Истоки крови

Болезненные ощущения в теле не хотели отступать, и Северус решил пока воздержаться от появления в людных местах. Завтрак мог и подождать, а вот сам он даже стоять ровно не мог, потому сел возле котла, раздумывая над еще одним необходимым зельем. То, которое сейчас поблескивало желтоватым в свете свечей, было необходимо Гермионе как можно скорее, но было для нее временным решением проблемы. Другое же должно было в перспективе значительно облегчить ее жизнь.

Северус собирался наведаться к ней в кабинет, вручить снадобье и рассказать о своей теории, поделиться расчетами, но совершенно не хотел показывать свою слабость. Вчера она проявила заботу, остановив кровотечение, обработав его раны и залечив перелом. Это уже было слишком много. Он всегда был один, всегда сам справлялся с проблемами. Вся его жизнь, хоть в ней и присутствовали другие волшебники, прошла под лозунгом: «ты сам за себя». Наставник всегда помогал советом, но Снейп не следовал им бездумно, взвешивал каждое его слово. Лишь однажды доверился полностью и в итоге оказался в гнезде. К слову, это было не плохо, но он утратил контроль над ситуацией, что совершенно не нравилось.

Жизнь Северуса была наполнена горечью потерь и многих лишений. У него не было семьи в привычном понимании. Мать умерла, когда он еще был ребенком, отца он не помнил вовсе. Недовольное выражение лица и весьма скверный характер не позволили обзавестись друзьями. Все, кто так или иначе с ним общались, не скрывали, что заинтересованы в его навыках. А он со своей стороны пытался получить от этого общения хоть что-то полезное для себя. Лишь недолго рядом был человек, который видел в нем если не сына, то преемника знаний, но и он погиб достаточно давно.

И все бы ничего, вот только проблема Волдеморта в итоге обеспокоила его больше, чем он сам мог ожидать. Именно поэтому Снейп послушался Дамблдора, именно поэтому оказался здесь. Но сейчас что-то изменилось. Нет, он все еще переживал о будущем мира и своем собственном, все еще не хотел лишних жертв, но теперь для него стал важен кто-то еще. Важен по-настоящему. И под этим «кем-то» он подразумевал все вампирское общество, так неожиданно ставшее для него семьей. В особенности некоторых из них.

Мысли о Гермионе отзывались непривычным чувством внутри. Его пульс ускорялся всякий раз, когда она оказывалась поблизости, а тепло разливалось по грудной клетке от одного ее взгляда. Северус к такому не привык и затруднялся в определении этих чувств, но готов был отложить размышления на потом, ведь сейчас были более важные вещи. Например ее усталость и изможденность. Одно зелье у него было готово, но вот второе...

Для второго Северусу необходимы были все расчеты Гермионы. Он не считал себя умнее ее, но понимал, что его свежий взгляд мог сдвинуть дело с мертвой точки, а то, что она застряла в своих вычислениях, он не сомневался. Сейчас у него была информация, которой девушка не владела, а значит он действительно мог подсказать ей решение.

Спустя несколько часов раздумий, он решил, что пора. Взяв со стола склянку, Северус с трудом поднялся на ноги и вышел из лаборатории. Он не видел смысла тянуть еще больше, боль могла держаться достаточно долго, а помочь Гермионе он мог уже сейчас. Тем более, что неприятные ощущения начали постепенно утихать, давая возможность не кривиться при каждом шаге.

До кабинета он дошел достаточно быстро, еще и никого не встретив по пути. Это была удача, ведь разговаривать с кем-либо он не хотел совершенно. На стук в дверь Гермиона отреагировала мгновенно, позволяя ему и даже смазано улыбнулась, сразу же возвращаясь к своим записям. Все было почти как в тот раз, когда он пришел за книгами. Северус внимательно осмотрел девушку, замечая ставшую уже привычной бледность кожи, осунувшийся вид и легкую припухлость вокруг глаз. Если бы он не был знаком с ней лично, то подумал бы, что Гермиона плакала... но разве такое возможно?

— Я знаю, почему ты не успеваешь восстановиться между кормлениями вампиров.

Гермиона даже замерла на мгновение, удивленная таким поспешным заявлением, но Северус не сомневался в своей правоте и не видел смысла как-то ее подготавливать к этой информации. Факт влияния на ее здоровье уже был и нужно было его решать, а не рассуждать об этом.

— И почему же по-твоему это происходит?

Прищурившись, Гермиона облокотилась на спинку своего стула, складывая ладони в замок. По ее виду невозможно было понять, какие чувства она испытывала: интерес к его теории, раздражение тем, что Снейп лез не в свое дело, или что-то другое.

— В этом замешана Магия.

Девушка нахмурилась, переплела руки на груди, закрываясь от этого разговора. Было заметно, что она не понимала, к чему вел Северус, но уже чувствовала, что итог ей не понравится.

— Вампиры...

— Не владеют магией, да. — Северус не дал ей закончить. — Но Исток владеет. И именно магия дает ему, тебе, силы к существованию, именно магия позволяет так быстро восстанавливаться и именно из-за магии сейчас все стало намного хуже.

Слова Снейпа явно заинтересовали Гермиону, она всем корпусом наклонилась вперед, опираясь локтями на поверхность стола. В ее взгляде сверкали искорки любознательности и желания разобраться. А еще было отлично видно, что о таком она даже не думала.

— Поясни.

— Конечно. — Северус сел напротив, отзеркаливая ее позу. — Исток — творение магии в чистом ее виде. Ритуал, проведенный над Первым, тобой и другими, лишь даровал вам прямой доступ к магии, только вы можете владеть ей без использования палочек. Но также, подчиняясь ее законам, вы зависимы от того, как ее применяют. Как угодно, но не во вред. Магия не должна убивать.

— Исходя из твоей логики, Первый должен был самоуничтожиться сразу после пробуждения. Он убивал. И убивал жестоко. И волшебников, и простецов. Да даже вампиров, которых сам же и создал.

Северус скривился. Да, он тоже об этом думал. Первый противоречил всему, что волшебники знали о Магии и ее законах, но это не отменяло того факта, что сейчас, в контексте влияния Магии на здоровье Гермионы, он был прав.

— Как давно твое состояние стало ухудшаться? Незадолго до моего появления у гнезда?

— Наверное. По крайней мере, заметила я как раз перед тем, как Итан тебя привел сюда.

Снейп кивнул. Он понимал, почему ей стало хуже. Именно тогда Дамблдор отправил его на поиски неведомого Истока, когда среди магглов появились первые жертвы. Не штучные, случайные, что бывало и раньше, а массовые гибели неповинных людей. Тогда равновесие пошатнулось. Тогда Гермиона начала терять силу. И не только она. Возможно, палочка Джессики не так уж ему и не подходила, но перебои Магии не дали ощутить ее силу в полной мере.

Гермиона выглядела удивленной. Было видно, что она не связывала свое самочувствие с происходящим вокруг и сейчас пыталась уложить информацию в голове. То, что ей рассказал Северус, складывалось в явную картину, теория была стройной и логичной, но в нее совершенно не хотелось верить. Ведь если он прав, она вынуждена будет вмешаться в это противостояние, не имея на это ни сил, ни желания. Они еще долго обсуждали все события, приведшие к тому, что у них сейчас было. Снейп рассказывал о том, что она упустила, а Гермиона, не тая, делилась тем, как менялось ее состояние с течением времени.

— Почему мне кажется, что ты знаешь, как решить эту проблему?

Северус улыбнулся этой проницательности и откинулся на спинку своего кресла. Это был момент, которого он ждал и ради которого не пошел к Гермионе сразу. Ему не хотелось наваливать на нее только сложности, он считал своим долгом дать и решение.

— Можно и так сказать. Я сварил зелье. — Северус вынул из кармана склянку и поставил на стол перед Гермионой. — Оно работает как концентратор магии, подходит только для Истока. Несколько капель человеческой крови преобразуются в нем в то, что сможет пополнить твои силы быстрее и действеннее, чем кровь в привычном ее виде.

Гермиона взяла флакон, осмотрела ее на просвет, замечая красивый янтарный блеск. Откупорив крышку, она понюхала содержимое, с удивлением поднимая глаза на Снейпа.

— В нем нет крови.

— Пока нет. Я не стал добавлять свою.

— Почему?

Гермиона склонила голову на бок, с интересом глядя на собеседника. Ее забавляло то, как он противился всему, связанному с кормлением, будто боялся... вот только чего? Того же, чего боялась и она?

— Во-первых, кровь необходимо добавлять непосредственно перед употреблением зелья, иначе оно испортится. Во-вторых, мне показалось, что использовать свою, не спросив предварительно твоего мнения на этот счет, было бы некрасиво. К тому же, у тебя должен быть тот, кто дает свою кровь по мере необходимости.

Северус действительно в этом не сомневался. В гнезде у каждого вампира был «свой человек», будь то волшебник или маггл. Не всех связывали близкие или даже интимные отношения, здесь были друзья и приятели, готовые поделиться своей кровью для выживания вампиров, а потому наличие такого человека у Истока не вызывала сомнения.

— Нет, Северус. Мне никто не дает кровь по мере необходимости, как ты выразился.

Гермиона сдержанно улыбалась, но в глазах была видна горечь. Северус видел, как внимательно она следила за изменением эмоций на его лице, как ждала хоть какого-то проявления чувств, но он замер статуей и будто даже не моргал.

— Почему?

Он повторил ее вопрос и голос звучал глухо. Интерес к этому был понятен, но подобные вопросы вызывали чувство неловкости. Будто он спрашивал о любовнике, а не о том, кто дает кровь.

— Процесс кормления — слишком интимный, если можно так сказать. Передача крови сопровождается не только приятными ощущениями для обоих участников, но и созданием некой связи, эмоциональной привязанности. Не всегда это значит любовь в привычном понимании, но связь эту разрушить становится крайне сложно со временем. Я же больше не хочу привязываться к смертным.

— Потому что мы умираем.

Северус не спрашивал. Он откуда-то понимал, что именно она испытывала, чувствовал ее боль потерь, которых за годы жизни было слишком много и принимал ее решение не привязываться больше ни к кому. Единственными значимыми для нее существами были вампиры. Условно бессмертные, они могли жить сотни лет, а в таких укрытиях — вечно. Только они были с ней рядом всегда, они не подводили, они не умирали от старости и болезней.

— Да.

— Откуда ты получаешь кровь? Я читал, что без нее Истоки впадают в некое подобие спячки, все жизненные функции замедляются и полноценная жизнь становится невозможной.

— Уже много лет я использую донорскую кровь. Для питания она подходит, а вот эмоциональную связь не создает. В каждом гнезде есть оборудованные места для хранения, на всякий случай.

— Понятно.

Северус отвернулся, задумчиво разглядывая стеллажи с книгами, но не вчитываясь в названия на корешках. Информация не сильно его удивила, такое решение очень подходило Гермионе, а наличие банка крови в гнезде, полностью соответствовало его представлению о безопасности данного места. Это было простое и даже изящное решение, особенно когда дело касалось сохранения тайны существования вампиров. Все эти люди, волшебники и магглы, не вечны. Рано или поздно они умрут, а придут ли на их место другие, не известно.

— Прими зелье, оно поможет почувствовать себя лучше. И, кажется, я могу помочь решить еще одну проблему.

Гермиона снова глянула на открытый флакон, закупорила крышку и отставила его в сторону. Здесь и сейчас она пить его не собираласьл, но вот позже... ей нравился Северус, нравился своим умом и желанием не создавать, а решать проблемы. Она хотела верить ему, доверять, особенно сейчас, когда отголоски сна еще были живы в ее сознании, а эти теплые искры в темных глазах так напоминали Себастьяна. Сравнивать их было глупо, но пока Гермиона не могла ничего с этим поделать.

— Выпью, спасибо. И о какой проблеме пойдет речь?

— Ты сможешь тратить на кормление вампиров меньше своей крови и сил соответственно.

— Эту проблему я решила давно, ты должен был видеть рецепт зелья.

Гермиона улыбнулась. Ей была приятна такая забота, было так ценно знать, что она важна. Да, у Северуса была своя выгода во всем этом, он хотел, чтобы она помогла в войне, но при этом готов был дать хоть что-то взамен, по сути, все, на что был способен.

— Видел. Но этого рецепта стало недостаточно теперь, в текущих реалиях. Необходимо его усовершенствовать так, чтобы оно требовалось не так часто. То есть, кормления вампиров можно будет проводить раз в месяц, а может и реже, если повезет. Оба эти зелья помогут тебе чувствовать себя значительно лучше. Реже давать кровь и быстрее восстанавливаться между кормлениями.

Северус звучал уверенно. Его голос, так похожий на голос Себастьяна, сейчас воспринимался совсем иначе. Он тоже заботился о Гермионе, тоже хотел ей помочь, но в его голосе слышалась сталь человека, точно знающего, что делает и для чего. Снейп не поддавался чувствам, и это было его главным отличием. Он старался действовать рационально, в то время как Себастьян всегда шел на поводу собственного сердца. Именно поэтому он умер...

— У тебя есть рецепт?

Гермиона тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли и сосредоточилась. Если он прав, эти два зелья вместе действительно помогут ей, независимо от происходящего в мире. На самом деле, Снейп мог не говорить ей о своих теориях, или, точнее, ограничиться причинами ее недомоганий, и она первая пошла бы решать проблему Волдеморта, ведь иначе существование вампиров становилось под угрозу. Но он не только озвучил проблему, но и решил ее, тем самым давая возможность не вмешиваться в конфликт.

— Не совсем. Но есть кое-какие идеи. Я хотел бы увидеть твои расчеты. Ты ведь тоже работала над этим?

— Да, но ни к чему не пришла.

— Думаю, две головы лучше, чем одна. Мы справимся вместе намного быстрее, чем поодиночке.

— Возможно. — Гермиона поднялась на ноги, взяв с собой какую-то тетрадь, и двинулась к выходу из кабинета. Уже в дверях она обернулась на Северуса и улыбнулась ему, — Ну ты идешь?

Ухмыльнувшись, он тоже встал с кресла и пошел за ней, понимая, что они снова движутся в лабораторию. Боль от проклятия Джессики уже едва ощущалась, так что он не подал виду, шагая уверенно и твердо. Северуса не удивило желание Гермионы сразу взяться за дело, как и то, что она оставила флакон на столе, откладывая прием на потом. Он знал, что Гермиона не боялась пробовать его зелье. Как минимум потому, что была бессмертна. Но так же он понимал и ее нежелание пить в его присутствии. Даже если речь шла о пакете донорской крови, это все еще оставалось чем-то слишком личным.

Оказавшись в лаборатории, Гермиона первым делом открыла тетрадь, показывая свои расчеты и перечеркнутые формулы. Они оба склонились над записями, обсуждая, почему рецепт не складывался, предлагая новые ингредиенты и заклинания. Так прошло несколько часов, пока в животе у Северуса не послышалось голодное бурчание, вызывая смех Гермионы. Ей еда была не нужна, а потому, увлекшись, она даже не подумала о потребностях смертного рядом.

— Нам надо прерваться. Тебе, — она взглянула на часы, — пообедать, а мне разобраться с провинившимися.

Насчет ее дел Северус мог бы и поспорить, ведь понимал, что речь шла о Мэдисон, но вмешиваться, естественно, не стал. Впрочем, он бы и не успел, ведь вышеупомянутая девушка практически вбежала в лабораторию, лихорадочно оглядывая помещение.

— Гермиона, Северус, вы не видели Итана?

Снейп нахмурился, вопрос ему совершенно не понравился.

— Нет, я как раз собиралась идти к вам. Ты везде искала?

Гермиона же оставалась собранной и серьезной, будто очередная пропажа вампира ее не беспокоила, но Северус знал, что это совсем не так. Он видел, как напряглись ее мышцы и чувствовал ее страх за близкого друга.

— Везде, он ушел ночью и так и не вернулся. Похоже, он вышел из гнезда и никого не предупредил, куда отправился.

Время на секунду остановилось, чтобы после побежать снова, стремительно и неумолимо. Гермиона вышла из лаборатории, а Мэдисон и Северус направились за ней, не до конца понимая, что именно происходит. Снейп видел, как быстро под контролем Истока организовывалась деятельность гнезда, как беспрекословно его жители выполняли поручения Гермионы и уже через пятнадцать минут все убедились — Итана в гнезде действительно нет и последней, кто видел его, была сама Гермиона.

Конечно, она не стала рассказывать, где и почему они столкнулись, о чем говорили поздно ночью, но Северус для себя понял одно, время их встречи совпадало со временем его пробуждения и теперь он не сомневался, что в его комнате действительно был кто-то из них двоих. Вот только эта информация никак не помогала поискам, а потому он решил придержать ее у себя.

— Паниковать пока рано, — Гермиона устало потерла виски, оглядывая собравшихся в столовой жителей гнезда. Казалось, здесь находились абсолютно все, так много лиц мелькало перед глазами. — Мы не знаем куда и зачем направился Итан, дадим ему время вернуться. Но если его не будет через три дня, организуем поиски.

Все прекрасно понимали, что если бы ситуация была иной, никто не придал бы значения тому, что вампир вышел за пределы гнезда. Но Итан пропал уже не в первый раз и о том, где он был совсем недавно, никто до сих пор не знал. Все ощущали нависающую над гнездом угрозу.

•°• ✾ •°•

Темный свод пещеры едва подсвечивался отблесками молодой луны. Высокие скалы, окружающие заваленный вход, давили своей тяжестью, нависали над головой, словно собираясь обрушиться вниз. Трое спутников, приближающихся к месту назначения, выглядели странно: высокий, в развевающемся плаще, устрашающий нечеловек с синюшной кожей, длинными когтями и паутиной вздутых темных вен; старец, укутанный в плотную мантию, с накинутым на голову глубоким капюшоном, и лишь поблескивающая серебром длинная борода выдавала возраст; молодой, энергичный вампир, пристально следящий за происходящим вокруг. Несмотря на некоторую скованность движений, только в нем ощущались эмоции, только он выглядел удивительно живым по сравнению с остальными.

Волдеморт шел первым, приближаясь к заваленному камнями входу в пещеру. На первый взгляд можно было предположить, что внутрь попасть невозможно, но при более близком рассмотрении становилось ясно — в обрушенных каменных глыбах проход был, узкий, опасный, но позволяющий войти вглубь темной пещеры.

Внутри все выглядело еще более устрашающе, чем снаружи, но кроме вампира это будто никого не волновало. Они явно были тут не первый раз, шли уверенно, точно зная, куда, и лишь Итан оглядывал все вокруг, стараясь запомнить каждую мелочь. В центре пещеры, словно под куполом тяжелого свода, был начертан рунический круг, в центре которого возвышались нечто. Каменное изваяние, треснувшее и расколовшееся, оно выглядело как рана на сердце этого места. По периметру круга Итан насчитал шесть выжженных пятен, расположенных на равных промежутках друг от друга, и лишь одно место, седьмое, выглядело нетронутым.

Вампир с ужасом, совершенно ему не свойственным, оглядывал выгоревшие участки. Его руки подрагивали от напряжения, когда он до боли сжимал кулаки, позволяя когтям впиваться в тонкую кожу.

— Ты уже понял, что это за место, не так ли?

Итан обернулся и посмотрел на Волдеморта, стоящего в центре круга. Он медленно и будто даже ласково поглаживал кончиками острых когтей каменное возвышение, поддевал трещины и с удовольствием отслеживал взглядом мелкую крошку, осыпающуюся на пол. В этот момент вампир впервые заметил, что внутри расколотого камня зияет пустота.

— Да.

— Чувствуешь мощь этого ритуала? Она колоссальна.

Голос Волдеморта звучал почти благоговейно, что совершенно не вязалось с образом монстра. Одно было ясно, он действительно преклонялся перед силой, но делал это не так, как другие, он жаждал присвоить ее себе и готов был ради этого на все.

— Знаешь, чем примечателен этот ритуал? Они научились убивать Истоков.

— Нет, Первый его пережил.

Волдеморт рассмеялся, и смех этот был жутким, похожим на скрежет ржавых дверных петель. Он долго не мог успокоиться и, кажется, даже уголки его глаз увлажнились от выступивших слез. Или это была просто игра света.

— Ошибаешься. Здесь погибло шестеро Истоков, они сгорели заживо, крича и дергаясь в агонии. Они страдали от боли, умирая. И теперь эта участь будет ждать последнюю из них.

Итан сглотнул ком в горле. Противиться воздействию он не мог, но продолжал чувствовать собственные эмоции.

— Эй, — Волдеморт позвал стоявшего в стороне старца. — Ты хотел проверить, сработает ли это. Давай же.

Старец приблизился к руническому кругу и достал волшебную палочку. Выделывая сложные пасы, он начал нараспев читать заклинание. Итан наблюдал со стороны. Никогда не имея доступа к Магии, он всегда чувствовал ее. Например, когда ее творила Гермиона или волшебники, живущие в гнезде, по его коже пробегали мурашки, а все внутри поджималось от предвкушения чего-то прекрасного. Сейчас же магия была темной, от нее веяло болью, жестокостью и смертью.

Воздух над кругом зарябил, и перед глазами присутствующих развернулась размытая сцена прошлого. Сложно было узнать в подергивающихся силуэтах участников события, но прочувствовать суть проводимого ритуала — запросто.

Это продолжалось недолго, изображение исчезло в тот момент, когда старец упал на колени, обессиленный творимым заклинанием, а Итан смог облегченно выдохнуть, прекращая чувствовать воздействие магии. Волдеморт сделал несколько нервных шагов прежде, чем обратился к волшебнику:

— Ну что, ты уверен? Это сработает?

— Совершенно, Господин, — старец склонился к полу и будто уменьшился в размерах, боясь разгневать Волдеморта. — Повторное проведение ритуала приведет к тому же исходу. Даже если их снова будет семь.

— Прекрасно.

Этот монстр явно был в отличном расположении духа. Он прошел по кругу, специально наступая на выжженные пятна, прислушиваясь в тихому скрипу золы под ногами и улыбался своим жутким, широким, наполненным острыми зубами ртом. Дойдя до последнего, неповрежденного места, он остановился.

— Твоя драгоценная подружка стояла именно здесь. Я помню, как она читала катрены, как с ненавистью смотрела мне в глаза. Она не видела, как начали сгорать ее товарищи, и умерла бы следом за ними, если бы не случайность. Но в этот раз все будет иначе, в этот раз она умрет первой и единственной, в страшных мучениях, и я буду наслаждаться каждым мигом ее страданий. А после все вы, скрывающиеся в тени вампиры, приклоните колени предо мной, но мне больше не нужны такие последователи. Вас тоже ждет смерть. Всех до единого.

Кровь стыла у Итана в жилах, но он стоял неподвижно, глядя на место Гермионы в этом круге. Он словно переживал ее эмоции в тот момент, чувствовал, как за желанием закончить все как можно скорее, скрывался страх совершить ошибку. Страх, которому было суждено исполниться. А ей после жить с осознанием этого. Он буквально видел перед глазами, как миниатюрная, хрупкая девушка, измазанная кровью и тяжело дышащая, с ненавистью смотрела на своего врага и, пуская магию по венам, творила запретный ритуал, приведший к непредвиденным последствиям.

Итану было так же страшно. Он понимал, что совершал ошибку, с которой не сможет жить. Но противиться воздействию более сильного существа не мог. Он страдал и ждал момента, когда осуществит приказ Волдеморта. Он чувствовал боль собственного предательства и знал — Гермиона никогда его не простит. Но мог ли он что-то изменить? Как-то повлиять на течение событий?

Увы, нет.

— Убей человека и заставь Гермиону повторить ритуал.

Он выполнит приказ и навсегда потеряет друга. А после и собственную жизнь.