The Rhythm Of The Night

С терпением у Намджуна всё хорошо, как он думал. За то количество лет, что он прожил, не должно было возникнуть никаких проблем. То, что для человека год, для него – минута. Течение времени превратилось в бесконечную нить, которую ни прервать, ни перерезать.

А потом, он был вынужден ждать жалких три дня, чтобы вновь встретиться с Ёнджи, которые стали вечностью, и даже подготовка к свадьбе Чонгука и Хани не могла скрасить одиночество и дразнящее предвкушение.

Последний раз, Намджун был на настоящем свидании около десяти лет назад. Быстрое, единичное, с прекрасной девушкой-оборотнем, с которой, к сожалению или счастью, ничего не получилось. Они даже переспали, и Намджуну понравилось иметь у себя в биографии нечто столь спонтанное и пикантное, но затем, работа занимала слишком много времени. Как и Чонгук, за которого Намджун всё еще ощущает большую ответственность, как будто он его ребенок... хотя он даже его не обращал! Он уже молчит про Минхо и те дни... нет, месяцы, когда маленький Чон мог положиться на одного единственного шестисотлетнего вампира.

Но сейчас он свободен, относительно, и может посвятить себя целому вечеру с прекрасной Мин Ёнджи.

Проверяет себя в зеркале перед выходом. Вроде, не переборщил со стилем. Он не хотел выглядеть, как граф Дракула, но всё же ему нужно было сделать удар на собственной элегантности и зрелищности. Поэтому, выбор пал на костюм цвета слоновой кости, крупные ботинки от Dior, черную футболку и крошечную цепочку, которая лишь дополняла образ. Волосы уложены практически, как обычно, глаза горят всё тем же красным, а клыки выглядывают из-под верхней губы.

Да, всё превосходно.

Выходит, садится в машину, проверяет себя еще раз в зеркале заднего вида, поправляет спавшие на лицо локоны. Намджун совершенно не нервничает, скорее, ему ужасно волнительно.

Подъезжает к адресу, который скинула Ёнджи. Он думал, что увидит частный дом или особняк, но обыкновенная многоэтажка в совершенно ничем не примечательном районе слегка удивила. Намджун хмурится, даже перепроверяет название улицы и номер дома. Не мог же он ошибиться?

Поразительно. Неужели она действительно тут живет? Вампир, которому больше пятисот лет, чувствует себя совершенно спокойно и гармонично в наполненной разными жильцами доме? Намджун бы с ума сошел, на старости лет-то...

Может, он преувеличивает и делает слишком поспешные выводы.

Ёнджи выходит ровно в 17:00. В одной руке у неё огромная коробка, которая ничуть не приносит ей неудобства, а во второй – стаканчик кофе. Она оглядывается в поисках Намджуна, который сидел в машине с тонированными окнами и не мог взгляда оторвать от своей спутницы.

Мало того, что она оделась практически в той же цветовой гамме, что и Намджун, так еще и выглядела не как мастер гончарного мастерства, но как Вампирша с большой буквы "В". Та Вампирша, которая обычно соблазняет юношей, чтобы до чиста выпить сладкую кровь. Та Вампирша, которая ни за что в жизни не будет тратить время на низкосортных кавалеров. Та Вампирша, которая готова казнить прислугу, если ей что-то не понравилось.

Платье практически в пол. Юбка шла карандашом, но вот верх представлял собой корсет, открывающий плечи... жаль, что она их закрыла бежевым пиджаком. Стоп. Жаль? Намджун мотает головой, но всё равно не может перестать пялиться. Волосы собраны, но несколько непослушных прядей всё равно выбивались. Так хотелось их поправить. Сережки и ожерелье с жемчужинами, как и браслет, служили отличными аксессуарами.

Ох, кажется, Намджуну стоит впервые вспомнить, какого это – держать себя в руках и не терять контроль. Никогда бы подумать не мог, что вновь будет страдать необъяснимым голодом, но... вот, он здесь, в машине, не может выйти, потому что... Боже, да она так красива, что никаких слов приветствия в голове нет. Вообще слов нет!

Но нужно... действовать. Он же взрослый и зрелый вампир! Что это он нервничает?

Как только выходит из машины, Ёнджи замечает его, улыбается и, конечно же, окидывает беглым взглядом. В её красных глазах видно что-то неописуемое, словно... она бы уже хотела сорвать с него всю одежду.

Ему же показалось, да?

— Привет, — она подходит, стучит каблуками. Практически одного роста с Намджуном. — Мистер Ким, Ваш заказ готов. Желаете осмотреть?

— Да. Был бы рад.

Не убирая очаровательной улыбки с лица, опускает коробку со стаканчиком кофе на багажник и аккуратно раскрывает заказ. Достает высокую вазу, размером с половину самого Намджуна, и протягивает, чтобы он оценил, но...

Он и так может сказать, что без ума от её творения.

Настолько искусная, тонкая работа, с невероятным количеством мелких узоров и деталей. Ёнджи смогла сделать вазу таким образом, что тело змеевидного дракона, которое обвивает, будто бы действительно сжимает, будто бы сама ваза не из застывшей глины, а живой плоти. Он впивается когтями, плетется вверх и выкидывает морду с раскрытой пастью в сторону, будто защищает изделие.

Намджун особенно восхитился тем, как хвост сливался с синеватыми изображениями, словно сам дракон был когда-то частью белой вазы.

Красиво, таинственно, удивительно... на неё можно смотреть часами.

— Это... я...

— Вы довольны результатом? — спрашивает Ёнджи и говорит с Намджуном, как с клиентом.

— Я... восхищен. Как... давно ты занимаешься гончарным мастерством?

— Достаточно, чтобы открыть собственную выставку, — улыбается и не скрывает радости. — Берете?

— Конечно.

Аккуратно складывает обратно в коробку, боясь разбить. Закрывает и даже не знает, стоит ли ложить в багажник. Поэтому, решает закинуть вниз, под переднее сиденье, чтобы зафиксировать.

— Я... очень благодарен тебе. Не думаю, что кто-либо смог бы сделать лучше.

— Господин Судзуки, думаю, смог бы, — жмет плечами, мягко улыбается и делает последние глотки кофе. — Хоть я и вампир, но... думаю, даже мне не сравниться с ним. Несмотря на то, что он был обыкновенным человеком, — выбрасывает картонный стаканчик в ближайшую мусорку и смотрит на Намджуна.

Поразительно. Он тоже с уважением относится к людям, но редко встречает вампиров, которые готовы в открытую признать, что человек в чем-то превосходит.

— Уверен, он поступил правильно, что передал тебе мастерскую, — кивает с улыбкой и открывает дверь переднего пассажирского. — Прошу.

Ёнджи элегантно опускается, пристегивается, в ожидании следит за Намджуном, который обходит машину и садится на водительское. Он всё еще не может выкинуть вазу из головы. Может, стоит Чонгуку с Хани что-то другое заказать, а себе оставить это?

— Куда мы едем?

— Точно не в кафе "Клыки", — хмыкает и включает радио, где играло что-то из современного и новомодного. — Я уверен, что ты уже успела посетить все музеи и галереи в Сеуле?

— Верно. Нужно ведь как-то развлекать себя...

— Чем ты вообще любишь заниматься? — спрашивает Намджун, словно он не прочистил Инстаграмм Ёнджи несколько дней назад.

— Подожди. Ответь сначала, куда мы едем, — она улыбается и кидает взгляд на водителя.

— Раз нам, пятисотлетним вампирам, довольно сложно найти что-то, что мы еще не видели, я решил, что... опера – отличное решение. Надеюсь, ты любишь "Кармен" Жоржа Бизе.

— М-м... я была на её премьере, в Париже..., — хмурится, вспоминая, но Намджун тут же открывает рот, не в силах скрыть удивления.

— Погоди. Ты имеешь ввиду ту самую премьеру? 3 марта 1875 года, в парижской опере "Опера-Комик"? — щурится, не отвлекается от дороги, но чувствует, как Ёнджи ухмыляется и смотрит на Намджуна.

— Только не говори, что ты тоже там был.

— Адольф Делофр, дирижер, был моим очень хорошим другом и пригласил меня, зная, как хорошо я разбираюсь в искусстве, — кивает, с улыбкой вспоминая своего давнего приятеля. — Он представил одну из лучших опер, а на следующий год умер. Я предлагал ему стать вампиром и жить вечно, но он не захотел...

— Многие люди так и поступают, — Ёнджи жмет плечами. — Где ты сидел? В опере?

— На тот момент, у нас, вампиров, еще не было такой свободы, как сейчас, так что...

— ...приходилось скрываться и занимать места, где никто не будет на тебя смотреть, — закончила Ёнджи, закусывая щеку изнутри. Она явно пыталась скрыть необъяснимую радость от того, что, как оказалось, они когда-то могли встретить друг друга; что когда-то они были в одном помещении, вместе.

— Мне уже столько лет, а я всё еще удивляюсь тому, что судьба может творить со мной, — глубоко вздыхает и мотает головой. — И где же ты скрывалась?

— Я проживала во Франции, ибо тогда бродил слух, что в центре Парижа есть один лекарь, который может излечить от вампиризма. Я верила, ведь искала, что угодно. Знаю, что это была лишь легенда, что тогда они просто заманивали вампиров, лишь бы уничтожить, — вздыхает с легкой грустью и пальцами трет подбородок, задумчиво смотря в окно. — В тот вечер, в премьеру, я незаметно просочилась на задние ряды... меня никто не видел, я наблюдала, слушала. Не хотела использовать людей, чтобы занять место.

— Тебе так хотелось посмотреть "Кармен"?

— Я была очень расстроена легендой об излечении... решила, что музыка и театр помогут мне хотя бы немного прийти в себя. И, знаешь, я не жалею, что пошла на премьеру, — улыбается, вновь кидает взгляд на Намджуна и чуть наклоняет голову. — А ты, я так понимаю, сидел среди зрителей?

— Первый ряд, в самом краю. У меня была искусственная борода, очки... Адольф сказал всем, что я его бедный и несчастный слепой друг, который безумно любит искусство и хотел бы послушать, — смеется и заезжает на парковку возле национальной оперы.

— Интересно, что было бы, если бы мы с тобой пересеклись? — с интересом спрашивает Ёнджи.

— Думаю, тогда бы ты поменяла своё мнение о вампирах... в целом, — ухмыляется и глушит мотор.

Они выходят из машины, направляются к главному входу. Намджун показывает билеты, предлагает Ёнджи взять его под руку, когда они заходят внутрь, и она совершенно не против.

Нельзя было отделаться от пытливых взглядов, которые постоянно останавливались на паре зрелых вампиров. Люди всё еще завидуют и восхищаются бледной красотой, но сегодня, среди толпы, на Намджуна с Ёнджи также смотрели молодые вампиры и оборотни.

Так получалось, что, чем ты старше, тем больше внимания притягиваешь. Может, некоторые узнали мистера Кима, но он всё равно светил лицом меньше, чем Чонгук. Намджун привык к подобной реакции, к тому же, никто не пялился, не тыкал пальцами, даже не шептался, но можно было почувствовать взволнованное сердцебиение, что окружало со всех сторон.

Ёнджи будто не обращала внимания. Для неё не играло особой роли то, как на неё глазеют. Она задумчиво смотрела перед собой, периодически рассказывала, когда в последний раз тут была и на что ходила. Когда они заняли свои места на балкончике, она закинула ногу на ногу и в ожидании оглядывала на сцену.

Они сидели молча до самого начала, и Намджун еще никогда не чувствовал себя столь комфортно, находясь в тишине с другим вампиром. Вроде бы и хотелось что-то спросить, начать разговор, но, с другой стороны, всё было и так замечательно.

Представление оказалось фантастическим. По крайней мере, Намджун остался довольным. Он неотрывно слушал, смотрел, периодически проверял, нравится ли Ёнджи, но и она была настолько захвачена оперой, что глаз не могла оторвать. Она сидела ближе к сцене, так что у Намджуна было достаточно времени, чтобы полюбоваться не только актерами, но и величественной Вампиршей, образ жизни которой всё еще вызывал вопросы.

— Чудесно! — с улыбкой говорит Ёнджи, когда они выходят из зала. На её лице широкая, радостная улыбка, показывающая тонкие клыки, а в глазах восторг, который испытывает не обычный зритель, но творец. — Я безумно-безумно рада, что вновь посмотрела "Кармен". Спасибо большое, — благодарит Намджуна и берет его под руку.

— Не стоит, — скромно отвечает, хотя внутри ликует. — Ты не голодная?

— Если честно, то была бы не против перекусить сырым мясом или стаканчиком крови.

— Тогда... предлагаю поехать в один очень хороший ресторан, что скажешь? Там, конечно, смешанная кухня – готовят не только для вампиров, но и для оборотней.

— Ничего страшного. Доверяю твоему выбору.

Намджун не мог отделаться от ощущения, что у них с Ёнджи не первое, а, как минимум, пятое свидание подряд. Настолько хорошо, настолько гармонично, будто... они созданы друг для друга.

Возможно, он слишком торопится с выводами. Не стоит терять голову от одного единственного свидания, но Ёнджи так прекрасна, она такая... такая. Господи, да его бы точно засмеяли не только Чонгук с Тэхеном, но даже молчаливый Чимин упрекнул бы в бездумном желании проводить с Вампиршей каждую минуту своей жизни.

Намджун слишком долго был один.

— Ты говорила, что ты... хотела излечиться от вампиризма, — говорит Намджун, пытаясь отвлечься от мыслей. Они заняли свободный столик у самого окна, откуда открывался вид на ночной город. — Ты хотела... вновь стать человеком, потому что тебя превратили не по твоей воле?

— Да, — вздыхает и показывает, что вопрос не оскорбил и не огорчил. — Я искала любые способы, пока... не поняла, что... благодаря своим силам я могу помогать другим людям, существам, могу... делать что-то, что вдохновляет, что остается в сердцах других или наполняет жизнь, — мягко улыбается, открывает меню и глубоко вздыхает. — Иногда я думаю, что... не будь я вампиром, то не смогла бы сделать столько всего, освоить такое безумное количество навыков, не смогла бы увидеть тот мир, в котором мы с тобой находимся.

— Где все равны?

— Где вампирам не хотят вогнать кол в сердце, где оборотней не хотят уничтожить серебряной пулей, где... уже даже ведьмы начинают свободно ходить по улицам, жить своей жизнью, — жмет плечами, а затем смотрит в окно, как будто пытается удостовериться, что всё то, что она сказала – правда. — Я рада, что могу наблюдать за тем, как меняется мир.

Намджун улыбается. Ёнджи не была похожа на тех вампиров, которых он знал. Главное отличие в том, что в ней всё еще чувствуется присутствие человека. То, как она говорит, что рассказывает, чем занимается по жизни и... какую историю ведает.

Много людей обратились вампирами не по своей воле. К сожалению, раньше большинство случаев были как раз такими. Сейчас же всё наоборот, и это хорошо... наверное.

После того, как им приносят заказ, они приступают к еде, параллельно обсуждая качество блюд.

— Хотела еще спросить... кхм... мне просто любопытно. Откуда у тебя тот милый брелок на ключах? — с трудом сдерживая улыбку, спрашивает Ёнджи, вызывая у Намджуна слегка удивленный взгляд. — Не пойми меня неправильно, просто... ты не похож на вампира, кто сам бы себе купил нечто подобное.

— Немного обидно...

Ёнджи смеется.

— Я же извинилась.

Намджун достает ключи с брелком и кладет недалеко от своей спутницы, позволяя ей детальнее рассмотреть.

— Минхо, сын Чонгука, подарил на Рождество.

— И ты его носишь?

— Почему я не должен его носить? — ухмыляется, отрезая себе кусок мяса. — Это ведь подарок от Минхо.

Ёнджи вытирает салфетками пальцы, аккуратно берет в руки грибочек, внимательно рассматривает и ухмыляется.

— Интересно. Почему именно грибочек? — хмурится и вопросительно смотрит на Намджуна, который в ответ жмет плечами.

— Минхо так решил. Я не спрашивал, но... признаться, мне всё еще приятно, что он не забыл обо мне, — улыбается и забирает ключи обратно.

Ёнджи немного дольше положенного смотрела на Намджуна, будто бы изучала, что-то думала, размышляла в голове. Затем, она загадочно улыбнулась и вернулась к своему блюду.

Хотелось узнать, стал ли он в её глазах лучше или... хуже?

///

— Спасибо тебе, Намджун, за такой чудесный вечер, — она улыбается и отстегивает ремень безопасности.

— Тебе тоже спасибо, что согласилась, — кивает, глушит мотор, выходит из машины вместе с Ёнджи и проводит до самого подъезда. — Тебе не было... скучно?

— Скучно? — вопросительно хмурится и смотрит на Намджуна.

Уверял себя, что не будет нервничать или показывать неуверенность, но ему правда хотелось узнать, что Ёнджи получила удовольствие. Ведь, если учитывать её Инстаграмм, она больше всего любит активный отдых, а не обыкновенные посиделки в театре и ресторане.

— Я уже давно никого не водил на свидания, — звучит, как оправдание, из-за чего он кривится. — Прос...

Он не успевает договорить. Даже вздрагивает и застывает, когда чувствует, как бескровные губы Ёнджи касаются его собственных.

О, Боже... она поцеловала его?

Так быстро, так мимолетно. Она чмокнула в губы с широкой улыбкой, нежно коснулась ладошкой его щеки, и... Намджун не может поверить, что так реагирует. Глаза распахнуты, внутри что-то переворачивается, будто сердце заново начало стучать, а в глотке что-то застряло.

— Меня сводил на свидание один из самых прекрасных вампиров, которых я только встречала... почему мне должно быть скучно? — улыбается, смотрит несколько соблазнительно, из-под опущенных век, густых ресницы, сверкая ярко-красным.

Намджун выдыхает. Никогда не избавится от человеческих привычек, которые сдают с потрохами. Он улыбается, порывисто обхватывает талию Ёнджи, резко притягивая ближе, намного-намного ближе, так, что чувствует её грудь на своей.

Она даже не вскрикивает. На её губах улыбка, она позволяет делать всё, что захочется Намджуну, и он, не теряя времени, вновь целует первым, только в этот раз намного глубже, так, что чувствует её язык своим.

Он закрыл глаза, но было такое ощущение, что он видит весь мир. Ничего подобного он не ощущал целую вечность, если не больше. Что-то цепляло, что-то не отпускало. Намджун целовал, чувствовал, осознавал и не хотел, чтобы столь необыкновенно магический момент заканчивался.

Он отпускает Ёнджи, она сглатывает и тяжело дышит. Он даже не заметил, когда она успела влезть своими тонкими пальцами в его волосы и испортить укладку, на которую ему, вот, честно, было плевать. Ему вообще на всё было плевать, кроме Вампирши, что стояла перед ним и явно пыталась прийти в себя.

— Меня... так давно не целовали, — отвечает, не смущаясь, и облизывает губы.

— Я могу еще раз, — хрипит Намджун.

— Д-да. Да, пожалуйста.

У неё... только что дрогнул голос?

Как же это восхитительно.

Намджун улыбается, целует вновь. Как же хорошо. Их клыки сталкиваются, царапаются, но это только еще больше заводит. Он давит на её язык, ведет губами, не понимая, как вообще можно получать столько неописуемого удовольствие от одного единственного поцелуя. Но, видимо, можно...

— Ты сказал, что..., — она вновь сглатывает, не двигается, не хочет и шагу назад делать, — давно не водил никого на свидания, но... как ты можешь так хорошо целоваться? — хмурится и неожиданно кажется Намджуну милой.

— В некоторых вещах, я всегда буду превосходным, — он ухмыляется, смотря прямо в глаза. — И это касается не только поцелуев...

Неожиданная жажда так пугала... нет, сбивала с толку. Намджун так отвык, он забыл, какого это – желать кого-то настолько сильно, что приходится бороться с самим собой. Так не хочется останавливаться, до ужаса не хочется.

— Зайдешь ко мне? — спрашивает Ёнджи, и явно рассчитывает на один единственный ответ.

— Так сразу? — не может не дразнить, почему-то хочется дразнить.

Намджун сам себя не узнает.

— Я не настаиваю...

— Настаиваешь, — он тихо смеется и вновь целует. — Ты бы хотела?

Ёнджи гладит ладонями затылок, шею, плечи. Она тоже себя сдерживает, тоже не может просто так расстаться с Намджуном. Чувствуется легкая неуверенность, боязнь, что она покажется не совсем той, какая есть на самом деле, слишком торопливой, но... они ведь прожили слишком долго, чтобы просто так терять время и играть в игры.

— Да. Я бы... очень хотела.

Больше ему ничего не нужно говорить.