Грех бессмертия

Вивьен и Артур сидели в тёмной гостиной, лампы отбрасывали колеблющиеся тени на старинные обои. Каждое слово слуг звучало как эхо тревоги. Новость о смерти Анны словно расколола их привычный мир - их сын, их единственный наследник, мог быть способен на ужасное.

- Нам нужно что-то сделать, - сказал Артур, сжимая подбородок. - Мы не можем просто ждать. Если Эзраэль потерял контроль, он разрушит всё, что мы строили.

- Но что мы можем сделать? - спросила Вивьен, дрожащим голосом. - Он умён, силён... и непостижим. Его нельзя просто запереть или наказать.

- Есть ли кто-то, кто знает об этих... темных способностях? - Артур задумчиво потер подбородок. - Та ведьма... та, что спасла его когда он был болен...

Вивьен кивнула, вспоминая ту ночь, когда они впервые услышали о магии и о том опасном обряде.
- Мы должны найти её. Спросить, может быть она подскажет, как удержать его. Мы платили ей за помощь тогда, - сказала она тихо, но решительно.

- Если только она согласится говорить... - мрачно заметил Артур. - Она предупредила нас, что его сила опасна. И что никто, кроме него самого, не сможет полностью сдерживать её.

- Может, если мы предложим деньги... или что-то ещё... - Вивьен почувствовала, как её голос дрожит. - Она знает его слабости, его возможности... Она сможет что-то сделать.

Они переглянулись. В их глазах отражалась одновременно надежда и ужас. Каждый понимал: они могут спасти город, но не факт, что смогут спасти сына.

- Нужно действовать быстро, - Артур сжал кулаки. - Прежде чем он... выйдет за пределы контроля.

Вивьен тяжело вздохнула. Её мысли метались между страхом за жителей, страхом за сына и мучительной любовью, которая делала невозможным простое решение.

- Мы должны быть осторожны, - сказала она. - Если он почувствует, что мы против него... всё может стать ещё хуже.

И так они начали планировать - тихо, осторожно, но с решимостью найти ведьму, которая, возможно, сможет хотя бы направить, удержать или хотя бы предупредить Эзраэля о последствиях его силы.

Только одно было ясно: каждая минута промедления могла стоить кому-то жизни.

В тёмной хижине пахло пряными травами и сырой землёй. Вивьен нервно сжимала меховую накидку, Артур стоял рядом, напряжённо вглядываясь в фигуру ведьмы. Она выглядела старше, чем несколько лет назад, но взгляд её был таким же холодным и пронизывающим.

- Вы пришли поздно, - произнесла ведьма хриплым голосом, не поднимая глаз от крошечной чаши, в которой перемешивала густую тёмную жидкость. - Я предупреждала вас, что сила, которую вы впустили, не терпит слабости.

- Мы пришли за советом, - твёрдо сказал Артур. - Наш сын... выходит из-под контроля. Ты должна знать, как это остановить.

Ведьма рассмеялась - тихо, сухо, почти с сожалением.
- Остановить? Нет. Никто не может отнять то, что уже вплетено в его кровь. Это - его природа теперь.

Вивьен шагнула ближе, отчаяние прозвучало в её голосе:
- Ты должна что-то знать! Ты дала ему эту жизнь, дай и способ удержать её!

Ведьма подняла глаза - серые, мутные, но острые, как лёд.
- Есть лишь путь, который сделает его сильнее... или разрушит окончательно. Но вам это не понравится.

- Говори, - прорычал Артур, сдерживая раздражение.

- Вампир может делиться своей силой, - ведьма слегка наклонила голову, - передавать её другому. Но это не дар, а проклятие. Лишь немногие выживут после этого. Если всё сделать правильно - получится союзник, если нет... останется только труп.

Вивьен побледнела.
- Ты хочешь сказать... он может обратить кого-то? Сделать себе... подобного?

- Да. Но это не лекарство, а лишь ещё один шаг по дороге, по которой он уже идёт. Каждый новый подобный ему - это ещё больше голода, ещё больше крови.

Артур сжал кулаки.
- Значит, остановить его невозможно?

- Невозможно то, что вы хотите. Но направить - может быть. Только ему решать, кем стать, - ведьма снова опустила взгляд к своей чаше. - Я не стану вмешиваться. Вы уже заплатили свою цену тогда. Второй раз я судьбу не перепишу.

С этими словами она отвернулась, словно отпуская их в ночь, оставляя их с ужасной истиной: они сами открыли дверь, но закрыть её уже не могли.

Двери особняка закрылись за ними глухим звуком. Ночная прохлада обвила плечи Вивьен, но мороз внутри был куда сильнее - холод страха и бессилия. Артур помог жене снять плащ, но не произнёс ни слова - с тех пор как они покинули хижину ведьмы, их молчание было тяжёлым и вязким, как туман.

Они поднялись в гостиную, где тлел камин. Пламя бросало дрожащие отблески на их лица: усталые, озабоченные, в тени морщин и недосказанности.

Вивьен первой нарушила молчание:
- Мы сделали чудовище, Артур. Своими руками.

Он сжал подлокотник кресла, словно желая вцепиться в реальность.
- Не смей так говорить о нашем сыне, - голос его дрогнул, но в нём была ещё сталь. - Он не чудовище. Он... он потерялся.

- Потерялся? - Вивьен резко подняла взгляд. - Ты слышал её. Он может делать других такими же! А если он... если он не справится? Если ему понравится эта власть?

Артур поднялся и начал ходить по комнате, словно загнанный волк.
- Мы не можем ему сказать. Не сейчас. Он и так на грани. Если он узнает, что может передавать это... он ведь захочет попробовать.

- А если он уже знает? - прошептала Вивьен, чувствуя, как сердце сжимается. - Ты видел его в последнее время. Этот взгляд, этот голод... он становится другим. Каждый день всё дальше от нас.

Артур подошёл к камину, смотрел в пламя, и его лицо осветилось оранжевым светом.
- Мы думали, что спасаем его. Мы хотели силы, чтобы он жил... а создали проклятие.

Вивьен обняла себя за плечи, с трудом сдерживая слёзы.
- Что нам делать, Артур? Сказать - значит подтолкнуть его. Молчать - значит потерять навсегда.

Они оба знали ответ: любой выбор - плохой.

Вдалеке, в коридоре, послышались лёгкие шаги. Это был Эзраэль, возвращающийся поздно, в очередной раз пахнущий чужими духами и ночной прохладой. Они замерли, не решаясь заговорить с ним.

Он бросил им короткий взгляд - слишком спокойный, слишком отстранённый - и поднялся по лестнице, оставив их в молчании.

Артур сжал кулаки:
- Время уходит. Скоро он сам решит, кем ему быть.

Вечер был тихим, слишком тихим для их дома. Вивьен и Артур обменялись коротким взглядом, когда дверь кабинета захлопнулась - Эзраэль вошёл, с тем же холодным величием, что всегда сопровождало его последние месяцы. Он бросил плащ на кресло и лениво откинулся, словно давая понять: ну? зачем звали?

Артур начал первым:
- Сын, есть то, что мы скрывали от тебя. И... пришло время сказать правду.

Эзраэль приподнял бровь, в его тёмных глазах блеснула насмешка:
- Наконец-то. А я думал, вы будете хранить свои секреты до могилы.

Вивьен взяла его за руку - её пальцы были холодны и дрожали.
- Ты должен знать: твоя сила... она может передаваться.

Он медленно повернул к ней лицо, не отдёргивая руку, но в глазах что-то мелькнуло - интерес, тень опасного любопытства.
- Передаваться?

- Ты можешь... обратить другого, - сказал Артур, тяжело вздохнув. - Но это рискованно. Не каждый переживёт превращение.

Наступила тишина. Эзраэль опустил взгляд на пламя камина и едва заметно усмехнулся:
- Превратить кого-то... в то, чем стал я? - он качнул головой. - Нет. Зачем?

Вивьен нахмурилась:
- Разве тебе не тяжело быть одному?

Он резко посмотрел на неё - взгляд холодный, как лезвие:
- Наоборот, мне это нравится. Мне не нужен кто-то... равный мне. Ни один из них, - он кивнул в сторону окна, где за стеклом дремал городок, - не достоин этого дара.

Артур нахмурился:
- Это не дар, Эзраэль. Это проклятие.

Уголки его губ чуть дрогнули - почти улыбка, но в ней не было тепла.
- Для вас - да. Для меня - власть. И я не собираюсь её делить.

Он встал, отстранив их руки, и направился к двери.
- Спасибо за честность, отец. Мать. Но ваши страхи - ваши, не мои.

Дверь закрылась, оставив их в гнетущем молчании. Вивьен обхватила лицо ладонями, Артур остался стоять, глядя на пламя.

- Он... радуется, - шепнула она. - Ему нравится это.

- Ему нравится быть единственным, - ответил Артур мрачно. - И это делает его ещё опаснее.