Сын Дьявола

Когда в душе, пусть даже моей такой черной и страшной, скопляется уже слишком много отчаяния и гнетущего чувства безнадежности, они либо доводят до сумасшествия и после самоубийства, либо же сами себя притупляют — своею собственной силой и бесконечностью. Обладатель этих страшных чувств, наконец, становится словно каменным и доходит до абсолютного равнодушия ко всему на свете и прежде всего к самому себе: «Ждать больше нечего, надеяться не на что, верить некому и нечему. Будь что будет, а мне все равно! Пытка — так пытка, смерть — так смерть! Ад... заманчивая идея, но мне плевать. Достать что-то? Встречный вопрос: зачем?» Именно это происходило со мной.
«Не виден путь, коль скрылся свет, Луна не светит, Солнца нет» Я увидел разрушенный кровавый город, где повсюду рыщут демоны. Нет никакого небесного светила, только бесконечное алое небо. Страх пробирает до костей, ужас овладевает сердцем, разум уходит прочь. Подул горячий ветерок, обжигающий кожу. Словно чье-то дыхание, он принес с собой неприятный запах разлагающейся плоти. Это тот самый город, который я видел в одном из своих снов. Но на сей раз все было иначе. Я стоял на крыше одного из самых высоких зданий и смотрел вниз, наблюдая за кошмаром. Говорят, в пустоте нет жизни. Разве? А как же демоны? Вот, я вижу слишком отчетливо, чтобы не верить: мрази и твари из глубин Преисподней, самые жуткие из них, шатаются по улицам и пожирая оставшихся людей и животных. Услышал знакомый голос за спиной и вздрогнул, будто от внезапного удара.
— Здравствуй, сынок, — без тени былой насмешки и без сарказма произнес Люцифер. — Не могу не признать, ты стал сильнее и бесстрашнее. Рад видеть тебя таким... достойным и великим. Я очень горд тем, что Джонатан Мортем — мой сын. Самый лучший и первый сынок, самый прекрасный.
— Ты уже забыл о своем первом сыне? Его, кажется, тоже звали Люцифером и возлагали на него большие надежды. Он должен был стать следующим правителем. Пока ты не услышал из уст мойр и ведьм пророчество, в котором он тебя убивает, — отрезал я, и такого никогда не говорил отцу, но сейчас на меня словно ангельское благословение снизошла храбрость. — К чему лицемерие, когда я не лучший? Но ты знаешь, что твой первый сын мертв, а мне предназначено убить тебя.
Дьявол кисло улыбнулся и покачал головой, отвергая сказанное мной. Он подошел ближе.
— Мойры судьбы сказали, что один из сыновей моих сможет погубить мир или спасти его, что может ознаменоваться моей кончиной. Я прошу в последний раз подумать. Что если моя гибель принесет всем мирам лишь горе и страдания? Если не убьешь меня, чего так жаждешь, то ты можешь даже спасти мир, преобразовать его. Представь, как высоко мы вознесемся, как прекрасен будет мир!
— Самаэль, прекрасный ангел, который был сыном Творца, но пал с Небес по велению Его, — припомнил я строки из священных писаний. — Я тебе нужен не как помощник, не как сын. Как правитель мерзких тварей, повелитель Преисподней. Ты хочешь стать во главе Неба. Но я тебе нужен, чтобы сохранялось сверхъестественное равновесие: один правитель в Аду, другой — на Небесах. Но для этого нужен отец и его сын, как и сейчас нерушимо пока это правило. Почему ты стремишься возвыситься? Почему бы не оставить все, как есть? Вот что мне интересно.
— Хочешь знать, почему не хочу править среди демонов? — сурово переспросил отец. — Какого мне, думаешь, саму вечность наблюдать и усмирять безголовых и тупых тварей, не в силах покинуть Преисподнюю и хоть раз отдохнуть на земных просторах? Ад создан не для грешников, Ад создан для меня. Уж после Его Величество решило отправлять туда души провинившихся людишек.
Он отстранился от меня, подошел к краю крыши и с горькой усмешкой посмотрел вниз. На лице отражалась глубокая печаль, что несвойственно Дьяволу. Я подумал, что еще не все потеряно у отца, он еще в силах измениться. Когда-то он был ангелом и, может быть, продолжает эволюционировать. Может, возвышаться или продолжать падать. Но если бы он продолжал быть таким жестоким и неугомонным, жадным до человеческой плоти, то навряд ли он просил бы меня выполнить его волю, а не грубой силой заставил восседать на престоле. Он учится уважать мое мнение и просить. На секунду мне даже показалось, что я испытываю к нему жалость. Такая нелегкая судьба у Падшего. Но я быстро отмахнулся от этого назойливого чувства: он хотел опустить меня, заставить своего сына пойти на вечные муки. Обменять мою свободу на свое освобождение. Нет, не смогу я его простить.
Люцифер махнул мне рукой, рассекая видение, и все передо мной погрузилось в кромешную темноту. Я словно почувствовал, как медленно сходил с ума. Тьма приближалась ко мне. Окружала, протягивала свои черные цепкие руки... Я отшатнулся и немедленно побежал прочь, кричал и ожидал чьего-то внезапного отклика. Упал на спину, будто кто-то невидимый и сильный опрокинул меня, словно фарфоровую куклу. Я покрывался мелкими трещинками, одно лишнее движение, и я разобьюсь насмерть. Темнота, смеясь, поглощала всё вокруг меня. Она была причиной моей гибели. Я закрыл глаза в ожидании чуда. Смерть уже дышит мне в лицо... нечеловеческие вскрики и всхлипы доносятся до моих ушей... становится все темнее вокруг... открыл глаза. Смог пробудиться ото сна.
«Так, Джонатан, ты пока еще дышишь... что удивительно, — говорил самому себе, потирая отекшую шею. Люцифер меня напугал посланным сном, желая показать, что со мной произойдет, если отступлюсь. Но иначе будет хуже, знаю и верю в это. — Нет пока причин умирать, нет еще у тебя причин сдаваться. Еще один день, еще один шаг на пути к возвращению. Едва вернешься, забудешь этот непрекращающийся кошмар, постоянные убийства. Ты отдохнешь позже. Потом оставишь этих раздолбаев на несколько денечков и смотаешься куда-нибудь подальше от всех. Не об этом ли ты мечтал? Спрячешься там, где ни одна сила тьмы и света не найдет тебя. Вдох-выдох, и еще раз, Джонатан Мортем. Сегодня просто еще один день, герой. Ты сможешь пройти через это»
Мне стоило немалых усилий, чтобы заставить себя подняться. Как выяснилось, пока я дремал, наведывался к нам в гости посланник от эльфов, он уже ушел. С ним разговаривал Дэниэл и, что крайне удивило меня, оба разошлись довольно спокойно и без криков. Рик отметил, что переговоры прошли весьма хорошо, и мы получили полезную информацию. Он передал кратко суть диалога: вампир поведал правителю племени наш план по добыче еще одного артефакта в озере, а тот предупредил нас о страшном монстре, таящемся в глубинах. Старая добрая легенда о кракене, давно забытая в мире смертных, но процветающая в Чистилище. Огромных размеров кальмар, некогда бывший грозой морей, океанов оставил потомство, способное приспособиться к пресной воде. Этих тварей давно перебили смертные, думавшие, что это мутация, при которой обычные головоногие достигли таких небывалых размеров, но... Хорошо еще, что они не увидели их предка.
Когда мы порешили, что плыть суждено мне, я и не смел отказываться. Мне уже было все равно, даже спорить не хотелось. И я уверен, что сделаю дело быстрее и лучше, чем кто-либо другой. Пришли к озеру все, кроме вампира. Он, по своему обыкновению, проворчал что-то невнятное и невразумительное, остался сторожить никому ненужный костер. Я снял верхнюю одежду и приготовился к заплыву, разминался. Надолго ли придется задерживать дыхание? Страшновато.
— Хэй, Джонатан, — позвал Рик. — Возвращайся скорее, здесь прохладно. А возвращаться без тебя к вампиру мы не станем, верно, Кристон? — ангел кивнул, подтверждая слова мальчика. — Он всех нас загрызет своим ворчанием. Противный он стал последнее время. Но на него одна управа — ты.
— Я знаю, что он меня боится до дрожи в коленках, — улыбнулся я. — Потому и вернусь. Я наконец-то понял, для чего выбрался из Ада на землю. Чтобы однажды встретить вампира и мучить его всю его вечную жизнь. Я нашел смысл своего существования. Так что я обязательно вернусь.
— До встречи, Джонатан, — закончил разговор Макс, и кивнул, намекая, что мне пора погружаться.
Набрал в легкие столько воздуха, сколько мог и нырнул на глубину. Холод пробрал до костей. Темнота сгущалась. Вода проскальзывала сквозь пальцы, огибала тело и поглощала всего меня. Коснулся ногами дна и встал, оглядываясь по сторонам. Легкие уже немного начало сдавливать. Мне потребовалось немало усилий, чтобы разглядеть в полутьме небольшую пещеру, в которую скользнуло нечто быстрое. Я понадеялся, что кракен «не дома» или выплыл на время. Преодолевая неохоту и желание смотаться, заплыл в пещеру. Впереди оказался длинный подводный «коридор», петляющий из стороны в сторону. Начал переживать, что кислорода может не хватить. Глаза начали выкатываться из орбит, легкие, как мне казалось, уже свернулись. Я всплыл, отчаянно пытаясь бить воду, и, на мое счастье, вынырнул. Тут была воздушная полость. Оказалось, я в огромной пещере с множеством камней и небольших выступов. Один из них был ровно посередине пещеры. Подобие острова, на котором возвышался самый красивый и большой сталактит, в который и был воткнут меч. За ним я пришел, за артефактом, что позволит нам покинуть Чистилище. Рукоятка из чистого серебра, украшенная рубинами, сапфирами и другими драгоценными камнями. Лезвие настолько чистое, что отражает свет. Я почувствую себя королем Артуром! Но он так высоко... У меня нет иного выбора, пришлось лезть. Свой меч я использовал как кирку, чтобы взбираться выше, продалбливая выемки в камне. Время шло, и напряжение нарастало. Было тяжело взбираться наверх и... скользко. Ноги скользили, и пару раз я даже чуть не упал. Внизу острые камни угрожали моей жизни. Одно неосторожное движение, и я упаду спиной прямо на них. Так продолжалось долго, но вот ценой неимоверных усилий я дополз до меча, и моя рука потянулась к нему, готовясь выхватить его из каменных оков, как нечто гигантское вылезло из воды. Драконья голова повернулась в мою сторону, огненный глаз с узким бездонно-черным зрачком посмотрел на меня. Кракен. Я впервые увидел это существо настолько... живым. Величие чудовища охватило меня, и я не сразу сообразил, что пора бежать отсюда. Монстр огромным щупальцем столкнул меня вниз, будто смахнул пыль с любимой игрушки. Я упал вниз, где острые камни уже поджидали меня. Множество камней проткнуло мое тело, и боль окутала меня плотной пеленой. Я вскрикнул. Это было мучительно, но потихоньку я перестал вообще чувствовать что-либо. Теперь уже ясно: я умираю.
Чертовски сильная боль пронзала все тело. Я захлебывался собственной черной кровью. Перед глазами все поплыло, видел лишь размытые образы, страдал перед смертью. Неужели все так и закончится? Да, и в глубине темной души я тихо радовался надвигающейся смерти. Мне бы всех успеть простить, все забыть и отпустить. Время включило мне обратный отсчет. Я не боюсь умирать, уже нет. Уже поздно что-то менять. И все-таки если бы в мох силах было начать все заново, с самой первой страницы моей истории, наверное, моя жизнь ничем бы не отличалась от нынешней. Потому что я вместе со своей уходящей жизнью — это я и никто другой, истинный и неповторимый. Мои мысли, суждения и цели нельзя было изменить. Нет, моя жизнь не могла быть иной, и уже не сможет.
Мои последние вздохи, последние секунды. Как забавно, что смерть больше не кажется такой страшной и непостижимой: свет окутывает глаза. Я никогда не видел настолько яркого и ослепительного света, такой чистоты и белизны. Дитя мрака и тьмы ненавидело его, потому что он обличает пороки и грехи, показывает истинную черноту души. Я долгое время жил во тьме, долго привыкал к ней, и в конце концов тьма стала моим миром и жизнью. Но сейчас я, порождение мира страха и пустоты, понял: увидеть свет в конце пути — самое сокровенное желание умирающего.
Я чувствовал, что из моих рук ускользает меч. Беспомощно сжимал его, не хотел умирать без оружия — хотел уйти, как воин, которым был всю жизнь. Стараясь разглядеть расплывчатые образы, я заметил сквозь пелену слез Макса, что держался за рукоять моего оружия. В его руках надпись не сияла, но действия оборотня заставили меч выполнить свое дело. Пару ловких взмахов, ликан перепрыгнул с камня на камень, изворачиваясь от щупалец, еще тройка ударов — враг повержен. Я из последних сил улыбнулся. Миссия завершена. Сказать последние слова не мог. И смысла не было.
Все, вот-вот я испущу дух, уже поздно. Макс стащил мое искалеченное тело со сталактитов и опустился рядом со мной, положил руки на грудь. Я думал, так оборотень прощается со мной, но что-то странное было в его поведении. Голова, словно в судорогах, дергалась и моталась из стороны в сторону, а ладони напряженно давили на мою грудную клетку. Он ни капли не испугался и начал читать какие-то заклинания. После он разрезал ножом свою руку и приложил ее к моему телу, и я почувствовал прибавление сил и отступление смерти. Силы вернулись ко мне. Своей кровью залечил мои раны, избавил от мук и предотвратил гибель. Тогда я понял, что друг — далеко не тот, за кого себя выдает, он гибрид оборотня и ведьмы. Я схватил Макса за горло и принялся душить, несмотря на спасенную мою жизнь. Он не совсем оборотень, грязный ликан не договорил важной детали, что он темный маг. Чтобы в одном существе сочетались способности колдунов и потомков волков... такого в жизни я не видел, хотя нередко слышал. Гибриды. Самые жуткие и чудовищные создания на планете. Потому что они могут связываться с Сатаной, они прислуживают ему, об этом ходило много сплетен. И таких чудовищ особенно боялись, ведь они посланники Дьявола, выполняющие его грязные и мерзкие поручения. О, Люцифер, Макс все это время был среди нас. Он утащит меня прямиком к отцу! Когда попытка в последний раз договориться не получилась, он отправил свое последнее оружие. Макс. Он — та тварь, которую еще Дэниэл должен был убить при первой встрече. Знал бы, кто он на самом деле, никогда не позволил бы ему выжить. Ликан оттолкнул меня ногой, случайно попав в пах, и вскочил на ноги. Выглядел он испуганно. Я согнулся, но собрался напасть.
— Нет! Джонатан, спокойно, я не причиню тебе вреда, клянусь... — он спокойным голосом пытался меня остановить и все прояснить. «Какого черта не его шее утраченный медальон матери моей? Что за черт?» — заметив знакомый амулет, выглядывающий из-под его футболки, задался я вопросами.
— Просто выслушай меня. Черт возьми, сын Дьявола, я тебя спас от верной смерти! — Оборотень настойчиво приближался, но я упер острие меча в грудь, надеясь, что он отстанет от меня. Смогу ли я убить того парня, с кем сдружился за столь короткое время? Смогу пронзить его грудь своим мечом?
— Три минуты! — рявкнул на него я, сделав мечом небольшой разрез на теле, чтобы ликан понял, со мной шутки плохи. Если не понравится его ответ, клянусь отцом, разрублю его на части и Дэниэлу скормлю, как бы страшно это ни было. — Три минуты на то, чтобы ты оправдал себя! Начинай!
Он судорожно выдохнул и собрался с мыслями. Никогда я не видел его таким напуганным и напряженным, в глазах сверкала усталость от всего мира. Будто он повидал многое, и это выжгло на его сердце кровавую отметину вечной боли. Именно таким он был: подавленным, расстроенным и обнищавшим маленьким никчемнышем, которому никогда в жизни не приходилось сладко. Казалось, он желал так и остаться стоять до скончания веков или провалиться под землю, но не давать объяснений мне. Новость может меня испугать? Пытаясь намекнуть, что я не шучу, еще надавил на лезвие. Теперь он поторопился, уже раскрыл рот, готовясь предоставить мне все, что он знает.
— Моя история началась с моего рождения, как и твоя. К сожалению, нам не дано было выбирать, у какой матери суждено родиться. Я стал сыном оборотня, о котором ничего не знаю, и ведьмы, одной из самых прекрасных и красивых ведьм, каким только довелось появиться на свете. Несравненная красавица, она пленяла своими речами и красотой, но только те, кто имел с ней родственную связь, могли различить ее душу: она была гнилой и черствой, уродливым чудовищем, жутким кошмаром, являвшимся под покровом ночи. Она обучала меня колдовству, надеясь, что однажды я убью ее любовника и законно займу престол Ада и начну повелевать всем Темным миром. Очень любила убивать. Когда я был младенцем, она купала меня в крови десятков убитых людей, чтобы я стал сильнее. Ты не догадался еще? — он с надеждой в голосе спросил меня, но я отрицательно помотал головой, ожидая продолжение истории. — Ладно. Я освоил самые примитивные магические навыки. И тогда, едва мне исполнилось восемь лет, я сбежал от нее. Конечно, восьмилетнему мальчишке не прожить в мире смертных, потому я обратился в приют для сирот. Меня приняли там и растили довольно долгое время, пока не исполнилось мне четырнадцать. И я вспомнил мать, какое предназначение она мне давала. Тогда я решил найти сына Дьявола, который... — он не мог продолжить, на секунду замялся. — Ты убил этим же мечом мою мать, я сам видел это, прячась под окнами. Нет, не подумай, что я злюсь, отнюдь нет, Джонатан. Напротив, ты избавил мир от сущего зла. Догадываешься, сын Сатаны? Это было чистое Зло, которое было известно как Немезида.
О, Ангелы, это же полнейший бред! Выходит, Макс — мой единокровный брат. Но это невозможно. Но есть еще один важный вопрос: зачем ему я? Почему на протяжение двух лет он искал меня? На этот вопрос Макс просто ответил, мол, хотел повидаться с братишкой.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось так многое пережить, — спокойно ответил я, опуская меч.
— Это значит, что убивать ты меня не собираешься, верно, Джонатан? — спросил Макс, выдыхая.
— Нет, — я вяло улыбнулся и приобнял брата, о котором никогда не слышал, но обрел. «Возможно, обретешь искреннюю радость...», не об этом ли слова русалки вещали? О продолжении этой фразы я и думать не желал. — Поплыли, Макси, надо отпраздновать и, полагаю, рассказать всем, кто мы на самом деле. А теперь представь выражение лица Дэниэла. Вместе мы его сгноим!