Слабость Первородного

Переместив рюкзак и сумку в дом, Коста спешно открыла все окна на первом этаже, чтобы выпроводить отвратительный синтетический запах и избавиться от затянувшей все вокруг дымки.

Когда дышать стало немного легче, она отошла от окна и осмотрелась. Почти вся мебель другая. Тем не менее, это не удивило Николь: прошло даже чуть больше, чем четырнадцать лет. Правда внутри особняк был в отличном состоянии и вот это уже произвело на женщину какое-никакое, но впечатление...

Уже бывший его хозяин определил свою судьбу, когда непредусмотрительно стукнул перед еретиком дверью. Зато он хотя бы послужил долгожданной отдушиной со свернутой башкой. Коста также подумывала полакомиться кровью человека, но все же не решилась устроить трапезу с его участием. Чего-чего, а под наркотическими веществами она вмиг теряла всякий контроль и устраивала кровавые вечеринки, наконец получая хоть какое-то удовольствие от своего существования. Однако сложившаяся в Новом Орлеане обстановка не позволяла пошалить и Николь поскорее сожгла его тело на заднем дворе, дабы не поддаться соблазну.

...Вернувшись в дом, ей вдруг показалось, что жил он здесь ни один — вероятно, с крайне аккуратной женщиной, но не было ни единого тому подтверждения, да и энергии еще одного смертного она не чувствовала. Посему Коста сделала вывод, что бывший владелец особняка был вполне состоятелен и чистоплотен, чего не скажешь о его внешнем виде. Но только до недавнего времени: шкаф в спальне на первом этаже, служившей Николь обычно гостевой, был заполнен приличной одеждой и даже парочкой дорогих костюмов, а также медицинской формой; на столе же разбросаны разные бумаги, книги по медицине и несколько папок, на одной из которых маркером выведено «диссертация». Пролистав пару страниц и, бегло изучив тему, женщина оценивающе поджала губы.

— Какая ирония, — хмыкнула она, отложив папку и пройдя обратно в гостиную.

В углу возле камина, под деревянным ломберным столом, покрытым лаком, Коста приметила сложенные друг в друга картонные коробки. Подойдя ближе, Николь обратила внимание на лежащие горой сверху бумажки, после придвинув к себе двумя пальцами крайние, оповещающие о просроченных счетах. Датировались они последними тремя месяцами.

— Лео Эрнандес, — прошептала женщина, остановившись глазами на графе «получатель». — Какая красивая фамилия и какой некрасивый конец, — холодно усмехнулась Коста.

Все было слишком очевидно: живший тут мужчина должно быть пережил какое-то потрясение и попался в цепкие лапы мимолетного кайфа, который, казалось, спасал его от страданий. Он стал спускать все деньги на очередную дозу, не имея достаточных сил вместо этого удержать то, что имел. Впрочем, теперь ему было глубоко неважно на все это.

Зато Николь было важно другое. Пускай все ее внимание было сосредоточено на доме и какое-то непродолжительное время на убитом мужчине, мысли были совсем не об этом... в голове снова и снова прокручивался тот самый момент. Момент, когда какой-то самодовольный бесцеремонный нахал посмел проявить самоволие по отношению к ней. И еще ужаснее было то, что пускай на ничтожную секунду, но женщина всерьез подумала о том, чтобы ответить: таким настойчивым и горячим был его язык, таким терпким и манящим был его парфюм, который против всякой воли пробудил в теле сладкую истому. Только на мгновение в голове задержалась мысль, что продолжение было бы неплохим. Но Коста тотчас отреклась от этих вздорных помыслов, испугавшись собственной покорности перед чей-то властью. Его властью.

— Всего лишь поцелуй, Николь, — рыкнула она, ударив себя по лбу ладонью. — Сколько их было в твоей жизни, ты ведь и не упомнишь... Прекрати.

Женщина крепко зажмурилась, попытавшись прервать поток бессмысленных и чересчур детальных воспоминаний. И дабы полностью отвлечь себя, Коста решила заняться интерьером особняка и попробовать вернуть некоторые его части в первозданный вид. Поэтому, разойденив коробки, Николь разнесла их по комнатам, намереваясь побыстрее уничтожить следы проживания здесь человека. Для начала.

***

Принятое ей решение оказалось самым правильным: обустройство особняка заняло у женщины много времени и, когда все было готово, Коста почувствовала приятную ностальгию по спокойным временам, проведенным в Новом Орлеане. К тому же в процессе перестановки был еще один значительный плюс: она ни разу не вспомнила о мужчине, всего за несколько дней нарушившем мнимый баланс ее жизни.

— Неплохо, — Николь закусила губу, осматривая просторную гостиную. — Но до хорошо далеко, — тут же скептично заметила женщина, поведя бровью.

Чувствуя легкое переутомление, Коста отложила возню с документами и оформлением дома на себя и блаженно завалилась на диван так, что ноги оказались на его спинке, а голова опустилась вниз, к полу. Последующие полтора часа Николь провела в таком же положении, пытаясь превратить состояние полудрема в крепкий нормальный сон. Но долгожданное уединение нарушил звонок мобильного. С протяжным рыком достав аппарат из кармана джинсов, Коста, не глядя, приняла вызов и, с по-прежнему запрокинутой головой, приложила телефон к уху.

— Алло, — нехотя выдавила она с закрытыми глазами.

— Ты еще здесь? — послышался звонкий голос подруги.

— Если ты про белый свет, то да.

— Не смешно, — категорично цокнула женщина. — Ты в городе?

— В городе, — прохрипела Николь, почесав кончик носа.

— В каком? — в ту же секунду насмешливо уточнила собеседница, однако Коста не оценила ее задора и, открыв глаза, измученно закатила их.

— Ребекка, я сейчас трубку положу, если не скажешь, что тебе надо.

— Встретимся в «Erin Rose» через два часа? — поспешно выдала Майклсон таким тоном, будто отказ и вовсе не рассматривался как вариант ответа.

— Так бы сразу, — ворчливо пробормотала Николь и, сбросив звонок, откинула мобильник в другой конец дивана.

***

Клуб «Erin Rose» был заведением достаточно новым и находился в стороне от улицы, что делало его весьма популярным местом среди молодежи. И такое скопление дезориентированных пьяных людей, каждую ночь ищущих себе приключения на пятую точку, не обходилось без внимания сверхъестественного.

Коста была совсем рядом с клубом, когда в нос ударил резкий запах крови. Кто-то уже вовсю веселился неподалеку... От одной мысли о свежей теплой жидкости — единственном способе по-настоящему насытиться, — у Николь стало сводить зубы, в особенности заострившиеся клыки. Голод подступил к самой глотке, вызывая болезненные ощущения, в ушах ощутилось возросшее давление, а под глазами пролегла сеточка из вен. Еще секунда и она вполне могла потерять контроль, но мычания жертвы в ответ на приближение смерти вдруг прекратились. Вернув ясность сознания, Коста остановилась, прислушиваясь. Тихие, но отчетливо доносящиеся до нее звуки буквально писали перед ней живописную, но уродливую картину: тело девушки с застывшем на лице ужасом сползло вниз по стене, убийца глухо посмеялся и, вытерев рукавом кожаной куртки рот, тотчас скрылся, не испытывая ни малейшего дискомфорта от содеянного.

Женщина прикрыла глаза, шумно выдыхая. Все в этом городе и вправду было как раньше: смерть витала в воздухе и чуть ли не наступала на пятки самой жизни. Николь внезапно подумала о том, что являлась такой же хладнокровной убийцей, распоряжающейся чужими жизнями словно своими. Но не почувствовав и единого намека на муки совести, напряженно разжала кулак. С каждым разом она понимала, что представляла из себя нечто более ужасное, чем ей казалось до этого. Но в тот же момент ей становилось плевать ровно настолько же, насколько и важно. Чертов замкнутый круг.

Вновь отстранившись от всего, что порождало в ней лишние эмоции, Коста подошла к клубу и, уверенно пройдя вдоль очереди молодых пританцовывающих под доносящуюся попсу людей, очаровательно улыбнулась стоящим на входе громилам. Один из них уже собирался спросить ее о чем-то, но сверкнувшие глаза еретика заставили охранников на мгновение забыть даже собственные имена. Проскользнув мимо мужчин внутрь клуба, Николь поправила выбившийся локон и стремительно зашагала по темному коридору.

Оказавшись в главном зале, женщина невольно поморщилась: музыка чересчур сильно ударила по ушам, перед глазами вспыхнули разноцветные круги от диско шара, а замельтешившие слишком близко люди, не контролирующие себя то ли от захлестнувшего веселья, то ли от чрезмерного количества алкоголя, то и дело стали задевать ее своими граблями. Пробираясь к барной стойке, Коста брезгливо отталкивала от себя пьяных разгоряченных парней, не питая к ним и жалкого подобия влечения.

— Чувствую себя старой, — выдохнула она, наконец приземлившись на высокий стул возле роковой, но изящной в любом образе блондинки.

Ребекка засмеялась, разделяя мнение еретика. Однако выглядела Майклсон так, словно происходящее вокруг было под стать ее возрасту. Николь не без скептицизма осмотрела подругу: в коротком атласном платье без бретелей первородная смотрелась как всегда шикарно, вот только Коста, кажется, до сих пор жила прошлым веком. Женщина еще помнила бар «Pat O'Brien's», когда-то стоявший прямо на этом месте. В двадцатом веке он был известен своим коктейлем «Hurricane» и роковыми дамами в элегантных, но стильных нарядах, собирающимся здесь каждый вечер пятницы ради хорошей выпивки и танцев. Вечера здесь были действительно веселыми, яркими и с живой музыкой, не заставляющей уши изливаться кровью. Количество гостей же и вовсе строго ограничивалось до одна тысяча девятьсот тридцать третьего, пока не отменили сухой закон. До этого необходимо было знать пароль, чтобы попасть в заведение, и в нем хотя бы можно было дышать... «Не то, что сейчас», — фыркнула Николь, опять осмотревшись.

— Почему ты решила сменить локацию? — она вернула взгляд на подругу. — В «Руссо» на децибелов тридцать тише, — ехидно добавила Коста, пощелкав пальцами перед Майклсон, которая странно вперилась глазами в барную стойку.

— Не хочу видеть твою любимую Камиллу, — с пренебрежением ответила Ребекка, не поднимая головы, а затем опустошила явно не первый стакан с алкоголем.

— Чем же она провинилась, Бекка? — неожиданно засмеялась женщина, дав отмашку бармену в костюме садо-мазо.

Иначе и не скажешь, судя по множественным ремешкам, заклепкам и висящей на ремне брюк плетью. Видимо так нынче было модно. Это развеселило еретика еще больше и дальнейшие слова Майклсон не сразу дошли до нее...

— Она нравится Клаусу, поэтому у меня на нее аллергия, — сквозь зубы процедила вампирша.

Николь все так же смотрела на парнишку, как вдруг переменилась в лице и удивленно уставилась на Ребекку.

— Чего? — Коста в недоумении свела брови, решив, что ей причудилось, но женщина вновь повторила свои слова таким натянутым строгим голосом, будто это доставляло ей болезненные или как минимум раздражающие ощущения. — Ты это сейчас серьезно? — Николь продолжала недоверчиво следить за спутницей, выказывающей свое недовольство в каждом уже малоконтролируемом действии.

— Представь себе, — пожала плечами Ребекка, совершенно точно не разделяющая симпатию Клауса к Камилле.

На интуитивном уровне она чувствовала, что должна ненавидеть ее, как брат всегда ненавидел всех ее мужчин. Это казалось ей честным разменом.

— Поразительно, — сдавленно прошептала Коста себе под нос, неспеша пригубив алкоголь из стакана Майклсон.

В это время Ребекка отстранилась от процесса перечисления ругательств и проклятий по отношению к новому увлечению безумного братца и принялась искоса наблюдать за Николь, находя забавным ее удивление и то, как снова поменялось выражение лица подруги после того, как она поняла, что выпила.

— Бурбон? — Коста с отвращением поморщила нос, отталкивая от себя стакан с недопитым виски, который, по ее мнению, был излишне сладок для ее обостренной на вкусовые рецепторы жизни.

Справа от нее тут же раздался веселый смех: Ребекка не сумела сдержать эмоций при виде того, как мило откашливалась и морщилась ее тысячелетняя подруга. Мысли об О'Коннелл окончательно улетучились из головы Майклсон, как утром навсегда и бесследно испарились мысли об убитом продавце из фруктовой лавки. Теперь все ее внимание было сосредоточено на еретике.

— Не поверишь, но сегодня «Ночь виски», а именно бурбона, — с особым удовольствием сообщила она, смахивая несуществующие слезы.

— «Ночь виски» и только бурбон? Что же это за «Ночь виски» тогда!?

Николь вдруг показалось, что хуже быть не может, но, когда в клубе заиграла очередная новомодная песня, состоящая из четырех одинаковых строк и десятикратно повторяющегося припева, последние нервные клетки встали и покинули заведение.

— Хочешь сказать больше ничего не наливают? — обреченно пролепетала Коста, прикрывая уши.

— Скотча здесь точно нет! — прокричала Ребекка, начав двигаться в такт громкой музыке.

— Тогда мне два двойных виски и два двойных виски, чтобы запить предыдущие! — гневно прорычала Николь, вцепившись в бармена устрашающим взглядом.

Тот сиюминутно повиновался и, аккуратно выставив перед ней два стакана «Рокс» с кубиками льда, ловко наполнил их алкоголем. Коста, не скрывая недовольства, хмуро наблюдала за льющейся жидкостью.

— Напомни мне в следующий раз, что я выбираю место встречи, — сердито пробурчала она в сторону Майклсон, по-прежнему двигающейся точно ужаленная. — Ребекка! — вновь окликнула ее Николь, но женщина не реагировала. — О святые угодники! — раздраженно взвыла Коста и, не придумав ничего лучше, запрокинула голову, вливая в себя бурбон.

Через силу глотая сладкую выпивку, Николь поймала себя на мысли, что с приездом в Новый Орлеан она окончательно сопьется. И виной тому первородное семейство Майклсонов.

***

Ближе к ночи чуть охмелевшая Ребекка уже не контролировала свой язык и начинала болтать обо всем, что вертелось в голове и жаждало найти выход.

— Я не могу находиться дома, — она устало коснулась пальцами переносицы, надавливая. — Мало того, что все там напоминает мне о подлеце Марселе, так еще и собственные братья отравляют мое и без того жалкое существование!

— На то они и братья, — невольно ухмыльнулась Коста, пока еще героически сохраняющая остатки трезвости; однако ближайшие две порции, вероятно, приравняют ее состояние к состоянию Майклсон.

Сама же причина завтрашнего похмелья Николь снова громко вздохнула и, залпом опрокинув в себя содержимое стакана, продолжила:

— Элайджа пытается помочь мне справиться с переживаниями касаемо Жерара, хотя я о нем уже почти не думаю! — она упрямо замотала головой, морщась от нахлынувшей ненависти к бывшему возлюбленному. — Кол без остановки сыплет своими идиотскими шутками, из-за чего с ним просто невозможно нормально разговаривать, — в тот же момент Коста не сумела сдержаться и понимающе хмыкнула, — а Клаус, как законченный неврастеник взвинчен из-за возвращения Хоуп, — женщина замолчала, уже самостоятельно наполняя их стаканы очередной порцией виски.

Коста внезапно подняла на подругу странный взгляд, переваривая ее последнюю фразу.

— Из-за возвращения кого? — вопросительно нахмурилась она.

— Хоуп, — повторила Ребекка, но Николь, поднеся свой стакан к губам, всем видом продемонстрировала полное непонимание. — Ну, дочки.

— Кого?! — от неожиданности Коста подавилась горячительной жидкостью.

— Только не говори, что ты не слышала об этом, — фыркнула Майклсон и, с сомнением поглядывая на еретика, принялась покручивать в руке пустой стакан под приятный стук льда о его стенки.

— Я думала это слухи! — не унималась Николь, вытирая капли спиртного с подбородка и шеи. — Вот черт, так это правда?

— Понимаю твое замешательство, — насмешливо произнесла Ребекка.

— Мое замешательство? Да я в шоке! Это на самом деле происходит?

— На платье капнула, — невзначай подметила Майклсон, указав пальцем на область выреза, но Коста, словно пропустила ее слова мимо ушей.

— Мы вообще о Клаусе говорим? О том самом гибриде, склонному к нарциссизму и паранойе?

— Да, мы все еще о нем, — горько усмехнулась Ребекка.

— Черт возьми, у него родилась дочь, и он влюбился в барменшу-вампира-психолога! Ему точно на голову ничего не падало?

Коста резко замолчала, получив в ответ лишь понимающий взгляд Майклсон. Странное чувство удивления и смятения осело на языке, так и не получив словесного сопровождения.

Женщина ехидно ухмыльнулась, решив вернуться к их алкогольному развлечению, а Ребекка, сперва разделив ее энтузиазм, стремительно переключилась на рассказы о любимой племяннице и последующий час с лишним живо повествовала о юном достоянии их бессмертной семьи. Николь было сложно сохранять хладнокровие, слушая о ребенке Клауса, но она не собиралась перебивать подругу. Она знала, что это было ей необходимо. Вампирша и поныне мечтала о человеческой жизни. Обычном счастье, которое многим бессмертным уже казалось смешным и мелочным. Но не Ребекке Майклсон.

***

Клаус устало отворил тяжелую входную дверь и, небрежно сбросив испачканную грязью и кровью куртку в прихожей, направился прямиком вглубь особняка. Всюду царил полумрак и только в гостиной с тяжелыми бордовыми портьерами, закрывающими многочисленные окна, пространство освещал большой камин, возле которого стоял Элайджа с запущенными в строгие брюки ладонями.

— Как успехи? — удивительно звонко спросил у него гибрид, в следующую секунду заметив Кола, сидящего на одном из диванов с запрокинутой назад головой и раскинутыми в разные стороны руками.

Глаза его были закрыты, лицо безмятежно. Удивившись возвращению домой блудного брата, мужчина приготовился бросить пару ехидных фраз, но его перебил Элайджа, вовремя предугадав намерения Клауса и то, что может за этим последовать.

— Ничего толкового этот парень не сказал, — спокойно произнес Элайджа, шагнув навстречу гибриду, чем окончательно перенял его внимание на себя.

— Омерзительно, — с пренебрежением бросил Клаус, подойдя к небольшому столику, на котором стоял стеклянный графин, полный дорогого бренди.

Он ловко плеснул алкоголь в увесистый стакан с толстым дном и уже собирался сделать долгожданный глоток, когда раздался насмешливый голос Кола.

— Зато я повеселился, — вампир приподнял голову, а затем лениво окинул Клауса холодным презрительным взглядом.

— А, по-моему, ты переусердствовал, — тут же возразил Элайджа, покосившись на него.

Натянуто улыбнувшись, гибрид осушил стакан и, с громким лязгом поставив его на стол, стал с интересом наблюдать за скромными пререканиями своих братьев. Но Кол, сразу углядев довольную физиономию Клауса и без труда разгадав все, что за ней пряталось, решил не доставлять ему удовольствия, приберегая все свои недовольства на другой случай. Он лишь напомнил Элайдже маленькую деталь:

— Ты сам меня позвал, — мужчина откинул голову обратно, красноречиво заявляя о завершении их бессмысленного подобия разговора.

— Да, моя ошибка, — утомленно прикрыл глаза вампир, приложив ладонь ко лбу.

Гибрид вновь коротко осмотрел братьев и разочарованно заключил: прошлый коньяк был лучше, сцены не видать, приспешник Марселя ничего не сказал и теперь мертв. Он раздраженно выдохнул, опять наполняя стакан, а Элайджа, как-то непривычно нервно расстегнув пуговицу темно-синего пиджака, собрался удалиться.

— Даже не справишься о своей драгоценной Хейли? — непринужденно поинтересовался Клаус и, пригубив крепкий напиток, принялся рассматривать висящую над камином картину, вышедшую из-под его кисти пару столетий назад.

— Они с Хоуп еще не приехали, — сдержанно ответил Элайджа, вынужденно остановившись возле лестницы и вполоборота посмотрев на спину гибрида.

Однако больше мужчина ничего не сказал и Элайджа, догадавшись, что брат просто не мог не уколоть его, осуждающе покачал головой, после чего поспешил подняться к себе. Клаус злорадно улыбнулся и продолжил всматриваться в каждую деталь картины, которая его чем-то бесконечно бесила; а Кол, по-прежнему сидя на диване вразвалочку, беспрестанно проигрывал в голове минувшие дни, проведенные в компании взбалмошной и колкой на язык особы. Приятное и в то же время мучительное ощущение от поцелуя не покидало его: он все еще ощущал ее горячие влажные губы на своих, и с каждой минутой внутри разрасталось тепло, приятно растекаясь по давно иссушенным на любые чувства уголкам души. Вампир тихо усмехнулся, находя забавным ее воздействие на него, по разрушительному эффекту сравнимое разве что с фотонной торпедой. К тому же, масло в котлован его веселья подливал факт того, что девочка упрямо не принимала давно установленную Майклсоном формулу: противодействие вызывает лишь еще большее действие.

Кол не собирался прогонять охватившее его наваждение, но как только до ушей Клауса донесся глухой стук двери, захлопнувшейся за Элайджей, он сам обратил все свое внимание на младшего брата.

Есть разговор.

Пропала из-за начала семестра... Не могу обещать, что такая пауза не повторится, но Ваши отзывы всегда положительно сказываются на вдохновении) Поэтому я буду очень благодарна, если Вы уделите минутку и напишите о своих впечатлениях! ❤️