Глава вторая. Остановиться невозможно
Проснулся в своей постели поздним вечером. Весь покрытый засохшей кровью смертных. На языке ощущался острый металлический вкус. Не помню, как добрался до дома. Подумал, что все происходящее утром было лишь дурным сном, игрой воображения, однако знакомый до боли вкус на языке и губах твердил об обратном. Воды в городе не было вот уже с начала апокалипсиса, я не смог бы при всем желании принять душ или почистить зубы. Как в старые счастливые времена, когда я не знал о существовании мира за пределами лесов, вытер лицо чистым краешком футболки — мое умывание закончилось. Я вздрогнул от неожиданности, когда в комнату постучал Рик. Отчего-то казалось, что меня застукали за непристойным делом, потому я натянул на лицо приевшееся хмурое выражение лица и достал из-под кровати еще две бутылки «Black Jack». Никто не догадается, что на рассвете я прикончил двух смертных и «выпил» их души. Никто не должен догадаться. Потому что я все тот же Джонатан, потерявший недавно брата и топящий свое горе в алкоголе. Ничего не изменилось. Рик за дверью недолго читал мне проповеди, но мне показалось это целой вечностью. Каждая секунда растягивалась на часы. Я старался не слушать, но не мог. «Ты можешь быть сильнее, ты должен быть крепче, — говорил он, прильнув к двери. — Не поддавайся тьме, борись с мраком. Твой отец убивает мир. Ты должен защитить его. Спаси нас, Джонатан!» Но, когда я уже не мог больше терпеть эту промывку мозгов, чтобы заглушить слова смертного, призывающие меня к благоразумию, нажал на кнопку включения радио. Слава ангелам, вместо надоедливых и никчемных новостей оно стало проигрывать старые песни «A Perfect Circle». Делаю звук как можно громче. Слух режет железный звук гитарных струн, голос вокалиста заполняет мою сумрачную комнату лирикой. Жизнь словно смеялась надо мной, потому что зазвучали слова, повергшие меня в сущее безумие. Я знал эту песню, знал слова. Они раздражали.
Little angel go away,
Come again some other day...
The devil has my ear today,
I'll never hear a word you say!
О да, Дьявол! Конечно! Рик — словно тот ангелочек из песни, которого я прогоняю. Я его не слышу. Потому что мой разум заполнен мыслями о моем отце. О Люцифере, который обещает мне прекрасную жизнь. Но эта жизнь будет протекать в Аду. Кто на такое способен согласиться, кто готов пожертвовать свободой? В последнее время я действительно стал чаще об этом задумываться. Да, капли здравого смысла говорят мне, это безумие, но ведь я всегда был безумен. Просто я сумасшедший сын Дьявола, уставший бороться. Потому я слабый, уязвимый. Жалкий мальчишка. Джонатан Мортем, принц Ада, недостойный своего имени и славы. Все из-за тебя, Люцифер.
Рик снова постучал пару раз в дверь, просил выключить музыку и поговорить, но у него не вышло побудить меня сделать это. Он так и ушел ни с чем. Внизу, на нижнем уровне квартиры, послышались громкие дискуссии по этому поводу. Должно быть, оперативно начали решать, что же со мной делать, раз разговорами не удалось подтолкнуть меня выйти из комнаты и начать делать что-то стоящее. Я бездумно хлебнул из бутылки и закрыл глаза. Передо мной в мыслях снова предстал Макс. Когда это прекратится? Я устал. Он протягивал мне руки, а за его спиной была тьма. Непроглядная и страшная. В этот момент постучали в дверь моей комнаты, и разрушилось мое видение. Я громогласно прокричал: «Катитесь все в Ад!», — после чего хлебнул еще алкоголя. Теперь в мою комнату ворвался Дэниэл, вампир, который был так обеспокоен моим состоянием, что даже не смел появиться на моих глазах вот уже вечность. Со смерти Макса мы с ним не обмолвились ни словом. Я взглянул безучастно на него и снова вернулся к своему занятию: лежать на кровати, потягивая виски. Тут снова заиграла на магнитофоне та же самая песня. Вампир подошел ко мне и нагло столкнул с кровати. От напряжения у него выросли клыки. Он ударил меня в челюсть и собирался повторить этот удар. В один удачный момент я увернулся. Дэнни пробил пол своим кулаком. Трещина расползались, как паутина. «Слышь, ты бессмертный что ли, придурок?!» — вскрикнул я, но получил ответ по лицу. Кровосос словно обезумел и повалил меня. Я ударил его в пах и, захватив его голову, с силой ударил ею о каменный пол. Вампир на секунду опешил. Этой секунды мне хватило на то, чтобы встать и пару раз вдарить ему по торсу. Дэниэл сгруппировался, защищая лицо и живот. За шкирку я вытолкнул вампира из моей комнаты. Дэниэлу этой битвы показалось мало и он, схватив меня, спустил вниз по лестнице кубарем. Я чудом не переломал себе все кости. Встать не было сил. Рик закричал Дэниэлу, чтобы тот прекратил, но вампира было уже не остановить. Так больно... Я обрадовался этой нахлынувшей волной боли. Я не до конца демон, ведь они не чувствуют ее. Наверняка, у меня еще есть шанс восстановиться. А вампир так и продолжал избивать. Он схватил меня за волосы и потянул вверх, заставляя меня показать ему свое лицо, и гримаса ужаса исказила его лицо. «О, Боже, Джонатан, прости! Я не хотел...» — пробормотал он, осторожно отстраняясь от меня. Как бы ни был я рад своей боли, жажда мести пробудилась. Я ударил кровососа в челюсть и бил, пока рука не устала. Он регенерировал после каждого сильного удара. Я разбил ему нос, а он восстановился. Это могло продолжаться бесконечно. В ярости кинул его на стеклянный журнальный столик, который не выдержал этого испытания и со звуком разбился, вонзивши тысячи своих осколков в тело вампира. Рик пересек мне дорогу к нему. Он что-то кричал, но я не слышал его слов. Я почувствовал, что изнутри смертного исходил странный запах. Я снова захотел испробовать душу. Подтянул его ближе к себе. О, Дьявол, как было велико желание высосать его свет, но я сжал губы и со слезами, превозмогая первобытные демонические желания, отпустил его. Не отдавая себе отчета в своих действиях, я ударил Рика со всей силы, и смертный упал без сознания. Это было не со зла, но я отчаялся и не мог просто поставить его на ноги. Мне нужно было выместить на нем остатки пылающего гнева. Я устремился к вампиру, но кто-то сзади треснул меня стулом по голове. Я повалился на пол. В глазах почернело. Стало трудно дышать. Надо мной склонился Кристон с тем же изучающим взглядом, потряс меня за плечо и просил извинений, а потом подошел и Дэниэл, не совсем еще восстановившийся после падения и с торчащими по бокам осколками. Вампир окончательно вырубил меня ударом ноги. Теперь темнота накрыла мои глаза. Я успел подумать: «Черт!»
Меня разбудила перепалка между парнями. Кто-то выкрикнул что-то нецензурное и пулей вылетел, хлопнув дверью в такой силой, что моя голова чуть ли не разорвалась от пульсирующей боли внутри черепа. Вслед за ним выбежал еще один, пытаясь утешить разозлившегося первого. Со мной остался... кажется, Дэниэл. Его голос был взбудораженным и злым. Он, судя по звукам, которые я еще мог воспринимать, несмотря на дикую головную боль, плюхнулся на диван и бубнил под нос о том, как его все выводит из себя. Хотелось бы мне его спросить, есть ли в мире нечто такое, что не раздражает маленького злого кровососа. Но я рискую получить еще один удар в голову, но теперь уже от вампира. У него рука крепкая. Я дернул правой рукой и ощутил, как веревки жгут мою кожу. Также и с левой рукой, с ногами, с шеей. Похоже, я сумел напугать своих друзей. Мне стоит гордиться? Ну, я думаю, парни памятник мне не поставят за такое достижение, но папа точно в Аду приказал адским мастерам за такую мою выходку высечь из черного мрамора мою статую под два метра. И внизу написать табличку «Сын Дьявола, Джонатан Мортем. Убил вампира, ангела и смертного своим умением дружить. Гордимся и чествуем!» Как они еще меня терпят? Как им хватает сил, чтобы не ругаться на меня каждый день? Мне не дано понять это.
Я раскрыл глаза и застонал. Снова боль в мозгу напомнила о себе. Я повернул голову в сторону, и увидел моего кровососа. Дэниэл. Он зажмурил глаза и опустил голову, закрыв лицо руками. Выглядел расстроенным. На теле не было ни ранки, ни царапинки — регенерировал. Но для этого ему нужно было много крови. Он не пил ее ни разу с тех пор, как мы вернулись из Чистилища и увидели, каким стал новый мир. И все же где вампир достал ее? Неужели выходил наружу и, подобно демонам, растерзывающим плоть смертных, убил одного из людей и до капли высосал из него кровь, которая текла по венам? Я разозлился. Но вспомнил, как сам недавно прикончил две невинные жизни, которые спасались от демонов в лесу, но наткнулись на меня. Я куда страшнее демонов из самых недр Ада. Правда? Потому что я вечно голоден. Чувства, которые испытал в том лесу, были восхитительны. Их нельзя было передать словами. И я еще хочу ощутить их. Еще, еще, еще! Но это запрещено. Голод мой растет.
— Джонатан, ты проснулся, — удивленно подпрыгнул на месте вампир и отошел от меня на пару шагов. Дэниэл выглядел таким испуганным, словно он на секунду погрузился в Ад, увидел безумные ужасы и вернулся. Кровосос схватил со стола мой складной карманный ножик и вытащил лезвие. — Прости меня. Я еще не до конца умею рассчитывать свою силу и могу очень сильно покалечить. Ох, как же я тебя изувечил! Я, правда, извиняюсь. Но ты меня вынудил. Я не мог поступить иначе. — Руки Дэниэла дрожали. Нож он поднял и нацелил мне в грудь. Я подумал, что он хочет меня убить. Но страх смерти не пришел. Он боится меня до чертиков, но убить все-таки не сможет. Нет, у Дэниэла кишка в порядке во всех смыслах, но вампир привязался ко мне. Может, даже считает меня своим другом. Потому и колеблется между выбором: перерезать мне глотку, пока я лежу связанный, либо довериться мне и отпустить. Что он выберет? —Черт возьми, Джонатан! Успокойся! У тебя глаза чернее тьмы!
— Что?! — спросил я, не разбирая его криков. И последняя фраза показалась пустым набором звуков.
— Тихо-тихо, спокойствие. Я тебя освобожу, но если ты пообещаешь больше не драться. У меня и так внутри все иссечено осколками. Будь я жив, моя смерть была бы чертовски мучительной. Так ты обещаешь, Джонатан?
Я кивнул, терпеливо ожидая, когда меня освободят от пут. Дэниэл с большой осторожностью разрубил узлы складным ножом, освободив меня, и шарахнулся прочь, как от Дьявола. Каждое мое движение вызывало в нем сильную тревогу. Я медленно, чтобы не вызывать опасений у кровососа, подошел к маленькому зеркалу рядом с входной дверью. И вдруг отпрыгнул от него, как ошпаренный. Я не верю собственным глазам. Мои глаза стали черными, как тьма. Да, теперь я демон. Сосредоточившись, я попытался мысленно представить, что изгоняю из себя все зло. Через долгие минуты к зрачку чернота на глазном яблоке начала не спеша «стекаться» к зрачку. Она уходила медленно, словно нехотя. Пытался избавиться от тьмы, но понимал: она никуда не исчезла, она все еще продолжает сидеть в сердце, в разуме. Нельзя так просто уничтожить тьму, что таится в глубинах души. Уже нет.
Но теперь мое внимание привлекли многочисленные шрамы и раны на лице. Кровавые подтеки на скулах и разбитый нос, рассеченный в кровь лоб и изрезанное когтями горло... Я указал на свою погибшую красоту.
— Это ты сделал, Дэнни? — спросил я, глядя на вампира. — Прощай, моя модельная внешность... А ведь мечтой всей моей жизни было стать фотомоделью! Куда теперь мне податься с такой физиономией? Никуда!
— Да, ты снова стал засранцем и королевой драмы. Теперь я уже уверен, что ты вернулся. И я уже извинился, но если ты не помнишь этого, то еще раз прости. Я не хотел так сильно тебя избивать. Друзей можно иногда побить немного, чтобы в чувства привести, но я переборщил чутка. Ты ведь мне друг, верно, демоненок?
— Не стоит нам с тобой дружить, вампиреныш, — улыбнулся я. — Вся наша дружба сводится либо к стебу друг над другом, либо к драке насмерть. Это не дружба, а сосуществование и игра на выживание одновременно.
— Хватить шутить, кстати говоря, дело-то очень серьезное, — сделался вдруг важным Дэнни. — Ты должен научиться себя контролировать, Джонатан. И на секунду мне показалось, что ты готов съесть Рика, или это мне...
— Слушай, — перебил его я, — понимаю, я демон и все такое, но ни за что на свете я бы не отнял жизнь Рика. Будь я в пьяном угаре или под кокаином, под заклятием или под страхом смерти... никогда. И думать не смей.
— Рик в порядке, если тебе интересно, — отозвался вампир, — можешь не переживать. Но почему-то он почти не сердится на тебя. Рик слишком добрый парень, отходчивый. Не то, что я. Все равно лучше тебе к нему не подходить. Что может случиться, если демон и смертный слишком долго будут находиться в одной комнате?
— Будет большой «бум», потому что материя треснет, не выдержав такого поворота событий? — попытался переделать все в шутку. — Расслабься. Уверяю, это больше не повторится. Я буду держать себя под контролем.
И все же кровосос прав, и признавать это вслух было бы унизительным для меня. Дэниэл взял меня за руку и потащил в свою комнату. Я никогда в ней не был. Здесь... довольно мрачно, но уютно. Черные шторы заслоняли вид на город. Шкафы стоят вдоль стен с книгами, виниловыми пластинками, CD-дисками с фильмами ужасов. В углу стоял плазменный телевизор. И кровать. Зачем вампирам вообще она? Одна из загадок в Темном мире, которую не разгадать даже мне. Дэниэл начал что-то рыскать в шкафчиках, ворча нецензурные фразочки себе под нос и раскидывая из них забавные вещички. Мне в голову чуть не прилетел пистолет, а вслед и чья-то конечность, пахнущая далеко не духами. Наконец, он, победно вскрикнув, он вытащил странный мешочек.
— Так, демоненок... — Дэниэл протянул мне несколько склянок с зеленой жидкостью. — В руках у тебя находится очень ценная и дорогая вещь. От сердца отрываю. Это подавитель голода для вампиров. Если срочно надо сесть на жесткую диету, то выпиваешь эту мерзость. На вкус не потрясающий этот коктейль, сразу говорю. Но один раз выпьешь — две ночи спокойно живешь, без жажды. Да, я в курсе, что демоны не вампиры, но это должно хоть чуточку помочь тебе и утолить твой голод. В любом случае, мой вид произошел от твоего рода.
— Где ты их достал? — спросил я, рассматривая маленькие странные бутылочки. — Такие вещицы в Темном мире не продаются, а последние ведьмы-зельевареницы умерли еще во времена Салема. Выпрашивать у каких-то барахольщиков Темного мира — непомерно дорого. У тебя не хватило бы средств на это. Черт, я и не знал, что такие зелья существуют еще! Ты их с того света что ли достал, вампир? Твою мать, я в руках держу... это зелье!
— Ты же знаешь, что я отшельник? — спросил вампир. — Я отстранен от всех кланов. Но я был в них, знаю все. Знаю каждый секрет, что таится в каждом клане в этом городе и за его пределами. Испокон нашего бессмертного существования был великий устав: главарю достается половина добытого сокровища. Однажды, после бурной ночной охоты, мы приволокли ведьму на съедение. Она начала молить о пощаде, сказала нам, что сделает зелье, которое позволит нам долгие дни сдерживать голод. И она сделала. Спустя время произошло кое-что со мной. После моего позорного изгнания, я не смог смириться с оскорблением. Потому, обретя «солнцеустойчивость», назовем это так, нагрянул посреди дня на логово вампиров, когда они все по углам темным попрятались. Убил нескольких особо гадких прихвостней, а сам выкрал все зелья, что были у главаря вампиров. Вот и вся история.
Он кивнул на бутылочки, приказал выпить одну из них. Я вытащил деревянную пробку из горлышка, понюхал жидкость, и меня чуть не вывернуло. Уверен, такой омерзительной гадости еще никто в жизни не варил. На запах зелье напоминало зловоние болотной тины вперемешку с трупами сотен невинных лягушек. Почувствовал тут же тошноту. Скукожившись, залпом выпил гадкую жидкость и застонал, высовывая язык наружу. Вампир поспешил принести мне воды. Некое неприятное жжение внутри желудка разрасталось. Пять секунд мне было больно и тошно, но в один момент мне все как рукой сняло. Я почувствовал себя лучше. Словно тиски, сжимающие горло, ослабли, а пустота в желудке наполнилась чем-то. Дэниэл все еще с опаской смотрел на меня, ожидая драки.
— Все в порядке, правда? — недоверчиво смотрел он. — Действительно лучше или прикидываешься только?
— Со мной все в порядке, — кивнул я. — Ну, или только пока хорошо. В любом случае... спасибо тебе, Дэнни.
— Это хорошо... — вампир продолжал придирчиво меня оглядывать, словно вот-вот из моей груди вырвется монстр и начнет всех пожирать, как в фильме «Чужой». Когда возникла минутная пауза, он похлопал себя ладонями по ногам, перекатываясь с пятки на носок. — Да, совсем забыл, Кристон хочет тебя увидеть. Он хочет помочь тебе тем, чем в его силах. Ангелок надумывает стереть некоторые моменты твоей жизни. Он полагает, если сохранить в памяти сегодняшние события, то ты будешь помнить, что ты — демон. А значит ярость, что внутри тебя, станет разгораться сильнее и сильнее, и потом уже ничто тебе не поможет. Ты согласен с нами?
— Не против, совсем нет, но... — я боялся другого, — не надо стирать из памяти Макса! Пожалуйста.
— Никто бы не стал этого делать, — мрачно отозвался Дэниэл, прищурив глаза. — Но после смерти Макса ты изменился. Больше нет веселого и пофигистичного Джонатана, которого я знал. На его место пришел новый Джонатан, новый сын Дьявола: королева драмы, зацикленная на одной трагедии; несчастный демоненок, который после смерти брата не смог оправиться от сокрушительного удара. Очнись, демонишка! Ты его знал чуть больше пары недель от силы. Его смерть для тебя не повод целые дни напролет губить бутылками виски и пива!
— В том и суть, вампир... — сказал я, выходя из его комнаты, чтобы отправиться к ангелочку. — Я его слишком мало знал. Но хотел бы знать больше. Вот почему мне так тоскливо и плохо. Но я не виню нежить за то, что убила его. Я виню Люцифера. Он заставил нас прийти в Чистилище. Он заставил нас выживать там. И ему глубоко наплевать, что из-за его мании вернуть меня домой погиб мой единокровный брат. Я виню его в смерти Макса. И только эту мразь! Вот почему я топлю боль: я мало знал погибшего брата и мой отец — большой говнюк.
Ангел выбрал себе комнату со светлыми стенами, но из-за нависшего над нами вечного кровавого неба она казалась алой. С порога Дэниэл заявил ему, что со мной уже все хорошо и я в порядке. Он не удосужился услышать вампира и начал спрашивать о самочувствии меня самого. Оказалось, Кристон весьма сильно беспокоился обо мне и всячески пытался утешить меня глупыми и ложными утешительными словами: «Ты не виноват, Джонатан. Просто Дьявол пытается тебя заполучить в свою власть. Не позволяй ему этого, борись!» В конце концов, он посадил на пол меня и сам сел напротив. Приложил свои холодные пальцы к моим вискам и закрыл глаза. Я усмехнулся происходящему. Черт, как будто попал на спиритический сеанс. Все это вызывало лишь смех. Но после в моей памяти повторилось все то, что произошло недавно. Я снова повторил себе, что я не могу контролировать себя, и это необходимо прекращать. Столкновение в моем сердце ярости с болью привело к тому, что я стал демоном. Пора искоренять злость и поглощать тоску. Пора пришла мне меняться в лучшую сторону. И спустя секунду вместо сцены с дракой образовалась пугающая пустота, пробел в памяти. Как бы я ни старался вернуться во времени в своем разуме, промотать назад и снова увидеть результаты своих ошибок, все затуманилось и покрылось пеленой затменья. Я определенно знал, что случилось со мной что-то дико страшное, но я не осознавал, что именно. В этот момент в комнату вошел Рик, наблюдая за странным процессом. Отчего-то я ужаснулся чудовищным синякам на его лице. Когда Кристон завершил, он лихо поднялся на ноги. Я же попытался встать... но голова заболела, череп разрывался изнутри, мозг пульсировал. Троица моих друзей помогла мне добраться до комнаты и уложить в постель. Сказали, что все в порядке. Они вычистили мою комнату от бутылок и упаковок из-под чипсов, проветрили и умыли мое лицо. Так заботились, что мне даже стало стыдно: я, взрослый парень, за которым ухаживают почти что дети. И вскоре он ушли, строго-настрого запретив вставать с постели. Приказали спать до самого утра. Но сон не шел ко мне очень долго. Я не мог спать.
В моей памяти осталось еще кое-что. Лес, демон, смертные... Никто не стер воспоминания о том, как я спас простых людей с чистыми душами, чтобы после их убить. И никто не должен был их стереть, я бы не позволил. Я желал оставить это в себе, помнить о моей сущности и знать, что моя жизнь должна быть посвящена спасению смертных, а не убийству их ради ублажения своих демонских жестоких и мерзких желаний. Но чувства, которые я пережил, пожирая души невинных... они тоже искрились во мне счастливым воспоминанием. Они могут стать причиной моего окончательного превращения в демона. Опасно не помнить, но и опасно помнить. Как жить?
Пока я лежал без сна, подслушивал разговоры за стенами. Мой слух стал острее и резче. Рик упорно требовал, чтобы за мной шел постоянный контроль и наблюдение. К нему пришла вполне логичная мысль, что мое проклятие наслал Люцифер. И я провел параллель: до сегодняшнего утра не было в моих мыслях ничего, кроме идей об убийстве всего зла на Земле. Но после появления возле могилы брата отца на меня нашел голод и бессмысленное желание попробовать человеческую душу. Пропал контроль над жизнью. Но Дэниэл возражал и предлагал изгнать меня на время, попробовать сделать меня тем, кем я был до встречи с ними: одиночкой, сражающимся с полчищем демонов, старающихся загнать меня в Ад. Но Кристон возражал мнениям обоих. Проблема идеи вампира — я могу учуять жестокость мира и, находясь среди шайки подобных мне демонов, стать их неотъемлемой частью и предаться Дьяволу. На идею Рика тоже был ответ — извечный контроль за демоном мог привести к нервному срыву, который бы мог заставить меня стать демоном. Даже детям Лилит нужно иногда оставаться одним наедине с мыслями. Это может помочь в преображении... но сторона зависит только от желания оставленного в покое существа. В итоге они пришли к заключению: просто ждать и надеяться на исцеление или гибель. У них не было конкретной цели. Им просто нужно было помочь найти мне верный путь и способ добиться поставленной задачи. Я не осуждаю их. У парней нет выхода. И ее решение зависит от меня.
— Может, умереть — единственно верное решение? — шепотом спросил я у пустоты. — Может, моя гибель остановит Дьявола? Может, моя жизнь была с рождения обречена на смерть именно в этот ужасный день? Может, стоит... умереть и не проснуться? Нужно найти способ погибнуть, но не вернуться в Ад.
***
Люцифер улыбался, наблюдая за миром смертных. Погибли сотни смертных в тот обычный ужасный день. У Дьявола всегда вызывало интерес, как наступает смерть. Сам он никогда не умирал, однако смерть уважал за ее непоколебимость. Если она явилась избранному, то никогда не отстанет от него. И глупые мысли людишек о том, что «смерть отступила от них» — ужасное заблуждение. Смерть всегда знает положенный срок, но иногда она приходит к ним до назначенного времени и играет, чтобы напомнить этим жалким созданиям, что их срок жизни приближается медленно и верно к концу. У смерти очень веселые игры, и он очень любил наблюдать за ними.
Но раз смерть явилась за Джонатаном, ласково погладила его по головке, немного заигралась и отстранилась на время по своим делам, чтобы собрать другие души. Люцифер, обеспокоенный этим, не мог допустить смерти сына, и потому всячески отгонял от него мерзких непослушных демонов, что старались завладеть его жизнью и свергнуть Сатану. Что бы ни говорили, он любил Джонатана так же сильно, как и боялся, как ненавидел, как хотел обречь на вечное правление в Преисподней. Люцифер понимал, что осталась еще кучка низших тварей, которых он не истребил. Они жаждут заполучить душу Джонатана, наивно веря, что только он может уничтожить своего отца. Они хотят использовать Джонатана как оружие. Один из демонов, весьма изобретательный, наслал на него проклятие демонского голода, и отец не смог ничем помочь своему сыну. Лишь убил тех демонов, что сделали с Джонатаном такое. И все же те демоны были лишь отчасти правы. Сын Дьявола — великое оружие, но ему не хватает того, что находится под охраной Лилит... и пройти несколько жестоких испытаний. Очиститься и стать светоносным. Но ему это не грозит. Люцифер всегда знал, что стать «свет несущим» у его Джонатана никогда не получится, ведь мальчишка слишком слаб и неконтролируем для подобного. А значит, угрозы для жизни Князя Тьмы нет. Но все равно он дьявольски страшился сына своего и старался не злить его лишний раз без повода.
Последнее время Люциферу приходили мысли, как заставить своего сына стать во главе Ада, но пока он не находил такого смертного, что был бы ему дорог. Маленький примитивный мальчишка, что состоял в его команде, не подходил ему для свершения одной гениальной задумки. Рик всегда находился под постоянным присмотром Джонатана и его компании. И все же Дьявол знал, что необходимо действовать сию же минуту.
— Аргус, Фарамон! — крикнул Нечистый своим слугам, и эти двое низших бесов подбежали к нему. Будь у них хвосты, они бы тотчас ими бы завиляли и высунули языки. Их стремление услужить господину было велико, чем Люцифер и пользовался. Он знал, что многие демоны делают все через одно место, ни одно поручение нельзя доверить. Но эта парочка всегда все выполнит как надо. — Куда вас ветра света всё разносят? Опять приставали к блудницам, что в адском огне горят? — Демоны смущенно потупили головы, понимая, что их тайну раскрыли. — Ладно, ладно, послушайте меня, дорогие. Найдите свободных демонят и приведите их ко мне. Нужен десяток крепких и сильных бесов, которые смогли бы совладать с пятью крепкими ребятами. И которые не будут мочиться в штаны при виде моего сына. Да-да, мы идем к Джонатану. Есть у меня одна странная мысль.
За дверьми тронного зала замер Дэкстер, один из доверенных лиц в Аду. Но последнее время Дьявол не особо жаловал старого демона. Стал от него намеренно отдаляться, перестал посвящать в важные секреты и не советовался по важным вопросам. Но все же Сатана не решался отдалять его от себя. «Запросто может случиться, что эта тварь переметнется к Джонатану и все ему доложит и расскажет,» — размышлял Люцифер.
— Дэкстер, друг мой, проходи скорее! Не стой как столб! — поманил Люций. Прислужникам он же резко ответил: — Пшли вон! У вас уже есть задание. И не вздумайте брать на вылазку Арагога! Этот жирный черт всю операцию провалит. И только, ради всех темных сил, не смейте тащить с собой Барагона! Он же такой трус!
Низшее адское отродье послушно удалилось из тронного зала, оставив наедине владыку тьмы и высшего демона. Дэкстер достал из нагрудного кармана блокнот и ручку, готовясь записывать то, что скажет его повелитель. Но тот помахал рукой, говоря этим жестом, что новых указов издаваться не будет пока. Тогда Дэкс убрал только ручку и приготовился листать потрепанную книжонку, чтобы найти записанную информацию.
— Чем порадуешь, мой милый? — ласково промямлил Дьявол, рассматривая свои безупречные ногти, сидя на троне. Он не ожидал услышать ничего, кроме сплетен, расползающихся по местности. Всегда Дэкстер доставлял одну и ту же информацию: кто кого съел, кто попытался бежать, кто из знаменитостей в мире смертных поступил в Ад... Но не более. — Давай же. Выкладывай. Приму любые сведения, мне все равно скучно.
— Демоны на Нижних Ступенях... — пролепетал Дэкс, но не решался продолжить дальше. Как известно, в Аду есть четыре Ступени иерархии демонов: низшие, срединные, верховные и древние. Низшие, число которых превышает число всех остальных демонов в разы, занимались тяжелым трудом, таким как мучить грешников или драить полы в тронном зале. Срединные часто просиживали штаны или просто составляли отчеты, кто куда поступил и какое наказание какому положено. Они были кем-то вроде палачей для грешников и отступников в мире демонов. А верховные были самыми уважаемые демоны и следили за порядком. Заместители Дьявола. Древних демонов очень мало, и Люцифер входил в число демонов этой Ступени.
— Что они натворили? Где нагадили? — скучающим тоном произнес Дьявол, будто его совершенно не интересовали дела в Аду. — Ну же, Дэкстер, говори скорее, мне не терпится узнать о них...
— Они перешептываются кое о чем. Поговаривают, что у Джонатана есть меч. Меч, одаренный ангелами. Господин, ваше существование уже давно стоит под угрозой. Пожалуйста, дайте мне провести операцию и отнять его у вашего сына. Я все сделаю идеально, — Дэкстер пытался встретиться с Джонатаном, но сам того не подозревая, только усугубил всю ситуацию.
— Ч-ч-черт! — взревел Люцифер, подскакивая на троне. — Небеса помогают Джонатану в борьбе со мной! Нужно действовать быстро, нужно заставить его встать на трон раньше, чем... Рай поможет ему убить меня.