Да. Хорошо
***
- Андрей Сергеевич, все в сборе, - с порога объявила секретарша. - Ждём только Гуреева из областной и... - она сделала многозначительную паузу. - Этого... Оба должны прибыть с минуту на минуту, и можем начинать.
- Спасибо, - отозвался тот и поднялся с места.
Но тут, в двери решительно вошла Есеня.
- Я смотрю, совещание в самом разгаре? - съязвила она, окидывая взглядом пустой кабинет СК и длинный полированный стол с рядами свободных стульев.
Секретарша поспешила ретироваться. А Стеклов опустился обратно в кресло и взялся за подлокотники.
- Ты как сюда попала? - нахмурился он.
- Ты мне пропуск сделал, не помнишь? - невозмутимо отозвалась дочь, огибая главный предмет мебели по дуге и постреливая глазами по сторонам.
- Мы же договорились дома всё решить!
- Я уже всё решила! - непреклонно заявила Есеня и уселась на один из стульев, скрестив на груди локти. - Хочу работать стажёром у Меглина!
Прокурор набрал полную грудь воздуха, чтобы высказать дочери что-то резкое. Но справился с собой, выдохнул. И негромко велел:
- Дверь закрой.
Удивлённая отцовским тоном, та послушно прикрыла створку.
Стеклов положил руки на стол перед собой. Сцепил пальцы в замок и спросил:
- Что ты знаешь о нём?
На этот вопрос у посетительницы уже был готов ответ.
- Я знаю, что он - лучший.
- А что ещё?
Последовало продолжительное молчание.
- Ты не думала, что, если о человеке мало известно, то это - неспроста? - вкрадчиво спросил прокурор.
- Он вычислил убийцу Анюли за пять минут! - заявила Есеня и кивнула. - Я хочу у него работать. И ты знаешь, почему.
- Я сказал: тема закрыта! - наконец, вспылил отец.
- А если он жив? - нахмурилась дочь. - Если он до сих пор ходит по земле? Тебя эта мысль не беспокоит?
- Нельзя жить ради мести.
- Это не месть! - горячо возразила она. - А правосудие!
- А Меглин - не правосудие! - неожиданно отпарировал Стеклов.
Он подался вперёд, в голосе зазвенел металл:
- Послушай меня, хоть раз... Стажёров к себе он отроду не брал. Тем более, соплячку, студентку вчерашнюю. Он отшивал следаков с десятками дел за плечами.
Сердито выдохнув, Стеклов закончил свою речь как отрезал:
- Меглин работает один! Точка!
Есеня умолкла. Но огоньки любопытства в её чёрных глазах разгорелись только сильнее. Она никак не ожидала такой реакции отца. Равно, как и его явной осведомлённости, гораздо более значительной, чем она даже могла себе представить.
Неверно истолковав молчание дочери как поражение в споре, тот немного успокоился, взял себя в руки. Пожал плечами и решил сменить тему:
- Не нравится Питер - ну, ладно. Хочешь грязь месить - пожалуйста. В Новосибирске в убойном место есть. Следователь-стажёр. Сибирь, реальная работа. Лететь завтра.
К такому повороту Есеня не была готова и не знала, что сказать. Увидев, что полдела сделано, прокурор выразительно взглянул на часы и заявил:
- Ступай, подумай. А то у меня, и правда, сейчас совещание.
Но тут все отцовские усилия, все хитроумные построения рухнули в один миг. Дверь приоткрылась, и в кабинет практически ввалилась секретарша, которую толкал в спину посетитель.
Она успела только пролепетать:
- Андрей Сергеевич... Меглин...
Есеня приоткрыла рот от изумления и во все глаза уставилась на вошедшего.
В кабинет, утирая лицо носовым платком, шагнул угрюмый и какой-то взлохмаченный, бородатый мужчина лет сорока пяти. Несмотря на ясную июльскую погоду, он был в светлом плаще и бархатной кепке. Распахнутые полы открывали тёмную рубашку, не заправленную в джинсы, а концы длинного пояса плаща были стянуты за спиной в тугой узел. В промежутке между усами и короткой бородой губы кривились в недовольной гримасе. Тёмные глаза требовательно смотрели на прокурора.
Едва он вошёл, как тот молча протянул ему какой-то продолговатый конверт. Всё с тем же выражением неудовольствия Меглин спрятал платок так, что кончик остался торчать из кармана плаща. Затем, извлёк из конверта картонную папку с уголовным делом, открыл её, бегло просмотрел.
А Есеня вся подобралась, понимая, что ей выпал тот самый шанс, о котором она и просила. И, что упускать его теперь было бы в высшей степени неосмотрительно.
Облизнув губы, она осторожно попробовала обратить на себя внимание. Выдавила из себя максимально приветливую улыбку, хотя лицевые мышцы почему-то не слушались. И произнесла:
- Здрасте. Я - Есения Стеклова... Окончила юридический. С отличием...
Легенда московского сыска на это заявление, как и на дополнение, не обратил ровно никакого внимания. Только кашлянул, не отрываясь от своей папки. На соискательницу он даже не взглянул. Впрочем, после слов отца, этого стоило ожидать.
Тогда, Есеня предприняла последнюю попытку. И затаила дыхание:
- В стажёры к себе возьмёте?
Она была уверена, что знает заранее, каким будет ответ этого хмурого бородача. Так же думал и Стеклов, и потому не вмешивался. Смотрел с обострённым вниманием, но в уголке замёрзших губ как будто обозначилась насмешливая складка.
По-прежнему не глядя на дочь прокурора, Меглин перевернул страницу и протянул:
- В стажёры?
- Да, - тихо подтвердила Есеня.
От хрипловатого голоса, который она уже слышала пару дней назад, сердце неожиданно дало перебой.
И тут пришлось застыть на месте, потому, что в следующий миг сыщик вскинул голову и посмотрел на неё острым буравящим взглядом. Всего пару секунд, но её ощутимо пробрало морозцем. А следом бросило в жар.
Меглин закрыл папку, хлопнул ладонью по крышке и ответил:
- Да. Хорошо.
И прежде, чем отец и дочь успели что-либо произнести, - развернулся и направился к выходу. Подрагивающим от волнения голосом Есеня успела только крикнуть ему вслед:
- Может быть, телефончик дадите, чтоб договориться?..
- Нет у меня телефона, - был ответ.
И дверь захлопнулась.
Стеклов выразительно посмотрел на дочь. Он выглядел таким же ошеломлённым, как и она. Если не больше.
Он уже привстал в кресле, собрался что-то сказать, предупредить или запретить, но Есеня молча попятилась к дверям. Скользнула за створку и тихо прикрыла её за собой.
Когда она в своём рассказе дошла до этого места, сотрудники СК переглянулись.
И Седой холодно спросил:
- Так просто? И вас это не удивило?
- Ну, вы же знаете, у него были свои причины, - устало напомнила Есеня - А я тогда была слишком потрясена, чтоб думать об этом. Он мог помочь мне. Он был... легендой.
С этими словами, она взяла со стола карандаш и поставила его перед собой вертикально, придерживая пальцем. По столу протянулась длинная тень. Есеня с задумчивой грустью посмотрела на карандаш и улыбнулась. Она была во власти воспоминаний...
После столь короткого собеседования, она пришла в себя только на улице, когда вышла из СК и села за руль своего внедорожника. Вставила в прорезь зажигания ключ, но поворачивать его не торопилась. Руки подрагивали, голова странно кружилась. В таком состоянии вести машину было нельзя. Следовало успокоиться и всё обдумать.
Но рационально мыслить не получалось. Все логические цепочки мгновенно вытеснялись эмоциями и собственным, внутренним, полным восторга криком:
" Меглин взял меня в стажёры! Меня! Меня!".
В это было почти невозможно поверить.
"Стажёров к себе он отроду не брал!" - вспомнился ей строгий голос отца. - "Тем более, соплячку... Он отшивал следаков с десятками дел за плечами... Меглин работает один!"
"В стажёры возьмёте?" - пролепетал следом её собственный голос.
"Да. Хорошо", - ответил смутно знакомый звучный баритон с какой-то зловещей хрипотцой.
Тот самый, который гремел в динамиках, когда выпускники в ужасе обступили мёртвую, залитую кровью Анюлю. Голос, который вынудил Кулибина сознаться при всех и прямо на месте преступления! Разве такое бывает? Получается, что - да.
Вспомнив невыносимый, буравящий взгляд тёмных глаз, Есеня невольно вздрогнула. В этом человеке была почти осязаемая внутренняя сила. Эти глаза знали и видели всё.
И, этот легендарный сыщик взял её к себе в ученицы!
От этих мыслей перехватывало дыхание, а сердце замирало в груди от предвкушения. Ей грезилась будущая стажировка, успешно раскрытые преступления, опыт и знания, которые она приобретёт, работая в паре с Меглиным. А потом, может быть, они вместе найдут убийцу её мамы, и тот наконец-то предстанет перед правосудием...
Чуть позже, успокоившись, собравшись с духом и взяв себя в руки, Есеня медленно продвигала внедорожник в "тянучке", ритмичным нажатием на педаль. Но в лобовом стекле, в переливах света и тени, ей продолжали видеться всезнающие и строгие глаза. Что обожгли её всего на секунду, даже на полсекунды. Но этого оказалось достаточно...
А тем временем, новый объект её размышлений, облокотившись на стол, сидел в кабинете прокурора Стеклова. Совещание закончилось, и кроме них двоих, в помещении никого не осталось.
Меглин протянул руку и взял со стола начальника деревянный полированный шар. Задумчиво покрутил его в руках.
После долгой паузы, едва сдерживая злость, тот отвернулся от окна и спросил:
- Зачем ты её взял?
Сыщик помолчал какое-то время, внимательно наблюдая за движением круглого предмета, что катала по столу его ладонь. Потом усмехнулся в усы.
И спокойно ответил, будто самому себе:
- Пора.
Стеклов нервно уточнил:
- Что - "пора"?
- Передавать бесценный опыт, - услышал он. - Это - наш долг, разве нет?
- Тебе пободаться больше не с кем? Только со мной? - спросил прокурор, постепенно накаляясь и вжимая ладони в крышку стола.
Деревянный шар остановился. Более не сдерживаемый, самовольно покатился на середину стола. И Стеклов резко, сердито схватил его. Стиснул в кулаке.
- Знаешь, я тут смотрел фильм про оленей, - вдруг произнёс Меглин. - У них, если один встречает другого, они бодаются. Часами могут! Фестивали устраивают: собираются кучей, и давай бодаться. Но если в то время на них нападёт волк, - все разбегаются в разные стороны, - он покачал головой. - Не понимаю...
- Чего?
- Ну, чего они его не забодают? Их же много, а волк - один.
- Ты всё понимаешь, - с нажимом возразил Стеклов.
Он вернул шар на подставку и сдвинул брови сильнее. Их обоих куда больше должна была заботить другая проблема.
Гость пожал плечами. А прокурор выразительно взглянул на стол, где лежала казённая пожелтевшая от времени картонная папка со старым уголовным делом. А потом - на него самого.
- Если она начнет копать... - медленно начал он. - Ты об этом подумал?
- Ты плохо выглядишь, Андрюш, - невозмутимо заметил Меглин. - Семейные тайны старят.
Прокурор посмотрел на собеседника так, будто тот высказал какую-то очень понятную и страшную угрозу. Он тяжело дышал. А сыщик поднял голову и в ответ просверлил начальника взглядом исподлобья, как зверь. И как обычно, тот вздрогнул.
Но после Меглин, так же неожиданно, смягчился. Из тёмных глаз пропала острота, они затуманились.
- А она - молодец, дочка твоя. Шустрая. И имя красивое.
Стеклов выжидающе молчал. А подчинённый добавил, так же задумчиво глядя куда-то сквозь него; сквозь пространство и время:
- Оля придумала? Она ведь выдумщица была...
Прокурор со свистом вдохнул воздух ноздрями. И опустил на крышку сжатый кулак с тихим стуком. Но когда к нему снова вернулся дар речи, голос звучал тише и даже подрагивал:
- Ты что удумал?
Не ответив, Меглин поднялся со стула. Вздохнул. Сказал:
- Пойду я...
И вышел за дверь. А прокурор опустился в кресло и закрыл ладонью лицо.
🌼✒️🌼
Дорогие читатели!
Кому понравилось, пожалуйста, дайте об этом знать Автору вашими "звёздочками" и комментариями.
Кто уже видел "МЕТОД-2. Игра с большими ставками", данную историю можно считать приквелом.
Продолжение будет появляться здесь, частота обновлений зависит от уровня вашего интереса к этой работе.