. Новая вспышка боли заставляет меня забыть обо всём, и я снова кричу, пока Дафна гаденько ухмыляется, удерживая компресс на месте.

- Тебе стоит слегка охладиться, - любезно советует она.

Скрежеща зубами от бессилия, я выхватываю из её рук компресс и сама аккуратно прикладываю его к ожогу, с трудом сдерживая хныканье и писк.
Пока я занимаюсь своим ожогом, Дафна успевает проделать ту же самую кровожадную процедуру с Коулом. Охотник настроен стойко держаться до последнего, но как только раскалённый символ касается его тела, он тоже кричит. И этот крик пробуждает во мне новое и совершенно абсурдное желание защитить его, прекратить эту пытку. Конечно, я не потакаю своему странному порыву и смирно сижу, дожидаясь конца ритуала.
Когда Дафна заканчивает, Коул сваливается с кровати, упираясь кулаками в пол. Мышцы под его кожей беспорядочно двигаются, а на побледневшем лбу проступили капли пота. Он сплёвывает ремешок от часов, который использовал, чтобы не прикусить язык и смачно чертыхается.

- Это больнее, чем я думал, - хрипло произносит он, прикрывая веки.

Я молча протягиваю Коулу компресс, но напарник отказывается от него, бросив в меня хмурый взгляд. Дафна помогает нам обоим перебинтовать ожоги и даже скармливает нам сильное обезболивающее средство , а после мы заказываем в номер две больших пиццы.
Я настолько голодна, что даже жжение в плече не способно надолго отбить у меня аппетит, поэтому когда еда прибывает, я умудряюсь съесть три куска пиццы один за другим, не слишком обращая внимания на такую мелочь, как пережёвывание.
Коул на протяжении всего нашего незамысловатого ужина не соизволил переброситься со мной и парой слов и даже не смотрел в мою сторону.
Когда с едой было покончено, Дафна вежливо вытолкала нас с Риксом за дверь, бросив что-то напоследок о том, что ей требуется отдых и как много сил отнимает наблюдение за мучениями других.

Оказавшись в наших временных апартаментах, я запихиваю свои вещи в платяной шкаф, чуть морщась от жжения в районе плеча. Интересно, сколько будет заживать эта метка? Боль больше не доставляет мне особого дискомфорта. Пока она есть, это служит мне неким напоминаем о том, что я в относительной безопасности.

Мои размышления прерывает стук, с которым Коул захлопывает дверцу соседнего отделения шкафа. Судя по всему, он до сих пор раздражён. Это доказывает укоренившаяся морщинка между его бровями, напряжённая челюсть и очевидная резкость в движениях. Неужели его настолько сильно задело моё предложение разделиться? Или дело совсем в другом? Вместо того, чтобы бессмысленно мучить себя догадками, я решаю просто спросить напрямую.

- Что не так? - вопрос получается нетерпеливым и немного нервным.

- А сама как думаешь? - недовольно хмыкает Коул, отходя от меня на несколько шагов.

Я молчу, ограничившись выразительно выгнутыми бровями, и это развязывает напарнику язык.

- Ты действительно думала, что я соглашусь на твой глупый ультиматум? Ты и правда хотела, чтобы я уехал? - в его голосе так и сквозит обвинение.

- Ты знаешь, чего я хотела, - я стараюсь сохранять видимость отрешённого спокойствия, хотя такой эмоциональный настрой Рикса не способствует этому.

- Ещё раз сыграть во всесильную независимую женщину?

Всё внутри меня закипает из-за недогадливости напарника.

- Нет, защитить тебя, идиота! - выпаливаю я, гневно ткнув в его сторону пальцем. - Разве не ясно?

- А с чего бы вдруг это должно быть ясно? - никак не успокаивается Коул.

- Ты и сам несколько раз собирал вещи, так с чего вдруг разозлился, когда я это предложила? - вместо ответа перевожу стрелки я.

- Я это делал, потому что был трусливым кретином и таким образом пытался сбежать от собственных же чувств! - повышает голос Коул, яростно взмахнув руками.

- Чувств? - оторопев, переспрашиваю я. Весь мой запал вмиг куда-то улетучивается.

- Да, Кэсс, грёбаных чувств, - Коул запускает одну руку в волосы, по привычке взъерошивая их. - Ты так удивлена, будто не слышала моих слов после сражения с дриадами.

- Нет, я просто... - в голове образовывается путаница, когда наша ссора внезапно перетекает в разговор о чувствах. - Ты ведь был не в себе, и...

- И что? Всё, что я сказал тебе тогда чистая правда. Мне просто не хватало духу заговорить с тобой об этом ранее, - Коул открыто смотрит мне в глаза, а его голос вдруг смягчается и кажется даже немного смущённым.

- Ясно, - сипло выдаю я, скрещивая руки перед собой.

И зачем он сейчас решил заговорить об этом? Ещё пол часа назад я корчилась от боли, а после мысленно распрощалась с Коулом. А теперь он хочет поговорить о том, кто что испытывает?

- Ясно? - с горькой усмешкой произносит Коул.

- А что ещё я должна сказать? - машинально ощетиниваюсь я.

Я не готова, чтобы сейчас кто-то лез ко мне в душу и ещё больше не готова её кому-то открывать. Сейчас всё слишком запутано, и мне просто нужна минутка наедине с собой. Ну, или пара суток.

- Чего ты хочешь, Кэсс? - Коул устало потирает переносицу, окончательно растеряв весь свой запал. Сейчас он совершенно не похож на вечно энергичную и насмешливую версию себя. Под его глазами залегли заметные тени, а лицо отражает лишь одну усталость.

До меня наконец доходит, что всё происходящее вокруг вымотало до предела ни только меня одну, и от этого ещё паршивее. Мало того, что Коул впутался в чёртовы божественные разборки, так и я к тому же не перестаю мучить его своей вечной неопределённостью.
Чего я хочу? Раньше я точно знала - найти и уничтожить того, кто разрушил мою семью, зацепив по пути столько монстров, сколько смогу. Но теперь...? Чего я хочу теперь?

- Я... Не знаю, - совершенно потеряно бормочу я, отводя глаза.

- Дай знать, как определишься, - уязвлённо бросает мне Коул, а после скрывается в ванной комнате.

Оставшись в номере один на один с собой, я крепко обнимаю себя за плечи и вздрагиваю от жжения в районе метки. И чего я добилась этим неоднозначным разговором с Коулом? Ровным счётом ничего.
Его слова наповторе крутятся в мыслях, заставляя всё внутри странным образом бушевать. Так значит, те его слова о чувствах ко мне вовсе не предсмертный бред? Меня это должно пугать, и по сути пугает, но гораздо сильнее я испытываю странное облегчение, перемешанное с чем-то другим, что вызывает ощутимую щекотку внизу живота.
Я крепко зажмуриваюсь, пытаясь изгнать из сознания все лишние мысли. Мне стоит перестать об этом думать, пока это ни завело меня в самые укромные места моего подсознания, где я более уязвима.
Открыв глаза, я случайно натыкаюсь на своё отражение в небольшом настенном зеркале. Мой взгляд так и застывает на нём.
Чего я хочу?
Предположим, что эта метка на моём плече сможет оградить меня от моей божественных корней и вернёт мою жизнь в прежнее русло. Но этого ли мне хочется? Да, я хочу снова окунуться в привычные охотничьи будни, но кое-что уже точно никогда не будет прежним. Я больше не смогу охотиться в одиночку. Я не смогу отпустить Коула Рикса, сколько бы не строила из себя "железную леди". Но почему? А как же моё правило никогда ни к кому не привязываться?
Я вспоминаю всё, через что нам пришлось пройти с этим недоразумением и ясно осознаю, что это моё правило давно было отправлено к чёрту. Коул дорог мне. Как напарник? Нет, гораздо больше.
Но Коул об этом, наверное, даже не догадывается. Я вспоминаю его искажённое в глубокой обиде лицо, и грудную клетку словно пробивает колючим шипом.
Моя жизнь превратилась в одну сплошную неразбериху, и я лишь подкидываю дров в этот костёр хаоса. Я должна разобраться хоть в чём-то, перестать бегать от самой себя и принять хотя бы одно решение.

Прежде чем я успеваю прислушаться к холодному рассудку и передумать, ноги сами меня несут к ванной комнате. Я бесшумно вхожу и закрываю за собой дверь на щеколду. Ванная заполнена влажным паром и ритмичным шумом воды. Отключив голос разума, я просто подчиняюсь своим ощущениям и медленно снимаю с себя верхнюю одежду. Оставшись в одном нижнем белье, я невесомо ступаю по прохладному полу и, отодвинув шторку, забираюсь в ванну.
Коул стоит ко мне спиной, подставив голову под горячие струи воды. Множество капель скатываются по его телу, бегло обтекая впадины между напряжёнными мышцами. Моё появление заставляет его вздрогнуть и обернуться. Глубокая задумчивость на его лице, что была всего секунду назад, сменяется искренним удивлением. Он обалдело округляет глаза, быстро пробегаясь по моему полуобнажённому телу взглядом.

- Кэсс, что ты...? - сдавленно произносит Коул.

Сиплый звук его голоса воспроизводит в памяти тот самый момент, когда он открыто признавался в своих чувствах ко мне. Внизу живота снова завязывается тугой горячий узел, и я не придумываю ничего лучше, кроме как упереться ладонью в мокрую грудь брюнета, подтолкнуть его к стене и прижаться к его губам.
Коул настолько шокирован, что никак не припятсвует моим безумным действиям. Вместо этого он замирает, поддаваясь моему напору.
Поток воды оказывается ровно между нами, отчего поцелуй выходит мокрым и невероятно неловким. Когда я остраняюсь, чтобы глотнуть воздуха, Коул вперивает в меня оторопелый, чуть затуманенный взор, и я буквально вижу, как в его курчавой голове один за другим проносятся волнующие вопросы.

- И как это понимать? - на выдохе спрашивает он, убирая со лба налипшие пряди назад.

- И почему тебе всегда всё нужно разъяснять? - капризно ворчу я.

Коул усмехается и выжидающе приподнимает брови. Мне хочется громко страдальчески застонать. И зачем всё так усложнять? Я всегда считала, что Коул из тех парней, которые не станут тратить время на расспросы, если к ним в ванную заявиться девушка в одном нижнем белье. Пора бы перестать вешать на всех ярлыки...
Тоненький голосок прорывается из глубин сознания и шепчет, что за всё, через что Коул прошёл вместе со мной, он имеет полное право требовать ответы. Я должна произнести это вслух, чтобы больше не было никаких недосказанностей и недоразумений.

- Ты очень дорог мне, - собравшись с духом, в пол голоса произношу я. Даже из-за нескольких тихих слов, меня одолевает смущение, и я опуская глаза, наблюдая за стекающей в слив водой. - Я чувствую к тебе нечто большее, чем просто дружескую привязанность.

Даже не представляю, как отреагирует на моё застенчивое признание Коул, но те несколько секунд молчаливого ожидания кажутся для меня настоящим издевательством.
Вместо ответа я чувствую мягкое, но настойчивое прикосновение к подбородку, побуждающее меня поднять голову. Первое, что я вижу, это нерешительную улыбку, а после встречаюсь с глубокой сияющей синевой глаз и окончательно пропадаю. Вихрь из эмоций закручивает меня в своём бешеном трансе, и я беспомощно цепенею, ощущая себя полностью обнажённой.

- Скажи это ещё раз, - с приятной хрипотцой просит Коул, и я не могу ему отказать.

- Ты чертовски дорог мне, - глядя прямо в его глаза, повторяю я. - Ты тоже сводишь меня с ума, Коул Рикс. Меня безумно тянет к тебе.

Стоит последнему слову сорваться с моих губ, как Коул обхватывает моё лицо руками и впивается в них жарким головокружительным поцелуем. Мои ноги внезапно подкашиваются, а всё вокруг вдруг перестаёт иметь хоть какую-то значимость. Кажется, будто за пределами этой ванной вообще ничего не существует. Все мои стремления и желания, как, в прочем, и сама я, смыкаются лишь на одном кудрявом недоразумении.
Безумное притяжение подталкивает моё тело вперёд, и я прижимаюсь к Коулу, приглашающе приоткрыв губы. Его язык незамедлительно проникает в мой рот, по-хозяйси принимаясь исследовать его, и я буквально готова молить всех богов, чтобы это длилось вечно.
Горячие ладони Коула смещаются с моего лица ниже, рисуя огненные узоры на моей шее и плечах. Я теряюсь в его прикосновениях, ощущая себя податливым воском подожжённой свечи, и не замечаю, как пальцы брюнета находят застёжки бюстгалтера.
Стекающая сверху на нас вода вообще никак не остужает наши разгорячённые тела.
Стянув с меня бюстгалтер, Коул повторяет путь, проделанный руками, теперь языком. Я поддатливо выгибаюсь ему навстречу, с каждым его прикосновением заводясь всё больше.
Когда его губы достигают груди, а колено уверенно раздвигает мои ноги, я не сдерживаю стон полный наслаждения. Коул сдавленно рычит, принимаясь с двойной страстью осыпать моё тело поцелуями. Я оказываюсь прижатой к прохладной плитке, что только усиливает контраст ощущений.
Коул с умноженным усердием принимается поочередно дразнить мою грудь языком, заставляя соски затвердеть. Я уже не сдерживаю неприкращающиеся стоны, мечтая о том моменте, когда Коул окажется во мне.
Желая ускорить события, я тянусь непослушной рукой вниз и обхватываю его напряжённый орган пальцами. Слышится сдавленные вздох, и брюнет толкается тазом навстречу моей руке, одновременно оставляя ощутимый укус на шее. Приятная боль служит будоражащим электрическим разрядом, и я больше не могу терпеть.

- Пожалуйста, Коул, - почти скулю я, дрожа и извиваясь от его дурманящих ласк.

- Чего ты хочешь, Кэсс? - сипло отзывается он, опаляя дыханием чувствительный участок шеи.

- Тебя, - выдыхаю я и прижимаюсь к нему всем телом. - Всего тебя.

Кажется, мой нетерпеливый, пропитанный неукротимой страстью голос распаляет брюнета ещё больше. Он одним умелым движением стягивает мои трусики вниз, и я остаюсь перед ним абсолютно голая во всех смыслах этого слова. Больше нет никаких преград и недосказанностей. Сейчас я прозрачнее любого стекла, как и он.
Рывок, и я оказываюсь оторванной от пола. Покорно обвив талию Коула ногами, я снова сливаюсь с ним в жадном поцелуе.

- Я весь твой, Кассиопея Блэквуд, - шепчет он мне в губы, а после резко входит в меня.

Я невольно вскрикиваю, цепляясь за его плечи ногтями, оставляя на его коже красные лунки.
Я смутно помню ощущения при нашем с ним первом разе, потому что была бесстыдно пьяна, но то, что я испытываю сейчас, не назвать никак иначе, кроме как чистейшым наслаждением, смешанным с счастливым ликованием. Происходящее в этой ванне кажется мне невероятно правильным, если не сказать идеальным.
Коул несколько секунд не двигается, позволяя мне привыкнуть, а после подаётся назад, крепко удерживая меня на месте, и так же резко врезается в меня.
Его губы находят мои, и он их нежно покусывает, не прекращая движения. С каждым его уверенным толчком, он словно заявляет на меня свои права, доказывает, что и не могло быть иначе. Я кричу от жгучего удовольствия, продолжая нещадно царапать его спину.
Кровь внутри кипит, а пламя внизу живота стремительно растёт. Но когда я уже готова взорваться от этого жара, Коул замедляет темп, чтобы после снова ускориться.
Вскоре я уже окончательно ничего не соображаю, лишь чувствую, как пламенные волны одна за другой прокатываются по телу. Не выдержав, я сама начинаю выгибаться ему на встречу, подстраиваясь под его ритм.
Из горла Коула вырывается очередной рык, полный наслаждения, и я не могу больше сдерживаться. Спазм удовольствия накрывает меня с головой, и я позволяю этому чувству заполнить каждую клеточку моего тела.
Оргазм подобен падению в бездонную пропасть. Меня сотрясает крупной дрожью, пока весь мир раскалывается на части, чтобы после собраться воедино.
Я смутно ощущаю, как Коул утыкается лицом мне в шею, мгновенно покидая моё тело. Некоторое время мы оба остаёмся неподвижными, упиваясь этим моментом до последней его капли.

- Хочу, чтобы ты знала, - еле слышно сипит Коул мне в шею. - Никогда и ни с кем я не испытывал такого дьявольского удовольствия.

Я опускаюсь на ватные ноги и становлюсь под тёплые струи воды, позволяя им омыть моё разгорячённое тело. Коул не сводит с меня глаз, будто заглядывая в самые потаённые уголки моей души. А самое странное, что больше это не вызывает во мне дискомфорта. Я не против открыться ему.

- Да, и я, - просто отвечаю, протягивая к нему руки и крепко обнимая.

Грубоватые, но одновременно ласковые ладони Коула скользят по моей талии, посылая приятные импульсы под кожу. Мы стоим в объятиях друг друга, наслаждаясь мгновениями безмятежного спокойствия.

- Если ты не против, я бы повторил, но уже в более сухой обстановке, - игриво произносит Коул, одаривая меня своей фирменной ухмылкой, к которой теперь прибавилась искренняя теплота.

Я хихикаю такому ненасытному энтузиазму охотника и согласно целую его, запуская пальцы в мокрые спутанные волосы и ощущая долгожданный привкус абсолютной свободы.

***

Я удобно устраиваюсь на плече Коула, наблюдая за проникающими в номер золотистыми лучами рассвета. Физически я настолько вымотана, что сейчас при всём желании не смогу встать с кровати. На душе царит небывалая лёгкость, и я упиваюсь этим мгновением. Чувствую, как Коул играет с моей спутанной прядью, щекоча кончиком волос кожу щеки. Не выдержав, я морщусь и тихо хихикаю.

- Ты знаешь, как я на самом деле рад, что ты наконец-то смогла преодолеть один из своих страхов? - произносит брюнет бархатистым приглушённым голосом мне на ухо.

- О каком страхе идёт речь? - расслабленно интересуюсь я.

- О страхе привязываться к кому-то. Я знаю это, потому что сам до недавнего времени потакал ему. Мы оба с тобой многое пережили, и это научило нас, что каждый небезразличный нам человек является основным нашим слабым местом. Частично это так и есть, но нельзя запретить себе чувствовать - проверено на собственном опыте. Я бы сам ни за что не признался в чувствах тебе даже самому себе, если бы не оказался на смертном одре. Ты в этом плане оказалась сильнее меня.

- Может на счёт страха ты и прав, - чуть поморщившись, соглашаюсь я. - Но в последнем ты точно ошибся.

Коул лишь хмыкает, не желая сейчас со мной спорить и явно оставаясь при своём мнении. Этот наш небольшой диалог навёл меня на давно возникшую мысль, которую до этого момента я старательно игнорировала. Но сейчас, когда последние крупицы эйфории затмила чёрствая реальность, я не могу больше не принимать несколько очень любопытных фактов. Пора выбраться из этого облачка безмятежного счастья и взглянуть на всё происходящее здраво.

Что значили наши обоюдные признания и вся эта ночь в целом? И что они повлекут за собой? Сомневаюсь, что всё останется прежним. Никто из нас не произносил этого в слух, но всё происходящее вполне очевидно намекает на то, что наши отношения с Коулом переступили отметку "просто-друзья-напарники", а за ней кроется та самая серьёзность от которой я бежала последние семь лет. Да думаю, и Коул сам не фанат всей этой романтичной чепухи типа "любви до гроба" и расписания "свадьба-дети-старость вместе".

Всю свою осознанную жизнь я была уверена, что не создана для серьёзных отношений. В первую очередь потому, что это постоянство, которое мне не свойственно. Здесь же случай ещё более запущенный, потому что, как бы я не противилась, я уже чертовски привязалась к Коулу, и расставаться с ним будет очередным ударом для меня, к которому я буду не готова.

Когда-то я пообещала себе, что не позволю больше самой себе испытать потерю кого-то близкого снова. С Коулом же это будет похоже на прогулку по минному полю. И я не уверена, что готова вслепую подписаться на это.

- В любом случае, моё признание и всё остальное всё равно ничего не меняет, - спустя минуту молчания сквозь ком в горле произношу.

- Почему это? - Коул вмиг напрягается моему серьёзному тону и даже привстаёт на локте, чтобы заглянуть мне в лицо.

- А разве не ясно? Мы с тобой охотники, наша жизнь и так сплошное непостоянство, а ещё я к тому же чисто физически не способна долго сидеть на одном месте, - невесело усмехаюсь я, прижимая одеяло покрепче к груди.

- Но ведь я точно такой же, - возбуждённо возражает Коул. - Ты первая девушка, с которой мне захотелось чего-то большего, чем одна короткая интрижка. И я ни за что не поверю, что ты не чувствуешь тоже самое.

Вся моя мрачная решимость рушится, опять угодив в плен синевы его глаз. Холодный рассудок ещё что-то пытается мне возразить, напоминая о том, как сильно мы оба с ним рискуем, но с каждой секундой это всё становится всё менее значительным. Я не способна на этот раз пойти на попятную и отказаться от всего, что ощущаю, находясь с этим курчавым недоразумением. Это просто выше моих сил.

- Коул... Я точно знаю, что в конце будет больно, - дрожащими губами шепчу я, ощущая как все мои внутренние устои и рамки переворачиваются с ног на голову.

- А я думаю, что будет гораздо больнее, если мы не попробуем, - с непрошибаемой настойчивостью отвечает Коул, ласково поглаживая большим пальцем мою щеку.

Мне нечего ему ответить. Его слова впитываются под кору моего мозга, мгновенно пуская там корни. Во мне борются две противоположные части, одна из которых уверена, что это всё может стать роковой ошибкой, в то время, как другая больше всего жаждет послать к чертям все страхи и просто покориться своим чувствам.

Так и не дождавшись ответа, Коул откидывается обратно на подушку. Мне кажется, что и он уже сомневается в своих словах, но в опровержение моим мыслям, Коул молча приподнимает руку, приглашающе расставив пальцы. Этот жест выглядит как решающий вопрос, я несколько секунд медлю, пока одна из внутренних личностей всё же не одерживает победу над другой.

Невольно задержав дыхание, я вкладываю в его широкую ладонь свою бледную руку и переплетаю с ним пальцы. Это невинной прикосновение служит окончательным ответом и становится ещё одной сильнейшей близостью между нами. Я некоторое время гляжу на наши сомкнутые вместе руки, и в груди зарождается ещё одно новое ощущение эфемерного счастья.