Сын Дьявола

— Ну же, Джонатан, быстрее! — кричал во всю глотку Рик. — Убей его! Скорее!
Я бежал за вампиром и протягивал руки, чтобы достать его. Но рука не дотягивалась до убегающего кровососа всего на пару миллиметров. Чувствовал, как кончики моих пальцев касаются оголенной шеи нежити, будто нарочно дразня, что не могу добраться до него. Собрав все оставшиеся силы, прибавил скорость и, наконец, повалил урода на землю. Рядом валялся булыжник, и использовал его в качестве оружия. Пару ударов, и череп кровососа я раскроил, в дыре показались мозги. Почему-то промелькнула мысль, что убийство вошло у меня в привычку, я даже без лишних томных мыслей убиваю. Подбежал Рик и увидел меня в роли победителя, торжественно отбирая из рук трупа еще одно Орудие — Часы времени. Мы их слишком долго искали, нашли в дупле дерева, но этот вампир выкрал их, пока мы спали. Благо, что не убил. Это Орудие почему-то влечет к себе всех вампиров и заставляет их беситься. Даже Дэниэл при одном их виде чуть не сходит с ума, едва сдерживает самого себя. Я отрезал мертвецу голову и откинул ее в сторону. Мои руки испачкались в крови и сером веществе, вытекшем из мозгов убитого вампира. Часы тоже стали заляпанными и грязными.
— И снова я в победителях, а враги завистливо поглядывают на меня, — сказал я. — Ну, и где восторженные похвалы? Да, конечно, браво, Джонатан! Это было превосходно! Ты молодец!
— Пока сам себя не похвалишь, жить не можешь, — буркнул мальчишка, закатывая глаза.
— Кто же меня похвалит, если не сам себя? — задал я риторический вопрос, не смотря на него.
Я кинул Рику Часы, и смертный с отвращением поймал их, выражая на лице пренебрежение. Он держал Орудие двумя пальцами, чтобы не испачкаться самому. Пришлось мне снимать мою черную многострадальную футболку и заворачивать в нее артефакт. Дело сделано, пора возвращаться. Но прежде, как же без этого, надо снова вымыться. Последнее время я стал чаще наведываться к озеру.
Мы с Риком подошли к водоему. Пока смертный набирал воду во флягу, я уже нырнул в воду. Она была холодной, как и всегда. Вода снова подействовала на меня положительно: я почувствовал себя так, будто сбросил все оковы. Будто стал легче и свободнее. Рик смотрел на меня скептически, пока я плавал до середины озера и обратно. Смертный ворчал, сидел на берегу и охранял Орудие.
— Нельзя всю жизнь провести на берегу, сухопутный! — крикнул ему я. — Окунись!
— Я не умею плавать, — закатив глаза, раздраженно пробурчал Рик. — К тому же, я лучше посижу здесь, буду охранять Орудие, чтоб никто его больше не стащил у нас. Давай быстрее, Джон.
— Джонатан, — устало поправил его я. — Рикки, зачем ты сторожишь эти Часы? Спрячь в корнях дерева. Кому они нужны? Кроме нас, конечно же. Давай, окунись, Рикки, Рикс, Рикко! Давай поныряем и выходим, а не то Дэниэл снова нам разгром устроит. Точнее, разбор полетов. Командир нашелся! Того нельзя делать, это надо выполнить... Интересно, он уже успокоился? Когда мы отправлялись в погоню за тем вампиром, у него чуть инфаркт не случился. Так кричал...
Он сдался. Мальчик, не сняв ничего из грязной одежды, вошел в озеро. Он не плавал, а ходил по дну, пытался подойти ко мне ближе. Но где стоял я, было достаточно глубоко для Рика. Смертный, сделав еще один шаг навстречу мне и оторвавшись от дна, забарахтался в воде и по-собачьи поплыл к мелководью. Он выглядел испуганным, потерянным и... преданным, будто я оказался самым мерзким существом на свете, которое решило его погубить. Но выглядело это смешно: достаточно взрослый паренек, не умеющий плавать, ищет глазами спасения из воды. Я улыбнулся, но тут же получил за это комок грязи в лицо. Рик достал со дня глину и швырнул в меня. Это был вызов? Если так, то Рику конец. Не посмотрю на то, что мне уже целых восемнадцать лет. Малолетнему гаду не прощу подобных оскорблений в свой адрес. Пока он пытался почистить окровавленную футболку, я незаметно подплыл сзади, на его голову свалилось около фунта глины. Волосы, шея, лицо покрывали комки грязи со дна, с него стекали струйки воды и глины. Рик смахнул с глаз и рта мешавшую дрянь, вымыл нос, чтобы дышать. Сурово и с долей презрения посмотрел на меня, но во взгляде мелькала почти неприметной тенью ребяческая прозорливость. Он всей душой желал отомстить. Но, избежав дальнейшего позора и нелегкости судьбы, он снова кинул в меня огромный ком грязи и выпрыгнул из воды, прячась за ближайшие деревья. Вот мальчишка, пятнадцать лет! И играть не умеет честно!
Стремление отплатить той же монетой Рику заставило меня вылезти из воды на сушу. С меня стекало огромное количество маленьких струек. Я попрыгал, избавляясь от лишней влаги, и взглянул на мальчишку, отчаянно копошившегося в сухой траве и корнях дерева. Круглыми глазами он уставился на меня. Без лишних слов я понял, в чем заключалась наша беда. Часы снова украли. Рик не мог сидеть спокойно, он извелся и запаниковал, причитая, что мы больше не вернемся отсюда.
— Хорошо, ладно стащили наше имущество, награбленное честным трудом, — подвел итог, и этим успокаивал я скорее себя, нежели мальчика. — Мы же снова их найдем и вернем этот артефакт. Но зачем надо было мою футболку стаскивать? Как в летнем лагере шуточки. Никакого креатива!
Мы поискали следы в округе, попробовали понюхать землю (идея была не моя, кстати говоря... и этим занимался не я!). Немного впали в ступор, рыскали непонятно что, но не могла же Часы неведомая сила унести из этого мира! Хотя, все в нашей приключенческой жизни возможно. Вообще, после целого дня поисков, я стал склоняться к этой версии. И все равно, пока не найду пропавшую вещицу, не вернусь обратно. Рик предложил пойти к парням и все им рассказать, что являлось самоубийством чистой воды. В голове всплыл образ Дэниэла, представил, как он закатывает скандалы и истерично верещит. Я готов пойти на что угодно, но лишь бы он не закатывал скандалы. Вампиры обладают удивительно тонким голосом, и их крик пробирает до костей и режет уши. Я отверг такое сумасшедшее решение, и заявил, что стоит разделиться и поискать еще внимательнее. Место встречи — дерево, под корнями которого Рик и спрятал злополучные Часы. Пускай мы обшарили половину Чистилища (причем, не без приключений и драк), но ни зацепки, ни улики не нашлось. Следы нашего воришки не обнаружились. Встретились вновь, и оба с пустыми руками.
Рик, облокотившись на дерево и томно вздыхающий, предложил сворачивать поиски и завтра с новыми силами и всей командой продолжить. Теперь я оказался не против. Но протест против возвращения душил всеми силами. Рик поднялся и пошел вперед меня, а на его спине красовался огромный кровавый след. Я остановил его, осмотрел дерево. Оно было все покрыто кровяной коркой. А в кроне одиноко болтался небольшой кусок веревки. Я посадил Рика на шею, чтобы тот достал его. Это могла быть зацепка, которая приведет нас к утраченному артефакту. Но только смертный дернул за веревку, мне по голове ударил массивный канатный узел. Рик спрыгнул с меня, почувствовав мою злость. Но разборки я устрою позже. Сейчас я первым влез наверх и понял: преступник перемещался не по земле, он все время прятался в тени листьев деревьев. Очевидно, это было умно. То, что мы с Риком увидели, заставило немало удивиться: длинные коридоры, сплетенные из прутиков. Между ветками проложены бревна и доски. Но проход был столь низким, что нам пришлось ползать на четвереньках. Однако дальше он стал расширяться, пока я не смог стать в нем в свой полный рост. Интересно, сколько времени заняло строительство такого чуда? Во всяком случае, у создателя была вечность, он же в мире мертвых. Я понял, что с этих зеленых коридоров открывается хороший обзор на добрую треть всего Чистилища. Мы проскальзывали мимо нежити и видели все их тайны.
Сквозь ветки деревьев я обнаружил и наш уступ на скале. Я увидел Дэниэла и Кристона, слишком громко обсуждающих наше исчезновение. Вампир настаивал на нашей смерти, рьяно утверждал, что нас убили. Однако Макс, что несвойственно для него, резко гаркнул и заявил, что погубить нас мало на свете что может. Кристон тихонько подвел итог: мы живы. Дэниэл фыркнул и сел возле огня, невнятно бормоча под нос проклятья. Отсюда было все прекрасно слышно. И я на мгновение подумал, что это место может послужить мне для прекрасного розыгрыша для кровососа.
Ползем дальше, где был аккуратный и плавный спуск с зеленого коридора. Впереди не было больше лесных долин и зелени, только мрачные небеса, грозовые вспышки и горы, скалы. Долину смерти и лесные просторы разделяла небольшая пропасть, но соединял хлипкий веревочный мост, явно сделанный чьими-то руками. Ненадежно. Только некуда больше нам деваться. Первым пошел я. У меня сердце в пятки ушло, когда одна из дощечек хрустнула пополам и упала в пропасть. Я тяжело выдохнул, но не показал на лице испуга. Ради Рика. Мальчик еле дышал и, зажмурившись, пытался кое-как иди за мной. Дальше было не лучше. Пять дощечек не было. Пришлось прыгать. Мост предательски заскрипел и затрясся. Рик опустился на четвереньки и его вывернуло. Более-менее, придя в себя, паренек встал на ноги и, шатаясь, прыгнул за мной. Впрочем, с горем пополам перебрались. Местность была сплошь каменистая. Кое-где рос мох. Вдали виднелся горный хребет. Здесь же было несколько маленьких скал с глубокими пещерами. Молнии били без остановки. Даже не верилось, что по другую сторону моста было такое спокойствие. В одной из пещер на этой стороне слышался дикий рев и всхлипы. Скрепя сердце, пошли со смертным на звук. Страшно.
— Джонатан, что это за фигня? — еле сдерживая истерику, прошептал Рик, пока мы проникали вглубь одной из самых глубоких пещер, откуда и исходил безумный крик. Жуть. — Такое чувство, что там беднягу режут живьем, будто расчленяют. А что если здесь есть Джек Потрошитель?
— Рикки, какой, к черту, Потрошитель! Он же не нежитью был, просто психически нездоровым смертным. Он давно уже в Аду горит. Славный чувак был до поры, до времени. Жаль, что ушел.
Пламя освещало внутренность пещеры. На стенах нарисованные углем странные рисунки, изображающие битвы между нежитью. Стоны и хрипы добавляли жути в царящую атмосферу. Обглоданные кости и пара черепов, которые валялись повсюду, тоже придавали ужаса. Помимо костей здесь были и обескровленные тела. Внутри показался немощный с виду старик, держащий в руках наши Часы. Он отчаянно пытался разорвать себе грудную клетку и проломить череп костью и спрятать украденную вещь. Жалкое зрелище. При этом он повторял одно и то же, словно был сумасшедшим: «Часики, Часики... не найдет и не уйдет, не спасется сынок тьмы! Люцифер обещал, Люциферу можно верить... Я спрячу Часики туда, где никто не найдет. Мое сердце будет охранять их, мой мозг будет беречь их. Мортем, Мортем, не сбежишь от отца своего, твое предназначение, твоя судьба уже начинает пожирать тебя! Джонатан, Джонатан, уж твой час пробил!» Рик толкнул меня, будто спрашивая, что происходит. Но я сам не знал ответа. Хотя, если что-то злое в мире творится, то однозначно это вина отца. Как сейчас. Он свел с ума вампира и поручил ему обустроить все так, чтобы больше мы с друзьями не вернулись назад. Чтобы я принял его предложение.
Почувствовал жалость к этому страдающему созданию. Вытащил свой меч, подошел бесшумно сзади и приготовился к удару. Но старик внезапно обернулся и отскочил на несколько шагов назад, выставляя вперед руки. Вампир упал на колени и молил о пощаде, но... разве я мог пощадить после?
— Сын Люцифера! — Его глаза в темноте испуганно мерцали. Он истерично заметался, но понял, что его единственный выход перекрыли мы с Риком, потому вампир уже почти заплакал кровавыми слезами, не в силах более остановиться. — Не убивай меня, сын Дьявола! Тебе не простит Дэниэл, вампир, что бьется с вами плечом к плечу! Я отец его. Позволь мне увидеться с ним и поговорить!
Я твердо знал, что оставлять в живых его нельзя. Но его слова поставили в тупик. Даже если он лжет, откуда знать ему имя нашего вампира? Конечно. Он мог услышать его, шпионя за нами и прячась в листве. И подсказка подсознания прибавила уверенности, что нужно прикончить тварь. Остановил лишь похожий блеск, оттенок и форма глаз, такой же аккуратный нос, как и у Дэнни. Рик подошел ближе ко мне. Я взглянул на мальчишку, и тот покачал головой, словно говоря: верить нельзя. Порой никому верить невозможно. Я приставил лезвие к горлу, но не решался отсечь голову. В этом мне помог смертный. Рик легким движением руки направил меч, и голова старого вампира покатилась с плеч. Ее позже выбросили в пропасть. И забрав Часы, мы безмолвно вышли из жуткого логова. Дело мертвого воришки было закончено, мы возвращались обратно, к нашему убежищу.
По дороге Рик задал мне вопрос, на который я не сразу ответил. Сможем ли мы вернуться, раз о нас узнал Дьявол? Не знаю, и потому обратил вопрос к нему, спросил, что он думает по этому поводу.
— Ох, не знаю я, — сдвинул брови смертный и потупил голову. — После всего этого, я даже не знаю, настанет ли завтра для нас. Не то что бы я пессимист, но все же меня не покидает чувство, что кто-то из нас умрет, и я боюсь за всех нас. В особенности за тебя, Джонатан, и мой страх оправдан.
— А я все за вас с Максом переживаю. Все хочу вас уберечь, но уж никак не выходит, — признался я с неожиданностью для себя. — Ведь именно я втянул вас в это дело, втянул сюда. Надо было уйти, оставить тебя под мостом в ту ночь. Может быть, все бы вышло иначе. И никто из вас не был бы в опасности. Вы с Максом постоянно при смерти. И за это я виню себя и буду винить до конца жизни.
— А как же Дэниэл и Кристон? — спросил меня Рик. — Ты за них тоже беспокоишься или нет?
— Даже если беспокоюсь, Рикки, то совсем немного. Это бессмертные и почти неуязвимые, сильные существа. За них незачем переживать, они сами о себе позаботятся. Вы с Максом — дело другое. Вы оба смертные, уязвимые, и многое на свете вас может уничтожить. Потому я тревожусь.
— Уязвимый не значит слабый, — откликнулся мальчик. — И я, и оборотень вполне сможем о себе позаботиться. Мы не такие уязвимые, как ты. Джонатан, ты жизнь отдашь за другого человека или существа. Не отрицай, я прав. И ты пожертвуешь своей безопасностью ради спасения ближнего. У нас, смертных, это называется героизмом. Может, ты демон, но ты герой; а герои — самые уязвимые.
Он замолчал, а я не смог ему ответить. Признал его правоту, но единственное, что я хотел опровергнуть... я не герой. Далеко не тот, кто может им стать. Я просто стремлюсь сделать мир чуть лучше и доказать, что не все демоны — твари. Хочу изменить свое предназначение.
— А ты в последнее время привязался к оборотню. Почему? — завел новую тему разговора Рик.
— Он чем-то похож на меня. Не знаю. Просто чувствую себя рядом с ним лучше что ли. Вот он, наш уступ. Пойдем, парень, расскажем обо всех чудесах нашего приключения...

Кира смогла, она убила себя. Ей было так больно от этой жизни. Ее заставляли делать то, что было для нее противоестественно. Когда многие русалки вокруг нее стремились выйти замуж, то она не могла даже и помыслить об этом: быть вечной пленницей. Горе и отчаяние было настолько велико, что она не смогла прекратить вести острым осколком зеркала вдоль вен. Боль затуманилась. Хрупкая русалка беспомощно опустилась на дно и затаила дыхание, ожидая смерти. Ей не было так больно, она ощущала страх и дыхание приближающейся смерти. Как бы ни был страшен ее поступок, она не думала поступать иначе, не хотела продолжать жить. Девушка была обречена, и только смерть могла ее спасти. Русалка улыбнулась и смежила веки. Кира почувствовала, что тени сомкнулись.
Она слишком часто видела, как ломаются люди, когда подсматривала за ними в парке. Смертные приходят чаще к воде, чтобы в нее вылить слезы. Там же и убиваются. Словно хрупкие спички, на которых надавили немного сильнее. Кира понимала, что не хочет быть одной из них, но иного выхода у нее не было. Сбежать — поймают, напасть — усмирят, а убить она не сможет. Кира слишком добра даже к врагам. Никогда в жизни, во что бы то ни стало, она не хотела превратиться в утопающее в собственной крови, безнадежное существо, но судьба распорядилась иначе ее жизнью.
Очнулась она на сырой земле, смотря на бесконечно высокие деревья и серое облачное небо. Сумерки. Никогда еще русалка не видела всего чуда жизни над водой. Тихий ветерок ласкал кожу. Земные зеленые водоросли были влажными, дно холодным. Кира знала, что это называется травой и землей, но никак не могла поменять образ мыслей. Что-то острое впивалось в руку, и Кира поднесла предмет ближе к глазам: обыкновенный камень, но такой острый! В воде все было иначе: камни никогда не были острыми, вода ласкала их, пока они не становились гладкими и безопасными. Здесь все не так, как в ее прежней жизни: нельзя собраться рвануть выше, к небесам. Здесь тело, словно незримой силой, притягивается к земле, и эта сила не дает возможности коснуться облаков.
Прежде чем Кира успела все разглядеть, она поняла, что дышать ей становится труднее, плавник беспомощно обмяк. Она не чувствовала своего хвоста. Ей нужна вода. Впереди мелькало озеро, но оно было несравненно далеко для русалки. Девушка не смогла бы доползти до водоема. Она умирала вновь, и чувствовала это так же ясно, как и в первый раз. Но едва она закрыла глаза и испустила дух, как вновь очнулась и снова почувствовала приближающуюся в третий раз кончину. Нет...
Преодолевая расстояние, еле пытаясь доползти до озера, она несколько раз умирала и вновь воскресала. Девушка, ценой величайших на ее памяти мук и страданий, доползла до водоема и обмякла в нем. Припадок истерического смеха снизошел на нее. Кто-то сзади замахнулся на русалку, что она уже предвидела. Кира резко отплыла на несколько метров и посмотрела на страшного изуродованного вампира, пытавшегося убить ее. Она махнула хвостом и поплыла прочь.
Что-то привлекло ее внимание, когда она погружалась ниже, на глубину. Скользящая между камнями тень неожиданно ушла из поля зрения. Интерес пробудился в русалке, и она нырнула вслед за тенью. Ныряя между прутьями и листьями водорослей, Кира заплыла в подводную глубокую нору. Длинный коридор с множеством поворотом вел в огромную пещеру, наполненную воздухом и скалами. Тень, за которой следовала русалка, затерялась среди сталактитов и пропала из виду. Кира немного загрустила: русалки здесь не такие дружелюбные, они боятся друг друга, все не так, как дома, в ее родных водах. Она посмотрела на потолок: висящие вверху камни могли тотчас же обвалиться. На некоторых высоких скалах белели еще дергающиеся останки иных русалок. Они не мертвы, скелеты и куски мяса, будто в припадке, бились. Здесь нельзя умереть, вспомнила девушка. Едва Кира собралась уплывать из этого жуткого и мрачного места, как на одной из самых высоких скал, стоящих в центре небольшого островка суши, блеснул меч, который, как Кира знала по древним рассказам, являлся одним из старинных артефактов, нужных, чтобы выбраться на волю, в мир смертных людей. Внезапно ей припомнился и Джонатан, ее друг. Вот тот, кому Кира может помочь. Она справится с этим заданием и спасет жизнь существу. Конечно, она знала, что ее друг — сын Дьявола, но Кира прекрасно видела один момент в пророческих видениях: жизнь Джонатана должна перевернуть весь Темный мир. Но победит ли в неравной схватке он своего отца — этого она не знала. Много раз она просыпалась от призрачных образов, где Джонатан истекает кровью, и над ним возвышается Люцифер, однако никак не могла разобраться, ночной кошмар это или будущее.
Она плыла обратно к берегу, и увидела из-под толщи воды неровный силуэт. Существо опустило руки в воду, смывая грязь с них. Одна вещица позволила Кире догадаться, кто это. Серебряное кольцо на правой руке с большой буквой «М». Джонатан Мортем. Подплыв чуть ближе, она коснулась кончиками пальцев тонкой кожи друга, и тот внезапно отбежал от воды. Скрежет железа донесся до нее, и острие меча погрузилось в воду, прикоснулось к ее шее. Джонатан не видел ее.
Кира вынырнула из воды и ласково прошептала имя демона. Он обомлел.
— Ты? Кира, это взаправду ты? — не веря глазам, прошептал он. — Как могла ты умереть?
— Вот и свиделись мы снова, — невесело улыбнулась Кира. — Джонатан, сейчас не это важно.
Он неожиданно кинулся в воду и со слезами на глазах обнял девушку, обещая вытащить Киру из Чистилища. Но русалка понимала, что мир смертных куда страшнее и опаснее Чистилища, потому она останется здесь навсегда. Пускай здесь море опасностей, она не вернется в тот страшный мир, принесший ей столько боли и печали. Никогда. Пускай она будет вечно бояться, но не вернется.
— Нет, нет, Джонатан. Не надо, нельзя, — отвергла она. — Я не хочу обратно. Ты должен...
— Глупости! Чушь! Кира, — он не мог прекратить душить ее своей заботой. — Я помогу тебе выбраться, клянусь своим отцом, ты будешь жить по ту сторону портала счастливо, обещаю...
— Мой выбор — моя жизнь, — тихо отрезала она. — Но послушай. Я знаю, где таится Меч, один из нужных артефактов, чтобы выбраться тебе. Он под водой, но мне не достать до него. Придется тебе достать его. Прости, что не могу больше ничем помочь. Удачи, сын Дьявола, она понадобится тебе.