Тишина перед бурей
Прошло две недели после нападения Кола. Дом Моргейны был восстановлен магией, но в воздухе всё ещё витало напряжение, словно кто-то следил из тени.
Луна сидела в кресле у окна, склонившись над книгой древних заклятий. Её руки всё чаще дрожали. Она чувствовала, как сила внутри растёт — но вместе с ней рос и страх. Ребёнок внутри неё был слишком... другой.
Рафаэль вошёл тихо, сзади обнял её, положив ладони на живот.
— Ты не спала. Опять?
— Я боюсь, Рафаэль. Я боюсь не Кола... я боюсь себя. Боюсь, что не смогу сдержать то, что внутри меня растёт.
Он присел перед ней, взял за руки.
— Ты не одна. Мы рядом. Я рядом.
И добавил с лёгкой усмешкой:
— И Кристиан тоже. Хотя делает вид, что не волнуется.
Луна впервые за долгое время слабо улыбнулась.
Тем временем Кристиан стоял на скале у обрыва, наблюдая за приближающейся грозой. Он знал — зло не отступило. Кол был только началом. Что-то более древнее начало пробуждаться.
Моргейна в ту ночь призвала их к себе. Она стояла у магического алтаря, лицо её было бледным.
— Я чувствую сдвиг. Силы, что давно были погребены, начинают просыпаться. Ребёнок Луны — катализатор. Он не просто покровитель стихий... Он может стать ключом, способным открыть врата в иной мир.
— Кто ещё знает об этом? — спросил Кристиан.
— Те, кто прячется в Теневом Круге. Их предводитель... — она замолчала.
— Кто? — Рафаэль подошёл ближе.
— Его имя Мал'Хазар. Его боятся даже демоны. И он уже знает о ребёнке.
На следующее утро Луна проснулась от жуткого кошмара — она держала на руках своего сына, а из его глаз текли чёрные слёзы. Он что-то шептал на языке, которого она не знала... но от одного звука её сердце сжималось в ужасе.
Она вскочила с кровати, вспотевшая, и тут услышала голос:
— Он близко.
Это был Лукас. Но... он умер.
Луна повернулась — и увидела тень за окном, стоящую в тумане. В следующий миг она исчезла.
Подготовка к рождению продолжалась, но вместе с ней сгущалась тьма. Моргейна усиливала защитные щиты, Кристиан искал древние реликвии, а Рафаэль не отходил от Луны ни на шаг.
Но никто не знал, что в одной из заброшенных пещер, глубоко под землёй, просыпается тот, кто был заключён веками — Мал'Хазар, древний лорд Тьмы, что некогда подчинил себе полмира.
И его первая цель — дитя, что несёт свет всех стихий.
Темно-синее небо разрывали молнии, хотя не было ни дождя, ни ветра. Ночь была странно тихой, как перед бурей. Моргейна стояла у окна, пальцы её сжимали посох — она чувствовала, что этот день будет роковым.
В подземельях особняка, где всё было укрыто древними защитными заклинаниями, Луна стонала от боли. Рафаэль держал её за руку, шепча слова поддержки, а Кристиан стоял поодаль, напряжённый, словно готовый в любой момент ринуться в бой.
— Он... он не обычный! — воскликнула Моргейна, проверяя магическое поле вокруг утробы. — Энергия... Она меняется!
В тот же миг ударила молния, и по полу прошла трещина.
Луна закричала. В этот момент по всем четырём сторонам света вспыхнули огненные всполохи, в горах поднялся ветер, в реках поднялась вода, а земля содрогнулась. Это было не просто рождение — это было пробуждение.
И вдруг наступила тишина. Один... два... три коротких крика — и в её руках оказался младенец с ярко-золотыми глазами.
— Это... — прошептал Рафаэль.
— Наш сын... — выдохнула Луна сквозь слёзы. — Он жив?
Мальчик зашевелился, и в этот же миг все свечи в комнате вспыхнули вдвое ярче. Его сердце билось ровно. Он был... живой, сильный. И уже — необычный.
— Он носитель всех четырёх стихий, — сказала Моргейна, глядя на младенца, — но я чувствую... что это не всё.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Кристиан.
И вдруг вокруг младенца появился светящийся знак на лбу — нечто древнее, магический символ, скрытый от всех ведьм и вампиров. Моргейна испугалась.
— Это... это знак Элины. Он был на ней. Но теперь он... у него.
В этот же миг издалека раздался дикий рёв. Нечеловеческий. Словно сама тьма узнала о рождении света.
⸻
В ту же ночь ребёнок впервые проявил силу: когда Моргейна хотела взять его на руки — он остановил её движение без прикосновения. Словно знал, кто может быть опасен, а кто — нет.
— Он чувствует всё. Он... видит сердца, — сказала Луна, вглядываясь в глаза сына.
Рафаэль обнял её сзади, положив руки на её плечи.
— Как его зовут?
Луна посмотрела в глаза своему сыну и прошептала:
— Калеб. Его имя — Калеб. Свет в темноте.
Кристиан молча кивнул. Впереди их ждали сражения, но сейчас...
впервые за долгое время они чувствовали надежду.