Сын Дьявола

— Ну, попался, маленький бес? — зловеще пророкотал я, приставляя к горлу заложника лезвие своего меча. В лунном свете он ярко сверкал. Поверженный в бою демон попробовал бежать, но одним рывком я дернул его за шиворот и поставил перед собой на колени. Для пущего эффекта, чтобы у него и в мыслях больше не появлялось бежать от ответственности за свои гнусные деяния, ударил в нос. Кость сместилась, брызнула черная вязкая кровь. Маленький подлец захохотал, но его лицо тут же приобрело выражение боли. Он прижал руку к больному месту и засопел. Из глаз его вот-вот польются настоящие слезы. — Ох, избавь меня от этой ненужной формальности. Жалость к вам подобным я никогда не испытывал. Я вас презираю! Слышишь, демон, я презираю ваш вид!
— Значит, презираешь свое естество? — прохрипела в ответ нечисть. — Это считается грехом, парень.
Я снова врезал демону. Костяшки пальцев покраснели. Я уже несколько недель шатался по улицам, убивая всю нежить на моем пути, выискивая нужную информацию. Несколько магов проболталось, что только демоны знают, где можно найти то, что убьет Люцифера. Я выяснил только одно: это меч, но не совсем обычный. Очень древняя сила должна быть сокрыта в нем. Но где его искать, я не получил ответа. Предыдущих демонов я насилу разговорил путем долгих пыток. Надеялся, что этот будет сговорчивее. Мои надежды не оправдались. Ни слова из его уст не проскользнуло, кроме громких замечаний и глупых насмешек. Поняв, что большего от него не добьюсь, пришлось завершать дело очередной кровью.
—Не хочешь помолиться, адское отродье? — вежливо спросил я, склоняясь к нему. Ниже и ниже, пока я не оказался в считанных миллиметрах перед его лицом. Заглянул в его бездонные и безжизненные черные глаза. Кем был этот демон при жизни? И мог ли он исправить свою судьбу? У каждого есть второй шанс, который упускать нельзя. Эта тварь упустила при жизни все, что только она имела. Да, я соврал немного, мне жаль его, конечно. Демон был в прошлой жизни, может, жалким пропойцей, жестоким убийцей или даже земным воплощением всех злых сил. И он упустил свой шанс раскаяться в грехах. За это его можно пожалеть.
— Кому? Папаше твоему, что ли? — с вызовом ответил демон. — Дай секунду, вспомню священные писания сатанистов. О, у них есть замечательные молитвы, в которых излагается вся любовь к нему, Люциферу. «Страж тьмы и правитель Преисподней! Прими мою душу, упокой под костьми праведников и насыть кровью грешника. Клянусь в извечном преклонении тебе, повелитель мой. Ангел падший, обрати на мои мучения свой взор и...»
— Знаешь, в чем моя проблема? — прервал великие песнопения нечистого, когда слушать его жалобные завывания больше не хотелось. — В том, что я слишком снисходителен. Мой недруг, пора бы уж тебе покинуть этот мир.
Отрубил ему голову клинком. Тело с легким шлепком упало на холодный и мокрый после небольшого дождя асфальт. Голова откатилась на пару метров, но вскоре все останки обратились в пепел. Так всегда бывает, когда умирает демон. Еще один отправился в свою вонючую дыру, из которой вылез. Туда ему и дорога, пускай больше не возвращается. Это не его мир.
Я услышал вой собак, и инстинктивно насторожился. Удостоверившись, что опасности поблизости нигде нет, убрал меч в ножны. Гуляя по городу с мечом на бедре можно привлечь внимание, но только не сегодня. На улицах полным ходом идет маскарад в честь Дня смеха или какой-то подобный глупый и бестолковый праздник. Люди придумывают повод, чтобы напиться, развеселиться.
Не люблю все праздники. Двинулся вдоль реки, где было намного спокойнее, как мне показалось. Там не было той рокочущей музыки, пышных нарядов и восторженных визгов. Эти звуки меня напрягали, заставляли зажать ладонями уши и поскорее сматываться оттуда. Почти всю жизнь я жил в тишине, и такой резкий переход от беззвучности к шуму неслабо отразились на моем здоровье. Только спустя неделю с прибытия в огромный город у меня начали сильно болеть уши, а после я стал замечать на своей подушке черные кровавые отметины. Но все потихоньку проходит.
Шел медленно, вдыхая все ночные запахи. Огни города ярко озаряли путь. Навстречу плыл белоснежный теплоход, рассекая темную воду. Она казалась чернее ночи, даже черный цвет моей крови не смог бы сравниться с этой печальной темнотой. Мелькающие на борту корабля силуэты махали руками в такт музыке, доносившейся с их стороны. Неспокойная волна слегка качнула небольшой лайнер, и некоторые леди громко вскрикнули, а потом звонко рассмеялись. Мелодия сменилась на джаз, все стали танцевать на палубе. У них явно было весело. Кто-то с корабля заметил меня и помахал рукой. Вслед за ним вверх потянулись несколько десятков рук, плавно покачивающихся вправо и влево, размеренно. На моем лице появилась мимолетная улыбка. Я потянул ладонь вверх, но резко одернул: зачем мне это?
Отвернувшись от шумной компании, развернулся в сторону безлюдных и мрачных улиц. Надеюсь, хоть там мне удастся найти спокойствие и благополучно дойти до назначенного места. Конечно, не стоит в это сильно верить. Черт возьми, все, что мне нужно — это тишина. И спокойствие. Не стоит лишний раз заставлять меня проводить дни напролет в компаниях. Я хочу быть одиноким. Мне это необходимо. Некоторое время считал, что без социума никто не сможет прожить долго. Но, как видно, ошибался: демону не нужно общество. Ему не нужен никто, кроме самого себя. И пищи — человеческих душ. Я ни разу в жизни не пробовал их, но иногда тянуло к людям лишь за тем, чтобы высосать из них все силы, И вечно я контролировал себя: если не хочу стать нечистой тварью, мне нельзя вести себя, как закоренелый демон. У всех детей демонов в случае опасности появляются черные глаза — верный признак того, что ты принадлежишь к числу верховных демонов или являешься их потомком, как говорится, плоть от плоти. Я же отучился от этого. У демонов есть повадки выставлять грудь вперед, я стал специально сутулиться. Все это помогает избежать мне Охотников – демонов, которые вылавливают отступников. Странные твари, не имеют обличья, но и не совсем призраки. Почти невидимы, их можно почувствовать. От них исходит дикий холод.
Повернул в страшноватый переулок, откуда доносились хлюпающие, гаркающие и другие неприятные звуки. Пока шел, зарывшись в свои мысли и воспоминания, пытался расставить всю найденную информацию в правильном порядке. Что же мне, в конце концов, известно? В том и проблема — я практически ничего не знаю. Только то, что мне нужен какой-то сверхъестественный меч, чтобы изрубить Дьявола на куски. Дьявол... Месяц уже подходил к концу, и следовало бы придумать подходящий ответ. Прежде всего, я хочу послать Сатану куда подальше, но найти бы такое место, что дальше Ада. Хотя, я знаю одно и очень далекое, что дойти до туда почти невозможно. Может, я просто не разобрался в себе? «Ты снова хочешь вернуться, Джонатан? — Я обратился к самому себе. В голове промелькнуло несколько мыслей, что именно это мне и нужно, но вторичные голоса отрицали это. — Подумай, что произойдет. Ты никому не поможешь, если сядешь на трон. Твоя сила станет несоизмеримой, а вместе с силой всегда приходят темные мысли. Просто кто-то сможет противостоять им, а кто-то нет. И ты определенно не сможешь, потому что эти мысли, эта темная сила будет настолько велика, что она сожжет все то добро, что существует в тебе. Она уничтожит тебя, ты сильно изменишься». Я с презрением отбросил эти размышления. Будет еще время подумать. Сейчас гораздо важнее сосредоточиться на иных проблемах. Например, как добраться мне хотя бы до лесов Тунгуски? Говорят о том, что когда там упал метеорит, создалось мощное энергетическое поле. Если пройти в ту зону, смогу не опасаться демонов: все это поле перекроет исходящую от меня энергию. Но до нее так далеко! А иных мощных полей совершенно нет в мире, кроме Тунгуски, разумеется. Значит, мой путь пролегает туда и только туда.
Пока я все глубже и глубже погружался в свои раздумья, я краем уха слышал гулкий смех наркоманов. В одном из переулков, куда я свернул, несовершеннолетние подростки гуляли, кололи в вену всякую дрянь и хлестали алкоголь буквально ведрами. Вот кто грешник, если быть точным. Следуют по пути Дьявола, который внушает им это. Но не мне их судить. Это выбор сделали они сами, никто не принуждал их, просто Сатана их немного подталкивает свернуть с истинного пути. Но, черт меня дери, я не понимаю, зачем они это делают! Наркоманы. Их судьбы навсегда поломаны, души искалечены, а тело не заживет от вечных уколов никогда. Так сложно это понять? Или эго смертного важнее всех норм морали и права? Дьявол с ними, хотя это так и есть.
Едва заметив меня, опьяненные парни загоготали и приставали с пошлыми вопросами, на которые я молчал. Девушки истерично хихикали, указывая на меня пальцем. Хотелось бы мне их как следует всех проучить, но не стоит тратить свое время. Оскорбления старался пропускать мимо ушей, а это давалось мне крайне тяжело. С напускной серьезностью и задумчивостью мирно шагал широким шагом. Кто-то сзади свистнул, я немного повернул голову в сторону, чтобы боковым зрением посмотреть, что происходит за спиной. Пара парней, плотно прижавшись плечом к плечу, преследовали. Ускорился. Пока смотрел назад, мне загородили проход спереди, по бокам и, в конце чертовых концов, окончательно окружили. Они загородили мне путь. Напрягся, просчитывал вероятности, раздумывал, что им от меня нужно. Подростки — кто старше меня, а кто младше – пока не нападали и не расходились. Действия их трудно предугадать. Что-то внутри подсказывает, что не все разойдутся по домам в эту ночь. Кто-то точно поляжет в этом переулке. Мне нельзя, я не хочу снова возвратиться в Преисподнюю! Еле-еле выбрался в первый раз, второй не удастся.
— Что ты здесь забыл, мальчик? Неужели заблудился? — Сказал низкорослый парень это с ноткой грубости, но его интонация часто менялась. Он стоял с глуповатой улыбкой на лице, непонятный порошок размазан по всем щекам и подбородку. Глаза бегали в разные стороны, не в состоянии сфокусироваться на определенном предмете. Он дернулся, как будто его озарила гениальная идея. Поморгал и сказал что-то на ухо своему товарищу. Тот достал из кармана странный пакетик и передал его, очевидно, своему главному в этой банде. — Пойдем, тебя здесь никто не тронет без моего приказа. Я могу дать тебе то, что поднимет твое настроение.
— Мне с тобой не по пути, парень, — сдвинув брови, сказал я, уже мысленно приготавливаясь к атаке. Действия наркоманов невозможно предугадать. Но надежда на благополучный конец все еще теплилась. — Под кайфом я не хочу сидеть, да и тебе, мальчик, не советую. Понимаешь, наркота одурманивает мозги, а они мне нужны.
— Ты же понимаешь, что отказывать нам — глупо. Мы можем тебя на кусочки порвать. Убьем, сожжем и сожрем пепел твой! — многие засмеялись от этих громких слов. — Мы же тебе радушие оказываем, а ты отказываешь нам. Это невежливо. Чему учила тебя твоя мама?
— Что нельзя разговаривать с людьми, чей мозг меньше, чем у мартышки, — резко усмехнулся я, на что наркоманы сразу обострили свое внимание. Они возмущенно зарычали, повсюду засверкали озлобленные на меня глаза.
—Моя мама учила меня несколько иному. — Парень достал из кармана тонкое маленькое лезвие. Он всем своим видом из кожи вон лез, но старался напугать. На моем лице не отражалось никаких эмоций. — Убивать тех, кто стоит у тебя на пути. Я же запросто могу прикончить тебя, понимаешь?
— Флаг тебе в руки, — ответил я, но тут же захотелось съязвить, поиздеваться над этим смертным, потому продолжил: — Я тут знаком с одним профессором биологии. Он говорил мне, что первобытные люди давно умерли, но я до сих пор уверен, что это не так. Я докажу ему, что все же есть люди, как ты, деградировавшие до стадии австралопитека!
Мой сарказм не остался безнаказанным. Глаза смертных наполнились огнем жажды мести. Началась бойня. На меня одного накинулось семеро одурманенных парней, которых подбадривали пьяные девушки, стоящие у кирпичных стен неподалеку. Хоть и готовился, но все же нападение было резким, не сразу пришел в себя. Опомнился только тогда, когда на шее повисли двое наркоманов, пытающихся задушить меня. От злости адреналин накапливался в крови и выплескивался в виде контролируемой ярости... пока контролируемой. Вытащил складной нож и легко взмахнул им, пытаясь показать нападавшим, что я вооружен. Но паренек — больше четырнадцати лет не дашь — случайно накинулся на меня в этот момент. Я случайно распорол ему живот и часть лица. Он посмотрел на меня стеклянными глазами, словно пытался спросить: «За что?» — и грузно упал на спину, выронив из руки тяжелый кирпич. Я испугался не меньше остальных. Что же за черт со мной происходит? Убил смертного. Не знаю, как выглядел в тот момент, но глаза расширились, дыхание на несколько томных минут остановилось, рот раскрылся в немом крике. Я клялся себе, что не посмею убить ни одного смертного, но... Это воля случая. Собравшись с мыслями, сжал губы и встал в боевую стойку. Но я не хотел еще раз убивать. Просто хотел испугать, чтобы они ко мне больше не лезли, но, оказывается, еще больше усугубил ситуацию. Одна из девушек пронзительно закричала: «Это мой брат! Нет, нет, прикончите его, убейте его!» С еще большим остервенением смертные лезли на меня с кулаками, но теперь все стало немного сложнее: несколько девушек ввязалось в драку, яростно царапая лицо ногтями. Некто зацепил ножом. От плеча до локтя я почувствовал струйку жгучей крови. Она щекотала кожу, впитывалась в ткань одежды. Пульсирующая, медленно нарастающая боль нагнетала. И теперь я рассвирепел. Я перешел ту черту, из-за которой нет возврата. Убить, убить, убить. Это слово повторялось в моей голове с каждым движением, с каждым новым вздохом. Много мертвых тел истекало кровью спустя несколько утомительных минут. Остались лишь двое мальчишек, с неподдельным страхом в глазах смотрели и ждали своей участи, не в силах пошевелиться. Первый, едва пришедший в себя от ужаса, столь внезапно навернувшегося на него, побежал из злосчастного переулка, петляя и огибая трупы. Не глядя, я метнул в него нож. Он воткнулся прямо между лопаток. Один вскрик, и мальчик упал на холодный и грязный асфальт. Последний с мольбой в глазах смотрел на меня. Он опустился на колени и смотрел в мои ожесточенные глаза. Он молил о пощаде, но теперь я не знаю ее. Парень смотрел на меня с той жалостью, которую только мог из себя выдавить. Я проткнул ему сердце. Жалости нет. Она пришла спустя недолгое время, когда я осмотрелся. Вокруг мертвецы, кровь повсюду, пахнет смертью! Это все — все! — сотворил один я. Почувствовал, как по щеке скатилась маленькая слеза. Это неправильно, почему это произошло? Ведь я же контролировал себя, старался сдерживать свою силу... Похоже, я действительно начинаю становиться Дьяволом.
Неожиданно трупы превратились в пыль, кровь словно испарилась. Переулок снова стал чистым, оказался совершенно безлюдным. Я недоумевал, оглядывался по сторонам. Они взяли и стали прахом! За моей спиной кто-то похлопал в ладоши, медленно и размеренно. Люцифер, кто же еще мог сотворить такое. Он в белом костюме с приколотой алой розой на груди осмотрел меня. Выражение лица было веселым, но судить о настроении нельзя. Но его явно привело в восторг то, что я сейчас сотворил. Сатана поклонился мне с театральным уважением и засмеялся недобрым смехом. Стало не по себе, ждал подвоха. Но я не сдержался и выпалил:
— Значит, ты видел это? То, что я сделал с этими людьми?
— Я многое видел. Видел и людей, но не человечность, — ответил Дьявол. — Я давно говорил, что эти твари окажутся лживыми, порочными и гнусными созданиями. Но мне отвечали, что у каждого должно быть право на ошибку. Открой глаза, Джонатан, смертные — ужасные создания, способные только причинять боль. Посмотри, как много шансов они упустили, как много ошибок допустили, но все равно живут и не хотят изменять своим повадкам. Как мерзко! За последние пять десятков лет люди упустили все, что только возможно. Стали употреблять выражения, которые говорим только мы, демоны. Сплошной мат, наркотики и разврат. Ты до сих пор хочешь их защищать?
— Они изменятся, - продолжал настаивать на своем я. — Когда-нибудь с ними произойдет то, что либо убьет их, либо заставит поменяться в лучшую сторону. И все же есть на свете те люди, которые стоят того, чтобы их защищать. Для того и живем на свете — чтобы меняться, а когда достигнем совершенства, переходим в другой мир и начинаем все по новой, но в другом теле.
— Да, знаю, для того и существует Ад. Он для тех, кто не посмел изменить себя, а Рай для тех, кто прошел все семь возрождений и достиг совершенства. Чертово совершенство! Нет, его никто не в силах достигнуть. Ангелов же нет, ты сам это знаешь. Но, как ты сам говоришь, перейдем чуть ближе к делу. Ты мне просто необходим в качестве нового правителя.
— Объясни: зачем я тебе нужен? Ты сам не прочь править.
— Не все так просто, как хотелось бы. — Люцифер сел на резиновые покрышки от автомобилей, на которые сверху была положена обыкновенная деревянная доска. Он закинул ногу на ногу и обхватил верхнее колено ладонями. — Я, разумеется, хотел бы править, но причина в том, что у меня большие планы на этот мир. Но если я уйду, то нельзя оставить на престоле простого демона, потому ты мне и нужен. Правь в Аду, твоя сила будет сопоставима с моею. Отец и сын, два правителя. А потом вместе свергнем Небеса. Мое положение не завидно: уйду из Ада — демоны против меня поднимут восстание и убьют. Ты же знаешь, как сильно я насолил этим тварям, держу их в вечном страхе. Потому мне нужен помощник, очень нужен, Джонатан.
-— Я... Я не могу, не сейчас дать ответ. Дай мне время проститься с этим миром. — Я тянул время, как мог. Понимал, что на самом деле Люцифер все понимает, знает, что я хочу от него бежать. Но он не мог силой посадить меня на трон: чтобы стать новым Дьяволом нужно либо мое и его согласие, либо смерть Сатаны. Ему выгоднее было согласиться на первый вариант.
Он кивнул и растворился в ночной тьме. Через несколько дней мне предстоит принять важное решение в истории. От меня одного зависит падение или продолжение жизни этого мира.
Остальная часть пути обошлась без трупов, к огорчению Люцифера. Я дошел до захолустного домика. Почти под крышей светилась грязная и тусклая неоновая вывеска «Motel». Смертные не заходили туда, потому что управляющий принимал только нечисть. Старый бес, которого я не убиваю лишь потому, что он часто предоставлял мне убежище. Но с памятью у него туго, ни разу не запомнил ни моего имени, ни происхождения. Каждый раз я ему говорю о том, кто я есть. И бес ни разу не сообщил о моем местонахождении Охотникам. Потому что забывал, что они вообще меня ищут по всему миру. Я переступил порог и уже намеревался пройти к своему номеру вверх по лестнице, как громкий кашель остановил. И на меня покосилась разъяренная пара глаз управляющего. Маленький рыжий хозяин прикрикнул на меня:
— Парень, когда за три дня проживания платить собираешься?
— Когда рак на горе свистнет! — отрезал я, намереваясь поскорее закончить разговор. Мне надо как следует выспаться, впереди ждет целый день похода. Мне надо найти деньги, чтобы добраться до Тунгуски. И потребуется не одна тысяча, не две. Гораздо, гораздо больше.
— Все, звоню копам! — пригрозил коротышка. Он всегда этим грозил, любому оборотню или вампиру. И самому сыну Сатаны. — Ты меня вынуждаешь, мальчишка. Может, все-таки заплатишь?
— Сейчас, можешь позвонить, я как раз успею им взятку подделать.
Управляющий зло встал со своего кресла за столом, где стояли несколько экранов, показывающих записи с камер видеонаблюдения. Я еле сдерживал улыбку, видя такую картинку: карлик-бес со злобным выражением лица медленно приближался с телефоном в руках, грозно поднимая его над собой, и угрожал мне тюрьмой. Я со вздохом достал из заднего кармана черных джинс мелочь.
— Вот, — протянул я бумажки, — три сотни.
— За день ты должен платить три сотни! — прогремел он. — Где еще шестьсот?! И почему купюры все в какой-то черной дряни? Мальчик, да это не... — Он принюхался к деньгам. Они пахли моей кровью, они пахли мною, верховным демоном. У демонов, особенно у таких видов, к каким принадлежал управляющий, очень развит нюх на обитателей Темного Мира. Лицо беса заметно побледнело, глаза округлились от испуга. — Вы кто? Сын Люцифера? — я кивнул на его вопрос. — Ох, ну и шуточки у вас, господин. Простите мне мое неведение. Вот, возьмите ваши денежки. Прошу простить меня, урода гадкого.
— Катись отсюда! — взревел я, пытаясь прекратить сопли демона.
Он оставил меня одного. Я прошел вверх до номера шестьдесят шесть, к которому в шутку пририсовали черным маркером еще одну шестерку, открыл ключом замок. Вошел в грязную комнату. В углу валялся мой рюкзак, набитый оружием. На маленькой прикроватной тумбочке стоял недопитый стакан сока и раскрытый пакет с печеньем — моя еда на целую неделю. Растягиваю, как могу. В день по одному печенью, по одному глотку. Лег на старую скрипучую кровать, протянул ноги. Веселая ночь выдалась.
В памяти всплывали те моменты, когда я убивал. Сегодня я снова потерял контроль. Отец всегда говорил, я с ранних лет был воином, что у меня нет иного выбора, кроме как быть им. Он сказал, что когда-нибудь придет время, и я докажу всем, какой беспощадный я убийца. Мне постоянно казалось, что рожден им быть. Сильным и бесстрашным, стойким и жестоким, озлобленным и замкнутым в себе. Но чем больше я смотрю на себя, тем четче понимаю: я не злодей, но и не герой. Я та тварь, которую надо страшиться. Пускай не отличаюсь какими-то внешними уродскими особенностями, но по сути я жесток и отвратителен. Но с другой стороны я стараюсь быть похожим на того, кто спасает людские жизни. Кто я такой?