Подкидыш

Дождь непрекращающимся барабаном стучал по земле уже несколько часов.

Тёмная фигура мужчины скользнула в неприметную на первый взгляд улочку, в конце которой возвышалась огромная церковь, пронизывающая своим шпилем тяжёлые нависшие над городом тучи. Стоящие по обе стороны улицы дома нависали над человеком, вызывая у него чувство паники и страха. Он то и дело оборачивался, прижимаясь к груди какой-то свёрток, и бормотал себе что-то под нос. Ноги быстро несли его к церкви, как будто это было единственное место, где он был бы в безопасности.

Тяжёлая массивная дверь с громким скрипом отворилась, впуская внутрь незваного гостя. Церковь пустовала уже несколько лет. Она и до этого не пользовалась особой популярностью среди местного населения, так как почти все служители этой церкви умирали в страшных мучениях, но заброшенной она стала с того самого момента, когда последнего священника нашли распятым на алтаре с вырезанными сердцем, глаза и лёгкими, которые положили ему на плечи. За пару лет до этого ещё одного молодого священника точно также убили у алтаря (Артур тогда ещё тут не жил и не застал это событие, но слышал об этом по рассказам местных старожил). Не настолько жестоко, надругались над юношей и свернули шею, как курочке, как любили отвешивать сальные шуточки местные пьянчуги. Однако после того, как нашедшая тело прихожанка этой церкви побежала за помощью, тело бесследно исчезло. Никто так и не узнал, куда оно делось, но поговаривали, что к этому всему причастны проезжие артисты цирка. Этого юного священника очень любили в деревне, поэтому его смерть вызвала соответствующую реакцию со стороны прихожан церкви. Разозлённые жители совершили "священный поход" на "цыган", как они прозвали циркачей, хотя те таковыми не являлись, но тех к этому моменту уже и след простыл. Так все и начали считать их истинными виновниками трагедии.

После этого ни один из вероятных претендентов на место местного пастыря не задерживался тут дольше пары дней. Все как один утверждали, что слышали странные завывания и голоса по ночам. И будто бы за ними все время кто-то следил, кто-то невидимый обычному глазу. Разумеется, никто из жителей в это не верил, однако в церковь ходить все же опасались. Последний раз они вызывали священника из соседней деревни, чтобы он освятил церковь и смысл с неё все ужасные воспоминания, однако в процессе окропление алтаря святой водой все распятия на стенах начали переворачиваться, витражи потрескались, а по полу поползли длинные и широкие трещины. Разумеется, не нужно говорить о том, как быстро этот священник покинул церковь. Поэтому видеть здесь человека, пришедшего сюда по собственной воле, было весьма неожиданно.

Человек медленно закрыл за собой дверь и сделал пару шагов вперёд, всматриваясь в темноту длинных ровных рядов скамей. Капюшон соскользнул с его головы, освобождая светлые слипшиеся от воды волосы. Человек все также продолжал прижимать к своей груди странный свёрток из тряпок и направился к алтарю. Человек все время оборачивался, то и дело его рука дёргалась, будто бы он хотел перекреститься, но он все время возвращал ее на место.

Он вздрогнул, когда упал один из крестов на стене. Он упал вместе с хлипкой побелкой, громоподобным эхом отразившись пол сводами собора. В разбитых витражах сверкнула молния, отразившаяся изумрудным блеском в глазах человека.

Он не хотел сюда приходить, но должен был. От этого зависела его жизнь и то, сожгут его через пару дней на костре или нет. Нет, он конечно знал, что он останется жив, вот только не представлял пока каким образом и что ему придётся за это отдать.

— Ты принёс их?

Казалось, этот голос сквозил из всех щелей, поднимался из глубоких трещин и обвивал ноги человека, не давая двигаться. Этот голос пронизывал человека до самых костей, пробирался в душу и обволакивал ее ужасающим холодом, оставляя на ее месте выжженную дыру. Да, он уже давно выбрал свой путь, и это были лишь необходимые жертвы.

— Не заставляй меня ждать, Артур!

Голос был раздражён. И зол. Он ждал слишком долго, а Артур уже слишком долго тянул с этим. В изумрудных глазах мужчины промелькнула тень ужаса, но он нашёл в себе силы оторвать удерживаемые голосом ноги от земли и сделать ещё несколько шагов в темноте, пока животом не ударился в холодный каменный алтарь.

— Да, хозяин, — еле слышно пролепетал Артур. Он никогда не чувствовал себя столь беспомощным, как сейчас. И самое ужасное, что он не мог понять, почему сейчас он чувствовал себя безвольной куклой, марионеткой, чьими действиями управляет невидимый кукловод — голос.

В свете молний алтарь казался ему ещё ужасней, чем при свете дня. Хотя света в этой церквушке никогда и не было. Кровь священника таки не удалось оттереть, она прочно впиталась в камень и теперь уродливыми бутонами роз виднелась на светлой поверхности, когда очередная вспышка освещала помещение.

Артур медлил. Он чувствовал нарастающую энергию, что исходила от голоса, но не мог пошевелить даже пальцем. Все тело сковал неизвестно откуда взявшийся страх. Наконец он смог оторвать руки от груди и положить свёрток на алтарь. Грязные порванные ткани начали медленно расползаться в сторону. Артур осторожно дотронулся до них, откидывая куски ткани, как куски какого-то мяса. Как казалось Артуру. От свёртка исходило тепло, чтобы немного странно, учитывая его содержимое. Когда большая часть тряпок была отброшена в сторону, из глубины появился тёмный дымок. Сначала осторожно его щупальца начали изучать поверхность. Медленно. Настороженно. Затем, поняв, что опасности нет, он начал расползаться в стороны, и даже в тёмное Артур мог заметить исходящее от него свечение. Еле заметное, серебристое, оно выдавало этот дым, позволяя человеку следить за ним. Дымок направлялся к стене, легко огибая все препятствия и перепрыгивая через трещины в полу.

Достигнув стены, дымок начал постепенно подниматься по ней приобретая очертания трёх фигур: двух высоких и одной поменьше. Нет, Артуру не было жаль их. Это жизнь, здесь выживает тот, кто сильнее и хитрее.

— Очень хорошо. Просто замечательно. — Голос раздался практически над самым ухом Артуру, и тот боялся пошевелиться или повернуться, чтобы увидеть обладателя этого голоса. Хотя это было не нужно. Он никогда не показывал себя. Ему хватало и голоса, чтобы внушать страх и управлять другими. Такими, как Артур.

Тени на стене стали отчётливее и теперь походили на те тени, что можно наблюдать в жаркий полдень на улице. Они будто бы начали перешёптываться и искать выход из церкви, однако почему-то они стояли на месте.

У Артура засосало под ложечкой, когда увидел нависшую над ними тьму. Она не была такой лёгкой, как дымок от этих теней или как сами эти тени. Она была тяжёлая, со сверкающими в ней фиолетовыми молниями. Одним своим видом эта тьма давила на Артура, хотя он был вполне себе осязаем и жив. Чего нельзя было сказать о трёх тенях. Они заметили опасность. Но слишком поздно. Тьма уже окружила их плотным коконом и теперь сжималась вокруг них. Тени снова начали сливаться воедино в лёгкий серебристо-чёрный дымок, который тут же попытался сбежать.

Артур никогда ещё не видел ничего подобного. По правде говоря, когда ему приказали принести три тени, он не поверил своим ушам. Однако оказалось, что тени вполне могут жить без своих хозяев. А вот хозяева без них нет. Ему было совершенно не жаль этих троих. Незнакомые люди, которые просто оказались не в том месте не в то время. Бедняги, они даже не заметили пропажи части себя.

Повисла тяжёлая, давящая тишина, а затем пронзительный крик прорезал помещение церкви. Артур почувствовал, как что-то тёплое и тягучее течёт по его коже, и поднёс руку к уху. Пальцы тут же коснулись какой-то липкой жидкости, и при ближайшем рассмотрении в свете молнии Артур с ужасом узнал в ней свою кровь.

— Прости за такое не самое любезное знакомство.

Артур вскинул голову. На стене, где ещё пару мгновений назад была тьма и борющиеся за жизнь тени, образовывался силуэт человека. Высокого. И внушающего ужас. Тьма, сверкая молниями, будто паутиной переплеталась между собой, создавая вполне схожее с человеком существо, которое в следующую секунду сделало шаг вперёд, выходя из стены, будто из дверного проёма. Это существо пугало Артура своими размерами, силой, которую оно излучало, и неизвестностью. За существом на стене не было тени, кроме тех трёх, что только что принёс ему Артур. Глаза существа были закрыты.

А затем он их распахнул. И в это же мгновение Артур опустил взгляд, зная, что опасно смотреть этой тьме в глаза. Он слышал об этом существе, об этой тьме, и знал, что нельзя поднимать на неё взгляд.

Раздались шаги. Медленные. Уверенные. Полные невидимой силы и могущества, которое, казалось, это существо могло даровать любому, кто будет ему служить. Артур с трудом удерживался от того, чтобы не посмотреть вверх, так как какая-то невидимая рука будто бы пыталась поднять его голову за подбородок. Наконец шаги прекратились, а Артур сухо сглотнул.

— Смотри на меня.

Голова Артура вскинулась, словно у игрушки, которую тряхнул ребёнок. Перед глазами от такой тряски все поплыло, а когда Артур смог хоть что-то нормально видеть, то он не поверил своим глазам.

Перед ним стояло самое прекрасное существо на земле, какое когда-либо могло существовать.

Но так казалось на первый взгляд.

На месте глазниц у существа были две глубокие чёрные дыры, взрывающиеся изнутри маленькими вулканами и грозами. Артуру казалось, что он даже может расслышать раскаты грома внутри головы этого существа. Если это можно было назвать головой. Кожа существа то и дело мерцала, открывая белоснежный череп с пустотой внутри него. Даром что сама смерть пожаловала к Артуру. Так он в этот момент думал.

— О нет. До смерти мне ещё далеко. Как и тебе.

Существо открыло рот, на месте которого возникла точно такая же дыра, как на месте глаз. Оно не шевелило губами, но Артур отчётливо слышал его голос в своей голове. Это и пугало и восхищало его одновременно. Он никогда не встречал столь могущественных существ и теперь все его естество переполняло доселе незнакомое ему чувство.

— Однако пришло время выполнять мою часть сделки.

Дыра на месте рта растянулась так, будто бы существо улыбалось. Вероятно так и было. Артур точно не знал.

— Ты сделал все так, как я просил. Так что было бы неправильным оставить тебя без награды, Артур.

Каждый раз, когда это существо произносило его имя, человек вздрагивал, как от резкой боли. Голос будто бы чувствовал это и специально дёргал за появившуюся ниточку, желая принести ему как можно больше боли.

Артур хотел пошевелиться, но не мог. Сквозь прохудившуюся крышу капал дождь, отчего на полу уже образовались лужи, а Артур насквозь промок. Существо же оставалось абсолютно сухим. Та часть тьмы, что стала неким подобием одежды, была столь же прозрачной, сколь было и само существо. Вола просто проходила сквозь него, превращаясь на лето в маленькие льдинки и разлетаясь осколками об пол.

Существо наклонило голову, будто бы рассматривая Артура, а тот не мог оторваться от этих глаз. Он пропал. Окончательно и бесповоротно. Он всего лишь хотел силу, признание, спасение своей жизни, так как эти неотёсанные деревенщины вздумали судить его за колдовство, которого он не совершал. Теперь у него хотя бы будет возможность им отомстить. Всем им. И этому наглому кузнецу, и этому выскочке-пьянчуге, что зовётся его братом, и этому самовлюблённому напыщенному графу, что вздумал быть его судьёй. Они сделали глупость, когда не посадили его под замок. И теперь они поплатятся за это.

Существо ещё шире улыбнулось, явно читая мысли Артура, и взмахнуло рукой. Артур закрыл глаза и внезапно почувствовал разлившееся по телу тепло, точно такое же, какое исходило от свёртка с тенями, но столь же внезапно оно сменилось могильным холодом. Тем самым, что уже выжег его душу, когда он ступил в это церковь.

— Сто лет. У тебя будет сто лет.

Артур распахнул глаза, непонимающе глядя на существо. Почему сто лет? У них же был уговор. Он приносит ему души, а он даёт ему то, что он пожелает.

— Да, все верно. За все приходится платить. Эти тени не были частью договора. Так что свою часть ты отдашь мне позже. А если нет, — существо приблизилось к нему вплотную, и хотя оно было практически бесплотно, Артур мог ощущать его, как будто это был живой человек. — Я приду. И тебе будет хуже.

Даже если бы существо этого не сказало, то Артур все равно почувствовал в нем угрозу. Артур повёлся на эту сделку, как дурак. Ну, зато теперь у него есть хотя бы сто лет.

Существо отпрянуло от него и медленным шагом попятилось назад, как будто оно не могло разворачиваться. У самой стены оно замерло, всматриваясь в растерянное и немного разозлённое лицо Артура, и ещё раз широко улыбнулось. Артур не понимал чему. Да и не хотел сейчас знать.

— И не пытайся меня обмануть. Ещё никому этого не удавалось.

С этим словами существо точно также вошло в Стену, как и вышло из неё, превращаясь в столь ужасающую даже Артура тьму и сливаясь с тремя тенями рядом, что покорно ждали это существо.

Наконец Артура отпустило. Он смог спокойно шевелиться и ясно мыслить. Его всего трясло не то от страха, не то от гнева, что он позволил провести себя, как какого-то дурачка. Нет, нужно было заключать стандартный договор, с кровью. Было бы гораздо спокойней. Гром вывел Артура из размышлений, а пробирающая до костей холодная вода ясно давала Артуру понять, что так можно и не протянуть отпущенные тебе сто лет.

Громко прокашлявшись, Артур на негнущихся ногах направился к выходу из церкви, спотыкаясь на ходу и вытирая все ещё сочившуюся из уха кровь. Остатки свёртка так и остались лежать на алтаре. Все равно никто сюда не приходит. Кроме местной ребятни, что любит попугать друг друга страшными байками о церкви. Ну что ж, пусть у них будет ещё повод для разговора.

Замерев у выхода, Артур ещё раз оглянулся на застывшую позади него священную обитель господа, а затем накинул капюшон и лёгкой тенью выскользнул из церкви.