Затмение Сердец.

Перелёт до Праги показался мне бесконечно долгим. Из Москвы до Чехии всего-то чуть больше двух с половиной часов, но, когда внутри тебя бурлит тревога, даже короткий путь кажется вечностью.

Я пыталась дремать, листать журнал, слушать плейлист, который когда-то собирала «на вдохновение», но ничто не помогало мне отвлечься. Рядом сидел мужчина лет шестидесяти с чемоданом в ногах и книжкой в руках. Он пару раз взглянул на меня и, кажется, всё понял.

Когда в динамиках объявили о начале снижения и прибытии в аэропорт имени Вацлава Гавела, я почувствовала, как у меня отлегло. Я хотела только одного — встать, выпрямить затёкшую спину и почувствовать твёрдую землю под ногами.

Самолёт мягко качнуло, когда он коснулся взлётно-посадочной полосы. Я, не осознавая, вцепилась пальцами в подлокотники, словно это могло хоть как-то спасти меня от гипотетической катастрофы.

— Первый раз в самолёте? — с лёгкой улыбкой спросил сосед, чуть склонившись ко мне.

— Ага... Это так очевидно?

— Довольно, — усмехнулся он. — Не волнуйтесь, девушка. Всё уже позади. Теперь самое страшное — пробраться через всех этих туристов к выходу.

Он подмигнул, и, как ни странно, это немного меня расслабило.

Как и сказал незнакомец, как только самолёт остановился, салон превратился в нечто среднее между пробкой на Тверской и утренним вагоном метро. Люди судорожно тянулись к багажным полкам, пихали друг друга локтями, кто-то кричал по телефону, кто-то ругался на чешском.

Я осталась сидеть. Хотелось просто подождать, пока это человеческое море схлынет.

Когда пассажиры почти все вышли, я поднялась, подхватила сумку и неуклюже направилась к трапу. Ноги гудели от онемения, ступни словно налились свинцом. С каждой ступенью вниз меня накрывала новая волна усталости и тревоги.

Пограничный контроль я прошла довольно быстро. Молодой офицер с безучастным лицом сверился с моим паспортом, коротко кивнул и поставил печать.

Когда я дошла до багажной ленты, мой чемодан одиноко катался по кругу, как будто дожидался только меня. Я выдернула его резким движением и сразу же направилась к выходу из терминала.

Первое, что я почувствовала, выйдя на улицу, — холод.

В Москве было уже почти по-весеннему тепло, но здесь, в Праге, воздух оказался свежим, колючим, как ледяная вода. От одного вдоха лёгкие будто сжались. По коже тут же пробежали мурашки, а руки дрожали не то от холода, не то от волнения.

Я глубоко вдохнула и попыталась собраться. Меня ждала встреча с незнакомцем, чей вклад мог изменить мою судьбу. Или разрушить мои надежды.

Я стала вглядываться в людской поток у выхода из терминала в поисках человека, который должен был меня встретить. Сердце гулко билось в груди — от волнения, холода и странного предчувствия. И вдруг взгляд наткнулся на мужчину в сером пальто и строгом костюме. Он стоял с табличкой, на которой было выведено моё имя: «Вероника Морозова».

Сердце дрогнуло. Я бросилась к нему, забыв обо всём на свете.

— Простите, вы меня ждёте? — спросила я, едва переводя дыхание.

Мужчина посмотрел на меня внимательно:

— Вы... есть Вероника Морозова?

— Да, это я, — быстро закивала я, пытаясь согреться. — А вы?

— Ян... Ян Гронек. Я шофёр... мистера Соколова. Я везу вас, да, — медленно и с заметным акцентом проговорил он, отчётливо выговаривая каждое слово, будто привык всё тщательно контролировать.

— Очень приятно. Мистер Гронек, вы знаете, куда меня нужно отвезти?

— Да, гостиница... как это... «Мандарин Ориентал». Я знаю, знаю. Всё хорошо. Садитесь, пожалуйста, — он кивнул, взял у меня чемодан и уверенно пошёл к чёрной машине.

Я поспешила за водителем, радуясь, что наконец попаду в тепло. Ян открыл заднюю дверь и жестом указал на сиденье:

— Вот. Сюда. Прошу... как дома.

Я плюхнулась на кожаное сиденье, почти с облегчением выдохнув. Салон был тёплым, тихим и каким-то обволакивающим. Водитель устроился за рулём и завёл двигатель. Мы тронулись.

По дороге водитель молчал. За всё время пути он не проронил ни слова. Лицо мужчины оставалось безэмоциональным, словно у человека, привыкшего выполнять задачу молча и чётко.

Примерно через полчаса мы подъехали к зданию отеля. Золотые буквы на фасаде гласили: Mandarin Oriental. Стены были подсвечены мягким светом, а архитектура поражала утончённостью и спокойной роскошью.

Ян открыл дверь, помог мне выйти и забрал чемодан.

— Красиво, да? Это... старый район. Очень-очень... как сказка, — неожиданно сказал он, кивая на окружающие здания.

— Да, действительно красиво, — с улыбкой ответила я.

Внутри отеля Ян подошёл к стойке регистрации, заговорил с девушкой на чешском, затем протянул мой паспорт. Получив ключ-карту, он кивнул мне и проводил до номера.

— Вот. Это ваш. Всё хорошо. Завтра... в три. Я буду... здесь, внизу. Вы... будете готова, да?

— Да, конечно. Спасибо большое.

— Хорошая ночь, мисс... эээ... Вероника. Спокойная ночь, — он чуть поклонился и удалился, оставив меня наедине с дверью, за которой начиналась новая глава моей жизни.

— Спасибо, мистер Гронек. Спокойной ночи.

— Вам тоже.

Он кивнул и исчез в коридоре, оставив меня одну — у дверей, за которыми начиналась новая глава моей жизни.

Номер был скромным, но со вкусом. Белые стены, тяжёлые шторы, мебель в старинном стиле. Казалось, я попала не в отель XXI века, а в дом купеческой династии XIX века. Лишь современные розетки и электронный замок на двери напоминали о реальности.

Я развесила одежду, измятую после перелёта, и обречённо вздохнула. Утром придётся искать утюг, и это при том, что по-чешски я знала только слово "děkuji" — спасибо.

После горячего душа мне стало легче. Тело расслабилось, голова прояснилась, но желудок напоминал, что не ел с самого утра. Всё же сон победил.

Я опустилась на широкую белоснежную кровать, уткнулась в подушку и провалилась в сон почти мгновенно.

Завтра всё начиналось по-настоящему.

Проснулась я от яркого солнечного света, который пробивался сквозь незадёрнутые шторы и беспощадно слепил глаза. Сначала я не поняла, где нахожусь, а потом, резко вспомнив, что нахожусь в Праге, вскочила на кровати.

Тело всё ещё было разбито после перелёта, но солнечные лучи, наполнившие номер, будто дарили какую-то надежду. Небо за окном сияло чистым, почти майским голубым, и воздух казался удивительно свежим даже через стекло.

Я встала, подошла к окну и позволила себе несколько минут наслаждения: мой смуглый тон кожи особенно радовался этому свету. Он буквально впитывал в себя солнце, как губка.

Но когда я мельком глянула на часы, сердце замерло: 11:52. Встреча в три. Осталось чуть больше трёх часов, а я ещё даже не завтракала.

Спешно приняв душ и приведя себя в порядок, я спустилась в ресторан при отеле. Завтрак всё ещё подавали, и я выбрала себе идеальное утро: брускетту с печеночным паштетом, омлет с сыром и томатами и, конечно же, крепкий чёрный кофе.

Когда официант аккуратно поставил передо мной чашку, утро окончательно обрело форму. Я сделала первый глоток — и всё внутри словно выдохнуло: я справлюсь.

Вернувшись в номер, я открыла чемодан и зависла перед вещами.Что надеть?

Я не знала, кто меня ждёт: пожилой финансист или молодой инвестор, женатый или нет, открытый или замкнутый. Это усложняло выбор. В деловой встрече всё должно быть выверено — ни намёка на легкомыслие, но и не слишком скучно.

В итоге я выбрала платье насыщенного изумрудного цвета: длина чуть ниже колена, с лёгким вырезом по ноге и сдержанным V-образным декольте. Поверх — чёрный жакет. На ноги — туфли-лодочки на невысоком каблуке. Волосы выпрямила, чтобы они лежали гладкими, тяжёлыми прядями чуть ниже плеч. Макияж — естественный, но точный. В завершение — мои любимые очки в «кошачьей» оправе.

В зеркало смотрела уже не растерянная девушка, а собранная молодая женщина, готовая к первому настоящему шагу в жизни.

Когда часы показали 14:55, я вышла из номера. У входа в гостиницу, как и ожидалось, стоял чёрный автомобиль. Рядом с ним — Ян.

Он был, как всегда, безукоризненен: прямой, сдержанный, лицо абсолютно спокойное. Будто не человек, а точный механизм в дорогом пальто.

Я подошла и, стараясь внести немного теплоты, сказала с улыбкой:

— Добрый день. Долго ждёте?

Ян повернулся ко мне и с характерным акцентом, немного растягивая слова, ответил:

— Десять минут от силы. Всё нормально.

— Вы рано, — подмигнула я. — Мы же вроде в три договорились.

— Я всегда приезжать раньше. Лучше ждать, чем опоздать. Так правильно.

— Ну что ж, — я приподняла бровь, — если у вас нет других дел, можем ехать.

Он открыл мне дверь:

— Нет-нет, всё готово. Поехали. Вы... хорошо выглядите. Очень хорошо. Как бизнес-леди.

Я чуть смутилась от неожиданного комплимента, но только кивнула, устроившись на заднем сиденье. Машина мягко тронулась с места, унося меня навстречу первому настоящему испытанию.

— А куда мы едем? Вам сообщили место встречи?

— Да. Мистер Соколов сказать мне всё, что нужно.

— А где будет встреча?

— Один очень хороший ресторан в центре. Один из, как вы говорить, «лучших в городе».

— Ух ты. Господин Соколов решил устроить переговоры в ресторане?

— Нет-нет. Клиент ваш. Он только сегодня утром сказать, где хочет встреча. Мы менять маршрут в последний момент.

Я замолчала. Не хотелось нагружать Яна лишними вопросами, тем более что его русская речь давалась ему с трудом. Вместо этого я повернулась к окну.

Машина медленно ползла по узким пражским улицам. За стеклом проплывали удивительные виды: аккуратные домики с черепичными крышами, выложенные брусчаткой тротуары, вывески с завитушками, нарисованные вручную. Архитектура, как из старинной сказки, в которой каждое здание хранит историю в каменных стенах.

Этот город не был похож ни на Москву, ни на Петербург, ни на какие-либо места, где я бывала раньше. Он казался вне времени.

Я так увлеклась разглядыванием улиц, что не заметила, как машина остановилась. Ян не обернулся, но чётко, с деловой интонацией сказал:

— Мы приехали. Вот здесь... вы идти.

Я окинула здание взглядом. Оно действительно было впечатляющим — по масштабу почти как моя гостиница. Только расположено прямо в историческом центре.

— Это и есть ресторан? — спросила я.

— Да-да. Но... сам ресторан на крыше. Вам... подниматься вверх.

— На крыше? А не холодно ли для такой встречи?

— Это не моя забота, — ответил Ян, пожав плечами. — Клиент выбрать место. Я только... вожу.

— А как я пойму, куда именно идти и кто меня ждёт?

— На ресепшене скажете... ваше имя и фамилия. Всё знать. Они ждать вас.

— А откуда клиент знает, как меня зовут?

— Мистер Соколов... передал ему вашу информацию. Всё нормально.

— Понятно, — я сглотнула ком в горле, чувствуя, как волнение возвращается. — Я переживаю, вдруг не поймут. Я же не говорю по-чешски...

— Не бойтесь, — впервые голос Яна стал чуть теплее. — Здесь почти все... говорят по-английски. Немного, но... понять можно.

— Спасибо, Ян. Вы меня очень успокоили, — я улыбнулась.

Он впервые за всё время чуть заметно кивнул — почти одобрительно. Через несколько секунд он вышел из машины и открыл для меня дверь. Подал руку, помогая выйти.

— Как только закончите... звоните мне. Я сразу приеду.

— А как мне с вами связаться?

— Вот, — он протянул небольшую визитку. — Здесь мой номер. Всё просто.

— Спасибо вам ещё раз.

— До встречи, мисс Морозова.

Водитель немного поклонился и снова занял своё место в машине. Я осталась стоять на фоне красивого здания, в руках сжимая визитку, сердце всё громче билось в груди.

Теперь всё начиналось по-настоящему.

Машина медленно отъехала от тротуара, и я осталась одна. Ян даже не обернулся. Только тихий шелест шин по брусчатке — и всё. Город снова поглотил меня своей величественной тишиной. Стоя у входа в здание, где, как я поняла, находился ресторан, я чувствовала, как с каждой минутой напряжение в груди становится всё ощутимее.

Это была моя первая деловая встреча. Первая — в другой стране, на чужом языке, с незнакомым человеком, от которого могло зависеть моё будущее. Я знала, что должна быть собрана и спокойна, но внутри меня всё бушевало.

На протяжении всего перелёта и вчерашнего вечера я пыталась изучить всё, что могла, — схемы вкладов, финансовые термины, клиентскую политику. Но, по правде говоря, в голове была каша. Теория — одно. А вот встретиться лицом к лицу с клиентом — это совсем другое.

Я глубоко вдохнула, выпрямила спину и шагнула к двери.

Старинное здание выглядело как что-то из европейского романа XIX века: колонны у входа, витражи, массивная тёмная дверь с кованой латунной ручкой и вывеска на чешском, выполненная старинным шрифтом. Я залюбовалась фасадом и, увлёкшись, не сразу поняла, что почти врезалась в самую дверь.

И тут она распахнулась.

Изнутри вышел пожилой грузный мужчина, видимо, торопясь. Он не заметил меня — и столкновение было неизбежным. Я не успела ни отшатнуться, ни удержаться на ногах. Каблук подогнулся, и я с глухим стуком рухнула на каменный пол.

В момент падения я услышала неприятный хруст — глухой и будто бы внутри меня. Хрустнула ли кость? Или что-то в сумке? Паника накатила с новой силой.

Я сидела на холодной мостовой, оглушённая, не понимая, то ли мне больно, то ли просто страшно. И тут из дверей выбежал молодой парень — худощавый, в светлой одежде, с беспокойством во взгляде. Он бросился ко мне.

— Jste v pořádku? (Вы в порядке?)

Я лишь растерянно уставилась на него.

— Простите, я вас не понимаю...

Мужчина сразу же перешёл на идеальный русский — чёткий, ясный, будто родной:

— Я хотел узнать, вы в порядке?

Я кивнула, всё ещё не веря, что это произошло на глазах у посторонних. Мужчина присел рядом на корточки, и наши взгляды встретились.

Незнакомец резко замер. Как будто что-то в моём лице ошеломило его. Зрачки расширились, челюсть напряглась, дыхание... пропало. Он будто не мог отвести от меня глаз. Ни один мускул не двигался. Мужчина просто смотрел — в упор, пристально, почти с благоговением... или испугом.

Я тоже не могла отвернуться. Что-то в его лице было... необычным. Не красивым в привычном смысле — нет, он был слишком выразительным, слишком кинематографичным, чтобы просто назвать его «симпатичным».

Острые черты лица, резкий подбородок, прямой нос. Волосы — густые, чёрные, чуть вьющиеся. Кожа — светлая, почти бледная, но с золотистым оттенком, будто он всегда стоит в рассеянном свете. И эти глаза... ярко-зелёные, слишком яркие. Словно подсвеченные изнутри.

Щетина на скулах добавляла образу дикого обаяния. На нём был идеальный тёмный брючный костюм — классика, сшитая по фигуре, строгая и абсолютно безупречная. Поверх — бежевый плащ, лёгкий, с подчёркнуто прямыми плечами и чёткими складками, будто только что из ателье. На лацкане — ни складки, ни пылинки. Он выглядел как человек из совершенно другой реальности, где нет случайных жестов или неряшливости.

В образе незнакомца было что-то аристократичное, даже театральное — как будто он сошёл со сцены старого европейского театра, где играют не людей, а идеи.

Постепенно взгляд мужчины перестал быть отстранённым. Прежняя растерянность исчезла — её сменила холодная собранность. Он чуть наклонился ко мне и спросил спокойным, даже слегка деловым тоном:

— Так вы в порядке? Или нет?

— Вроде бы, — неуверенно выдохнула я, — но когда я упала, что-то хрустнуло. И... я боюсь, что это могла быть кость.

— Могу вас заверить: все ваши кости целы. Его голос был сухим, но ровным, и в нём звучала уверенность врача или следователя. Это всего лишь каблук. Он сломан.

— Как?! Я в ужасе склонилась к своей ноге и с досадой заметила, что один каблук подломился и теперь криво торчал в сторону. Только не это...

Мужчина чуть приподнял бровь, явно удивлённый такой реакцией.

— Для вас это трагедия?

— Это... катастрофа, — выдавила я. — У меня сейчас важная встреча. А я — как Золушка после полуночи.

— Странное сравнение. Как по мне, лучше уж сломать каблук, чем ногу, — в голосе незнакомца промелькнула едва уловимая усмешка.

Я фыркнула:
— Не уверена. Перелом можно зафиксировать. А имидж?

— Если у вас есть хотя бы десять минут до встречи, — мужчина выпрямился, расправляя плащ, — рекомендую пройти за угол. Там — обувной магазин. Довольно приличный, кстати. Должны найти замену.

Я вскинула голову:
— Вы серьёзно? Здесь рядом есть магазин?

— Вон тот поворот направо, и сразу увидите витрину. Попросите продавца по-английски — они поймут. Это центр города.

— Спасибо вам огромное! — во мне вспыхнула надежда, как спичка. — Вы просто... спаситель.

— Рад помочь, — коротко ответил мужчина и, протянув мне руку, легко поднял меня на ноги. Его ладонь была прохладной, но крепкой.

— Вопрос только в том, как я туда дойду... — я с сомнением посмотрела на свои туфли.

— Я бы на вашем месте просто снял их и пошёл босиком. Это практично.

— Практично, но слишком странно, — я нахмурилась. — Представьте меня, идущую босиком по улицам Праги. Безумие.

Он пожал плечами:
— Но лучше уж пройтись босиком, чем, цепляясь за один каблук, получить второй перелом — уже реальный.

— Вы склонны к радикальным решениям?

— Я склонен к здравому смыслу.

Парень коротко кивнул на прощание и быстро скрылся за поворотом. В его походке не чувствовалось ни уверенности, ни желания продолжать контакт. Что-то в моих словах — или, может быть, во мне самой — заставило его отступить.

Я стояла несколько секунд, словно окатившись холодной волной.
«Неужели я и правда произвожу такое отталкивающее впечатление?..»
Мысль кольнула неприятно, как игла в солнечное сплетение.

Я вспомнила, что меня ждёт человек, которого я даже не видела. Мужчина, привыкший к безупречным женщинам, к идеальному обслуживанию, к жизни без сбоев. А я... я пришла с перекошенной туфлей и бьющимся сердцем.

Стиснув зубы, я поспешила в обувной магазин, который подсказал мне тот самый незнакомец. Через двадцать минут я вернулась — в новых чёрных туфлях с низким каблуком. Они были попроще, чем мои прежние, но всё же выглядели достойно. Главное — целые.

Внутри здания я с трудом нашла нужный лифт, потом — лестницу и, наконец, террасу, на которой, как мне сказали, находился ресторан.

У стойки администратора стояла девушка — светловолосая, с идеальной осанкой и усталым взглядом. Я подошла, стараясь держать себя собранно.

— Dobrý večer. Jak vám mohu pomoci? (Добрый вечер. Чем я могу вам помочь?) — произнесла она с вежливой, но отстранённой улыбкой.

Я вздрогнула. Чешский. Конечно. В панике я снова пожалела, что в школе выбрала английский и не стремилась изучать другие языки.

— Простите... Я говорю только по-английски.

Лицо девушки мгновенно сменилось, и с мягким акцентом она повторила:

— Добрый вечер. Чем я могу помочь?

— У меня назначена встреча в вашем ресторане. Бизнес-встреча, — добавила я, чтобы избежать двусмысленностей.

— С кем именно? Я проверю, пришёл ли ваш партнёр.

Я замялась. Имя. Господи, как я могла забыть узнать имя?

— Я... не знаю, как его зовут, — честно призналась я, почувствовав, как краснеют щёки.

Девушка подняла брови.

— У вас есть какие-либо данные? Имя заказчика? Название компании?

— А... Вероника Морозова. Может, столик на моё имя?

— Сейчас посмотрим, — девушка склонилась над планшетом, пальцы бегло забили по экрану. Спустя несколько секунд её лицо просияло. — Так бы сразу и сказали. Ваш гость уже на месте. Пройдёмте, пожалуйста.

Я кивнула и пошла за ней по террасе. Столы были расставлены вдоль перил, обвитых виноградной лозой. С крыши открывался потрясающий вид на старую Прагу — черепичные крыши, башенки, огоньки в окнах. Воздух был прохладным, с лёгким ароматом зелени и свечного воска.

Мы шли к самому краю террасы, в полутёмный угол. Светильники здесь уже не горели, и пространство освещалось только дрожащими огоньками свечей на столе. Я увидела силуэт мужчины — он сидел, откинувшись на спинку стула, и, казалось, вовсе не смотрел в мою сторону.

Когда мы подошли ближе, администратор тихо произнесла:

— Ваш столик, мисс Морозова.

Я кивнула, поблагодарила её шёпотом и, как только она скрылась за спинами других гостей, медленно подошла к столику.

За столом в полумраке сидела мужская фигура. Свет свечи мягко отражался в бокале, но лицо незнакомца по-прежнему скрывалось в тени. Я подошла ближе, стараясь держаться уверенно.

— Добрый вечер. Меня зовут Вероника Морозова, я представляю интересы господина Соколова. Прошу извинить за небольшое опоздание — перед входом в ресторан произошёл непредвиденный инцидент, — произнесла я ровно, дружелюбно, стараясь не выдать своего волнения.

Мужчина повернул голову.

И в этот момент я почувствовала, как сердце упало куда-то в пятки.

Передо мной сидел тот самый человек, который помог мне подняться у дверей. Его пронзительный зелёный взгляд, строгий профиль и бархатистый голос невозможно было спутать.

— Рад вновь вас видеть, Вероника, — произнёс он. — Похоже, сегодня судьба решила проявить особое чувство юмора.

— Вы? Я растерялась. — Я не думала, что вы...

— Что именно? — Мужчина посмотрел на меня с лёгкой полуулыбкой. — Что я и есть тот самый человек, с которым вы должны провести эту встречу?

— Это неожиданно, — пробормотала я. — И... немного сбивает с толку.

— Признаюсь, и для меня это стало сюрпризом, — незнакомец указал на стул напротив. — Прошу вас, присаживайтесь. Вы выглядите так, будто готовы сбежать.

— Я не бегу, — быстро сказала я, сев, стараясь сохранять самообладание. — Просто немного растеряна.

— Ничего страшного. По крайней мере, теперь я знаю точную причину вашего опоздания, — в его голосе появилась мягкость. — А значит, могу отложить своё недовольство в сторону.

— Благодарю, — сказала я. — Я действительно стараюсь быть пунктуальной. Ненавижу опоздания.

— Рад это слышать. Я считаю, что уважение к чужому времени — это уважение к самому человеку.

— Согласна. Но жизнь, к сожалению, не всегда позволяет быть идеальной. Иногда приходится импровизировать.

— Мудро подмечено, — мужчина чуть улыбнулся, посмотрев на меня. — Вы удивляете, Вероника Морозова.

— А как мне обращаться к вам? — спросила я, наконец-то вспомнив, что не знаю имени своего собеседника.

— Простите... — Он слегка наклонил голову. — Даниил Власов.

— Очень приятно, господин Власов, — сказала я и чуть улыбнулась. — Теперь всё становится чуть менее загадочным.

Я протянула руку мужчине и добродушно улыбнулась. В его глазах мелькнула тень сомнения — будто он колебался, отвечать ли на моё рукопожатие. Спустя пару секунд он всё же аккуратно, едва касаясь, пожал мою ладонь и сразу же отдёрнул руку, как будто обжёгся.

«Отличное начало. Партнёр боится меня, будто я чума в платье», — мрачно подумала я, внутренне сжавшись. В голове пронеслось: если и дальше пойдёт в таком духе, переговоры провалятся с треском.

— Госпожа Морозова, — наконец произнёс он всё тем же ровным и непроницаемым голосом, — могу я уточнить цель вашей поездки и этой встречи?

— Разве не вы пригласили нас на переговоры? — Парировала я вопросом на вопрос.

— Я приглашал вашего руководителя, господина Соколова. Но вместо него вижу вас. Почему?

— Господин Соколов сейчас крайне занят, — произнесла я твёрдо, сохраняя уверенный тон. — Однако он полностью доверяет мне. Я приехала от его имени, обладая всей необходимой информацией и полномочиями.

Мужчина смотрел прямо в глаза — цепко, испытующе. Его зелёный взгляд буквально изучал меня на молекулы.

— Допустим, — коротко сказал он. — Что именно вы можете мне предложить от лица вашего банка?

— Это зависит от того, чего вы ожидаете и какие цели преследуете, — Я выдержала паузу. — Мы готовы предложить гибкие и надёжные условия, учитывающие индивидуальные особенности ваших запросов.

— Мне нужен банк, — сказал он, сцепив пальцы на столе, — надёжный и безупречно конфиденциальный. Я хочу разместить крупную сумму на долгий срок — с возможностью свободного доступа к средствам по первому требованию.

— О какой сумме идёт речь? — спросила я как можно спокойнее, хотя уже чувствовала, как в ушах стучит кровь.

— О пятистах миллионах долларов, — ответил он так, будто говорил о походе в продуктовый магазин.

Я едва не подавилась воздухом. В голове пронеслось: Кто он вообще такой? Теневая фигура, бизнесмен, наследник старого капитала? Или что-то более опасное?.. Я сразу же заглушила панику. Сделка такого масштаба могла изменить всю мою жизнь.

Собравшись, я выпрямилась и, глядя прямо в глаза собеседнику, произнесла:

— В таком случае, господин Власов, я предложу вам несколько конфигураций работы с активом, включая доверительное управление и гибкие инвестиционные пакеты. Все варианты предполагают прозрачность, защиту капитала и мгновенный доступ к средствам в любой точке мира.

Я подробно объясняла преимущества: гарантийные механизмы, мультивалютную поддержку, налоговые опции и юридическую защиту. Я говорила уверенно, без запинки, как будто всю жизнь занималась сделками такого масштаба.

Мужчина слушал молча, не перебивая. Но я чувствовала — он не просто слушает. Он оценивает. И не только мои слова — меня целиком.

Даниил Власов слушал меня внимательно, но время от времени мне казалось, что он пропускает часть моих слов, и его мысли блуждают где-то совсем в другом месте. Когда я закончила говорить, он по-прежнему сидел с невозмутимым выражением лица, и я не могла понять, всё ли сказала правильно.

— Подводя итог, — произнесла я, — наши условия позволят вам получить стабильный рост дохода при полной прозрачности и контроле со стороны клиента.

— Возможно, — мужчина спокойно отозвался . — Хотите что-то добавить?

— Можно задать вопрос? Почему вы решили вложить средства именно в российский банк, если у вас, очевидно, есть доступ к европейским структурам?

— Россия мне ближе. Ментально. И, знаете, мне не нравится, когда мои деньги слишком далеко от меня, — произнёс Власов задумчиво.

— А вы сами из Праги?

— Не совсем. Но родился я неподалёку отсюда.

— А какие места, по-вашему, должен увидеть человек, который впервые оказался в Чехии?

— Так вы здесь впервые?

— Впервые в Европе вообще. Первый раз за границей.

— Вероника, простите за личный вопрос... Сколько вам лет?

— Двадцать пять. А вам?

— Тридцать пять, — на его лице появилась лёгкая улыбка. — А вы бы сколько дали?

— Ну... не больше тридцати. Вы выглядите моложе моего начальника, а ему тридцать три.

— Хорошая генетика, — заметил Власов с самодовольной ухмылкой. — Можно я задам вам вопрос не по теме переговоров? Только не поймите его превратно.

Я удивлённо вскинула брови.

— Какой?

— Раз уж вы здесь впервые... Не хотите, чтобы я показал вам Прагу? Лично. Экскурсия без галстуков, так сказать.

— Вы сейчас шутите?

— Вовсе нет. Я серьёзен. Не имею привычки шутить на деловых встречах.

— Я даже не знаю... — я смутилась, чувствуя, как в груди зашевелилось что-то опасно личное. — У вас вообще есть на это время?

— А вы уверены, что я такой уж занятый и деловой?

— Ну... По вашему виду создаётся именно такое впечатление.

— На самом деле я сейчас в отпуске, — спокойно сказал он. — Поэтому могу позволить себе немного свободы.

— Отпуск? А вы кем работаете, если не секрет?

— Преподаю историю. Несколько лет назад защитил докторскую. Сейчас читаю лекции в университете.

— Вы... Преподаватель? С полумиллиардом на счету? — я даже рот приоткрыла от удивления. — Простите, но это звучит, как минимум, необычно.

— Часть — семейное наследство. Часть — личные вложения. Недавно продал дом одного родственника. Хороший дом, в центре. Вы удивлены?

— Мягко говоря, да. Не возникало желания потратить часть этих денег на себя?

— Единственное, чего я хочу, — жить спокойно. Без лишнего шума. Но не будем о грустном. Вернёмся к делу: экскурсия — как вам?

— Вы о прогулке?

— Завтра к обеду заеду за вами.

— Мне кажется, это противоречит духу командировки... Мой руководитель, господин Соколов, просил после встречи сразу вернуться.

— Официально встреча ещё не завершена. Так и скажем — вторая часть переговоров.

— Забавно звучит... Вам не кажется?

— Не кажется. Я сам напишу Соколову, чтобы продлить вам командировку. Уверен, он не будет против.

— В таком случае... Я с удовольствием, — сказала я и сама не поверила, насколько быстро сдалась. Но в его взгляде было что-то, чему сложно было сопротивляться.

Я сообщила Власову адрес своей гостиницы, и мы договорились, что он подъедет на следующий день ровно к часу дня. Он расплатился по счёту — легко и без лишнего шума — и мы направились к выходу из ресторана.

На улице было уже темно, воздух стал по-настоящему промозглым. Я невольно поёжилась — лёгкое платье совсем не подходило для апрельского вечера.

— Вы дрожите, — заметил мужчина, окинув меня внимательным взглядом. — Замёрзли?

— Немного, — смущённо ответила я, прижимая к себе сумку. — Сейчас вызову водителя, и всё будет в порядке.

Мужчина не стал ничего говорить. Просто молча снял с себя свой длинный бежевый плащ и мягко накинул мне на плечи.

— Так вам будет теплее. Не подумайте ничего лишнего, — его голос был тёплым, почти заботливым. — Если не против, могу подвезти вас. Машина рядом, и мне всё равно по пути.

— Я не хочу вас утруждать. Вы и так...

— Госпожа Морозова, — перебил он спокойно, — если бы это было в тягость, я бы не предлагал.

Я колебалась ещё пару секунд, потом кивнула:

— Хорошо. Благодарю вас.

Власов провёл меня к белому «Вольво», припаркованному недалеко от ресторана, галантно открыл переднюю дверь. Я на мгновение задержалась — не столько от страха, сколько от странного волнения. Потом всё же села внутрь.

Пока он обходил машину, я украдкой коснулась плаща, который лежал у меня на плечах. Ткань была тёплой, пахла чем-то древесным и свежим — и почему-то это успокаивало.

Дорога прошла почти в полной тишине. Только спокойная инструментальная музыка еле слышно играла из колонок. Когда мы остановились у гостиницы, Даниил отключил двигатель, но не заглушил фары.

— Спасибо, — сказала я, расстёгивая ремень. — И за поездку, и за вечер.

— До завтра, — ответил он просто, но с тёплым оттенком в голосе.

Я выскользнула из машины и поспешила к дверям отеля. Лишь в лифте, когда двери закрылись, я наконец смогла выдохнуть. Слишком много эмоций. Слишком мало ответов. Завтра, решила я, я попытаюсь узнать, кто такой на самом деле Даниил Власов.