Айленд: Спасённая чудовищем.

Весна в Элмвуде наступает внезапно. В один день ты ещё кутаешься в шарф и пьёшь горячий чай у окна, а на следующий — запах сирени вдруг бьёт в лицо. И каждый год здешняя весна неизменно сопровождалась обилием дождей. Сегодняшний вечер не стал исключением.

Я только вышла с работы и, уставшая как всегда, начала свой путь домой. Люди вокруг казались частью какого-то замедленного фильма: кто-то смеялся у круглосуточной кофейни, кто-то нёс огромный букет, обнимая его, как ребёнка, закрывая от летящих с неба холодных капель. Видимо, он собирался таким образом извиниться за опоздание. Кто-то пытался дозвониться в такси, не желая промокнуть до нитки. А кто-то, как и я, привыкший к законам погоды в этом месте, спокойно шагал под широким зонтом. Всё было обыденно, но... красиво. Этот городок хоть и маленький, но он никогда не спал – это было ещё одной его особенностью.

Я работала в книжном магазине. Иногда мне казалось, что книги понимают меня лучше, чем люди, особенно те, которые никто не покупал — старые, уже с желтеющими страницами. У каждой был свой запах, словно у живого существа. Я любила проводить пальцами по корешкам, будто могла почувствовать, как они дышат.

Взаимопонимания с людьми мне редко удавалось достичь, но вот героев саг, романов и повестей я обычно понимала с первых строчек. Как-то так сложилось. Особенно, я любила зачитывать до дыр романы, где сильные, но очаровательные вампиры завладевали душой и телом хрупких, красивых девушек, давая им новую реальность, полную эмоций и жизни.

— Лия, ты снова тут в такое позднее время, да ещё и одна? — спросила миссис Харпер, хозяйка лавки, закругляя день.

— Да, я просто была увлечена списком новых поставок, вот и задержалась.

— Всё равно тебе не заплатят больше, если останешься допоздна. Не стоит так задерживаться. Погляди вокруг — уже очень темно!

Я кивнула и поспешно ускорила шаг.Путь домой занимал двадцать минут. Я всегда шла пешком — Элмвуд, как я уже упоминала, был небольшим, но очень уютным городом. Улицы с каменной брусчаткой, фонари с тёплым светом, вывески старинных лавок. Город как будто застрял в прошлом. И я — вместе с ним.

На углу я купила чай из автомата, в бумажном стакане, как всегда. Зелёный, с жасмином. Любимый. Дождь уже почти закончился, и мне захотелось согреться горячим напитком.И всё бы было как всегда.Если бы не взгляд.

Я почувствовала его не сразу. Но со временем ощущение, что за мной кто-то наблюдает, только усиливалось. Кто-то следил за мной. Долго. Холодно. Не так, как смотрят на девушку, проходящую мимо. А как смотрят на вещь, которую собираются присвоить.Я резко обернулась — никого. Только мужчина, прикуривающий у стены, и старушка, вышедшая во двор с маленькой собачкой на вечернюю прогулку. Всё было... нормально.

Я вернулась домой немного позже, чем планировала. Мне хотелось надышаться этим безумно вкусным, сладким весенним воздухом, просто пройтись не спеша, впитать в себя атмосферу оживающей природы. Лифт, как всегда, не работал. Пятый этаж — не смертельно, но после долгого дня ноги будто налились свинцом.

Я достала ключи и, прежде чем вставить их в замок, услышала голос из-за двери.

— Лия? Это ты? О, слава богу! Я думала, ты опять застряла на ночной смене, — Клара выглянула из-за приоткрытой двери. Её волосы, как обычно, были заплетены в две косички, а на щеках красовались нарисованные веснушки, небрежно, будто она и не стремилась к реалистичности. — Кошка твоя снова сбежала. Наверное, через балкон. Я оставила окно приоткрытым, — виновато пожала плечами. — Прости. Я сделала ей куриную грудку, а она неблагодарная... сбежала.

Я только кивнула и вошла. В квартире пахло сигаретным дымом. Клара снова курила на кухне. Я терпеть не могла сигаретный дым, но смирилась – её было не исправить. Тишина. Кошки действительно не было. Ни в спальне, ни под кроватью, ни в её любимой коробке у окна.

— Клара, ты её точно не видела, когда пришла? — Я заглянула в коридор.

— Нет, — пожала плечами. — Но зато слышала кое-что интересное.

Клара запрыгнула на подоконник, сбросила тапок и заговорщически наклонилась ко мне:

— Ты помнишь того новенького, который переехал в соседний дом? С длинными волосами и в кожанке? Я видела, как он вчера возвращался домой с двумя девушками. Одну из них я точно видела раньше в “Панде” — известную тусовщицу.Она прищурилась.

— Вот это мужчина, да? Прям… хищник. Мне бы такого.

Я слабо улыбнулась. Клара обожала плохих парней. И всегда говорила, что мне нужно “перестать быть такой правильной”. Но мне это было не нужно. В книгах я любила образы плохишей, но в жизни старалась держаться от таких подальше, это слишком рисковано. Да и сейчас я вообще не хотела думать о парнях, не после того, что было с Дэном.

— Он не в моём вкусе, — отрезала я, натягивая куртку. — Пойду поищу Мию. Она, скорее всего, уснула где-то под машиной или опять проскользнула в подвал.

— Подожди, я с то—

— Не надо. Я быстро.

На улице горели фонари, но несмотря на это было очень темно. Воздух сделался прохладным, тягучим. Холодок прошёлся по моим плечам и опустился вниз по спине. Я застегнула куртку, чтобы немного согреться.

Я позвала Мию пару раз, заглянула за мусорные баки, приподняла поддоны у гаража. Ничего.Потом…

Я услышала щелчок.Очень тихий, словно кто-то царапал ногтем металлический предмет.Обернулась.Пусто.

И прежде чем я успела сделать вдох, тень метнулась сбоку, и резкий запах чего-то пряного и пыльного резко ударил в нос.Я не закричала. Не успела.Чьи-то руки обвили меня за талию, и всё потонуло в чернильной темноте.

***

Темнота.

Глухой стук. Кажется, прямо внутри головы.Что-то мягкое под щекой… не земля… холодная, слегка влажная ткань?

По ощущениям было понятно, что Лия находится в движении, её качает, словно в забытьи, и каждую клеточку тела пронизывает вибрация, вероятно, её перевозят в каком-то фургоне.

Она пошевелилась — и сразу вспышка боли в затылке, будто кто-то ударил её молотком изнутри. Голова гудела, звенело в ушах. Тело не слушалось, тяжёлое, ватное. Руки были связаны. Ноги — тоже. Дыхание сбивалось, становилось прерывистым, как будто кто-то тяжёлый сидел на груди.

— Просыпается. — Мужской голос, глухой, безэмоциональный. Он звучал так близко, что Лия дёрнулась, но тело не откликнулось.

— Лицо не трогай. Нам сказали — без синяков. Товар нужен чистым. — Другой отвечал явно с ухмылкой. Его слова пронзили Лию, как ледяные иглы.

— Она хоть взрослая? А то опять привезем какого-нибудь ребёнка…

— Взрослая. Видно же. Ну такая, ничего особенного, но вроде бы симпатичная. Продастся.

— Да им вроде без разницы, главное чтобы кровь была чистой.

Продастся.

Это слово ударило сильнее, чем всё остальное. Оно отозвалось звоном в ушах, эхом в пустой груди.

Лия попыталась закричать, издать хоть какой-то звук протеста, но из горла вырвался только сдавленный всхлип. Что-то было во рту — какая-то тряпка. Она давила, мешала вдохнуть полной грудью, а металлический привкус во рту только усиливал неприятные ощущения.Тело снова предало — потемнело в глазах, и сознание погасло, как перегоревшая лампочка.

***Когда девушка снова открыла глаза — было темно. Душно. Её мутило. Воздух казался густым, пыльным, и от него першило в горле.

“Это сон. Это просто дурной сон.”

Лия судорожно сжала кулаки, пытаясь ухватиться за эту мысль, как за спасительную соломинку.Слёзы текли по щекам. Она даже не пыталась их остановить. В груди клокотало нечто чужое, липкое, животное — страх, дикий, бесконтрольный и всепоглощающий. Он рвался наружу, сжимая горло, заставляя дрожать каждую мышцу.

"Я… Я в рабстве?"

Этот вопрос был немым криком, разрывающим сознание.

Первая попытка как-то оценить происходящее. Как холодная вода, обдавшая её с ног до головы, заставив вздрогнуть.

“Меня украли. Меня продадут? Я стану… игрушкой. Или хуже. Мама… ты ведь даже не узнаешь, где я. Ты решишь, что я уехала. Сбежала. "

Боль пронзила её, острее, чем физическая.Из темноты всплыло лицо мамы — строгое, уставшее. Дальше — Дэн. Его руки, такие тёплые, когда он касался её щёк. Потом его предательство. Его холодный взгляд. Его слова: "Ты слишком чувствительная. Жизнь не для таких, как ты." Каждое воспоминание причиняло новую боль, но Лия цеплялась за них, как за осколки прошлой жизни. Смех Клары, разговоры ни о чём… Мия. Мия, пушистый рыжий комок, который терся о её ноги, мяукал, когда она задерживалась…

“Где ты, малышка? Ты ведь была моим последним кусочком дома.”

Мысль о кошке вызвала новый приступ слёз. Единственное существо, которое безусловно её любило.

Голова откинулась назад. Она больше не боролась. Сопротивление казалось бессмысленным. Внутри только страх. Оцепенение. Холод. Он был не только в теле, но и в душе, проникая до самых костей.

Но где-то в этом холоде начала тлеть мысль. Слабая, но упрямая.

"Если я выживу… Если доживу до утра… значит смогу выбраться "

Эту фразу она вцепилась, как в единственный шанс. И прежде чем снова наступила темнота, её губы еле слышно шепнули:

— Я выживу.

Когда Лия пришла в себя в следующий раз — было тише. Даже слишком тихо. Эта тишина давила, казалась неестественной. Гулкий шум шин, холодный металл… Всё исчезло. Она лежала на полу, прохладном и гладком, и чувствовала, как дрожь пронизывает каждую мышцу. В нос ударил слабый запах хлора, пыли и… крови? Этот последний запах заставил её инстинктивно вздрогнуть и принюхаться, пытаясь определить его источник.

Она приподнялась. Голова раскалывалась, но теперь она была свободна. Ни тряпки во рту, ни верёвок. Только слабость, неуверенность в теле — как будто её держали в наркозе. Каждое движение давалось с трудом, мышцы ныли, а в голове всё ещё пульсировала тупая боль.

Помещение, в котором она очутилась, было большое. Без окон. Высокие потолки. Белые стены, будто в отеле или скорее как в санатории. Странная стерильность — холодная, пугающая. Белизна стен казалась слишком яркой после долгой темноты, и от неё немного слезились глаза.

Лия поняла, что не одна. Рядом с ней в помещении находились и другие девушки. Кто-то молча сидел в углу, кто-то ходил взад-вперёд. Одна рыдала, вцепившись в своё лицо острыми ногтями. Все они были разные — по возрасту, внешности, но что-то у них было общее. Их общее, но не общее с Лией. Это "общее" ощущалось как тяжелое, незримое бремя, которое давило на всех присутствующих.

И вдруг рядом села она — яркая, рыжая, с густыми кудрями и блеском в глазах. От неё пахло чем-то сладким, похожим на ваниль и вишню.

— Очнулась? Ну наконец-то! Я уже думала, что тебя придётся откачивать. — Девушка протянула руку, тонкие пальцы с ярким лаком на ногтях. — Я Кэсси. Добро пожаловать в Рай.

Лия уставилась на неё, не в силах поверить. Улыбка Кэсси была слишком живой. Слишком довольной. В ней чувствовалась какая-то нездоровая, фальшивая радость, которая только усиливала внутреннее отторжение Лии.

— Рай? Ты издеваешься? — Голос Лии звучал хрипло, она едва узнала его.

— Ну, не в буквальном смысле… Но, по сути, да. Это Айленд. Здесь исполняются желания. — Она шепнула последнее слово, как будто это был заговор, и её глаза блеснули, словно в них плясали озорные огоньки.

— Меня похитили. Меня ударили. Меня… — голос Лии сорвался. Слёзы снова навернулись на глаза, но она изо всех сил старалась их сдержать. — Какие ещё к чёрту желания?

Кэсси пожала плечами. Её жест был лёгким, небрежным, словно она говорила о пустяках.

— Просто ты пока не понимаешь, куда попала. Здесь живут… другие. Сильные. Настоящие. Они знают, как обращаться с девочками. Ты даже не представляешь, какая честь — быть рядом с ними.

— Рядом с кем?! С этими… людьми? — Лия подалась вперёд, сжимая кулаки.

Кэсси усмехнулась. Этот звук был низким, почти мурлыкающим, и от него по телу Лии пробежала дрожь.

— Людьми? Ох, милая… Ты ещё не поняла, да?Лия почувствовала, как у неё по коже побежали мурашки. Словно воздух в комнате стал тяжелее, гуще, и дышать стало труднее.

— Что ты имеешь в виду? — Голос Лии стал почти шёпотом, полный предчувствия чего-то ужасного.Кэсси наклонилась ближе. Её глаза блестели с восторгом, почти маниакальным. От неё исходила некая электрическая энергия, которая одновременно притягивала и отталкивала Лию.

— Они не просто мужчины. Это вампиры. Настоящие. Сильные. Вечные. Страстные. И если повезёт — тебя выберет один из них. Тогда ты станешь частью чего-то… великого.

У Лии перехватило дыхание. Она отпрянула, словно от удара. Внутри всё заледенело.

— Ты… с ума сошла. Умом тронулась от стресса. Как ты сказала тебя зовут? Кэсси? Успокойся, нас обязательно спасут, нас найдут, нам помогут... — Лия пыталась говорить твёрдо, но голос дрожал.

Кэсси мягко засмеялась. Её смех был мелодичным, но абсолютно чуждым ситуации, словно она смеялась над хорошей шуткой.

— Ты привыкнешь. Сначала страшно — я понимаю. Но потом… Потом ты почувствуешь, каково это — принадлежать этому миру.

Лия отвернулась. В животе всё сжалось. Страх, отвращение, паника — всё в одном. Её буквально выворачивало наизнанку от этих слов, от этой странной, безумной Кэсси.

“Вампиры?.. Это что, секта?.. Психи какие-то?..”

Мысли метались в голове, пытаясь найти хоть какое-то объяснение этому абсурду. Но внутри начала шевелиться мысль. Смутная, липкая. Воспоминание, фраза.

"Главное чтоб кровь была чистой"

Эти слова, произнесенные в фургоне, теперь словно обретали новый, жуткий смысл, вызывая ощущение глубокой внутренней гадливости и отторжения.

Внезапно двери в комнату открылись. Скрип петель разорвал тишину, заставив всех вздрогнуть. На пороге стоял мужчина — высокий, в костюме, как у изысканного церемониймейстера. Его глаза были выразительными, светло-серыми, а кожа казалась фарфоровой. Он взглядом скользнул по комнате — ленивым, оценивающим. Он не смотрел на них как на людей, скорее как на вещи.

— Выход. По одной. — Его голос был тихим, но каждая девушка замерла, словно зачарованная его властностью.

Кэсси вскочила.

— Моё первое интервью, — прошептала она, сияя.

Её лицо светилось от предвкушения, словно она ждала этого момента всю жизнь.

Лия осталась сидеть на месте с бешено бьющимся сердцем. Оно колотилось в груди так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет.

“Если это правда… Если всё это не галлюцинация…Я в аду.”