Младший друг.

Той ночью Вон Дэён получил взбучку.

Железная калитка захлопнулась с такой силой, что дрогнули стены. Тяжёлые мужские ботинки застучали по лестнице, сбиваясь с ритма.

Кто это?

Потом раздались звуки, будто с неба упал метеорит. Или началось землетрясение.

БАМ. БАМ. БАХ... ТРАХ!

Грохот повторялся снова и снова. Шум был настолько громким, что его наверняка слышали соседи, но весь район будто онемел. Это не могло быть игрой воображения — Соль У решил, что это Дэёна бьёт отец.

Он схватил домашний телефон, собираясь вызвать полицию, но случайно провалился в сон.

Однако спустя некоторое время после возвращения госпожи Чхве калитка снова открылась. Лёгкий звук двери выдал Дэёна.

Значит, его не было дома. Тогда кого били? И кто это делал?

Неужели та самая элегантная женщина, которая всегда носит дорогие костюмы, могла поднять руку на своего примерного старшего сына?

Вопросов было слишком много.

Несколько дней всё было тихо. Соль У решил, что Вон Дэхан, отличник, наверное, просто занимался дома спортом, и забыл о странных звуках.

Но потом...

Как раз когда он уже почти стёр из памяти и этот случай, и то, как Дэён его проигнорировал, Соль У отправился в книжный магазин за новым сборником задач.

Калитка была распахнута настежь.

Не успев даже поднять голову, он столкнулся взглядом с мужчиной, сидящим на ступеньках.

Это был незнакомец.

Прежде чем Соль У успел хотя бы предположить, кто это, его взгляд упал на глаза этого человека — и кровь застыла в жилах.

Они были жёлтыми.

Белки — грязно-жёлтые, как у монстра из дешёвого хоррора. Если бы Франкенштейн существовал на самом деле, он выглядел бы именно так.

Жёлтые глаза прилипли к голым ногам Соль У в шортах. Мальчик мысленно измерил расстояние до двери дома — там не было электронного замка, только обычный ключ. Успеет ли он открыть дверь, прежде чем этот человек схватит его? Сердце колотилось, колени подкашивались.

В тот момент, когда зрачки незнакомца поднялись к его лицу, Соль У рванул прочь.

Он развернулся и помчался в переулок, руки и ноги дрожали, как в лихорадке. Посреди дороги он споткнулся и упал, даже не успев проверить, не разбил ли колени. Не оглядываясь, он выбежал на главную улицу и...

Увидел Дэёна.

Тот бродил по другой стороне дороги. Соль У закричал так, что горло сдавило:

— В доме какой-то странный мужик! Он... у него жёлтые глаза! Правда! Он просто смотрел на мои ноги!

Дэён не стал ничего уточнять. Он быстро перебежал дорогу, спрятал Соль У за припаркованной во дворе машиной и вошёл в дом.

Распахнутая калитка казалась зловещей. Соль У боялся, что жёлтые глаза появятся за его спиной в любой момент.

Но тут из двора раздался короткий окрик Дэёна.

«Уходите.»

Подозрительный дядька, похоже, проигнорировал просьбу и остался сидеть на лестнице первого этажа. Но это лишь усиливало тревогу— ведь Дэён мог оказаться в опасности!

Соль У бросился к таксофону. Набрал 112, озираясь по сторонам. Пока он объяснял полиции о незаконном проникновении, из переулка выбежал Дэён.

— Что ты делаешь?! Не звони, хватит!

Он подбежал с пугающей скоростью, вырвал трубку и резко положил её.

— Нет-нет, это ошибка. Я передумал, извините.

— Почему?!

Соль У не понимал. Когда он возмутился, Дэён раздражённо объяснил:

— Эх... Это тот ублюдок, который оставил сперму женщине со второго этажа.

Соль У долго соображал. «Женщина со второго этажа» — это ещё куда ни шло, но фраза про сперму заставила его сморщиться.

— Что? То есть... Это твой отец?
— Ага.
— Почему ты так грубо говоришь?
— Я использую те слова, которые хочу.

Это значило, что Дэён намеренно избегал слов «мама» и «папа».

Спросить «Почему у него жёлтые глаза?» он так и не решился.

А той ночью «метеорит» снова упал на второй этаж.

— Ты ведь вышла за меня из-за наследства, да? Если бы не деньги, даже не посмотрела бы в мою сторону! Признайся! Завела двух детей, а потом пристроилась к кому-то ещё. К кому?!

Хриплый мужской голос — без сомнения, тот самый «жёлтоглазый» — орал так, что стены дрожали. Поздно ночью Дэён распахнул железную дверь. Скрип. Он молча снял обувь.

Медленные шаги раздались на лестнице. На втором этаже царил ад — крики, топот, звон разбитой посуды.

— Я же предупредил: если ещё раз появишься здесь...!

Дэён закричал с такой яростью, что даже лёжа на полу, Соль У почувствовал, как дрожит воздух.

— Ты теперь вообще без родителей, а ещё смеешь называть меня выродком...
— Хватит размахивать тем, что даже не сможешь воткнуть. И прекрати бухать — посмотри на свои жёлтые глаза!

Грохот разбивающегося стекла и фарфора. Матерщина Дэёна. Топот, ещё топот — и внезапно наступила жуткая тишина.

Соль У был так напуган, что пот просочился сквозь пижаму, оставив мокрый след на полу. Он снова потянулся к телефону, чтобы вызвать полицию — но тут на лестнице послышались шаги.

Дэён вышел, хлопнув дверью с такой силой, что та затрещала. Его походка была необычной — будто разъярённый бык. Соль У беспокоился: «Где он проведёт ночь? У друзей? Будет скитаться по улицам и вернётся с новыми синяками?»

Не в силах уснуть, он дождался, пока госпожа Чхве заснёт, и набрал номер Дэёна.

Тот почему-то знал, что звонит Соль У, а не мать:

— Эй, Соль У-я. Тебе нужно спать. Зачем звонишь?

Услышав, что на другом конце тихо, мальчик с облегчением солгал:

— Случайно набрал. Играл, собирал внутриигровую валюту.
— Правда?
—...

—...
— Ага.

— Спи, Соль У-я. Отключаюсь.

— ...Ты вернёшься?

Не «Когда?» и не «Сегодня?» — просто «Вернёшься?» Дэён, вопреки ожиданиям, ответил мягко:

— Выспись, как обычно. Я приду, когда начнётся домашнее обучение. Всё, давай.

— Тебе не больно?
— С чего бы?
— Правда? Если больно — я приду к тебе прямо сейчас.

Дэён замолчал. Тишина, растянувшаяся до первых лучей рассвета, заставила Соль У ёрзать. Но он чувствовал — это не раздражение.

Безмолвный разговор длился три минуты. Соль У запомнил это навсегда.

Некоторые люди понимают тебя без слов. И таких — один-два за всю жизнь.

Дыхание Дэёна постепенно успокоилось. Перед тем как отключиться, он произнёс:

— Спасибо.

Почему бы не позвонить в полицию?

Он думал о вызове полиции. Но раз Дэён сам этого не сделал — значит, так лучше. Вспомнились и те двое полицейских, что когда-то уговаривали его: «Ничего не поделаешь, иди домой».

На следующий день, ближе к вечеру, железная калитка скрипнула. Услышав знакомые шаги, Соль У уже схватился за ручку двери. Дэён, вбежав во двор, поддразнивающе толкнул его.

Он вернулся. Жёлтоглазый исчез, пока Соль У спал. Радость переполняла — всё разрешилось!

— ...Соль У-я.
— Что?
— Впервые вижу, как ты так широко улыбаешься.

Тёплый взгляд скользнул по его лицу. Дэён рассмеялся — пустым, сухим смехом, от которого стало не по себе.

Красивый.

Даже в юном возрасте Соль У чувствовал: в этой улыбке что-то неправильное. Дэён был сложнее всех взрослых, которых он знал.

— Хён... Ты вчера победил того дядю?

Дэён промолчал, присев под голой магнолией.

— Дети, выросшие в насилии, чаще сами становятся насильниками. Если я стану таким... ты всё равно будешь со мной играть?

Соль У торопился убедить его, боясь, что Дэён уйдёт из дома, чтобы не повторить судьбу отца:

— Нет! Ты не станешь таким! Это же просто статистика, не 100%!
— А почему я — исключение?
— Ты не выглядишь как преступник. Ты... нормальный. И бегаешь хорошо.

До прошлого года Дэён состоял в школьной лёгкой атлетике. Попал туда случайно, после детских соревнований.

— Бег... — Дэён слабо усмехнулся.

Соль У, чувствуя неловкость, нарочито серьёзно спросил:
— Почему бросил?
— Неинтересно.
— А почему должно быть интересно?

— Наш Соль У сегодня несёт такую чушь.

Дэён подпер подбородок рукой и долго смотрел на него, прежде чем тот продолжил:

— Дела просто делают. А интерес появляется потом. Мне тоже не хочется каждый день заниматься дома, но я делаю это — не ради веселья. Не всё может быть «интересным». Из миллионов видов на Земле только люди ждут, что жизнь будет сплошным развлечением.

Его слова повисли в воздухе, тяжелые, как свинец.

— А ты... Почему так надрываешься в самоучках?
— Что? Учусь для себя, не для кого-то.
— Не в этом дело.

Дэён прищурился.

— Всю жизнь на таблетках, прячась от солнца, стресса, скачков сахара и давления... По-твоему, это не полный пиздец?

«Твоя жизнь — полный пиздец» — вот что он хотел сказать. Неделю назад Соль У вспылил бы. Но сейчас ему просто хотелось удержать Дэёна здесь, в этом моменте.

— Заработаю денег — и всё решится. Найму себе секретаря для контроля здоровья, и всё.

Дэён снова усмехнулся — и эта улыбка сжала сердце Соль У ледяным кулаком. Мальчик затараторил, словно боялся, что его вот-вот перехватит икота:

— Я заработаю много денег! В Корее для этого надо попасть в SKY...

Он знал: сегодня Дэён странный. Может, поэтому говорил больше обычного — чтобы не отпускать его на второй этаж, где ждал только мрак.

Он принял таблетки и весь вечер был один. К полуночи сон так и не пришёл.

Госпожа Чхве ещё не вернулась, а за окном уже моросил дождь. Ночь, окутанная мелкой изморосью, была тише обычного. Но это не помогло.

Соль У ворочался, рассматривая занавеску, мёртвых мошек под люминесцентной лампой. Тиканье часов звучало оглушительно. Пробил час ночи.

Он спустился к входной двери. Распахнул её — и в лицо ударил дождь, лёгкий, как цветочная пыльца. Закрыв глаза, он медленно повернул голову, чувствуя, как капли омывают не только кожу, но и душу.

Когда он открыл глаза, мир преобразился. Тусклый свет фонаря, преломляясь в дожде, достигал даже второго этажа.
— Ты идёшь к тем, кто пытался перелезть через забор? — его голос, сдавленный мутацией, звучал глухо, как эта мутная ночь. Детское звучание исчезло без следа.

Он всегда глотал слова, когда хотел сказать «да».

— Чхве Соль У.

От этого холодного тона сердце сжалось.
— Не суй свой нос, куда не следует.

–––––––––––

Другие переводы Jimin на тг-канале

Корейский дворик новелл