сильная
...и вдруг - резкий стук.
Азалия вздрогнула, сердце ухнуло куда-то вниз. Она не сразу поняла, это ей показалось или... Но повторилось снова — короткий, глухой удар, как будто что-то тяжёлое упало на пол. Где-то внизу. В подвале.
Словно что-то включилось внутри неё, она вскочила. Плед соскользнул с плеч. Тишина снова окутала всё вокруг, но теперь она ощущалась иначе — будто в ней пряталось что-то живое. Что-то, что вот-вот вырвется наружу.
Азалия вышла из комнаты. Пол под босыми ногами был ледяным. Коридор вытянулся бесконечной тенью. Она шла медленно, как во сне, затаив дыхание. Ни звука, ни света. Лишь собственные шаги и гул крови в ушах. Она не знала, чего боится больше — того, что там никого нет... или того, что кто-то всё же есть.
Когда она подошла к лестнице, ведущей вниз, сердце бешено колотилось. Подвал. Кастери всегда держал его запертым. Запретным. Но сейчас... дверь была приоткрыта.
Они же все ушли. Дом пуст. Разве нет?..
Она надавила на ручку, и та послушно поддалась. Скрипнуло. Пахнуло холодом, сыростью и чем-то ещё — тяжёлым, металлическим. Она сделала шаг, один, второй — лестница жалобно застонала под её весом.
Темнота сгущалась с каждым шагом. Пальцы дрожали, когда она нащупала выключатель. Свет вспыхнул резким, болезненным жёлтым, и её сердце сжалось.
На полу — капли крови. Свежей. Маленькие, неровные, будто кто-то тащил по лестнице раненого.
Она вцепилась в перила, почти не дыша. Дальше — длинный коридор, дверь в конце. Заперта. Но за ней — что-то есть.
— Кто там? — прошептала она, сама не веря, что произнесла это вслух.
Ответа не последовало. Но — новый звук. Тихий, почти незаметный... как будто кто-то вдохнул. Или застонал.
Азалия бросилась к двери, в отчаянии дёргая ручку. Замок не поддавался.
— Открой! — закричала она, в голосе дрожала паника. — Кто там?! Открой!
Она стучала, кричала, забыв обо всём — о страхе, о гордости, о боли. Её руки горели, когда она колотила по дереву, пока не услышала... голос.
Хриплый. Едва слышный. Но до боли знакомый.
— ...Азалия...
Она замерла. Сердце оборвалось.
— Кастери?..
Тишина.
— Кастери, это ты?! — она закричала, голос её дрожал. — Ты там?! Отзовись!
Снова — шорох, и уже отчётливо:
— Помоги...
Азалия метнулась обратно. Лестница, коридор — всё было как в дурном сне. Она не знала, как, но нашла лом в кладовке. Возвращалась, спотыкаясь. Руки дрожали так сильно, что она едва могла держать металл. Но она била. Снова и снова. Замок поддался не сразу — с глухим треском и жалобным визгом. Дверь открылась. Внутри — темнота, едкий запах крови, и... он.
Кастери.
Он лежал на полу. Лицо в синяках, один глаз заплывший, губы разбиты, грудь едва поднималась. Он был таким, каким она никогда его не видела — сломанным. Человеком. Не монстром. Не богом. Просто телом, полуживым, брошенным. Она встала на колени рядом, схватила его за руку.
— Боже... — прошептала она. — Кто это с тобой сделал?..
Он с трудом открыл глаза, взглянул на неё, и в этом взгляде было что-то... почти невозможное.
— Я... не должен был... тебя... туда забирать... — едва слышно.
— Тссс... не говори. Я тебя вытащу. Сейчас. Всё будет хорошо. — Голос дрожал, но пальцы были твёрдыми. — Просто... держись.
Он застонал, пытаясь подняться, но тело не слушалось. Азалия обняла его, как могла, осторожно поднимая. Она была хрупкой. Он — тяжёлым. Но она не отступила ни на шаг. Тащила, как тащила бы душу, вырывая её из самой тьмы.
Когда они выбрались наверх, и дверь за ними захлопнулась, дом будто ожил. Сквозняк, хлопнувшая штора, скрип половиц — всё снова обрело смысл.
Азалия опустила его на пол в холле, прижимая к себе. Кастери тяжело дышал, но был жив. Жив.
И в этот момент она поняла, что всё не просто изменилось. Всё только начинается.
Она прижимала его к себе, будто боялась, что если отпустит — он исчезнет. Кастери был тяжёлым, весь в крови, израненный, с затуманенным взглядом. Но он был жив. Жив. И это было всё, что сейчас имело значение.
Азалия сидела на холодном мраморе, крепко держала его голову на своих коленях, гладя спутанные волосы, из которых текла кровь. Руки дрожали, по щекам катились слёзы, но она даже не замечала.
— Потерпи... Потерпи ещё немного, — шептала она, не отводя глаз от его лица. — Я сейчас... я всё сделаю...
Она вскочила. Сердце сжималось от паники — в доме не осталось никого. Ни врача, ни охраны, ни прислуги. Он сам выгнал всех. Или они бежали. Но кто-то ведь знал. Кто-то знал, что он здесь, один, истекающий кровью. Кто-то держал его там, в подвале. Кто-то его предал.
Азалия сорвалась с места, принесла аптечку, всё, что смогла найти. Колени были в крови, платье изорвано. Она сидела с ним на полу, промывала его раны, зашивала те, что могла, а от остальных просто молилась, чтобы они не убили его прямо сейчас. Он почти не шевелился. Только дышал — тяжело, хрипло. Иногда стонал. Иногда звал её по имени, тихо, будто не верил, что она рядом.
— Кто это сделал? — наконец прошептала она, когда одна из ран затянулась под бинтом. — Кто это сделал с тобой?..
Кастери не ответил. Он чуть повернул голову. Его губы тронула слабая, почти мёртвая усмешка.
— Ты всё равно... не поверишь.
Азалия смотрела на него с ужасом. Глаза её были красные, но уже без слёз.
— Попробуй.
Он хотел что-то сказать, но вместо этого закашлялся. На платке, которым она вытерла его губы, была кровь. Яркая, свежая. Внутреннее кровотечение?
Она стиснула зубы.
— Всё, хватит говорить. Мы тебя отсюда вывезем. Сейчас же. Ты не останешься здесь.
— Нет... — Он схватил её за запястье, сжав с неожиданной силой. Его взгляд прояснился. — Ты не поедешь.
— Что?
— Они за мной. Если ты... рядом — они придут за тобой. Азалия... — Он попытался подняться, но застонал от боли. — Ты должна... исчезнуть. Пока не поздно.
— Ты рехнулся, — прошептала она, сквозь сжатые зубы. — Думаешь, я оставлю тебя здесь одного, в таком состоянии? Думаешь, после всего, что между нами было, я просто уйду? Я видела тебя в крови! Я тебя из ада вытаскивала, а ты... ты хочешь, чтобы я ушла?!
Он смотрел на неё. И молчал. А потом — медленно, мучительно — сел. Пошатнулся, но удержался. Его руки тряслись, он выглядел так, будто любое движение причиняет боль, но в глазах снова горело то, старое, знакомое — яростное и упрямое.
— Если ты останешься... они убьют тебя, — сказал он. — Это не угроза. Это обещание. Они уже близко. Я слышал их. Перед тем, как... — он осёкся. — Один из моих... предал. Кто — я не знаю. Но они знали, где я. Знали, когда. И знали, что ты теперь — моё всё.
Азалия замерла.
— Кастери...
— Ты должна исчезнуть. Хотя бы на время. Дай мне разобраться. Я... я не справлюсь, если с тобой что-то случится.
Он снова потерял равновесие, но она подхватила его.
— Тише. Молчи. Просто молчи... — она прижала его к себе. — Я не уйду. Пока ты дышишь — я здесь. С тобой.
Он ничего не ответил. Только сжал её пальцы. Слишком слабо, чтобы удержать, но достаточно крепко, чтобы понять — он жив. Он держится.
И тогда, впервые за эти три дня, она почувствовала: страх никуда не ушёл. Но теперь они хотя бы вместе. И если ад придёт за ними — она встретит его, стоя рядом с ним.
Они ушли до рассвета.
Азалия помогала ему идти. Кастери не мог нормально дышать, каждый шаг отдавался болью в рёбрах, в голове гудело. Он почти не видел, но держался на ногах — ради неё. Ради того, чтобы не сдохнуть, как собака, прямо в собственном доме.
Всё было спланировано наспех. Она одела его в чёрную рубашку, капюшон, старое пальто, которое едва не сваливалось с плеч. Сама была в тёмной куртке, затянутая до подбородка. С притороченным рюкзаком за спиной и телефоном с вытащенной сим-картой. На всякий случай — она уничтожила всё. Включая его личные устройства. Всё, что могло их выдать. Даже камеры особняка она разбила — молотком, со злостью, с криком, который звучал так, будто в ней умирало что-то важное.
Они сели в старый «Вольво», стоявший в дальнем гараже. Никто из новых охранников про эту машину не знал. Это был его первый автомобиль, чёрный, с потёртыми сиденьями, без GPS, без трекера. Завёлся с третьей попытки. Ревел, как зверь, но ехал.
Они ехали по просёлочным дорогам, подальше от трасс. Он сидел молча. Держал ладонь на её колене. Иногда сжимал. Глаза были закрыты. Он дышал через нос — коротко, болезненно. Но не терял сознание. Пока.
— Ты не должен был вставать, — прошептала она, не отрывая взгляда от дороги. — Это могло тебя убить.
— Лучше умереть в пути, чем гнить в подвале.
— Не говори так.
— Почему?
Она ничего не ответила. Только сжала руль сильнее. Костяшки пальцев побелели.
Скоро позади остались последние признаки города. Осталась только темнота, редкие огни ферм, и шелест шин по мокрому асфальту. Мир будто перестал существовать. Остались только они вдвоём. Против всего.
— Мы не можем просто ехать, — сказала она спустя час. — Нам нужно место. Без людей. Без связи.
— Я знаю одно. Старый дом. На границе. Он принадлежал человеку, которого уже нет.
— Ты уверен, что о нём никто не знает?
— Уверен. Там я прятал... кое-что. Когда-то. И никому не говорил.
— Тогда мы едем туда.
Он кивнул. Глаза снова закрылись.
Она ехала всю ночь. Он то засыпал, то просыпался от боли. Несколько раз она останавливалась на обочине, чтобы проверить, дышит ли он. Несколько раз думала, что теряет его.
И только под утро, когда небо посерело, когда появилась тонкая полоска тумана, они увидели старую деревянную калитку, частично разрушенный забор и дом за деревьями. Дом, в котором никто не жил много лет. Дом, где их никто не искал.
Она помогла ему выйти, завела внутрь. Дом был холодный, пыльный, но надёжный. Он знал, где спрятан генератор. Включил его. Нашёл лекарства. Где-то была аптечка. Где-то лежал старый пистолет.
Он едва не упал в коридоре, и тогда она впервые закричала. От ужаса. От бессилия. От того, что боялась потерять его прямо здесь, в безопасности.
— Пожалуйста, — прошептала она, когда укладывала его в постель. — Просто не умирай. Не сейчас. Не так.
Кастери слабо усмехнулся. Через боль.
— Ещё рано, милая. У меня остался один счёт. И теперь он личный.
Дом дышал тишиной. Старый, деревянный, с кривыми полами, пыльными окнами, потрескавшимися стенами. Снаружи — ни души. Внутри — двое.
Азалия сидела у кровати, где лежал Кастери. Его лоб был мокрым, горячим. Пульс — нестабильным. Она каждые полчаса прикладывала холодные компрессы, поила его водой, ставила уколы из тех, что остались в аптечке. Всё, чему она когда-либо научилась — пригодилось.
Ночью он метался, бредил. Что-то шептал. Она сидела рядом, сжимая его руку, пока не сотрясалась сама от страха. Он говорил её имя. Иногда — с нежностью, иногда — с мукой. Несколько раз — чужие. Она не знала, что страшнее.
Утром он уснул крепко, без стонов. На лице — впервые за долгое время — была тень покоя. Азалия выбралась из комнаты, чтобы не разбудить его.
Она открыла окно на кухне. Тёплый воздух вполз в дом, напоминая, что мир всё ещё существует. Она присела на подоконник и прикрыла глаза, позволяя себе выдохнуть. Но ненадолго.
Что-то было не так.
Внизу, у дороги, мелькнула машина. Не местная. Чёрная, с затемнёнными стёклами. Она проскользнула медленно. Как акула, изучающая берег.
Азалия замерла.
Сердце забилось так, будто хотело выскочить. Она схватила бинокль, оставленный на столе — он остался ещё с прежних времен, когда Кастери здесь прятал оружие. Прильнула к линзам.
Машина остановилась на повороте. Из неё вышел человек. Высокий. В чёрной куртке. Он не смотрел на дом, но слишком явно проверял местность. И держал руку у пояса — там, где обычно прячут пистолет.
Азалия отпрянула. Закрыла окно. Опустила шторы. Сначала руки дрожали, но потом пришло понимание.
Они нашли их.
Она не закричала. Не расплакалась. Просто взяла ключи, молоток, гвозди. Забила заднюю дверь. Проверила замки. Выключила генератор. Зашторила каждое окно. Вернулась к нему.
— Нам нужно уходить, — шептала она, садясь рядом. — Кастери, слышишь? Они близко. Я знаю это. Они тебя не добьют. Не позволю.
Он открыл глаза. Медленно. Взгляд был мутный, но в нём снова зажглось что-то прежнее.
— Сколько у нас времени?
— Минут тридцать. Может, меньше.
— Тогда... подай мне ствол.
— Ты едва встаёшь!
— Я не умру, лежа. Ты знаешь меня.
Она выдохнула. Поднялась. Достала пистолет. Сложила в рюкзак то немногое, что им пригодится. Лекарства. Ключи от машины. Документы. Деньги.
А потом они стояли у заднего выхода. Он держался на ногах, опираясь на стену. Лицо — бледное, глаза — яростные.
— Если что, — прошептала она, — ты уйдёшь. Один. Я задержу их.
Он посмотрел на неё так, будто хотел ударить. Или поцеловать.
— Ты не остаёшься, слышишь? Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
Шаги. Где-то внизу, за деревьями. Хруст веток. Шорох. Они пришли.
Он сжал её ладонь.
— Готова?
Она кивнула. И дверь открылась.
Ноги несли их сами. Глубокая ночь сгустилась в лесу, словно сговорившись с тенью. Листва хлестала по лицу, по рукам. Грязь хлюпала под ногами. Кастери шёл с трудом — каждый шаг отдавался болью в рёбрах, в боку, в голове, но он не останавливался. Не мог. Азалия бежала рядом, держа его за руку, будто могла передать ему силу через прикосновение.
Позади раздался звук. Щелчок ветки. Фара. Ещё одна. Их искали с фонарями.
— Быстрее, — прошептала она, оборачиваясь. В темноте мелькнула чёрная тень. Один. Нет — двое.
Кастери втянул воздух сквозь зубы.
— К востоку, через овраг. Там ручей. Он собьёт следы.
— Ты уверен, что дойдёшь?
— Я должен.
Свернули. Ветки обдирали кожу. Ноги вязли в мокрой листве. Где-то позади уже кричали. Громко. Знали, что рядом. Знали, что беглецы ранены.
Азалия вырвалась вперёд. — Сюда! — шептала, скорее себе. — Поворачивай, Кастери!
Он едва успел укрыться, прежде чем позади сверкнули фонари. Двое мужчин двигались уверенно. Один из них держал в руках глушитель, другой — рацию.
— Они где-то здесь. Я чувствую. Он не смог далеко уйти.
— Не убивать, пока не скажут. Проверяй овраг. Я — дальше.
Шаги разошлись. Один — прямо, другой — влево.
Азалия спряталась между корней старого дерева, держа пистолет в дрожащих руках. Кастери был рядом, почти теряя сознание, но держался. Губы побелели, дыхание рваное.
— Если нас найдут, — прошептал он, — не дай им взять тебя живьём. Поняла?
— Заткнись, — прошипела она, сдерживая слёзы. — Просто заткнись и дыши.
Выстрел. Вдалеке. Кто-то стрелял по лесу — вслепую. Попытка загнать в угол.
— Сейчас! — сказала она и потянула его. Они сорвались с места. Через заросли, вниз по склону, к воде. Холод ударил в лицо, когда они вошли в ручей. Ледяной поток обжигал, но следы исчезали. Азалия шла впереди, Кастери — за ней, еле держа равновесие.
Сзади услышался крик:
— В воде! Вон они! Быстро!
Пули разрезали ночь. Вода взбивалась фонтанами рядом. Азалия вскрикнула, но не остановилась. Он тоже. И только когда скрылись за большим камнем, она услышала, как кто-то позади рухнул, поскользнувшись. Мгновение — и снова тишина.
— Они идут за нами... — прошептала она. — И они близко.
Кастери кашлянул. В руке у него был пистолет. В глазах — привычная решимость. Даже в этом состоянии.
— До рассвета мы должны быть далеко отсюда. До их подкрепления. Иначе — конец.
Азалия кивнула. Шли молча. Только звук воды под ногами. Только их дыхание. А где-то — сзади, за деревьями, за звёздами — смерть, сжавшая руки в перчатках.
Сквозь лес пробивались первые проблески рассвета — небо серело, как будто природа затаила дыхание, готовясь к новой крови. Ручей давно остался позади. Они шли по склону, усыпанному корнями и сухими ветками, дыхание сбивалось, у Азалии подкашивались ноги. У Кастери всё тело кричало от боли — он уже почти не чувствовал руку, но всё ещё держался рядом.
— Осталось немного, — хрипло произнёс он. — Там впереди должна быть старая охотничья сторожка. Её почти не видно с дороги.
Но когда они свернули на узкую тропу, случилось то, чего она боялась больше всего.
Кастери оступился. Под ногой предательски хрустнула гниль, и земля ушла вниз. Он исчез — как будто его проглотил лес.
— Кастери! — закричала Азалия, бросившись к краю. — Нет, нет, только не сейчас! — Её голос сорвался.
Она скользнула на коленях, уцепилась за сучья. Под ней зияла расщелина — небольшая, но глубокая. На дне — темнота, ветви, и его силуэт, лежащий на боку.
— Кастери! Ответь мне! Ты слышишь?
Он зашевелился. С трудом.
— Жив... — прохрипел он. — Чёртова яма.
— Подожди, я спущусь.
— Нет, Азалия, иди. Беги! Они за нами. Если тебя поймают —
— Заткнись. Я не оставлю тебя. Слышишь? — Она уже искала, за что можно уцепиться, скользя руками по стволам деревьев.
В этот момент впереди, где-то в лесу, вновь раздался звук — не птица. Треск. Шаги. Голоса.
— Не могли уйти далеко. Смотри по следам. Один из них ранен, крови полно.
Азалия замерла. Сердце в груди колотилось как бешеное. Время сжималось в кулак.
— Азалия, — снова Кастери. — Слушай. Если ты не уйдёшь сейчас — они возьмут нас обоих. Я задержу их. Ты знаешь как. У тебя есть пистолет. Используй его, если придётся. Я выберусь. Обещаю.
Она вскинула взгляд, как будто могла в темноте увидеть правду в его глазах. Он лгал. Он не знал, выберется ли.
Но выбора не было. Голоса приближались.
Сжав губы до крови, она кивнула. Развернулась. И побежала — в сторону рассвета, сквозь кусты, не оглядываясь. Плакала, но не вслух. Дышала, как будто за двоих. Лишь бы добраться. Лишь бы вытащить его потом. Лишь бы он дождался.
Солнце взошло, как предательство. Оно разливало слабое золото по верхушкам деревьев, высвечивая каждый след, каждую каплю крови на её рукаве. Азалия бежала до тех пор, пока лёгкие не начали жечь, пока земля под ногами не превратилась в зыбкий ковер боли. Ноги несли её по инерции — страх гнал вперёд, но сердце... сердце оставалось там, в той яме, вместе с ним.
Охотничья сторожка оказалась именно там, где он говорил. Маленький, покосившийся домик, скрытый среди сосен. Крыша провалена, но стены целы. Дверь заедала, но она вбежала внутрь, захлопнув её за собой и задвинув щеколду. Пахло сыростью, пылью и старыми травами — будто кто-то прятался здесь и до неё.
Азалия рухнула на пол. Плечи ходили вверх-вниз от судорожного дыхания. Она прижала ладони к лицу. Нет, она не могла так. Просто сидеть. Просто ждать.
— Ты обещал выбраться... — прошептала она в пустоту. — Но ты соврал. Я это видела.
На стене висела старая аптечка. Она вскрыла её дрожащими пальцами: бинты, спирт, ножницы — немного, но достаточно, чтобы хоть как-то остановить кровь. В углу — рюкзак. В нём — фляжка, фонарик, даже спальный мешок. Кто-то прятался здесь до них. Кто-то, кто уже не вернётся.
Она пила воду, жгла лицо спиртом, быстро бинтовала ссадины. Ни минуты покоя. Её взгляд то и дело метался к окну. Она знала — те, кто за ними, скоро найдут эту сторожку. Может, не сегодня. Но скоро.
— Мне нужен он, — прошептала она. — Мне нужен Кастери.
На её лице не было слёз — только решимость.
Взяла пистолет, который он дал. Проверила — заряжен. Фонарь. Бинты. Фляжку. Она закинула всё в рюкзак, накинула куртку, и, прежде чем выйти, прижалась лбом к деревянной раме двери.
— Пожалуйста, подожди.
Снова лес. Теперь она шла тише. Каждое движение — как у зверя. Инстинкт вёл её — она ориентировалась по изгибам тропы, по склону. Здесь он оступился. Вот та яма. Вот корни.
Азалия легла на живот, осторожно выглянув вниз.
Он был там.
Без сознания.
— Кастери... — голос вырвался хрипом.
Она не думала. Она начала спускаться, цепляясь за всё подряд — за лианы, за выступы, за голые ветви. Сорвалась, ударилась, но продолжала. Пока не оказалась рядом с ним.
— Проснись, пожалуйста, — прошептала, сжимая его лицо. — Ты обещал...
Он застонал. Слабый звук, но он был. Жив. Она едва не разрыдалась.
— Я тебя вытащу. Я всё сделаю, только не умирай.
Азалия обмотала его рану бинтом, обрызгала лицо водой из фляжки. Он открыл глаза — мутные, непонимающие.
— Ты... вернулась?
— Конечно. Я же не ты. Я не оставляю тех, кого люблю.
Он закрыл глаза. Но в этот момент — впервые — на его лице мелькнула тень облегчения.
А над лесом снова повисла тишина. Обманчивая. Потому что один из людей Вито уже знал, где искать.
— Держись за меня, — шептала Азалия, обнимая Кастери за плечи, пытаясь приподнять его. — Мы выберемся. Мы должны...
Он был тяжёлый, и каждое движение отзывалось в его теле стоном боли. Но он не сопротивлялся. Он пытался встать. Слабость пронизывала его до костей, но в её глазах он увидел то, что не давало ему сдаться: страх. И любовь. Настоящую. Чистую. Упрямую.
Она обвила его талию, подставив плечо. Склон был крутым, земля осыпалась под ногами, но Азалия шла, стиснув зубы. Кастери больше не мог идти сам — его правая нога почти не двигалась. Боль и кровь остались позади в грязи, но их дыхание становилось всё громче.
И в этот момент...
Щёлкнула ветка наверху. Резко. Как выстрел.
Азалия замерла.
Тот, кто шёл по следу, был совсем рядом.
Она резко опустилась, пряча Кастери за собой, прислушиваясь. Сердце билось в горле. По склону кто-то двигался, медленно, уверенно. Ни одного слова. Только приглушённые шаги, треск ветвей, и... дыхание. Чужое.
Кастери открыл глаза и встретился с ней взглядом. Он понял. Противник уже здесь. Он пошевелил пальцами — жест, предупреждение. Тот, кто пришёл, опасен. Очень.
Азалия нащупала в рюкзаке пистолет. Схватила, и ладони вспотели. Её дрожь передалась стволу, но она стиснула рукоять.
— Не смей, — выдохнул он, едва слышно. — Беги.
— Молчи, — отрезала она. — Я не оставлю тебя.
Тень показалась на верхнем краю ямы.
Фигура в чёрном, силуэт против солнца. Он стоял, прищурившись, явно что-то уловил. Склон, следы борьбы, кровь. Он потянулся к оружию.
Азалия выстрелила.
Грохот разнёсся по лесу, птицы взметнулись с деревьев. Пуля срезала ветку над его головой. Он отшатнулся, укрылся за дерево. Несколько секунд — и началась охота по-настоящему.
— Быстрее, — прошептала она. — Нам надо вверх. Сейчас!
Кастери стиснул зубы, изо всех сил подтянув себя. Она толкала его, поднимала, вытягивала. Ноги скользили, руки рвались в кровь, но она не останавливалась. Позади уже слышался шорох — преследователь спускался.
— Азалия! — он крикнул, и в его голосе была ярость. — Тебя не спрячет даже ад!
— Значит, встретимся там, — процедила она сквозь зубы и вытащила Кастери почти на вершину склона.
Он рухнул на землю, а она метнулась назад, выстрелив ещё раз — наугад, вниз, в кусты. Ответная пуля пронеслась мимо уха, срезав кусок коры с дерева.
— Беги! — закричал Кастери, вцепившись в её запястье.
— Только вместе!
Она снова подхватила его, и они рванули в сторону густых зарослей. Преследователь уже был рядом, но теперь он знал: с ней не будет легко. Она стала его щитом. И его клинком.
Они почти падали, когда добрались до старого ржавого ангара на окраине заброшенного складского комплекса. Металлические створки заскрипели, впуская их в темноту, пропитанную пылью, плесенью и временем. Внутри было холодно, пахло сыростью и маслом, где-то в углу глухо капала вода. Сквозь щели в крыше пробивались полосы бледного света.
Азалия захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, тяжело дыша. Кастери стоял рядом, но уже почти не держался на ногах. Его лоб был в поту, губы обескровлены, глаза остекленели. Она подхватила его прежде, чем он рухнул, и с трудом опустила на груду старых брезентов.
— Слышишь меня? Кастери... Эй, смотри на меня! — она села рядом, захватывая его лицо ладонями. — Скажи что-нибудь. Ну же!
Он попытался что-то сказать, но вместо слов с губ сорвался хрип. Кровь проступила из-под повязки на боку. Та, которую она наспех наложила ещё в лесу, уже не сдерживала рану. Ткань была пропитана тёмной влагой.
— Чёрт... — Азалия дрожащими руками начала срывать с себя кофту, чтобы заново перебинтовать его. — Потерпи. Я справлюсь. Я должна...
Он не ответил. Его веки медленно опустились, дыхание стало тяжелее.
— Нет, нет-нет-нет! — она похлопала его по щекам, усиливая давление на рану. — Только не сейчас! Не смей отключаться, слышишь? Мы только добрались, Кастери! Ты не имеешь права сдаться сейчас!
Но он уже не слышал. Голова бессильно откинулась, тело обмякло.
— Господи... — Азалия прижалась к нему, прислушиваясь к сердцебиению. Оно было слабым, но ровным. — Живой. Ты живой.
Она не позволила себе заплакать. Слёзы были роскошью, на которую не оставалось времени. Снаружи ещё мог быть преследователь. Может быть, он потерял их след, а может, уже обходит периметр. И всё, что у неё было — это этот обшарпанный ангар, израненный мужчина в её руках и едва тлеющая надежда.
Она уложила Кастери удобнее, прикрыла его своей курткой и, тяжело дыша, поднялась на ноги. Медленно, на цыпочках, подошла к двери и осторожно выглянула наружу. Всё было тихо. Слишком тихо.
И в этот момент, за одним из старых контейнеров, мелькнула тень.
Он их не потерял.
Азалия стиснула зубы, скрывая дрожь. Каждая клетка её тела кричала об опасности, но она не могла оставить его. Кастери, тяжело дышащий и беспомощный, был её единственным спасением, а теперь он стал её слабым звеном. Она знала, что если не сделает что-то прямо сейчас, их обоих найдут.
Она взглянула на своего спутника. Его лицо было безжизненным, губы — синими, а рана на боку — глубокой и уже не покрывающейся кровью, но ещё сильно кровоточащей. Азалия понимала, что, если не вмешается, он умрёт.
Снаружи послышались шаги. Не шаги, а именно шаги преследователя, шаги, уверенные, медленные, словно он был абсолютно уверен в своей победе. Она посмотрела через щель двери. Он обходил ангар, его силуэт появлялся то тут, то там, изучая каждую деталь. Преследователь не был глупым. Он знал, что Азалия — не просто девушка. Он знал, что она не оставит своего спутника.
Азалия почувствовала, как сердце сжалось. Надо было делать что-то, иначе они оба погибнут.
Тогда пришла мысль — отчаянная, но единственная. Она могла отвлечь его. Запустить его на ложный след, сбить с пути. Но для этого ей нужно было рискнуть. Очень сильно.
Она оглянулась на Кастери, который по-прежнему не приходил в себя. Она поцеловала его в лоб, прижалась к нему, стараясь, чтобы в его бессознательном состоянии не было боли. Его дыхание становилось всё более прерывистым.
Потом она встала и обвязала на руку часть своей куртки, сделав что-то вроде пояса, в который можно было бы спрятать оружие. Осмотрела помещение, стараясь найти подходящий предмет. На другом конце ангара стоял старый металлический ящик. Он был пуст, и от него тянуло холодом.
Дёрнув его, она развернула ящик так, чтобы его крышка служила укрытием. Потом взяла одну из старых тряпок, связала её за шнур, создав нечто вроде мишени. Это было нужно для того, чтобы привлечь внимание преследователя. Поставив «мишень» в угол, она забралась в маленькое окошко ангара и выбежала на улицу, стараясь не издавать ни единого звука.
Потрясённая и почти истощённая, она бегала вокруг ангара, выкрикивая на ходу слова, которые должны были его отвлечь.
— Ты не сможешь поймать меня! — крикнула она, надеясь, что её голос донесётся до преследователя. — Ты слишком медленный! Тебе не удастся убить нас обоих!
В этот момент она увидела, как он пошёл на звук. Преследователь направился в сторону её голоса, и, несмотря на его явную уверенность, она видела, как его шаги становятся быстрее.
Азалия успела спрятаться за большой бочкой, которая была рядом с ангаром. Сердце билось так сильно, что она почти не слышала шагов преследователя. Она аккуратно вытащила из кармана пистолет, сжала его в руках, ожидая подходящего момента.
И вот он показался. Силуэт мужчины, резко выдвигающийся из тени. Он направился прямо к тому месту, где Азалия только что была. От неё оставался всего лишь шаг. Вся его концентрация была направлена на ловлю её. Он думал, что она была в другом месте.
Сейчас или никогда.
Азалия выскочила из-за укрытия и метнулась в сторону, врезавшись в стоящий контейнер. Издавая сильный звук, она заставила его повернуться.
— Ты не поймаешь меня, — кричала она, убегая от него, бегом, что было невозможно в её состоянии.
Он развернулся и погнался за ней.
Азалия понимала, что теперь он будет следовать за ней, но не в том направлении, где был Кастери. Она отвлекла его. И теперь, пока он будет её искать, у неё есть шанс вернуться и вытащить его.
Азалия побежала вперёд, чувствуя, как её ноги едва держат её, но она не могла остановиться. Сзади раздавались тяжёлые шаги преследователя. Он был близко. Всё, что она могла делать, это бежать, но каждая клетка её тела кричала от усталости. Она слышала, как его дыхание приближается, и знала, что если он поймает её, всё закончится.
Рядом с ней пронеслась тень, и она резко свернула в переулок, пытаясь ускользнуть в темноту. Но преследователь был опытным, он знал, как найти свою цель, даже в самых непростых условиях.
"Ты не сможешь сбежать," — эхом отозвались его шаги в её ушах, как предсказание.
Она продолжала мчаться, обрывая сознание на каждом повороте, каждый момент казался бесконечным. Задерживая дыхание, Азалия метнулась в сторону, затаившись за поворотом. Сердце её колотилось, казалось, оно готово вырваться из груди, но она заставила себя оставаться тихой.
Мужчина прошёл мимо, не заметив её, не ожидая, что она спрячется так близко. Азалия сдерживала дыхание, не смея пошевелиться. Он не знал, что она спрятана здесь. Она почувствовала, как его шаги удаляются.
Только когда тишина снова овладела улицей, она выдохнула. Но не было времени на расслабление. Преследователь снова начнёт искать, и она должна вернуться за Кастери.
Дождь, который начался несколько минут назад, стал сильнее. Азалия снова прыгнула в тень, свернув в другой переулок, и решила вернуться к ангару. Он был их единственным укрытием. Там она могла спрятаться, там он был. Его рана всё ещё требовала внимания.
Противостояние с преследователем было только временной передышкой. Азалия знала, что не может позволить себе потерять время. Вспоминая каждый шаг, который она сделала, и тот момент, когда она оставила его, она снова почувствовала в себе решимость.
Она вернулась к ангару. Двери были приоткрыты, и в темноте было трудно разглядеть, что происходит внутри. Сердце сжалось, когда она вошла, боясь, что не успеет. Азалия увидела его — Кастери был всё ещё там, всё так же без сознания, но его тело больше не казалось таким мёртвым.
Он жив. Он ещё жив.
Азалия подошла к нему, дрожащими руками прикасаясь к его коже. Быстро обтерла его лицо, стараясь вернуть ему осознание. Но она знала, что время уходит. Нужно было действовать быстро, иначе они оба окажутся в ловушке.
Преследователь мог вернуться в любой момент.
Азалия не имела выбора. Она быстро схватила Кастери за плечи и попыталась его поднять, но он был слишком тяжёлым для неё. Она в отчаянии схватилась за его руку, таща его за собой, и как только она почувствовала, что их обнаружили, от отчаяния её ноги подкосились, но она собралась с силами.
"Нет, нет, ты не заберешь его!" — прошептала она себе.
Пока она тащила его в укрытие, где их могли бы не найти, преследователь сделал шаг вперёд. У Азалии не было времени на размышления. Она схватила железный лом, который валялся рядом, и с силой бросила его в сторону его ног, чтобы отвлечь его внимание.
Крик преследователя раздался в темноте, когда железка угодила в металлическую конструкцию ангара. Это создало шум, который привлек его внимание.
"Ты думаешь, это поможет?" — сказал он с презрением, направляя пистолет в её сторону. Но Азалия, не раздумывая, прыгнула в сторону, прячась за старым деревом, и приготовилась бросить ещё один предмет в его сторону.
Она знала, что время на исходе. Всё зависело от того, успеет ли она вернуться за Кастери или нет.
Да. Она не хотела. Не собиралась. Но выбора у неё больше не было.
Он сделал шаг, ещё один — и вот уже был в нескольких метрах. Пистолет в руке, холодный взгляд, дыхание ровное. Уверенность хищника, загнавшего добычу в угол. Азалия знала: сейчас или никогда.
Она метнулась к старому верстаку, где среди ржавых инструментов лежал небольшой нож — острый, плотный, будто ждал её. Руки дрожали, но сжали рукоять. Он не видел. Он был слишком уверен, что она не посмеет. Он шагнул ближе, и тогда...
— Уйди от него, — голос Азалии сорвался, но в нём была решимость.
Он усмехнулся, обернувшись.
— Ты? — с издёвкой. — Да ты даже поднять на меня руку боишься.
И в этот момент она бросилась.
Он не ожидал. Он не успел. Она вонзила нож прямо в его бок — резко, со всей силой, что у неё осталась. Он отшатнулся, попытался выстрелить — промах. Пуля ушла в железную балку. Она ударила его ещё раз. И ещё. Пока он не упал. Пока не замер.
В ангара повисла тишина. Звенящая. Жестокая.
Азалия стояла, сжимая окровавленный нож, и смотрела на его тело. Он был мёртв. Она сделала это. Она... убила человека.
Её трясло. Не от страха — от того, что она почувствовала облегчение. Потому что он бы не остановился. Он бы убил Кастери. Убил её. Всё, что она сделала, — было необходимо.
Она бросила нож, медленно подошла к Кастери, упала рядом с ним на колени и, почти не чувствуя слёз, прошептала:
— Я спасла тебя... Ты слышишь? Я больше никому не отдам тебя...
Он всё ещё был без сознания, но его дыхание стало глубже.
Азалия прижалась к нему, ощущая его тепло. В этот момент, в этом старом, пыльном ангаре, среди крови, луж и страха, она стала кем-то другим.
Сильной. Смертельно опасной.
Азалия понимала: одного преследователя больше нет, но это не конец. Это только отсрочка. Где один — там будут другие. И они не оставят попыток. Она убила человека. Это уже война.
Она обвязала Кастери подручной тканью, насколько смогла, чтобы остановить кровь, затем вернулась к телу мужчины. Забрала пистолет. Телефон. Пролистала — последние сообщения были от Вито. Лаконичные, холодные. Значит, он всё ещё не уверен, жив ли Кастери. Но теперь — поймёт.
— Нужно уходить, — прошептала она себе, вставая.
Кастери начал приходить в себя. Он застонал, глаза едва приоткрылись, и увидев её, пробормотал:
— Аза... где... он?
— Мёртв. — Она сказала это просто. Ровно. И только по глазам можно было понять, чего стоила ей эта фраза.
Он хотел что-то сказать, но не смог. Она прижала палец к его губам.
— Потом. Нам нужно выбраться отсюда, пока не пришли другие.
Она помогла ему подняться. Он еле держался на ногах, опираясь на неё всем телом. Но они шли. Медленно, по мокрой земле, вдоль ночных улиц, мимо старых складов и гнилых домов.
Им повезло: недалеко стоял заброшенный фургон. Аккуратно уложив Кастери внутрь, Азалия села за руль. Она не умела хорошо водить, но сейчас это было неважно. Главное — уехать как можно дальше. Как можно быстрее.
Каждая минута могла стать последней.
Их путь лежал в старый пригород, где, по её памяти, был дом — давно брошенный, но с работающим камином и аптечкой в ванной. Они ехали молча. Только гул мотора, шум дождя и дыхание раненого Кастери.
Он снова потерял сознание.
И только тогда, когда свет города остался далеко позади, Азалия позволила себе заплакать. Тихо. Беззвучно. За всё, что было. За всё, что будет. За себя. За него.
Но она знала: теперь она не отступит. Не дрогнет. Она будет драться за него — до конца.
Фургон гремел на каждой кочке, фары то и дело мигали, освещая куски дороги и темнеющие деревья. Дождь лил сильнее, как будто сам мир пытался смыть всё, что произошло за последние дни. Руки Азалии дрожали на руле. Не от страха — от усталости, от напряжения. От осознания того, что теперь она не просто жертва.
Она убила. Она спасала. Она вела его к жизни.
Кастери лежал сбоку, укрытый куском старой ткани, которую она нашла в фургоне. Его лицо было бледным, почти прозрачным, губы чуть подрагивали. Временами он бредил — шептал чужие имена, сжимал её ладонь. Азалия ни на секунду не отпускала его руку, вела машину одной, опираясь на память и инстинкты.
Дорога к дому была старая, заброшенная. Несколько раз она сбивалась — поворачивала не туда, разворачивалась, цепляла зеркалом кусты. Но в какой-то момент впереди замаячил тёмный, мрачный силуэт — каменный дом с обвалившейся крышей и запертыми ставнями. Когда-то он принадлежал отцу её подруги. Здесь давно никто не жил.
Фургон остановился, захрипев. Она едва успела подхватить Кастери, пока он не свалился с сиденья. Волоком, шаг за шагом, она дотащила его до крыльца, ударила плечом в дверь — она поддалась, скрипя, как скелет.
Внутри было пыльно, пахло сыростью, но стены стояли. Ванная оказалась целой. Азалия положила его на старый матрас у стены, разожгла камин, собрав всё, что горело. Тепло наполнило комнату. В аптечке нашлись бинты, йод, шприцы с обезболивающим. Всё устаревшее, но лучше, чем ничего.
Она промыла рану, наложила повязки, поставила ему укол. Он дышал чаще, но глаза открыл.
— Где... мы?..
— В безопасности. — Она погладила его по щеке. — Ты со мной, Кастери. И я тебя не отпущу.
Он слабо усмехнулся. Слабость сдавала его — но в глазах появился прежний огонь.
— Ты... убила его?
— Я спасла тебя, — прошептала она, — я спасала себя. И буду дальше.
Он кивнул — медленно, почти неосознанно.
Они уснули рядом, под треск камина. Первый раз за многие дни — в относительном покое.
Но снаружи... где-то далеко... включился маячок в телефоне убитого мужчины. Кто-то получил сигнал.
Их время начинало истекать.
Утро встретило её резкой тишиной и странным светом — такой бывает только в местах, где за окном ничего не меняется. Азалия проснулась первой. Кастери всё ещё спал, тяжело дыша. Он бледен, но жив. Его рука была на её плече, будто даже во сне он пытался удержать её рядом.
Азалия медленно поднялась, на цыпочках подошла к столу, где накануне положила телефон убитого преследователя. Сомнение скользнуло по коже, как ток: а вдруг за ним следят? Вдруг каждый вызов — сигнал?
Но выбора не было. Они долго не протянут.
Она открыла контакты. Среди сообщений — имя, которое она хорошо знала. Марио. Помощник Кастери. Верный, умный, всегда в тени, но всегда рядом. Если кто и мог помочь — так это он.
Азалия вздрогнула, нажимая на кнопку вызова. Один гудок. Второй.
На третьем — ответ:
— Кто это? — хриплый, сдержанный голос. Осторожный.
— Марио, это Азалия. — Её голос сорвался. — Он жив. Кастери жив. Но ранен. Нам нужна помощь.
Молчание. Несколько секунд.
— Где вы?
— Я не могу говорить громко. Старая дача под Валье. Каменный дом, северный склон. Найдёшь.
— Сигнал отслеживают?
— Телефон не его. Я... я убила одного из людей Вито. Взяла его телефон. У нас почти нет времени.
На том конце — шум, будто кто-то встал резко.
— Не трогай больше этот аппарат. Выходи через двадцать минут на дорогу. Я заберу вас. Всё сделаю тихо. Держи его в сознании. Скажи ему, что я иду.
— Спасибо... Марио...
— Не за спасибо. За него. — И гудки.
Азалия опустила телефон на стол, вытащила батарею — на всякий случай — и вернулась к Кастери. Он проснулся, взглянул на неё, как будто уже знал всё.
— Он едет? — хрипло.
— Едет.
— Хорошо... — Он закрыл глаза. — Тогда у нас есть шанс.
Азалия взяла его за руку.
— У нас больше, чем шанс, Кастери. У нас — война.
******
Ну что говорить? Глава сама за себя все сказала 🥹
люблю целую, попрошу здесь 100 звёздочек, ну это если вам не сложно!!