Нас теперь двое
Ещё один день прошёл так же весело, как все предыдущие.
Есеня провела его в том же заброшенном цеху, уже без особого интереса листала папки со старыми уголовными делами. Успела поговорить по телефону с Сашей и Женей, похвастаться интересной работой и стажировкой у самого Меглина. Выпила несколько чашек кофе и штук десять чашек чёрного чая. Съела горку бутербродов с сыром. Но вот, своего руководителя затворница, опять, так и не увидела.
Погожий, летний день помалу близился к концу, закончилась и стопка прочитанных папок. Захлопнув последнюю, Есеня затянула завязки и встала, прошлась по комнате. Потянулась, почувствовав, как нещадно затекли конечности и позвонки.
Позади, с уже знакомым скрипом приоткрылась дверь, и ее спина в джинсовой курточке ощутила чей-то внимательный взгляд. Должно быть, Глухой собирался, как обычно, отвезти её домой?
Не оборачиваясь и не скрывая раздражения, Есеня громко произнесла:
- Спасибо, сегодня машину не надо! Прогуляюсь, хоть. А то тошнит уже от этой комнаты! И, от бутербродов с сыром. И, от Меглина вашего, тоже...
Обернулась, и слова замерли на её губах. В дверях стоял её руководитель. Собственной персоной.
Стоял, прислонившись плечом к косяку, сгорбившись, будто целиком полагаясь на эту опору. Он совсем не походил на того бодрого, загадочного сыщика, который раскрыл убийство Анюли прямо на месте, или, согласился изменить своему правилу и впервые взять стажёра. Впечатление было такое, словно из его привычного гардероба, - светлого плаща, белой рубашки и прямых джинсов с коричневыми ботинками, - его самого вытряхнули, а, взамен, всунули кого-то другого. Со всклокоченной бородой, усталыми, покрасневшими глазами. Теперь, бархатная кепка была сдвинута набекрень, одна пола распахнутого плаща завернулась, узкий тёмный галстук сбился набок. Взгляд - тяжёлый и ещё более пронзительный. Не легенда сыска, а забулдыга.
Коротко глянув на Есеню, он буркнул:
- Пошли.
И та поспешила выскочить за ним в двери. Легенда столичного угрозыска и гроза самых изощренных и страшных серийных убийц ступал нетвёрдо, покачивался, и вообще едва держался на ногах. Сперва соблюдая почтительную и настороженную дистанцию, Есеня вскоре поравнялась с ним. Она была возмущена и не скрывала этого. Правда, от каких бы то ни было вопросов пока удерживалась.
Когда вышли наружу, Меглин неожиданно схватился за стену. Прижался лбом к кирпичной кладке, прикрыл глаза, прошептал:
- Стоп-стоп...
Есеня послушно замерла там, где остановилась. А в следующую секунду с трудом сумела поймать в ладони связку ключей. По-прежнему не глядя на неё, он прохрипел:
- Я в туалет... В машине жди.
И приоткрыв дверь, по стеночке вернулся в здание. Железная створка громко лязгнула.
Есеня ещё некоторое время не двигалась с места, не представляя себе, куда идти дальше. В её руке была сцепка ключей самой разной формы и размера, которые владелец, по-видимому, соединил для своего удобства. Были среди них и старые автомобильные.
В тот миг, почему-то, в душе возникли два равноценных желания. Одно говорило, что смотреть на личный транспорт этого странного человека не хочется абсолютно. А другое переполняло её любопытством.
Начинающая стажёрка в последний раз покосилась на дверь. После тряхнула головой, спустилась с крыльца и прошла через заброшенный заводской двор. На всякий случай, поискав глазами машину по сторонам, она, уже более уверенно, направилась к лестнице, что вела из оврага наверх.
Пока поднималась, почувствовала, как раздражение и даже злость постепенно достигли точки кипения. Это что, вообще, означало? Это драматичное появление, как ни в чём не бывало, после двух недель пряток, этот расхлябанный вид. Если уж он так себя неважно чувствовал, зачем тогда притащился? Проспался бы, хоть.
На середине гулких ступенек, в голову закралась новая мысль, даже скорее догадка, от которой настроение испортилось ещё сильнее. А что, если её общество руководителю - не в радость? Вот, он и решил устроить соискательнице такой тёплый приём. Сперва, наверное, думал, что та не выдержит сидеть целый день в четырёх стенах и таращиться в бесконечные ряды букв, - сбежит сама. А поскольку та оказалась непонятливой, решил продемонстрировать, каким он бывает в не самые солнечные дни. И, на что будет похожа её стажировка; чтоб уже никаких сомнений и иллюзий не осталось в том, что он, должно быть, уже раз десять пожалел о своём согласии.
Выбираясь из оврага, Есеня подумала о том, что такая изначальная конфронтация не только её не пугает, но, как обычно, раззадоривает. Всё, поезд ушёл. Её собственный, в том числе. Он сказал, что берет её в стажёры. А она его об этом попросила. И послушно высидела в той комнате две недели. Вся эта теоретическая подготовка теперь казалась просто способом её занять, не более. Либо же извести. Теперь, требовалась компенсация и хоть какие-то объяснения, равно как и выгул.
Ну, погодите, Родион Викторович! Вы ещё не раз сможете убедиться в том, что ваша новая ученица - крепкий орешек, и намерения у неё самые серьёзные. Зубы себе сломаете, но выставить не сможете. Как ни старайтесь.
С этим маленьким монологом себе под нос, внутренней уверенности прибавилось ещё больше, и Есеня вылезла наверх, оглянулась.
Её расчеты оказались верными. Под опорами железнодорожного моста, - там, где обычно останавливался "УАЗик" Глухого, - теперь стоял старый и пыльный прямоугольный "Мерседес", судя по всему, голубого цвета, с зубастым радиатором и продолговатыми фарами. Кажется, точно такой же был у певца Высоцкого, - Есеня не раз видела фото знаменитого барда с его автомобилем среди отцовских вещей; прокурор Стеклов был ярым поклонником его творчества. Ну, что ж... Даже стильно. Такой милый привет из восьмидесятых.
Хмыкнув, она достала связку, которую ей кинул Меглин. Там было множество ключей, но брелок центрального замка отсутствовал Есеня с трудом подобрала ключ, всунула в прорезь передней двери с пассажирской стороны. Но повернуть не успела.
За спиной раздались быстрые шаги, и чья-то горячая рука перехватила её пальцы, забрала связку.
- Не закрываю, - хмуро пояснил хозяин транспортного средства.
И пошёл на место водителя. По дороге, вдруг, остановился у радиатора, рукой поправил круглую эмблему на капоте - она, видимо, проваливалась в отверстие, и её приходилось, то и дело, подтягивать вверх.
В салоне царил хаос: множество смятых сигаретных пачек, зажигалок, казённых папок на заднем сиденье. И пустых бутылок, из-под ликёров, вина, коньяка... Но, ещё сильнее Есеню поразило то, что она увидела в следующий миг. Повернувшись спиной, Меглин, вытряхнул на ладонь несколько таблеток, разом проглотил. Запрокинул голову и обильно запил какой-то жидкостью из плоской металлической фляжки.
- Вы что, - пили? - ахнула Есеня.
Впрочем, по содержимому салона об этом можно было легко догадаться.
Вместо ответа, сыщик обернулся и смерил начинающую стажёрку таким выразительным взглядом, что она мигом осеклась. Испугалась, что наставник вполне может уехать и без неё, и потому молнией нырнула в машину. И, впредь решила помалкивать.
Вскоре, позади встали на место скрипучие заводские ворота, и "Мерседес" вскарабкался по склону, мимо мрачных, заброшенных, заводских корпусов, вырулил на проезжую часть. Есеня сидела на своём месте напряжённо, то и дело поглядывая на соседа. В её голову с опозданием закралась здравая мысль о том, что ехать с выпившим водителем было, мягко говоря, непредусмотрительно. Угробить свою жизнь в первый же день настоящей стажировки хотелось меньше всего. Потому то, куда её вёз Меглин, стажёрку заботило в последнюю очередь. Она размышляла о том, что придётся делать, когда машина потеряет управление, и как бы поудобнее и побыстрее перехватить руль в таком случае.
Впрочем, вскоре её тревога немного улеглась. По проспекту автомобиль шёл ровно, быстро, ловко виляя между отстающими машинами, - чувствовалась уверенная и, на удивление, твёрдая рука водителя. И, всё же, Есеня не могла не заметить, что наставник выглядел, словно пьяный - так, будто вот-вот заснёт за рулём. Эти составляющие абсолютно не сочетались между собой, и заставляли буквально есть его глазами, чтобы во всём разобраться.
Несколько раз ответного, косого взгляда удалось избежать. Но потом она попалась, вспыхнула и поспешно отвернулась, уставилась на дорогу.
Меглин буркнул:
- Что?
- Ничего, всё хорошо, - поспешно ответила Есеня. Вздохнула, тихо пробормотала себе под нос:
- Предлагали же в Питер...
И могла поклясться, что в уголке губ под усами обозначилась едва заметная, неглубокая складка. Он, что, слышал это, что ли?
Фыркнув, она заставила себя думать о других вещах. В конце-концов, было не лишним вспомнить, что, как она ещё ни у кого не стажировалась, так и он никогда не брал себе учеников. И явно привык держать свои мысли при себе. О том, куда он её вёз, безо всякого предупреждения и объяснений, приходилось только догадываться. Наверное, на место какого-то нового преступления? Ну, уж там-то она сумеет себя проявить по полной программе и оправдать свой, заявленный пару недель назад, титул. Только бы доехать.
За окнами, между тем, давно были такие непривлекательные районы столицы, о которых она, прежде, даже не имела понятия. Ржавые и бетонные заборы, размалёванные баллончиками, какие-то замороженные стройки, гаражи и промзоны, вроде той, в которой ей пришлось штудировать старые уголовные дела. Ну, вот и долгожданная полевая работа. Как там отец говорил? Грязь месить?
Однако, вопреки всем её ожиданиям, районы и здания проносились мимо, друг за дружкой, а голубой "Мерседес" мчался дальше. В область, что ли?
Несмотря на послеобеденное время, водитель выбирал дорогу так, что они встали в пробку всего раз, уже на выезде из города. И тогда стажёрка догадалась о причинах его недавнего, мрачного веселья: на первом же указателе выяснилось, что после плутания по каким-то заброшенным окраинам, автомобиль выбрался на шоссе, ведущее в романтичную, северную столицу. Ну, если та недавняя гримаса не была, всего лишь, плодом её воображения.
Спустя какое-то время, Есеня, всё же, набралась смелости, чтобы спросить, куда они едут. Но, вместо этого, вдруг, задала вопрос, который уже несколько дней вертелся у неё на языке:
- Скажите, а как вы... вычислили гада, который... мою подругу убил?
- Очки, - коротко бросил Меглин.
Она насторожилась.
- Что, "очки"?
- Очки у него дорогие, - пояснил сыщик. - А лицо - нет.
- Очки дорогие, лицо - нет... - повторила стажёрка. - Это что, дедукция?
- Все вокруг кричали, страшно им было, - монотонным, невыразительным голосом продолжал Меглин. - А он не кричал. Смотрел, глаз оторвать не мог. Не страшно ему было - приятно.
- Ясно. И, психоанализ, значит, - подытожила Есеня.
Он взглянул на неё и подтвердил:
- Да. Всё - в глазах.
- Ещё и телепатия! Круто! - воскликнула Есеня с усмешкой.
И вдруг, Меглин снова заговорил - не глядя на спутницу, негромко, словно сам с собой:
- Жена от него ушла. Любил её, как положено, а она ушла. Почему? Потому, что красивая. Красота это расходы. "Прости", - говорит. - "Милый. Полюбила другого... милый мой". Он - в слёзы: "Как это "полюбила"?! Сволочь!" - сыщик взмахнул рукой. - "Ой, Володь, давай, без скандала обойдёмся на этот раз!". Вещи собрала и ушла.
Есеня вздрогнула. От этого странного и тихого монотонного голоса с интонациями участников событий, ей отчего-то сделалось не по себе.
- А он переживал, спать не мог. Ночью придумал, утром чертёжик набросал и серьги сделал. Красивые. Серьги надел и, через день - умер. Пришёл, подарил. Сказал: "На память". Ну, и всё - жены больше нет. А он спать не может, потому что в голове - будто щекотка. А как спать, когда щекотка-то, а?..
- Вы с кем сейчас разговариваете? - нахмурилась Есеня.
Ответом был смешок.
- ...А тут появился этот, вежливый, - невозмутимо продолжил Меглин. - "Знаю, - говорит, - какой ты мастер". А тот: "Откуда?" "Знаю, - говорит. - Знаю, у меня нюх на такие таланты. А ожерелье сможешь сделать?" - "Смогу". - "Но мало ведь сделать, надо же ещё подарить! И так, чтоб приняла. И не первая встречная, а та, что заслужила, как жена твоя бывшая, самка продажная".
Догадавшись, о каком ожерелье шла речь, Есеня навострила уши. Сглотнула.
- "А как узнать, которая заслужила?" - вопросил Меглин и сам себе ответил. - "Так, я подскажу. И слова, какие надо сказать, напишу на бумажке. Выучишь, и как диктор, слово в слово... Потому, что сам ты - как дитё, с отставанием в развитии... В Калуге родился, батя - алкаш. Но ничего, отрепетируешь, заодно и развитие подтянешь. А что очки у тебя на шурупчике и изоленте - так, я куплю тебе, Володя, и очки, и костюм"... Вот, грамотный, ничего не забыл!
Он хлопнул ладонью по ободку руля и негромко засмеялся, покачивая головой. Чувство было такое, что Меглин восхищался продуманностью неизвестного злого гения.
- Хотите сказать, их двое было? - догадалась Есеня, с трудом выудив главное из этого странного монолога. - Тот, кого взяли, только делал эти... изделия? Был другой, кто указывал, кому дарить, как, и что говорить при этом? Сообщник?
Она и не заметила, что невольно уже переняла отрывистую манеру речи нового знакомого. Все мысли унеслись совсем в ином направлении, на две недели назад.
Вон оно, что... Вот, почему Кулибин так легко во всём признался, у окровавленного трупа и на глазах у всего спятившего от страха клуба! Он - только исполнитель. К тому же, и впрямь, явно не блещущий интеллектом.
- Кукла на пальце и палец - сообщники? - строго отозвался Меглин и для наглядности поднял два пальца, пошевелил ими. Она задумалась.
- Нет.
Он кивнул:
- Во-от.
Есеня погрустнела.
- Так, вы его не взяли?
- А как его взять-то? - воскликнул сыщик. - Он же всё правильно делает. Чужими руками, не сам.
Следом послышался его тихий смех:
- "Ты меня не поймаешь"... Молодец, молодец...
За разговором Есеня не сразу заметила, что они давно выехали из Москвы. А её угрюмый руководитель после этих слов вдруг умолк, словно в нём села батарейка. Сдвинул брови, сжал скулы, и стажёрке в один миг расхотелось задавать какие-то новые вопросы. Полученную информацию требовалось проанализировать, и его таинственное молчание на самом деле годилось для этого как нельзя лучше. Можно было осторожно отодвинуть ногой какую-то пустую бутылку, что каталась по коврику, откинуться на спинку и слушать мерный шум магистрали. Старый автомобиль уже не сбавлял скорости, наоборот, поразительно разогнался и только плавно покачивался как корабль, преодолевающий гребни волн.
***
Поздним вечером, когда стемнело, голубой "Мерседес" подъехал ко зданию вокзала в Липецке. Стажёрка по дороге задремала и проснулась, только, когда машина остановилась. Меглин уже вышел, хлопнув дверью; едва опомнившись, она поспешила за ним. На стене висел фоторобот душителя - настолько общий, что узнать преступника было невозможно.
- Люблю вокзалы! - неожиданно провозгласил сыщик, откручивая крышечку со своей фляжки. - А ты?
- А я - нет, - буркнула Есеня, оглядываясь. Услышала наставительное:
- Надо полюбить!
Меглин влил в себя содержимое стального сосуда, кулаком утёр губы. Довольно крякнул и направился дальше. Она постаралась не отставать.
На пустом перроне к ним подкатился румяный и полный офицер полиции. В штатском, с рацией в руке.
- Родион Викторович? - осведомился он. - Меглин? Егоров...
- Егоров... Чё ты рацией светишь, Егоров, ты дурной, что ли? - неожиданно рявкнул тот и кивнул на спутницу. - Помощница моя, Настя. Знакомься. Что у вас?
"Помощница" замерла на миг, привыкая к новой кличке. Она же, кажется, говорила, как её зовут? Да, и Глухой называл её правильно, по имени и даже отчеству. Что за фигня?
Между тем, опешивший от такого приветствия, Егоров уже спрятал рацию и заговорщицки понизил голос:
- У нас всё готово.
- Что, "готово"? - всё так же недовольно, спросил новоприбывший. Тот смутился.
- Ну, всё. Ловушка.
- Молодцы, - иронично одобрил Меглин и устало потёр веки. - Подготовились, значит.
Следом на ошеломлённую стажёрку уставились два горящих в темноте глаза:
- Ну глянь, Насть, как тебе?
Вновь испытав на себе требовательный и пронзающий взгляд, такой же, как в кабинете отца, Есеня вздрогнула. Сообразив, что в столь позднее время, кажется, настал тот самый час её проверки, которого она так ожидала, в первое время, растерялась, хоть и постаралась этого не показать.
Огляделась. Обратила внимание на плохо одетого парня, - он сидел на корточках возле здания вокзала. Неподалёку, на лавочке, в гордом одиночестве, дожидался поезда какой-то лысый мужик.
Никакой заявленной "ловушки" либо особых приготовлений она не увидела и потому сказала нарочито туманно:
- Вообще-то... не очень, честно говоря.
Как выяснилось, оценка Меглина была гораздо более определённой. Повернувшись к оперативнику, он сунул руки в карманы плаща и заявил:
- Может, тебе объявление по вокзалу пустить, чтобы он сам явился, с повинной? Может, так проще? А, Егоров?
- Да что не так? - опешил тот.
- Что не так? - сыщик тут же передал вопрос стажёрке. А та уже проснулась достаточно, чтобы время их перепалки использовать для быстрой рекогносцировки. Не найдя ничего подозрительного на перроне, она пригляделась к машинам такси. В ближайшей сидели два человека.
- Их двое, - уверенно указала на них Есеня.
- И что? - не понял оперативник. - Двое в машине, чего...
Меглин глубоко, раздражённо вздохнул. Грозно направился к транспорту и постучал своим строгим пальцем по капоту.
- Вон, там по одному сидят, а здесь - двое! - загремел он. - Какого рожна, вообще?
- Так это... Вали! Вали отсюда!
Сконфуженный Егоров замахал руками, и лишний "таксист" пулей выскочил из машины.
А Есеня, мысленно поздравив себя с правильным ответом, уже неслась за наставником по перрону, пытаясь подстроиться под его стремительный шаг. Мужик на лавочке на их приближение никак не отреагировал.
- А этот, что у тебя здесь делает? - фыркнул Меглин и уселся по соседству, пихнув ряженого плечом.
- Ну, что... - растерялся Егоров - Сидит...
- А чего не курит, а?
- Так, общественное место... Понял, - организатор "ловушки" вытащил из кармана собственную пачку сигарет, сунул лысому. - На, кури!
И крикнул вслед московской команде:
- Или... тоже убрать?
Меглин не ответил. Когда Егоров, запыхавшись, нагнал их у здания вокзала, тот ткнул пальцем в парня-бомжа, спросил:
- Сам придумал?
- Сам. А чего?
Через минуту их маленькая группа окружила коллегу под прикрытием, который безропотно позволил легенде столичного угрозыска вцепиться себе в одежду, а после, и в волосы.
- Это ты молодец! - впервые похвалил коллегу Меглин, нервно отряхивая руки. - А чего он у тебя не воняет, а?
- Чего?! - совсем растерялся тот.
- Он вонять должен, ссаками! - было раздражённое пояснение
- Так что ж ему, обоссаться, что ли? - брякнул Егоров. И, вспомнив о присутствии Есени, смутился. - Простите...
- А ты как думал, Егоров?
Вконец подавленный, тот включил рацию, пробормотал в неё:
- Слышь. Серёгу убирай... Ну, подготовить его надо... Я сам объясню потом...
- Ну, здесь всё понятно, - протянул Меглин и кивнул стажёрке. - Пошли, Насть!
Та усмехнулась, кивнула.
- Да вы, что?! - взмолился Егоров. - Через три минуты - поезд! Вы хотя бы посмотрите на неё!
- А что на неё смотреть? - Меглин пожал плечами. - "Уточка" у тебя, наверняка, страшная. Смотреть - расстраиваться только.
Не сдержавшись, Есеня тихонько фыркнула.
- Мы, конечно, не Москва, но тоже старались, - обиделся Егоров. - Ребята два дня не спали.
- Лучше бы выспались, - неумолимо отпарировал сыщик.
В это время подошёл поезд. Среди немногочисленных пассажиров была девушка - "подсадная уточка": молодая блондинка на каблуках и в коротком платье.
- Слушай, Егоров, а ведь красивая! - с удивлением отметил Меглин.
Между тем, подсадная огляделась, словно искала встречающих, потом, прошла мимо таксистов, обогнула здание вокзала и решительно двинулась прочь. Меглин последовал за ней, на некотором расстоянии от него - Егоров и недоумённая Есеня.
Вслед за "уточкой" бородатый преследователь направился в привокзальный сквер. Прошёл несколько десятков метров, но потом, вдруг, остановился как вкопаный. Покачал головой и повернул назад.
- Да что не так? - растерялся Егоров, когда тот поравнялся с ними. - Красивая же!
У стажёрки вертелся на языке тот же вопрос.
- Красивая, но плохая! - отрезал Меглин, глядя вслед "уточке". - Без толку. Слушай, Егоров, забирай отсюда всех. Мы тут сами погуляем.
- А гостиница нужна? - спросил расстроенный оперативник. - Я, правда, заказал только один номер... Не знал про помощницу...
Столичная знаменитость показала ему два пальца:
- Запомни: нас теперь двое. Два номера!
И не прощаясь, развернулся и направился к машине. А Есеня со всех ног припустила за ним.
Когда он сел за руль и завёл мотор, она осторожно подала голос:
- А можно спросить? Та девушка, подсадная... Что она делала не так?
- Не боялась, - коротко ответил Меглин.
И на том, видимо, счёл тему закрытой.
🌼✒️🌼
Дорогие читатели!
Кому понравилось, пожалуйста, дайте об этом знать Автору вашими "звёздочками" и комментариями.
Кто уже видел "МЕТОД-2. Игра с большими ставками", данную историю можно считать приквелом.
Продолжение будет появляться здесь, частота обновлений зависит от уровня вашего интереса к этой работе.