Оковы глубин

Джеймс шел рядом с братьями, неся одну из русалок. Девушка извивалась в его руках, её тело было напряжено, и её крики резали воздух. В то время как остальные тоже несли своих "тяжелых" пассажирок, Джеймс не мог не обратить внимание на то, как Тайлер пытался уговорить одну из русалок успокоиться.

Тайлер, крепко удерживая её, с болью в голосе повторял:

— Прошу, не кусайся! Я не буду тебя убивать! — он скорчился от боли, почувствовав, как зубы русалки впились в его руку. Его лицо было искажено от боли, и он выглядел почти забавным, пытаясь уговорить её, словно это могло хоть как-то изменить ситуацию.

Джеймс не смог сдержать усмешку, наблюдая за этим. В такие моменты Тайлер выглядел как ребёнок, несмотря на свою взрослую, брутальную внешность.

— Ты с ними просто не умеешь обращаться, — подшутил Джеймс, глядя на брата с насмешкой. Тайлер лишь покачал головой, продолжая терпеть зубы русалки, которые продолжали пытаться вырваться.

Наконец, они достигли дома Эдмунда. Итан, зайдя первым, уверенно направился вглубь здания. Джеймс последовал за ним, чувствуя, как напряжение нарастает. В коридоре их встретила Гвенда.

— Я подготовила вам комнату, — сказала она, её глаза сверкали от волнения.

— Куда направились Итан и Эдмунд? — поинтересовался Джеймс, не скрывая тревоги.

— В лабораторию, — ответила Гвенда. Она молча показала ему путь, и он пошел за ней, уверенно следуя.

Когда все вошли в комнату, где были уже русалки, они аккуратно положили их на пол. Процесс был молчаливым и деловитым, все действия были отточены до совершенства. Как только они вышли, Гвенда почувствовала желание остаться. Она была вблизи этих загадочных существ, но всё ещё не понимала их. Она решила узнать больше и вернулась в комнату, открыв дверь.

Гвенда вошла и слабо улыбнулась, присела на корточки перед русалками, чувствуя, как её сердце забилось быстрее.

— Добро пожаловать, — сказала она с тёплой искренностью в голосе.

Одна из русалок, тяжело дыша, подняла взгляд, и её слова были полны отчаяния:

— Где наша сестра?!

Гвенда мгновенно почувствовала удар в сердце. Голос был таким громким, что она инстинктивно прикрыла глаза, словно защищая себя от удара.

— Она сейчас в лаборатории, — ответила она с некоторым шоком в голосе. — Мой отец хочет изучить её.

Вторая русалка резко наклонила голову и спросила с гневом:

— Почему вы такие жестокие?! Отпустите нас, прошу!

Гвенда ощутила укол боли, как будто это она сама была причиной их страданий. Слова застряли в её горле, но она всё же сказала:

— Пожалуйста, успокойтесь. Я уверена, мой отец не причинит ей вреда. Он изучал о вас долгие годы. Мечтал вас встретить однажды. И этот день настал. Не переживайте, мой отец хороший человек.

Одна из русалок, услышав её слова, вздохнула и говорила гораздо более мягким тоном:

— Как тебя зовут?

Гвенда, улыбаясь, немного расслабилась, почувствовав, как тяжесть уходит.

— Гвенда. А вас?

Русалки начали по очереди называть свои имена, и Гвенда с интересом слушала, что они скажут.

Беседа продолжалась, и Гвенда всё больше ощущала связь с русалками. Каждое имя, которое они называли, было для неё как открытие нового мира. Они рассказывали о своей жизни в глубинах океана, о том, как чувствуют себя здесь, на суше, и о том, что их ожидает. Гвенда с интересом слушала их рассказы, не замечая, как время пролетало.

Однако их спокойную беседу прервала неожиданная фигура в дверном проёме. Логан стоял на пороге, его фигура немного приподнята, как будто он ожидал, что его будут заметить.

— Гвенда, — сказал он, тихо и спокойно, но его слова несли срочность. — Тебя ищет Хантер.

Гвенда подняла голову, её взгляд замер на Логане на мгновение. Она поняла, что нужно выйти, но не могла избавиться от ощущения, что что-то важное остаётся не завершённым.

— Хорошо, — ответила она, кивнув и вставая. — Иду.

Покидая комнату, она оглянулась на русалок, почувствовав, как её сердце немного сжалось. Но она знала, что нужно пойти, и, сделав шаг вперёд, спокойно закрыла за собой дверь.

Тем временем Итан, стоявший в другой части дома, отвернулся. Его спина напряглась, а внутри всё кипело. Мысли метались, как тени в пустой комнате, но он держал себя в руках. Он знал, что каждая секунда важна, и что каждый шаг может стать ошибкой. В этот момент весь его мир сузился до одного единственного звука — крика Эсмеральды, который прорезал тишину, как нож. Он был полон боли и страха, а в этом звуке было нечто такое, что заставляло сердце замирать. Словно её душу рвали на части. Итан мгновенно обернулся.

То, что он увидел, потрясло его до глубины. Эдмунд стоял возле неё, его холодный взгляд не выказывал ни капли сомнений, а в руке он держал шприц, готовясь ввести в неё что-то, что могло изменить всё. Спокойствие Эдмунда было пугающим, как будто всё, что происходило, было частью его научного эксперимента, его обычной работы. Итану стало ясно — если он не вмешается, то Эсмерельда окажется в руках этого безжалостного человека.

Без раздумий, словно сработал инстинкт, Итан бросился к нему. Он схватил Эдмунда за руку, так сильно, что тот даже не успел понять, что происходит. Руками Итан сжал его так, что костяшки побелели, и в его глазах не было ни малейшего признака колебания. Это был момент, когда всё могло повернуться в любую сторону, но Итан не собирался позволять Эдмунду довести начатое до конца.

Эдмунд поднял голову, его взгляд был полон удивления и едва заметной насмешки. Он поднёс руки, как бы показывая, что не собирается сопротивляться.

— Что не так? — его голос был низким, тихим, как будто этот момент был для него ничем не более, чем ещё одним скучным шагом в деле.

Итан стиснул зубы, изо всех сил пытаясь удержать свои эмоции. Но они взрывались внутри, и этот холод, который он держал под контролем, теперь был таким же твердым, как сталь.

— Капитан еще не давал приказа. Ты не имеешь права трогать её.

Его слова были, как удар, который никто не мог бы оспорить. Не было места для обсуждений, не было места для компромиссов. Эдмунд не сказал ничего. Он кивнул, усмехнувшись в знак понимания, и развернулся, направляясь к двери. Всё, что оставалось, — это его скрытая злость, которую Итан не мог не заметить.

Когда дверь захлопнулась, Итан остался один с Эсмерельдой. Он подошел к ней, чувствуя, как её тело напряжено от страха и боли. Ремни, которые связывали её, стали для неё немым ужасом, и он начал их развязывать, чувствуя, как её дыхание становится всё громче, как она сопротивляется, но она не могла скрыть страха в своём взгляде.

— Ч... что происходит? — её голос звучал слабо, но в нём был страх. Она не могла понять, что произошло, почему он её освобождает.

Итан молчал. Не произнес ни слова. Он был как камень — неподвижен, но решителен. Его глаза были холодными, пустыми, но в них было нечто, что подсказывало — он здесь, чтобы её защитить. Но никаких слов. Всё молчание — только действия.

Когда ремни были сняты, Итан поднял её на руки, не обращая внимания на её вопросы. Он не собирался её утешать, и отвечать. Он знал, что в этом доме, среди этих людей, только он может гарантировать ей безопасность.

Не говоря ни слова, он уверенно направился к двери и, не замедляя шагов, вышел. Эсмеральда почувствовала его силу и уверенность, его молчание, которое было чем-то больше, чем просто решимостью.

Открыв дверь в одну из комнат, Итан опустил её на пол рядом с её сёстрами. Он не произнёс ни единого слова, не дал ни малейшего намёка на свои намерения, а просто ушел. В его глазах не было сожалений, только спокойная решимость.

Когда дверь закрылась, Эсмеральда почувствовала, как её сестры окружили её. Они обнимали её, их тела дрожали от счастья, от того, что они снова вместе. Но в голове Эсмеральды было только одно имя — Итан. Он спас её, несмотря на всё, что могло бы случиться. Несмотря на опасности, этого безумного доктора.

Миранда, сидя рядом с Эсмеральдой, внимательно смотрела на её лицо, пытаясь понять, что происходило с её подругой.

— Ты в порядке? — спросила Миранда, её голос был полон заботы и волнения. — С тобой что-то сделали?

Эсмеральда, почувствовав её пристальный взгляд, слегка моргнула и устало выдохнула. Она села, поддерживая себя на руках, её мысли были сумбурны, но она постаралась успокоить свою подругу.

— Всё обошлось, — ответила она с лёгкой улыбкой, которая была едва заметна, но всё-таки была. — Меня ещё не успели тронуть.

Но в её мыслях крутился другой поток мыслей — благодарность Итану. Всё это стало возможным лишь благодаря ему. Несмотря на всё, что произошло, она понимала: он её спас. И в этот момент, когда её глаза встретились с глазами Миранды, она без слов поблагодарила его в своём сердце.

Её эмоции были смешанными, но в глубине души она чувствовала: если бы не Итан, всё могло бы закончиться совсем иначе .

В это время Эдмунд, казалось, был готов взорваться от гнева, когда, наконец, получил разрешение от капитана продолжить свои исследования. Он стремительно направился в лабораторию, в надежде, что ему удастся хоть что-то выяснить о русалках. Однако, войдя в комнату, он почувствовал разочарование. Вся его злость накапливалась, когда взгляд остановился на пустой кушетке. Он обошёл лабораторию, проверяя каждый угол, как будто надеялся, что русалка вдруг появится. Но нигде не было её следа, ни даже малейшего намёка на то, что она здесь когда-то была.

— Сопляк! — прокричал Эдмунд, ощущая, как злость снова наполняет его грудь. Он схватил стол и с силой оттолкнул его, но не успел выдохнуть, как услышал шаги в дверях. Капитан, только что вошедший в лабораторию, посмотрел на него с легким недоумением.

— Что случилось? — спросил капитан, его голос был спокойным, но с оттенком беспокойства, который свидетельствовал о том, что он ещё не знал всей картины. Эдмунд резко повернулся к нему, его глаза сверкали от раздражения.

— Твой сын мешает мне расследовать, — сказал он, указав на пустое место, где только что была русалка. — Погляди-ка! Ты видишь здесь кого-нибудь? Нет! Итан утащил её.

Эдмунд стоял, сжимая руки в кулаки, пока капитан наблюдал за ним с лёгким нахмуренным взглядом. Он не был злобным, скорее, поражённым. Он знал своего сына, знал, что Итан никогда не принимал таких решений без причины, но всё это было вне его понимания. Он не мог представить, что могло побудить его сына вмешаться в дело, которое Эдмунд так усердно пытался завершить.

— Это не похоже на него, — прошептал капитан, будто сам себе. Он медленно подошёл к кушетке и внимательно осмотрел её. Затем снова взглянул на Эдмунда.

— Я поговорю с ним, — сказал капитан решительно, с оттенком авторитетности в голосе. Он знал, что Итан должен был что-то скрывать. Но он также знал, что ему нужно разобраться с этим лично. Эдмунд был готов продолжить бурю, но капитан поставил точку в разговоре, приказывая действовать.

Эдмунд стоял, слегка наклонив голову в сторону, не сводя глаз с уходящего капитана. Его разум продолжал бурлить, пытаясь найти хотя бы малую подсказку, что за происшествие скрывается за этой странной атмосферой. Мгновение, когда капитан шагал к выходу, было словно замедленным, в котором каждое движение становилось важным и многозначным.

"Если он что-то скрывает, то это не останется незамеченным," — подумал Эдмунд, его рука непроизвольно сжалась в кулак. Он знал, что если сейчас не обратить внимание на детали, то может упустить шанс понять, что на самом деле творится. Это было слишком странно, чтобы оставлять без ответа.

Гвенда, слегка прищурив глаза от яркого света, подошла к Хантеру, который стоял возле сундука с оружием. Он был поглощён чем-то своим, но его лицо — эта злая, излучающая веселье улыбка — заставила её насторожиться. Она знала: снова начинается его любимая игра.

— Хантер, что стряслось? — спросила она, наклоняя голову и заглядывая ему в лицо, как если бы он был не таким уж страшным.

Хантер неожиданно повернулся к ней с опасной улыбкой, как хищник, который не упустит своего шанса, и, не говоря ни слова, вытащил меч. Он направил его на неё с такой решимостью, что Гвенда моментально поняла: игра началась.

— Сразись со мной! — его голос звучал так грозно, что она могла бы поверить, что он на самом деле собирается её атаковать. Но она знала его слишком хорошо.

Гвенда не растерялась, моментально подняв руки над головой, как будто капитулировала перед ним, но тут же рассмеялась, явно понимая, что это не больше чем шутка.

— О нет, не убивай меня, великий мародёр Хантер! — произнесла она с такими замашками актрисы, что у неё даже глаза заблестели. — Ты слишком велик и ужасен, чтобы сразить такую, как я! — она начала плавно отступать назад, делая вид, что дрожит от страха.

Хантер подошёл ближе, и его меч оказался почти у её горла. Но не на секунду не потеряв уверенности, Гвенда с серьёзным видом, будто это был действительно конец, посмотрела на него.

— Твои последние слова, Гвенда, — произнёс он, почти шепча, в то время как её дыхание сбивалось от напряжения.

Гвенда вздохнула и, делая вид, что совсем сдалась, сложила руки на груди и произнесла с «грустным» выражением лица:

— Эх... а я хотела дать тебе мешок золота, — она слегка покачала головой, как бы прощаясь с жизнью, но в её глазах сверкала явная насмешка.

Хантер, будто только этого и ждал, усмехнулся и убрал меч.

— Этого я и ждал! — сказал он, опуская оружие, как бы торжествуя над её «поражением». На его лице расплылась довольная улыбка, и Гвенда уже не могла сдержать смех.

Оба рассмеялись. Но в этот момент, из-за их веселья, раздался звук, как будто кто-то аплодировал. Тайлер стоял в сторонке, наблюдая за их театральным представлением. Он подошёл к ним, не в силах сдержать удивление и восхищение.

— Браво, браво! Великолепная игра! Актеры на высшем уровне! — воскликнул он, театрально хлопая в ладоши и делая шаг назад, как будто они были на сцене. Его лицо отражало искреннее восхищение, но в его голосе всё равно звучала шутливость.

Гвенда и Хантер, совершенно не смущаясь, поклонились, как настоящие артисты, в знак благодарности за овации. Их смех был заразительным, и даже Тайлер не удержался от улыбки.

Но тут подошёл Логан, который с любопытством наблюдал за происходящим. Он посмотрел на их «выступление», покачал головой и, немного усмехнувшись, спросил:

— Что это вы тут устроили, мелкотня? — он будто хотел сказать, что это всё слишком для него, но в его голосе явно слышался скрытый интерес.

Гвенда, оторвавшись от смеха, ответила с видом обиженной дамы:

— Мы, мелкотня, пытаемся скрыться от твоего неподражаемого величия, Логан! — она подняла бровь, в её голосе сквозила игривость.

Хантер не мог удержаться и также вставил своё слово:

— Да, Логан, ты на троне — великий и могучий! — он подыграл Гвенде, прикладывая руку к груди, как бы поклоняясь ему.

Логан фыркнул, но не мог скрыть улыбки. Он немного покачал головой, осознавая, что, несмотря на его скепсис, эти двое умудряются развлекать не только себя, но и всех вокруг.

Тайлер вздохнул, улыбаясь, и сказал:

— Давно мы так не смеялись. Да и помню я тебя вот такой, — он расставил руки, как бы показывая её маленький рост в детстве, — а то и вообще как маленькую сорванцу!

Гвенда, не растерявшись, ударила его по плечу, смеясь:

— Ах, ты! — сказала она, как бы не веря, что он до сих пор помнит её таким образом.

Хантер тоже не смог сдержать смеха, и его глаза блеснули озорным светом. В их дружбе было что-то особенное, и в этой игре они оба снова почувствовали ту лёгкость и радость, что испытывали в детстве.

Капитан, с характерной для него тяжестью шагов, подошёл к группе ребят, его взгляд был усталым, но строгим, словно всегда готовым заметить что-то важное, что могло ускользнуть от других. Он оперся на бочку, стоящую неподалёку, и с лёгким раздражением, но в то же время с недовольной заботой, спросил:

— Молодежь, вы не видели Итана?

Все сразу помахали головой, отвечая почти синхронно:

— Нет.

Лишь Логан, отстав от остальных, заметно задумался, прищурив глаза и пытаясь вспомнить. Потом, чуть сдерживая дыхание, он наконец произнёс:

— Я видел как он направлялся в сторону корабля.

Капитан сразу взглянул туда, на тёмные силуэты мачт, нависшие над горизонтом. Его лицо на мгновение сделалось ещё более серьёзным, как если бы именно в этом взгляде кроется вся правда. Он молча развернулся и с небольшим ускорением направился к корбалю, будто его шаги были теми, что приведут к разгадке. В его движениях чувствовалась какая-то скрытая тревога, как будто в океане было что-то, что не могло пройти незамеченным.

Итан сидел на борту корабля, опершись локтями о деревянный поручень, и смотрел на океан, который мерцал в лучах заходящего солнца. Он любил это зрелище — бескрайние воды, сияющие на горизонте, и тяжелый запах соли в воздухе. Закат окрашивал небо в багрово-золотые тона, отражаясь в волнах тысячами искр. Этот момент был редким островком покоя в его жизни, полной бесконечных плаваний, схваток и поисков неизведанного.

Но вот тишину нарушил знакомый звук — скрип деревянных досок под тяжелыми шагами. Итан не обернулся. Он всегда узнавал эти шаги. Уверенные, властные, с небольшим отзвуком металла — сапоги капитана всегда выдавали его раньше, чем он говорил.

Отец подошел, остановился рядом и на мгновение тоже задержал взгляд на закате. Затем, не меняя тон, сказал:

— Не знаю, что произошло в лаборатории. Но Доктор Эдмунд вне себя от злости.

Итан молчал. Он слышал, как капитан чуть склонил голову, словно оценивая его выражение лица.

— Уверен, ты не сделал бы этого, если бы это не имело значения, — добавил он, в голосе не было осуждения, только спокойное наблюдение.

Итан чуть сжал губы, перевел взгляд с горизонта на темнеющую воду внизу. Потом ответил ровным, почти бесстрастным голосом:

— Он хотел вколоть ей что-то без твоего ведома. Я не позволил.

Капитан кивнул, и уголки его губ дрогнули в легкой улыбке — гордой, одобрительной.

— Ты правильно поступил. Он сказал мне, что собирался взять каплю её крови. Рассмотреть под микроскопом. Говорил, что в их крови есть некое соединение, которого нет у людей.

Итан посмотрел на него пристально.

— И что, если это правда?

Капитан пожал плечами.

— Тогда мы выясним, что это.

Итан глубоко вздохнул, его пальцы сжали край перил. Он мог бы предсказать этот ответ.

— Отец, разве мы не можем их просто отпустить?

Капитан посмотрел на него внимательнее. В этот раз в его взгляде мелькнуло что-то вроде предупреждения.

— Итан, мы не должны испытывать жалость к этим существам.

Итан чуть прищурился и холодно ответил:

— Я не испытываю жалости к ним.

— Мы переплываем океаны, — продолжил капитан. — Находим необычные объекты. Совершаем великие открытия. Это — суть того, что мы делаем. И наша находка на днях определенно большое открытие!

Итан отвернулся, снова глядя на воду. Его лицо оставалось бесстрастным, но внутри что-то неприятно сжималось. Он понимал отца. Капитан всегда искал знания, стремился к разгадкам, к тому, что еще никому не было известно. Он всегда верил, что мир принадлежит тем, кто осмеливается его исследовать.

Но сейчас...

— Великие открытия, — повторил он тихо, не глядя на отца. — Но ты ведь знаешь, что для кого-то это просто жизнь.

Капитан выпрямился, его взгляд стал тверже, но не жестче.

— Для нас это тоже жизнь, — сказал он. — Мы пираты, Итан. Мы не следуем законам людей, но и не подчиняемся законам этих созданий. Мы исследуем, мы познаем.

Итан провел языком по внутренней стороне щеки, скрывая раздражение.

— Ты думаешь, что сможешь понять их, просто изучая их кровь?

Капитан усмехнулся.

— Нет. Но, возможно, Эдмунд сможет.

— А если нет? — в голосе Итана появилось едва уловимое напряжение.

Капитан пожал плечами.

— Тогда это просто еще одна загадка океана, которую мы не смогли разгадать.

Итан ничего не ответил. Только смотрел, как последние лучи солнца исчезают за горизонтом, оставляя море в глубокой, темной тени. Он не был уверен, что хочет знать разгадку этой тайны, потому что слишком хорошо знал, чем заканчиваются эксперименты, когда Эдмунд не находит ответов. 

Капитан некоторое время молчал, словно раздумывал, стоит ли продолжать разговор. Потом он тяжело вздохнул и заговорил:

— Завтра утром мы прибудем к стоянке. Эдмунд попросил дополнительное оборудование. Хочет изучить её ещё глубже.

Итан сжал пальцы на деревянных перилах.

— Насколько глубже?

— Он говорил о длительном наблюдении. Возможно, неделях.

Итан повернулся к нему, пристально глядя в лицо отца.

— Ты правда собираешься дать ему столько времени?

Капитан слегка склонил голову, словно изучая выражение Итана.

— А у меня есть причины отказать?

— Ты сам сказал, что не следуешь законам людей, но сейчас ты поступаешь так же, как они. Только они называют это «научными исследованиями», а мы — «великим открытием».

Капитан усмехнулся.

— Ты удивишься, насколько это одно и то же.

Итан не ответил. Он снова перевёл взгляд на океан, чувствуя, как в груди разрастается тяжёлое чувство.

— У нас нет права решать за неё, — тихо сказал он.

Капитан скрестил руки на груди и медленно покачал головой.

— Ты говоришь так, будто мы заперли её в клетке.

Итан резко посмотрел на него.

— А разве не так?

Капитан усмехнулся, но в его взгляде мелькнула лёгкая тень раздражения.

— Она не в клетке, Итан. Она на борту нашего корабля. Жива, здорова. А главное — цела.

— Пока, — мрачно добавил Итан.

Капитан снова посмотрел на океан, словно не слыша его слов. Закат уже почти скрылся за горизонтом, оставляя после себя лишь бледный отсвет в воде.

— Ты слишком много думаешь, сын. Это всего лишь ещё одно открытие.

Итан ничего не ответил. Впервые за долгое время он почувствовал, что стоит перед выбором. И что бы он ни решил, последствия будут необратимыми.

Ночь опустилась на корабль, и свет фонарей отражался в чернильной воде, мерцая на поверхности, словно бледные звёзды. Ветер качал паруса, где-то на палубе слышался приглушённый разговор матросов. Но в остальном судно погрузилось в тишину.

Итан стоял у борта, прислушиваясь к шуму волн. Его мысли были тяжёлыми. Отец мог говорить, что это просто очередное открытие, но Итан чувствовал — на этот раз всё иначе.

Шаги сзади заставили его напрячься. Он сразу узнал их — лёгкие, но уверенные.

— Не спишь? — раздался голос Логана.

Итан не обернулся.

— А ты?

— Мне кажется, это ты у нас тот, кто вечно не спит.

Логан встал рядом, облокотившись о перила. Его светлые волосы слегка развевались на ветру.

— Ты же знаешь, чем всё закончится, верно? — тихо спросил он.

Итан сжал зубы.

— Возможно.

Логан хмыкнул.

— И всё равно тебя это беспокоит.

— Ты ведь тоже понимаешь, что всё это неправильно, — сказал Итан, наконец, взглянув на брата.

Логан смотрел на воду, и в его глазах не было прежней лёгкости.

— Да, — признал он. — Но что ты предлагаешь?

Итан молчал.

Логан внимательно посмотрел на него.

— Ты что-то задумал?

— Пока нет, — спокойно ответил Итан.

Логан усмехнулся.

— Врёшь. Я тебя знаю.

Итан не ответил. Он перевёл взгляд в сторону кают, где находилась пленница.

Он не испытывал жалости. Он просто знал, что есть границы, которые не стоит переходить.

И завтра, когда корабль прибудет к стоянке, эти границы будут окончательно стерты.

Итан долго стоял у борта, прислушиваясь к ритму волн. Ветер стал прохладнее, ночь поглотила корабль, оставив лишь редкие огни фонарей. Логан не торопился уходить, будто ждал, когда брат заговорит первым.

— Ты правда веришь, что отцу важно, что с ней будет? — наконец спросил Итан, не отрывая взгляда от темной воды.

Логан фыркнул.

— Отец хочет получить ответы. Это всё, что его волнует.

— И если ради этого Эдмунд доведёт её до грани, его это не остановит.

— Возможно. — Логан пожал плечами. — Но, скажем честно, Эдмунд далеко не самый жестокий из тех, с кем нам приходилось иметь дело.

— Это не делает его лучше.

— А кто из нас вообще лучше? — Логан посмотрел на него с лёгкой усмешкой. — Мы — пираты, Итан. И в этом вся разница.

Итан резко повернулся к нему, его глаза были холодны.

— Мы не убийцы.

Логан вздохнул и склонил голову набок, разглядывая брата.

— Ты ведь знаешь, что я с тобой согласен. Но что ты собираешься сделать?

Итан посмотрел на него так, будто взвешивал, стоит ли говорить дальше.

— Пока не знаю, — ответил он наконец.

Логан усмехнулся.

— Значит, решишь по ходу дела?

— Возможно.

Логан тихо засмеялся.

— Ну, конечно.

Он постучал пальцами по перилам и отошёл.

— Только, Итан... — Его голос стал серьёзнее. — Не попади под горячую руку отца.

Итан не ответил, и Логан ушёл, растворившись в ночи.

А он остался.

Его мысли снова вернулись к пленнице.

Завтра всё изменится. Это он знал точно.

Итан посмотрел на тёмное небо, которое начало светлеть, и тихо произнёс:

— Уже утро.

Он не заметил, как на палубе появилась Гвенда. Она тихо стояла чуть поодаль, наблюдая за ним.

— Ты вообще спал? — наконец спросила она.

Итан не обернулся.

— Не сегодня.

Гвенда подошла ближе, сложив руки на груди.

— Ты не отрываешь глаз от воды. Боишься, что она сбежит?

— Нет.

— Тогда что?

Он молчал. Гвенда склонила голову, внимательно его разглядывая.

— Логан был прав. Ты не просто так об этом думаешь.

— Логан слишком много болтает.

— Логан просто умеет видеть очевидное.

Она встала рядом, облокотившись о перила.

— Ты ведь злишься.

— Я не злюсь, — спокойно ответил Итан.

— Тогда что?

Он наконец повернул голову к ней, его взгляд был холоден, но внутри этого холода таилось нечто большее.

— Мы никогда не были жестокими, Гвенда. Мы брали, но не ломали.

Она внимательно всматривалась в его лицо.

— Ты ведь знаешь, что отец не остановится.

— Да.

Гвенда украдкой смотрела на Итана. Ветер играл с её тёмными волосами, но она не пыталась их поправить.

— Ты всё такой же, — вдруг сказала она.

Итан бросил на неё короткий взгляд.

— В каком смысле?

— Когда что-то не даёт тебе покоя, ты молчишь. Думаешь, что если не скажешь вслух, то проблема исчезнет.

Он не ответил.

Гвенда усмехнулась.

— Я ведь знаю тебя, Итан. Даже если ты хочешь, чтобы я думала иначе.

Она слегка наклонилась к нему, будто пытаясь заглянуть в его мысли.

— Ты что-то задумал.

Итан посмотрел на неё холодно.

— Если бы я задумал что-то, то ты бы об этом не узнала.

Гвенда хмыкнула.

— Ты слишком уверенно это сказал.

Он отвернулся.

— Лучше тебе не вмешиваться.

Она молчала какое-то время, потом тихо вздохнула.

— Ты ведь никогда не позволял мне вмешиваться, верно?

Итан не ответил.

Он знал, что когда-то Гвенда хотела быть ближе к нему. Но он не мог позволить ей этого тогда. И не позволит сейчас.

Раздался звук шагов, и они оба одновременно повернулись.

Эдмунд уже был на палубе.

Гвенда выпрямилась.

— Вот и утро.

Итан чуть сжал пальцы на перилах.