Сын Дьявола

Люцифер неспеша шел в тронный зал, где его поджидал Совет, по длинным, темным, узким коридорам. Все здесь говорило только одно: это то самое место, куда попадать никогда не стоило бы. Холодные каменные стены раскрашены кровью грешников: бесы веселятся. Эти стены насладились кровью тысячи тысяч мертвецов, эти стены слышали множество криков. Здесь в единый хор сплетались самые страшные проклятия, самые искренние слова раскаяния, самые милые мольбы о прощении и помиловании. И томные и мучительные завывания потерянных и обреченных душ тоже добавлялись в этот страшный вой. Демоны, словно призраки, проносились здесь. Холод и мрак царил извечно здесь. Лишь тусклый свет черных свечей давал шанс разглядеть хоть что-то в этой непроглядной тьме. Тьма... Казалось, она здесь живая царица, одушевленное существо, поглощающее без разбору всех, до кого только доберется. И можно не сомневаться, она доберется.
Дьявол почувствовал кровь на своем лбу и посмотрел наверх, под самый потолок. Маленький демон-паук запутывал свою смертную добычу в паутину и восемью человеческими глазами пристально вглядывался в своего господина, то ли похвалы ожидая, то наказания. Сатана ничего не сказал, поплелся дальше по коридору. Он проходил вдоль стены, и в каждой клетке проклятая душа страдала. Кто в котле варился, кого змея убивала раз за разом, кто страдал от лютого холода... Дьявол невольно улыбнулся, довольствуясь тем, как работают его новые механизмы казни и как страдают люди. Он любил подкалывать этих примитивных людишек. И сейчас, проходя мимо клетки, где человека истязала стая волков, Люцифер не мог удержаться, чтобы не пустить колкость: «Барри, не пищи, как девчонка! Подумаешь, волчата грызут! Вот твоего товарища, что хуже, медведи топчут» И прошел дальше, наслаждаясь проклятиями в свою сторону от того несчастного.
Он остановился перед закрытыми дверьми и поправил белую рубашку, стряхнул кровь со лба и натянул довольную белозубую улыбку, которую он ненавидел демонстрировать перед демонами. Люцифер резко выдохнул, потом набрал в грудь как можно больше воздуха и замер на секунду, прислушиваясь к голосам. Демоны недовольно спрашивали друг у друга, где же пламя Бездны носит их господина. Наконец, Дьявол ввалился в тронный зал. Он не здоровался ни с кем, только целеустремленно пытался добраться сквозь толпу подчиненных до трона. Наконец, сев на него, он потребовал принести ему вина и провозгласил, жестикулируя при этом правой рукой:
— Какие у вас вопросы, желания, требования, милейшие господа? Жалованье не подниму. Денег не дам ни в долг, ни в кредит. Казна моя растрачивается и растрачивается, а надо Ад укреплять, — по залу прокатился возмущенный шепот, но Люцифер сверкнул красными глазами, и все тут же успокоились. — Не стоит играть со мной, милые друзья. Вы только за зарплатой пришли? Тогда милости прошу на выход. Уж извините, но придется подождать. Вы же никуда не торопитесь.
Адское золото было отрадой для глаз Люцифера, грешника могла вытащить из ада одна монета, а для демонов деньги — просто развлечение, они играют на них. Некоторые умные демоны додумались копить их, чтобы однажды расплатиться с Дьяволом и быть освобожденным из Ада. Таким образом на волю вырвались только четверо Всадников Апокалипсиса. Остальные слишком тупы, чтобы использовать эти деньги правильно, но в свободное время умеют развлечься с ними.
— Нас волнует вопрос о Джонатане, вашем сыне, повелитель, — осмелился произнести какой-то демон. — Уже поговаривают, что он идет по наши души, образно выражаясь.
Джонатан, его маленький глупый сын. Он мечтал, что когда-нибудь, его наследник по крови займет трон. Наследник, в котором сочетается неимоверная сила и демоническая кровь. Дьявол думал, что Джонатан станет сильнейшим ангелом, но оказалось иначе. Люцифер был одним из самых сильных ангелов, и он не узнал о том, что после падения стал демоном, его крылья стали пепельными. Едва узнал, он отрезал их себе, чтобы больше никогда в жизни не напоминать себе, что больше не архангел. И когда родился Джонатан, то Люцифер не мог видеть мальчика с черными демоническими глазами. Он его боялся до смерти: союз Дьявола и Верховной Ведьмы дал ужасный плод: их мальчик рос не по дням, а по часам, глаза были чернее тьмы. Многие говорили, что придет время, и он не сможет контролировать себя и свою силу. Потому Дьявол решил воспитывать мальчика в вечном страхе, чтобы подавить силу и волю его. Мать мальчика сбежала, едва родила. И Сатана остался один со своим исчадием. Но прошло много лет, прежде чем он понял: пускай Джонатан самый могущественный из всех демонов, он не такой ужасный. И его сила никогда не раскрывалась в нем в полной мере, только частично. И, возможно, никогда не раскроется, раз он пробыл в мире смертных так долго. И тогда Дьявол расслабился, ведь Джонатан не сможет убить отца, он будет следовать за ним до конца, осталось только сломить его волю. И Люцифер уже все продумал. Но возникли некоторые сложности: он сбежал и начал спасать людей, убивать демонов.
— Его нет в Аду и даже в его окрестностях, — ответил Дьявол, былая улыбка сошла на нет. — Я почувствовал бы моего сына, будь он в нашем маленьком мире падших и проклятых.
— Господин, — вперед вышел Дэкстер, один из доверенных демонов, лучший помощник Люцифера во всех его адских делах, — Джонатан не в Аду, вы верно говорите. Но он в месте, которое может привести его к Аду. Джонатан в Чистилище, мире существ. И если вы хотели поговорить с ним, похитить его, вернуть мальчишку или... убить его, то сейчас он в постоянной опасности, без мощной и сильной защиты, разве что под присмотром Высших сил, мой повелитель.
— Высших сил? — резко переспросил Сатана. — Ты серьезно? На кой черт ангелам наблюдать за ними? Он же еще ребенок, маленький и глупый. Мальчишка, как ты сам сказал. И никто не знает, какой силой он обладает, кроме нас... О! — Его внезапно озарило, Дьявол встал с трона и его глаза немного подернулись красной дымкой, ярость только разгоралась. — Или у нас есть стукач, маленький негодный доносчик. Навряд ли какой-то демон осмелится противиться моей воле, но ангел... Да, все мы знаем, что природу демонскую от ангельской тяжело отличить, ведь демоны произошли от Лилит, а та была своего рода тварью Небесной.
Люцифер внезапно вспомнил, как бился с ней за право царствовать в Аду и, одержав победу, низверг ее в пучину, откуда она не может выбраться вот уже с начала времен. Лилит получила от Творца проклятие мертворожденных детей. Но Лилит не отчаялась и нашла способ оживить всех своих детей. Это стали одни из самых сильных демонов. Есть четыре пути в стать мерзкой темной тварью: пережить грешнику многовековую обработку в Аду, пасть с Небес, родиться от Лилит или, что совершенно уникальный случай, родиться от Величественного демона. Дьявол подумал, что Джонатан — необычайно сильное оружие, он не должен никому достаться.
— Найдите немедленно мне ангела здесь! Живо! — громоподобно приказал Дьявол и развернулся спиной к демонам. Те поспешно удалились из зала, подозревая друг в друге предателя, того самого ангела. Некоторые отстранились от стада и сами стали продумывать, кто же из всех служащих и трудящихся во славу Люцифера может оказаться "левым" демоном. Другие же переговаривались между собой и, не стесняясь остальных демонов, высказывали свои предположения.
Сатана немного загрустил, приуныл. Его тайное оружие раскрыли, действовать придется еще быстрее, чем раньше. Придется быстрее уговаривать своего сына встать на путь отца. Он начнет с мирных переговоров, а потом, если не поможет, прибегнет к помощи ведьм. Они точно смогут заставить его переменить взгляды, их магия всегда восхищала. А Джонатан, беспомощный мальчик, не зная и отдаленно, какой мощной силой обладает, не сможет противостоять темной силе. «Будь Джонатан влюблен в человека, — подумал его отец, — все оказалось бы куда проще. Он был бы уязвим. Любовь — злая штука, она всякого губит. Но Джонатан влюблен не в человека, а в род человеческий, и его убежденность, что он должен защищать людей, его преданность человеческой расе и пугающая любовь к ней придают ему сил. И он не сдастся никогда, пока жив последний»
— Объясни мне, Дэкстер, — остановил его Люцифер, когда демон собирался оставить наедине с собой своего господина, отправиться выполнять кучу важных дел, — почему мой сын пытается спасти мир? Он же демон, должен быть с пустой и мертвой душой, черным сердцем. Почему в нем пробуждаются чувства при одном упоминании об этих мерзких и порочных созданиях?
Люцифер медленно отошел к окну, он прикоснулся к черному стеклу, и перед ним открылся вид на мир смертных. Он указал: на наркоманов, сидящих возле костра и закатывающих от кайфа глаза; на шлюх возле притонов и кабаков; на жестоких родителей, избивающих своих маленьких детей; на убийц и воров, с обеспокоенным лицом скрывающихся от правосудия; на насильников и маньяков, — он указал на все зло, которое всегда творилось в мире. И это сотворил не он, а люди. Люцифер думал, что он — не такой уж плохой, каким считают его священники и святые книги. Он искушает людей, да, но это его работа, на которую его вынудили подписаться. Люциферу стоило лишь раз искусить на что-то смертных, так дальше все понеслось, как снежный ком. Отчасти это было его торжеством: он доказал, что создания Творца, ужасны. Но чаще появлялись люди, которые доказывал противоположное, и его торжество пришлось отложить. Не закончить, а отложить на время. Впереди года, века, тысячелетия. Скоро наступит конец им.
— Может быть, он видит в них то, что недоступно видеть нам? — предположил демон, осторожно поворачиваясь в сторону выхода, ожидая от Дьявола гневно припадка. Кому как не Дэкстеру знать, что ждать от Нечистого.
— Почему, почему, почему же он стремится к спасению людей?

— Потому что люди несут свет в своих душах, — с улыбкой ответил я. — Каждый из них преодолевает тьму рано или поздно, от рождения до смерти они борются с ней и однажды в особенный и счастливый день побеждают ее. Страдания ведут человека к совершенству. Наблюдать за этим восхитительно.
Вампир усмехнулся моим словам, заключив, что все это «фуфло». Так же добавил, что на самом деле люди существуют для того, чтобы подкармливать жителей Темного мира и демонов. За эти весьма грубые слова Рик несколько раз пнул Дэниэла ногой по животу и один раз угодил в лицо. Потом пригрозил осиновым колом в сердце, и только тогда кровосос замолчал, однако не переставал улыбаться. Ангел, как и следовало ожидать, полностью согласился со мной.
— А вообще, — Дэнни встал на ноги и осмотрелся, — мне глубоко наплевать, почему они тебе так важны, Джонатан, я спросил просто, чтобы тишину нарушить. Гробовую. Ладно, пойду, найду себе одинокого волчонка или какую-нибудь дичь. Уже помираю с голоду. Может быть, я бы и Рика съел, но что-то мне подсказывает, скорее он меня загрызет, чем я его. Мальчик стал крепче.
Вампир исчез в сумраке, и след простыл. Макс, до недавних пор зажатый в самый темный уголок полупещеры, потянулся, будто после долгого сна и приблизился к костру, отмечая при этом, что несказанно счастлив, что Дэниэл удалился. Они испытывали друг к другу сильную антипатию, и это доказывалось маленькой дракой пару часов назад, когда они не поделили между собой белку.
Я подозвал Макса ближе к себе, прошептал ему на ухо одно-единственное слово «пора». Нам нужно было найти еще одно Орудие, потому мы с оборотнем решались каждые три-четыре часа на вылазку. Он махнул мне, мол, пошли. Мы ушли вдаль, держа оружие под рукой наготове. Мало чего может произойти здесь. Почему именно с Максом, не знаю, но меня тянуло к нему, он не был похож на прочих ликанов, с которыми я встречался. И я твердо знал, что он точно поможет мне в любой ситуации, в отличие от остальных: Рик не такой быстрый, Дэниэлу и Кристону я пока не доверяю.
Мы брели дальше и дальше, быстрее и быстрее, вглубь Чистилища, проклиная все. Было почти невыносимо думать о тысячи опасностей, подстерегающих нас за каждым деревом. Вокруг шуршали кусты даже от легкого ветра, треск палок изредка нарушал тишину, и постоянное чувство тревоги не хотело исчезать. Я не мог избавиться от чувства, будто за нами ведут постоянную слежку, будто кто-то постоянно наталкивает на нас неприятности. Хоть это было простое чувство, я верил: инстинкты не подводят никогда, и стоит прислушаться к голосу самосохранения. Я уверен, кто-то сверху, снизу или по сторонам следит за нами, двумя парнями, думая, как бы нас лучше убить. Это сводило с ума.
Впереди я заметил какое-то движение. Существо было определенно в несколько раз больше меня и Макса вместе взятых. Оно было невероятно огромным. С каждым его шагом по земле пробегала дрожь, а с каждым вздохом поднимался ветер. Такого громилу нам даже вдвоем или всей командой в жизни не убить. Тварь была занята расчленением и пожиранием несчастного вервольфа или оборотня, попавшего под горячую руку. Это давало нам шанс незаметно улизнуть от него или подкрасться и убить существо несколькими точными и мощными ударами клинка.
— Эй, Джонатан, — тревожно подергал меня за рукав куртки Макс, — валим отсюда, пока живые?
— Знаешь, Макси, — шепотом отвечал я, пытаясь немного поддеть его, — настоящие воины не бегут от опасностей и встречают их лицом к лицу. И потом у них бывают веселые и счастливые воспоминания, которые можно поведать друзьям и потомкам. Бывают трофеи, военные заслуги и прочее. Хочешь ли ты того же? Ты хочешь быть настоящим воином, друг?
— Наверное, да, — с опаской проговорил оборотень. — Было бы неплохо.
— А я нет. Жить еще хочу, — я похлопал его по плечу и развернулся.
К глубочайшему сожалению, я наступил на сухой сук, валявшийся в неподходящем месте на земле, и раздался неприятный треск. Все на секунду замерло. Я сжал веки и безмолвно просил Небеса смиловаться надо мной и отвлечь чем-то внимание существа. Но эти мольбы не прокатили. Громила вышел из своего укрытия. Им оказался настоящий тролль, каким его описывали в старых сказках. Как необычно. Они все давно вымерли, да, полторы тысячи лет назад был убит последний из представителей их рода. Теперь все они в Чистилище. Встречи с ними здесь я не ожидал.
Макс обомлел и попятился. У меня же не оставалось иного выхода, кроме как нападать: тролли побегут за тобой и на край света, лишь бы догнать и съесть. И неважно что, ведь чтобы разбираться, что есть можно, а что нельзя, то в этом тролли очень глупы. Как говорил старый знакомый демон, если тебя заметили в укрытии, поздно делать ноги, тут придется жизнью рисковать.
Но мои шансы против этого здорового чудовища почти равны нулю. Я толкнул Макса в кусты и привлек все внимание тролля на себя, кидая в него палки и камни, выделывая шутливые реверансы. Когда я убедился, что этот верзила не обращает внимания на друга, кинулся к ближайшему дереву и залез на него с быстротой, данной лишь демонам. Опомнившись от потрясения, Макс прокричал, что я дурак, и тоже принялся отвлекать на себя тролля. Я от досады треснул себя ладонью по лицу. Что же, нельзя спасти того несчастного урода, который не хочет спасаться. Я же дал ему шанс сбежать, какого черта он полез в мою схватку? Мы же заранее договаривались, если что пойдет не так — один из нас тут же возвращается в лагерь и предупреждает об опасности. Одно слово: черт!!
Впрочем, это дало мне шанс совершить еще один глупый поступок: я прыгнул ему на голову и вцепился руками в его здоровенные уши. Меня здорово тряхануло: громила завертел головой, пытаясь стряхнуть меня. Я вытащил нож и воткнул в основание черепа чудовища. После еще одного верчения головой, тролль сбросил меня, а нож так и остался торчать в его голове. Я вытащил из ножен меч. Надпись на нем «Devil May Cry» засветилась золотым огнем, засияла, словно факел в непроглядном мраке. Я припомнил, что когда я отрубал голову лепырю, она тоже светилась. Я взмахнул оружием и одним ударом отрубил ногу великану: тролль, закричав, упал навзничь и заколотил живыми конечностями по воздуху. Пятка его не отрезанной ступни угодила мне в грудную клетку, и меня отбросило на пару метров. Было ужасно больно, в глазах помутнело. Я почти терял сознание. Макс пытался подобраться к троллю и полностью добить его. Но никак задумка ему не удавалась. Он, наконец, ловко запрыгнул на тролля с мачете и отрезал у него приличный кусок мяса на руке. Громила спихнул его и собирался раздавить, но я кинулся на выручку другу. И разрезал ему живот. Из раны сначала вытекло море крови, потом вываливались органы, а в конце вывалилось и сердце. Монстр погиб. Макс отрубил ему голову, отшвырнул. И не восстановится уже никогда. Мой меч перестал светиться и потух. Странное оружие у меня в руках. Макс попросил дать ему его подержать в руках. Я передал меч. Макс, прикоснувшись к рукояти, заорал и бросил его на землю.
— Эй, Макс, — удивленно посмотрел на ликана я, думая, что это могло значить, — это не смертельно опасное оружие, пока оно не в руках у меня. Бери смело, не бойся, не укусит.
— Жжется! — пожаловался оборотень, отстраняясь от меча, лежащего на земле.
— Не говори ерунды. Я же его беру спокойно, — поднял меч и показал Максу, что со мной все в порядке. — Хотя, может, меч не принимает никого, кроме меня. Ведь он одарен ангелами.
— Ладно, плевать, будь он одаренным или нет, но я к нему не прикоснусь, — он воротил взгляд от моего оружия и посмотрел на убитого. — Можно я поем, Джонатан, ты подождешь меня?
— Пошли, я что-нибудь поймаю, дичь какую-никакую. Ягоды или грибы, возможно, найдем и... Эй, что ты делаешь?!
Макс подошел к убитому троллю и вытащил из мерзкой лужи огромное сердце. Он посмотрел на него, пожал плечами и вгрызся зубами в орган. Меня помутило, я отвернулся. Хоть постеснялся бы.
— Ты, Максик, — сказал я ему, подавляя рвотные позывы, — жуй пободрее, и пошли отсюда.
— Ай, черт, что за фигня? — взвыл оборотень, выковыривая из сердца несчастного тролля что-то.
— Как на вкус троллье сердечко? — съязвил я, заглядывая ему через плечо.
— Да нет же! Смотри, какая штука в его сердце! — он достал из органа золотую цепь с массивным кристаллом на ней. Повертев в руках вещицу, он случайно ее уронил, и две створки кристалла неожиданно раскрылись, и внутри заискрились синие искры, так и поддевая желание полностью раскрыть кристалл и заглянуть внутрь, увидеть все секреты. — О, она открывается...
— Закрой ее сейчас же! — сказал я, но Макс, как завороженный, поднял с земли эту штуку и попытался открыть ее. Вовремя я выхватил это у него из рук и захлопнул. — Возвращаемся.
Амулет вечности. Открывать который определенно нельзя, как и смотреться в Зеркало. Проклятие настигнет того, кто осмелится раскрыть секреты Амулета: вечная жизнь в несчастьях. Алмазным, по легенде, он сделан потому, что алмаз — самый прочный материал в природе. И он вечный. Меня другое дело интересовало. Как он мог оказаться в сердце тролля? Впрочем, как бы то ни было, это был неприятный процесс, по-моему. И лучше бы мне об этом не думать, если я хочу заснуть.
Макс толкнул меня в плечо и указал на дальние деревья, которые дрожали и нагибались. К нам шли гости. Это тоже были тролли. Я не горел желанием снова ввязываться в драку, учитывая, что прошлая прошла не так хорошо. Да и грудная клетка у меня до сих пор болит. Сильно болит. Мы рванули подальше от трупа. Должно быть, монстры нашли своего бедного сородича, потому что через несколько минут послышался жуткий и душераздирающий крик.

Дэкстер присматривал за ребятами, сидя на вершине самого высокого дуба в округе. Весь израненный и избитый демон улыбался, он завершил с успехом свой нелегкий труд. Сколько же усилий стоило, чтобы пригнать нужного тролля ближе к небольшому лагерю Джонатана! И Дэкстер с миссией справился. И делал он это не для себя, не для господина, а для Джонатана. Дэкстер с ранних лет самого мальчика воспитывал и обучал сына Дьявола. Он изменил его, поменял его взгляды. Именно Дэкстер помог ему бежать из Ада, Дэкстер стремился скрыть мальчика от отца, Дэкстер — никчемный и непримечательный демон — всю жизнь стремился помогать Джонатану. Почему? Он верил, что этот мальчик станет началом новой эры, избавит Ад от тирании Люцифера. И позволит демонам переродиться, исправиться, вознестись на Небеса в другом облике. Он твердо был убежден, что Джонатан поможет демонам, людям и прочим тварям стать лучше, уничтожить Ад. Он сможет.