Укротитель. Путь домой

— Ты же не навредишь ей? — Корлин молящими глазами посмотрел на укротителя, стоявшего в дверях.

— Почему ты решил, я могу ей навредить? — Альдвиг удивился неожиданному вопросу, но, моментально собравшись, с подозрением во взгляде обернулся.

— Она, то есть, Шейлихэ, она, — запнулся он. — Хрупкая девушка. Не важно, пообещай, что не навредишь ей.

— Если нет на то причин, не вижу в этом смысла, — серьезно с холодом в голосе ответил Альдвиг.

— Она не сделала ничего плохого, — Корлин продолжал убеждать укротителя, а может, и самого себя в собственных словах.

— Ты отдыхай, тебе надо восстанавливаться, — перевел разговор Альдвиг. — Нежить сама себя не запечатает в крипте.

Он вышел из кельи в глубокой задумчивости. У церкви его уже ждали Нила и Гуернир. Воссоединившись с своими товарищами, вместе они направились в город.

Слова пастыря заставили его засомневаться в талантливой художнице. Почему же Корлин боялся, что укротитель может ей навредить? В чем подвох, что не так с Шейлихэ? Преступница ли она, или владеет черной магией? Вдруг, нападает на жителей? Но тогда Синг уже вмешался бы, окажись художница опасным не-человеком. Или может она на самом деле демон или суккуб, но загипнотизировала целый город своими картинами, и поэтому Хелван не трогает ее.

Вопросов слишком много, а ответов нет. Альдвигу предстояло с этим разобраться. Обещаний пастырю он не давал, если мистическая девушка и правда представляет угрозу городу, укротитель будет вынужден с ней покончить. Каким образом, он еще не решил: убийства — не его метод, но если другого выхода не будет, то придется оборвать ее жизнь.

Компаньоны шли по серой улочке Сильвереджа, все изъяны и недостатки которой вылезли наружу при солнечном свете. Ранее скрываемые пасмурной погодой прятались в тени трещины на стенах, обвалившийся булыжник, лужи грязной жижи и отходов, кучи мусора, осевшие в грунт покосившиеся постройки. Квартал кварталу рознь, в городе были и обеспеченные ухоженные районы, где жили богатые по местным меркам люди. Но многие отсюда уехали сразу после закрытия шахт. За последние три десятилетия Сильвередж сильно обнищал.

Нила остановилась и прислушалась. Ее взгляд бегал от здания к зданию, уши вертелись, улавливая шорохи. Вдруг она слегка наклонилась и напряглась, словно приняла боевую стойку, готовая отражать внезапную атаку. Альдвиг машинально потянулся к оружию и крепко ухватился за рукоять, собираясь обнажить меч. Он внимательно наблюдал за напарницей и тоже стал осматривать окружение.

Волчица подняла руку и, замерев на несколько секунд, указала пальцем на второй этаж следующего по улице дома, где ставни на окне были настежь распахнуты, и сразу бросилась в указанном направлении. Укротитель и полу-оса последовали за ней. Входная дверь не была заперта. Не задерживаясь внизу, компания быстро влетела по ветхим ступеням старой лестницы. Теперь и Альдвиг услышал, как кто-то истошно мычал, но звук шел глухой, словно рот был закрыт толстой тканью. Возможно, бандиты удерживали связанную заложницу.

Троица, не рассчитав силы, ворвалась в спальню, выбив дверь с петель. Они, вооруженные и решительно настроенные навалять преступникам, замерли в недоумении. В комнате никого не было, и мычание стихло. Альдвиг подумал, может дверью ошиблись, но теперь они потеряли эффект неожиданности, так как о их присутствии уже точно знают недоброжелатели.

В спальне почти не было мебели, старые спальные матрасы, в пятнах и дырах, валялись прямо на полу. Вокруг была разбросана одежда, в углу гордо покоился охотничий лук, аккуратно приставленный к стене, рядом на крючке висел колчан со стрелами. Нила прошла в центр и, оглянувшись, в испуге отпрянула назад. Из угла на компанию смотрели глаза полные ужаса.

Альдвиг спрятал оружие и подошел к женщине. Ее руки и ноги были туго стянуты липкой паутиной, крепко удерживающей заложницу на месте. Половина ее лица тоже была залеплена паутиной, отчего та могла лишь глухо промычать. Нила достала спрятанный за спиной кинжал и начала высвобождать девушку. Укротитель тем временем осмотрел комнату внимательнее и обнаружил тонкие царапины — следы когтей на полу и стене, вокруг окна.

— В порядке? — спросила волчица, закончив аккуратно обрезать липкую паутину. — Рассказывай, что случилось.

— Она схватила Карла, — сказала женщина, поднявшись на ноги.

У нее тряслись руки, она не могла выпрямиться, пережитый ужас никак ее не отпускал.

— И кто это? — уточнила Нила про нападавшую, но женщина ее не поняла.

— Мой муж. Она схватила его и уволокла! — чуть ли ни рыдая, крикнула девушка и схватила волчицу за руку. — Пожалуйста, спасите его!

— Давай по порядку, — вмешался Альдвиг. — Кто его схватил?

Нила, высвободившись от хватки женщины, усадила ее на матрас.

— Монстр! У нее много глаз, человеческое тело, длинные паучьи ноги и паучье брюхо.

Голос ее дрожал. Вспомнив арахну, она закрыла лицо руками и зарыдала.

— Пожалуйста! Помогите! — ревела несчастная.

— Куда его утащила? — спросил Альдвиг.

— Не знаю!

— Ладно, сделаем, что сможем, — кивнул укротитель и поспешно вышел.

Нила и Гуернир даже опомниться не успели, как их компаньона уже не было в комнате, и побежали его догонять. Даже на улице были слышны громкие всхлипывания девушки, плачущей в истерике. Альдвиг беспристрастно осматривал здание и улицу.

— Вот и арахна объявилась, чье гнездо сожгли охотники, — объявил укротитель, когда к нему подошли его товарищи.

— Я не успела как следует изучить комнату, — ответила Нила. — Ты так быстро ушел.

— Не выношу женский плач, — резко бросил укротитель. — Не собираюсь тратить попусту время, утешая не пойми кого.

Волчица, растерявшись на секунду, изменилась в лице, с такой стороны она еще не знала своего партнера. Нила не из плаксивых, ее сложно обидеть и еще сложнее заставить проронить слезу, но тем не менее, она отметила для себя, что не хочет испортить к себе отношение спутника из-за слез, поэтому решила, если когда-нибудь и будет повод поплакать, то точно не в его присутствии.

— Что ты заметил? — спросила она, поскорее уводя разговор от ревущей женщины к проблеме.

— Ее муж — один из охотников, которые сожгли гнездо паучихи. И теперь она здесь, будет им мстить. Одного схватила, думаю, отправилась за другими. Надо найти, куда арахна уволокла свою добычу.

— Значит, ищем следы ее когтей и паутины.

Альдвиг кивнул. Компаньоны стали внимательно осматривать улицу в поисках зацепок, в какую сторону им двигаться. Они быстро обнаружили на острых углах камня серых стен обрывки одежды и небольшие ошметки слипшейся в комок паутины, по которым легко определили, куда дальше направилась арахна. Паучиха была неглупой, она, передвигаясь узкими темными переулками, держалась в дали от широких просматриваемых улиц и не лезла на крыши, где ее могли сразу обнаружить, что значительно упростило преследование.

Через час погони, изредка теряя следы и находя их вновь, товарищи оказались в полностью запустелом районе, среди заброшенных разграбленных домов. Выйдя на старую площадь, где в центре красовались остатки разрушенного фонтана, они увидели паучье брюхо на длинных тонких ножках. Перед ней в нерешимости стояли, крепко сжимая пики, несколько человек, а в стороне лежала другая группа охотников, плотно обмотанная паутиной. Арахна выпрямилась, и из-за паучьего тела показался женский человеческий торс, с человеческими руками и головой. Даже со спины видно было, что фигура у паучихи шикарная: ее большая грудь прикрыта туникой, расшитой в виде паутины, местами соблазнительно оголявшей тело, длинные до локтя перчатки, тоже с характерным для паука орнаментом, облегали тонкие руки, из-под темных коротких волос виднелись острые ушки, а широкий иссиня-черный с белыми полосками пояс подчеркивал ее изящные линии, прикрывая нижнюю часть гибридного тела.

Арахна не сразу заметила прибытие посторонних. Она что-то очень увлеченно и агрессивно говорила людям, активно жестикулируя и иногда притопывая по очереди одной из своих восьми ног, но слова не разносились по площади, а тихим шепотом предназначались лишь для небольшой группы ушей.

Альдвиг осмотрелся и обнаружил среди мусора старый факел, еще пригодный для использования. Нила высекла искру, но запалить лучину с первого раза не удалось, и она продолжила бить по огниву. Паучиха повела ушами и умолкла, затем повернула голову на звонкие удары. Все шесть багровых глаз, два больших и четыре поменьше, расположенных выше основных и частично скрываемых челкой, злобно уставились на непрошеных гостей, резким и быстрым прыжком на месте она развернулась, сбив с ног своей задней частью одного из стоявших людей.

Арахна кинулась на пришельцев. Наконец, искра занялась огнем, и лучина ярко разгорелась. Альдвиг выставил вперед факел прямо перед самым носом паучихи, когда та уже собиралась напрыгнуть на него. Шестиглазая отпрянула и стала пятиться назад. Ничего не произнося, она лишь злобно шипела в ответ на размахивание огнем.

Отступив к переулку, арахна решила, что пока ей лучше уйти и обдумать следующее нападение, теперь с учетом появления этой новой непрошеной группы, которая явно более опытная в ведении боя, чем кучка бестолковых охотников.

— Лааадно, — протянула она. — Твоя взяла. Пока ч-ч-что. Я ещ-щ-ще вернусь.

Паучиха скрылась в тени. Первый ее порыв мести был импульсивным и неожиданным для всех, но ничем не закончился, теперь ей серьезно надо взяться за дело и определиться, каким же образом она хочет наказать охотников, ведь слов они, кажется, совсем не поняли.

На этот раз Нила не спешила помогать снимать паутину и предоставила возможность тем двум несвязанным людям мучиться самим, высвобождая своих товарищей. Альдвиг, не потушив факел на случай, если арахна решит вернуться, подошел к группе испуганных охотников.

— Спасибо, сэр, — сказал один. — Она напала неожиданно на каждого по одиночке, никто не был готов.

— Вы ее хорошенько спровоцировали, раз она решилась атаковать вас в городе, — равнодушно ответил Альдвиг.

— Мы хотели ее прогнать, — оправдывался другой. — Напугать, чтобы она ушла.

— Чтобы больше никого не трогала! — добавил третий.

— И чем же она так вам докучала? — поинтересовался укротитель.

— Она нападала на жителей, — неуверенно ответил первый.

— Да неужели? — перебил Альдвиг, откровенно показывая, что не верит в эту чушь.

— Одного паренька нашли в реке мертвым, — охотники продолжали оправдываться, убеждая себя в правдивости своей версии.

— С чего вы решили, что это была она? — продолжал допрос Альдвиг.

— Да кто еще заманивает к себе в логово!? — неуверенность сменилась злостью. — Тут больше некому.

— Из крипты нечисть лезет, в шахтах гоблины мародерствуют, в лесах дикие волки живут, по городу шастают банды преступников, — как бы между прочим Нила перечислила небольшой список угроз. — Конечно, больше некому.

— Да какого черта вы лезете не в свое дело!?

— Ой, и в правду, — саркастически согласилась волчица. — Ведь не мы связанные со страхом в глазах еще десять минут назад тряслись словно червяки.

Повисло молчание, охотники как один зверели на глазах, даже те, кто оказались трусливее, яростно пыхтели за спинами остальных.

— Я тебя помню, — вдруг разъяренно выпалил один из высвобожденных из паутины. — Это ведь ты несколько дней назад расспрашивал про нее. Может, ты и натравил ее на нас?

— Отличный поворот в истории получился бы, — съязвил Альдвиг. — Скажи лучше, зачем арахна заманивает к себе в логово, если это не очередное вранье.

— Да пошел ты, гнида! — завопил их предводитель. — Мы сами защитим Эдж и убьем эту паучиху! Проваливайте!

Охотник плюнул под ноги укротителю и отвернулся, оторвал от жилетки комок паутины и хотел его выкинуть, но та липла к пальцам и никак не поддавалась. Махнув остальным, он пошел прочь, пытаясь отцепить от себя назойливую паутину. Альдвиг бросил факел на камни развалившегося фонтана.

— Эй, бесплатный совет, — крикнул укротитель им вдогонку. — Она вернется сегодня ночью, лучше держитесь подальше от людных мест, а то невинные пострадают.

Ему никто не ответил, но кто-то из охотников обернулся и бросил гневный взгляд на странную компанию чужаков. Альдвиг с Нилой и Гуерниром тоже пошли обратно в населенную часть города.

— Тебе тоже кажется эта ситуация странной? — спросила Нила.

— Они точно что-то утаивают, — согласился Альдвиг. — Что-то, в чем повинны они все вместе.

— Может, это охотники убили паренька, а вину свалили на паучиху? — задумчиво предположила волчица.

— Если это и так, то это лишь часть истории, которую мы видим. Арахна тоже в этом замешана, не понятно только как.

— Я вообще пока ничего не вижу, — возразила Нила, разведя руками. — Чувствую только, что они врут, и мне ужасно неприятна эта компания.

Гуернир с деловитым видом стал кивать головой и поднял палец к верху в знак полного согласия с волчицей.

— Вот! — Нила нашла единомышленника. — Гарнир тоже их невзлюбил.

— Я бы не стал вмешиваться в эту ситуацию, но тут все с самого начала попахивает ложью. Многие могут пострадать только потому, что каждый пытается скрыть свою вину.

— Ты их защищаешь, потому они люди? — прямо спросила волчица нахмурившись.

Альдвиг остановился и повернулся к спутнице, пытаясь рассмотреть в ней причину столь неожиданного вопроса.

— Нам же не платят за эту работу, почему тогда вступаться за них, если они — плохие? — Нила отвела взгляд. Конечно, она примет сторону своего партнера, какое бы его решение ни было, но ей не понятно, зачем защищать виновных. Это несправедливо, что раз они люди, то их надо оберегать от полу-людей, пусть даже и монстров, которые, как может оказаться, не сделали ничего плохого.

— Конкретно в этой ситуации я не собираюсь занимать ничью сторону, пока не разберусь что к чему, — ответил Альдвиг. — Я хочу избежать жертв. И арахна пока находится под ударом. Не зависимо от того, каким образом она хочет отомстить, охотники уже решили ее убить, а не просто прогнать.

— Как сложно! — взмолилась волчица, схватившись за голову. — Значит, мы защищаем паучиху, а не охотников?

— Если простыми словами, да, — кивнул укротитель, улыбнувшись. — Хотя, пока мы никого не защищаем.

Нила заметно повеселела. Гуернир тоже воспрял духом, набираясь боевой решимости.

— Даже если бы они предложили плату, я бы не стал слепо браться за работу, считая, что защищаю виновных, — уверил своих товарищей укротитель и направился дальше по улице. — Нам не хватает информации. Пока есть время, предлагаю поспрашивать в городе о том убийстве.

— Кстати, раз паучиха хотела мстить за сожженное гнездо, — вновь задумалась Нила, следуя за компаньоном. Гуернир шел рядом и повторял за ней жесты, изобразив глубокие размышления. — Что она собиралась с ними делать? Не похоже, что поймав охотников, она хотела их убить.

— Вот именно, — согласился Альдвиг. — Я тоже обратил на это внимание. Арахна не собиралась причинять им вред.

Вернувшись в обитаемую часть города, троица быстро нашла ту самую реку, разделявшую Сильвередж на две половины. Стоя на одном из мостов, они осматривались и задавали вопросы прохожим о происшествии месячной давности. Получив несколько зацепок, выяснилось, что мертвое тело нашли у самого северного моста, куда компания сразу и отправилась, чтобы изучить место. Конечно, найти какие-либо следы они и не надеялись, прошло слишком много времени с тех пор, но возможно там им удастся выяснить новые подробности.

Товарищи шли вдоль реки вверх по течению. Солнце скрылось за тучкой, и налетел сильный порыв ветра, обдавший холодом путников. Альдвиг поежился, машинально потянулся к воротнику, закрыть шею, но он оказался слишком коротким для этого. Тогда укротитель вжал голову в плечи, чтобы хоть немного противостоять погоде и сохранить тепло. Нила подметила этот жест и подумала, что ее компаньону было бы трудно ужиться на севере, откуда она родом. Гуернира почти сдуло, пошатнувшись назад, он припал к земле, чтобы вовсе не улететь на крышу. Еле удержавшись на ногах, ему пришлось наклонить туловище вперед и идти, опираясь на свое копье и стараясь им зацепиться за камень или вогнать его поглубже в землю.

Достигнув самого северного моста Сильвереджа, троица стояла по середине и смотрела на резвый поток речки, выбегавшей из леса за городом. Здесь река текла в основном прямо, никуда не сворачивая, лишь огибая небольшие неровности на склоне, благодаря чему открывался прекрасный вид к подножию гор, покрытому все еще зеленым покрывалом густой чащи. Кое-где, переливаясь в лучах закатного солнца, пестрели желтые и красные листья дубов и кленов. Альдвиг закрыл глаза и прислушался к умиротворяющему журчанию воды. «Все-таки тут красиво», подумал он, всей грудью вдохнув прохладный воздух. «Не удивительно, почему художница выбрала это место».

Волчица и полу-оса спустились к реке, осмотреть берег. Укротитель остался на мосту и начал расспрашивать прохожих, вдруг кто видел, что именно произошло в тот день, когда нашли мертвого парня. Ему удалось пообщаться с очевидцем и выяснить несколько любопытных деталей. По словам девушки полу-мышки, она тогда спешила на мельницу и с моста увидела тело, лежавшее на камнях. Внимательно ее выслушав, Альдвиг махнул своим компаньонам. Когда они вернулись, он поведал им услышанное.

— Интересное в этой истории то, что среди окружающих до того случая мало кто знал о существовании арахны, проживающей в лесу по близости.

— Если они не знали о ней, это не делает ее невиновной, — заметила волчица.

— Подозрений точно не снимает, но вот охотники знали об арахне, и сразу предположили, что это именно ее рук дело.

— Я могу догадаться, что так или иначе они выследили паучиху, это часть их работы. Но почему же они так уверены в том, что она убила?

— Очень любопытная деталь: на теле не было штанов, — добавил Альдвиг.

Глаза у Нилы расширились в удивлении, и улыбка растянулась от уха до уха.

— Чего? — она начала подхихикивать, а глаза ее хитро заблестели. — Без штанов? Что же он там делал?

Фантазия разыгралась, и волчица залилась звонким смехом, не в силах сдерживаться.

— В кустики по нужде пошел и помер? — от безудержного хохота у нее заболел живот, и она сложилась пополам. — Решил посрать, а тут арахна «не позволю гадить в моем лесу!» Хрясь, и свернула ему шею!

Гуернир смеялся вместе с волчицей, аж прослезился. Чуть отдышавшись и поуспокоившись, Нила глубоко выдохнула и, приложив руку ко лбу, добавила:

— Ох, что за нелепая смерть!

На лице Альдвига не промелькнуло и тени улыбки.

— Как бы то ни было, это и вправду странно, — сказал он. — Тело принесло сверху по течению, где у реки бурный поток, а тут начинаются пороги. Вот его и прибило к камням. Значит, он был убит в лесу.

— Кем? Охотниками или паучихой? — спросила Нила, периодически подхихикивая.

— Зачем охотникам снимать с него штаны? — медленно выговаривая каждое слово, вслух размышлял Альдвиг.

— А арахне зачем? — совсем не раздумывая, волчица ответила новым вопросом.

Некоторое время укротитель молчал, мысленно повторяя каждую фразу.

— Может, у нее был период спаривания? И она использовала парня для оплодотворения яиц? — предположил он.

— Ага, тогда становится логично, если она хочет отомстить за сожженную кладку.

— Не логично поведение охотников, почему прогнать, а не убить? Почему, когда они обнаружили опасного монстра рядом, ничего не сделали? Не логично поведение арахны, которая явно тоже не желала их убивать, — Альдвиг нахмурившись опровергал собственные слова. — К тому же, окажись эта версия правдой, тогда здесь и раньше пропадали бы мужчины или находили их мертвыми. Но это был первый случай.

— Я не понимаю, — сдалась Нила.

— Думаю, сегодня мы получим ответы. Если не все, то хотя бы частично. Как ты думаешь, какое сейчас самое людное место в городе?

— Рынок? — задумалась волчица. — Хотя уже вечер. Наверное, трактир. Делать то тут больше нечего.

— Хорошо, значит теперь идем туда.

— Ты тоже проголодался? — радостно воскликнула Нила от того, что не одна она не может думать на пустой желудок. — У меня от всей этой загадки мозги уже вскипели, я теперь ужасно хочу есть!

— Нет, — хитро улыбнулся Альдвиг.

— Тогда зачем? Может, отправимся обратно в заброшенный район, устроим засаду, пока паучиха не вернулась?

— Пусть сначала сами попробуют разобраться. А у нас есть дело поважнее. Помнишь, я им дал наводку держаться подальше от людных районов?

— Думаешь, они ей воспользуются?

— Конечно, — кивнул укротитель. — Даже если они не хотят принимать от меня советов, то сами догадаются, что при посторонних больше шансов, что их секрет будет раскрыт. Ведь арахна то молчать не будет.

— Значит, сейчас охотники готовят ловушки для паучихи в заброшенном районе. Тогда я снова не понимаю, зачем мы идем в трактир.

— Не все из этих молодцов достаточно смелые, — объяснил Альдвиг. — Зная, что схватка будет далеко, самым безопасным местом окажется там, где много людей.

— Точно, и дома они остаться не могут, так как их уже оттуда сегодня нагло выволокли!

— Верно, а поэтому кто-то из них уже с трясущимися коленями сидит в таверне, и ждет, пока все закончится. И от страха он будет готов приоткрыть завесу тайны, чтобы мы смогли спасти его товарищей.

— Хех, — довольно усмехнулась Нила. — С арахной драться — не на кабанов охотиться.

*   *   *

В таверне, вопреки ожиданиям, было необычно шумно, посетители громко разговаривали, напевали песенки, звенели тарелки и стучали кружки. Все веселились после рабочего дня. В какой бы дыре люди ни оказались, а возможность повеселиться у них отнять нельзя. Даже те, кто не мог себе позволить роскошный ужин, сидели с небольшой кружечкой хмельного и слушали увлекательные рассказы других. Атмосфера тут сильно поменялась с первого визита укротителя и компании, то ли так появление солнца позитивно сказалось на местных, то ли в тот раз они зашли в неудачное время.

Найдя свободные места с краю длинного общего стола, Альдвиг первым делом вновь посмотрел на волшебную картину. В ней ничего не изменилось, она по прежнему висела на месте и излучала теплоту спокойствия и безмятежности. Затем укротитель обвел взглядом присутствующих, выискивая среди них того, кто не пошел с остальными охотниками на бой с арахной. Он заметил одного мужчину, неприметно сидевшего у стены, который не веселился со всеми, а мрачно смотрел в окно. Его совсем не касалось то, что происходит вокруг, его беспокойные мысли были обращены к зловещей арахне, которая уже возможно выслеживает своих жертв в темных переулках заброшенного района.

Оставив спутников, укротитель подсел к охотнику. Тот, узнав чужака, лишь фыркнул и отвернулся, всем видом показывая, что не хочет с ним разговаривать.

— Ты тут не сидел бы, если, как и остальные, переоценил бы свои силы, — сказал Альдвиг.

Но его собеседник не реагировал, претворяясь, что рядом с ним никого нет.

— Я бы это назвал здравым смыслом, вам не справиться с арахной, будь то в лесу или в городе. Она сильнее, — укротитель старался достучаться до человека и расположить его к разговору. — Остается лишь вопрос, когда паучиха закончит с остальными, придет ли она за тобой?

Охотник об этом не думал. Он сам то и не знал на какой финал рассчитывал, либо его товарищи убьют арахну, либо арахна все-таки отомстит своим обидчикам. Но мужчина точно не рассчитывал, что паучиха потом будет выслеживать всех остальных и рано или поздно придет за ним. Охотник с ужасом в глазах посмотрел на укротителя. Когда первый шок прошел, первой его мыслью было бежать из города. Но как он это объяснит своей семье? Бежать одному, бросив все?

— Я мог бы помочь, — Альдвиг откинулся назад и облокотился одной рукой о спинку стула. — Спасти твоих товарищей и тебя самого.

— Чего ты хочешь? Денег?

— От денег я не откажусь, возьму авансом, — укротитель не упустит шанс заработать, тем более, что за предыдущую работу по сопровождению принцессы-кровопийцы ему так и не заплатили. — Но сейчас мне нужна информация. Я не смогу помочь, если не буду знать истиной причины, почему она напала.

— Тебе уже говорили, — со злостью сквозь зубы процедил охотник. — Мы сожгли ее гнездо, вот она и разозлилась.

Альдвиг, устало поморщившись, стукнул ладонью по столу, от чего собеседник вздрогнул, вдруг осознав, что придуманной версией больше не отговориться.

— Да, да. Вы хотели прогнать ее, так как она кого-то убила. Давай это дерьмо сразу пропустим, — серьезно сказал укротитель. — А теперь по порядку рассказывай, как про нее узнали? Что у вас с ней общего? Почему она убила парня? Почему он был без штанов? И она ли на самом деле это сделала?

— Она раньше никого не убивала, но после того случая ее начали бояться, — речь охотника была сбивчивая. Он сделал паузу, несколько раз глубоко вздохнул и продолжил. — Не знаю, как долго она здесь, я к ней впервые попался в сети примерно три года назад. Паучиха сначала уволокла меня к себе в логово в лесу, но так со мной ничего и не сделала, отпустила. Я решил за ней проследить и обнаружил, что у нее есть еще одно гнездо, которое находится в пещере за водопадом. Там кишмя кишат такие же как она, от совсем маленьких пауков, до больших. Когда вернулся в город, я первым делом рассказал другим, но они, оказывается, уже знали про нее. Арахна не опасна, ловит только мужчин и отпускает их.

— Вы испугались, что она может и других начать убивать, и решили сжечь ее гнездо в лесу. Неужели, вы думали так ее прогнать, если у нее потомство, как я понял, в пещере недалеко отсюда?

— Мы хотели ее припугнуть, что мы тоже можем ответить, чтобы она перестала тут охотиться.

— А была ли у нее кладка яиц в гнезде, когда вы его сжигали?

— Там много всякого мусора, сложно сказать, были ли там еще яйца или нет. Думаю, она их откладывает в пещере, а не в лесу.

— Осталось только понять, почему она убила парня.

— Не знаю. Может, он сопротивлялся сильно или угрожал ей. Может, несчастный случай, но то, что это дело рук арахны — в этом можешь не сомневаться. Река эта как раз течет с тех гор, где за водопадом ее пещера.

Альдвиг молча смотрел на напуганного охотника и постукивал пальцами по столу. Тот запнулся, добавить ему было нечего.

— Так ты поможешь? — спросил он, положив на стол мешочек с монетками.

Укротитель молча поднялся, прихватив деньги, и вернулся к своим спутникам. Судя по звону, эсо там было не много. Обычно за работу прогнать монстра он брал гораздо больше, но торговаться сейчас смысла не было.

— Пойдем, — Альдвиг позвал товарищей и направился к выходу, так и не притронувшись к своей кружке.

На улице уже стемнело, и товарищи быстрым шагом направились в сторону заброшенного района. Гуернир, не привычный к передвижению пешком, еле поспевал за своими компаньонами. Его крыло безвольно висело и, как бы он ни прикладывал усилий, не шевелилось вовсе.

Минуя безлюдные, пустые улицы, команда спешила на площадь с разрушенным фонтаном. Сомнения овладели Альдвигом, а в правильном ли направлении они движутся, но Нила могла узнать дорогу даже с завязанными глазами и, периодически забегая вперед, обозначала дальнейшее направление.

Пробегая мимо подворотни, волчица обратила внимание на странные отблески вдали и свернула с главной улицы. Альдвиг и Гуернир последовали за ней.

— Смотри, там свет впереди! — воскликнула Нила и ускорилась. — Мы тут можем сократить.

В конце узкого переулка мелькали тени на фоне тусклого огня факелов. Охотники усвоили урок и в этот раз подготовились лучше. Волчица мельком обернулась посмотреть, не отстали ли ее компаньоны. Но не успела она и повернуть голову, как порвала собой на полном ходу тонкую ниточку паутины, обвившую ее за талию. Сразу за первой порвались еще несколько, сбивая скоростью девушки, а в следующее мгновение Нила уже не могла двигаться, полностью попавшись в сети липкой паутины. Альдвиг и Гуернир замедлили ход до неспешного шага и приготовились к появлению арахны.

Паучиха не заставила себя ждать. Сначала шесть алых глаз загорелись во мраке подворотни, а следом, выступая из тьмы, нарисовался ее женский силуэт. Обойдя свою ловушку стороной, она обвила еще несколькими мотками свою жертву для надежности, при этом не спуская глаз с человека и полу-осы.

— Пусти меня! — кричала Нила. — Верни меня на землю, я тебя порву в клочья!

— Много ш-ш-шума, дорогуш-ш-ша, — прошептала арахна, залепив ей рот паутиной. — Не меш-ш-шайте мне, это личное.

— Я знаю, что они сожгли твое гнездо, — обратился к ней Альдвиг. — Но насилие не решит проблемы. Позволь мне помочь.

Арахна блеснула глазами, наградив человека проницательным взглядом, затем сладко улыбнулась, в задумчивости поднеся палец к губам.

— Ваш-ш-ша помощ-щ-щь не требуется, — ее голос был тихим, но отчетливо слышим, будто проникал сразу в голову тому, с кем она разговаривала.

В следующую секунду паучиха потарабанила когтями по своей щеке, еще раз изучающее осмотрев компанию перед ней, глубоко вздохнула и развернулась, собравшись уходить, но Альдвиг выкрикнул ей вдогонку.

— Если ты их убьешь, на тебя объявят настоящую охоту и найдут твое убежище за водопадом.

— Оу, — арахна развернулась и, слегка наклонившись вперед, посмотрела на человека ледяным взглядом. Ее сладкая улыбка уже больше не казалась доброжелательной, излучая безумие и пугая хладнокровным безразличием. — И что ж-ж-же они там найдут, как ты думаеш-ш-шь?

Укротитель опешил. Замявшись, он уже открыл рот ответить «ее детей», но она опередила.

— Лиш-ш-шь смерть, — ее холодный голос прозвучал с безукоризненной уверенностью.

Арахна перевела взгляд на волчицу, беспомощно запутавшейся в крепкой паутине, и ее внимание привлекло отсутствие ремня.

— Ах-х-х, дорогуш-ш-ша, да на тебе ш-ш-штаниш-ш-шки еле держ-ж-жатся, — с извращенным ликованием в голосе прошипела она и поддела когтем штаны своей заложницы. Те, словно нехотя, медленно сползли вниз, на бедра девушки.

Нила забрыкалась и заскулила с закрытым ртом, но паучья сеть ее крепко удерживала. Оставшись лишь в светлом нижнем белье, ярко сияющем даже в безлунной ночи словно солнечным днем, Нила залилась краской от смущения перед своим компаньоном. Более неловкой ситуации она себе и представить не могла и, стиснув зубы и отведя взгляд в землю, мысленно молила на нее не смотреть.

Паучиха с опьяняющим вожделением наблюдала за реакцией пленницы и человека.

— Убеди их-х-х не искать пещ-щ-щеру, — ее голос вновь стал маняще сладким. — Прих-х-ходи один. Буду ж-ж-ждать.

Арахна подмигнула человеку и, решив, что выиграла себе достаточно времени, пока они будут тут высвобождаться, устремилась на охоту, скрывшись во мраке подворотни.

Альдвиг остолбенел, никак не ожидая подобного от паучихи, и не сразу сообразил, что произошло, молча наблюдая, как Нила, сжав колени, старалась прикрыться. Заметив смущение своей спутницы, он как будто очнулся, встряхнул головой и, стараясь на нее не смотреть, побежал разрезать на первый взгляд тонкую, но крепкую словно сталь паучью сеть.

Стеснительность волчицы передалась и укротителю. Теперь он, отводя глаза, чувствовал стыд и вину за то, что не отвернулся сразу. Отматывая время назад, Альдвиг пытался представить себе разные варианты, а смог ли он помешать арахне и не допустить ситуацию, в которой оказалась его спутница. Как бы укротитель ни старался, все прочие возможные версии заканчивались еще хуже.

Высвободившись из плена липкой паутины, Нила первым делом подтянула штаны и начала отряхиваться, избегая смотреть на товарищей. Альдвиг, глядя сквозь тьму переулка, думал, почему же им овладело смущение, ведь он совсем не из тех, кого можно поставить в неловкое положение таким трюком. Словно подросток, ранее не видевший женского тела. И вдруг перед его глазами, будоража память давно минувших и хорошо забытых дней, возник силуэт девушки, в присутствии которой он засмущался в самый первый раз в своей жизни.

Видение рассеялось, когда перед ним промелькнула спина волчицы.

— Нам стоит поспешить, — негромко сказала она. — Если конечно тебя еще волнует судьба паучихи и охотников.

— Не будем терять времени, — согласился Альдвиг. — Но смотрим в оба, она могла еще расставить ловушки.

Переулок оказался длиньше, чем представлялся в начале, но больше никаких неожиданностей на пути не поджидало. Выбежав на площадь, товарищи обнаружили несколько несмертельно раненых человек, но достаточно покалеченных, чтобы они не смогли продолжать бой. Арахны тут не было. Оценив следы сражения, паучиха не попалась ни в одну из расставленных охотниками ловушек.

Осмотрев стонущих от боли бедолаг и убедившись, что в ближайшее время они не умрут, Альдвиг подошел к Ниле.

— Добытчики стали добычей. Арахна умнее для обычного монстра, — сказал он. — Дикие полу-пауки так себя не вели бы.

— Меня волнует одна вещь, — настороженно сказала Нила. — Я не понимаю, как ей удается обмануть мое чутье. Я не ощущаю угрозы совсем.

— Чтобы ни случилось, нам нельзя допустить смерть кого-либо из них, особенно паучихи, — со всей серьезностью, стараясь внушить эту мысль своим спутниками, произнес укротитель.

Нила и Гуернир кивнули в ответ.

— Эй, где искать остальных? — обратился Альдвиг к раненым охотникам.

Один поднял глаза на чужака, по его лицу текла кровь из раны на лбу. Оторвав кусок от рукава, он крепко прижал ее к голове. Ткань быстро побагровела.

— На кой черт тебе это надо? — спросил охотник и поморщился. Говорить ему было еще тяжело.

— Моя работа — укрощать диких монстров. Пока вы дел не наворотили, еще можно избежать бессмысленных смертей.

— Я скорее ожидал увидеть Синга, чем получить помощь от укротителя.

— Он занят в крипте, — спокойно ответил Альдвиг. — И я помогаю не вам, спасение жизней твоим друзьям — лишь побочный эффект.

— Как скажешь, — охотник издал слабый смешок и махнул рукой в сторону переулка, указывая дорогу.

Более не тратя времени на разговоры, Альдвиг по спутниками устремились в указанном направлении. Набрав скорость Нила бежала впереди.

— Там, — охотник хотел крикнуть им вдогонку, но скорчился от боли и, закашлявшись, тихо еле прохрипел: — там ловушка.

Но его предупреждение не услышали. Звонко лопнула тонкая леска, натянутая между домами на уровне колена. Следом сверху донесся гремящий шум, прокатившийся по переулку словно раскат грома. Альдвиг вскинул голову к верху, с крыши стремительно летели вниз несколько огромных камней, готовых похоронить под собой человека. Нила остановилась и обернулась на шум. Она была слишком далеко, чтобы вернуться, ее лицо застыло в ужасе не в силах как-то повлиять на ситуацию.

— Гуернир! Назад! — выкрикнул Альдвиг отставшему мальчишке, а сам прыгнул вперед.

Огромные валуны, разгромив стены соседних домов, завалили переулок за спиной укротителя. Облако пыли расстелилось по земле, окатив волной Нилу. Волчица закрылась руками. Из пепла и мусора быстро вскочил на ноги Альдвиг и обернулся.

— Гуернир, ты цел? — позвал он, но никто ему не ответил.

Полу-оса не умел говорить, и даже если захотел бы, не смог бы крикнуть в ответ. Мальчик поднял кверху копье на сколько позволяла его длина и помахал им в знак, что с ним все в порядке.

Укротитель заметил отблеск металлического наконечника, вынырнувшего над завалом, и, с облегчением выдохнув, кивнул сам себе.

— Возвращайся на площадь к раненым! — скомандовал Альдвиг. — Мы за тобой вернемся.

Копье скрылось за обломками стен и груды камней, и через несколько секунд два звонких удара донеслись с другой стороны завала. Гуернир услышал приказ и подтвердил это ударами наконечника по камню. Ему не хотелось разлучаться с хозяином, но перебраться через погром было просто невозможно. Неспеша мальчик направился назад.

— Это не похоже на ловушку паучихи, — предположила Нила, оправившись от замешательства.

— Ее установили охотники, — подтвердил Альдвиг и трусцой направился дальше по переулку. — И арахна в нее не попалась.

— В отличие от меня, — поджав уши, тихо сказала волчица, понимая, что из-за нее чуть не пострадали ее напарники.

— Никто не ранен, — ответил укротитель. — А значит ловушка бестолковая и бессмысленная.

— Уже второй раз, — с негодованием воскликнула Нила, теперь бежавшая следом за спутником, а не впереди. — Да что это сегодня такое происходит?

Выбежав из переулка на широкую улицу, первым делом им на глаза попалась массивная фигура арахны. Далее они заметили одного из охотников крепко прилепленного паутиной к стене дома. Еще несколько, явно в проигрышном положении, еле держат свое оружие, стараясь не подпустить монстра ближе.

Паучиха сделала шаг вперед. Ее терпение кончалось, люди не желали ее слушать и понимать. Взгляд шести багровых глаз горел хладнокровием и безразличием. Эти жалкие охотники покусились на жизнь ее потомства, хотели прогнать, а теперь пытаются убить и ее саму. В них не осталось ни капли чести и достоинства. Она с презрением смотрела на горстку трусливых подонков. Арахна замахнулась для удара.

Между монстром и охотниками, загораживая собой людей, появился укротитель с мечом в руках. Паучиха от неожиданности отпрянула назад. Нила в ловком прыжке оказалась на ее спине и вцепилась когтями в паучью половину, покрытую коротким мягким пушком. Арахна стала брыкаться, стараясь сбросить с себя волчицу. Она сносила собой столбы и указатели, билась о стены, ее тонкие паучьи ноги мелькали словно лезвия ножей в руках жонглера. Альдвиг отбивался от хаотичных выпадов широкой поверхностью меча, чтобы не ранить, но выбить противника из сил.

Противостояние затянулось, Нила и Альдвиг медленно выматывали паучиху, в то время как их противник уже не сдерживалась, всячески пытаясь завладеть ситуацией. Наконец, волчица, не удержавшись, упала на землю. Арахна, почувствовав свое преимущество, напала на девушку, но укротитель с разбега плечом пнул ее в бок, ударив монстра о дерево.

Паучиха взвыла от бессилия, у нее кружилась голова и гудело в висках. По ее расцарапанным ветвями рукам текли тонкие струйки крови. На паучьем теле мучительно жгли раны от когтей, синяки от ударов мечом отзывались тупой болью.

— Как грубо, — отдышавшись, прошипела она.

Арахна вновь поднялась и накинулась на укротителя. Нила схватила увесистый булыжник и бросила его вдогонку. Камень пролетел по левому ряду ног, подкосив монстра, и паучиха тяжело рухнула на землю, не в состоянии более продолжать сопротивление.

Не успел Альдвиг опомниться, как из-за спины донеслись радостные возгласы охотников.

— Это наш шанс! Прикончим ее! — призвал кто-то, и они побежали с оружием наготове закончить то, что не смог сделать укротитель с напарницей.

Арахна приподнялась на руках и, принимая свое поражение, улыбнулась перед лицом своей смерти. Она закрыла глаза в ожидании последнего удара. Альдвиг, резко обернувшись, встал спиной к девушке и вытянул вперед меч.

— Еще шаг и я сам прикончу каждого из вас! — сказал он и, слегка склонив голову вниз, с горящей в глазах ненавистью посмотрел на охотников.

— Что ты делаешь? — крикнул один. — Ты в своем уме?

— Защищаешь монстра? — с наглой ухмылкой спросил их предводитель, выходя вперед. — Да ты и сам не лучше. Избавимся и от этих!

Охотники начали окружать укротителя, как с диким волчьим ревом из-за спины напарника выпрыгнула Нила и со всей силы ударила главного нахала кулаком в грудь. Человек, потеряв дыхание, отлетел назад и, захлебываясь кашлем, стал кататься по земле в конвульсиях. Остальным потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя от внезапной атаки, затем каждый решил своим долгом заорать, и толпа с криками накинулась на пару чужаков.

Арахна приоткрыла пару глаз и не поверила увиденному. Те, кто только что с ней сражались, встали на ее защиту, не подпуская близко обезумевших охотников. Воспользовавшись случаем, она поднялась и тихо скрылась во мраке.

— Все, все! — крикнул поднявшийся предводитель, тяжело дыша, и выставил руку вперед.

Альдвиг замер, не теряя бдительности. Нила по инерции закончила начатый удар и вмазала кулаком по щеке своего противника. Когда тот упал, она обернулась в поисках нового мешка для битья, но заметила, что уже никто не дерется, все молча со злостью смотрят друг на друга, соблюдая дистанцию.

— Достаточно, — сказал главарь, выпрямившись. — Твоя взяла. Паучиха сбежала, все живы. Доволен?

Укротитель обернулся и только сейчас обнаружил, что арахна исчезла. Он спрятал меч в ножны.

— Я стану доволен тогда, когда буду уверен, что она в безопасности.

— И что мне для этого сделать? Горло себе перерезать?

Альдвиг молчал. Охотник сделал паузу, глубоко вдохнув, покачал головой и продолжил:

— Мы тут все чуть не погибли из-за тебя, а ты только и думаешь об этой суке. Монстр спокойно разгуливает по городу, а тебя только волнует ее безопасность.

— Мне показалось, или я спас ваши задницы? Уже дважды?

— Да кто тебя вообще просил? Появился тут откуда-то, гоблины тебя подери, лезешь, куда не надо и думаешь, что можешь так просто защищать кровожадных монстров? Проваливай из Эджа! Катись в пекло! Ты победил, радуйся! Она жива.

Охотник умолк, тяжело глотая воздух. Дыхание еще не полностью вернулось и ему все еще было тяжело говорить. Альдвиг стоял к нему спиной, ничего не отвечая.

— Расходимся, парни, — сказал главный, потом обратился к укротителю. — Знай, что если она еще раз заявится в город, мы ее жалеть не станем.

Альдвиг и Нила пошли прочь. Свернув на следующей улице, компаньоны направились обратно, на площадь.

Вернувшись, они обнаружили Гуернира спокойно сидящего на бордюре фонтана и разглядывающего остатки каменной статуи. Заметив своих спутников, он обрадовался и, забыв про копье, вскочил на ноги их поприветствовать. Покалеченная группа охотников слегка пришла в себя. Они оказывали друг другу помощь, перевязывая раны.

— Что с арахной? — спросил, завидев приближающуюся пару, тот из них, кто ранее показал им дорогу.

— Сбежала раненая, — ответил Альдвиг. — Не думаю, что она появится вновь в ближайшее время.

— Ясно, — покачал головой охотник и, постучав кулаком по груди, прочистил горло. — Он это так не оставит. Погонится за ней, пока она слаба.

— Ты про вашего предводителя? — уточнил укротитель, подтверждая свои догадки, что нельзя было ему верить. — Он так отчаянно пытается сохранить в тайне ваш секрет.

— Ты уже знаешь? — усмехнулся собеседник.

— Догадался.

— Горячая все-таки она штучка. Как здесь поселилась, так у нас новый смысл жизни появился.

— Обманывать жен? — колко и метко предположил Альдвиг. Хотя ему самому было плевать на семейные ценности, так как никогда не имел семьи, он хотел надавить на человеческую совесть.

— Поверь, оно того стоило, — охотник помедлил, как будто вспоминая яркие моменты своего прошлого. — Да, это меня не оправдывает, но виновен я лишь от части, что молчал.

— Что ты будешь делать дальше?

— Рано или поздно тайное станет явным. Покаюсь. Вдруг простят. Ну а если нет, то что уж, буду нести свое бремя.

— Я не об этом. Пойдешь ли вместе с остальными догонять ее?

— Нет, к черту, — махнул он рукой. — Вообще не считаю, что арахну надо убивать. Она ничего плохого не сделала. А вот вам лучше поспешить, если хотите ее защитить. Он-то знает, где у нее гнездо и медлить не будет.

*   *   *

Не смотря на поздний час, погоня незамедлительно продолжалась. Альдвиг со спутниками, руководствуясь указаниями охотника, шли вверх по течению реки по ее западному берегу. Пробираться через незнакомый лес кромешной ночью — задача не простая. Лишь яркие звезды мерцали сквозь редеющие кроны деревьев, играя бликами на воде стремительного потока.

Нила, внимательно наблюдая за окружением, следовала за компаньоном. Меньше всего ей хотелось вновь попасться в нелепую ловушку. Лес не спал, чем дальше продвигались товарищи, тем беспокойней становилось. Где-то вдалеке раздался волчий вой, совы заухали, в разные стороны разбежались зайцы и мыши, разлетелась стая напуганных птиц, совсем рядом закаркала ворона.

Сквозь укутанные мраком ночи темные стволы деревьев показались огни факелов. Альдвиг со спутниками свернули в сторону от реки и направились прямиком на ориентир.

Группа людей стояла перед холмом, на котором росло высокое дерево, и негромко переговаривалась. С ветвей свисали поблескивающие нити паутины, отражавшие в своем серебре игривые огни.

Троица вышла на свет. Главный из охотников обернулся и посмотрел на прибывших.

— Снова ты? Должен признать, тебя так просто не обмануть, — сказал он, зло сверкнув глазами и оскалив зубы в безумной улыбке. — Убейте их, я займусь арахной.

Его подчиненные неуверенно подняли свои пики и мечи. Они переглядывались и топтались на месте, загораживая собой своего предводителя, который тем временем скрылся к норе под холмом. Никто и подумать не мог, что дело дойдет до убийства невинных, но бросаться в драку охотники не спешили, тем более на их телах еще не зажили синяки от мощных кулаков полу-волчицы.

Альдвиг сделал шаг вперед, но ему преградили дорогу.

— Пожалуйста, уходи!

— Ты сам-то веришь, что ее надо убивать? — спросил укротитель и постучал пальцем по выставленному перед ним копью. — Вы охотники, а не убийцы, если вдруг ты забыл.

Но человек оружия не убрал, стоя как в копаный и избегая встречаться взглядом с укротителем, но при этом не спускал глаз с его рук на случай, если чужак выхватит свой меч.

— Мы теряем время! — крикнула Нила и с разбега навалилась на охотника, повалив его на землю. — Альдвиг, иди! Мы их займем.

Волчица с полу-осой оттянули в сторону вооруженных людей, бой между ними был довольно вялый, никто не хотел выкладываться по полной, пострадать или кого-то ранить. Все уже устали от этого противостояния, и каждый из охотников мечтал, чтобы паучиха просто исчезла. Некоторые из них сразу бросили оружие на землю и отошли в сторону, становиться убийцами они не собирались.

Укротитель, воспользовавшись расчищенным его спутниками пространством, проскользнул в логово арахны. По тоннелю, уводившему в глубь, было разбросано много тряпок, рваной одежды, покрытой паутиной, валялись проржавевшие от сырости мечи, разломанные щиты и кучи другого мусора. Некоторые боковые коридоры были прикрыты потрепанными знаменами и вымпелами, украденными из города, а теперь служившими занавесками.

Выбежав в просторное помещение, Альдвиг обнаружил главаря, загнавшего арахну в угол. В одной руке он держал меч, в другой — факел, которым размахивал перед лицом своей жертвы. Укротитель обнажил клинок. Охотник обернулся на внезапный звук сзади и без промедления набросился на чужака, сующего свой нос в не свои дела.

Альдвиг парировал выпады противника, который ловко атаковал с двух рук. Отразив очередной удар, укротитель толкнул плечом охотника. Охотник пошатнулся и выронил факел. Что-то в нем изменилось: его взгляд приобрел звериную ярость, когда он оскалился, его клыки удлинились. С нечеловеческой скоростью оборотень атаковал вновь. Оба скрестили мечи, пытаясь перебороть один другого.

Огонь, быстро перескочив с лучины на пожухлую траву, расползался по высушенной земле. Разбросанный всюду мусор и листва мгновенно стали пищей голодному пламени.

Главарь обманным движением вывел из равновесия укротителя. Альдвиг падая увернулся от удара, метившего ему в шею, затем пнул ногой охотника и, быстро вскочив, выбил ему меч из рук, вмазал кулаком, вкладывая всю свою силу, и оборотень отлетел в сторону, разбив собой деревянные ящики. С полки посыпались ему на голову кувшины, звонко разбиваясь в дребезги.

Сухие ветки и корни стремительно разгорались, пожар распространился по всему помещению, перепрыгивая на доски, балки и прочее подобие мебели из дерева. Едкий дым плавящихся и истошно шипящих от жара растений сгустился под потолком.

Альдвиг закрылся руками, стараясь сообразить, в какой стороне выход. Как вдруг он почувствовал: кто-то прикоснулся к его ноге.

— Сюда, — тихо простонала арахна, но голос ее был отчетливо слышен среди бушующего пламени.

— Нельзя его бросать! — крикнул в ответ Альдвиг.

Но с потолка перед ним обрушился огромный ком грунта, преградивший путь. Укротитель выругался и, осознав, что уже никак не сможет помочь охотнику, развернулся к паучихе.

Когда из норы повалил столпом черный дым, потасовка между охотниками и спутниками укротителя сразу закончилась. Все вскочили на ноги и замерли в ожидании, что вот-вот из логова арахны выбегут их товарищи. Но их все не было. Огонь выступил наружу и начал расползаться по земле, охватив холм своим ненасытным пламенем. Дерево застонало, когда алые языки начали жадно лизать его старую кору.

Нила в страхе схватилась за голову, не зная, что делать. Пожар расползался по лесу, поглощая всю растительность в округе. Вдруг сзади из темноты вынырнул Альдвиг.

— Что стоите!? — заорал он. — Бегом за ведрами и тушите пожар!

Оцепенение спало, но следом началась паника. Ведер-то никто с собой не взял. Кто-то из охотников собрался бежать в город, другие к реке. Нила и Гуернир схватили брошенное людьми оружие и начали отчаянно вырубать траву вокруг холма и перекапывать землю, чтобы хоть как-то замедлить продвижение пожара. Как вдруг рядом с ухом укротителя пролетела колба и упала в огонь. Стекло лопнуло, жидкость зашипела и, быстро испаряясь, превращалась в пену.

Альдвиг обернулся. Из мрака леса на освещенную пожаром прогалину выскочил Синг, держа наготове свои алхимические бутылочки. Он торопливо забрасывал одну за другой в бушующее пламя. Белая пена с жутким шипением с свистом покрывала собой огонь, останавливая его распространение.

— Весь лес решили спалить? — с ненавистью выпалил Хелван, закончив закидывать колбы.

Буйство стихии огня побеждено, остались лишь тлеющие угли на выжженной земле. Когда жар спал и накалившийся воздух остыл, пена снова растаяла в жидкость и впиталась в грунт. Обгоревшее дерево возвышалось могильным камнем над почерневшим холмом, в недрах которого погиб предводитель местной гильдии охотников. Альдвиг отошел в сторону и устало прислонился спиной к уцелевшей осине. Обессилившие Нила и Гуернир рядом уселись на траву. Небо на востоке светлело, рассвет уже близок.

Синг поговорил с охотниками, которых отправил обратно в город, затем подошел к укротителю.

— Ни черта не можете без меня сделать.

— Я начинаю привыкать к твоим появлениям, — ответил Альдвиг.

— Ага, — утомленно поддакнула Нила. — Придется взять тебя с собой в Люмивард.

— Арахне надо исчезнуть, — Хелван проигнорировал колкости собеседников.

— Думаешь ее убить? — поинтересовался укротитель.

— Мне нет до нее дела, и я не собираюсь искать виноватых в этой истории. Она должна уйти.

— Я с ней поговорю, — кивнул Альдвиг.

Хелван развернулся и ушел прочь, скрывшись в лесу.

— Если ему плевать на паучиху, почему он хочет, чтобы она ушла? — спросила Нила, когда они вновь остались одни.

— Одной проблемой меньше, вот и все, — предположил укротитель. — Так все смогут сохранить свои тайны, а погибший главарь станет героем, победившим арахну.

— Не велика ли заслуга?

— Он умер, чтобы не выдать свой секрет. Так городу будет спокойнее.

— А если все узнают правду? И он будет разоблачен после смерти, тогда герой превратится в негодяя, обманывавшего весь город.

— Тогда всю гильдию охотников надо перебить, чтобы похоронить тайну навсегда.

— Да к черту! Пусть сами разбираются со своими проблемами, — вспылила Нила. — Жалкие людишки, легко отделались, я считаю. Так что все-таки за секрет их объединял?

— Пойдем, арахна нам сама все расскажет.

*   *   *

Арахна стояла на берегу реки и наблюдала рассвет, пробирающийся холодными осенними лучами сквозь густую рощу.

— Охотники говорили, что сожгли твое гнездо несколько дней назад, — сказал Альдвиг, выходя из леса.

— У меня оно не одно, — улыбнулась арахна, посмотрев через плечо на подошедших.

— Конечно, — ответил укротитель, щелкнув пальцами. Это же очевидно, как он сам и не догадался? — Что же случилось с парнем, из-за которого люди взъелись на тебя?

— Я его убила, — спокойно ответила паучиха.

Глаза Нилы расширились в ужасе, но на лице Альдвига не промелькнуло и тени страха или удивления.

— Расскажи с самого начала, — попросил укротитель.

Она отвернулась и посмотрела вверх по течению, где вдали виднелся бурный водопад, скрывающий собой тайную пещеру.

— Я использовала местных муж-ж-жчин для оплодотворения, — начала арахна, переведя взгляд на реку перед собой. — Сначала мне прих-х-ходилось их-х-х отлавливать и пох-х-хищ-щ-щать для размнож-ж-жения. Но они всегда ух-х-ходили ж-ж-живые и довольные. Многие даж-ж-же не сопротивлялись и рады были помочь.

— Это и есть их общая тайна, которую они скрывали от своих жен, да, в целом, и от всех в городе, — Альдвиг кивал головой, подтверждая свои догадки. — Почему так оказалось, что они все — охотники?

— Потому что их-х-х заманить прощ-щ-ще всего, — ответила девушка. — Ох-х-хотники часто бывают в лесу в отличие от остальных-х-х.

— Хорошо, что было дальше?

Арахна немного помедлила, словно вспоминая былые события, и продолжила рассказ.

— Однаж-ж-жды я пох-х-хитила юного ох-х-хотника. Он был ещ-щ-ще совсем неумелый, даж-ж-же ловуш-ш-шку на кабана не мог толком установить. Я его и заманила к себе, поиграться, — девушка игриво подмигнула укротителю, однозначно намекая какого рода играми она занималась с парнем.

— Похотливая паучиха, — фыркнула Нила, сидевшая на берегу и кидавшая камушки в реку.

— Когда я с ним закончила, отпустила его обратно в город. Каким ж-ж-же было мое удивление, когда юнош-ш-ша приш-ш-шел на следующ-щ-щий день. Я его прогнала, — арахна всплеснула руками. — Но он оказался таким упертым, прих-х-ходил снова и снова, говорил какую-то чуш-ш-шь про любовь и прочее. Даж-ж-же цветочки принес один раз-з-з. Я начала его пугать и ш-ш-шанта-ж-ж-жировать, лиш-ш-шь бы он больш-ш-ше не возвращ-щ-щался.

— Бедняга, — прокомментировала волчица, хихикнув. — Влюбиться в трахнувшего его монстра.

— И ты его убила? — предположил Альдвиг.

— Это было случайно, — пояснила арахна. — Он все не унимался, продолж-ж-жал меня преследовать. Я окончательно потеряла терпение и х-х-хотела его проучить. Но слиш-ш-шком увлеклась.

Она томно вздохнула и ахнула. После очередной небольшой паузы продолжила:

— Не выдерж-ж-жал паренек, помер. А чтобы избавиться от тела, бросила его в реку.

— Судя по тому, что его обнаружили без штанов, даже знать не хочу, каким образом ты его наказывала, — вмешалась Нила, закатив глаза.

— Ах-х-х, забыла ему ш-ш-штаниш-ш-шки одеть, — удивление у арахны получилось довольно наигранным.

— Так охотники и догадались, что это твоих рук дело, — пояснил укротитель.

— Вот значит почему они стали реж-ж-же ко мне заглядывать. А пойманные муж-ж-жчины меня боялись, что сильно услож-ж-жняло процесс оплодотворения. Знаешь ли, от принуждения получается совсем не эффективно.

— А после все жители перепугались и стали бояться за свои жизни, — продолжил рассказ Альдвиг уже от лица горожан. — Раз убила одного, то можешь убить и остальных. А так как охотники боялись признаться в связи с тобой, решили все списать на кровожадную арахну, придумав тупую, но убедительную историю.

— Ж-ж-жаль, они оказались слишком трусливы, неспособные приз-з-знать собственных-х-х ош-ш-шибок — паучиха задумчиво приложила палец к щеке.

— Тебе нельзя тут оставаться, — заключил Альдвиг. — Арахна погибла при пожаре, только так можно будет сохранить и тайну, и жизни. Боюсь, тебе придется поискать новое место.

— Знаю, — и арахна наклонилась над собеседником. — Я умная девочка, догадалась.

— Так просто? — удивился укротитель. — Оставишь потомство?

— У нас, монстров, все гораздо прощ-щ-ще, — улыбнулась паучиха своей сладкой улыбкой. — Я им больш-ш-ше не нуж-ж-жна. Как, в общ-щ-щем, и они мне.

Альдвиг неуверенно кивнул. Впрочем, и в мире животных детеныши быстро уходят из-под родительской опеки, а арахны, в своем большинстве, очень сильно подвластны природным инстинктам.

— Ещ-щ-ще увидимся, — помахала рукой на прощание паучиха.

Альдвиг со спутниками направились обратно в Сильвередж.

— Надеюсь, нет, — тихо прошептала Нила.

*   *   *

Когда компаньоны вернулись в город, солнышко уже приподнялось, выглядывая из-за леса. Жители уже проснулись и начинали заниматься своими рутинными делами. Укротитель остановился и посмотрел назад, на бурный поток реки, выбегающий из чащи. Нила потянулась и в голос зевнула, запустив цепную реакцию. За ней раззевался Гуернир. Альдвиг по началу сопротивлялся, но и он сдался перед зевающим напором своих спутников и, прикрывшись кулаком, зевнул сам так, что даже уши заложило.

— Беспокоишься за арахну? — спросила полу-волчица.

— Не то чтобы очень, — ответил укротитель, наклонив голову на бок и дергая себя за мочку, чтобы вернуть нормальный слух. — Как бы она не передумала остаться.

— Я думаю, это уже не наши проблемы, — Нила развела руками. — А вот пустые животы сами себя не накормят.

Альдвиг кивнул, соглашаясь.

После завтрака в таверне, компаньоны направились к стойлу, где оставили лошадей несколько дней назад. Они замерли перед пустым загоном, рассматривая кормушки и бочки с водой. На всякий случай Альдвиг огляделся, но внутри не было ни одного животного, ни их, ни чужих. Нила, хлопнув себя по лбу, покачала головой.

— Украли, — сказала она сквозь зубы.

Гуернир лишь грустно вздохнул, понимая, что дальше ему придется идти на своих двух.

— Ну, попадись мне! — вспылила волчица и стукнула ногой по деревянному забору. — Я злая! Убью гадов!

— Значит, дальше пешком, — сказал Альдвиг и развернулся. Вдруг его посетила мысль, сошедшая словно озарение, и он поднял голову к небу, вспомнив что-то очень важное. — Навестим сначала художницу, а потом в путь.

Дом ее было найти не сложно, он был скромен, находился на тихой, спокойной улочке недалеко от центра в окружении ничем не примечательных соседей. Как и все прочие постройки, узкое двухэтажное здание стояло впритирку к другим похожим: стена к стене. На втором этаже над входом нависал небольшой балкончик, украшенный все еще живыми цветами и укутанный уже увядающими растениями. Там располагался небольшой стул и маленький круглый столик, на котором покоились фарфоровые чайник с длинным носиком и чашка. Больше одного человека на таком балконе поместиться не смогли бы, он был предназначен для меланхоличного одиночки, наслаждающегося за чашечкой горячего чая безмятежностью и неизменностью городского пейзажа.

Альдвиг подошел к парадной и поднял руку постучать, но не успел: дверь сама приоткрылась, приглашая войти. Таинственная художница уже ждала гостей. Товарищи вошли внутрь и оказались в светлом коридоре, увешанным разного размера полотнами. Дверь за ними закрылась так же сама, без чьей-либо помощи, от чего Гуернир, вошедший последний, вздрогнул в испуге.

— Пожалуйста, проходите наверх, — раздался красивый женский голос со второго этажа.

Поднявшись по лестнице, Альдвиг со спутниками вошли в мастерскую художницы. Тут стояло несколько мольбертов от маленьких до больших, стопки еще не использованных полотен, рамы разных размеров, стол с множеством баночек с красками, кистями, карандашами и другими инструментами. В углу находились несколько картин, накрытых темной тканью. Вся комната была испачкана разноцветными пятнами, даже на потолке можно было найти несколько. На полу валялись листы бумаги с зарисовками, черновиками и набросками. Мастерская олицетворяла душу мастера, являясь полной противоположностью всему остальному дому: тут царил творческий беспорядок, в то время как остальные помещения были убраны и опрятны.

Женщина сняла перепачканный красками фартук, повесила его на крючок на стене и села на стул, повернувшись лицом к гостям. Светловолосая художница обладала нечеловеческой красотой, ее вьющиеся локоны цвета солнечных лучей ниспадали на плечи и волнами укрывали ее тонкие изящные руки и грудь. Казалось, будто ее волосы сияли, освещая темные уголки комнаты. Тяжело назвать возраст хозяйки дома, ведь на гладкой коже не было ни единой морщинки, но глаза — задорное мерцание искр в глубине океана — отражали жизненный опыт и неугасающее любопытство. Не смотря на осеннюю прохладу женщина носила летний сарафан с голубыми узорами цветов.

— Ты же не человек, ты — лианнан, — Альдвиг сразу разоблачил девушку, не дав ей сказать и слова.

— Как проницательно с твоей стороны. Да, я — фея вдохновения и муза творческих людей, — спокойно с улыбкой ответила художница и обернулась в своем истинном обличье.

Женщина исчезла, и перед гостями предстала вечномолодая девочка вдвое меньшего роста с розовыми волосами, заплетенными в две косички, большими красивыми полу-прозрачными крыльями лазурного оттенка. На ней был слитный с открытой спиной алый комбинезон, переходящий в шорты, белые чулки и симпатичные красные туфельки. На ее милом детском личике смотрели на гостей, излучая искреннюю заинтересованность, огромные голубые глаза.

— Зовут меня Шейлихэ, — голос ее тоже изменился, стал более юным.

Нила и Гуернир завороженно смотрели на чарующее создание перед ними.

— Настоящая фея! — в эйфории воскликнула волчица и радостно завиляла хвостом.

— Не заметно, чтобы в этом городе было много поэтов или художников, — недоверчиво произнес Альдвиг.

— Я решила вдохновлять исключительно себя, больше не служу людям. А соответственно ни с кем из них не связана. Работаю сама, пишу картины.

— Кто дал тебе Имя?

— Это долгая история, — отмахнулась Шейлихэ. — Он давно умер. Но мое имя стало слишком известным, чтобы его забывать.

Фея сделала паузу, слегка наклонила голову вниз и посмотрела на гостя исподлобья.

— Думаешь, я опасна? — улыбнулась она. — Хочешь меня прогнать подальше от людей?

— Нет, я не вижу в этом смысла. Если тебе никто не докучает и ты не доставляешь неприятностей, значит и прогонять никого не надо, — заверил ее укротитель. — Картины твои тоже не опасны, хотя ты могла бы сотворить из них ловушки для разума.

— Могла бы, — игриво ответила фея. Загадочная улыбка не сходила с ее лица. — Но мне это не интересно.

— Почему именно Сильвередж? Места здесь, конечно, живописные, но это загнивающий город, погрязший в нищете. Не будет ли безопаснее переехать?

— Что же тут странного? — удивилась художница. — Долгая, мрачная и очень печальная история города привлекает своей аурой таких как мы.

— Таких как вы? Ты о ком? — настал черед Альдвига удивляться.

— Мы — создания отличные от обычных людей. С некоторыми вы уже успели познакомиться: благословленный Богиней пастырь-отшельник, полу-вампир охотник на нежить, отвергнутая своим прошлым хозяином арахна, погибший глава гильдии охотников, покусанный оборотнем и нашедший тут новую мирную жизнь, — перечислила фея и положила руку на грудь, указывая на себя и подобных себе. — Мы — изгои. Весь этот город изгоев, кому нет места во всем остальном мире. Да и сам город тоже изгой, позабытый и брошенный на произвол судьбы.

Повисло тяжелое молчание, каждый в своих смешанных чувствах пытался уяснить смысл этих слов. Все, кого укротителю со спутниками удалось повстречать в Сильвередже, оказались со своей темной историей, со своими тайнами, которые они отчаянно защищали.

— Видимо, Брундина тоже можно включить в этот список, — предположил Альдвиг, нарушив тишину.

— Брундин? Кто это? — спросила Шейлихэ.

— Финчес, он из семьи, что... — начал укротитель, но его перебили.

— Стояла во главе Сильвереджа несколько десятилетий назад, — закончила фея, узнав местную знаменитую фамилию. — Похоже, заблудшая душа просится домой.

— К сожалению, ему сюда уже не добраться. Он хотел вернуться и возродить город.

Лианнан пожала плечами.

— Я хочу сделать тебе подарок в знак нашей дружбы, — сказала Шейлихэ после небольшой паузы и, соскочив со стула, подлетела к укутанным вуалью картинам. Выбрав одну, она развернулась и с сияющей улыбкой протянула свой шедевр гостю.

— Не могу его принять, — покачал головой Альдвиг.

— Отказываешься от дара феи? — возмутилась лианнан, ее голос стал тверже, более убедительным, не терпящим пререканий.

— Не представляю, как мы его сможем перевезти, у нас лошадей нет.

— Украли, — с презрением пояснила Нила.

— Боюсь, что с этим я вам помочь не смогу, — вновь смягчилась фея и деловито ухмыльнулась. — Зато знаю, кто может продать одну лошадь.

Альдвиг улыбнулся. Даже одна лошадь окажется кстати и освободит плечи путников в предстоящем путешествии. Укротитель принял картину, завернутую в шелк, и, поблагодарив хозяйку, направился со спутниками к выходу.

— Не забывай нас, — попрощалась Шейлихэ и вновь обернулась в облик человеческой женщины.

Когда гости ушли, художница одела фартук и, негромко напевая себе под нос, установила чистый холст на мольберт, взяла в руки краски и начала творить, пока еще свежа память об укротителе. Ее привлекли черты человека, его мужественность и невероятная внутренняя сила, которую он от всех скрывал.

Купив по рекомендации Шейлихэ лошадь, за которую пришлось еще поторговаться, компаньоны покинули Сильвередж по дороге на восток. Приобретенный жеребец оказался низеньким пони, неспособным унести взрослых и не обладающим высокой скоростью в беге. Зато он отлично себя зарекомендовал как помощник по перевозке поклажи, и Гуерниру прекрасно подходил по росту. Усадив полу-осу верхом, товарищи отправились в столицу.

Впереди их ждал долгий путь: около недели путешествия пешком пока не достигнут торгового тракта. К тому времени длинная череда Фьёдленских гор останется далеко позади. На развилке надо будет свернуть на юго-восток и, если нигде не задерживаться и не сбавлять шаг, то еще пять дней потребуется, чтобы достичь крупного постоялого двора, где можно будет снять комнату и передохнуть.

Дорога некоторое время шла ровно, а затем слегка наклонившись побежала по склону вниз, изредка подпрыгивая на холмах. Сильвередж быстро скрылся из виду. Когда, в очередной раз обернувшись, Нила не смогла разглядеть городских ворот, она с облегчением вздохнула, как будто мрачная аура поселения отпустила и не могла более дотянуться до них, и воспряла духом.

— Неужели, мы увидели настоящую фею! — восхитилась переполненная эмоциями полу-волчица, внезапно вспомнив встречу с художницей.

— Это и вправду редкость, — согласился Альдвиг. — Лианнан рождаются из чистого эфира напитанного вдохновением творческого человека. При заключении контракта они навсегда остаются верными своему хозяину, помогая и воодушевляя его. Обычно, эти феи не показываются другим людям.

— А что с ними случается, если хозяин умирает?

— Проверить это довольно сложно, ходит мнение, что они растворяются в эфире. Но, как мы уже убедились, Шейлихэ не исчезла. Видимо, человек, которому она служила, начал прославлять имя своей феи.

— То есть, если Имя полу-человека никто не знает, то полу-человек забудет его?

— Не совсем, монстры, феи и дикие полу-люди, которые наиболее сильно подвластны инстинктам нежели разуму, забудут Имя. Но те полу-люди, которые живут среди людей и полагаются на разум и логику, будут его помнить. Конечно, если они не будут пользоваться своим Именем, то через какое-то время его забудут, но это уже их собственный осознанный выбор.

— Шейлихэ не забыла Имя, потому что оно было известно?

— Да, феи, как порождения эфира, остаются видимыми только своим хозяевам. Известность Имени придало ей, так скажем, материальную форму, благодаря которой она смогла обернуться в человеческом виде и существовать сама по себе. Но ее случай скорее исключение, чем правило.

— Понятно, — задумалась Нила. — А когда забывают Имя, и полученные способности тоже забудут? И смогут получить новую, когда получат новое Имя от следующего хозяина?

— Способность притупится, станет слабже. Новое Имя вновь ее пробудит, но новых способностей не даст.

— Жаль, — Нила давно уже размышляла и искала способы, как можно перехитрить Силу Имени и получить больше новых способностей. Но все лазейки оказывались тупиковыми.

— После разговора с Шейлихэ многое стало понятнее в этом городе, — вслух размышлял Альдвиг. — Вопрос, мучавший меня долгое время, кто же этот Синг. Оказывается, он — полу-вампир, который может контролировать свою жажду крови.

— Если он сам полу-вампир, почему он хотел убить нашу принцессу, вместо того, чтобы помочь ей?

— Возможно, он хотел ей помочь, так же как и пастырь. Каждый по-своему, но у принцессы были свои планы.

— И что-то пошло не так, — с усмешкой добавила волчица.

— Да, что-то пошло не так, — скорее грустно отозвался укротитель. — Сильвередж хранит много тайн. Удивительно, как этот город смог объединить столько разных печальных судеб. Тут собрались и монстры, и феи, и полу-вампиры. И сколько еще осталось скрытым в этих мрачных переулках, что мы не смогли обнаружить?

— Тихо! — встрепенулась Нила и прислушалась.

Из леса донесся нечеловеческий крик, похожий на птичий, но гораздо пронзительнее. На секунду заколебавшись, компаньоны переглянулись, но уже в следующее мгновение бросились в чащу. Гуернир соскочил на землю и побежал за товарищами, потянув лошадку за собой. Пони оказался храбрецом и на сколько ему хватало сил, не сопротивляясь и не упираясь, поспешил за полу-осой.

Выбежав на поляну, они увидели гарпию, окруженную мертвецами, выбравшимися из крипты после убийства вампира. Выхватив оружие, товарищи без промедления кинулись кромсать нежить. Гуернир слегка отстал, наспех привязывая лошадь к дереву, но, как только убедился, что пони никуда не денется, быстро присоединился к своим компаньонам.

Заканчивая с первой группой, Нила заметила, как из леса выходят еще, и в прыжке набросилась на новоприбывших. Альдвиг продолжал защищать напуганную полу-птицу, забившуюся в корни под деревом, но не заметил, как с другой стороны к ней уже подбирался мертвец. Укротитель обернулся, но уже не успевал перехватить мерзавца, тот уже был в шаге от дрожащей гарпии и замахнулся для удара. Но завершить движение ему не удалось, его пронзило метко брошенное копье, размозжив хрупкий череп на куски. Гуернир в миг оказался рядом и, высвободив из прогнивших ошметков трупа свое оружие, не оборачиваясь сразу переключился на следующего противника.

Бой был коротким и смертоносным, словно ураган Альдвиг с компаньонами разобрались на этой поляне со всей нежитью, не способной принимать координированные решения, а поэтому в малых количествах непредставляющей серьезной опасности. Вторая группа мертвяков оказалась небольшой, и Нила с легкостью перерубила их всех сама. Через несколько минут все закончилось, и укротитель подошел к гарпии.

— Все хорошо, — сказал он. — Их больше нет.

Сжавшаяся в комочек птица, прикрывавшаяся крыльями, перестала дрожать и аккуратно выглянула из-под своих красивых перьев. Она увидела рядом человека, поодаль стояла волчица, очищающая меч после сражения, а слева недалеко стоял оса. Гуернир, заметив, что девочка-птица смотрит на него, повернулся к ней и дружелюбно улыбнулся, слегка наклонив голову на бок, затем развернулся и занялся своим копьем.

Убедившись, что угрозы больше нет, гарпия опустила крылья и поднялась. Она была невысокого роста, еле-еле доставала Альдвигу до груди. Задрав голову к верху, полу-птица рассматривала в упор человека своими большими голубыми глазами.

— Хочешь есть? — спросил человек.

От упоминании еды у гарпии в ответ громко заурчало в животе. Укротитель достал из сумки кусочек вяленого мяса и протянул полуптице. Та аккуратно взяла его своими когтями на кончиках крыльев, понюхала ломоть, и, откусив немного, начала с удовольствием жевать.

К ним подошла Нила.

— Жива? — весело усмехнувшись спросила она. — Не ранена?

Гарпия вздрогнула и спряталась за укротителем, выглядывая из-за его спины.

— Не бойся, — улыбнулся Альдвиг. — Здесь никто не причинит тебе вреда.

Но птичка явно невзлюбила волчицу и, показав ей язык, отвернулась. На лице Нилы застыло негодование, она прямо была готова взорваться эмоциями от такой наглости, но от переизбытка возмущения не смогла сказать и слова. Лишь фыркнув, волчица отошла в сторону и осмотрела поляну.

— Тут Сингу еще много работы осталось, — сказала она, окинув взглядом полугнилые тела нежити. — Эти мертвяки разбрелись по всей округе.

— Будет, чем заняться, — согласился ее спутник. — Да и Корлину забот прибавилось с криптой. Что ж, пойдем, у нас впереди длинный путь.

Альдвиг направился к пони. Гарпия не взлетая поспешила за ним. Нила и Гуернир удивлено переглянулись, но, ничего не сказав, пошли за ними. Отвязав жеребца от дерева, укротитель обернулся. Движение это получилось у него немного резким, и стоявшая за его спиной полу-птица испугалась, заметалась из стороны в сторону и, не найдя, где спрятаться, села на корточки, закрыв голову крыльями. Альдвиг с недоумением наблюдал за гарпией. Так и не решив, что с ней делать, он повел пони через лес. Волчица и оса уже успели скрыться впереди в чаще.

Вернувшись на дорогу, путники продолжили свое путешествие. Оглядываясь назад, компаньоны замечали плетущуюся за ними гарпию. Как только она обращала внимание, что ее обнаружили, птичка пыталась быстро скрыться в кустах или за деревом. Но маскировка ей удавалась плохо, и как бы она ни старалась, ее обязательно выдавали либо крылья, либо пернатый хвост.

Через несколько часов гарпия изрядно устала идти пешком и больше не пыталась прятаться. Уставившись перед собой в землю, она медленно шла следом, еле волоча ноги и сбивая пыль с дороги. Когда гарпия подняла голову, обнаружила, что сильно отстала. Издав панический вопль, птица вспомнила, что умеет летать и взмыла в небо, откуда ей было проще наблюдать и где легче передвигаться.

Опустилась ночь. Осенью темнеет быстро, и вечера пролетали незаметно: день резко темнел и гас, переходя в сумрак. Путники сошли с дороги и устроили привал. Сидя вокруг костра, они грелись и вкушали аромат жареного на огне недавно пойманного кролика. Как вдруг из кустов донеслось голодное урчанье живота. Нила лишь усмехнулась и покачала головой. Альдвиг, не оборачиваясь, жестом позвал гарпию присоединиться к ним.

— Если ты продолжишь ее подкармливать, она от нас не отстанет, — заметила волчица.

— Уже поздно об этом думать, — с улыбкой ответил укротитель. — Мы ее уже приручили.

— Возьмешь ее с нами? От нее же толку никакого.

— Продадим в столице.

— Чего?! Продать гарпию? — Нила от возмущения чуть не выронила нож, которым стругала шпажки для жарки мяса. — Она что, вещь? Меня ты тоже можешь продать?

— Я пошутил, — ответил Альдвиг, поднимая глаза на спутницу. — Ты про пользу спросила, вот и придумал применение. Мы же не ради какой-то пользы существуем, чтобы кто-то в нас толк видел.

Гарпия пугливыми шажками подошла ближе и села немного в стороне. Укротитель помахал ей рукой, приглашая сесть ближе.

— Она уже за нами увязалась, — сказал он. — Не бросать же ее теперь.

Нила надулась, ей овладели очень противоречивые чувства: с одной стороны ее спутник прав, а с другой — он не ответил на ее вопрос, из-за чего она злилась, выдумывая как партнер пытается ее продать на рынке, словно свежие овощи.

— А если кому-то важ-ж-жно приносить пользу? — раздался откуда-то сладкий женский голос.

Гарпия закричала, в панике захлопала крыльями и через мгновение уже сидела на верхушке дерева, вцепившись когтями в ствол и обхватив его ногами. Гуернир оцепенел, не в силах пошевелиться, он даже забыл, где его копье. Нила вскочила на ноги, готовая к атаке, но сама пыталась справиться с бешеным сердцебиением. Альдвиг тоже испугался, и его рука дернулась к оружию, которого не оказалось на поясе (он его снял, когда разводил костер), и замер не шевелясь.

Из тени на свет огня вышла арахна и засмеялась, наблюдая за переполошившейся компанией.

— Что если кто-то из нас ж-ж-живет только ради своего х-х-хозяина? — спросила она, приблизившись. — И если мы становимся не нуж-ж-жными, то и ж-ж-жизнь нам больш-ш-ше не нуж-ж-жна?

— Почему бы не пожить ради себя? — предположил Альдвиг, прийдя в чувства после шока, и поднялся на ноги.

— Что? Ты? — заорала в бешенстве Нила. — Да какого черта ты вообще тут делаешь?

Арахна окинула взглядом волчицу, затем перевела взгляд на человека и слегка присела на паучьих ногах, чтобы быть на одном с ним уровне.

— Мне показалось, с тобой мож-ж-жет быть интересно, — сказала она. — Раз уж-ж-ж меня тут ничто не держ-ж-жит, я реш-ш-шила пойти с вами.

— Мы тебе уже ничем не можем помочь, иди куда хочешь! — волчица была категорически против присутствия паучихи и замахала на нее руками, прогоняя. — Шу! Шу!

— Я не отказалась бы от Имени, — намекнула арахна, загадочно подмигнув.

— Чего?! Имя захотела?! — глаза волчицы расширились, ей овладела паника. — Альдвиг! Ты же не!

— С чего вдруг мне давать тебе Имя? — спросил Альдвиг.

— Для удобства общ-щ-щения, конечно ж-ж-же. Да и меньш-ш-ше соблазна будет для меня гулять одной. Вдруг окаж-ж-жусь опасной?

— У тебя же был хозяин, так? — уточнил укротитель. — Значит, и Имя должно быть.

— Ты знаеш-ш-шь больш-ш-ше, чем тебе нуж-ж-жно, — ответила паучиха и, широко распахнув все шесть глаз, гипнотически уставилась на человека. — Он забрал его, когда выкинул меня прочь.

— Имя нельзя забрать, — возразил Альдвиг.

— Его мож-ж-жно забыть, — арахна вновь прикрыла глаза, расположенные выше, но оставшимися двумя внимательно следила за собеседником. — В любом случае, это случилось давно, я его не помню. Меня больш-ш-ше ничто с ним не связывает.

— Альдвиг! Не надо! — взмолилась Нила. — Она же тебя изнасилует!

— Ревнуеш-ш-шь? — игриво подметила паучиха.

— Я? Нет! — волчица замялась, раскрасневшись. — Это просто неправильно!

— Так, тихо! — остановил их Альдвиг, его сосредоточенный взгляд внимательно следил за арахной.

Арахна, брошенная предыдущим хозяином, нашла себе новое пристанище рядом с Сильвереджем. Город в лице охотников принял ее в той или иной мере, ее не прогнали и не пытались убить до недавних событий. Альдвиг ничем ей не обязан и мог бы отказать, тем более что он не собирался никого больше принимать в свою команду, но куда паучиха в таком случае направится? Каких бед принесет с собой, ведь люди обычно боятся таких, как она. Конечно, арахна не выглядит подавленной, но для каждого монстра, полу-человека и прирученного животного потеря хозяина — это сильнейший удар. Укротитель это прекрасно понимал, и последствия нежелания дать ей Имя могут стать катастрофическими как для самой паучихи, так и для тех, кому не посчастливится с ней повстречаться. Она превратится в настоящего монстра, потеряв свою человечную половину, и, возможно, даже утратит способность разговаривать. И единственным способом ее спасти останется лишь смерть.

— За меня не переж-ж-живай, — понизив голос, уверила арахна. — Я девочка самостоятельная, обузой не буду.

— Да от нас все шарахаться будут, и в город с ней не пустят, — Нила пыталась привести убедительные доводы.

— Не волнуйся, дорогуш-ш-ша, — подмигнула ей паучиха. — Я сама держ-ж-жусь подальш-ш-ше от людных мест. Вы даж-ж-же не заметите моего присутствия.

— Это и пугает! Ты слишком бесшумная, — вздохнула с отчаянием волчица.

— Я принял решение, — объявил Альдвиг. Все замерли в ожидании. — Тебя будут звать Ханна.

Нила разочарованно опустилась на бревно и, понурив голову, с досадой вонзила нож в землю.

— Ммм, мне нравится, — довольно кивнула арахна.

Ее охватил прилив воодушевления, а тело налилось новыми силами. От переизбытка эмоций паучиха, томно ахнув, стала прыгать по поляне вокруг костра. Волчица, вскинув в удивлении бровь, с открытым ртом наблюдала неожиданное зрелище.

— Извини, — обратился к спутнице Альдвиг. Он и сам не был доволен таким поворотом событий, но оказался заложником ситуации. Его принципы не позволили ему поступить иначе. — Мы не можем ее оставить.

— Это твое решение, — Нила пожала плечами. — Но я все равно главнее, слышишь! Мы столько лет уже вместе работаем! Не позволю какой-то паучихе занять мое место.

— Не переживай, — рассмеялся укротитель. — Тебя мне никто не заменит.

Теперь полу-волчица осталась с открытым ртом от приятного удивления. Слова ее партнера нежно дотронулись до ее сердечка, захватив смущением девушку от хвоста до ушей. Она вдруг резко подхватила нож и веточку и начала усердно, сосредоточенно затачивать шпажку, мысленно фантазируя о своей незаменимости. Хотя, в представляемые ею картины так или иначе закрадывалась назойливая паучиха, пытающаяся занять ее место, но всегда появлялся принц Альдвиг, прогоняющий арахну. И жили они вместе долго и счастливо. Нила вдруг замотала головой: нельзя терять бдительность раньше времени.

Пока Ханна скакала по округе, с верхушки дерева к компании спустилась гарпия. Подойдя к укротителю, она выжидающе на него уставилась огромными глазами. Всей свой позой птичка что-то требовала от человека.

— Ты тоже хочешь Имя? — удивился Альдвиг.

Гарпия энергично закивала головой. Нила аж икнула от негодования. Что же это за вечер такой: раздачи Имен. Закатив глаза, она вернулась к своему занятию. Не смотря на то, что от веточки остался лишь тоненький прутик, нисколько не подходящий на роль шпажки для мяса, волчица продолжала его затачивать, искусно снимая слой за слоем.

Укротитель беспристрастно смотрел на полу-птицу. Он колебался, а стоит ли и ее брать с собой. Их набралось и так уже слишком много, с каждым новым участником этой команды, Альдвигу будет все сложнее и сложнее выполнять свою работу. Человек смотрел на полу-птицу сверху вниз. Гарпия терпеливо уставилась на него в ответ. Укротитель устало протер глаза и подумал «Черт с тобой, все равно уже приручили так или иначе».

— Ладно, раз уж увязалась за нами, то можно и Имя дать, — наконец согласился Альдвиг. — Арфи! Тебе нравится?

Гарпия засияла от счастья. Она захлопала крыльями, выдувая искры из костра, и поднялась в воздух. В свете огня показалось, будто ее перья стали светлее: из коричневого цвета преобразились яркими рыжеватыми оттенками. Глаза вспыхнули изумрудным, Альдвига и Нилу обдало легким порывом ветра. Арфи вернулась на землю и стала себя разглядывать.

Из темноты вынырнула арахна и остановилась до неприличия близко к своему хозяину, что ее грудь почти касалась его лица. Укротитель отпрянул и сделал шаг назад, соблюдая дистанцию.

— Сегодня мож-ж-жете спать спокойно, — с гордостью объявила Ханна. — Я обнесла поляну паутиной. Если кто и появится, я узнаю об этом первой.

— Как можно спать спокойно, когда рядом огромный паук, — возмутилась Нила.

— Отдых-х-хайте, я покараулю ночью, — преисполненная энтузиазмом арахна вновь попыталась подойти ближе к хозяину, но он ловко отстранился.

Под серебренным светом искрящихся далеких звезд, внезапно увеличившаяся в своем составе компания улеглась спать. Этой ночью Альдвиг был окружен пристальным вниманием. Во сне, в бессознательном ревность вышла из-под контроля, и, ни на секунду не просыпаясь, девушки воевали за право быть рядом со своим человеком. Нила прильнула к нему с одной стороны, зажав Арфи между их телами. Но гарпия была рада такому повороту событий и, согреваемая по бокам, засопела еще слаще, прикрыв крылом укротителя. С другой стороны к Альдвигу пристроилась Ханна, крепко обхватив его руку и прижимая ее к своей груди. Лишь Гуернир не испытывал потребности в тесноте и спокойно спал в одиночестве у костра, убаюканный теплом тлеющих углей.

*   *   *

Осень разгоралась во всей своей увядающей красе, обнажая серые деревья от их разноцветной листвы. Холодный ветер весело шуршал в пестром ковре, устлавшим землю. Компания укротителя наконец-то добралась до постоялого двора на полпути до столицы. Не считая нескольких стычек с разбойниками, небольшими стаями блуждающих гоблинов и другими мелкими монстрами, дорога была легкой. После получения Имени Арфи стала смелее и тоже принимала участие в схватках, нападая на врагов с воздуха. Товарищи каждый день старались пройти как можно больше, чтобы скорее добраться до тракта: ложились спать глубокой ночью, а в путь отправлялись еще засветло.

Когда они вышли на торговую дорогу, соединявшую Ривенант и Шедон, стало заметно безопаснее. Им чаще встречались караваны и повозки, груженые товарами. Кто-то был достаточно смел путешествовать в одиночку, а другие нанимали охрану и передвигались в сопровождении опытных вояк. Тем временем арахна исчезла, следуя за группой в тени, она не любила привлекать внимание и старалась всячески избегать человеческих взглядов.

Добравшись до постоялого двора, товарищи сняли две комнаты: одну для девочек, другую для мальчиков. Насладившись горячим ужином, возможностью посетить баню и другими благами отдыха под крышей, компания разошлась по своим покоям. Альдвиг вышел из-за стола последним и направился к лестнице. Он уже поднялся на половину, как вдруг до него донесся разговор, привлекший его внимание и заставивший остановиться. Несколько человек увлеченно обсуждали слухи.

— Я слышал, в столице охоту объявили на безымянных, — сказал один.

— И что это значит? — переспросил второй.

— Всех полу-людей без имени арестуют и бросят в темницу, если откажутся от хозяина. В лучшем случае выгонят из города, — пояснил первый.

— Какой ужас, — воскликнул голос из-за колоны, Альдвиг не мог видеть его лица.

— Так им и надо, — стукнул кружкой по столу четвертый. — От этих диких только проблемы одни.

— Так ведь у короля полно слуг полу-зверей, — снова вмешался голос из-за колонны.

— Они же слуги, а значит с именами, — сказал второй.

— Не могу себе представить, чтобы эти монстры в Совет входили или занимали важные чины, — вновь категорически произнес четвертый. — Если когда-нибудь кто-то из них станет во главе страны, это будет конец всему.

Альдвиг не стал дослушивать разговор и, поморщившись от такого невежества, поднялся в комнату. Но спокойной его ночь назвать сложно, его вновь посетили кошмары, мучившие его уже долгие годы.

— Я не хочу это делать! Не буду! — крикнул мальчик, топнув ногой, и развернулся.

Он дернул дверную ручку и вышел в черноту пространства. Оказавшись окутанным тьмой, ребенок стоял в одиночестве и смотрел себе под ноги. С обратной стороны мрака к нему со всех сторон потянулись руки, натягивая непроглядное полотно. Длинные когти старались разорвать пространство и схватить свою жертву. Складки начали собираться в некоторых местах, образуя выпуклости. Через несколько секунд на этих местах стали прорисовываться очертания то ли искаженных лиц, то ли изуродованных черепов животных.

— Я не буду это делать! Не хочу! — истерически заорал мальчик, крепко сжав кулаки.

Вновь оказавшись в комнате, он отвернулся от сидящего на стуле человека и, распахнув дверь, выбежал во тьму. По черному полотну текли красные кровавые ручьи. Вдруг пространство разорвалось и белый свет забрезжил из образовавшейся бреши. К нему потянулась человеческая рука, открытая ладонью кверху, приглашая пойти за собой. Мальчик взял руку и вышел на свет.

— Я не, — ребенок запнулся в неуверенности.

Он вновь оказался в комнате, где на стуле сидел человек. Как бы мальчик ни старался всмотреться, ему не удавалось разглядеть лица сидящего. Сзади распахнулась дверь, и мрак просочился в дом. Худощавыми щупальцами тьма пробиралась в помещение из-за спины ребенка. Множество черных когтей обняли его, а обтянутый чернотой череп выступил из-за плеча. Из пустых глазниц текли на пол черные капли.

Альдвиг проснулся, тяжело дыша, и сел на кровати. Он чересчур расслабился и позволил тьме подступить слишком близко. Схватившись за грудь, укротитель перевел дыхание и осмотрелся, отгоняя от себя фрагменты пережитого сна. На соседней постели Гуернир спал как ни в чем не бывало, его сон никто не потревожил.

Переведя взгляд на улицу за окном, Альдвиг стал разглядывать на земле перед входом желтый круг от фонаря. Теперь ему сложно было вспомнить, от чьего лица был тот сон: ребенка, тьмы, человека в комнате или же стороннего наблюдателя. Но возвращаться туда он больше не хотел. Этой ночью укротитель больше не уснул, лежал на кровати и сверлил взглядом потолок, отгоняя от себя воспоминания дней, что были темнее мрака бездонной глубины.

На утро вся компания спустилась в таверну раньше всех других гостей на этом постоялом дворе. Гуернир и Арфи так разоспались, что Альдвигу и Ниле, на удивление поднявшихся одновременно каждый в своей комнате, пришлось изрядно потрудиться, чтобы разбудить своих сожителей. Не выспавшийся корчмарь, пока готовил завтрак, недовольно бурчал себе под нос, что его рано подняли, когда на дворе еще темно. Молча с кислым лицом он подал блюда и скрылся в своей каморке.

Закончив скромный завтрак, товарищи отправились в путь. До Люмиварда оставалось еще около недели пути пешком.