Слабость Первородного

Домой Николь вернулась поздно и не в самом адекватном состоянии. В голове еретика промелькнула мысль о том, что не стоило так напиваться, ведь прошла уже целая неделя после убийства оборотня: членам его стаи пора было объявиться, однако размышления по этому поводу улетучились так же быстро, как и кофта с каблуками. Оставшись в платье, Коста поднялась в спальню и сразу завалилась на кровать. Она обхватила подушку руками и, блаженно прикрыв глаза, сосредоточилась на тишине, царившей в просторном особняке. Женщина почти заснула, когда замки входной двери были выбиты.

Подорвавшись на ноги, Николь выскочила в холл второго этажа, заполнившегося крепкими высокими мужчинами со светящимися глазами и выпертыми острыми клыками. Оборотни.

— Я вас уже и не ждала, — усмехнувшись, Коста осмотрела каждого из девяти присутствующих.

«Какой теплый прием», — хмыкнула она про себя, пока они окружали ее со всех сторон.

— Ну и где главный волчонок? — женщина обернулась в поисках главаря, и в этот самый момент заторможенная из-за выпитого алкоголя реакция дала о себе знать: Николь упустила его из виду и внезапно получила удар прямо по лицу.

В глазах потемнело, Коста попятилась назад и опомнилась, лишь почувствовав вкус крови на губах.

— Думаю, ты в курсе, кто мы, — поспешил продолжить мужчина, шагнув навстречу еретику.

— Конечно, — прошипела Николь, пораженно стирая пальцами кровь с губ. — Удивлю тебя, но я даже знаю, зачем вы пришли, — она устремила на оборотня неподвижный взгляд. — И прежде, чем начнете пускать пыль в глаза, скажу: ваш выродок сам виноват — первый полез, за что и возымел сполна.

— Он был совсем юный! — взорвался главарь под пренебрежительные вопли и осуждающее фырканье остальных.

— Он был тупой, — холодно оборвала Коста. — Я ведь сразу его предупредила, что у меня чертовски плохое настроение.

Лицо оборотня исказилось в немом недоумении вперемешку с возросшей до опасного уровня яростью. Он силился что-то сказать, но осознание того, что это бесполезно и перед ним начерта отбитая стерва, на мгновение сбило с толку.

— Не смотри на меня так, будто я должна изменить свое мнение! — оскалилась Николь, ощутив прилив раздражения не столько от его сочащегося из всех дыр презрения, сколько от затянутости и без того возмутительно хреново спланированного представления.

В крови по-прежнему плескалось целое озеро алкоголя, а изнывающие от усталости мышцы вынуждали мечтать только об одном: кровать и сон. Но, кажется, ее незваные гости не обладали тем необходимым уровнем манер, чтобы понимать, какое время посещения является более приличным.

— Тебе не стоило появляться на нашей территории, — вдруг вклинился другой оборотень, приблизившись к женщине со спины.

— Может еще расскажешь, что мне стоило, а что — нет? — бросила она через плечо. — Это правда очень забавно, — ухмыльнулась Николь, вновь окинув глазами присутствующих. — Стоите здесь такие уверенные и сильные, но осталось вам не больше двух минут. Так что настоятельно советую хотя бы попытаться что-то сделать.

— Ты нас не запугаешь, ведьма, — грозно отрезал главарь, придя в себя.

— Тогда хватит разговаривать, — хищно произнесла Коста, впившись в него вызывающим взглядом. — Давай, решил убить — попытай счастье, — с кривой улыбкой прошептала она, и шепот этот напоминал скорее шипение змеи.

Зато повторять ей не пришлось... Радужки глаз мужчины засветились пуще прежнего, клыки выперлись в диком оскале. Однако не успел он сделать и шага к ней, как послышался хруст и из его рта хлынула кровь. Главарь опустился на колени и, последний раз взглянув на застывшую на месте Николь, бездыханно рухнул. Рядом с его телом стоял Кол. С садистской ухмылкой вампир сжимал в руке все еще выталкивающий кровь орган. Сердце оборотня.

— Проклятье, — жалобно взвыла Коста, пошатнувшись. — Ну почему вы — Майклсоны, постоянно вмешиваетесь в чужие дела?!

— Это твоя благодарность? — фыркнул Кол, удивленно изогнув бровь, и в ту же секунду разжал пальцы.

Сердце упало на пол, приковав к себе шокированные взгляды собравшихся недомстителей.

— Это мое «как же вы задолбали»! — рыкнула Коста, вцепившись глазами в мужчину.

— Тише, девочка, — тотчас остановил он ее, — выместишь свой неуемный гнев позже, потому что сейчас... — Майклсон с задором осмотрел оборотней, — есть занятие поинтересней, — вампир обнажил клыки. — Я предлагаю вам ретироваться, дабы скрасить монотонность грядущего побоища, — и размяв шею, Кол метнулся в сторону трех из них.

Тут же появился Клаус и занялся остальными. Николь не успела опомниться, как почти все оборотни были перебиты и ей оставалось довольствоваться двумя оставшимися членами стаи «Черных гор». За секунду Коста вырвала одному из них сердце, а второму снесла голову отработанным за столетия движением. Недовольно стряхнув с рук кровь, женщина уставилась на Майклсонов.

— И поныне думаете, что я бы не справилась?

Гибрид, по-видимому, собирался ей ответить, когда один из любезно отправленных им в нокаут стал подыматься.

— Крепкий, сукин сын, — хмыкнул Клаус и уже шагнул к нему, но неожиданно объявившийся Элайджа добил оборотня заместо брата.

Увидев еще одного Майклсона, Коста обреченно закатила глаза. «Да это что: шутка какая-то!?», — чтобы успокоиться и не выпотрошить кого-нибудь из них, Николь принялась перебирать в голове все известные оскорбления, самые изощренные повторяя дважды. В отношении Кола — трижды.

— Ты ведь ушел спать, — звонко подметил Клаус, с хитрым видом посмотрев на Элайджу.

— Мне стало интересно, куда Кол помчался среди ночи, — поправив галстук, мужчина переступил через тело убитого. — А ты следом за ним, вероятно, ведомый тем же интересом, что и я.

Гибрид вздернул уголок рта вверх.

— Ребекка осталась дома? — как ни в чем не бывало продолжили беседовать братья.

Коста же, закончив декламировать свою отнюдь нелитературную лексику, теперь в замешательстве наблюдала за Майклсонами, переводя взгляд с Кола на Элайджу, с Элайджи на Клауса, с Клауса на Кола и обратно.

— Не знаю, — пожал плечами Элайджа. — Я не веду слежку за ней, — мужчина сдержанно улыбнулся с явным попреком в бархатном голосе.

В этом был весь он: его голос и короткие, но четкие и изящные движения могли передать каждую эмоцию и, если надо, даже заставить совершить самоубийство — иногда, кстати, лучший выход по сравнению с тем, что вампир был способен устроить своими нравоучениями. Однако меньше всего Николь хотелось слушать, как члены первородного семейства обмениваются мнениями, скрывая под этим элегантные разборки.

— Эй-эй! — зло проорала Коста, вынуждая мужчин заткнуться. — Вы решили собрать здесь синклит* старейшин? Если да, то валите к себе в логово и там хоть до утра шпехайтесь!

— Тебе следует как можно быстрее оформить дом на себя, — будто пропустив ее слова и неприкрытое возмущение мимо ушей, Элайджа подошел к раскрытому шкафу и достал оттуда какую-то папку с документами. — А то так никому и приглашения не требуется.

— Как-то не до этого было, — женщина натянула ядовитую улыбку. — Но спасибо за совет, всенепременно им воспользуюсь, — она нервно вздернула голову, еле сдерживаясь.

Подойдя ближе, Элайджа протянул Николь платок, деликатно намекая, что ей нужно вытереть с лица брызнувшую из сонных артерий кровь последнего убитого ей оборотня. Коста приняла его, но взгляд ее не стал доброжелательней.

— Черти... — выдохнула она и, вернув вампиру испачканный платок, прошла вперед, после чего схватила двух оборотней за руки и поволокла вниз по лестнице.

***

Когда тела всех оборотней были сожжены на заднем дворе, Николь поспешила вернуться в особняк, оставляя Кола и Клауса наедине с неприкрытым напряжением, витающем между ними словно разряды тока.

Как только она закрыла за собой садовую дверь, на нее пал нетерпеливый осуждающий взгляд Элайджи. Догадавшись, что он готовится отчитывать ее за бездумность поступка, Коста раздраженно цокнула, но все же подошла к Майклсону.

— Только не говори, что собираешься читать мне морали, — рассержено выплюнула Николь и, облокотившись о кухонный стол, уперлась ладонями в его край.

«Но можешь даже не отвечать», — фыркнула она, прекрасно зная, что последует за подобным взглядом вампира.

— Ты поступила непредусмотрительно, — напрямую заявил он, с упреком взглянув на женщину исподлобья и, тем самым, подтвердив ее мысли.

«Чего и следовало ожидать...»

— Да, я непредусмотрительно и импульсивно убила оборотня, — сурово отчеканила Коста. — Что же со мной будет дальше? — она с фальшивым испугом вперилась в Майклсона широко раскрытыми глазами.

— Николь, я ни в коем случае не сомневаюсь в твоих силах, — убедительно проговорил мужчина, не упуская из виду перемену в лице еретика. — Ты не уступаешь и нам, но, в свете сложившихся обстоятельств в городе, оборотни — не те, с кем стоит шутить. Не возьмут силой, возьмут количеством. А у тебя не так много друзей.

— Я сама себе и друг, и враг, — с упоением огрызнулась женщина, вырывая из Элайджи протяжный выдох.

— Ты нерациональная, — он укоризненно покачал головой.

— Да, Элайджа! — прорычала Николь, сорвавшись. — Потому что, чтобы быть рациональной, надо уметь легко отстраняться от эмоций, игнорировать их, — оттолкнувшись руками от стола, она стремительно сократила разделяющее их расстояние, — но еретики — это одна большая ходячая эмоциональность и я мало, что могу с этим поделать! Я стараюсь контролировать себя, правда, но далеко не всегда получается, так что перестань тыкать меня носом. Мне, черт его, тысяча тридцать шесть лет, думаешь ты сейчас скажешь мне что-то новое об этом мире!?

— Об этом мире нет, — спокойно произнес мужчина, смиряя ее злость испытывающе-добрым взглядом карих глаз. — Но о тебе... вполне. Например то, что с тобой тяжело разговаривать, — резонно заметил вампир, принявшись поправлять манжеты. — Но не сложнее чем с Никлаусом, — выпрямившись, добавил Майклсон, а затем завел руки за спину. — Я не отступлю, — с серьезным лицом резюмировал Элайджа.

— Как же меня бесят твои манеры, — размеренно процедила сквозь стиснутые зубы Коста и, сильнее стиснув челюсть, зажмурилась в попытке вернуть контроль над эмоциями.

Николь никогда не отличалась самообладанием, а вот Элайджа наоборот не только умело пользовался своей рациональностью, но и обладал таким спокойствием, которому мог позавидовать даже удав. Результат личностного роста и многовековой работы над собой стоял прямо перед ней во всей красе и присущей идеальности.

— Ладно Кол, — вдруг вымученно вздохнула женщина, — этот бес уже не отстанет. Но вы... какого черта встреваете? — она в негодовании посмотрела на вампира, действительно не понимая.

— Просто помогли. Нужна причина?

— Да, потому что вы ничего не делаете просто так.

— Напротив, — возмутился Майклсон. — Я хорошо к тебе отношусь, и ты это знаешь. Ты всегда можешь обратиться ко мне. До определенного момента подобная инициатива исходила и от тебя, разве нет?

Николь осеклась: Элайджа прав. Если бы он попросил — она бы помогла. Искать подвох там, где поступила бы так же — дело сомнительное.

— Не говори, — Коста с досадой поморщилась и устало потерла шею. — Не говори «до определенного момента». Ты и Ребекка — единственные Майклсоны, которые мне приятны. Мое уважение заслужить трудно, но тебе это давно удалось, Элайджа.

— Рад слышать, — почтительно кивнул вампир. — Но... как же Кол? — он с любопытством вскинул густые темные брови. — Мне показалось у вас... особые отношения.

— О-о, нет, — засмеялась Николь, отмахнувшись, — с тобой я это обсуждать точно не стану, — и, ловко схватив из настольной вазы яблоко, женщина неспеша направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. — Дверь прикроете за собой сами.

— Я подопру ее скамейкой, — язвительно бросил ей вслед мужчина, напоминая, что замки выбиты.

В ответ Коста лишь одобрительно показала большой палец вверх и сразу скрылась за углом. Взбираясь по лестнице, Николь отчаянно пыталась приобрести ясность ума: хотя бы еще ненадолго, пока не добралась до кровати. Но, кажется, все было против нее. Особенно причина ее неиссякаемого раздражения, с которой она тут же столкнулась. Медленно подняв голову, женщина подозрительно прищурилась, не отрывая взгляда от самодовольного лица вампира.

— И что же тебе понадобилось на втором этаже? — ехидно поинтересовалась Коста, с громким хрустом надкусив яблоко.

— Немного прибрался, — проигнорировав ее колкость, объяснил Кол и, окольцевав пальцами запястье Николь, притянул ее руку с яблоком к своему рту, так же надкусывая его.

— Какая галантность, — прошептала она, пристально следя за Майклсоном и невольно наслаждаясь грубым, но приятным давлением на кожу.

Едва Кол дожевал, Николь, вероятно окончательно свихнувшаяся на почве недосыпа, встала на одну ступеньку с ним и, прижавшись вплотную, свободной рукой принялась поправлять взъерошенные волосы мужчины. На миг оторопев от столь непривычных действий женщины, Майклсон довольно усмехнулся.

— Так лучше? — тихо спросил Кол, казалось, всем телом ощущая, как вздымалась ее грудь с каждым вдохом и выдохом.

— Да... — томно протянула Коста, неожиданно скользнув пальцами вниз по шее мужчины.

Он чуть повел головой, словно женские касания обжигали. И когда Николь обратила внимание на воротник его джемпера, по губам ее расползлась насмешливая улыбка. Майклсон вопросительно нахмурился и в следующее мгновение Коста сделала то, что ошарашило вампира уровнем сексуальности: она дотронулась до воротника и, облизав кончик пальца, резко прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Оказалось, Коста избавилась не от всех следов своей утренней шалости.

— Сладко, — простонала Николь, с издевкой глянув на Кола исподлобья.

— Твоими стараниями, — иронично прошипел Майклсон, с азартом наблюдая за женщиной и ее хмельно поблескивающими зелеными глазами.

— Спокойной ночи, Кол, — она игриво наклонила голову, окинув мужчину странным взглядом, и уже было продолжила подниматься вверх по лестнице, но он внезапно дернул ее за руку на себя и, когда Коста, не устояв, свалилась ему на грудь, легким движением заправил выбившуюся прядь темных волнистых волос.

— Сладких снов, Николь, — медленно и выразительно проговорил Майклсон, склонившись к ее уху, после чего жадно и шумно вдохнул источаемый женщиной резкий аромат духов, смешавшийся с запахом алкоголя.

Мужчина заметил, что такое сочетание чертовски сильно подходило к ее эффектной внешности и взбалмошной натуре. Но что-то подсказывало ему: ее настоящий запах, без шлейфа парфюма, еще крышесносней. И он будет самым законченным и ничтожным лгуном, если хотя бы попытается опровергнуть то, что мысли об этом пьянят больше, чем абсент.

— Кстати, — вдруг ухмыльнулся Кол и, схватив Николь за подбородок, привлек ее к себе настолько близко, что почти коснулся ее влажных губ своими, — как-нибудь я обязательно продемонстрирую тебе ситуацию, для которой новомодное словечко «шпехаться» будет уместным, — Майклсон хищно улыбнулся, тут же ощутив, как предвкушение этого момента приятно запульсировало в районе паха.

***

Двумя часами позже в баре «Суин» в южной части города.

Оттолкнув дверь бара, Марсель уверено вошел внутрь, приковав к себе внимание всех присутствующих оборотней. Большинство из них принадлежали мелким безродным стаям, обитающим в окрестностях в атмосфере постоянного страха и затворничества перед агрессивно настроенными к ним вампирами и ведьмами, занявшими господствующее положение в городе много столетий назад.

Все они были либо молодыми парнями, либо взрослыми, но в полном расцвете потенциальных сил, мужчинами; правда, как оборотни, присутствующие скорее походили на членов шайки неумелых разбойников, от того и гибнувшим будто мухи. Однако Жерар был не прочь поработать с их потенциалами, к тому же сотрудничество с ними могло стать взаимовыгодным: как только Марсель вернет полный контроль над городом, — не без их помощи, — он несомненно займется вопросом справедливого сожительства в Новом Орлеане.

Жерар был уверен: в условиях разыгравшихся аппетитов сверхъестественного, городу необходим тот, кто сможет примириться с каждым видом и сподвигнуть их на мир друг с другом. Поэтому победить Майклсонов было делом первостепенным, как и задача лишить сердца всякого вампира, который в силу узкого и забитого мировоззрения, все равно выберет правление узурпаторов, обладающих в глазах кровососов исторически сложившимся и устрашающим авторитетом. Сложнее — обзавестись поддержкой ведьм, дотоле питающим одинаковую концентрацию ненависти как к вампирам, так и оборотням, а также перенять на свою сторону куда более сильных и влиятельных представителей последних, пока занявших позицию выжидания и осторожного наблюдения за разворачивающейся борьбой старых и новых порядков. Но обстановка была весьма напряженной: Хейли уже успела заручиться достаточным уважением этих самых «сильных и влиятельных» и при любом раскладе был риск того, что они примкнут к ней — соответственно встанут на сторону Майклсонов, истинным членом которых являлась теперь и Маршалл; а территория ведьм и вовсе была чем-то неприступным, ведь у него по-прежнему не было ни единого рычага воздействия на них кроме пустых обещаний, вряд ли имеющих хоть шанс сойти за таковой...

Никто не смел сказать и слова, потому все тотчас вернулись к своим делам, а Марсель направился прямиком к барной стойке, за которой сидели в компании бутылки джина его близкие и верные друзья-вампиры... из оставшихся в живых.

— Дэн пропал, — прискорбно сообщил Жерар, не скрывая грусти в голосе.

— Что значит пропал? — оба вампира тут же перевели на него недоумевающие взгляды.

Марсель грузно выдохнул и между друзьями повисло недолгое, но определенно тяжелое и болезненно терзающее молчание. Мужчины, вмиг помрачнев, старательно переваривали слова Жерара, отказываясь верить в способность слышать так же хорошо, как и до четвертой порции джина, в то время как сам Марсель отчаянно винил себя в случившемся. И не только себя.

— Уверен, не обошлось без Майклсонов, — первым заговорил он, словно нарочно подливая масла в огонь.

Право Жерар действительно так думал. Даже сверх того: был совершенно убежден в их причастности. Дэн Холл был совсем молодым, но уже достаточно знал и понимал, был верен и смел, чем и заслужил уважение самого Марселя Жерара и шанс стать его приближенным.

— Черт! — рыкнул Люк, стукнув кулаком по барной стойке, что вызвало дребезжание множественных стаканов, стоящих на нем. — Холл... — обреченно пролепетал Райт, коснувшись пальцами переносицы.

В голове то и дело вертелся вопрос: «Как же так?». Дэн не был обделен симпатиями и со стороны других соратников Марселя. Они считали его отличным парнем, способным еще на многое и его смерть была абсолютно некстати.

— Не пора ли расправиться с ними?! — в бешенстве воскликнул Майк, подорвавшись со стула.

— Не торопи события, друг, — притормозил его Марсель, упершись ладонью в крепкую грудь рослого вампира в останавливающем жесте. — Майклсоны все-таки первородные, — напомнил он, принуждая Уилсона сесть обратно. — Они старше и хитрее.

На языке горечью свернулась боль потери, а невозможность поквитаться сделала ее обостренней и мучительнее.

— Но и у них есть слабые места, — поразмыслив, добавил Жерар и опустился на свободный стул рядом.

— Как знаешь, Марсель, — тяжело вздохнул Майк, — мы доверяем тебе, но будь бдителен: можно упустить шанс.

— У меня все под контролем, не переживай, — заверил его мужчина, похлопав по плечу.

Подошедшая в этот момент барменша расслабленно облокотилась напротив, обращая на Жерара стеклянные глаза.

— Что желаешь, большой и страшный? — задиристо хмыкнула она, зажевав губу.

— Пиво, милая, — ответил Марсель, коротко улыбнувшись.

Девушка тихо усмехнулась и, исполнив его просьбу, покинула стойку, передавая «пост» невысокой брюнетке с вульгарным пирсингом на лице. Ловко скрутив крышку, Жерар мельком глянул на новую барменшу и после припал губами к горлышку, жадно глотая холодную выпивку.

— Что там с оборотнями, о которых вы говорили по телефону? — спросил мужчина, вспомнив первопричину своего визита.

Он отставил порядком опустевшую бутылку и утер рот рукавом куртки.

— Это были оборотни из стаи «Черных гор», — сухо отозвался Люк, давая отмашку барменше.

— «Черных гор»? — Марсель поморщился, проведя рукой по щетинистому подбородку. — Далековато забрались, — задумчиво протянул он, искоса поглядывая на вампиров. — Что они искали?

— Смерть, — прыснул Майк и, немного погодя, добавил: — Они единственные, кто выжил из группы, которая отправилась отомстить за своего.

Жерар нетерпеливо нахмурился, демонстрируя желание поскорее услышать все, что знают друзья. И Райт, уловив его настрой, спешно объяснил:

— Говорят, в город вернулся еретик.

Он сказал это тихо, чуть ли не шепотом. О ведьмах Нового Орлеана знали все, кому не лень и это уже не вызывало особых чувств, как и факт присутствия в городе другой нечисти. Но слухи о появлении кого-то, дотоле мало кому известного, будоражили. Тем более, когда не знаешь его мотивов, а главное — чью сторону он займет в сопротивлении прогрессивных методов Жерара с застоявшейся деспотией, олицетворяемой бессменным первородным семейством Майклсонов.

Однако у тех, кто отличался бальзаковским возрастом, еще были свежи в памяти воспоминания о еретике, прозванном «новоорлеанским психопатом» в двухтысячные. И Марселя, как одного из первых в списке таковых, услышанное заметно взволновало. Но куда больше заинтересовало.

— Еретик? — Жерар недоверчиво прищурился, до сих пор сомневаясь в вероятности ее возвращения.

Беспокойные мысли стянулись тугим узлом, пробуждая четкие видения из прошлого.

— Ему они собирались мстить? — произнес он вдруг, почему-то готовый быть исправленным; что и произошло в следующую же секунду:

— Ей, — ожидаемо уточнил Райт, деловито выставив палец. — Я сумел выбить имя прежде, чем Майк вырвал сердце последнего, — съязвил мужчина, покосившись на Уилсона.

Впрочем, Марсель и так уже догадался: с самого начала в голове крутилось единственно возможное, по его мнению, имя и подозрительно четкое ощущение правоты. Оно вновь раскатом грома пронеслось в глубинах сознания в унисон с голосом Люка:

— Николь Коста.

Не заметив, как поменялось выражение лица Жерара, Райт бросил насмешливый взгляд на чересчур охмелевшего Уилсона, который тут же впился в него округленными глазами.

— Что ты сказал?

— Сказал зовут ее Николь Коста, — повторил Люк, посмеиваясь. — Женщина, прикинь?

— Я, кажется, слышал это имя раньше... До сегодняшнего дня, — почесал затылок Майк, судорожно вспоминая откуда и когда.

— Непременно слышал, — прервал его пьяные размышления Марсель и, хитро усмехнувшись, откинулся на стуле. — Дело принимает интересный оборот, — коварно улыбнулся мужчина, решив внести некоторые коррективы в план по расправе над Майклсонами и обращением закостенелых ведьм в свою веру.

Буду очень благодарна, если Вы уделите минутку и напишите о своих впечатлениях! ❤️