Айленд: Спасённая чудовищем.

Лия сидела за столом, её смех звенел, как серебряные колокольчики, разбивая привычную тишину. Чай в фарфоровой чашке был тёплым, его аромат смешивался с запахом роз, что проникал сквозь приоткрытое окно. Алексис, развалившись в кресле, с лукавой улыбкой рассказывал, как новообращённый вампир с грозным видом, густой бородой и в кожаном плаще пытался заказать клубничный бабл ти в местной лавке, о комично удивлённом выражении лица владельца, который даже не знал что это, ведь был обращён ещё в 1800-х годах и с тех пор не покидал остров. Лия не могла сдержаться, утирая слёзы смеха. Впервые за месяцы она чувствовала себя не тенью, а живой — той простой девчонкой, что работала в книжном магазине, жила с весёлой, непосредственной соседкой, основной драмой в жизни которой было расставание с парнем. Та девчонка даже представить не могла, что судьба уже точит клыки.

Грозовые тучи снова сгущались над Айлендом, их рваные края где-то там, в далеке, подсвечивались мигающим светом вывесок, но сегодня настроение Лии было таким, что ей вряд ли бы чудилась кровь в каждом отблеске.

Дверь скрипнула, и смех оборвался, словно смеяться в этом доме было под запретом. Каин стоял в проёме, его плащ был влажным от дождя, капли стекали на мраморный пол, быстро формируя маленькие лужицы. Тёмные глаза скользнули по Лии, затем по Алексису, и в их глубине мелькнула тень — острая, скрытая.

— Весело вам тут, — сказал он, его голос был низким, с лёгкой хрипотцой, что заставляла кожу покрываться мурашками, хотя тон звучал достаточно расслабленно.

Он подошёл к Лие сзади и положил ей руку на плечо, словно заменяя этим жестом приветственное объятие, но при этом чувствовалось, что в этом движении было заложено что-то ещё — обозначение принадлежности.

Лия сжала чашку, чувствуя, как воздух стал слишком густым, словно вот-вот вокруг них начнут метаться электрические разряды. Каждое его прикосновение было борьбой – между желанием забыться в привычной, пусть и пугающей, близости, и нарастающим, жгучим осознанием того, что это всё — не то.

Каин шагнул к столу, небрежно поправляя кожаный воротник, но его взгляд был красноречивее слов: он видел её улыбку, её живость, и в этой свободе, в этом чистом смехе, мелькнуло что-то, что кольнуло его глубоко внутри. Это была та лёгкость, которую он не мог ей дать, или, возможно, которую сам же и отнял. Алексис кашлянул, пробормотав что-то о делах, и поспешно выскользнул из комнаты, оставив их вдвоём.

Каин опустился в кресло напротив, его движения были плавными, но пальцы, постукивающие по столу, выдавали бурю под его кожей. Он наклонился ближе, и Лия уловила его запах — мокрая кожа и что-то тёмное, притягательное, как запретный плод, от которого её кровь закипала, несмотря на звенящее между ними напряжение. Его глаза — глубокие, как океан — поймали её взгляд, и в них мелькнула искра, голодная, почти отчаянная.

Он протянул руку, его пальцы скользнули к её шее, прикосновение было лёгким, как шёлк, но жгучим, как пламя. Его большой палец коснулся её пульса, и Лия задохнулась, пробуждая воспоминания – его губы, его руки, тех немногих ночей, когда они были так близки, прежде чем он внезапно прервал всё, заявив, что занят её возвращением домой.

В её голове вспыхнула картинка — кровь на его плаще, на котором они предавались страсти в объятиях друг друга. Так обыденно, будто это было пятно от кофе, а не последнее, что осталось от чьей-то оборванной жизни. Это пятно, которое она увидела когда-то, теперь не давало покоя, перечёркивая всё, что она пыталась построить или понять. Оно было немым вопросом, на который она не смела искать ответа. Горькое отвращение свело ей скулы.

Каин прищурился, его бровь дрогнула.

— Что не так, Лия?

Но она ничего не ответила. Её сковало внутреннее сопротивление – борьбе с желанием ответить ему, прикоснуться к нему, обнять.

— Лия.. — прошептал он, его голос был низким, как раскаты грома, и в нём звучал вопрос, который он не решался задать. Он словно хотел прочитать ответ в её глазах, в её мыслях. Он придвинулся ближе, его колено коснулось её под столом, и воздух стал вязким, как мёд.

— Нет! — вскрикнула она, отшатнувшись так резко, что чашка опрокинулась, и чай пролился на скатерть. Её руки дрожали, она вскочила, её грудь вздымалась, будто она собиралась пуститься в бег. — Не надо.. — её голос был хриплым, почти умоляющим. — Ты не можешь просто... трогать меня, чтобы не отвечать на вопросы! Я же живая, Каин, я не игрушка, которую можно завести, когда тебе угодно. Я... я не понимаю. Что всё это значит? То ты предлагаешь мне... То исчезаешь...

Каин замер, его рука повисла в воздухе.

— Лия, — начал он, но она перебила, её слова рвались, как ткань, не в силах сдерживать этот поток эмоций.

— Я доверяла тебе! — крикнула она, её кулаки сжались, ногти впились в ладони. — Ты спас меня, я благодарна тебе за это, но я думала ты другой. Ты вёл себя как другой. Ты позволил мне так и думать.. Так чувствовать.. А теперь... я не знаю. Как мне теперь быть с этим? У меня в голове до сих пор звучит твой ответ: "успокойся, Лия, это не твоя". Да, не моя, но ведь чья-то... И потом, ты приходишь, но будто не весь, и нет возможности прояснить..

Каин поднялся, его фигура возвышалась, тени от свечей плясали на его лице, как призраки.

— Ты жива, Лия, — сказал он, его голос был низким и твёрдым, но в нём мелькнула растерянность. — Я дал тебе всё: безопасность, близость. Ты хотела её, я читал это в твоих мыслях. Разве я принуждал тебя к чему-то? Что ты хочешь мне сказать? Ты же знала, мне нужно питаться... И как я это делаю. Но я хоть когда-нибудь сделал что-то такое, чтобы породить внутри тебя эти страхи? Я когда-то повёл себя грубо по отношению к тебе, кроме тех моментов, когда ты сама просила меня об этом? Его взгляд скользнул по её лицу, и в нём кричало непонимание происходящего.

— Ты видишь во мне проблему, а не человека! — её голос сорвался, но глаза горели, как факелы. — Проблему, которую нужно решить! Я не хочу твоих рук, чтобы забыться, я хочу правды! Почему я здесь? Для тебя я — что? Чем я отличаюсь от других?

Каин шагнул к ней, его глаза всё так же пылали.

— Компания Алексиса оказалась тебе ближе? — бросил он, его голос дрогнул, но он быстро взял над собой контроль. — Если это так, ты просто можешь сказать мне об этом, я не стану тебя удерживать. Но скажи это прямо, а не выдумывай поводы. Чёрт возьми, Лия, я столько рискую из-за тебя, а ты считаешь, что я могу намеренно причинить тебе боль?!

Он замолчал, его скулы напряглись, будто слова жгли горло. Лия замерла, её сердце колотилось, как барабан.

— Ты не понимаешь, — сказала она тише, но с болью, что резала глубже, чем острие кинжала. — Я не знаю, кто я здесь. Моя кожа помнит твои касания, но моя душа тонет в кошмарах. Ты держишь меня, но я всё пытаюсь понять — для чего? Чтобы я была твоей, пока ты не решишь, что я больше не нужна? Ты сказал мне, что как только получится, я отправлюсь домой, но ведь между нами происходит всё это... — Лия умолкла, не найдя сил закончить предложение.

Каин стиснул зубы, его взгляд был тяжёлым, в нём пеленой расплылась пустота.

— Ты здесь, пока я не верну тебя домой, так и есть, — сказал он, его голос был холоднее арктических льдов. — Я не твой герой, Лия, и я не обещал тебе сказок. Я же сказал — в моём мире всё проще. Ты, кажется, была с этим согласна.

Её горло словно схватила чья-то призрачная рука, слова застряли осколками, и их с трудом получилось извлечь.

— Тогда зачем это всё было..? — прошептала она, её глаза блестели, но слёзы не падали. Каин отвернулся, будто взвешивал то, что собирался произнести. Гроза за окном гремела сильнее, отражая их бурю.

— Ужин будет готов через час, — бросил он, не глядя на неё. — Спустись, пожалуйста.

Лия молча кивнула. Она понимала: разговор не окончен, просто им нечего было сказать друг другу прямо сейчас.

Каин ушёл, оставив её в комнате, которую словно покинул весь воздух, до последней молекулы.

***

За столом свечи горели, их свет дробился в хрустальных бокалах, наполненных вином. Лия сидела напротив Каина, её пальцы теребили подол платья, а сердце всё ещё билось в ритме их ссоры. Отблески закатного солнца, проникшие через окно, танцевали на мраморе, будто подмигивали их тайнам. Каин молчал, его взгляд был тяжёлым, но в нём мелькало тепло, которое он хотел выразить, но не решался. Они не говорили, но их молчание было громче слов, оно резало по живому и отравляло, как яд. Дверь хлопнула, и Лия вздрогнула, чуть не выронив бокал.

Алексис ворвался в комнату, его лицо было бледнее мрамора, глаза лихорадочно блестели.

— Простите, — сказал он, его голос дрожал в сожалении, горечи и... страхе. — Я должен был давно рассказать. Вы можете меня осудить, возненавидеть, даже можете убить меня потом, но Клара... она в беде.

Лия замерла, а потом резко вскочила из-за стола, прижав ладонь к груди.

— Клара? Моя Клара? Откуда ты знаешь её? Как она оказалась здесь?! — голос Лии звучал надрывно, почти истерично.

Каин наклонился вперёд, его взгляд стал ещё острее. Алексис рухнул в кресло, его руки дрожали, будто держали весь вес планеты.

— Я работаю на Аримана, — начал он, его слова падали, как трёхтонные валуны. — Совсем недавно. Я не шпион, ничего подобного, я просто ищу девушек для торгов. Моей задачей было находить тусовщиц, беглянок, тех, кого Айленд проглотит без следа... Или тех, кто каким-то образом уже узнал о нашем существовании. Я заводил знакомство, расспрашивал их о том, что нужно было знать... А Клара... я люблю её. Она должна была стать вампиром, жить со мной здесь. Но Лию похитили вместо неё, по ошибке. По глупой ошибке. Я не виновен в этом, просто в ту ночь, Лия, ты же просила Клару тебя подменить? Почему в итоге вечером домой возвращалась ты сама? Каин, ты же знаешь, иначе Кларе никак было не попасть сюда... Мой план, я всё продумал, я был уверен, что всё получится, если бы я знал... если бы не эта ошибка...

Лия почувствовала, как кровь стынет в жилах. Её горло вдруг оказалось пересохшим, она не могла издать ни звука, замерев в этом ошеломляющем шоке.

Каин продолжал спокойно слушать. В нём не было удивления от слов Алексиса о работе на Аримана – Каин давно знал о подработках своего протеже, понимая, что Алексиса всегда двигали деньги, а не истинная преданность врагу. Но он предчувствовал осложнения ситуации, учитывая новые обстоятельства.

Лия сорвалась на глубоком вдохе.

— Ты виноват в моём аде?! Это из-за тебя я оказалась здесь?! — прошипела она. Еë голос был наполнен негодованием.

Лия не могла унять гнев, её глаза пылали яростью. Алексис опустил голову, заламывая пальцы, потом поднялся и стал метаться по комнате из стороны в сторону.

— Я не хотел, — прошептал он. — Я был в панике, когда узнал, что это ты... Но Клара... она на торгах завтра. Нет времени объяснять подробно. Ариман заломил цену, чтобы увидеть реакцию Каина. Он знает, что ты не должна была быть здесь, и играет с ним. Клара умрёт, если я не спасу её. Если вы не поможете мне.

Лия находилась в состоянии ужаса, граничащего с потерей сознания. Клара — её подруга, её смех, её дерзость. Она видела её здесь, в Айленде, в своих кошмарах, но теперь это было горькой реальностью.

— Ты виноват, ты во всём этом виноват, — сказала она, немного придя в себя. — Но Клара не должна пройти через это. — Лия устремила взор на Каина, ища в его глазах поддержку.

Каин встал, его лицо было непроницаемым, но взгляд выдавал тревогу, будто он уже понял, в чём ловушка Аримана.

— Торги завтра, — сказал он, глядя на Лию. — Ты идёшь со мной. Его голос был холодным, но в нём мелькнула тень заботы, которую он не умел выразить. Лия кивнула, всё ещё пытаясь осознать происходящее.

«Клара, бедная Клара. Я так волнуюсь о тебе. Я так боюсь, что больше никогда не услышу твой смех... Мы вытащим тебя оттуда во что бы то ни стало.»

Я мысленно обращалась к своей подруге, жалея, что не умею передавать свои мысли на расстоянии, как это делает Каин.

«Мы вытащим.. Он вытащит. Может мне и вправду не стоило так бурно реагировать на то пятно крови? Может я сейчас сама всё испортила? »