The Rhythm Of The Night

— Мне кажется, что Вы слишком нервничаете, — с понимающей улыбкой подмечает Намджун, когда достает ключи и оценивающим взглядом окидывает Хани, которая действительно нервничает.

Сложно быть спокойной, когда идешь на первую встречу с Чон Минхо, мальчиком, потерявшим свою мать. Кстати, его отца всё еще не было видно на горизонте, и Намджун абсолютно был безмолвен касательно своего начальника. Хани, конечно, и вопросов-то не задавала, но, что-то ей подсказывает, что и не стоит.

— Вам не кажется, — криво улыбается и в какой раз поправляет длинные рукава кофты, убеждаясь, что татуировок не видно.

В принципе, она не хотела выглядеть, как, например, Намджун – солидно, элегантно и дорого. Всё-таки, она будет няней у ребенка, поэтому ей и хотелось выглядеть дружелюбно по отношению к Минхо: кофта в бело-синюю полоску, почти как у моряков; широкие, черные штаны; перекинутая через плечо небольшая сумочка, с прикрепленным утенком-брелком, который когда-то подарил Юнги на День Рождения; высокие, синие конверсы на толстой подошве. В целом, не сильно по-деловому, но и повседневным нарядом не назовешь.

— Я понимаю, что Вам тяжело брать ответственность за ребенка, но, не переживайте – сегодня я целый день буду рядом, чтобы, если что, помочь.

Вопрос: "А какого хрена не его родной отец будет рядом?" – почему-то опять остается лишь на кончике языка у Хани.

— Меня больше волнует, насколько хорошо он отреагирует. То есть, если бы мне в десять лет сказали, что мне нанимают няню... ну, я была бы не в восторге, хотя я была довольно проблематичным ребенком, — тяжело вздыхает и поправляет распущенные волосы, пытаясь унять какое-то странное желание чем-то занять руки.

Намджун вновь светит ямочками и понимающе кивает.

— Минхо правда был не в восторге. Хоть он и пытался это скрыть, но... я ведь всё чувствую, особенно ребенка. Особенно Минхо, — он облизывает губы и выглядит чертовски грустно. На самом деле, сама Хани ощутила, что лежит на сердце у Намджуна, и в какой раз напоминала себе, что он не отец мальчика. — Зная его маму, он уж точно попытается не показывать своё недовольство, будет держать всё в себе, но... я очень надеюсь, что его мнение поменяется, как только вы с ним увидитесь, — в нем и правда была сплошная надежда на успех, что не могло не воодушевлять хотя бы капельку.

— Я уверена, что его мнение тут же поменяется, как только он увидит это.

Хани не могла прийти с пустыми руками. Да, она отталкивалась от самых стандартных стереотипах о мальчиках, и, конечно же, пыталась придумать что-то одновременно классическое и оригинальное, поэтому весь вчерашний вечер она провела в магазине игрушек, выискивая идеальный подарок.

Намджун внимательно смотрит на то, как Хани достает со своей небольшой сумочки совсем новый бэтмобиль от Hot Wheels, который поступил в продажу неделю назад. Да, она не знает, нравится ли вообще Минхо Бэтмен, может, он больше любит Супермена. К тому же, учитывая финансовые возможности семейства Чон, ему скорее подарят настоящий бэтмобиль, а не вот этот несчастный кусок метала.

Но!

Детям всегда приятно, если им что-то дарят.

— Решили подкупить ребенка? Вот так сразу? — ухмыляется Намджун, но, видно, что он в шутку.

— Можно подумать, Вы его никогда не подкупали.

— Было дело, ладно, — кивает и жмет плечами. — Я не осуждаю, наоборот, рад, что Вы так серьезно подходите к вопросу.

— Очень серьезно, — ухмыляется, когда Намджун издает смешок. — Может, дадите какие-то советы? Как общаться с ним?

— М-м-м... наверное, просто будьте собой, — смотрит на Хани, всё еще улыбаясь. — Я уверен, Вы его не отпугнете. И, опять-таки, я буду рядом и, если что, помогу Вам.

— Такое ощущение, что я иду на собеседование к главному начальнику.

— Так и есть, — Намджун опять смеется и, наконец-то, открывает дверь.

То, что дом выглядел так, словно в нем живет три семьи сразу, не особо удивлял – всё это принадлежит владельцу компании SSS, так что вполне себе ожидаемо, но не ожидаемо, что внутри будет так... пусто и тихо, одиноко и холодно.

Всё в черно-белых тонах, высокие потолки, два этажа, огромное пространство и окна во всю стену. Белая плитка напоминала мрамор, мебель на кухне, что виднелась вдалеке, явно была из дорогостоящего, качественного дерева. Никаких картин на стенах, никаких растений в углах, ковров под ногами или, банально, журналов на столике – здесь как будто никто, никогда не жил.

Сплошная тоска.

Почему именно сейчас? Почему... когда Хани просто перешагнула через порог дома?

Хотя, голос был прав, и он явно говорил не о декоре и дизайне. Он говорил совершенно о другом.

— Минхо! — зовет Намджун, пока Хани разувается и пытается понять, почему ей на душе стало так грустно и... больно. — Минхо, мы пришли!

— Может... он в уборной?

— Нет, он у себя в комнате, — вздыхает Намджун и, сняв пальто, кивнул Хани, чтобы она пошла за ним.

Чем глубже, тем хуже. Вокруг как будто всё меркло, тускнело. С каждым шагом Хани как будто пропускала через себя всё то, что обитало в этих стенах, гнездилось и прорастало, и всё это принадлежало одному лишь мальчику.

Странные ощущения, и Хани не понимает, откуда они вообще взялись. В груди как будто камни насыпали, и лестница показалась целой горой. Даже Намджун с удивлением оглянулся – молодая няня очень медленно поднималась.

На втором этаже ничего отличительного, но вот дверь в конце коридора чем-то выделялась. Наверное, тем, что от неё чувствовалось куда больше жизни, чем от всего остального.

— Минхо? — спрашивает Намджун и стучит в эту самую дверь.

Не услышав ответа, он решает открыть, и в этот самый момент все камни, что находились на душе, как будто трескаются, испаряются, потому что у стенки Хани видит маленького Минхо, играющего в приставку.

Он был таким худеньким, с такой густой, черной шевелюрой, и в таких больших очках, что неосознанно можно было сразу же пририсовать ему на лбу шрам в виде молнии. Он был одет в рубашку и штаны, в черных носках и тапочках, и когда в его убежище кто-то вломился, он сразу же поднял на Хани свои большие, карие глаза.

— Эм... я... я заигрался, — тут же оправдывается Минхо и подскакивает, откладывая, кажется, Нинтендо на подоконник. Разглаживает штаны, поправляет воротник, волосы и очки, а затем подходит ближе и натягивает такую искусственную улыбку, что, казалось, она скрипит.

— Ничего страшного, — Намджун вздыхает с заметным облегчением и отходит в сторону, чтобы было видно новую гостью. — Минхо, как ты помнишь, это – Со Хани.

— Привет! — он сразу же низко кланяется и нервно прочищает горло. — Я... эм... Минхо.

— Да, я поняла, — улыбается и кланяется в ответ. — А я – Хани.

Неловко как-то вышло, но да ладно.

— Хани будет с тобой ближайшие три часа. Я хочу, чтобы Вы ближе пообщались, — говорит Намджун, нервничая, но очень пытаясь скрыть волнение. — Я буду в кабинете, так что в любой момент вы можете ко мне прийти. У меня важный звонок, неотложный.

В смысле "важный" и "неотложный"?! Он же говорил, что всё время будет прямо рядом-рядом! Они так не договаривались! То есть, ей придется быть прямо наедине с мальчиком?!

Да она так не нервничала на первом свидании с Дохеном, какого черта вообще стоит переживать из-за десятилетнего мальчика? Он же не откусит ей ногу – он же человек, да?

— Хорошо, — послушно кивает Минхо, периодически поглядывая на Хани с не скрытым интересом. Ладно, он хотя бы не источает ауру настоящего исчадия Ада. Хотя... они ведь только познакомились. — Хотите, я проведу Вам экскурсию?

— Д-да, давай, — криво улыбается и вопросительно смотрит на Намджуна, который одобрительно кивает. — Начнем с твоей комнаты?

— Да. Смотри. Вот моя коллекция наборов с Лего, — он как-то очень быстро перешел к тому, чтобы похвастаться своими игрушками, что вызывало и радость, и удивление. — Знаешь "Звездные войны"?

— Смотрела когда-то, но слабо помню, — хмурится, но с нескрываемым интересом рассматривает полочки с собранными самолетами, которые Хани смогла даже узнать. — Вот это я знаю, что самолет Энакина.

— Джедайский перехватчик, — поучительным тоном говорит Минхо, чем вызывает фырканье. — А это знаешь?

— М-м-м... самолет Оби-Вана?

— Джедайский истребитель Оби-Вана Кеноби. Мне его когда-то Мэй подарила на День Рождения, — он берет его в руки, вертит, а затем достает изнутри фигурку самого Оби-Вана и протягивает Хани. — Вот, посмотри поближе.

Никогда особо не увлекалась Лего или конструктором вообще, хоть и работает механиком, и, на самом деле, начинает об этом жалеть. Фигурки действительно качественные, сборка интересная, да и выглядит, как полноценная игрушка.

Она сейчас серьезно оценивает какой-то детский набор? Как будто собирается писать по нему курсовую...

— Класс. Мне нравится, — улыбается и отдает Оби-Вана обратно.

— У меня еще есть мандолорский истребитель, истребитель Республики и целый R2-D2!

Ладно, Хани не всё помнит, но наборы выглядят впечатляюще.

Только вот... само восхищение вызывают не игрушки, а сам Минхо, который слишком быстро доверился незнакомой девушке. Никакого страха, неприязни, осторожности – такое ощущение, что он схватился за первую возможность обрести кого-то, кто в перспективе может стать близким другом, и всё равно, сколько лет человеку и какой вообще он расы.

И грустно, и приятно.

После демонстрации своей коллекции, Минхо перешел к наградам за турнир в шахматах, победу в конкурсе по фехтованию и несколько грамот за особые заслуги в учебе. Несколько фотографий на стене, где он улыбается, где он маленький со своей мамой, и сам Минхо как будто их не видел, он упустил их, переходя сразу же к другим игрушкам и книгам.

Хани практически застряла на том, что он избегает упоминание своей мертвой матери, но позже, её взгляд упал на стопку комиксов со Мстителями, а кровать была застелена постельным бельем с огромным изображением Железного Человека.

Вот же ж блин.

— ...обожаю его и все фильмы с ним смотрел. У меня даже есть коллекционный шлем! — он тыкает пальцем в другой угол комнаты, где кроме самого шлема было еще несколько фигурок, кажется, Капитана Америки, Железного Человека, Халка и Человека-паука. — Ты же смотрела Мстителей?

— Было дело, — в памяти проскакивает несколько походов в кино с Дохеном. — Откуда у тебя всё это?

— Мне... папа дарил много чего. Ему тоже нравится Железный Человек, вот, — он подходит к фигуркам и в его голосе можно услышать очень плохо скрытую грусть. — Мама тоже покупала. Намджун подарил перчатку бесконечности, тоже Лего.

Глупый вопрос был, на самом деле. Хани забыла, чей он сын и сколько у семьи Чона богатств?

И, что странно, несмотря на всё вокруг, нет ощущения, что Минхо избалованный. Наоборот, становится тяжело на душе, как будто те же камни возвращаются. Ему некуда выместить любовь сейчас, он не знает, от кого её получить, поэтому посвящает всё своё время... этому.

Нельзя позволять ему печалиться, вспоминать прошлое. Хани ведь наняли, чтобы быть няней, другом, а не поводом всплакнуть и впасть в депрессию.

— А ты не замечал, что некоторые имена и фамилии героев в Марвел начинаются на одну букву?

Минхо аж в лице поменялся. Его брови подпрыгнули вверх, глаза, которые и так были не маленькими, расширились еще больше, а рот очень комично открылся буквой "о". Он посмотрел на Хани с внезапным понимаем, но затем понял, что слишком открыто проявляет эмоции, поэтому прокашлялся и задумчиво взял себя за подбородок.

— Надо подумать, — чересчур серьезным тоном сказал Минхо. — Так. Питер Паркер. Брюс Беннер. Пеппер Потс. Джей Джона Джеймсон. Стивен Стрэндж, — с каждым именем он становился всё громче и громче. — Но... но... но есть же Гвен Стейси. Мэри Джей Уотсон. Гарри Озборн.

— Как насчет Отто Октавиуса? Мэтта Мердока? Курта Коннорса?

— Питер Квил. Чарльз Ксавьер. Ник Фьюри.

Хани открыла рот, чтобы продолжить список, но не могла вспомнить остальных, поэтому, прищурившись, пожала плечами.

— Ладно. Ты победил.

— Но я не знал об этом. То есть, не задумывался даже, — было видно, что новая информация ему пришлась по вкусу, и это не могло не радовать – Хани начинает находить общий язык с Минхо.

— И, да... я, конечно, не знала, что тебе конкретно нравится – мистер Ким ничего толком не говорил, но..., — приготовившись к разочарованию в глазах, она достала из сумки подарок и протянула его мальчику. — Это тебе. Да, это бэтмобиль, да, я знаю, что надо было принести тебе какой-нибудь... эм... у кого-то в Марвел есть тематические машинки?

— У... У Человека-Паука есть, — немного волнуясь, отвечает Минхо, и забирает машинку, с интересом рассматривая. — Такая красивая. Хоть мне Мстители нравятся больше, чем Лига Справедливости, но... это же Бэтмен. Он всем нравится.

Хани не сдерживается и издает смешок, на что маленький Чон лишь удивленно вскидывает бровь.

— Я рада, что тебе понравилось.

— У меня где-то была коробка с Хот Виллсами...

— Серьёзно?! Где?!

Ладно, это прозвучало слишком нагло, грубо и, наверное, взгляд Хани напоминал сумасшедшую, но Минхо лишь обрадовался энтузиазму своей будущей няни.

— Она в кладовке. Асами просто заставляет меня убирать игрушки, которыми я не играюсь. Как она говорит, чтобы на полках зря не пылились, — рассказывает и выходит из комнаты, периодически оглядываясь, чтобы удостовериться, что Хани за ним следует. Намджун, кстати, давным-давно исчез. — Здесь у нас ванная для гостей, там еще одна, это кабинет папы. Слышишь, дядя Намджун там работает? Он часто там сидит, если решает остаться на ночь со мной. Спальня папы, а здесь... когда-то работала мама, но мы не заходим в эту комнату, — пугающе спокойно говорит Минхо и спускается по лестнице. — Кухня, еще одна ванная, спортзал. А здесь когда-то была оранжерея, мама любила выращивать цветы, заниматься растениями. Но... после неё всё завяло, и папа решил оставить оранжерею пустой.

Сложно было не сочувствовать Минхо, сложно было не понимать его. Хоть он и вел себя так, как будто ничего такого не произошло, как будто это нормально, что в доме нет малейшего упоминания о маме, кроме парочки фотографий и запертой комнаты; что, так называемый отец, явно не брал активного участия в воспитании ребенка; что мальчик ведет себя чересчур взросло для своего возраста.

В воздухе витала всё та же грусть, отчаяние, траур. Они не покидали эти стены, и Минхо во всем этом жил и живет, находя островок радости, разве что, в своей комнате и, возможно, в гостиной, где хоть иногда кто-то бывает.

Хани тоже принадлежала сама себе. Тетя Сонми хоть и занималась ею, водила в садик, внимательно следила, чем увлекается её приемная дочь, отдала в музыкальную школу, покупала разные машинки, хоть и осуждала подобное, ведь была вампиром в возрасте, но ближе к подростковому возрасту она всё больше и больше начинала давить на Хани, ссориться, следить, контролировать. Как будто что-то страшное могло произойти.

Наверное, поэтому она с таким понимаем смотрит на Минхо, который продолжает рассказывать о своей коллекции машинок, откуда какая у него появилась, при этом ковыряясь в здоровой коробке посреди кладовой, где, кроме старых игрушек, была еще куча всякого... Хани назвала бы это хламом, но для маленького Чона всё это явно было дорогими воспоминаниями.

Два велосипеда, три самоката, санки, один сдутый мяч, старая шахматная доска, стопка скрытых за белым покрывалом картин, вазы, коробки от наборов Лего, просто закрытые коробки, свернутые трубочкой ковры и прочее-прочее. Глаза разбегались, но при тусклом освещении сложно было что-то разобрать, особенно надписи на коробках.

Хани присаживается на корточки рядом с Минхо, у которого явно произошел прорыв дамбы – он очень много говорил, и моментами нельзя было разобрать, о чем он вообще. Он явно был рад заново окунуться в гору машинок... между прочим, очень качественных, раритетных и...

— Это что?!! Корвет 63-го?!!

Минхо широко улыбается и протягивает Хани модельку Шевроле Корвет 1963 года, не раскрытую, новую, старого коллекционного издания. Шедевр.

Сложно было не показывать восторга. Хани пыталась держать себя в руках – она взрослый человек, ей двадцать два года, она должна быть примером для Минхо, а не сидеть рядом с ним и рыться в коробке, полной обычных игрушек!

Так бы сказала тетя Сонми.

Но... Минхо был очень рад, что хоть кто-то теперь интересуется тем же, чем и он. Он не забирал машинку, пока Хани вдоволь не насладиться ею.

— Ты знаешь, почему её считают одной из самых легендарных спорткаров? — спрашивает Хани и поднимает взгляд на маленького Чона.

— Нет. Вообще, это моего папы – он мне давно отдал всё, что сам собирал, но открывать я не решаюсь, — неуверенно вздыхает и нервно поправляет очки. — А... почему?

— Дизайн этой машины очень напоминает дизайн злодейской машины в комиксах. Это во-первых. Во-вторых, посмотри на заднее окно, как оно разделено, — показывает Минхо, который с искренним любопытством рассматривает и кивает. — Это уникальное окно. Но, самое главное – фаршировка. Машину напичкали такими двигателями и трансмиссиями, что она выдает, как гоночная. Поэтому ей и было позволено учавствовать в 24-часовой гонке Ле-Мана. А еще... кхм, — Хани на секунду понимает, мальчику нужна женская рука, а не мужская. Почему вообще она заговорила о таких подробностях? Она же не в мастерской и напротив неё сидит вовсе не Юнги. — Прости. Я не хотела сильно грузить тебя. Я что-то заболталась. Понимаю, что тебе может быть неинтересно и...

— Нет-нет! — тут же спохватывается Минхо. — Мне очень интересно! Я ничего об этом не знал. Не интересовался, не задумывался вообще над такими деталями. Не у кого спросить, — он поправляет очки и смотрит на модельку, пока Хани крутит её в руках. — М-м... я никогда не спрашивал, зачем она папе.

— Тут вообще много машинок, которые ему принадлежат? — кивает на коробку, но Минхо лишь отрицательно машет головой.

— Большая часть моя. Некоторые, возможно, когда-то ему принадлежали, но потом... забыл, наверное.

Было видно, что Минхо хочет поговорить о Чонгуке. Ужасно хочет. Но сдерживается, и неизвестно по каким причинам. Наверное, понимает, что незнакомая девушка особо ничего нового не расскажет, и не сделает так, чтобы он волшебным образом появился на пороге входной двери.

Хани чувствует очередное желание взбодрить Минхо. Оно словно и не покидает её.

— А ты когда-нибудь катался на машине? Как водитель.

Минхо не стесняется смотреть на Хани так, словно она сморозила только что самую глупую чепуху в мире. Что, в принципе, так и есть. Ему десять лет, какой из него водитель?

Но ведь дети любят творить всякую дичь.

— Н-нет? — осторожно отвечает, не понимая немного, что происходит.

— Пошли. Я покажу тебе свою машину и разрешу посидеть за рулем, — встает, отряхивает штаны от пыли и поправляет сумку с рукавами, совсем забыв, что ей стоило бы следить за ними. — Если ты, конечно, хочешь.

— Очень хочу!!!

У него так загорелись глаза, улыбка растянулась чуть ли не до ушей, и он так торопился встать, что споткнулся и чуть не упал, если бы вовремя не опомнился.

— Только нам надо спросить у дяди Намджуна, можно ли тебе... ну... садится в машину к незнакомке.

— Дядя Намджун!!! — тут же закричал Минхо, вылетая в коридор и подпрыгивая к лестнице. — Можно сесть в машину к тете Хани?!

"Тетя Хани". Почему это так приятно слышать от какого-то мальчика? Ладно, он не какой-то, но всё равно... от него исходят не совсем привычные волны, как от обычных детей. Не то, чтобы Хани много с кем сидела или много кого встречала...

— Да, конечно! — слышно одобрительный крик Намджуна и, кажется, он даже улыбался. — Только осторожно там!

Минхо, не в силах сдержать волнения, вприпрыжку направился к главной двери. Обулся быстрее Хани, которая специально завязывала шнурки как можно медленнее, чтобы подразнить. Только вот маленький Чон был настолько ослеплен возможностью опробовать себя за рулем, что не замечал ничего, кроме машины, которая виднелась за дверьми.

Погода была отличная, поэтому Минхо даже не накинул курточку или пиджак. Он вышел первым, но подождал, когда к нему подойдет Хани, и только потом пошел следом.

Наверное, слишком рано брать его за руку. У них еще не тот уровень доверия. Хотя, не каждый ребенок достоин оказаться внутри машины Хани. К тому же, на водительском сиденьи.

— Это Мицубиши?

— Да.

— Эта штука уже была при ней? — указывает на зад машины, и тут же вызывает смешок у Хани.

— Это называется "спойлер".

— Да, точно. Спойлер. Я забыл, — он неловко вздыхает, но его память не мешает ему наслаждаться видом автомобиля, в который он вот-вот сядет.

— Да. Он уже был, когда мне её отдали.

— А почему красная?

— Потому что мне нравится красный? — ухмыляется и жмет плечами. — Раньше она была черная, но я решила перекрасить, потому что выглядела она еще хуже. А у тебя какой любимый цвет?

— Наверное, синий, темно-синий. Как полоски на твоей кофте. То есть, Вашей... простите.

Хани очень трудно сдержать улыбку, поэтому поджимает губы и пытается не смотреть на Минхо. Какого черта она вообще так радуется тому, что понравилась мальчику? Настолько понравилась, что он, не задумываясь, перешел на неформальную речь?

— Прошу, — открывает дверь и указывает на водительское сиденье.

Минхо садится не сразу. Он сначала сглатывает, протирает ладони о штанину – видимо, вспотели – и только потом аккуратно залазит. Ведет себя так, будто его пригласили опробовать настоящий бэтмобиль, а не обыкновенную б/у тачку.

— Теперь, пристегнись. Да, вот так. Сиди здесь, я сейчас сяду с другой стороны.

Минхо кивает в ответ и осторожно касается руля, выдыхая и смеясь. Что еще нужно ребенку для счастья? Хотя, казалось бы... из такой семьи.

Хани хлопает дверью и быстро перебегает, чтобы сесть на соседнее место. Тоже пристегивается, проверяет посадку Минхо, который рассматривал коробку передач, руль, приборную панель и радио.

— Нравится?

— Да! Тут так... блин... такой большой руль. Мои ноги не дотягиваются до педалей, — расстроено вздыхает и пытается сесть так, чтобы быть настоящим водителем.

— Тебе пока что не надо.

— Но ты, то есть... Вы сказали, что я смогу поводить, — жалуется и смотрит на Хани, не скрывая возмущения, хотя она бы не сказала, что он прямо в гневе – просто слишком доверчивый.

— Я думаю, меня дядя Намджун укокошит, если узнает, что я действительно позволила тебе рулить. Тем более, ключи от зажигания у меня, — она трясет ими и ухмыляется, надеясь, что Минхо не сильно резко отреагирует.

Но он лишь понимающе кивнул.

— Да, я понимаю, что еще маленький для такого. Просто... стало так интересно. Меня раньше папа усаживал за руль, всего лишь раз. Но... после того, как... в общем, он больше не разрешает мне садится за руль, — сглатывает, вновь словно меняясь на долю секунды, но потом заново становится прежним Чон Минхо. — А радио можно включить?

— Конечно!

Всё происходит так быстро, что Хани даже не успевает проследить за событиями: вот она тянется к магнитоле, чтобы включить музыку; вот кто-то открывает дверь с её стороны... нет, вырывает с мясом и откидывает куда-то; вот чьи-то руки хватают за воротник кофты, чтобы вытащить наружу, разрывая ремень безопасности; вот она уже вплотную прижата прямо к холодному металу, ощущая, как по спине растекается неожиданная боль.

Осознает, что происходит, когда сталкивается с кроваво-красными глазами, подозрительно похожими на Минхо. Густые брови сдвинуты к переносице, относительно впалые щеки, острые клыки, размером с половину человеческого мизинца. Длинные волосы, почти по плечи, но всё равно не в силах скрыть вздутые на шее вены.

Какого черта...?

— Ты, блять, кто такая и что ты собралась сделать с моим сыном?!

Очнись, дура!

Хани моргает несколько раз, тяжело дышит и не знает, когда успела схватиться за широкие кисти руки, которые почти рвали на ней кофту и готовы были вот-вот поднять над землей. От вампира несло холодом, злостью, невероятным гневом и желанием разобраться с незнакомкой как можно быстрее.

Так. Стоп. Он сказал "моим сыном". Верно?

— Я...

— Папа! Папа, отпусти её! — кричит Минхо, пытаясь отстегнуть ремень безопасности, но, видимо, из-за испуга он не может унять дрожь в ручках.

— Вылезай оттуда, быстро, пока я с ней разберусь.

От этого взгляда мурашки по коже. Хани не может пошевелиться. Сердце вырывается из груди, ей по-настоящему страшно. Хоть она и видела злых вампиров, например, та же тетя Сонми или Дохен, но такой ярости и гнева она не ощущала никогда. Вообще.

Дыхание так участилось, что, в какой-то момент, она прямо увидела себя маленьким беззащитным человечком.

Однако, страхом ничего не решить. Надо что-то делать, потому что, видимо, кое-кто не в адеквате вообще.

— Чон Чонгук?

Он щурится, рычит и рывком заново ударяет её спиной о машину.

Бедная машинка.

— Я спрошу тебя последний раз. Кто ты такая? — шипит сквозь зубы и выглядит так, что вот-вот отгрызет кусок.

— Папа!

— Минхо, в дом!

— Но это...!

Хани нарочно громко прочищает горло, чтобы обратить внимание Чонгука на себя и, от части, чтобы хоть немного успокоиться и разрядить обстановку. Минхо тоже затихает, но трясется от страха еще больше, чем сама Хани.

— Вообще-то, я няня Вашего сына, — хмурится и смотрит в глаза старшему Чону, пытаясь откапать в себе хоть капельку храбрости, но Чонгука это не впечатляет. Он кривится и делает такое выражение лица, словно Хани говорит на непонятном ему языке. — Будьте добры, отпу...

— Няня? Что еще за няня? Ты считаешь меня за придурка?!

Как же ей хочется сказать "да".

— Чонгук! Отпусти её, немедленно!

Намджун опоздал. Мог бы и быстрее примчаться. Он же, блин, вампир!

Но лучше пока не возмущаться – ей действительно могут оторвать голову в любой момент. Нужно выровнять дыхание, успокоиться и надеяться, что сама Хани не воспламениться от такого отношения, казалось бы, всеми уважаемого Чон Чонгука.

— Намджун?

— Ты слышал, что я сказал.

Чонгук рычит, медленно возвращает взгляд на Хани и отпускает, но враждебности не убавляет. Он тут же подходит к сыну, берет его за руку и заводит себе за спину. Минхо же, в свою очередь, выглядит так, что ему меньше всего сейчас хотелось бы быть рядом с, мягко говоря, сумасшедшим отцом.

— Намджун, какого хрена? Что еще, блять, за няня?

— Ты можешь нормально выражаться при своем ребенке? — мистер Ким выглядел довольно устрашающе, когда становился злым. — И ты вообще понимаешь, что творишь? Ты видел себя в зеркале?!

— Ты не ответил на мой вопрос. Какого хрена ты решил нанять моему сыну вот это? — тыкает пальцем в Хани, которая слегка откашливается и поправляет кофту.

Отличное знакомство. Просто восхитительное.

— Потому что ты, Чонгук, был самым безответственным отцом на всем белом свете, и мне надо было что-то делать! И мне, и Тэхену, и Чимину - всем! Пока ты, идиотина, шлялся где-то и вдруг внезапно решил посреди дня припереться обратно!

— Когда хочу, тогда и припрусь! Это мой дом, мой сын, и ты не имеешь абсолютно никакого права решать за меня! — такое ощущение, что его глаза краснели всё больше и больше. Что-то подсказывало, что он правда был не в себе.

— Как раз-таки имею! А теперь быстро успокоился и извинился перед Хани! Сейчас же!

Чонгук тяжело дышит и поворачивает практически полный ненависти взгляд на Хани. Он смотрит из-подо лба, из-под упавших на глаза локонов, грязных и спутанных, и в очередной раз тыкает своим пальцем.

— Чтобы больше ноги твоей тут не было, уяснила?

Открывает рот, чтобы что-то ответить, но проглатывает не то, что обиду, но... скорее, сплошное разочарование. Ей казалось, что Чон Чонгук - великий вампир, любящий отец, прекрасный муж, умный владелец собственной компании, а оказалось, что он жалкий, грубый, безответственный и, к тому же, еще и вонючий.

— Хани, пожалуйста, не делайте поспешных...

— Была рада знакомству, мистер Чон, — обрывает Намджуна на полуслове, садится обратно в машину и заводит как можно быстрее.

Чонгук уводит Минхо обратно в дом, тянет за руку, не оглядываясь, но вот сам Минхо разворачивается и с такой жалостью, виной и грустью смотрит на Хани, что... что...

Ты обязана сюда вернуться. Ты вообще видела, в каком они вдвоем состоянии?

Нет. Нет, ни за что. Ни за что она больше сюда не вернется. Всё это было ошибкой.

— Подождите, — Намджун легким движением останавливает машину, не давая Хани газануть задом в сторону ворот. — Пожалуйста, простите его. Я очень виноват и... мне так жаль, что всё так вышло, — он с трудом вставляет дверь обратно, помятую и... да уж, ремонт теперь гарантирован. — Я вышлю Вам компенсацию за всё это. Обязательно. Всё, что захотите, только..., — он тяжело вздыхает, упираясь руками в открытое окно поломанной двери и буквально не знает, что еще можно сказать, чтобы удержать Хани после такого шоу. — Я хочу сказать, что Минхо еще никогда не выглядел так... счастливо. Пожалуйста, подумайте над тем, чтобы остаться. Я поговорю с Чонгуком, просто...

— Главное, что Минхо не пострадал от этого и, я надеюсь, не пострадает, — Хани устало трет пальцами виски, чувствуя, как от перенапряжения начинает трещать голова. Хочется покурить. — До встречи, мистер Ким.

Намджун еще долго смотрит на её профиль, надеясь, что она передумает, что она, наверное, скажет что-то типа "та ладно, со всеми бывает", но, нет, не со всеми.

Выезжает за территорию частного сектора и решает немного прокатиться, чтобы проветрить мысли и передохнуть. Включает радио, где играет Мадонна, делает немного громче и тормозит на светофоре. Пока горит красный, быстро достает сигарету, закуривает и выдыхает густой дым в окно.

Нет, ну... ну что за нахал!!! Что за... что за идиот?!! Чон Чонгук, бляха. Чон Чонгук! Владелец спорткаров! Чертовых спорткаров, которые известны во всем мире, которые берут первые места на всех современных гонках, которые настолько популярны и хороши, что каждый уважающий себя гонщик, механик, да кто угодно, кто разбирается в машинах, хочет приобрести себе хотя бы одну модель!

И вот этот вот Чон Чонгук наверняка не появляется дома сутками, а то и неделями, пропадает хрен пойми где, а затем приходит в виде бомжа с метро, и без разборок начинает выламывать дверь, угрожать, материться и... и...

Какая же Хани злая. Словами не передать!

В салон начал задувать сильный ветер, поэтому пришлось быстро докурить и выкинуть бычок, чтобы закрыть окно.

Перед тем как приехать, Хани всё погуглила, чтобы вспомнить, что случилось полгода назад, заодно подробнее почитала про то, где же пропадает Чонгук. Не факт, что всё правда, но факт того, что Чонгук исчез из поля зрения на последние полгода, был правдивым.

Существовало много статей с фотографиями, где, якобы, был Чон Чонгук, и обычно композиция состояла из грязных клубов, запрещенных боев и размазанного фона. Всё чистилось максимально быстро, но, если постараться, то можно откапать кадры, где вполне себе прорисовывался Чонгук, нюхающий дорогостоящий кокаин с задницы какой-то модели.

Хани надеялась, что всё это фотошоп, неправда и, на самом деле, он просто сидит дома или приходит в себя, но, как оказалось, она была не права. А жаль.

Жаль, что всё так накрылось, жаль, что теперь придется придумывать оправдание для тети Сонми, для Дохена и группы, и... жаль, что у Минхо такой конченный отец.