Подкидыш

— Ты не видел жёлтый листочек с нашим новым адресом?

Прошедшая неделя как никогда вымотала Майка и помогла ему уяснить три простых вещи: этот город — Ад, эта школа самое ужасное, что было в его жизни, и что он до невозможности ненавидит маленьких итальянцев. За время, что Майк провёл в школе, Аличе, если и не пытался больше в открытую приставать со своими разговорами, но все же то и дело доставал Майка на совместных занятиях. Ко всему этому добавлялось ещё и то, что своё внимание на него обратили и остальные обучающиеся и не очень.

Ступенька противно скрипнула, и Майк замер, перекатываясь с пяток на носки и прислушиваясь к звуку. Затем парень пару раз подпрыгнул на лестнице, отчего та ещё больше заскрипела.

— Ты че творишь, дебил?!

Брэдли вцепился в поручни и замер, глядя на застывшего внизу в дверях Джеймса. В руках у старшего брата была мокрая тарелка, а на плечо закинуто полотенце, краем которого он вытирал посуду. Майк хотел было уже обидеться на своего брата, но потом все же пришёл к выводу, что тот был прав: прыгать на лестнице, когда весишь девяносто килограммов — не самая удачная идея.

Вот и взгляд Джеймса сейчас выражал весь праведный гнев, которым пылал тот. Однако мужчина ещё пару секунд посмотрел на своего младшего брата, тяжело вздохнул и, продолжив вытирать тарелку, скрылся на кухне. Это было плохим знаком, потому что когда у Джеймса было хорошее настроение, он просто высказывал Майку все, что думает о поступках того. Решив не злить брата, Майк быстро спустился вниз, подтягивая на ходу пижамные штаны, которые, несмотря на то что идеально подходили Майку по размеру, все же умудрялись спадать, как и все обычные штаны.

— Так ты не видел?

Майк опустился на стул за столом и обвёл взглядом кухню в поисках листочка.

— Что? — тарелка со звоном отправилась на полку. Удивительно, как он ещё ничего не разбил.

Парень фыркнул: его брат как всегда пропустил все мимо ушей. Прямо как он пропустил мимо ушей просьбу купить туалетной бумаги и тапочек. Он и представить не мог, какой это будет для Джеймса трагедией.

— Листочек с нашими адресом, — Майк сонные глаза и широко зевнул. Прошла всего неделя, а заданий у него уже столько, будто он учится полгода. И большая часть из них представляет из себя проекты, за которыми он уже начал засиживаться по ночам допоздна, отчего под глазами появились заметные следы. — Я хотел заказать посылку. Все никак не запомню наш адрес.

Брэдли наигранно виновато улыбнулся и развёл руками, мол, все со мной сейчас слишком плохо.

Телевизор беззвучно шипел на заднем плане, диктор в нем смешно шевелил губами, активно махая руками на фоне большой карты. Джеймс всегда смотрел новости без звука. Майк не знал почему, но сколько он себя помнил, телевизор всегда работал без звука, когда там шли новости. Любые прочие передачи его брат смотрел хотя и на довольно низкой, но все же громкости. И найти объяснения этому Майк не мог. Он уже просто привык к тому, что новости нужно узнавать из газет или интернета. А лучше вообще не узнавать. Тогда и жить легче станет.

— Голова все также болит? — Джеймс проигнорировал вопрос брата о листочке и отправил последнюю тарелку на полку, после чего развернулся и открыл холодильник.

Запахло мятой. Джеймс обожал мяту. И корицу. Где бы Майк не услышал эти запахи в его голове сразу всплывал образ Джеймса. Возможно поэтому в садике он отказывался от булочек с корицей — он думал, что это родственники его брата. Он не знал, с каким запахом он ассоциируется у Джейми и всегда хотел это у него узнать. Но никогда не было толком времени, чтобы спросить.

Джеймс резко щёлкнул пальцами у него перед носом, возвращая к реальности, и сунул в руки чашку с чем-то горячим. Майк опустил взгляд и тяжело вздохнул. Опять этот зелёный чай, который его брат в последнее время стал слишком много пить. А вместе с ним страдал и Майк. Не то чтобы он не любил чай, однако кофе было ему больше по душе.

— Кофе получишь, когда голова перестанет болеть.

Джеймс сел на стул напротив Майка и с грохотом положил перед собой толстую тетрадь с прикреплённой к ней ручкой. Джеймс всю сознательную жизнь Майка вёл дневник, и парень мог поклясться, что подобных тетрадей у его старшего брата было уж точно побольше сотни. Но как бы Майку не хотелось узнать, что там написано, Джеймс никогда никого не подпускал к своим записям.

Ещё раз вздохнув от собственных мыслей, Майк принялся за чай, который приятным теплом отдавался во всем теле.

— Ты не будешь? — Майк кивнул в сторону чайника на плите, и Джеймс проследил за его взглядом и слабо улыбнулся, покусывая кончик ручки.

— Нет, я уже поел. — Старший открыл блокнот и сделал какую-то запись, а затем поднял на Майка взгляд своих испытывающих светло-голубых глаз. — Вернёмся к нашим проблемам... Я ночью проходил мимо твоей комнаты и у тебя горел свет. Боль мешает спать?

Майк тихо рассмеялся.

— Эта боль называется школой. — Парень поставил чашку и, встав, достал с верхней полки шоколадное печенье.

Нет, отчасти Джеймс был прав. Головная боль, мучившая Майка уже более полугода никак не хотела проходить, а врачи, которых Майк посетил в огромном количестве, ничем не могли помочь. По правде сказать, в Нью-Йорке Майк практически жил в больницах, перемещаясь от одного специалиста к другому и удивляясь, откуда у его брата столько денег на обследования, так как все это было не дёшево. Но, увы, врачи лишь разводили руками, так как все показатели Майка были в норме. Разве что температура тела чуть выше, чем должна быть, но на общем состоянии подростка она никак не сказывалась, что вызывала ещё больше удивления у работников умственного труда, кои безуспешно пытались разгадать загадку своего пациента.

Неудачно поставленная со звоном на стол миска болезненным эхом отозвалась внутри черепа Майка, казалось, резонируя от костей и только усиливаясь в замкнутом пространстве, как взрыв в тоннеле или пещере. Брэдли поморщился, рука непроизвольно припала к виску. Перед глазами заплясали яркие огоньки, посылая сквозь мозг парня болезненные импульсы. В ушах стоял противный писк, как от неисправной микроволновки, а где-то на улице залаяла соседская собака.

Мягкая рука осторожно опустилась на голову, а губы поцеловали парня в макушку. Боль отступила так же внезапно, как и пришла, и Майк наконец смог разлепить слезящиеся от опять поднявшейся температуры глаза. Джеймс стоял рядом, нежно гладя его по волосам и шепча что-то успокаивающее. Брэдли поднял голову и посмотрел на брата.

— Пей чай. Станет легче, — на губах Джеймса была его вечная улыбка, по которой трудно было понять, серьёзен он или просто издевается. Но Майку было прекрасно известно, что почти всегда его брат относился к первому варианту.

И ещё Майк знал, что не прав. Как бы он не воротил нос от этого чая, а боль от него действительно становилась слабее. Как будто Джеймс точно знал, что ему поможет.

А ещё в этом чае была любимая Джеймсом мята.

Старший брат ещё раз поцеловал его в макушку и направился в гостиную. Печенье рассыпалось на языке приятным песком, а дневник брата , который тот оставил раскрытым, лежал в заманчивой досягаемости его руки. Майк обернулся, чтобы удостовериться, что его брата нет поблизости, и чуть привстал потянувшись к ярко синей тетради.

— Точно, я же забыл самое главное! — послышались торопливые шаркающие шаги, которые порой проявлялись у Джеймса после проживания в их доме черного кота, которого старший брат предпочитал в темноте пинать, чем наступать на него.

Майк в мгновение вернулся на своё место, с самым невинным видом попивая чай и закусывая его печеньем. Джеймс неспешно прошёл мимо него и взял со стола дневник с ручкой. Джеймс замер, вчитываясь в только сделанную самим собой надпись, и нахмурил брови, отчего на его лбу появились морщинки, от которых старший брат Майка всегда выглядел старше.

Резко захлопнув тетрадь, Джеймс направился в свою комнату, отсыпаться после ночной смены в больнице, что он всегда делал с превеликим удовольствием. Почему-то вытянуть Джеймса куда-то днём было для Майка задачей более сложной, чем заставить Аличе замолчать. Нет, порой Джеймс соглашался, когда у него было особенно хорошее настроение, но обычно Джеймс предпочитал гулять в такие дни, когда выходить на улицу не хотелось уже Майку. Джеймс любил дожди, облака и снегопад. Конечно, глядя на старшего брата Майка можно было легко понять, почему он предпочитал не вылазить на солнце, потому как с такой кожей все, что можно получить от хорошей погоды, это ожог. Всего тела. Поэтому годам к десяти Майк перестал предпринимать безуспешные попытки и начал развлекать себя книгами, играми, мозговысасывающими программами по телевизору и более образовательными научными программами. В любом случае друзей, с которыми можно было бы гулять в хорошую погоду, у него не было, а сходить куда-нибудь с братом можно и в дождь.

Чай приятно ударил в нос своим ароматом. Внезапно Майку пришла одна идея, которую он тут же начал отгонять от себя. Это было слишком глупо для его возраста. В конце концов он уже не мальчик, чтобы спрашивать такие вещи. Однако он все же хотел это сделать и очень давно.

— Джейми, — позвал брата Майк и обернулся к застывшему в дверях с заинтересованным выражением лица Джеймсу. Брэдли проглотил подступивший к горлу ком неуверенности, так как его вопрос скорее подходил четырёхлетнему ребёнку, чем ему. Но все же Майк набрался сил спросить: — А чем... А чем я для тебя пахну?

Майк тут же почувствовал, как к щекам прилила кровь, хотя сам не понял почему, и опустил голову, исподлобья наблюдая за старшим братом. На лице Джеймса было выражение лица, объяснения которую у Майка не было. В глазах старшего брата плясали странные огоньки, а сквозь обычно голубую радужку проступили сосуды, придавая глазам Джеймса красноватый оттенок. Хотя возможно это все освещение и Майку кажется. На губах была немного насмешливая ухмылка, которая в то же время оставалась по-отечески снисходительной.

Тишина затянулась на непозволительные двадцать секунд, в течение которых Майк уже сто раз успел проклясть себя за то, что не удержал язык за зубами и выставил себя идиотом перед братом, а затем с неизменившейся улыбкой Джеймс ответил:

— Железом.

Майк вскинул на брата удивлённый взгляд, а тот уже скрылся на лестнице, напевая себе под нос незамысловатую мелодию.

Лучшим способом проветрить голову от посторонних мыслей и позволить себе нормально думать Майк всегда считал прогулки на свежем воздухе. А посему, услышав раздавшийся из комнаты брата храп, Майк не прикинул воспользоваться возможностью предаваться одиночеству на улицах этого городишки. Тем более он идеально к этому располагал.

Посуда была быстро вымыта и отправлена на полку, в комнату ему удалось проскользнуть практически бесшумно, — если бы половицы не заскрипели именно рядом с комнатой Джеймса, то было бы вообще идеально, — а одежда услужливо уже ждала его на стуле, где он ее в предыдущий день и оставил.

Надо сказать, что в центре города окружающая Майка действительность не была настолько тошнотворно яркой, как в районе, где находился их дом, и не так давила на парня. По крайне мере здесь ему не хотелось биться головой об стену в осознании своей не идеальности перед сыном соседки, которому всего пять, а он уже знает пять языков. Видимо по языку в год учил.

Парк был по обыкновению пуст, так как все жители еще либо спали, либо заканчивали работу. Владельцы кафе начинали открываться свои заведения, которых было в городе немного. А немногочисленные проезжающие машины выдыхали пары едкого газа прямо на проходящих по улице людей.

Маленькие магазинчики приветливо махали ему объятиями развешанных везде американских флагов, которые по-видимому должны были символизировать патриотизм местного населения и его готовность отдать жизнь за отечество. На такое поведение Майк лишь фыркал и закатывал глаза, так как большинство стягов были порваны, на одних красовались ужасного розового цвета заплатки, а на других же виднелись следы то ли грязи, то ли масла, то ли ещё чего, в чем Майк не хотел разбираться. Он уже был сыт по горло местной патриотической ячейкой, которая застряла в годах пятидесятых и пару раз уже выталкивала его из магазинов с громкими криками "Проваливай, капустник!". Или что-то в этом роде. Запоминать все их выпады Майк не стал. Хотя после последнего раза пара магазинов оказалась закрыта, а их хозяев нигде не наблюдалось.

Майк остановился напротив одного из таких магазинов, внимательно разглядывая витрину. В последнее время он заметил, что у него начало садиться зрение, поэтому пришлось прищуриваться, чтобы разглядеть мелкие надписи на стекле.

— Опять ты!

Из дверей вылетела необъятных размеров женщина с фиолетовыми сальными волосами, собранными в два высоких хвостика и перевязанными ярко красными лентами, и Майк отпрыгнул от неё на пару метров, памятуя о том, что данная особа составляла с хозяином магазина очередную ячейку общества. Движения женщины и то, с какой резвостью она перемещалась по направлению в Брэдли, вызвали у него в голове только одну мысль.

"Интересно, если ее проткнуть, она лопнет, как шарик?" — подумал он и еле заметно улыбнулся губами.

Однако от женщины это не укрылось, ее лицо перекосила гримаса, которая в тёмном переулке вполне могла бы вызвать у человека заикание.

— Ещё и лыбится, — рявкнула она на Майка. — Постыдился бы! Порядочные люди работают и деньги зарабатывают, а такие нахлебники, как ты, пользуются нашими налогами и живут ничего не делая! В моей молодости с такими быстро разбирались и не спрашивали ни у кого и ничего! Ты...

Брэдли перестал воспринимать поток этого бреда, так как что-то подсказывало Майку, что мужа этой женщины подозрительно нет рядом, поэтому он решил прояснить для себя этот момент.

— А... Почему не видно мистера Стюарта? Он заболел? — Майк нацепил на лицо самую доброжелательную улыбку, какую только мог сейчас сделать. Брат всегда говорил ему улыбаться. Людей это больше всего раздражало. Улыбаться, даже когда тебе неприятно, даже когда тебе хочется выть от боли и даже когда ты хочешь убить человека.

Вот и на миссис Стюарт улыбка Майка произвела эффект ведра холодной воды. Женщина прервала свою тираду, ее лицо покраснело, а сама она тяжело задышала. Майк списал это все на лишний вес и холестерин, что вполне могло быть реальностью, учитывая комплекцию этой дамы. Неоново-розовые губы женщины поджались.

— Нет мистера Стюарта. Помер он. Убили кровинушку мою.

С такой же лёгкостью и грацией она развернулась и удалилась в магазин, громко хлопнув дверью, отчего стекла ближайших витрин задребезжали, а в некоторых местах отвалилась побелка и цветочный горшок с искусственными цветами. Майк мог поклясться, что перед тем, как дверь закрылась, он слышал всхлипы.

Ещё одной вещью, которую Майк понял за прошедшее время, что он жил здесь, было то, что люди в этом городе мрут порой как мухи. Из этого для любознательного и делающего логичные выводы Брэдли следовал закономерный вопрос: почему тогда население столь маленького города остаётся практически постоянным? Ведь если люди исчезают, то они должны откуда-то и прибывать. И Майк мог с трудом себе представить кого-нибудь, кто приехал бы сюда по доброй воле. Кроме них с братом.

Впрочем этим мысли обычно всегда быстро уходили из его головы, так как он находил для себя более важные дела, чем статистика местных смертей.

Запах свежей выпечки заставил Майка забыть обо всем на свете. Маленькая пекарня на углу привлекла к себе внимание парня с самого первого дня его появления в этом городе. Однако сейчас, к его громаднейшему сожалению, она была ещё закрыта и обещала открыть свои двери для посетителей не раньше чем через два часа. Что делать в это время Майк совершенно не представлял, так как в этом городе и так мало было интересных мест, так ещё и гулять он по своей наивности вышел в восемь утра в выходной, когда большая часть местных жителей ещё счастливо плющила своё личико об подушку.

Вероятно, Майк пошёл бы дальше бродить по городу, если бы его внимание не привлекла весьма выдающаяся из общего стиля витрина. Украшенная странными рисунками и какими-то оккультными символами, значение которых Майку было неизвестно, но о которых он знал из программ по телевидению, витрина этого заведения практически сразу же привлекла к себе внимание Брэдли. Даже сам дом, которому принадлежала эта витрина, казалось, выбивалась из ряда ярких, тошнотворно идеальных домов. На стенах дома местами появился мох, стекла на втором этаже были выбиты, а оконные проёмы забиты фанерой. При ближайшем рассмотрении витрины оказалось, что и она вся разбитая, а рисунки просто скрывают все эти дефекты. От дома шёл какой-то неприятный холод, хотя на улице было довольно-таки тепло, и Майк поёжился, но приблизился к витрине в надежде рассмотреть внутреннее убранство лавки.

— Интересуетесь магией, молодой человек?

Брэдли подпрыгнул на месте от неожиданности, так как за рассмотрением стекла, он не увидел курящего в дверях человека. Судя по всему владельца данного заведения. Это был невысокий (по крайней мере значительно ниже Майка) светловолосый молодой мужчина. Майку казалось, что он должен быть где-то одного возраста с Джеймсом. Лет двадцать пять. Возможно чуть больше. Он сутулился, что делало его ещё ниже. Движения были резкими и дрожащими, когда он стряхивал пепел с сигареты. На нем был молочно-кофейный жилет и в тон ему штаны в полосочку. Ярко-красный галстук был развязан и беспомощно свисал с шеи. От взгляда этого человека становилось не по себе, и Майк пришёл к выводу, что тот идеально подходит на роль хозяина дома.

— Нет, я просто любовался витриной.

Ярко-зелёные глаза впились в Брэдли пронзительным взглядом, а потому парень поспешил завести руки за спину и сцепить их в замок. Он никогда не был суеверным и не особо верил во всю эту магическую фигню, однако от человека, что стоял перед ним, веяло чем-то нехорошим, чем-то незнакомым Майку. И пахло от него сырой землёй. Как на кладбище после дождя.

Мужчина усмехнулся и, бросив сигарету на ступеньку, потушил ее носком ботинка.

— Заходите, Майк. Не стесняйтесь.

Прежде чем Брэдли успел удивиться тому, что незнакомец знает его имя, тот скрылся в темноте коридора, а ноги сами потащили Майка вслед за ним, в неизвестность пугающего его дома. Коридор был длинным и уходил в темноту. Казалось, что дом внутри гораздо больше, чем снаружи, потому что Майк, всегда отличающийся склонностью к вычислениям, мог с уверенностью сказать, что такого длинного коридора тут быть не могло. Под ногами был видавший уже многое потёртый ковёр. В некоторых местах на нем были... выжжены дыры? Да, это определенно так и было. Около входа стоял небольшой столик с цветочной вазой на нем. Цветы в вазе уже давно увяли и теперь уныло свисали из своего последнего пристанища, разнося с собой не самый приятный запах, который вызывал у Майка позывы в горле. Освещение тоже оставляло желать лучшего, потому что пару раз парень споткнулся о вышеупомянутый ковёр (или даже скорее коврик) и пробирался вслед за владельцем дома на ощупь, боясь задеть что-нибудь. Наконец появились проблески света, и Майк заметил дверной проем в стене слева, куда тут же мелькнула принадлежащая мужчине тень. Вслед за незнакомцем направился и Брэдли.

Майк с детства запомнил, что с незнакомыми людьми нельзя никуда ходить и уж тем более нельзя заходить к ним в дом. Однако в этот раз что-то пошло не так. Брэдли не знал, было ли это его любопытством или простой глупостью. А может тут было замешано что-то ещё, однако этот вариант казался парню слишком невероятным, а посему он довольно быстро от него отказался. "Магазин магических услуг и принадлежностей сэра Артура Кросса" — гласила темно-фиолетовая надпись на стекле, так что Майк сделал вполне закономерный вывод о том, что человек перед ним и есть сэр Артур Кросс. Потому как других людей в доме не наблюдалось.

— Присаживайтесь, — Кросс жестом указал Майку на стул рядом с круглым столом, а сам сел на противоположной стороне, открыв перед собой огромную книгу.

У Майка появилось то забытое уже ощущение, что он у врача. Мрачная обстановка, давящая атмосфера, вызывающая у Майка отнюдь не мысли о пони, радуге и цветочках. Парню было неприятно здесь находиться, однако он сел на указанный ему стул и стал выжидательно смотреть на Артура.

Внезапно Майк повёл носом, ощутив знакомый еле уловимый аромат чая.

— Вы пили зелёный чай с мятой? — выпалил Майк.

Кросс медленно перевернул страницу и смерил Брэдли взглядом, в котором смешались удивление, недоверие и оценивание сидящего напротив него человека, хотя выражение его лица никак не выдало его чувств. Если они у него были.

— Да. Часа два назад, — согласно кивнул Артур и с безразличным выражением лица продолжил листать книгу.

Комната, в которой они находились, была заставлена всевозможными шкафами, стеллажами, корзинами с непонятными мягкими игрушками. "Господи, зачем ему игрушки?" — мелькнуло в голове у Майка. Сидящие на стеллажах куклы своими мёртвыми стеклянными глазами вызывали у Майка приступы тошноты. Брэдли всегда производил впечатление сильного и бесстрашного человека, но эти маленькие недвигающиеся глазки заставляли некоторые части тела Майка сжиматься от страха, вызывая непроходимость кишечника, и парня начинало трясти изнутри. Как Джеймс не пытался, этот страх детства победить не удалось. Книги, которых здесь было несчетное количество, по большей части были покрыты плотным слоем пыли и чего-то отдалённо напоминающего Майку запах плесени. Их явно не открывали уже не один десяток лет, и юноша не представлял, зачем их тогда все ещё держат в доме. В комнате пахло пряностями, острыми, какие бывают в индийских ресторанах или на некоторых рынках. Правда потому, что парень не мог найти источник запаха, он решил, что ему просто кажется.

В комнате нарастало непонятное Брэдли напряжение. Температура, кажется понизилась на пару градусов, так как по коже парня пробежали мурашки, а на окнах появился тонкий еле заметный слой инея. Зазвонил колокольчик, эхом отразившись в голове Майка, и у него появилось чувство, словно кто-то стоит у него за спиной, будто кто-то за ним наблюдает. И ощущения были точно такие же, какие у парня вызывал взгляд Артура. Будто бы он стоял у него за спиной. Хотя Брэдли точно видел Кросса перед собой. Но на всякий случай Майк оглянулся.

— Расслабьтесь. В конце концов я не проктолог. Меня бояться не стоит.

Если это была шутка, то она очень неудачная.

Майк тяжело сглотнул и повернулся к Кроссу. Артур наконец закрыл книгу, закинул ногу на ногу и, сцепив руки в замок вокруг колена, внимательно посмотрел на Майка.

— А что... А что случилось с мистером Стюартом? — неуверенно поинтересовался Майк, сложив на груди руки и стараясь смотреть куда угодно, но только не на лицо Кросса.

Артур смерил юношу немного удивлённым взглядом, а потом как-то лениво протянул:

— Да, ерунда, — Артур махнул рукой и посмотрел на расположенное справа от него грязное, засаленное окно, сквозь которое с трудом можно было хоть что-то разглядеть. — Подкараулили в переулке и отрезали голову. Страшная смерть. Слышал, резали тупой пилой.

Брэдли от слов Артура и от того, как тот просто все это говорил, передёрнуло, и парень вжался в спинку заскрипевшего под ним стула так, как будто это могло его в случае чего спасти. В этот момент Кросс напоминал Майку как-то психопата, который говорит о столь ужасной смерти человека с таким легкомысленным тоном, будто это какой-то ежедневный поход в магазин.

— Не надо от меня закрываться. Все равно это не действует, — презрительно фыркнул Кросс. — Ладно. Я пригласил вас к себе не по этой причине... Над вами витает смерть.

Брэдли скептически приподнял бровь, так как он уже тысячу раз слышал это всевозможных гадалок, экстрасенсов, цыганок, и все они предрекали ему смерть через два года, однако эти два года растянулись уже почти на десять лет.

От Кросса скептический настрой Майка не укрылся, и мужчина как-то немного разочаровано вздохнул.

— Вы мне не верите... Что ж...

Артур закрыл глаза и начал мычать. Как делают при медитации. Теперь у Майка была хотя бы возможность ещё больше испугаться окружающей его обстановке, так как, повернув голову, парень лицом к лицу столкнулся с одной из привязанных к потолку кукол. Половины волос у игрушки уже не было, один глаз был выбит и свисал на ниточке из "глазницы", так что с лёгкостью можно было рассмотреть пустоту внутри головы.

"Такая же пустая, как моя жизнь..."

— А что если я скажу вам, что вы всю жизнь живете с братом, который вас и воспитал? — Артур открыл глаза.

— Я отвечу, что это и так уже многим известно в этом городе, так что вы меня не удивили, — тут же безапелляционно ответил Майка, просто пожав плечами.

Действительно, за время, что Майк с братом уже жили здесь, многие жители близлежащих домов какими-то неведомыми путями узнали краткую историю жизни Джеймса и его брата, так что это теперь было известно если не каждому второму, то каждому третьему.

— Вы часто переезжали.

— Это вполне логично, раз мой брат работает в больнице. Его часто переводили. — Хотя в этом Майк и не был до конца уверен, но считал, что сейчас это сойдёт и за правду.

— У вас мало друзей.

— С такими переездами их и так не будет.

— Ладно. — Губы Артура поджались, а сам мужчина нервно дёрнулся. — Ваших родителей убили.

На лице Майка появилась та самая улыбка, которая обычно адресовалась всем тем недо-магам, что пытались убедить Майка в истинности своих сил.

— Увы, нет. Моя мать умерла при родах, а ответ погиб в аварии, когда мне было пять. Я его практически не помню, — Майк даже не верил, что Кросса так быстро сдался. Обычно все эти экстрасенсы держатся гораздо дольше.

Однако взгляд Кросса говорил об обратном. Равно как и Майк Артур чувствовал свою победу, но не спешил ею хвалиться перед Брэдли. В конце концов нельзя выкладывать сразу все карты на стол, а то потом и крыть останется нечем.

— Это вам брат так сказал? — мягко протянул Артур, наливая себе чай из маленького чайничка на столе. Майк даже не заметил раньше этого чайника и этой чашки и мог поклясться, что их там до этого не было.

Пару раз для уверенности моргнув Майк убедился, что чайник и впрямь на столе, а Артур уже мирно потягивает чай из аккуратной фарфоровой чашечки.

Майк медленно кивнул в ответ на вопрос Артура и сузил глаза, пытаясь прочитать мысли Кросса. Это было игра в гляделки, в которой победитель все равно ничего не получал. Артур просто чувствовал, что он знает о Майкле все. А Майк считал, что Кросса очередной шарлатан. Пронзительные зелёные глаза Артура будто бы разрывали грудь Майка, вытаскивали оттуда душу и выворачивали наизнанку, демонстрируя всему свету грязное белье жизни Брэдли. И пусть даже Майк был уверен, что Артур ничего этого не может сделать, взгляд Артура ему не нравился. Этот взгляд подавлял человека, и если Кросс и не был экстрасенсом, магом или кем-то ещё, то он точно был хорошим психологом, знающим своё дело. Взгляд этих болотных глаз будто бы затягивал Майка в свою трясину. От его взгляда хотелось спрятаться, но Майк не собирался этого делать. Он не настолько слаб.

Они буравили друг друга, пока наконец Артур не выдержал первым:

— Над вами и правда ходит смерть. Я не знаю когда, но она совсем рядом. И мне это не нравится.

Если Аличе просто раздражала своим присутствием и поведением, то Кросс давил на Майка своей аурой.

Ещё раз обведя помещение взглядом и поняв, что находиться тут дольше он не может, Брэдли быстро поднялся на ноги и направился к выходу, крикнув, что с него уже достаточно всего этого дерьма и экстрасенсов. Артур не двинулся с места наблюдая за удаляющейся широкой спиной Майка.

— Кошмары стали только хуже?

Брэдли резко замер. Его спина выдавала его напряжение, а руки были сжаты в кулаки. Парень очень медленно, чтобы не наткнуться на очередной предмет декора Кросса, обернулся и посмотрел на Артура. В глазах Майка читалось неподдельное удивление и... страх?

— Кто вам сказал о кошмарах? — Майк сглотнул подступивший к горлу ком, чувствуя, как в груди неприятно засосало.

Ведь он не сказал о кошмарах даже брату.

Все в Артуре Кроссе пугало Майка. Атмосфера, складывающаяся вокруг этого мужчины, отталкивала от себя своей мрачностью, тяжестью и удушающим жаром. Сердце Майка бешено колотилось, грозя в любой момент выбить рёбра и вылететь из грудины, а щеки запылали. По телу пробежал озноб, потому как в комнате было слишком холодно из-за открытого окна (Майк мог поклясться, что оно было все время закрыто). Брэдли сам не понимал, как он все ещё стоял на ногах, вцепившись в дверной косяк и наблюдая за тем, как Артур медленно встаёт и направляется к одному из шкафов.

— Мне никто не говорил. Я просто это знаю. Хотя я чувствую, что вы и теперь не собираетесь мне верить. — В голосе Артуа проскользнули нотки обиды и... раздражения. — Но разрешите преподнести вам подарок, — Кросс открыл стоящую на полке шкатулку и что-то достал из неё.

Когда мужчина повернулся к нему, Майк напрягся, готовясь ко всему, что угодно. Но он не ожидал увидеть в руках Кросса безобидный ловец снов, какие очень любили девочки в его школе. Они настолько верили во все, что о них писали, что скупали эти ловцы магазинами.

Подойдя, Артур взял свободную руку Майка и вложил в неё свой подарок.

— Надеюсь, он поможет вам. А то у вас совсем неважный вид, — на последних словах Кросса поморщился и, обойдя Майка сбоку направился к выходу.

Брэдли не двигался, с удивлением глядя на вещицу в своей руке и не понимая, как она может ему помочь. Артур был прав, Майк не собирается ему верить. К тому же Кросс сам выдал себя фразой, о внешнем виде парня. По его уставшему лицу и кругам под глазами не трудно было предположить, что виной всему кошмары. По крайней мере Майк себя так успокаивал и пытался внушить себе, что своей реакцией он лишь подыграл этому очередному шарлатану, мечтающему вытянуть с него деньги. Да, все правильно.

Щёлкнула входная дверь, и Майк поспешил ретироваться, сунув ловец в один из карманом куртки. Он может выкинуть его потом где-нибудь или отдать кому-нибудь в школе. Тут точно должны были увлекаться подобными вещами больше, чем в Нью-Йорке.

Около самого выхода Артур остановил его за руку. Майк, до этого смотревший исключительно себе под ноги, поднял на него вопросительный взгляд и осторожным движением отцепил от себя руку Кросса. Лицо того исказила надменная усмешка от действия парня, и он облокотился об косяк, сложив на груди руки.

— Зря вы так. Понадобится помощь — вы знаете, где меня искать, — практически нараспев протянул Кросс, сверля Брэдли своими сочными луговыми глазами, который ещё буквально пять минут назад в темноте дома напоминали юноше болото.

Майк угрюмо уставился на Артура, буркнув что-то вроде "спасибо", быстрыми и широкими шагами пересёк лестницу и направился в сторону парка, где уже начали появляться первые люди.

Кросс пристальными взглядом смотрел на удаляющеюся от него спину Майка, как вдруг почувствовал на себе чей-то тяжёлый и не менее пристальный взгляд. Мужчина заозирался в поисках источника неприятных ощущений. Вокруг не было ни души, так что Артур даже поначалу удивился и решил скинуть все на опять играющих с ним духов, как вдруг заметил в тени одного из домов на противоположной стороне улицы фигуру в капюшоне, неотрывно смотрящую на него. Лица человека было не видно, но Кросс ясно разглядел, как сверкнули красным в черноте капюшона голубые глаза.

Громко рассмеявшись, Артур шаркнул ногой, вернув на место сдвинутый коврик с выцветшей надписью "Добро пожаловать". Отвернувшись, он достал из висящей на стене у входа неприметной коробочки какой-то порошок и бросил его себе через левое плечо, после чего вернулся к себе в дом, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.

А стоящий на противоположной стороне дороги Джеймс точно также сплюнул на асфальт через левое плечо и мысленно поставил себе заметку не подпускать Майка к этому дому.