Айленд: Спасённая чудовищем.

Сознание вновь ускользнуло, погружая её в спасительный сон. Утро вторглось резко, без предупреждения: резкий свет ударил в глаза, грубый, как кнут, окрик разорвал остатки сна.

Железная дверь со скрипом открылась, вырывая их из полумрака комнаты. Яркий, режущий свет ударил в глаза. Лия поднялась на затёкших ногах, колени предательски дрожали. Она с Кэсси молча переглянулись — Кэсси ликовала, Лия же шла по лезвию ножа, и боль, паника, унижение не покидали её.

«Куда нас ведут? Зачем?»

Их повели по длинному, стерильно-белому коридору. Пол — как стекло, ледяной и скользкий. Где-то вдалеке слышались резкие, живые крики, заставляющие Лию сжиматься. Они свернули в просторное помещение, напоминающее скорее скотобойню, чем медицинский кабинет. Пронизывающий до костей холод обволакивал мгновенно. С каждой камеры, расположенной по углам, казалось, стекает невидимый взгляд. В воздухе витал странный, тревожный запах: дорогие духи смешивались с медицинским спиртом и едва уловимым ароматом сырой плоти. На столе, заваленном папками, блестели незнакомые приборы, чей смысл вызывал приступы тошноты и острой тревоги.

В проёме появилась женщина — высокая, неправдоподобно худая, с гладко зачёсанными, почти прилизанными волосами. Её огромные, но абсолютно пустые глаза скользнули по ним. Рядом с ней — седой мужчина с лицом, словно высеченным из холодного мрамора, и ещё один — гладко выбритый, в белом халате, слишком вежливый.

— Сейчас вас осмотрят, — произнесла женщина без тени эмоций. — Мы не держим мусор. Ваше тело — товар. Оно должно быть без изъянов. Те, кто не пройдёт осмотр, — уйдут. Или останутся… на других условиях. Она щёлкнула пальцами.

— По одной, — мужчина в халате указал на стол в центре.

Кэсси пошла первой. Сняла одежду сама, с лёгкой, почти вызывающей улыбкой.

— Без комплексов, — заметил врач. — Это похвально. Вам будет проще.

Когда пришёл черёд Лии, руки её не слушались, тело налилось свинцом. Жаркий стыд обжигал кожу, заставляя щёки пылать. Она подчинилась, медленно, сжав зубы, каждый сантиметр обнажённого тела ощущая как личное унижение. Её осматривали дольше всех. Ледяные, почти безжизненные пальцы врача задержались на шраме на шее, словно исследуя какую-то особую отметину. Он что-то записал, кивнул женщине, которая по-прежнему безмолвно наблюдала, не моргая.

Осмотр длился мучительно долго. Кто-то плакал. Попытки сопротивления пресекались жёстко.
Когда все девушки были осмотрены, седой мужчина достал планшет. Его голос был твёрд, когда он начал зачитывать:

— Первая сортировка завершена. Сейчас вы узнаете, где чьё место.

— Кэсси. Первый уровень. Потенциальная покупка на высшем аукционе.

Кэсси озарилась от радости. — Спасибо, сэр.

— Молчать, — мужчина не удостоил её взглядом.

— Эмили. Второй уровень. Предложение средним клиентам.

— Тесс. Четвёртый. Непригодна. Товар повреждён. Отправить в сектор D.

— Что? Нет! Что значит сектор?.. Я… я… — Девушка вскочила. Охранник подошёл к ней, его движение было почти небрежным, и кулак врезался в лицо. Тесс рухнула на пол. Алая кровь начала медленно расплываться по стерильной белизне. Лия ахнула, её собственный крик застрял в горле. Сердце забилось бешено, ледяной пот прошиб тело.

— Следующая. Хлоя. Третий уровень. Возможна переработка.

— Что значит сектор D?! — не унималась Тесс, вытирая кровь тыльной стороной ладони. Ответа не последовало. Её грубо, почти волоком, увели прочь. Затем раздался выстрел. Один, оглушительный. И вслед за ним — мёртвая, звенящая тишина, которая была страшнее любого крика. У Лии подкосились ноги, отказываясь держать.

— Лия, — голос мужчины был твёрд. — Первый уровень.

Она не понимала, что это значит. Только взгляд женщины задержался на ней чуть дольше. Ледяной, но теперь — оценивающий.

Женщина медленно обошла их, её голос был низким, почти гипнотическим.

— Сейчас будут разъяснены правила. Вы принадлежите рынку. У вас нет прав. Ваш голос не имеет значения. Повторите трижды, уясните навсегда. Те, кто подчинится, — будут проданы. Если повезёт — вас выберет Дом. Там вы будете служить до конца жизни. Те, кто будет сопротивляться, — станут пищей. Или развлечением. Или — ничем. Вампиры реальны. И вы теперь часть их мира. Хотите вы этого… или нет. Только единицы из вас получат шанс на Обращение, но вы должны предоставлять какую-то ценность. Пока никого особо ценного я здесь не вижу.

Она щёлкнула пальцами. К ним подошли женщины в перчатках.

— Выстроиться в ряд, все — без одежды. — прозвучал новый приказ.

Лия обернулась, ища намёк на протест. Девушки снова начали молча снимать одежду: кто-то дрожал, кто-то всхлипывал.

Кэсси разделась с лёгкостью, с театральной грацией. Лия делала это медленно, сжав зубы так, что челюсти заныли, чувствуя, как с каждым снятым клочком одежды с неё снова срывают ещё частицу достоинства. Каждое её движение было под прицелом десятков равнодушных глаз.

Женщины в перчатках начали мазать тела ароматными маслами, ощупывать, как скотину на рынке. Затем началось «украшение»: волосы, макияж, наряды.

Лию облачили в нечто полупрозрачное, с разрезами и вышивкой. Это было красиво. Но чувствовала она себя будто завернутой в золотую сетку для ловли мотыльков, приманкой в руках охотника.

— Вы теперь — витрина. Играйте роль качественно. Вам нужно завлекать, танцевать, манить движениями. Хотите попасть к хорошему хозяину — делайте как говорю. Хотите боли — не подчиняйтесь, — произнесла женщина.

И тогда всё пошло не так.

— Я не буду это надевать, — раздался голос из угла. Это была Алия, очень красивая девушка с восточными чертами. Её руки сжимали ткань, как щит. — Прошу, — выдохнула она, голос дрожал. — Это неправильно. Это… унизительно.

Женщина повернулась медленно. В её лице читалось ледяное равнодушие.

— Что ж. Первый урок.

Охранник подошёл к Алии молча, его шаги были тяжёлыми. Она отступила, запнулась, и в тот же миг его кулак врезался ей в живот. Она согнулась, захрипела, но не успела выдохнуть — последовал удар по лицу. Алия упала. Кто-то вскрикнул. Лия замерла, сердце забилось в горле, оглушая.

«Нет, нет, нельзя молчать… нужно что-то сказать…»

— Остановитесь, — вырвалось у неё, едва слышно, как мольба.

Женщина тут же бросила на неё взгляд, пронизывающий насквозь. — Ты хочешь быть следующей?

Лия прикусила язык. Она очень хотела помочь. Но страх парализовал.

Алия лежала, сжавшись в комок. Кровь стекала с губы и носа. Дыхание сбилось, глаза закатывались. Лия не могла смотреть на это и отвела взгляд.

Но тут произошло нечто ужасающе странное. Женщина склонилась над Алией с маленьким стеклянным флаконом. Капля багровой, почти чёрной жидкости стекла Алие на губы, и менее чем через минуту её кожа обрела свежесть, щеки налились легким румянцем, губы вновь стали полными, а синяки — исчезли. Алия села, как марионетка, которую дёрнули за ниточки, словно пришла в себя после глубокого сна, но без единого следа боли или воспоминания о ней. Лия онемела.

«Что это? Лекарство? Магия? Или… та самая кровь вампира?» — разум отказывался верить, но сердце уже знало.

Женщина наклонилась к девушке, её голос был низким и шипящим:

— У тебя последний шанс. Права на ошибку больше нет. И больше ты не вякнешь. Ни разу. Уяснила? Тебе везёт, что мы уже знаем, кто захочет себе твои раскосые глазки и кто вывалит за тебя крупную сумму.

Алия кивнула. Медленно. В её глазах теперь — только глубокая, бездонная пустота. Та самая, что Лия видела в лицах «служанок», — пустота принявшей смирения души.

«Это происходит по-настоящему. Они нас ломают. Ломают, а потом склеивают — под себя, но уже не теми, кем мы были».

Эта мысль обожгла Лию, словно клеймо.
Лия стояла, словно замороженная. Хотела отвернуться, но не могла. Это было предупреждение — демонстрация их силы, власти и возможностей. Они не хотят просто красивых игрушек. Им нужны послушные тени…

***

Лия сидела в углу, поджав ноги к груди, пытаясь стать невидимой. Она наблюдала, как Кэсси безмятежно заплетает волосы, тихонько напевая. Эта песня, наполненная такой отстранённой, почти безумной воодушевлённостью, была словно нож, царапающий по коже Лии. Они убили Тесс.. И никто ничего не сделал. Не помог. Не закричал..

«Я хочу проснуться. Мне кажется, я до сих пор сплю. Где-то в своём доме, под пледом, рядом с чашкой остывшего чая. Но… я чувствую боль. Синяки на запястьях жгут, горечь во рту. Это не сон… Я всего лишь хотела найти кошку. А теперь я здесь. Моё имя Лия. Я человек. Я не создана для клеток, для продажи, для цепей. Я не верю в монстров — но они здесь. Но я буду пытаться выжить, это лучше, чем безвольно повиноваться им. »

— Ты дрожишь, — вдруг сказала Кэсси. — Пей. — Она протянула Лие пластиковый стакан с водой.

Лия взяла. Молча. Сделала глоток; горло всё ещё сжимал спазм. Кэсси смотрела на неё мягко, почти заботливо.

— Ты… правда не знала, куда попала?

— А ты… знала? — Лия подняла на неё покрасневшие глаза. Голос прозвучал хрипло, обессиленно.

Кэсси улыбнулась широко, почти ласково, с какой-то нежностью к самой себе.

— Да. Я дышала этим годами. Мечтала об Айленде. О Доме. О них.

— Ты точно с ума сошла, — слова сорвались сами.

— Возможно. Но я всегда была… другой. Мне не нужны были обычные парни. Я хотела власти. Подчинения. Жгучей страсти. Я знала, что такие места существуют. Ловила слухи, читала легенды. Но я верила, всей душой, чувствовала, что это всё правда.

Лия молчала, пытаясь переварить. Голос Кэсси звучал одержимо.

«Глупая девчонка…» — пронеслось в мыслях Лии.

— Больше всего я мечтаю попасть в один из домов. Понимаешь.. Дом — это не просто место. Это культ. Это привилегия. Это когда ты нужна. Когда ты принадлежишь. Это… твой смысл, — Кэсси посмотрела на Лию с ноткой жалости. — А ты всё ещё веришь, что можно просто так сбежать отсюда?

— Да, — Лия посмотрела Кэсси прямо в глаза, стиснув зубы. — Я не хочу быть ничьей. Я не хочу быть рабыней. Я хочу домой.

Кэсси покачала головой с ещё большей жалостью.

— Это остров, Лия. Нас привезли на частном джете. Тут нет ни моста, ни дорог. Только вода. Только стены. Только они. Сюда не попасть случайно. И отсюда не уйти.

— Должен быть способ, — в голосе Лии прозвучало отчаяние.

— Нет. Единственный выход — стать нужной. Быть достойной. Попасть в Дом. Или стать любимицей какого-нибудь Лорда. Иначе — переработка. Или смерть.
Лия чувствовала, как горло сдавливает ком.

— Но ты говоришь об этом… как о чём-то хорошем. — Лия судорожно сглотнула, это было выше еë понимания.

— Потому что я этого хотела. Всей душой. Я не вижу здесь зла. Я вижу силу, красоту и порядок, — Кэсси говорила с искренним убеждением.

Лия отвернулась. Хотелось закричать. Но она лишь до боли сжала пальцы.

«Я не стану одной из них. И я найду способ выбраться. Или умру, но — свободной, не куклой в чужих руках».

Кэсси пододвинулась ближе, её голос стал ниже, почти заговорщицким:

— Ты слышала имя Ариман?

Лия покачала головой, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

— Это глава Торгов. Ну, то есть главный здесь. Он решает, кому из семей что достанется. Или кого лично возьмёт себе. Его здесь все боятся. Вампиры его уважают. И говорят, он древний… почти как сама тьма.

Ариман. Имя пронеслось в сознании, оставив ощущение леденящего холода.

— Есть несколько семей, Лия. Они как… королевские династии. Каждый Дом особенный. Есть, конечно, молодые одиночки, но мы с тобой им не по карману, нас точно определят за высокую цену, мы с тобой красотки. — Кэсси улыбнулась. — У кого-то строгие законы. У других — хаос и страсть. У третьих — наука, магия, эксперименты… Ты не представляешь, сколько миров скрыто от людей. И Айленд — только один из них.

Лия молчала, пытаясь переварить.

— Люди им нужны, — Кэсси говорила почти ласково. — Не только как пища, но и как спутники. Иногда как игрушки. Но если ты понравишься… если докажешь, что ты не просто мясо… можно заслужить Обращение, — Кэсси произнесла это слово вдохновлённо.

— Ты серьёзно хочешь… стать как они? — Лия не могла поверить.

— Хочу. Конечно хочу! — В её голосе звучала одержимость. — Ты видела ту женщину? Она когда-то тоже сидела в такой клетке. А теперь? Она красива. Здорова. Идеальна. Она нашла свою силу и своё место.

Лия вспоминала её взгляд. Пустой… но не отчаявшийся. Без страха. Без гнева. Просто — без всего.

— И… — Кэсси тихо хихикнула. — Ходят слухи, что секс с вампирами — это нечто. Не просто удовольствие… Это как вихрь! Как буря! Они страстные, яростные, они не знают усталости. Их тела будто не знают границ. А когда они касаются тебя — ты будто умираешь и возрождаешься.

— Откуда ты это знаешь? — прошептала Лия.

— Я читала. Слышала. Говорила с теми, кто уже был с вампиром… Говорят, один укус доводит до экстаза. Их кровь лечит, продлевает молодость. Ты можешь быть с ними десятилетиями — и оставаться такой же.

— Если они действительно вампиры, то зачем им здесь оружие? Тесс.. Они застрелили её.. Почему?

— Кровь некоторых считается грязной, она не годиться в употребление. Прикасаться к ней тоже считается.. мерзким. Да, Тесс не повезло. Но нам с тобой не нужно об этом думать! Мы совсем скоро попадём на торги и всё у нас будет в шоколаде, мы же первый уровень, элита! Как я и говорила. — Кэсси бросила на Лию игрывый взгляд.

Лия посмотрела на свои дрожащие руки, на ссадины, на синяки. И на Кэсси — сияющую в безумной эйфории. Контраст был поразительным.

— А если я не хочу всего этого? — Голос Лии был едва слышен.

Кэсси чуть сжала пальцы Лии.

— Тогда молись, чтобы тебе не попались те, кто ломает, прежде чем кормить. Потому что, Лия, здесь не ты выбираешь. Здесь — выбирают тебя.

***

Девушки стояли в длинном, тёмном зале, чьи стены, выкрашенные в насыщенный бордовый, отражали их искажённые образы в огромных зеркалах. Лия видела себя в золотом, обтягивающем прозрачном платье с глубоким вырезом. Алые губы, уложенные волнами волосы — в этом отражении она не была собой. Она была чьей-то фантазией, марионеткой.

— Репетиция начинается, — произнесла женщина ледяным голосом. — Помните: ваши движения должны вызывать желание. Ваш страх никому не интересен. Вы — витрина. Вы — мечта. И если вы провалитесь — цена упадёт. А с ней и ваши шансы на Обращение.

Под медленную, низкую музыку с восточным мотивом всех заставили танцевать. Лия неловко двигалась, её тело отказывалось участвовать в этом унизительном маскараде. Глубокое, липкое унижение выворачивало её наизнанку, каждое движение — как признание: «Я больше себе не принадлежу».

Рядом Кэсси кружилась, скользила, словно родилась для этого, в её глазах горел азарт, почти счастье.

«Как? Как она может желать стать... этим? Получать от этого удовольствие?»

Мысли Лии метались в отчаянии.

— Ты слишком напряжена, — прошипела женщина, приблизившись так, что Лия почувствовала её холодное дыхание. — Расслабься. Или мы найдём, как тебя... раскрепостить.

Лия содрогнулась, но продолжила, зная, что другого выбора нет.

«Это не репетиция. Это проверка на то, насколько мы усвоили предыдущие уроки.»

Она слышала обрывки шёпота других девушек: о тех, кто кричал на торгах и исчезал, о подземельях и вампирах, питающихся без сантиментов, о Селине, любимице Аримана, когда-то такой же, как они.

«Я не выдержу. Я не смогу быть этим. Я не хочу жить, если это — жизнь».

Мутило. Каждое прикосновение — к зеркалу, к ткани, к телу — вызывало омерзение. Но тонкий огонёк злости и нежелания сдаться полностью горел внутри:

«Пока он есть — я Лия. Я найду способ выжить. И отомстить».

— Завтра — Торги, — прозвучало на прощание с брезгливой ухмылкой.

Кэсси коснулась руки Лии:

— Ты справишься. Главное — не думай. Просто играй. Это... даже может быть приятно, если отключиться.

"Если отключиться"

Лия не ответила. Она шла, чувствуя, как теряет контроль над телом, а разум словно погружается под воду.

«Если завтра не произойдёт чудо... меня не станет».